Интернет - это такой мировой доктор Фрейд, ставящий беспощадные диагнозы человечеству. Если вы хотите узнать о том или ином человеке все - подождите, пока он появится в Internet.
В офлайне человек не может быть самим собою. Он окружен массой запретов и ограничений. Это мы только думаем, что ведем себя так, а не иначе, потому что этого требует наше единственное и неповторимое "я". На самом деле мы отцензурированы семьей, обществом, государством, работодателями, национальной и социальной пропиской, Уголовным кодексом, "Правилами дорожного движения", ближайшим полицейским участком и массой других инстанций вплоть до негласных правил поведения в
web-журнале "Русский переплет".
"Кстати, о пистолете." Здесь постоянно появляется г-жа "Елена", говорящая поперек. И что же? Она наказана отчуждением и бойкотом. Ее, так сказать, в упор не видят. Она хочет быть "своей", но ведет себя, как "чужая", подобно тому типу, который называл себя "поклонником РП", но появлялся в "РП" только для оскорбления местных авторитетов. В результате он получил адекватную нахлобучку и был изгнан туда же, откуда появился, а именно в докультурную варварскую мглу.
Но это игрушечные проблемы двух безродных образованцев. Мы же назвали свою статью "
Internet-антропология".
Когда мы читаем Ветхий Завет, то просто ужасаемся, с каким буйным и преступным антропологическим материалом пришлось иметь дело строителям одного из первых мировых социумов. С тех пор прошло три тысячелетия. Создана мощная культурная надстройка. Изданы тысячи законов и написаны миллионы книг, построена масса церквей и храмов, семь заповедей Христа положены в основу целой цивилизации - казалось бы, "карамазовщина" в человеке загнана на такие биологические уровни, откуда ей уже не выбраться
.
Но вот появляется Интернет!
И все прогнозы о сближении человека с образом Божиим оказываются прекраснодушной романтикой. Из Интернета на нас вылезло существо деструктивное, злобное, завистливое и похотливое. Оказалось, три тысячелетия запретительной педагогики ничего не улучшили в людском составе.
Особенно Гостевые книги Интернета производят удручающее впечатление
Прообраз Гостевой книги создан задолго до ее появления. Это - "Бобок" Достоевского. Посетитель Гостевой книги появляется там не для того, чтобы любить и восхищаться, а чтобы ненавидеть и хулить. Он уже от рождения обижен Богом. В народе таких называют жертвами аборта. Они - пасынки у жизни. Они не различают цветов, не слышат пения птиц, неспособны ни воспарять, ни низвергаться. В реальной жизни они не могут дать воли переполняющей их зависти и злости: как же, могут и выпороть. Но Интернет безответен. Там можно все. Можно, например, замаскироваться под какого-нибудь "Хрюшу" и покрыть ошарашенную аудиторию матом. Можно безнаказанно оскорбить человека, который тебе в отцы годится. Можно вылить ушат помоев на главного редактора и наслаждаться смущением присутствующих. А можно просто снять штаны, "заголиться" и выситься над благородным собранием в позе набоковского Ван Вика.
(Кстати, эксгибиционист - один из наиболее постоянных завсегдатаев Интернета. Иные так и заявляют о себе: "Да, я бездарь, ущербный тип, жертва аборта и, бе-бе-бе, горжусь таковым собою. Сейчас я в тебя, благородного вана, плюну, а ты мне ничего не сделаешь, потому что я на противоположном конце океана, а, во-вторых, под псевдонимом).
Если автор сего продолжает размышлять, Бог или дьявол создал Интернет, то в отношении всех этих Guestbooks вопрос для него решен окончательно. Автор уже делился с присутствующими, в какое отхожее место была превращена его собственная Гостевая книга и электронный почтовый ящик через неделю после их регистрации. Иные появлялись там просто для того, чтобы продемонстрировать свои гениталии, проблеять "бе-бе-бе" и скрыться!
А есть другой деструктивный юзер. Назовем его местечковым печориным. Он появляется в Сети шаркающей походкой расслабленного римлянина эпохи упадка. К его физиономии намертво прикипела саркастическая улыбка. Он заранее зевает: нет ничего нового под солнцем, а здесь тем более. Лесков называл
таких людей углекислыми. Когда они слышат юношу бледного со взором горящим, провозглашающего миру свои заветные истины, то у них начинаются пароксизмы: "Х-ха, изображает из себя благородного, а сам только и думает, как бы оттяпать гонорарчик в условных единицах."
- Виктор Топоров объявил "Новый мир" на 95 процентов умершим? Это потому что его там не печатают. Работает на контрастах.
- Jouli Андреев делится в "Русском переплете" мыслями о главном? Пиарщик. Заискивает у молодежи.
- Эдуарда Лимонова посадили в тюрьму? Ерунда, он сам себя туда посадил. Чтобы прославиться.
Последняя версия отдает такой клиникой, что на ней стоит остановиться.
Итак, по одну сторону человек, проживший по крайней мере три биографии, добровольно протащивший себя по всем кругам ада, а затем написавший обо всем этом в чертовски талантливом, при всей своей неприличности, романе.
По другую - куча завистливых Башмачкиных, а, точнее сказать, Голядкиных, мнящих себя экспертами по литературной славе. Предлагаем читателю вслушаться в некий бред; он концентировано передает нравственное вещество интернетовской гестбуки. Вот что творилось в одной из них Tue May 15 2001 :
- Вольфганг, он совершил элементарную вещь. Человек строит судьбу. Лимонов на месте сидеть не может, одним творчеством стену прошибить - тоже, так что он "совершает поступки". /.../ В Россию возвращаются /.../ те, кому надоело пахать /.../, скажем, в Штатах, и /.../ деньги поднакопились, можно на них безбедно жить в России. /.../ Лимонов решил сыграть в Бродского-наоборот. Да еще платят за это, как Вы понимаете. Герой!
- На фашиста и бездарь Лимонова потратить столько времени можно только за деньги, иначе - не понимаю. Кто его ждал в России - это /.../ к вопросу о его возвращении. "Эдичка" - эпатажное произведение, талант там не ночевал, бывшая жена и то пишет куда лучше! А про последние вещи Лимонова даже не говорю /.../ Ноль - он и есть ноль.
- Чего не понятно - это за что же всё-таки посадили гения Лимонова? Уж простите мне такую непросвещённость /.../ Что такое опять свершил "настоящий мужчина" Лимонов, дабы вписать в свою многострадальную и полную подвигов биографию Лефортовскую тюрьму?
- Как за что посадили? А кто-нибудь прессу читает вообще? Посадили за наличие оружия в доме. Он, возможно, готовил заварушку какую-нибудь, вооруженное восстание типа.
- Честно говоря, мне все равно, за что сел Лимонов. /.../ Выучит там пару языков, машину в картишки выиграет. /.../ Его забывать уже начали, а вот он я!
- Быков просто подсуетился, /.../ защищая безобиднейшего клоуна Лимонова. /.../ Сейчас Сердюченко в унисон по Лимонову восплачет, Путлера продолжая лизать."
- На Западе неизвестен /.../. Помню его первые шаги на родине в 93-м, кажется, на каком-то ток-шоу: жалкое зрелище.
- Никита Михалков по рождению крутой. Папа Лимонова, офицер тюремной охраны, никогда гимн России третий раз подряд не напишет. Сам Лимонов многомиллионных фильмов не снимет. В американских барах, кстати, человека, знающего Михалкова, найти можно. Лимонова - нет, конечно.
Стоп. Где происходила эта "пятиминутка ненависти". Она происходила в Гостиной "Тенет". По какому поводу? По поводу выступления Д. Быкова в защиту Лимонова. Зачем Быков написал эту статью? Ну, конечно же, чтобы освежить свой пиар.
Итак, человек сидит в Лефортово, его товарищи по убеждениям и борьбе брошены в латвийские и казахстанские тюрьмы - а нашим великовозрастным недотыкомкам (среди которых, увы, Леонид Делицын и Лариса Володимерова) вопрос ясен: делают себе паблисти. Воистину,
если бы в Инернете появился собственной персоной Иисус Христос, он тоже был бы разоблачен, как пиарщик. И, разумеется, несостоявшийся.
В основе, конечно, зависть. Увы, не творческая. Утверждается не свой авторитет, а уничтожается авторитет другого. Как иначе объяснить домочадцами и самому себе, почему ты в свои тридцать, в сорок, а то и в пятьдесят лет влачишь существование пролетария-программиста?
У этой несостоявшейся литературной (и человеческой) массы есть свои состоявшиеся. Они достигли известных степеней и под возгласы "все мура!" застолбили довольно сытные участки Парнаса. После того, как их турнули из газеты "Сегодня", они рассредоточились по другим масс-медиа, но продолжают разыгрывать расслабленных римлян. Первоавторство этой манеры принадлежит, пожалуй, Вячеславу Курицыну: какова эпоха, таковы ее Оскары Уайльды.
Портрет Вячеслава Курицына кисти Станислава Рассадина:
"В минувшем декабре сижу за банкетным столом на заключительной церемонии вручения премии Букер, и вдруг моя жена с некоторым ужасом говорит: "Погляди! Кто это?" Глянув, вижу аккурат меж головами сидящих напротив посла Англии и Елены Ивановны Боннэр /.../ парня в мятой не то майке, не то ковбойке, который то и дело чешется. То голову чесанет, то, виноват, противоположную часть тела. Приглядевшись, узнаю фигуру, в одном, очень определенном смысле - знаковую. Критика Вячеслава Курицына" ("Континент", N 89, с. 350)
Этот Курицын начинает вызывать в конце концов противоречивую симпатию. Он играет на понижение, но делает это по-своему талантливо - в отличие от мелкозубой литературной братии из "Русского журнала" и "Газеты Ру". Те просто хохмят и злословят, Курицын же хохмит, если можно так выразиться, концептуально: при случае он и на Солженицына может поднять руку, а его реконструкция событий вокруг премии "Национальный бестселлер" составила конкуренцию Виктору Топорову, Главному разоблачителю премиального российского Парнаса и абсолютному кумиру автора этих строк.
P.S. Культура публикации требовала бы назвать процитированных участников злорадного шабаша над Лимоновым. Но это невозможно: сплошные псевдонимы.
ЕРДИТЫЕ
АЗЯТ
