23.07.2017
13:02

Нельзя себе доверять. (Продолжение)

21.07.2017
10:25

Нельзя себе доверять.

14.07.2017
12:57

Опять я попался?

13.07.2017
21:18

Если нельзя, но очень хочется, то можно.

10.07.2017
19:22

Бессознательное в Ригведе.

30.06.2017
09:16

Окститесь!

14.06.2017
12:29

33 "фэ" по поводу поединка: Проханов - Архангельский.

 

Уважаемый читатель! Я обращаюсь к вам с просветительской точки зрения. Я, мол, знаю то, что вам абсолютно неведомо. Это – минус для моей позиции: неуважение к читателю. Минус усугубляется необъективностью вопроса – о подсознательном. Которое есть муть для многих. Как я смею такое предлагать? – Я уверен в правоте. – А почему? – Потому что это сопровождается совершенно оригинальным переживанием – озарением. Множество элементов вдруг оказывается объяснимым с единой точки зрения (я ниже на такие случаи указываю ссылкой см. тут, которая активна и отсылает к описанию озарения). Минус есть и у такого подхода. Озарение наиболее сильно, если переживается лично. Я же вам передаю его описание. Т.е. вы его лично не переживёте. Однако возможность остаётся. Но она очень трудоёмка. Вам не только надо прочесть статью по ссылке, но приобщиться к произведению искусства, о котором статья. Так я в той статье оперирую несколькими элементами текста произведения. А есть же и те, которых я не коснулся. Вот их вы можете попробовать встроить в моё озарение. И если вам удастся, вы ощутите своё озарение. И мои аргументы станут для вас уважаемыми. Даже в том случае, если ваше озарение случится, а с моим не совпадёт. Минус есть и у такого предложения: слишком уж всё серьёзно, не для вас. – Тогда предлагаю читать нижеследующее так, словно я большой авторитет, без проверок.

1.

Проханов: Государственник-художник к коим я себя причисляю…

А я, максималист, приверженец доведённой до крайности теории художественности по Выготскому, то есть считающий художественным только общение подсознаний автора и восприемника, не согласен с самоназванием Проханова. Он занимается творчеством на основе идей. То есть его искусство – прикладное, призванное развивать и усиливать знаемое переживание, в том числе и по поводу знаемой заранее идеи. Как колыбельная усиливает сонливость, или как любовная песня усиливает любовное чувство. XIX век в России из-за затянувшегося крепостничества и катастрофического характера капитализма в деревне обусловил засилье идеи народолюбия настолько, что даже такой гениальный художник, как Лев Толстой, в иные минуты думал про себя, что он – творец идеологического искусства:

"Говоря о своих будущих планах после выхода в свет “Анны Карениной”, Толстой заявляет в 1877 г.: “Мне теперь так ясна моя мысль. Чтоб произведение было хорошо, надо любить в нём главную, основную мысль (курсив мой — М. А.). Так в “Анне Карениной” я люблю мысль семейную…” (Арнаудов).

И совсем до сознания Толстого не дошло (в минуту говорения, по крайней мере), что он в этом романе открыл толстовство (см. тут).

Для художественности, вообще-то, полезно исповедовать её стихийно, не знать, что она такое. Но не так, как этого не знает, мне кажется, Проханов. Он её понимает, наверно, как образность. Но та почти всегда рождается в сознании, а не в подсознании.

"Мы летели в конце сентября над тихим простором пустых прохладных полей. Земля светилась под нами разводами рек и озер, неярким пожаром лесов. И вдруг над деревней, над темной россыпью изб что-то полыхнуло нам в лица, заплясало, забилось среди бледных прудов. Крохотные кони мчали телеги, полные ярких цветов. Это свадьба неслась по широкой улице, и горели пестро дворы. Мы вновь погрузились в туманную дымку, в неясное мерцание степи. И опять над другой деревней поднялось над крышами, завилось голубым снопом — другая свадьба скакала в сырых полях. Мы летели над осенней Россией, и она расцветала под нами ранними свадьбами” (Проханов. Свадьба. 1967).

Это – первый абзац. А там ещё поярче есть…

"Звякнули рюмки, и стекло едва не вылетело из окна на мороз”.

Гигантизм России воспевается. Черта менталитета её народа.

Я до сих пор не читал ничего Проханова: не ждал от него недопонятности некой, обязательной для художественности, как мне кажется, если произведение принадлежит к неприкладному искусству, более искусству, чем прикладное, почти всегда сплошь осознаваемое. Так, если я не ошибаюсь, “Свадьба” – как раз прикладное. Я прочёл меньше половины рассказа. Если я окажусь прав, я больше к этому рассказу не вернусь. Не надо выпивать море, достаточно капли, чтоб понять его вкус.

Я всё угадал, но вернулся. Прикладное. Такая любовь к русскому, что язык не повернётся назвать рассказ неглубоким. Хотя… Он же написан в пику так называемой тогда “деревенской” прозе. Там насколько любят прекрасную крестьянскую жизнь, насколько она властью поставлена в ужасные условия. У Проханова как бы минус-приём применён: ничего о плохом. Может, это – столкновение противоречий (все ж знают про плохое)? И тогда вещь – художественна? Но столкновение-то должно быть хорошего с хорошим, или плохого с плохим, а не, пусть и не упомянутого, но всем известного, плохого с хорошим.

2.

Проханов: Сегодняшняя культура есть схватка за государство российское.

Архангельский: Общество – это совокупность людей. И культура занимается тем же самым: человеческой душой, человеческим сознанием.

Если понимать под культурой неприкладное искусство, то я не согласен с обоими. Оно должно заниматься подсознанием. А поскольку неприкладное – это максимум-максиморум искусства, а то – такая же мера культуры, то я имею право под культурой понимать неприкладное искусство.

3.

Корней Чуковский. Закаляка.

Дали Мурочке тетрадь, Стала Мура рисовать. “Это - козочка рогатая. Это - ёлочка мохнатая. Это - дядя с бородой. Это - дом с трубой”. “Ну, а это что такое, Непонятное, чудное, С десятью ногами, С десятью рогами?” “Это Бяка-Закаляка Кусачая, Я сама из головы её выдумала”. “Что ж ты бросила тетрадь, Перестала рисовать?” “Я её боюсь!”

Произведение прикладного искусства. Предназначено для воспитания в ребёнке культуры чувств. Не надо-де перебарщивать.

Архангельский: Что же до ужасов либеральной интеллигенции, которые так ярко живописует Александр Андреевич, то вспоминается стихотворение Чуковского: Это Бяка-Закаляка, я сама из головы её выдумала. Не надо ничего выдумывать.

Делается шутливый намёк, что раскола в российском обществе и культуре нет (что есть неправда) и нечего бояться либералов (что тоже есть неправда: один крах СССР чего стоит). Привлечение детского стиха – намёк на недоразвитость Проханова, как минимум, всех патриотов, как максимум. Что перекликается с либеральным же разбиением общества на креативный класс и уралвагонзавод.

4.

Проханов: Вы нас, патриотов, патриотических писателей, художников называли графоманами…

Я боюсь, что называвшие делали правильное преувеличение. Ведь теорию художественности Выготского не зря похоронили в СССР. Она была аполитична. Есть – в первом приближении – противоречивость текста и соответствующие противочувствия, дразнение чувств – есть художественность, нет противоречивости и дразнения чувств – нет художественности. Физиология. А советской власти нужна была идеология. И многие писатели и художники такой нужности поддавались. И это приближало их деятельность к графомании как противополюсу художественности. Ибо не может настоящий художник (творец неприкладного искусства) осознавать себя патриотом в своём произведении. Его сознанию ведь не дан подсознательный идеал, который требует выражения (создаёт вдохновение).

5.

Проханов: Вы отправляете своих художников с их саксофонами петь во стан врагов.

Если иметь в виду, что Макаревич образно-осознанно (а не подсознательно, через противоречия) выражает свой идеал сверхчеловека (см. тут), то… Во-первых, он не художник по Выготскому, а творец такого же прикладного искусства, как и сам Проханов. Во-вторых, Макаревич поехал в стан единомышленников своих, тоже считающих себя, ориентированных на индивидуализм и Запад, людьми высшего сорта, а восставших донечан (коллективистов и сторонников российской цивилизации) – колорадами (насекомыми), а не людьми. – Целиком не годный упрёк Архангельскому. Разве что упрёк ориентирован на идейно своих телезрителей: чтоб проголосовали за Проханова.

До высокой культуры (проблем неприкладного искусства) тут как от земли до неба.

6.

Проханов: Интеллигенция… она просто приходит на Неву, в священный город, и на мостах пишет… рисует инфернальные рисунки. Или она приходит на Красную площадь и прибивает свою мошонку к брусчатке.

Проханов пошёл на поводу у тех, кто считает (см. тут), что, например, арт-группа “Война”, имеет действительно отношение к “арт” за открытие в технике изображения: поднятый член, нарисованный на поднятом мосту, что напротив помещения ФСБ, как выражение наподобие уничижительного отношения самца к самке, мол, соответствует сфумато Леонардо да Винчи, нашедшего, как заставить изображение лица менять выражение этого лица от микроперемещений зрителя (см. тут), чтоб испытать потаённую низость зрителя, которую, мол, насквозь видит это (как бы живое) лицо, - чтоб испытал себя зритель и вышел из испытания гармоничным: не низменным и не возвышенным.

Проханов не замечает, что Леонардо воздействовал непосредственно и непринуждённо на пришедших в музей за искусством. А та самая группа воздействовала непосредственно и принуждающе на мимо проходящих, совсем не шедших тут за искусством. Искусство, которое не есть жизнь (а условность), Проханов согласился спутать с жизнью.

7.

Проханов: Культура осквернения, культура опошления, культура, которая оскорбляет и курочит русскую классику…

Если имеется в виду что-то вроде издевательства Сорокина в романе “Роман” над затёртостью темы русской деревенской идиллии (см. тут), так это опять произведение прикладного искусства: в нем усиливается чувство презрения к неновизне (вроде той же ура-патриотической “Свадьбы” Проханова). Если в “Романе” не вообще выход – опять – из условности в жизнь (никто из читателей ведь не открывает книгу, чтоб там читать, скажем, одно и то же слово на целой странице).

Не стоило б, по-моему, говорить не о произведениях неприкладного искусства.

8.

Архангельский: Интеллигенция от имени большой культуры высказывает некоторые соображения, прежде всего морального толка.

Если под большой культурой принять теорию художественности Выготского (критиков), то это не так. Это не моральный толк: творцы, будьте аполитичны! – как сказали бы критики, сторонники Выготского.

Но я оборвал диалог.

Соловьёв: Кому?

Архангельский: Обществу, людям, таким же, как она.

Соловьёв: Это ей кто такое право дал?

Архангельский: А права не берут. Э… Права не берут, права дают.

Соловьёв: Так вот права взяла власть. И она указывает таким громким голосом, что интеллигенции иногда приходится пригибаться.

Архангельский: Ну, каждый пригибается в зависимости от того…

Слововьёв: Страшно, когда кричит.

Архангельский: Не страшно.

Соловьёв: Мандельштам считал по-другому.

Неправда. Он был вполне себе небожитель. То есть имел дело (в искусстве) преимущественно со своим подсознанием. И – его не понимали, если – положа руку на сердце. (Понимать, что твоему подсознании сказало подсознание автора – это изрядная редкость.) А вот когда Мандельштам выскакивал из неприкладного искусства в понятное (может, это стихотворная публицистика, а не искусство, даже и не прикладное: усилить ненависть к Сталину, скажем), только тогда, да, страшно – арестовывают, ссылают, убивают.

9.

Проханов: Бывают периоды, когда государство в своих проектах, в своих великих начинаниях увлекает за собой интеллигенцию (русский авангард).

По-моему, это ошибка. Скажем, Маяковский после Октябрьской революции: "…в 20-е годы, в обстановке почти всеобщего неуемного художественного экспериментаторства до некоторой степени естественно было надеяться, что ямбы и хореи навсегда сменились тоническим "стихом Маяковского"…” (Минералов).

Так у Маяковского этот стих был от отчаяния из-за сворачивания революционности, а потом и из-за сворачивания с дороги к социализму (если считать, что социализм – это ежедневное увеличение доли самоуправления в управлении) – см. тут.

10.

Соловьёв: Вот я слушаю, что одного, что другого, и, честно говоря, не очень понимаю. Объясню, почему. С одной стороны, интеллигенция эта, оказывается, может взять право указывать, тем самым нарываясь на возможность пролетариату послать. Или крестьянству сказать: кто ты такой – мне указывать? Так кто что будет брать? А власть так может просто так ещё цыкнуть, и мало не покажется. С другой стороны, оказывается, власть интеллигенцию должна приближать, а интеллигенция должна давать идеологию. Но если она, если она даёт её власти… Не похоже ли это на попытку найти ответ… Знаете, как в школе. Мы знаем, как должна завершаться эта задача, каким ответом, и извольте прийти к правильному ответу. А правильный ответ это ваша (указывает на Проханова) идеология должна служить увековечению существующей власти. Иначе вы находитесь с ней в противоречии. Иначе вы предлагаете идеологию, а власть говорит: нет.

Никто из троих не знает секрета, открытого Атанасом Натевым (и не случайно, думаю, стыкующегося с теорией Выготского: дразнение противочувствиями – то же испытание), - никто не знает, что уникальной (больше ни у чего не имеющейся) функцией неприкладного искусства является непосредственное и непринуждённое ИСПЫТАНИЕ сокровенного мироотношения человека с целью совершенствования человечества.

Неприкладное искусство – как в НИИ (я работал конструктором в НИИ) отдел испытаний. Конструктор определяет идею изделия. Но так, чтоб авария при эксплуатации не случилась. И только для проверки (и идеи, и исполнения), потом-потом привлекается испытатель. Без него все не могут. Но он – последний в процессе. И в его деятельность вмешиваться нельзя (аналог аполитичности).

11.

Скляр Архангельскому: Сначала ваша цитата прямая. “А вы представляете себе, как это можно заниматься культурой и не заниматься политикой?” То есть ваши слова. “Можно заниматься политикой и при этом не заниматься культурой, но не наоборот”.

Если говорить о культуре, а думать о неприкладном искусстве, то всё, имеющее отношение к выражению подсознательного идеала, имеет право привлекаться художником. Ничего автор себе не запрещает. Политические вопросы в том числе. Нельзя только это всё пользовать за рамками условности, пользовать, как жизнь – непосредственно и принуждающее (раз) и нельзя иметь политическое как "основную мысль” по словам Толстого (два), иначе превратишь вещь в произведение прикладного искусства. Так реакция крестьянства на революционный приход капитализма в деревню вошёл в “Анну Каренину”, но вошёл так, что этого никто до Ленина и не заметил.

12.

Архангельский: Интеллигенция отказывается от рычагов власти за право независимого высказывания.

Если иметь в виду политическое высказывание, раз, и, два, подсознательность этого высказывания... {Второе – не намёком, а противоречиво: как бы геометрической суммой противочувствий от текстовых противоречий, например, да-1 детская, как у освободившегося крестьянина, открытость всем впечатленьям бытия + да-2 индивидулистская любовная страсть = самоограничению телесного при безграничности духовного (в Анне Карениной), т.е. толстовство.} …Если таково "право независимого высказывания”, то я за.

Только Архангельский понятия не имеет о таком, я подозреваю. Подозрение оказалось легко проверить. Я вспомнил, что осудил толкование Архангельским “Медного всадника” в 1990-м году (см. тут) за незнание им Выготского, за неумение истолковать тогдашний (1833 года) подсознательный идеал Пушкина как раненный (его собственной “Историей Пугачёва”) утопизм о консенсусе в сословном обществе.

13.

Соловьёв Архангельскому: А Сокуров изучил дело Сенцова?

Подвох не в том, что, конечно же, не изучил. (Сенцов – пробандеровский режиссёр-террорист, за помилование которого режиссёр Сокуров прилюдно просил Путина.) – Подвох в том, в чём сам Соловьёв, боюсь, не в курсе: что Сокурову, по крайней мере, со своим произведением прикладного искусства “Франкофония” (2016, призванным усилить чувство русофобии – см. тут) и не нужно изучать дело русофоба Сенцова, чтоб просить о его помиловании – Сенцов же свой (не только интеллигент, о чём говорим, но и русофоб, о чём молчим). Зачем изучать дело?

14.

Лиелайс Проханову: Почему ваш патриотизм подразумевает смысл существования – это гибель на амбразуре? Я обязательно должен погибнуть ради этой империи вместо того, чтоб я жил бы ради светлого будущего.

Хоть Лиелайс и актёр-продюсер, но совершенно лишён стихийной художественности (не требующей прочтения “Психологии искусства” Выготского) и просто артистизма, проявляющихся выражением через наоборот, что ярче, чем в иных местах, видно в трагедиях (герой умер, пафос его остаётся со зрителем).

15.

Фефелов Архангельскому: Существует огромное количество материалов, которые говорят: наш стратегический противник занимается войной, подрывными операциями в сфере культуры.

Мне мало что такого известно. Про Поллока (см. тут) только знаю, что ЦРУ и фонд Рокфеллера взвинчивали цены на произведения в стиле абстракционизма. Так СССР был сам виноват. Нечего было запрещать то, что идёт из подсознания. А сейчас, вроде, государственной цензуры для произведений искусства в России нет (акционизм – не искусство). И я не понимаю Фефелова.

16.

Не понял, видно, и ведущий, Соловьёв. Из-за него мне пришлось посмотреть мультфильм диснеевский “Русалочка” (1989). – Аляповатая, по-моему, вещь для детей.

Соловьёв Фефелову: В каком звании человек, создавший “Русалочку”?

В смысле – такая бездарь разве может в России кого-то из мультипликаторов подвигнуть на подражание?

Или не исключено, что дешевизна американской кинопродукции побуждает кинопрокатчиков её покупать, переводить на русский и прокатывать, понижая культурный уровень российских детей? А Соловьёв не понял?

17.

Пришлось смотреть и английский фильм “Враг у ворот” (2001). Такой тошнотворный… Там невероятности показывают. Гражданских энкавэдэшники грубо вышвыривают из поезда: это, мол, для войск будет эшелон. Они же (или это политруки?) грубо заталкивают в освободившиеся вагоны солдат. Безоружных. Они же запирают солдат в вагонах, товарных (чтоб не удрали). Они же по прибытии поезда на берег Волги грубо выталкивают солдат из вагонов. Так же грубо загоняют их на баржи. Переправа ведётся в дневное время под бомбёжкой немецкой авиации и пулемётным обстрелом с бреющего полёта. Прыгающих от страха в воду солдат командиры с баржи расстреливают из пистолетов. Всё же переправившимся на другом берегу выдают по одной винтовке, 5 патронов на двоих, грубо крича, чтоб держались по двое и у убитого неубитый, чтоб винтовку взял. И тут же это быдло гонят под пулемётный огонь немцев, предупредив, что если отступят, их расстреляет загранотряд. И половина всей этой орды расстреляна немцами, а вторая половина – загранотрядом. Земля сплошь устлана трупами красноармейцев, а немцы ходят в рост и добивают раненных. И только один, снайпер, оказывает сопротивление. Мастерски.

Фефелов: Фильм “Враг у ворот”. Казалось бы, абсолютно такой… просоветский даже фильм где-то. Но там показано, как, допустим, не жалеют… там ужасный сталинский режим. Несчастных связистов… А связисты украинцы. Это программирование сознания. И то, что либеральная интеллигенция работает… в этом смысле… работает… она работает на западные ценности и на западные цели.

В прикладном характере этого произведения не приходится сомневаться. И жаль, жаль и жаль, что опять неприкладного искусства, высшего, словно нет на свете.

Или что поделаешь, приходится говорить, раз "Волгоградские ветераны совместно с местными депутатами направили в Государственную Думу письмо, требуя запрета фильма, однако эта просьба не была удовлетворена” (Википедия).

Для прикладного искусства, может, ввести-таки цензуру? Если в нём намерение автора совершенно не скрывается, как это скрыто, например, в упомянутой “Франкофонии”.

18.

Архангельский: Я занимаюсь культурой, которая создаёт человеческие миры, ценности, образы… Это та культура, перед которой поставлена задача человечеству: создавать смыслы и ценности.

Если всё время подставлять вместо культуры неприкладное искусство, то ответ без упоминания общения подсознаний слаб.

19.

Кирнарская Проханову: Могу вам напомнить, что Александр Сергеевич Пушкин был бы со своими друзьями на Сенатской площади.

Ошибка состоит в том, что не различается художник и человек. А я – в данной статье – позволил себе всё рассматривать с точки зрения “интереса” высшего в искусстве, искусства неприкладного, призванного общаться подсознаниями. К декабрю 1825 года у Пушкина, пожалуй, не только в подсознании, но в сознании было знание, что дело декабристов порочно. В подсознании это было уже с 1823 года.

20.

Кирнарская Проханову: Александр Радищев был сослан за книгу “Путешествие из Петербурга в Москву”.

Я б не хотел, чтоб обсуждалось произведение прикладного искусства. Радищев был революционным сентименталистом. А у произведений такого стиля назначение вызвать слёзы жалости к несчастным.

21.

Кирнарская Проханову: Вы, вероятно недовольны нашим нынешним лауреатом Венецианского фестиваля Звягинцевым, который снял фильм “Левиафан”.

Я сильно подозреваю, что Кирнарская извращает художественный смысл фильма, который я (см. тут) кратко сформулировал так: зло – не Зло.

Я считаю верным мнение Карена Шахназарова, что кино – лишь наполовину искусство. Но если я признаю`, что “Левиафан” – произведение неприкладного искусства, то только потому, что там есть несколько штрихов, ведущих своё происхождение от подсознательного идеала: скелет кита, например.

И я более чем сомневаюсь, что Кирнарской в этом фильме важно то же (главное), а не заострённость против бандитской власти.

22.

Кирнарская: А Лев Толстой был предан анафеме.

Она путает Толстого-мыслителя с Толстым-художником. По сути, Толстого наказали вот за что:

"...он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов православной Церкви и самой сущности веры христианской; отвергает личного живаго Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа — Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию” (Википедия).

Мыслитель предан анафеме, а не художник.

23.

Кирнарская: Художник всегда критикует власть.

Никогда этого нет в рамках неприкладного искусства, потому что критика – это сознательное и со стороны критикующего, и со стороны воспринимающего, а я хлопочу о явлении в области подсознательного. Озарение о художественном смысле произведения это, по словам Выготского, акт не действия искусства, а последействия. Которое чаще всего вообще у большинства не происходит.

24.

Кирнарская: Композитор Николай Римский-Корсаков, знаток русской культуры, русского фольклора, русского искусства – такой, каким дай Бог нам быть хотя бы на один процент. Он в девятьсот пятом году выступал вместе со студентами, был изгнан из консерватории и написал памфлет на царскую власть – оперу “Золотой петушок”.

Не компетентен я в музыке, но художник и человек – разные сущности.

25.

Проханов Кирнарской: Вы апеллируете к прошлому.

Негодное возражение. Неприкладное искусство ценно веками. Потому что выражаемые им подсознательные идеалы авторов повторяются в веках. Типы идеалов: Гармонии низкого и высокого, Пользы, Благого сверхбудущего и т.д. (типов очень мало). И потому всегда они актуальны или по аналогии, или по противоположности.

26.

Кирнарская: Чем вы недовольны в творчестве Сокурова, который завоевал столько международных премий, сделал “Русский ковчег”, который провозглашает величие русского искусства и Эрмитажа так, как никто из ваших патриотов сделать не может.

Глубокое заблуждение. Это фильм (см. тут) большой обличительной силы русской публики современной, считающей себя культурной.

27.

Кирнарская: Культура так и показывает сосуществование, интеллигентное и цивилизованное, деятелей культуры, придерживающихся самых разных взглядов.

Да, если так назвать непрямую (не в жизни, а в творчестве) противостояние их непримиримое.

28.

Соловьёв: Пушкин был… очень часто раздираемый разными политиками по своим домашним квартирам.

Художественные произведения ведь противоречивы (не то, что в прикладном искусстве). Вот каждый, увидев что-то своё (и не имея художественного чутья к геометрической сумме, так сказать, противочувствий), тянет всего автора в свой лагерь.

29.

Стариков Архангельскому: Какую идею вы проповедуете?.. Вы понимаете свою ответственность за то, что вы проповедуете атомизацию, за то, что вы проповедуете, по сути, смерть и уничтожение нашего народа в очень красивой обёртке?

Коль я прав, относя всё к вершине культуры, неприкладному искусству, то такой вопрос не законен. Художник не отвечает за проявления своего подсознания и не может привлекаться к моральной или юридической ответственности. А литературный критик, каким является Архангельский, должен лишь открывать художественный смысл произведений подсознания, экстремистски говоря, не взирая на то, что у него получится. И страшным не будет никакой результат, потому что он касается необходимого каждому человеку – дразнения чувств и результата этого дразнения, касается испытания сокровенного. Даже если сколько-то человек не выдержит испытания и покончит с собой, как это было из-за “Вертера” Гёте или “Санина” Арцыбашева.

Борьба в жизни должна вестись не с произведениями и художниками, а с художественными смыслами их произведений. Идеями против идей. То есть – словами.

30.

Архангельский: Для меня главная идея заключается в том, что Господь Бог сотворил человека не для того, чтоб человек состоял в партии… Господь Бог сотворил человек не для того, чтоб человек воевал с другими людьми. Господь Бог сотворил человека для того, чтобы тот свой талант развивал… А что касается свободы – это состояние, когда человек развивается и идёт навстречу другим людям.

Умалчивается специфичность перечисленного в области неприкладного искусства: признание ценности подсознательного идеала. Потому ответ Архангельского – пустой.

31.

Ястребов Проханову: Его [Проханова] книги – это публицистика.

Пожалуй, да.

32.

Ястребов: Мы научены русской литературой тому, что нужно ставить правильный диагноз.

Есть такой грех. Грех потому, о чём я сказал в параграфе первом. Русская литература XIX века идейная даже по самоощущению (неверному) Льва Толстого. А уж передвижники, народники, могучая кучка и в самом деле творили по большей части идеологическое искусство. То есть прикладное. И это перетянулось в советское время в большой степени.

33.

Ястребов Проханову: Скажите, пожалуйста, что делать дальше?

Вопрос, имея в виду диагноз из предыдущего параграфа, с точки зрения интересов неприкладного искусства вопрос незаконный.

12 апреля 2017 г.

05.06.2017
09:16

Пирогова. "Давайте играть. Почему бы и нет?"

31.05.2017
14:35

О лермонтовском плохом одном стихотворении.

26.05.2017
15:06

Павленский не художник.

16.05.2017
13:55

Хецуриани.

07.05.2017
20:30

Пляски вокруг подсознательного.

07.05.2017
12:50

Ультраавантюра.

01.05.2017
15:38

Открытие.

25.04.2017
13:02

Жалоба максималиста.

20.04.2017
13:53

Берязев.

19.04.2017
14:58

Первые серии «Анны Карениной».

16.04.2017
17:43

Каков Щедрин-то...

15.04.2017
19:38

Продукт скуки.

05.04.2017
18:18

С историзмом наперевес.