|
25.03.2001
14:36 |
Мои биографы Sensation! У автора сего обнаружился собственный биограф. Некий "поклонник РП" (разумется же, анонимный) поразил окрестности "Русского переплета" скрупулезным знанием моей литературной биографии. Процитирую, пожалуй:
"К текстам доцента Сердюченко надо относиться в контексте его предательств. Все его тексты это месть за отказ от сотрудничества (сперва пламенному публицисту было показано на дверь в Новом мире, затем авторитетный в издательских кругах Дмитрий Быков не проявил должной активности в протаскивании текстов львовьянина, затем Русский Журнал не заинтересовался его творчеством). Отсюда и гнев, отсюда и энергия. Все это легко прочитывается в самих текстах доцента. На сегодняшний день только прохановское Завтра и Русский Переплет печатают публициста (в Лебеде доцент тоже был достаточно активен, но, судя по реакции на Гостевую бостонского журнала, и тут что-то не получилось). Но в прохановской газетке главный публицист сам Проханов - посему доцент там проходит со скрипом. А вот Русский Переплет, издание не платящее никаких денег, будет еще долго публиковать его не лишенные таланта перлы. Как говорится, на дурняк и уксус сладок. Так что спасибо системе РП - мы еще долго будем наслаждаться публицистикой
выброшенного за борт высокой литературы львовского гения." (Конец цитаты)
Поразительно. Такое ощущение, что "поклонник РП" долгие годы проработал у Сердюченко эккерманом, коллекционируя его провалы в мире "высокой литературы" (sic!).
И ведь все верно. "Доцент Сердюченко" действительно не ужился с сытым гонорарным "Новым миром", затем с не менее гонорарным "Русским журналом", затем - с влиятельным светским журналистом Дмитрием Быковым, затем оказался не в ладах с толстосумами из заморского веб-альманаха "Лебедь" и вот, прозябает в прохановских изданиях, где ему тоже ничего не светит, потому якобы, что тамошние дивиденды полностью реквизированы самим Прохановым.
Интересно, однако, понимает литературный успех мой биограф! Для него этот успех полностью исчисляется близостью к светским тусовкам и гонорарной маржой. Критикуются не тексты Валерия Сердюченко, а его неумение жить. "Поклоннику" даже в голову не приходит, что литератор может иметь какую-нибудь иную цель, кроме желания попасть в струю или отомстить обидчику. Для "поклонников" это из области какой-то соцреалистической фантастики.
Но так уж они устроены. Это проблема не мировоззрения даже, а мироощущения. Жизнь ощущается ими, как игра интересов, real politik. Совершится потоп, господь Бог решит поразить гневом их "Русские журналы" - они окажутся наилучшими исполнителями Божьего заказа, потому что как же иначе?
Эчеленца, прикажите, аппетит наш невелик,
Только слово нам скажите, все исполннм в тот же миг.
Эти углекислые обитатели сегодняшнего Парнаса выживут, даже если в него угодит атомная бомба. У них там уже нарыты подземные ходы связи, налажена система паролей и премиального доппитания, установлены дойки для спосноров - сам Сорос ногу сломит в этой норной terra.
До них не доходят никакие внешние увещевания. Мало ли кто там снаружи насмехается и пишет фельетоны. "Ну его, Белинского неистового, пусть пишет, а мы тоже писать будем. У нас свои Белинские".
И пишут. Дима Быков, например, залудил недавно целый роман. И опубликовал его, разумеется же, в "Новом мире". Роман - тиражированная антисоветская лабуда про ужасы 37-го года, да в этом ли дело? Если в партийно-литературных гостиных поменяется состав воздуха, Дима с такой же готовностью сочинит нечто противоположное, но никогда, заметь себе, читатель, не выпадет из обоймы и с каждого Смутного времени будет иметь свой гешефт.
Вернемся, однако, к моему биографу. Если разобраться, он упрекает меня именно в неумении находиться в этой самой обойме: "Если ты такой умный, почему ты такой бедный?"
Вопрос по-своему убийственный. В нем заключено понимание базовых знаменателей жизни. На этом понимании вся новорусская цивилизация держится. Там нету никаких дурацких воспарений духа, а есть расценки и гешефт.
"Россия"? - Проигрышный проект.
Глаголание о духовных ценностях? - Не оплачивается.
Российский патриотизм? - В финансовом отношении безнадежен.
Сердюченко? - Неудачник и поэтому не жилец. Правда, талантлив, зараза, но тем больнее на него смотреть.
Итак, с одной стороны мы имеем пластичных чемпионов удачи, любимцев фортуны, Букера и Елены Боннэр, по другую - тощий литературный пролетариат. Диспозиция обозначена очень точно и наводит на грустные размышлеия. Почему, в самом деле, патриотические издания перебиваются с кваса на воду? Зачем их редакции так обшарпаны, кошельки скудны, а гонорар выражается в двух бутылках водки, распитых в соседней закусочной? (Случай из жизни автора.)
В ответ на это каждый литпатриот станет жаловаться на отсутствие спонсоров и равнодушие властей, отнюдь не задумываясь, кто виноват в его невостребованности: власти или он сам. Вместо того, чтобы препоясаться сытинской предприимчивостью, сделать врагов друзьями, вызубрить наизусть новые экономические отношения и ринуться в пучину свершений и дел, он будет с утра до вечера бубнить "патриотов обижают", вызывая вместо сочувствия злорадные комментарии и смех. Мир стал другим, объявлено второе открытие Америки, и производится запись в команду нового "Мейфлауэра". Требуются такелажники, картографы, навигаторы, купцы, конквистадоры - все, что пульсирует адреналином, мощно дышит, умеет, рискует. А слабое, неоформившееся высаживается на берег после первой же штормовой качки. Удержались бы на подобном корабле такие, как Достоевский, ЛевТолстой, Солженицын? Полагаем, что такие писатели удержались бы несомненно. Первый предъявил бы команде каторжную робу с бубновым тузом на спине, ЛевТолстой перевербовал бы ее в общество духоборов, а Солженицын вообще поднял бы бунт, обломил собственным лбом главную мачту и повел корабль в ведомом ему направлении. И даже Набоков, тонкоперстый кристаллический Набоков удержался бы. Впрочем, зачем сослагательное наклонение; он и так удержался. Он прожил совершенное детство, во время эмигрировал в Англию, из Англии в Германию, из Германии в Америку, завоевал абсолютное первенство в писательской диаспоре, стал англоязычным, написал математически выверенную "Лолиту" одновременно для партера и для райка и закончил жизнь в фешенебельном швейцарском отеле, даря великолепным презрением всех и вся и вызывая тем еще больший восторг со стороны презираемых. ЛевТолстой? "В России теперь два царя, Николай Второй и Лев Толстой,- писал Короленко.- Разница между ними та, что первого не слушают и не боятся, а второго слушается вся Россия". Достоевский? Федора Достоевского провожали в последний путь тысячи петербургских простолюдинов, не очень отчетливо представлявших подлинной славы покойного. Черномырдин, бывши в Америке по своим хитрым делам, выкроил время, чтобы поучаствовать в отпевании Иосифа Бродского. Откуда эта поэтическая прыть у грубого материалиста, газпромовца и политического воротилы? А оттуда, что сильные мира сего нюхом чувствуют и согласны уважать любой успех и влиятельную славу, на каком бы поприще она ни стяжалась.
Некрасов? Появившись в Петербурге чуть ли не пешком, он через некоторое время стал главным журнальным капиталистом России. Кто-нибудь из присутствующих бывал в Барвихе? Согласимся, яснополянская усадьба Толстого выглядит замарашкой по сравнению с барвихинскими кущами. И ведь при этом Некрасов ни разу не изменил своим разночинным, "мужицким" идеалам.
Ничего этого современный литпатриот не может и не умеет. Так что неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Врачу - исцелися сам. "Если ты такой умный, почему ты такой бедный?"
...И поэтому мой анонимный биограф не вполне неправ.
|
ЕРДИТЫЕ
АЗЯТ