Спро`сите, как безобразие может быть модным? √ Если публика в ажиотации до неадекватности. Вот гей-Запад сумел же себя довести┘
Я переписывался с одним из этих чокнутых. Учёный. Математик. Он сумел себе внушить, что в море научной информации и не в своей области знания он может ориентироваться. Что учёные выработали всякие критерии, по которым можно судить о том, насколько кому можно доверять. И вот, мол, уважаемые люди заявляют, что по наследству передаётся гомосексуальность. И всё. Следовательно, я, не являющийся учёным и не знающий о системе доверия в науке, если говорю, что это ерунда, то ему со мной не о чём говорить.
Но.
Случилось чудо. Он знал, что я давно собираю коллекцию фактов, опровергающих некую научную теорию, не являясь специалистом в той области. И я ему сказал, что в своих поисках я для себя пришёл к выводу, что от гена до свойства организма √ огромная причинная цепь.
Эти простые слова как-то дошли до него. Он перечитал авторитетов. И пришёл к выводу, что их утверждения, уже общепринятые на Западе, √ туфта.
И опять но.
Он не признал, что сменил своё мировоззрение из-за меня. Впечатление такое, что в его самоощущении он вообще не менял мировоззрения.
Вот такие чудеса.
То же, думаю, произошло с испанской культурной публикой, у которой модным стал в своё время Эль Греко, тогда как он, рисуя портреты неисчислимых заказчиков, их уродовал √ делал вытянутые лица.
Уродовал он от ненависти к ним, аморальным (об аморальности испанцев того времени см. http://lib.rus.ec/b/391163/read). Они же думали, что это он их рисует экзальтированными от их религиозности. Он, мол, ⌠истинный выразитель устремлений нации■ (см. тут). Испанской.
Что он именно уродовал, можно судить по впечатлению искусствоведа, чуждого и Испании, и тому времени религиозных войн:
⌠его живопись <┘> стала смешной, как в искаженной форме, так и в безвкусной манере■ (Там же).
Другое доказательство негативизма Эль Греко к портретируемым заключается в его желании вскрыть их подноготную.
Психологически я это понимаю по своему отношению к упомянутому математику в ажиотации. Меня уязвляет, что я как-то не могу понять эту ажиотацию. Впечатление ж, что он сошёл с ума. А он очень умный. Математик же! Теорем, вроде, пооткрывал┘ Профессор.
Сам Эль Греко был, наверно, глубоко религиозным православным. Он был греком с Крита. Он приехал в Италию учиться у Тициана. А тот же был прямо противоположным по мироощущению человеком. Любитель жизни во всей её полноте, может, с перевесом в материальное (не духовное). Естественно, Эль Греко это понял и уехал из Италии и стал писать иначе. Он, может, потому и уехал в Испанию, что надеялся встретить там глубоко религиозных людей. А оказалось и так, и не так. Без всякого лицемерия испанцы были и глубоко религиозными, и развратными. Это была для него непостижимая загадка, как для меня мой математик. И он ⌠не сильно интересовался убедительным портретным сходством, а скорее стремился <┘> прочесть то, что было скрыто в душе■ (Там же).
⌠В ⌠Портрете инквизитора Ниньо де Гевара■ (1600 - 1601) художник подчёркивает беспощадную жестокость, недоверие┘■ (http://art.liim.ru/hz/hz09.html).
А левая рука какая хищная.
Впрочем┘ Правду, наверно, пишут, что в портретах он сдерживал себя. Не покупали б иначе. Хищная ли рука, можно поспорить. Тем более √ о лице, что оно жестокое.
Умеют люди притворяться вполне искренне.
И чтоб их понимать, нужно жить с ними. Поэтому Эль Греко из своего дома устроил культурный центр и ничем не отличался от окружения. И грешил, наверно. И грешных друзей имел. Например, монах и поэт Ортенсио.
Портрет фра Ортенсио Феликса де Парависино (около 1609).
Глазки хитренькие, инициативные. Сам такой красивенький. Упоение женщин, наверно.
Вот, например, его стихотворение.
ПОСЛАНИЕ ЧЕРНЫМ ОЧАМ
| |
О дивные черные очи!
Ваш раб, нарушая молчанья смиренный обычай,
Мысль, сердце, а молвить короче ≈
Себя целиком объявляющий вашей добычей,
Почтет за безмерное счастье,
Коль встретит у вас он к его вдохновенью участье.
Подобные звездам лучистым,
Что вкраплены в черную неба ночного порфиру,
Мерцаньем высоким и чистым,
Сулящим бессмертие света померкшему миру,
Вы блещете, дивные очи,
Похитив сиянье у дня, цвет похитив у ночи.
Два зеркала ≈ верх совершенства
(Любовь да послужит для вас драгоценной оправой),
Смягчите бальзамом блаженства
Страданья мои, причиненные сладкой отравой;
Надеяться небо велит нам,≈
Иль могут быть очи хрустальными, сердце гранитным?
О вы, ледяные озера,
Где тонет мой дух, захлебнувшись бездонною жутью!
Точь-в-точь как в забаву для взора
Стекло покрывают с изнанки сверкающей ртутью,
Так вас небеса зачернили,
Дабы там свой образ узреть в полной славе и силе.
Из Индии нам мореходы
Привозят алмазы и жемчуга скатного груды,
Лишенья терпя и невзгоды,
Везут из Китая песок золотой, изумруды,
Однако в их грузе богатом
Сокровищ нет равных двум этим бесценным агатам.
Вы, очи, две черные шпаги,
Подобны клинкам вороненым толедской работы,≈
Коль метите в сердце бедняге,
Спасения нет ему, с жизнью покончены счеты,
И, черным покорствуя чарам,
Он падает, насмерть поверженный первым ударом.
Любуюсь я, сколь грациозно
Врага вы слепите каскадами выпадов ложных;
Оружие ваше столь грозно,
Что ранит смертельно оно и тогда, когда в ножнах,
А раненый враг поневоле
Скрывает свое упоенье от сладостной боли.
Как жизнь холодна и бесцветна
Для тех, кому сердце не жжет ваше черное пламя;
Неволю сношу безответно,
Не ропщет мой дух, он простерся во прахе пред вами,
Но жду я с терпеньем упорным:
Любовь да воздаст мне за все этим счастием черным. |
Однако и друга не очень-то поуродуешь. Обидеться может.
Поэтому Эль Греко и потянуло рисовать сумасшедших (см. тут).
Святой Апостол Иоанн Богослов. (1610 - 1614)
Апостол св. Томас (1610 -1614).
Апостол св. Джеймс. (1610 - 1614).
У этих страсти (а страсти √ грех) не были скрыты. Но Эль Греко не был бы художником, если б просто нарисовал пасквиль на человеческую природу. Нет. Он сделал из этих грешных святых апостолов, для чего, наоборот, самортизировал нравственную невольную ужасность этих больных. √ Зачем? √ Ради энергии разоблачения самообманной религиозности испанцев, может, потому не относящихся к себе объективно, что тогда Испания была как бы впереди планеты всей √ самая богатая страна (на неё валились дармовые богатства из Америки). Испанская объективная исключительность √ так можно понимать √ виделась корнем зла, воцарившегося в стране.
Как нынче американская исключительность не даёт гражданам США открыть ту истину, что они являются корнем нынешнего зла на планете. (Потому зла, что больше всех исповедуют неограниченный прогресс. А в эпоху Потребления такая вера ведёт к смерти человечества из-за глобальной экологической катастрофы от перепроизводства.)
Такая неявная борьба Эль Греко со злом могла означать только одно √ то, что он совершенно разочаровался в действительности и в будущем и ожидал избавления только в сверхбудущем, для чего ему каждый ныне живущий грешник был ценен, как потенциальный материал (хоть во внуках) для Провидения.
Особенно хорошо такое отношение художника к настоящему, будущему и сверхбудущему, отразилось, по-моему, в его апокалиптическом пейзаже.
Вид Толедо. 1596≈1600.
Грош цена этому испанскому нынешнему блеску и процветанию, материальному и духовному. Грядёт катастрофа. И лишь за ней когда-то будет прощение за сегодняшние прегрешения.
Нет. Это высказывание есть моё осознание катарсиса, совершённое по внезапному вдохновению. Аналитично подходя, здесь видим противоположности: рукотворный земной безрассудный блеск (сады, постройки) и небесный мрак-гнев на это. Оба √ шикарные в своей самости. Одинаковый блеск света на небе и на постройках, может и есть образ сверхбудущего. Именно сверх-, ибо будущее √ катастрофа. Однако и само столкновение земного (материального) с небесным (духовным) тоже ж даёт что-то. Тот самый катарсис, который и осознаётся как благое сверхбудущее. То, что и есть главное в Маньеризме.
Этот последний нюанс, - столкновение и результат, - может обсуждаться только после открытия Выготским психологической основы художественности, и он не мог осознанно обсуждаться Дворжаком, открывшим маньеризм Эль Греко.
У Дворжака то и дело речь идёт об образном выражении сверхбудущего, как это сделал я, заметив в пейзаже одинаковый блеск на небе и земле.
Вот, например, слова, которые сказаны по поводу другой картины, но c некоторой натяжкой приложимы к демонстрируемым выше апостолам:
⌠Есть что-то <┘> фанатическое в этих лицах, аскетическая сдержанность и впитанная с молоком матери метафизичность, тот дух, благодаря которому можно понять то, что нельзя увидеть глазами и осязать руками■ (Дворжак. История искусства как история духа. С.-Пб., 2001. С. 301 - 302).
Кажется, что вытянутость лиц есть образ аскетичности.
Но вряд ли сдержанность вы увидите у св. Томаса. Да и у любого. Они просто захвачены в момент задумчивости, неактивности. На самом же деле видно, что это, наоборот, необузданные люди. Перед нами столкновение этой сущностной необузданности и временного, случайного спокойствия. Столкновение будоражит. Понять суть беспокойства нельзя. Она подсознательная (⌠то, что нельзя увидеть глазами и осязать руками■). И вот осознание её озаряет Дворжака: ⌠метафизичность■! Сверхбудущее, иными словами. Где окончательно улягутся противоположности: необузданность и спокойствие.
Дворжак стихийно сделал то, что открыл Выготский и выразил словами психологического закона для всех случаев (психология тут не гуманитарная наука, а естественная).
Дворжак мыслит, не выходя за образность. Он думает, что ⌠метафизичность■ Эль Греко выразил ⌠почти в лоб■, нарисовав ⌠фанатическое в этих лицах■ и аскетичность.
Стихийно поступил и Эль Греко, но не ⌠почти в лоб■ нарисовав, а путём столкновения противоречий. И так поступают все настоящие, большие художники. В противном случае неуловимым образом получается иллюстрация заранее знаемого, и┘ не впечатляет так мощно.
Все люди, по Эль Греко, не безнадёжны: и жестокий инквизитор, и дамский угодник поэт. Но √ только в принципе. Когда-то в сверхбудущем свершится его идеал. Поэтому пока художник к своим моделям (не к пейзажу √ тот безответный) достаточно суров и уродует им лица вытягиванием. Судит их. Тихонько. Как фигу в кармане держит.
А портретируемые┘ довольны.
18 июля 2014 г.
