TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?


Rambler's Top100

Золотые прииски Юлия Андреева  Обозрение Алексея Шорохова  Книга Писем Владимира Хлумова  Классики и современники  Критические заметки Андрея Журкина 
Дискуссия

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина

Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й      С М Ы С Л


01.11.2022
09:29

Вот что это такое?

    Беру и стенографирую свои действия и мысли. Ну не без того, чтоб по памяти написать самое первое, что было, – я ж не знал сначала, что захочется стенографировать. Я . . .

31.10.2022
21:26

Трактует произведения очень странно

    Это “фэ” мне в финале статьи о картинах Шебеко одной мадам, находящей оправданное удовольствие в том, чтоб из красивых картиночных и позитивных словесных . . .

28.10.2022
13:39

Чувствую, что получил щелчок по носу, а в чём он – не понимаю

    Всё – из-за метаний моих по формулам коммунизма. Мне кажется, что они скрыто влияют на подсознательные идеалы художников во времена перемен. Сейчас я посмотрел . . .

26.10.2022
10:25

Обязаловка

    Может ли быть моему читателю интересно то, про что я вменил себе в обязанность писать? Вменил. Не, как обычно: что-то забрезжило – и я бросаюсь фиксировать . . .

25.10.2022
19:17

Небывальщина

    Словами можно всё испортить… И я что-то побаиваюсь начинать говорить про живопись… Визбора. (Да-да! Он, оказывается, ещё и рисовал.) Очень лично мне дорого это имя . . .

19.10.2022
16:16

Яндыганов – звенеть этой фамилии

    Почему? Потому что он продолжил живопись подсознательно недовольных судьбой России в 21 веке. Он продолжатель тех подсознательно недовольных судьбой СССР, . . .

17.10.2022
14:10

Страдания по родине

    Начать мне хочется совсем с другого страдания. Я как-то так устроен, что область знания у меня должна быть систематизирована. Вот когда я работал, у меня на столе . . .

16.10.2022
15:26

Интимность

    Невозможно не восхититься тонкости оценки живописи как таковой у Эжена Фромантена в его книге “Старые мастера”. Предположим, он говорит о Делакруа: . . .

15.10.2022
18:53

Проклятье формализма

    Один многозначительный разговор: Художник: “Я всегда думал: что мне не нравится в Саврасове, в его грачах? Вроде бы детали великолепно прописаны. А оказывается, . . .

13.10.2022
09:28

Честность и нечестность

    В чём нравственная вина многих и многих искусствоведов, получивших специальное образование и не получивших его, а подумавших, что можно получившим как-то . . .

11.10.2022
12:37

Разгадка двух загадок Альфонса Мухи

    Мне аж противна моя изворотливость… Альфонс Муха прославился работами в стиле модерн. Это выражение подсознательного идеала крайне разочаровавшегося во . . .

10.10.2022
10:39

Зачем козочка

    По привычке начинать с себя начинаю с себя… На меня иногда находит что-то… хандра не хандра, и тогда я беру и смотрю фильм Фоменко “Почти смешная история”. И . . .

09.10.2022
19:04

Меня самого иной раз смущает моё просветительство

    Благо, формализм свирепствует, и я как-то подпитываюсь энергией ненависти к нему. Ну вот смотрите, что несут формалисты на вот такую душепротивность. Арефьев . . .

08.10.2022
23:44

Вась-вась

    "О чём я мечтаю больше всего, это об искусстве равновесия, чистоты, спокойствия, без сюжетов сложных и мятежных, которые были бы неизменно хороши, как для . . .

07.10.2022
16:43

Как я оторвался от масс

    Я почему-то жил граждански активным человеком. А то было время, - после шестидесятничества, - когда все привыкли, что гражданская активность только формально поощряется, фактически же – в загоне. Ну а я, как дурачок, отставал, получается. На самом же деле мне нравилась свобода. Раз не получалось ничего с гражданской активностью в общественной деятельности, я переключился на самодеятельное искусствоведение. Период самообразования у меня как раз вошёл в полную силу: я вовсю коллекционировал так называемые художественные детали. То есть вписывал в таблицу в тетради, ЧЕМ, какой деталью, выражена идея целого произведения и откуда я это списал. – Общественная активность у меня затихла. И мой начальник-одноклассник раз, идя со мной домой с работы (мы близко друг от друга жили, а дорога была длинная), спросил меня, чем это я занялся, что меня стало не слышно. Я ему привёл в пример первый экспонат в моей коллекции (преобладание согласных букв в оде Радищева “Вольность” как образ трудности революции). – Он откровенно удивился. – В самом деле: совершенно ж специфический интерес! – Самое диво, что я такому интересу больше никогда не изменил как главному интеллектуальному интересу моей жизни. Хоть интерес этот очень мало уважаем в обществе. О чём вспомнилось по сравнению с научно-техническим интересом – на него был всего лишь намёк в сегодняшнем фильме на телеканале “Культура”. Шёл фильм “Иду на грозу”. Я абсолютно забыл книгу. Или нет… Там, кажется была такая тонкость, как ломающиеся отливки. И причина этого была найдена на кончике пера при каком-то вычислении, в книге не приведённом, естественно. А теперь вот, в фильме, воспринимаемом как пунктир, подобная сцена. Один догоняет группу людей, идущих садиться в самолёт. Показывает что-то в своей записной книжке. Отчего самый главный и старый останавливается посреди лётного поля, садится на чемодан, и они вместе с догнавшим углубляются в расчёт. И все вокруг персонажей понимают, насколько это важно. И все зрители этого кино во всей стране понимают. И Гранину опять не надо приводить ход преобразования формул. А я тоскую, что никому из обычных людей, считающих себя культурными более или менее, до лампочки, какое именно соотношение гласных и согласных в неком стихе Радищева.

    Я понимаю, почему хозяйка не допускает никого в кухню на праздник, предвкушая, как гости ахнут от вкуса кулинарной новинки хозяйки. Но мне досадно, что мне приходится перед моими читателями таить, сколько дней я провёл в мучительном чтении разных головоломных текстов искусствоведов, как бы соревнующихся друг с другом, чтоб написать понепонятнее.

    Зачем таить?!

    Затем, что людям плевать, что такое чистый цвет (а это ни с чем не смешиваемая краска), и плевать, что значит в 1946 году позволить себе его применить! Глаза ж на тебя вылупят, если с придыханием им об этом скажешь.

    Стерлигов. Реставрационные работы в Эрмитаже. 1946 г. Акварель.

    Стерлигов. Восстановление Эрмитажа. Около 1947. Холст, масло.

    Но как их считать культурными? Ведь искусство принадлежит народу. А оно ему никак не принадлежит, если ему не интересно приключение с чистым цветом за прошедшие полтора века. Ибо это приключение касалось сокровенного мироотношения людей. А уж то касалось всех нас. И мы есть Иваны, родства не знающие, если нам изменение сокровенного за полтора века чуждо. Мы болваны, а не люди тогда.

    И. Мне б союзников найти среди искусствоведов – так нет! Они иначе ограничены. Они то, ЧЕМ выражено, имеют за ценность. И им плевать, ЧТО выражено!

    Я, фигурально выражаясь, готов рыдать. – То, что интересно мне, ни-ко-му не ин-те-ресно! И хоть ты тресни.

    Что интересно мне?

    Что живопись в XIX веке была в рабстве у ЧТО выражено. Довольство класса-победителя, буржуа – выражалось академизмом (заглаженностью) и даже натурализмом (грубыми мазками, которые, издали глядя, лишь придавали жизни вещности в ослепительном свете). Даже самым несчастным такой светоносностью пелась хвала (импрессионистами). А на другом краю живописи, у выражающей недовольство страдателей за народ – выражение шло темновидностью. И создавало усталость от себя саму по себе. Вне зависимости от того, ЧТО выражалось. И это последнее наложилось на совершенно колоссальное недовольство (и коллективистов: экспрессионистов и символистов, и индивидуалистов: ницшеанцев {постимпрессионистов, фовистов, супрематистов и т.д.}). – И все бросились в раскованность – в чистый цвет и в тому подобные безобразия относительно натуроподобия.

    Причём коллективизм и индивидуализм тех и других был неведом сознанию тех и других, потому что, какими ни крайними были их недовольства, они идеал формировали ещё белее крайним и свободным от ограничений сознания, ибо идеал тот был подсознательным. И никакого тут не было формализма у художников: ЧЕМ выразить ЧТО. Они б просто умерли б, если б удача им, каждому своя, не улыбнулась.

    А кому удача не улыбалась, те просто добивались, каждый, своей стилизации, до глубины ставших впоследствии знаменитыми "измов" не дорастая и пропадая для искусства в безвестности.

    Искусствоведы же торжествовали на уровне формализма. Им плевать было на глубинные ЧТО выражалось (какие недовольства). Они радовались всё новым ЧЕМ.

    Оставляя будущего меня в одиночестве пьянеть от соответствия ЧЕМ и ЧТО.

    Ясно, что такое (с недовольством связанное) раскрепощение чистого цвета в оптимистичном СССР оказалось под запретом. (Прорвались только похвалы абы какой жизни – запоздалые импрессионисты, да предатели импрессионизма, для которых в жизни ничего, кроме радости жизни, и не существовало {притворно или наивно, по глупости}.)

    И вот лаборант, историк культуры Соколов формалистски радуется прорыву чистого цвета в 1946 году:

    "Екатерина Андреева, говоря об этой работе Стерлигова, указывает на то, что она стала как бы перекрёстком разных силовых линий ленинградского искусства прошлого и последующего времени: “Фиксируя процесс реставрации, Стерлигов проявляет и концентрирует живую экспрессию Всего: супрематизм пространства залов с высотами строительных лесов и звучными плоскостями чистого цвета стен…””.

    И это ж обман. Если с точки зрения ЧТО.

    Стерлиговское ж подсознание “воет” от ужаса, что вот и война кончилась, такая страшная, а всё возвращается на круги своя… ужаса перед Скукой всесветной в-общем-благополучия. Которая, Скука, навалилась на мир на грани 19 и 20 веков в виде отказа Запада от революций, ибо и так хорошо. И никакое бурление России, не вписавшейся в этот ужас успокоения, не своротило Малевича своим супрематизмом этот ужас выразить бегством вообще в метафизическое иномирие (пространство, вон, ещё есть, а вещей уже нет – кошшшмаааррр!) Никакие перспективы советского оптимизма не могли Малевича, а теперь и Стерлигова, отвратить от выражения этого кошмара. Тем паче, что и социализм-то какой строят? – Какой-то безличностный. Вы посмотрите на этих безликих тёток – одну внизу и двух вверху!..

    Из-за формалистского интереса к возвращению супрематизма – что есть переживание, можно признать, позитивное само по себе – совершенно теряется тот ужас вокруг, что вдохновлял это возвращение самым крайним негативизмом. А знаем-то, кто знает, наоборот: что это был период совершенно феноменально короткого и мощного периода восстановления разрушенного войной народного хозяйства.

    А именно в эту статью (журнал-то – формалистский, ему не интересно, ЧТО выражено) не попало то, что можно вычитать о том времени в другом месте:

    "…был выстрадан самой жизнью, её дремучим, бедным, полным лишений бытом, людьми, пережившими страшную войну, голод, блокаду. После войны – нищета, расцвет уголовщины, драки, поножовщина, кражи, изнасилования, бандиты и шпана; и тут же инвалиды, люди, покалеченные физически и духовно, огрубелые, потерявшиеся, спивающиеся…” (https://arterritory.com/ru/vizualnoe_iskusstvo/recenzii/17471-iskusstvo_kak_sudba/).

    Это описывалось крайнейшее недовольство коллективистское, горячее, экспрессионистское. А перед нами-то у Стерлигова – иное, холодное, индивидуалистское, метафизическое, иномирное… Эти супрематистские плоскости открытого цвета…

    Всесоюзная стройка послевоенная и… цепенящий ужас Скуки вечно одного и того же на Этом свете… Как у Чехова в “Огнях”.

    "Ночь была августовская, звездная, но темная. Оттого, что раньше я никогда в жизни не находился при такой исключительной обстановке, в какую попал случайно теперь, эта звездная ночь казалась мне глухой, неприветливой и темнее, чем она была на самом деле. Я был на линии железной дороги, которая еще только строилась. Высокая, наполовину готовая насыпь, кучи песку, глины и щебня, бараки, ямы, разбросанные кое-где тачки, плоские возвышения над землянками, в которых жили рабочие, — весь этот ералаш, выкрашенный потемками в один цвет, придавал земле какую-то странную, дикую физиономию, напоминавшую о временах хаоса. Во всем, что лежало передо мной, было до того мало порядка, что среди безобразно изрытой, ни на что не похожей земли как-то странно было видеть силуэты людей и стройные телеграфные столбы; те и другие портили ансамбль картины и казались не от мира сего. Было тихо, и только слышалось, как над нашими головами, где-то очень высоко, телеграф гудел свою скучную песню.

    Мы взобрались на насыпь и с ее высоты взглянули на землю. В саженях пятидесяти от нас, там, где ухабы, ямы и кучи сливались всплошную с ночною мглой, мигал тусклый огонек. За ним светился другой огонь, за этим третий, потом, отступя шагов сто, светились рядом два красных глаза — вероятно, окна какого-нибудь барака — и длинный ряд таких огней, становясь всё гуще и тусклее, тянулся по линии до самого горизонта, потом полукругом поворачивал влево и исчезал в далекой мгле. Огни были неподвижны. В них, в ночной тишине и в унылой песне телеграфа чувствовалось что-то общее. Казалось, какая-то важная тайна была зарыта под насыпью, и о ней знали только огни, ночь и проволоки...

    — Экая благодать, господи! — вздохнул Ананьев. — Столько простора и красоты, что хоть отбавляй! А какова насыпь-то! Это, батенька, не насыпь, а целый Монблан! Миллионы стоит...

    Восхищаясь огнями и насыпью, которая стоит миллионы, охмелевший от вина и сантиментально настроенный инженер похлопал по плечу студента фон Штенберга и продолжал в шутливом тоне:

    — Что, Михайло Михайлыч, призадумались? Небось, приятно поглядеть на дела рук своих? В прошлом году на этом самом месте была голая степь, человечьим духом не пахло, а теперь поглядите: жизнь, цивилизация! И как всё это хорошо, ей-богу! Мы с вами железную дорогу строим, а после нас, этак лет через сто или двести, добрые люди настроят здесь фабрик, школ, больниц и — закипит машина! А?

    Студент стоял неподвижно, засунув руки в карманы, и не отрывал глаз от огней. Он не слушал инженера, о чем-то думал и, по-видимому, переживал то настроение, когда не хочется ни говорить, ни слушать. После долгого молчания он обернулся ко мне и сказал тихо:

    — Знаете, на что похожи эти бесконечные огни? Они вызывают во мне представление о чем-то давно умершем, жившем тысячи лет тому назад, о чем-то вроде лагеря амалекитян или филистимлян. Точно какой-то ветхозаветный народ расположился станом и ждет утра, чтобы подраться с Саулом или Давидом. Для полноты иллюзии не хватает только трубных звуков, да чтобы на каком-нибудь эфиопском языке перекликивались часовые.

    — Пожалуй... — согласился инженер.

    И, как нарочно, по линии пробежал ветер и донес звук, похожий на бряцание оружия. Наступило молчание. Не знаю, о чем думали теперь инженер и студент, но мне уж казалось, что я вижу перед собой действительно что-то давно умершее и даже слышу часовых, говорящих на непонятном языке. Воображение мое спешило нарисовать палатки, странных людей, их одежду, доспехи...

    — Да, — пробормотал студент в раздумье. — Когда-то на этом свете жили филистимляне и амалекитяне, вели войны, играли роль, а теперь их и след простыл. Так и с нами будет. Теперь мы строим железную дорогу, стоим вот и философствуем, а пройдут тысячи две лет, и от этой насыпи и от всех этих людей, которые теперь спят после тяжелого труда, не останется и пыли. В сущности, это ужасно!”.

    25 июня 2022 г.

06.10.2022
09:27

Читаешь, все слова русские, а ничего не понятно

    Это я опять в претензии к искусствоведу. Мне в самом начале эстетического самообразования повезло – попалась книга Гуковского “Изучение литературного . . .

04.10.2022
09:30

В отчаяньи он написал…

    У антисоветчицы Яхиной в очень вкусно написанном романе “Дети мои” есть такое замечание: несмотря на репрессии 30-х годов и общий молчаливый страх взрослых дети . . .

03.10.2022
20:04

Расслабиться хочется, что ли…

    Ошиваясь среди филологов, я узнал, что такое красивое слово как эссе является у них ругательным словом – за пониженную ответственность выводов или нахождения . . .

02.10.2022
14:35

А не замахнуться ли нам на Александра Сергеича, понимаете ли, нашего Ципко?

    А что: болгер я или не блогер, если у меня есть канал в Яндекс-Дзене? К тому же я отношу себя к глубинному русскому народу, который, пишет Ципко: "с поразительным . . .

01.10.2022
17:52

Невольная подлость Евгения Добренко (Великобритания)

    Начну с обычных воспоминаний. Отроческих. В какие-то надцать лет мне бабушка по папе подарила скрипку. И я мучил инструмент, а возможно, и уши соседей по . . .

<< 11|12|13|14|15|16|17|18|19|20 >>

 

Добавить статью

 

Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия

Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите

Русский переплет

© 1999 "Русский переплет"

Copyright (c) "Русский переплет"
Rambler's
Top100   Rambler's Top100

Rambler's Top100