Александр Богатырев
ОКТЯБРЬ УЖ НАСТУПИЛ
(или прогулка по Лаврским кладбищам)
В эти печальные дни октября две тысячи второго я почему-то вспоминал октябрь семнадцатого. То ли оттого, что 25-го был апогей напряженного ожидания решения участи заложников, то ли оттого, что 25-го по старому стилю произошла великая октябрьская и так далее. И чем больше миротворцы от шоу-бизнеса и от депутатской братии говорили о необходимости прекращения войны в Чечне (при этом никак не объясняя как этого добиться), тем грустнее становилось.
Утром 26-го, в день памяти Иверской иконы Божией Матери я бродил по кладбищам Александро-Невской Лавры. На проповеди после литургии священник сказал, что заложники освобождены. Он еще не знал об убитых при штурме, но попросил всех молиться о пострадавших и погибших.
Как не похожи были люди, пришедшие на утреннюю службу, на тех, кого мы видели в эти дни на телевизионных экранах. Репортеры, бойко сообщающие о застреленной женщине. Ни тени сочувствия. Единственное, что их огорчило, это то, что они долго не могли узнать имя погибшей. Депутаты, актеры, певцы, журналисты, спешащие показать себя на фоне транслирующейся на весь мир трагедии... Глядя на эти, постоянно замыливающие глаза телезрителей лица, слушая невнятицу и глупости, я думал о том, что у этих людей сыновья никогда не пойдут на войну (большинство из них давно живет заграницей, а если и остались в России, то их родители знают, как освободить своих чад от военной службы в "этой" стране). Эти люди не придут к матерям солдат, погибших при освобождении заложников, не помогут старикам, оставшимся без кормильцев, как не помогают родственникам тех, кто ежедневно погибает вдали от Москвы. Но вот беда пришла в столицу. И в нее попали творцы развлекательной индустрии. И может быть впервые многие поняли, что подобное может случиться с каждым.
"Как это могло произойти?" Этот рефрен звучал постоянно. И было очевидно, что очень скоро найдут генералов и офицеров спецслужб, объявят их виновными во всех бедах и примерно накажут. И наказывать будут, возможно, те, кто до сих пор работает в одной команде с людьми, развалившими великую державу, с теми, кто оставил боевикам оружие теперь уже направленное на всех нас... Но на вопросы: "почему это произошло?" и кому это нужно, знакомые телегерои нам никогда не ответят.
Не ответят еще и потому, что это они сотворили человека "нового типа", развратив его с пеленок, призывая с каждого плаката "брать от жизни все". И он уже начал брать, правда, не так громко и не в прямом эфире, как террористы, но гораздо масштабнее. Современные дельцы от политики и "культуры" продолжают делать нелюдей из наших детей пропагандой насилия, безнравственности и вседозволенности....
Но не вчера это началось...
Мы забыли о том, что террористы появились в столице не в последнюю пятилетку
Прогулка по кладбищу может больше сказать, чем лица, живущие в телевизоре. ...
Вот могилы известных депутатов дореволюционной Думы Шингарева и Кокошкина. Их растерзали люди, поверившие человеку, приехавшему из Швейцарии в запломбированном вагоне. Он и его товарищи тоже финансировались из-за рубежа. Им тоже привозили современное оружие, только не через турецкую границу, а через Финляндию. И они тоже требовали прекращения войны. И тогдашние думские деятели, как и многие нынешние, требовали... Немцы их не услышали. А распропагандированные солдаты стали по ночам резать своих офицеров, отказываясь стрелять во врага. Они развалили фронт, дали возможность уже побежденному врагу стать победителем, и превратили "войну империалистическую в гражданскую", то есть стали убивать своих братьев. Потом они по воле, приехавших из-за границы, стали "грабить награбленное". Так в тогдашней редакции звучал призыв "брать от жизни все". Они, как и нынешние "борцы за свободу", брали в заложники и расстреливали женщин и детей.
Помещиков и буржуев на всех не хватило. Под штык и пулю пошли чиновники, офицеры, священники, учителя, инженеры, землемеры, а потом и свой брат крестьянин.
Вот стена Никольского кладбища, у которой крестьянские парни в шинелях по приказу человека в "кожанке" расстреливали крестьян в монашеских подрясниках.
Задумывались ли когда-нибудь деятели, продолжающие до сих пор говорить нам о "великой октябрьской", что чувствовали простые граждане России, объявленные по воле никому не ведомых комиссаров, врагами? Чем отличался их страх и недоумение от вида происходившего, от того, что пережили мы в эти неполные три октябрьских дня?
Тысячелетний уклад, быт, нравы, вера, национальные святыни были объявлены вне закона.
Людей убивали за драповое пальто, за наличие в доме икон, за умение рачительно вести хозяйство...
И тех, кто разорил страну, уничтожил лучших ее людей, мы продолжаем называть "создателями нашего государства". Их именами названы улицы. Памятники им стоят на площадях наших городов и весей.
Нам говорят: "Мы должны уважать свою историю". Хотел бы я посмотреть на того, кто отважился бы призвать нас уважать историю, которую мы только что пережили.
Пока мы не поймем того, что произошло с Россией, пока не покаемся в пролитой нашими дедами невинной крови, мы не сможем ничего доброго сделать ни сейчас, ни в будущем. Это море крови настигает нас из прошлого. У него нет берегов. Мы можем захлебнуться в нем, повторив роковую ошибку наших предков. Нераскаянный грех довлеет над нами. Своим нынешним окаянством мы еще больше увеличиваем его меру и силу. Результат может быть катастрофическим. Технология развязывания гражданской войны осталась прежней. На наших глазах искусные режиссеры ставят вселенскую трагедию под названием "гибель России". А мы безучастно наблюдаем за происходящим в умело отцензурованных репортажах шустрых молодых людей. И даже восхищаемся их мужеством, когда нам позволяют взглянуть на новую кровь в режиме реального времени...
Мы не хотим терроризма. Мы требуем от правительства защитить нас от него. Журналисты - те же самые, еще вчера кричавшие об упразднении "тайной полиции", - требуют наказания спецслужб за плохую агентурную работу, поскольку те не смогли выявить злодеев и упредить удар.
Страшно, что эти люди искренни. Они давно забыли о собственных прошлых репортажах. Дело не в том, что язык - этот малый орган, способный натворить много бед - "работает в автономном режиме", без подключения разума и сердца. Беда в том, что и сердца и головы безнадежно больны...
Не может человек, выросший в системе современных политических и этических координат, увидеть суть происходящего. Понимаем ли мы то, что репортер, говорящий с экрана о жертвах злодеяния с теми же интонациями и теми же стилистическими оборотами, какими только что в рекламном ролике советовали народу пить "правильное пиво", является не меньшим злодеем, чем террористы, захватившие людей. Около трех суток страна была во власти информационных террористов, которые делали все, для того, чтобы люди разучились сострадать. Уже много лет они преподносят страдание и горе как "информацию".
Поставщики информации месяц назад показали по центральным каналам два знаковых фильма. Один о Троцком, другой - о Че Геваре. Об их революционных подвигах закадровый голос сообщал с редкой теплотой и проникновенностью. Несколько вечеров было посвящено современному теоретику вооруженной борьбы Лимонову. В школах по-прежнему заставляют заучивать тексты Белинского, мечтавшего уничтожить большую половину человечества, чтобы оставшаяся меньшая жила в довольствии и счастье.
Поражает то, что люди, недавно ограбившие весь народ, проплачивают подготовку всеобщего бунта. Что это: слепота, или сугубая зоркость, позволяющая в огне грядущего кровавого хаоса увидеть крепкое здание нового мирового порядка? Интересно, где они думают отсидеться, когда фитили подносятся к горючей смеси со всех сторон?
Так где же истоки терроризма? Может быть, стоит повнимательнее оглядеться и напрячь свою память и волю, пока еще не вышли на улицы не кареглазые кавказцы, а голубоглазые и курносые Михрютки да Ванятки, которым каждый день экран доказывает, что нет такого парня, который за миллион "зеленых" не уложит половину стражей порядка своего родного города...
У самых ступеней Троицкого собора сгрудились памятники героям первой российской перестройки. Красные звезды на черных гранитных плитах и стелах, какие-то рычаги и шестеренки, очевидно, символизирующие привод в действие новых, неведомых "старушке России" сил.
Идея хоронить безбожников вплотную к храму только на первый взгляд кажется нелепой. Те, кто придумали "коммунистическую площадку", знали, что делали.
Суровые беспощадные лица обращены на паперть закрытого и оскверненного ими собора, словно говорят людям, выходящим из храма: "Мы были врагами Церкви при жизни. Такими же остаемся и после смерти. Пока мы только мешаем вашим крестным ходам , но мы еще о себе напомним через тех, в ком жив наш дух разрушения и ненависти"...
Прах этих людей лежит под чужими могильными плитами. Имена их прежних хозяев сбиты.
А рядом, на Никольском, Лазаревском и Тихвинском кладбищах продолжается начатое комиссарами дело.
Они не только расстреливали тех, кто по их мнению был не достоин оставаться в живых, но и мертвых не оставили в покое. Из 57 петербургских кладбищ 2О было полностью уничтожено.
Остальные - частично. Ценный мрамор и гранит шли на отделку административных зданий и метро, многие памятники и надгробия продавались. Не осталось ни одного не разграбленного захоронения, над которым был возведен дорогой памятник. Металлические решетки шли в переплавку. Государство заставляло своих граждан мародерствовать и даже определяло план сдачи "бесхоза". Так в документах были названы памятники, подлежавшие уничтожению.
Не щадили никого - ни полководцев, ни мореплавателей, ни великих государственных деятелей - действительных создателей государства Российского, ни его простых граждан, никак не повинных в "эксплуатации трудового народа", ни тогдашней "творческой интеллигенции". Только на одном Митрофаньевском кладбище уничтожили могилы Аполлона Григорьева, Мея, Пыляева, знаменитой пианистки Шимановской и тысяч других, имевших несчастье родиться до торжества всепобеждающего учения.
В Петербурге кладбища - города мертвых - были продолжением города живых с его прекрасной, неповторимой архитектурой. Многие памятники создавались по проектам знаменитых архитекторов и скульпторов, которым мир обязан непревзойденными шедеврами. О их красоте можно получить представление по оставшимся памятникам Мартоса, Клодта и других мастеров, уцелевших от разгрома. Их можно увидеть на Лазаревском кладбище в Некрополе XVIII века. На это кладбище свозили памятники, "представлявшие историческую и художественную ценность", со всех разоряемых кладбищ города. Захоронения XVIII века не переносили. Некоторые захоронения XIX века, все же перезахоранивали.
Напротив Лазаревского кладбища находилось Тихвинское. Его решили превратить в "Некрополь мастеров искусств". Для этого полностью уничтожили девять десятых старых захоронений. В основном монахов Александро-Невской Лавры.
Хоронили новых насельников по цеховому признаку: художников к художникам, композиторов к композиторам, актеров - к актерам. Были разбиты дорожки, по которым должны были гулять новые граждане, из чьих душ успешно выбивалось представление о вечной жизни и Страшном Суде.
Памятник Чайковскому передвинули и развернули в сторону этих дорожек.
Посреди "некрополя" предполагалось соорудить четыре фонтана. Сумели сделать один, никогда не работающий. Творцы новой религии безбожия придумали обоснование этому кощунственному проекту. Собрав в одном месте "мастеров искусств," они хотели бросить вызов смерти, которая не в состоянии уничтожить произведений гениев. Правда, они не спросили самих гениев, хотели бы они осквернять чужие могилы...
Сам термин "мастера искусств" нелеп и неприменим к великим писателям, композиторам и художникам. Ну, какой "мастер искусств" Достоевский?! Это нынешние эстрадники-смехотворцы, не вылезающие из экранов, большие мастера. А Петр Ильич Чайковский просто великий композитор.
И Александр Порфирьевич Бородин, и Модест Петрович Мусоргский - великие русские композиторы. Вот только прах их по воле мастеров всевозможных перестроек оказался под ногами их почитателей Памятники Бородина и Мусоргского сдвинуты к ограде, а дорожку, для удобства экскурсантов, проложили над их могилами. На новое место перенесли прах Гоголя. Единственный, почти нетронутый уголок оказался рядом с могилой Ф.М.Достоевского. Но и там перестройщики умудрились "перетасовать" памятники. Над могилой друга Пушкина Дельвига на двухметровых колоннах стоит непропорционально маленькая плакальщица с чужой безвестной могилы.
Экскурсантам об этом не рассказывают. Говорят почтительно о великих деятелях русской культуры. Ходят школьники по проторенным дорожкам, не ведая, чей прах попирают. Стоит группа американцев. Им рассказывают о том, что монахи Лавры предложили вдове Достоевского похоронить Федора Михайловича не на Литераторских Мостках, рядом с его другом Некрасовым, а на Лаврском кладбище. Его, как величайшего христианского писателя, монахи разрешили похоронить бесплатно и взяли на себя труд ухаживать за его могилой.
При этом сообщении долговязый пожилой американец громко расхохотался. Видно, идея бесплатных похорон на <престижном> кладбище показалась американцу невероятно смешной.
Неподалеку от могилы Достоевского стоит Благовещенская церковь, вернее то, что от нее осталось. В ней размещена экспозиция музея городской скульптуры. Ни утвари, ни икон... В алтаре - надгробия, перевезенные со всех кладбищ. Ни концепции, ни здравого смысла, ни обоснования необходимости продолжения надругательства над усопшими... Никогда в этом здании не звучат панихиды по тем, кто погребен под спудом и на кладбище. Кощунство, начатое в двадцатых годах, продолжается. Нынешние начальники от культуры придумали потрясающее название для музея надгробий - "Национальный Пантеон России Благовещенская Усыпальница".
Возможно, они и не знают, что греческое слово "пантеон" в переводе означает "храм всем богам". А если знают и умышленно устроили в православной церкви капище, то тогда их действия подпадают под уголовную статью "за оскорбление религиозных чувств".
Недавно монастырь попросил перенести коммунистические захоронения, руководствуясь принципом этого музея - писателей к писателям, художников - к художникам, коммунистов - к коммунистам. Реакцией было возмущение. Предложение было названо кощунственным.
Можем ли мы при такой слепоте надеяться на то, что выберемся из нынешних бед...
Полвека лежат не погребенными солдаты Великой Отечественной, отдавшие жизнь за всех нас. Восемьдесят лет продолжается надругательство над останками наших великих соотечественников.
Могут ли они обрести покой, брошенные в чужие могилы, вперемешку с прахом неведомых им людей. Мы даже покойников перессорили друг с другом.
О какой консолидации общества говорят нам с экранов? С чего это мы бросимся друг другу в объятья? Из страха перед вооруженным бандитом, гуляющим под нашими окнами?
Страх - шаткая скрепа. Мы уже восемьдесят лет боимся.
Не выбраться нам из бездны, пока не поймем, в чем главная причина нашего падения.
Без покаяния за содеянное, без великого труда по разгребанию завалов греха и окаянства каждого на своем месте, всякие начинания тщетны.
Покаяние - дело трудное. Для начала нужно понять. Понять и сделать первые шаги. Потом Господь поможет сделать большее. Давайте начнем с извинения перед покойниками, которых отправили на тот свет наши деды, и позволим им лечь в собственные могилы. И памятники им вернем, отправленные в экспозицию или сдвинутые для удобства прогулок. Начать можно с Мусоргского и Бородина. Они давно этого ждут. Мы еще можем успеть к 17О-летнему юбилею Александра Порфирьевича Бородина.
Р.S. Грустно гулять в октябре по кладбищам. Грустно наблюдать за тем, как повторяется в виде фарса трагедия России. Но фарсовые только персонажи. Вместо Милюкова с Гучковым - Новодворская с Хакамадой. А кровь льется настоящая. Тогдашние либералы были куда посолиднее да пофасонистей. Нынешние, хоть и поплоше, да делают то же самое.
Мы их почти всех увидели. Вместо прежних университетских профессоров теперь властители дум лицедеи. Нам не показали лиц солдат, без ропота ушедших умирать за незнакомых им любителей мюзиклов. Зато продолжают показывать тех, кто говорит, что они неправильно умирали...
Ну, что ж, каждое слово и каждое дело уходит в вечность. От слов и дел оправдимся или осудимся.
Мне почему-то хочется попросить нынешних властителей дум и экрана почаще заходить на кладбища.
Солдаты прошлой революции откликнулись на призыв либералов. Они воткнули штык в землю. Но не надолго. Потом штык загулял по тем, кто отвлек его от ратного дела.
Не надо дразнить армию. Не надо оскорблять тех, кто отдает за нас свои жизни. Не надо продолжать разваливать государство. Под его обломками трудно живется. Как показала история, умельцы сокрушать до основания тоже не задерживаются долго на развалинах.
