|
01.03.2016
16:44 |
Интересно.
Интересно, чем это меня зацепил фильм Зайцева “14+” (2015)? Я аж пожалел, что прожил свою раннюю юность так, как прожил, и хорошо б её пережить, если б было можно… История первой любви. Счастливая.
Сладкий фильм со счастливым концом, которые теперь сплошь такие, фальшивые… А вот – зазавидовал герою.
Там же натяжка на натяжке. Не бывает же счастливых историй первой любви…
(Хм. Тут же вспомнил мимолётный разговор с одной парой счастливых молодожёнов. Она сказала мне, что не понимает этих страданий любовных: у неё всё было хорошо.)
А у меня вообще никак не было. Я все силы души приложил, чтоб о моей первой любви никто не узнал. И никто таки не узнал. (Раз только один одноклассник что-то заподозрил и нахально – он всё делал нахально – спросил меня, почему я не закручу с … Я ему сделал большие глаза и спросил: “С какой стати?” - “Мне показалось, что ты к ней неравно дышишь”. – “Тебе показалось”. – И он отстал. А я теперь удивляюсь, почему для него не было дикостью это предложить мне – закрутить. Я ж был последний человек в классе. Как это я мог закрутить?)
У Зайцева – всё с парнем в порядке на этот счёт. Он как куколка. Губки просятся: целуй меня. (А меня звали “хлюпик”. Ни одна девочка ни секунды на меня не смотрела с интересом.) У Зайцева парень имеет двух закадычных друзей, готовых для него на многое. (А у меня таких не было.) У Зайцева парень отчаянный и мужественный, что пленяет девушек: “на что отважился!?” Драться, наверно, умел. И для него не была трагедия – быть побитым. (А я не умел драться. И был трус. Меня б отшили раз кулаками – я б больше не сунулся.) И удирать умел: когда гнались-догоняли, кинулся под ноги первому, тот упал, а этот вскочил и – дальше бежать. (А я был неспортивный, с плохой реакцией; ни в жисть бы такой трюк не смог бы проделать. Да и просто догнали б меня в два счёта. Я одни двойки получал по физкультуре.)
Ну, положим, режиссёр подстроил, что Лёше и Вике удалось удрать от засады хулиганов… Ну, положим, режиссёр подстроил, что хулиганы оказались не подлые, и, раз Лёша не пожаловался полицейским, подъехавшим к вот-вот начнущемуся избиению, то они после отъезда полицейских и не стали Лёшу бить… Ну, положим, режиссёр подстроил, что полицейские уж больно ленивые и уехали, раз терпящий бедствие не жалуется (ситуация была бедовая: Лёша один с разбитой бутылкой в руке и против него четверо ребят, старших года на три)… И до какой степени Лёшу они избили в первый раз, режиссёр почему-то не показывает, и потому снижается героизм неотступившегося парня.
Я, кажется, понял, чему я позавидовал.
Лёша ж якобы не знает, понравится он Вике или нет, в смысле сметь ли ему подходить к ней. И – подходит (да ещё и как Ромео, на дискотеке во враждебной школе). Он показан невольно подчиняющимся такому гигантскому чувству, как любовь. И подчиняющимся не просто (показаны несколько мысленных способов, как это сделать простейшим образом – эсэмэсками, твитами), а раз за разом самым опасным образом: в виду грозного Волкова, кинувшего глаз на Вику.
(Мне ничего не мешало. Я аж 1-го сентября – в 8-й класс – пришёл пораньше и ухитрился сесть на парту, сразу за той, что она себе выбрала.)
Мне мешало чувство моего ничтожества, которого у Лёши не было.
И я теперь зазавидовал. Потому что не понял тогда, в ранней юности, что любить – это огромное преимущество. (Тот, кто тогда её тискал, - как он сам мне рассказал много-много позже, - не способен на такое чувство, как идеальная любовь, насколько я его знаю. А я был способен. И не дал воли такому чувству. Оправдывал себя гордостью: зачем нарываться на гарантированный отказ. После этой, чистой, любви я подходил к женщине только с грязной целью. У чистой любви был единственный шанс. Я его убил. Я – предатель чистой любви.)
Вот и произошло испытание сокровенного мироотношения. Явно произошло. То есть это – произведение таки искусства, а не поделка с хэппи энд?
А где ж обязательная при том непонятность некая?
Или она оказалась в том, что я не понял же поначалу, что меня зацепило?
Идеализация – это затурканный, но вполне законный способ выражения.
Мощь чувства первой любви может требовать для своего выражения идеализации.
Или натяжки нельзя сводить к идеализации?
Что есть натяжка в фильме?
Ну, например, что Вика осталась ночевать у Алёши. Тут – станиславское “не верю”. Она накануне просила разрешения у папы впустить Лёшу в квартиру (они ж еле удрали от хулиганов, запыхались), пройти Лёше в её комнату, выйти на лестничную площадку проводить Лёшу до лифта. И вдруг – осталась ночевать у Лёши (мама которого, видно, ушла на ночное дежурство в больнице, раз она пришла и их застала спящими).
Нет, я понимаю, что Зайцеву для демонстрации чистоты чувства нужно было показать, как они одетые спят… Но…
Как-то не хочется думать, что это в семье у Вики принято, чтоб дочка-семиклассница не ночевала дома. Хоть и не стёрты надписи возле Викиной квартиры на стенах: “Вика шлюха”. – Это пацаны хулиганят же. Всё-всё в картине говорит, что Вика – не шлюха.
Или можно примыслить, что мама, папа и братик Вики из города уехали, скажем, на дачу, а Вика отказалась.
Но надо ж было на это как-то намекнуть, а?
Проще думать, что тут режиссёрский ляп.
А главное, мол, показ силы чистой любви.
Намёк на “Ромео и Джульетту”…
Но Шекспир трагедию сделал. На Англию наступал какой-то ужас (который потом назвали словом капитализм). Чтоб выразить масштаб бедствия Шекспиру понадобилась, наоборот, колоссальная идеализация первой любви. То, что губится этим неведомым всеобщим ужасом.
У Зайцева тоже страшная действительность реставрации в России капитализма показана: это всеобщее введение в норму того, что ниже пояса (дети – просто атас какие!). Но зачем тогда было делать счастливый конец, раз намёк на “Ромео и Джульетту”?
Или это ещё один режиссёрский ляп – не смог Зайцев отойти от моды на хорошие финалы (в России-де стабильность, стабильность, стабильность)? И – тяга к счастливому советскому времени? А? Не зря ж стародавний папин магнитофон найден и играет он стародавнюю (1987 года) песню – “Зеленоглазое такси”.
И раз я тогда, в СССР, мыслил себя способным на чистую любовь, то в том и была советскость, что такие люди были мыслимы.
Или именно из-за тяги к счастливому советскому как раз и делается такая идеализация со счастливым концом?
Пожалуй.
Потому, по большому счёту, меня и зацепило…
Если б я сейчас был гражданином РФ, я б подал в суд на тех, кто поставил памятники Сталину в Пензе и в других местах. Сняты были памятники Сталину за государственный терроризм против свого народа. Этому прощения быть не может. И постановка памятника – аморальна и преступна. Сталин – предатель социализма, т.к. не обеспечил при социализме всё большего и большего уменьшения функции государства (без чего немыслим переход к коммунизму). Но даже извращённый социализм был попыткой построить коммунизм всё же. И потому нёс в себе благие зародыши. Их-то и коснулся Зайцев.
Сознательно?
Вряд ли. По крайней мере, в словах Зайцева об этом фильме ничего политического и близко нету.
Я понимаю всю дефективность моей позиции.
Я беру на себя смелость доводить до словесного уровня подсознание автора, который как-то не прямо выводит из него, из подсознания, художественный “текст”. То, что автор говорит О произведении, не считается относящимся к художественному смыслу (потому что тот же подсознателен и впрямую словами невыразим). Я оказываюсь единственным, знающим, что хотел “сказать” автор, потому что я единственный, умеющий из подсознания в сознание (в прямые слова) переводить. И всё. И все должны мне верить. Как у тех племён, чей шаман каждый утром молитвой поднимает солнце из-за горизонта. В самом деле! Солнце ж таки всходит от этой молитвы. Значит, молитва шамана его поднимает. Имеется теория (солнце поднимает шаман молитвой), и имеется факт (солнце поднимается от молитвы шамана). То есть факт подтверждает теорию. И можно массу таких фактов привести (вчера и позавчера шаман поднимал молитвой солнце). Множество фактов тем паче подтверждает теорию. И я множество раз переводил подсознание автора (художественный “текст”) в сознание (в прямые слова о художественном смысле).
И это называется ненаучностью. Потому что не предполагает проверку на фальсифицируемость.
Что это?
Это – возможность выдвинуто иную теорию, следствие из которой не даст вывода о схождении идеальной любви и коммунизма.
Например – такую.
Зайцев повторил на российском материале фильм Роя Андерссона “Шведская история любви” (1970). В Швеции не было никакого уклона к коллективизму (который необходим для возведения в идеал коммунизма). А в том фильме тоже о чистой первой любви. – И – никакого коммунизма. Следовательно, и фильм о чистой первой любви у Зайцева тоже не имеет никакого отношения к коммунизму как идеалу.
Вот только, если посмотрите тот шведский фильм, то увидите, что он больше не о первой любви, а о до страшного скучной (понятно, почему скандинавы рекордсмены по самоубийствам) взрослой жизни, на фоне которой проходит юная влюбившаяся друг в друга пара, которой пока не до таких взрослых откровений.
И тогда спрашивается: моя теория (связи чистой первой любви и коммунизма) прошла проверку на фальсифицируемость?
1 марта 2016 г.
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
- Соломон, хоть Вы и запретили мне к вам обращаться я всё таки отвечу.
Речь идёт не о фальсификации теории, а о фальсификации чувств или подмене высокого тем чем накормил нас автор.
А теория ваша правильная, при коммунизме и сознание, и человеческие чувства достигнут абсолютного значения. Наше сознание ещё проходит этапы развития.
Высшие чувства или Любовь - это всегда трагично в нашем мире, и всё таки это счастье, потому что тот кто испытал сильнейшие чувства тот счастлив. Многие уходят из жизни так и ни чего не почувствовав и не поняв в этом мире.
Высшие чувства по ощущению сильнее чем сексуальные чувства, многим этого так и не понять. На западе считают, что секс - это высшее счастье, то есть они живут на уровне примитивных инстинктов.
Нам сегодня наши высшие советские чувства пытаются заменить суррогатом, - вот это и есть фальсификация чувств. Читал грязьненькую статью главного редактора "Литературной газеты" о том как у нас не было секса в СССР, материал на животном уровне расчитан на примитивную публику ( "Брега Тавриды" 2007 год №1). Вот с этим сегодня мы и должны бороться, с примитивом.
|
- Геннадию Королёву.
Вы неточное слово применили – запретил. Я не запретил, а предложил. Запретить можно лишь, если есть сила. От страха – слушаются запрета. А чем я могу вас напугать? – Ничем.
Я могу, конечно, ещё раз повестись… Но вы мне сначала ответьте: вы посмотрели фильм «14+»?
Если нет, то нам не о чём говорить. Откуда вы взяли, что «накормил нас автор» подменой высокого? Доказательства!
Даже и когда есть доказательства, трудно дойти до истины (потому что может быть и ляп, и противоречивость). А если бездоказательно, то вовсе не о чём говорить.
Предлагаю вам больше не обращаться ко мне, если вы фильм не смотрели.
Данное ко мне обращение рассматриваю, как повод ещё раз выразить себя, а не найти, что хотел сказать автор, вернее, его подсознание (если вещь - художественная).
|
- *- Речь идёт не о фальсификации теории, а о фальсификации чувств или подмене высокого тем, чем накормил нас автор.
- Накормил, понимай, низким.
Мда. Есть тупые люди… Вот и в интернетских откликах на этот фильм можно найти таких: «Говорят гнилая Европа, что будет с нами, если наши дети будут смотреть такое кино, сниматься в нём... А мы будем говорить, что такова реальность... Тошнит...»; «Кино это - гадость, стандартно обвешанная канскими венками!»; «Нет слов. Как это растление вообще закон пропустил? Садомиты и моральные уроды уже в кинотеатры лезут»; «В этом фильме все заточено на чувственности, а не на душевных переживаниях. Вы заметили противопоставление мыслей и чувств Наташи Ростовой с примитивными междометиями главных героев фильма. Они же совсем не говорят. Да, я согласна, это реальность. Но тем она и страша. Куда мы катимся? Неужели физиология заменит нам любовь?»; «если такое разрешают показывать в кинотеатрах, то Апокалипсис не за горами»; «Не верьте критикам, не смотрите эту чернушную тягомотину»; «Вот с такого кино, в Европе всё и начиналось. Теперь бывшие зрители, эти нежные мальчики и эротичные девочки, выросшие, в порнухе снимаются»; «Решил посмотреть, решительно не увидел ничего хорошего. Написал про это в ВК в группе - моментально забанили!!! На самом деле очень слабое кино по своей сути, целью которого является развращение подрастающего поколения!»; «Если режиссёр показывает нежные места и трусы малолетней девочки, цель этого может быть только одна: сознательная сексуализация детского образа в кино и легитимизация подросткового секса»; «Моральная порнография. Деградация. Особо "порадовала" тема отношения к алкоголю в фильме. Теперь понятно кем спонсируются подобные "шедевры"»; «Этим фильмом всю культуру русского народа спустили в унитаз» (http://www.megacritic.ru/film/2977.html ). И т.д. и т.д. с редкими перебивами противоположных оценок.
А я вдруг подумал, что у меня ж в арсенале есть железный метод проверки: надо найти (вдруг найдётся) не художественную, публицистическую работу этого же Зайцева и посмотреть, будет ли он в ней против всего того хорошего, что мы связываем с советскостью.
Если будет, то я ошибся в оценке того, каким идеалом движим он был в фильме «14+».
Это-то и будет принципиальнейшей проверкой моего толкования фильма на фальсифицируемость.
Как опыт проверки теории Эйнштейна о гравитации как кривизне пространства: не отклонится луч от далёкой звезды, проходя мимо Солнца (при полном солнечном затмении), значит, теория Эйнштейна не верна, но научна, ибо подвержена фальсифицируемости.
Случилось, что теория эта оказалась и фальсифицируемой (фактом возможности провести упомянутый опыт), и верной (потому что луч таки отклонился).
Мне повезло. Оказалось, что предыдущий его фильм (2012 года) как раз и есть публицистический – «Моя Великая война. Воспоминания ветеранов».
И я, тот я, идеал которого вы, читатель, знаете, обливался слезами, когда смотрел.
Вот и весь ответ всем обездоленным (как ещё назвать людей, не умеющих почувствовать, что хотел сказать автор художественного произведения), которых я процитировал выше.
Итог.
Моё толкование не только научно, потому что поддаётся проверке на фальсифицируемость, но и верно.
При одном условии, которое до сих пор молчаливо имелось в виду. А именно: что идеал – штука инерционная, быстро не меняется. В частности, каким он был у Андрея Зайцева в 2012 году, таким остался и в году 2015.
В 2012 году он выразился явно, потому что выражался в публицистической вещи. А в 2015 – скрыто, потому что таково уж свойство художественности – не выражаться «в лоб».
|
- Геннадию Королёву.
Вы мне хорошую пощёчину залепили. Так мне и надо.
Признаюсь, я придумал целую версию, почему вы не восприимчивы-де к произведениям, сделанным противоречиво (Зайцев, например, показал весь ужас юной жизни в теперешней России, чтоб сказать, «когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда»). Версия базировалась на вашем признании о болезни. И придумал нечто, похожее на то, что я вычитал про людей с, так называемым, слабым типом нервной системы (у слабого развивается общее торможение – такой нервный процесс – от менее сильного раздражителя, чем у сильного). Такие люди инстинктивно ставят защиту от больших потрясений – становятся – то, что называется толстокожими, нечуткими, не обращающими внимания на несчастья окружающих. – Вот от этого я оттолкнулся. И привлёк своё хорошее знание теории происхождения человечества по Поршневу.
Люди чем отличаются от животных? – Тем, что животные от противоречивых воздействий получают невроз, а люди – находят третий выход и не только не получают невроз, а получают удовлетворение от факта, что были на грани срыва и нашли выход из безвыходного положения. А так как искусство произошло одновременно с человечеством, то мыслимо думать, что третий выход был условным. И вся ситуация – эстетической (в смысле - испытательной). И дальше запросто подумать, что то, что людей породило как людей (уход в третье) вынуждает людей впоследствии (до настоящего времени) желать испытывать своё сокровенное (то есть приобщаться к произведения художественным – в смысле: противоречивым).
Но только здоровым. А больным – наоборот: не хочется своё сокровенное испытывать. Для них остаётся искусство прикладное, призванное усиливать знаемые чувства (без противоречий). Такие люди, мол, читают, смотрят только СВОИХ. Хвалят только своих. А на чужое – негодуют. И в противоречивых произведениях замечают только чужое, и хулят те произведения за наличие чужого.
Как те многочисленные, цитаты из которых я дал в посте 333865.
То есть, когда я порывался говорить с вами о литературе (искусстве), я шёл на риск. А вдруг! (Ибо вы э искренний.)
Вдруг, вот, случилось. Почему? – Не знаю. – А моя версия провалилась? – Тоже не знаю. Первая ласточка весны не делает. Вы просто увидели несколько сцен чистоты этих детей.
Я, строго говоря, как-то не додумываю: сделан ли этот фильм противоречиво? Противоречиво – это когда сталкиваются два хорошо. А какое ж это хорошо – Волков. То он пьяный, то полупьяный. Майка, оголяющая руки, совсем не делает его привлекательным для женского глаза: руки не мускулистые. Они, хулиганы, правда, развязные. Но не показано, чтоб девочек это привлекало. Наоборот, их привлекают неопасные семиклассники. Правда, во всю даются как хорошо звуки этой современной музыки. Ну и, правда, иногда даются так же плохо, как и Волков, семиклассники-пацаны. Это представление в самом начале: пацан плюёт в объектив, на вас, и говорит: «Я - Лёша».
Но чёткое «через наоборот» я что-то затрудняюсь назвать.
|
- Геннадию Королёву.
Можно, конечно, «разобрать какое не-будь серьёзное произведение». Почему б нет. Хоть я, конечно, пока не понимаю, что значит серьёзное для вас. Мне б проще всего из тех, которые я уже разобрал. (Проще потому, что вдруг вы предложите то, что мне покажется не стОящим разбора.)
Я и с этим вот получил здоровенную головомойку от своего постоянного читателя за то, что нет тут никакого отнесения к советскости. Уж куда как серьёзный упрёк. Я б совсем не прочь и с вами поговорить, есть тут нецитируемая советскость или нету. Подозревая, что повод есть: вы не считаете это произведение серьёзным. А я, получается, считаю, раз вижу ТАКУЮ глубину, как наличие советскости. Или вот, вы пишете: «Жаль что Вы не смогли увидеть главное, что хотел сказать автор». А я ж-то как раз наоборот считаю, что смог – тоску по хорошему в советскости.
Можно ли оспорить мои слова: «У Зайцева тоже страшная действительность реставрации в России капитализма показана: это всеобщее введение в норму того, что ниже пояса (дети – просто атас какие!)»? – Попробуйте. Именно от вас, тоже видящего плюсы в советскости, можно б, казалось бы, ждать подтверждения, что эти слова оспорить нельзя. А раз нельзя, то в идеале нецитируемая положительность советскости. – Это ж, как 2х2=4!
Мой постоянный читатель – ненавистник советскости. От него можно ждать только слепоты к моей фразе, котору я процитировал выше. От вас можно б ждать прямо противоположного отношения. – Нет! Вы пишете: «Жаль что Вы не смогли увидеть главное, что хотел сказать автор».
Уж куда как серьёзное разногласие. По хорошему – нужно б сперва с этим разобраться, а потом переходить на другое «какое не-будь серьёзное произведение». – А? Геннадий? Разве я не прав?
Есть такой способ настоять на своём: сменить тему разговора и уйти из прежней темы победителем, ибо последние слова были за вами: «Жаль что Вы не смогли увидеть главное, что хотел сказать автор».
Так что я предлагаю поговорить о нецитируемой советскости в этом фильме. (Я хочу думать, что вы согласитесть без долгих препираний, что нецитирцемость – это ГЛУБОКО. И уж что может быть серьёзней, чем глубина.)
И ещё просьба: отвечайте, пожалуйста, - говоря об этом фильме - нажав на кнопку этого фильма. Наш спор об этом фильме имеет большее значение, чем для нас двоих. Но ваши реплики пропадут, если вы их будете посылать не с кнопки этого фильма. И вы тем уменьшаете для других воспитательное значение нашего разговора. Согласны?
|
- Геннадию Королёву.
У меня сейчас заминка: не о чём писать очередную статью. И я могу себе позволить проверить ваши такие слова: «А плевки только в начале фильма, потом происходит качественный рост героя, Вы не внимательны, Соломон».
Посмотрю, что там по фильму есть плохого в Лёше и товарищах поле плевков в начале? Или можно иначе. Вы-то под качественным ростом подразумеваете, наверно, действие влюблённости. А она начинается (если думать, что с первого взгляда) с 6-й минуты фильма. Так с тех пор я и стану искать в Лёше и его товарищах плохое.
1) Ну попытка купить не полагающееся им по возрасту пиво-девятку… - Или это качественный рост ещё не успел начаться?
2) А вот Лёша разыскивает в соцсети, кто она, его пассия… Под песню «Нет бабы – нет слёз». Это что? Тоже ещё не успел качественно вырасти.
3) А вот Лёша в соцсети увидел сэлфи, так называемое: Вика сфотографировала сама себя в купальнике лежащей на пляже груди на первом плане, живот на втором, дальше трусики. И… что там: видно что-то или не видно в щёлке между трусиками и животом? – Или и это Лёша ещё не успел качественно вырасти (первый всё-таки день после того, как он её увидел).
4) А вот Лёша опять с Викиным сэлфи, и лазит указателем мышки по её позвонкам (она умудрилась себя сфотографировать сзади). Это как? Уже несколько дней прошло.
Или это всё не показатели плохости, так сказать? Вика показывает своё тело всем в соцсетях, будто проститутка себя рекламирует, и это Лёшу не отвращает…
Ну а бесёж всей шестёрки после того, как Лёшу побили в чужой школе на дискотеке? – Это, наконец, есть что-то, что можно назвать низким?.. – Дикие, бессмысленные крики – их развлечение… Мальчики якобы пугают девочек… Или вот они обнялись все в кружок за плечи и дико визжат и прыгают… Или и тут ещё позволительно не быть качественному росту Лёши? – А это ж 53-я минута фильма!
|
- Геннадию Королёву.
** - Плевки только в начале фильма, потом происходит качественный рост героя, Вы не внимательны.
- Хорошо, когда ерунду говорят уверенным тоном. Это мобилизует на доказательство, что ерунда есть ерунда.
Начну издалека. С разницы менталитетов населения Запада и России.
Общепринято, что на Западе – индивидуализм, в России – коллективизм. Думаю, что не вызовет особого спора, что с Западом ассоциируется прогресс и в общем богатство большинства, а с Россией – традиция и в общем бедность большинства.
Можно ли принять, что бедность в России стала помаленьку отступать через четверть века после реставрации капитализма? Хотя бы в мире зайцевского кино? – Думаю, можно. Молодёжь, вон, имеет мотоцикл, компьютер, мобильник, умеющий фотографировать, собственную комнату в квартире родителей, модно одевается… То же, что на Западе, пусть и 1970-го года, раз оттуда, из фильма Андерссона, родом замысел фильма у Зайцева.
Только Зайцев не понял фильма Андерссона.
Заевшимся шведам скучно жить с этим всё им обеспечившим прогрессом. Помните (если посмотрели фильм), что в первую очередь спрашивает отец девочки у парня, впервые приведённого девочкой к себе домой? Он его спросил: «Кем хочешь стать?», а парень ответил: «Не знаю». То есть парень – свободен. А отец девочки – нет. Отец весь в догмах, благоприобретённых от общества. И это – так уж показал Андерссон – отца тяготит. Он то и дело взрывается по мелочам. Этот мир, с точки зрения отца, отвратителен. И так же чувствуют и ведут себя по ходу фильма все взрослые.
Так, с Чехова начиная, ведут изображение Этого мира все ницшеанцы. А это идеализм такой. Раз отвратителен Этот мир, христианский, то идеал – Иномирие какое-то, не христианский тот свет.
А свободными от материального в Этом мире чувствует себя только влюблённая пара подростков. Свобода от материального у них – пока чистая любовь.
Так распорядился ницшеанец Андерссон.
А Зайцев, тяготеющий к российскому менталитету, к традиционализму, не к прогрессу и материальному, увидел у Андерссона чистую любовь не по Андерссону, а в традиционалистском духе. Что включает хорошее в советскости (хотя бы потому, что советскость была в прошлом, что важно для традиционализма; а есть и более глубокие похожести хорошего у советскости с традиционализмом).
То есть, и Андерссона, и Зайцева интересовала не изменчивость их героев, а, наоборот, неизменность (свобода молодёжи у Андерссона и её естественная чистота у Зайцева).
Никакой «качественный рост героя» не происходит. Оба режиссёра в своём искусстве не реалисты.
Зато человек, эстетически воспитанный на реализме (да ещё если его угораздило принять мысль, что этот стиль есть самое-самое в искусстве), такой человек запросто может приписать герою «качественный рост», если ему в фильме что-то понравилось: «как они кладут друг на друга руки, когда он первый раз пригласил её на танец, и даже его по-детски не защищённая улыбка (хорошо подобран герой)».
|
|
