22.10.2018
10:31

Что теперь патриарх Константинопольский Варфоломей так спешит с новым расколом?

20.10.2018
13:17

Снова и снова

19.10.2018
14:12

Шаргунов со мной, наверно, не согласится.

16.10.2018
09:14

Вопрос на засыпку.

12.10.2018
19:54

Мазохизм Жилинской.

11.10.2018
10:23

Тошно. (Что хотел сказать своим фильмом Серебренников)

09.10.2018
22:32

Ой, я, кажется, попал!

04.10.2018
21:11

Не спится.

03.10.2018
15:50

Имею ли я право?

30.09.2018
11:29

Нерастраченная сила, неразгаданная грусть.

29.09.2018
12:36

Не можешь - садись в лужу!

Я раздираем надвое: думаю, что о любом произведении искусства или околоискусства могу сказать что-то дельное (раз сотни статей написал), и что я только то и могу, что взять чужой анализ и приделать к нему свой синтез. Причём чужим будет даже и не данного произведения анализ, а родственного по идее произведения. Например, недовырубленность лица микеланджеловского “Дня” из “Гробницы Медичи” я беру и приравниваю хрипу Высоцкого при пении: оба да такой степени ненавидят окружающую действительность (Микеланджело – развратную католическую церковь, а Высоцкий – впавший в мещанство народ), что готовы поверить, что “вот-вот и взойдёт”, вот-вот и отвратят они народ от мрази.

От такой неуверенности-уверенности в себе я люблю себя загонять в угол. Наткнувшись вдруг на неведомое мне до сих пор стихотворение Высоцкого, взять его (а без пения стихи его намного слабее, чем с пением) и посмотреть на себя: смогу я о нём сказать толковое? Хоть бы и развенчать обосновано этого гения в данном стихотворении (предположим, что на эти слова нету песни)?

Маски.

Смеюсь навзрыд - как у кривых зеркал,- Меня, должно быть, ловко разыграли: Крючки носов и до ушей оскал - Как на венецианском карнавале! Вокруг меня смыкается кольцо - Меня хватают, вовлекают в пляску,- Так-так, мое нормальное лицо Все, вероятно, приняли за маску. Петарды, конфетти... Но все не так,- И маски на меня глядят с укором,- Они кричат, что я опять - не в такт, Что наступаю на ногу партнерам. Что делать мне - бежать, да поскорей? А может, вместе с ними веселиться?.. Надеюсь я - под масками зверей У многих человеческие лица. Все в масках, в париках - все как один,- Кто - сказочен, а кто - литературен... Сосед мой слева - грустный арлекин, Другой - палач, а каждый третий - дурень. Один - себя старался обелить, Другой - лицо скрывает от огласки, А кто - уже не в силах отличить Свое лицо от непременной маски. Я в хоровод вступаю, хохоча,- Но все-таки мне неспокойно с ними: А вдруг кому-то маска палача Понравится - и он ее не снимет? Вдруг арлекин навеки загрустит, Любуясь сам своим лицом печальным; Что, если дурень свой дурацкий вид Так и забудет на лице нормальном? За масками гоняюсь по пятам, Но ни одну не попрошу открыться,- Что, если маски сброшены, а там - Все те же полумаски-полулица? Как доброго лица не прозевать, Как честных угадать наверняка мне? - Все научились маски надевать, Чтоб не разбить свое лицо о камни. Я в тайну масок все-таки проник,- Уверен я, что мой анализ точен: Что маски равнодушия у иных - Защита от плевков и от пощечин.

Роль хрипа-ненависти-к-окружающим играют негативные крайности. Я к тексту вернусь и там их подчеркну.

Психологически знакомая ситуация.

Я в командировке пошёл с напарником на бл..ки. На танцы. А раздвоен. И не хочу потаскуху подцепить (а честную хочется, хоть и на раз), и есть шанс нарваться. Я навязался провожать одну. Она была с подругой. Напарник увязался с нами. И я чувствую, что перестаю контролировать ситуацию. Напарник договаривается о встрече завтра у них дома с нашей выпивкой. А у них есть третья. Пообещали им тоже прийти втроём. Так и сделали. Я стал духариться через меру за столом (хоть знаю, что пить не могу). И… воспользовался позывами к рвоте и сбежал от них. Развратных. – Только я своим сослуживцам не надавал пощёчин, как это сделал лирический герой стихотворения.

Автор сделал этого лирического героя представителем большинства. Только так мыслимы плевки и пощёчины. Вместе с этими финальными словами (их финальность сама по себе много значит) определяющими смысл целого являются ещё "Надеюсь я” и "У многих”. Они означают наивный оптимизм самого Высоцкого. Не мальчика, а всё видящего вокруг. И ведь дело спасения социализма от смертельной болезни – щвах.

Я не удержался и посмотрел, в каком году это сочинено – в 1971-м. Уже 7 лет после изгнания Хрущёва, а ведь и при нём уже кончилась оттепель его имени.

И при чём здесь наивный оптимизм? – Фальшь же! Причём не только лирического героя, а и самого автора. Между ними не видно дистанции.

Спасение только в пении (это всё-таки оказалась песня). Только оно сможет невозможное сделать возможным.

Но. Послушайте первую и третью дорожки по адресу http://v-vissotsky.ru/song.php?pid=232 , и такое пение ничего не спасает.

И совсем не так – на второй дорожке. Я вернусь к тексту и сделаю те преувеличения произношения, какие учинил там Высоцкий (рокот низким голосом я обозначу жирным шрифтом; куплет серым не спет).

Смеюсь навзрыд - как у кривых зеркал,- Меня, должн-н-но быть, ловко разыграли: Крючки носов и до ушей оскал - Как на венецианском карнавале! Вокруг меня смыкается кольцо - Меня хвата-ают, вовлекают в пл-ляску-у-у-у,- Так-так, моё нормальное лицо Все, вероятно, прин-няли за маску. Петар-рды, конфетти... Но всё не так,- И м-маски на меня глядят с уко-о-о-ором,- Они кричат, что я опять - не в такт, Что наступаю на ногу партнерам. Что делать мне - бежать, да поскорей? А может, вместе с ними весели-и-и-иться?.. Надеюсь я - под масками зверей У многих человеческие лица. Все в масках, в париках - все как один,- Кто – сказочен-н, а кто - литературен... Сосед мой с-слева - грустный арлекин-н-н-н, Другой – палач-ч, а каждый третий - дурень. Один-н - себя старался обелит-ть, Другой - лицо скрывает от огласки, А кто - уже не в силах отличить Свое лицо от непременной маски. Я в хоровод вступаю, хохоча-а-а-а,- Но все-таки-и мне неспокойно с ни-и-ими: А вдр-руг кому-то маска палача Понравится - и он ее не снимет? Вдруг арлекин навеки загрустит, Любуясь сам-м своим лицом печал-л-льным; Что, если дурень свой дурацкий вид Так и забудет на лице нор-рмальном? За масками гоняюсь по пятам, Но ни одну не попрошу открыться,- Что, если маски сброшены, а там - Все те же полумаски-полулица? Как добр-рого лица не прозева-а-а-ать, Как честных угадать навер-рняка мне? - Все научились маски надевать, Чтоб не разбить свое лицо о камни. Я в тайну масок все-таки проник-к,- Уверен я, что мой анализ точен-н-н-н: Что маски равнодушия у иных - Защита от плевков и от пощечин.

Не вышло у меня “озвучить” напечатанное. Надо слушать. И слушание – убеждает! Вводит в какое-то изменённое психическое состояние. Как плакальщицы умеют вводить в плач.

То есть спетое так – это становится-таки произведением искусства. Пусть прикладного. Которое я считаю низшего сорта, чем неприкладное, когда общаются подсознания автора и восприемника. Но не полная ерунда, когда оно просто напечатано. Или просто спето.

Ну да. К 1971-му году сознанию Высоцкого уже было ведомо, что его подсознание хотело собою повести народ на мирную революцию против извращения социализма, против самих себя, вещистски совращаемых руководящей властью. – Переделаемся сами в себе – и готово! Легко. В войну ж, совсем недавно, не жили для себя…

Может, артист может вводить себя в изменённое психическое состояние, в котором он превращается из осознающего в неосознающего? Тогда понятно, почему по-разному впечатляют звучания на трёх дорожках…

Понятно и почему все Высоцкого любили. – На время звучания (если оно страстное) все впадали тоже в изменённое психическое состояние и переставали быть пошлыми мещанами, для которых моя хата с краю.

 

Пришло в голову, что это ж украинская пословица. И словарь Даля на “хату” указывает: “южн. зап.”.

Понятно, что менталитет украинский таки отличается от русского. Бо`льшим мещанством. Это объясняет многое. Когда для большинства каждый – себе, мало государственников. Потому без России и государства не смогли украинцы создать. А получив в подарок государственность – не смогли страну не разорить.

Подсознательное Высоцкого включало в себя и идеал анархии (как отсутствия центральной власти): настоящий социализм – это когда с каждым днём вокруг всё больше самодеятельности, самоуправления за счёт государства вплоть до полного отмирания государства, что уже коммунизм. Достигнутый мирно.

И анархии в украинском менталитете тоже больше, чем в русском. Но анархии очень не повезло в ХХ веке. Будучи применена в условиях силовой борьбы за власть, она оказалась, – из-за преступности, провоцируемой мещанством опять, – колоссально опозоренной. И сам Высоцкий не согласился б, если б ему сказали, что он в глубине души анархист. Порошенко, наоборот – из-за мещанства же – считает анархию-бандитизм (о бандитизме он дипломатично умалчивает) и Махно украинским достоянием.

А у Высоцкого в подсознании анархия была созидательной, федерацией федераций, как говорил Прудон. Она в таком качестве вообще скрыто сидит во всех людях как пережиток первобытного коммунизма. И в том залог того, что история приведёт человечество к коммунизму всё-таки.

А это скрыто обеспечивает бессмертие Высоцкого.

29 сентября 2018 г.

28.09.2018
11:19

Что меня гложет?

27.09.2018
15:47

Стоит ли иное у Сорокина читать.

24.09.2018
12:08

Накрутил себя.

23.09.2018
09:36

Есть шанс...

21.09.2018
18:28

Над чем смеётся Рубин.

19.09.2018
22:50

Николай Чоччасов

16.09.2018
14:11

Исписался.

15.09.2018
15:36

Наобум лазаря.

12.09.2018
10:23

Насколько чуток Владимир Крылов?