10.02.2023
14:30

Бессилен перед всесилием

07.02.2023
19:09

Удивляют меня жители Западной Европы

05.02.2023
17:20

Цветаева о белогвардейцах

03.02.2023
23:24

Ура! Болезнь

02.02.2023
12:27

Анатолий Зверев изохулиган в квадрате?

01.02.2023
21:26

Что не по мне в Концепции гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом

31.01.2023
23:56

Не зная броду, суюсь в воду

30.01.2023
18:23

Барская война

29.01.2023
19:44

Как же я виноват перед Розановой…

28.01.2023
16:14

Про позор

27.01.2023
19:08

Провал Филонова

26.01.2023
15:50

Против всякой логики

25.01.2023
15:38

Вымучиваю что-нибудь к 85-летию Высоцкого

22.01.2023
16:23

Как верно меня критикуют

 

О любви не го-во-ри, а молчать не в силах — пой. Лабковский

Начну издалека. Ну с себя, как у меня заведено. (Я ж ловлю в произведении искусства “текстовые” странности для времени создания этого произведении, то есть, собственно, прислушиваюсь к себе и записываю, что со мной происходит при восприятии произведения – поток сознания такой; о себе, значит.)

Я не только не имею музыкального образования, но и как-то так устроен, что не смог бы, думаю, его получить, если б меня учили. Но музыка во мне рождает видения и даже сюжеты, увязанные с тем, что я слышу. Ошарашивает. Меня самого в первую очередь. И я пытался это как-то материализовать, что ли. Живописать… – Какие-то бесконечно огромные претензии к самому себе рождались (рисовать я умел довольно прилично). Просто записать… Слога у меня не было, и это позволило одно-другое записать. Самое эффектное было с “Кармен-сюитой” Бизе-Щедрина. Я на её исполнение повёл маленькую дочку одноклассника. Это было какое-то мероприятие для детей. В зале большинство были дети. Там вначале показали звучание инструментов, и иллюстрировали это рассказом, что выражает каждое звучание. Так, когда зазвучала сама “Кармен-сюита”, моя подопечная меня стала спрашивать, что это, и это, и это значит, а я – ей стал отвечать шепотом. И – диво! У меня всё складывалось. Я потом купил себе пластинку с этой музыкой и всё рассказанное записал. Став это демонстрировать приходящим в гости знакомым, родственникам, а потом и сослуживцам, размножив свой текст на пишущей машинке, я обнаружил колоссальную действенность чтения под музыку. – Так это – по отношению к немузыкантам. А раз приехала в гости родственница, выпускница института имени Гнесиных. Она, прочитав под музыку, холодно сказала, что пишу я хорошо, но она страдала, поскольку мой текст бесконечно обедняет её переживание при простом слушании, которое она помнит.

А свои опусы об искусстве я пишу, собственно говоря, для не имеющих художественного вкуса, но желающих его развить. Так представляете, как страдает тот, кто художественный вкус имеет? Как я этот его вкус оскорбляю… Я не могу себе представить степень вреда, какую я наношу такому тонкому человеку.

Меня удерживает в этой деятельности только болезненное ощущение, насколько мало таких людей. Жалко искусство. Оно как бы зря существует. Большинство его не “понимает”. А ещё мною двигает наблюдение, насколько сам я изменился, занимаясь искусствоведением, в котором несколько лет самообразовывался да и не прекращаю самообразовываться.

А как стыдно, если меня ещё и ловят на промахе…

Вот ужасная картина Пакулина.



Пакулин. Женщина с вёдрами. 1928.

Я ещё застал жизнь без водопровода в домах, знаю, что изображено. Женщина набрала два ведра воды (из колодца во дворе или из колонки придорожной), и, чтоб подцепить одно, потом другое ведро коромыслом, присела. Потом встанет и понесёт. Приседание – самая некрасивая поза. Её и взялся изобразить Пакулин. А на женщине красная косынка. И это была в 1928 году политическая метка прогрессивности. Она – сторонница колхозов. А много кто в 1928-м был против них. Пакулин, наверно, тоже против. Против чего именно? Ведь в колхозы зовут, обещая трактора для пахоты. Замена ж тяжёлого физического труда машинным. А перед нами изображён как раз тяжёлый физический труд… А про Пакулина пишут, что он авангардист. А те корёжили натуроподобие (здесь – не ноги, а ножищи, не руки, а ручищи) из-за остро переживаемого недостатка какого-то в прогрессе. Здесь – механизировать собираются пахоту, а деревенский образ жизни оставляют прежним. Работизм, одним словом. Нет перспективы изменения внутреннего мира. – Вот и корёжит.

И то же – с заводом.



Пакулин. Литьё стали. 1929-1932.

Это что: красивая поза?



Я глянул на подобные корявости



и написал: “Смотреть противно. И показывать не стоит”.

А не заметил там иного (увеличиваю):



Пакулин. Пляж в Сочи. 1938.

И получил по мордасам (я тут – кистеочиститель):

"Что странно — в его всеобъемлющее “истаивание, иномирие и учюивание” Пляж вписался бы запросто. Но кистеочистителю это не удобно. “Если б Пакулин живописал оптимизм”, — если бы ему одна бабка в трамвае сказала, что Пакулин в основном живописал оптимизм, то… Пляж выписан с максимально допустимой для жанра детализацией, с отличным знанием анатомии, с большим опытом рисования человеческих поз и т.д... Шутка ли, у четырёх фигур выписаны икроножные мышцы!!! Философия, а тем более психология, тут не нужны ни в какой интерпретации — 1938 год…”.

Я понимаю это так, что красота не требует слов для описания. Раз. И два: раз на раз не приходится. Хотел – корёжил, хотел – нет.

Затем, что ветру и орлу И сердцу девы нет закона. Гордись: таков и ты, поэт, И для тебя условий нет.

Я понимаю, как человеку со вкусом противно само введение художества, - пусть и под флагом такой эфемерности, как подсознательный идеал, свободный от сознания, - как противно само введения художества под иго изменения духа времени, которое есть что-то внешнее и объективное, тогда как субъективно искусство – царство свободы. Я понимаю негодование к моим штудиям, лишь по видимости свободным, а на самом деле на каждом шагу ищущим костыль авторитета. Я всё понимаю. И сочувствую, что весь-весь-весь являюсь, как кость в горле, которую хочется выплюнуть с проклятьем.

Но и мне плевать на такой субъективизм. Я пишу для людей лишь повышающих свой художественный вкус. Для учащихся.

И для них для начала укажу, что нет в картине “Пляж в Сочи” "максимально допустимой” детализации. Размер холста 60х80 см (https://rusmuseumvrm.ru/data/collections/painting/19_20/zhs-2017/index.php). Это 733 пикселя по горизонтали.



То есть толщина икроножной мышцы что-то около 5 пикселей. То есть 5Х80/733 = 0,54 см.

Можно указать на ещё более тонко сделанное место: мать и обнимающий её ребёнок. У ребёнка попа торчит, у матери ляжка красивая. Чуть не в 2 раза больше пикселей – почти сантиметр.



Это далеко не миниатюра. А впечатление чего-то типа ничего – создано. Аналогичное, да, истаиванию горизонта. И исчезновению людей летом 1938 года (Берия прекратил террор в ноябре 1938). От чего только и спасение, что в малочувствии. – Тех, кто только учится художественному вкусу, не оскорбит такое грубое, словесное приземление высокого и невыразимого вдохновения. Даже и похожее на вульгарный социологизм пристрастие ловить дух времени и его изменение, ориентируясь на дату создания произведения не оскорбит.

Но я понимаю, как такая грубость сама по себе оскорбительна тонким натурам.

Совет им: не читайте меня, если вы так изысканы.

28 августа 2022 г.

22.01.2023
16:22

Как верно меня критикуют

21.01.2023
16:48

Ну не могли бубновалетовцы совершенно покориться советской власти

20.01.2023
16:12

Лукавый попутал

19.01.2023
18:35

Неисповедимы ли…

18.01.2023
19:53

Интернет как инструмент для открытия смысла того, что претендует называться произведением искусства

16.01.2023
16:02

В свободном полёте (Ко дню рождения Маргариты Тереховой)