07.11.2021
15:46

Как в афишу коза

04.11.2021
11:42

Нету там кота!

01.11.2021
20:04

Ещё одна заметка зануды

31.10.2021
16:02

Плохое как хорошее

29.10.2021
16:37

Наследие

28.10.2021
12:16

Тонкость грубости

27.10.2021
18:31

Я понял!

25.10.2021
11:33

Страдания простеца

24.10.2021
19:42

За чёткость в мутном деле

23.10.2021
08:56

Из искры возгорится ль пламя?

20.10.2021
11:19

Ну как можно до такой степени себя не понимать?!.

17.10.2021
20:01

Я – против!

16.10.2021
20:18

Ересь

15.10.2021
09:13

Позиция идиота

14.10.2021
21:15

Отчего так заласкан авангард?

13.10.2021
17:26

Надо просто не бояться ставить точки над i

12.10.2021
09:43

Я получил возражение

11.10.2021
16:46

Не зарвёмся, так прорвёмся 13 сентября

09.10.2021
20:58

Мне аж страшно…

Нет правда… Ну посудите сами.

Звезды ясные, звезды прекрасные Нашептали цветам сказки чудные, Лепестки улыбнулись атласные, Задрожали листы изумрудные. . И цветы, опьяненные росами, Рассказали ветрам сказки нежные, — И распели их ветры мятежные Над землей, над волной, над утесами. . И земля, под весенними ласками Наряжаяся тканью зеленою, Переполнила звездными сказками Мою душу, безумно влюбленную. . И теперь, в эти дни многотрудные, В эти темные ночи ненастные, Отдаю я вам, звезды прекрасные, Ваши сказки задумчиво-чудные!.. . Декабрь 1885

Такая распрекрасность – и что? – "Отдаю я вам...”.

И с чем лирическое “я” останется? – Ни с чем!.. И, похоже, не против! – Декаданс.

Так про Фофанова и написано в Википедии. Только что-то никто не акцентирует, что это плохо. И содержательно (если за хорошее считать позитивные переживания) плохо: “я” теперь душевно вольётся в "эти дни многотрудные, / В эти темные ночи ненастные”. И художественно плохо (если за нехудожественность считать прямое высказывание). Тут, правда, не абсолютно прямое: есть некое умопостижение от "Отдаю” к тому, с чем остаюсь – ни с чем хорошим.

Признаюсь, я направлено искал декаданс Фофанова.

Я читал обычную муть про символистов, маскирующую их парадоксальный путь к Добру через Зло (не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься {такова, по-моему, формула идеостиля зрелого символизма; незрелый совсем плоский: из сегодняшнего Зла к Добру в сверхбудущем}). Вот этот самообманный текст:

"Для поэтов первого поколения (Бальмонта, Брюсова и их учеников) символизм был прежде всего освобождением: освобождением от односторонней аскетической морали русской либеральной общественности. Из интеллигентского монастыря внезапно открылся выход в вольный и широкий мир: “Мир прекрасен! Человек свободен!” – так формулирует Вячеслав Иванов настроение первой эпохи символизма. Надо отдаться жизни и пережить ее до конца как можно более непосредственно, напряженно и ярко, вне разделений на добро и зло, на счастие и несчастие; в силе жизненного переживания заключается смысл и оправдание жизни:

Будем, как солнце! Оно молодое,

В этом – завет красоты” (Поэты-символисты и поэты “Гиперборея” https://megalektsii.ru/s24081t6.html).

Стихотворение оказалось Бальмонта. Вырванное из контекста, оно представляло Бальмонта каким-то мечтательным ребёнком, что было неверно.

Я полез освежать память, открыл своё о Бальмонте. А в той статье оказался и Фофанов. Я его перечитал, и… Вижу, что ошибся: никакой он не исторический оптимист (в статье утверждалось, мол, не в пример сверхисторическому оптимисту Бальмонту). Вот то стихотворение.

Аллея осенью

Пышней, чем в ясный час расцвета, Аллея пурпуром одета. И в зыбком золоте ветвей Еще блистает праздник лета Волшебной прелестью своей. . И ночь, сходящую в аллею, Сквозь эту рдяную листву, Назвать я сумраком не смею, Но и зарей — не назову! 1896

Какой, к чёрту, исторический оптимизм, когда приятие ночи? А я там рассыпался в похвалах Фофанову, ссылаясь на Жирмунского, что он ближе к жизни, чем символисты.

И я вспомнил рассуждения, что символизм есть реакция на натурализм, который совсем без перспективы. То есть приятие почти Зла. Я вспомнил, что Брюсов вначале тоже впал было в приятие Зла (см. тут), и тем сильнее это толкнуло его в благое для всех сверхбудущее (но проходя предварительно через Зло).

И я заинтересовался, что я увижу в необкорнанном стихотворении Бальмонта.

Будем как Солнце! Забудем о том, Кто нас ведет по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному, К новому, к сильному, к доброму, к злому, Ярко стремимся мы в сне золотом. Будем молиться всегда неземному, В нашем хотеньи земном! Будем, как Солнце всегда молодое, Нежно ласкать огневые цветы, Воздух прозрачный и все золотое. Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое, Будь воплощеньем внезапной мечты! Только не медлить в недвижном покое, Дальше, еще, до заветной черты, Дальше, нас манит число роковое В Вечность, где новые вспыхнут цветы. Будем как Солнце, оно — молодое. В этом завет Красоты! 1903

Промежуточность "к злому” не акцентирована, “число роковое” ещё поди сообрази, что оно перед дорогой "В Вечность”, а всё ещё и осияно постоянством "Красоты”.

Трудно было не сбиться на плоский символизм (раз – и сразу в благое для всех сверхбудущее). Я думаю, не надо акцентировать, что множественное число "Будем”, “нашем”, “нас” определяет “благое для всех”.

.

А что надо проакцентировать? – Что декаданс не злонамерен. Он просто Зло приемлет. (Даже ницшеанство Зло не приемлет, находится “над Добром и Злом”. А декадентство – приемлет.)

И – это не естественное переживание (порождаемое подсознательными идеалами, переходящими по кругу одно в другое, в веках повторяясь), а искусственное, порождаемое сознанием очень разочаровавшегося человека.

Раз так, в декадентстве нет загадки. Оно способно легко нравиться многим за лёгкость постижения. Вот и стихи Фофанова как-то просты. Украшенное особыми словами простое высказывание. Казалось бы, кругообразное движение: звёзды – цветы – ветер – влюблённая душа – опять звёзды.

Но это надо б считать второсортным искусством, не чета неприкладному, рождённому подсознательным идеалом автора и воспринятому подсознанием восприемника.

.

Интересно только проверить ещё: неужели Фофанов был неизменен в своём приятии Зла? – А ну.

Звучал повсюду благовест церковный, И в тьме ночной, как рои ярких пчел, Блистали свечи жертвою бескровной, И крестный ход вокруг собора шел… Тебя в толпе искал я жадным взором, Одну тебя, поклонница Христа! И первый раз неправедным укором Я осквернил безумные уста. Ты не пришла молиться вместе с нами, — Тебя не мог из гроба вызвать звон. И, полный слез, я с тайными мечтами Рассеянно взглянул на небосклон: Сбегала тьма, и утро рассветало, Редела туч воздушная гряда[6], И лишь одна восточная звезда Еще на небе ласково дрожала… И мнилось мне, что то твоя свеча Затеплена перед подножьем Бога И кротким блеском бледного луча Мне шлет привет из вечного чертога. 1883 г. 17 апреля

Ну что? – Смирился человек со смертью своей любимой.

Когда, удалившись от зол суеты, От благ и житейских страданий, Ты внидешь, исполнена тайной мечты, В обитель святых покаяний, — . Быть может, тебя навестить я приду Усталой, признательной тенью Весною, когда в монастырском саду Запахнет миндальной сиренью[8]. . Войду я, безмолвен, войду я, уныл, В обитель молитвы и мира, Услышу бряцанье душистых кадил И пенье согласного клира. . Тебя я узнаю меж юных черниц: Твой взор будет кроток и нежен, Ты будешь безмолвна, как сумрак темниц, Я буду, как буря, мятежен. . Но ты не узнаешь, родная, меня, Пройдешь ты, потупившись, мимо, Бледна, как мерцанье осеннего дня, Прекрасна, как тень серафима. . Не дрогнут ресницы, не вспыхнет щека[9], — Пройдешь и исчезнешь без шума… Ты будешь от думы земной далека, Я буду весь — трепет и дума… 1885 г. 29 Августа

То же самое. Только теперь на том свете он, а не она. Но чего стоит его "трепет” там? Он, собственно, удовлетворён тем, что и она здесь – "как тень”.

Весенней полночью бреду домой усталый. Огромный город спит, дремотою объят; Немеркнущий закат дробит свой отблеск алый В окошках каменных громад. . За спящею рекой, в лиловой бледной дали, Темнеет и садов, и зданий тесный круг. Вот дрожки поздние в тиши продребезжали, — И снова тишина вокруг. . И снова город спит, как истукан великий, И в этой тишине мне чудятся порой: То пьяной оргии разнузданные крики, То вздохи нищеты больной… 3 февраля 1882

Негатив: оргия, нищета, - приняты душой и природой.

Всё сходится. Одно слово в Википедии верно. Все остальные и она сама молчат о главном:

"…даже суровые судьи не могли не признать, что в нём “свежая струйка неподдельной поэзии* так и бьёт из каждого стиха”” (Тарланов. Анализ поэтического текста. М., 2019. С. 215).

12 сентября 2021 г.

*- А где же ваша почитаемая сходимость анализа? Поэтичность-то – в стихотворении “Звезды ясные, звезды прекрасные” – сплошь касается того, что оказалось потом отдано! Разве та поэтичность не контрастирует с отданностью, разве приятие (из-за поэтичности) того, что было до отдачи, при отданности не подразумевает – вам вопреки – неприятия Зла? Разве не в неприятии Зла состоит синтез из сходимости анализа на как раз Добре, а не на Зле?

- Просто у Тарланова вывод из плохого анализа.

Он пишет, что композиция подчёркнута "синтаксической симметрией – цепочкой однотипных присоединительных конструкций с анафорическим “и”, а также единством временного плана (прошедшее законченное)…” (Там же. С. 216-217).

А симметрии как раз нет. В первом четверостишии 3 глагола, во втором – 2, в третьем – 1.

То есть, нет постулируемого Тарлановым нарастания "нарастания динамического напряжения” (Там же. С. 217).

А присоединительная конструкция с анафорическим “и” распространяется и на четвёртое четверостишие, где время уже настоящее.

То есть всё приятие Добра первых трёх четверостиший, хоть и убывая динамически, всё же передаётся четверостишию Зла.

Сходимость анализа таки есть!

Она и в роли эпитетов. "Их особая значимость подчёркнута завершающим положением эпитета в стихе и постоянной рифмой” (С. 218). Их число по четверостишиям: 4 – 2 – 5 – 4. Замкнутое кольцо. То есть приятие Добра перетекает в приятие Зла. Два предпоследних от Зла ("многотрудные” и "ненастные”), зато два последних от Добра ("прекрасные” и "чудные”). – Плавно всё так. Незаметно. Не вызывает ропота переход от Добра ко Злу.

То есть мало сделать анализ поэтических элементов, надо его выстроить, если произведение позволяет, в направлении предвосхищаемого результата синтеза.

Тарланов предположил синтез такой: "дать почувствовать эстетическую значимость идеального мира поэта” (С. 218).

То есть Тарланов привёл Фофанова к романтизму.

Но он при этом сделал натяжку: увидел "нарастания динамического напряжения”, тогда как нарастания нет, а есть, наоборот, сглаживание возможного возникновения напряжения.

13.09.2021.

08.10.2021
12:27

Рак рыба