Уроки постижения лирики
... Но я люблю стихи - и чувства нет святей:
Так любит только мать, и лишь больных детей.
И. Ф. Анненский.
Уроки обучения выразительному чтению
Уроки "стилистического эксперимента"
Особенности организации уроков по изучению лирики в 9 - 11 классах
Уроки анализа лирики с составлением культурологических комментариев
Уроки сопоставительного анализа
Уроки обучения сочинениям
Интерпретация лирического стихотворения на письменном экзамене по литературе - сложное испытание для выпускника средней школы.
Во-первых, перед автором сочинения стоит вполне конкретная задача: написать о том, как он понимает и воспринимает предложенный ему для анализа текст. Ведь рассуждать на узкую и конкретную тему всегда труднее, чем на широкую, где и произведение, и писателя можно выбрать из того, что более знакомо и прочитано.
Во-вторых, для хорошего сочинения на эту тему мало суммы тех знаний, которые выпускник может применить, воскрешая в памяти школьный учебник, записи в тетрадях или воспользовавшись многочисленными "шпаргалками" типа "100 лучших сочинений", продающимися в изобилии на всех книжных рынках. Для такого сочинения важно уметь применять имеющиеся знания в новой, на этот раз контрольной ситуации. При этом важно не столько вспоминать выученное, сколько конструировать свою работу на основе уже сформированного умения анализировать текст, т. к. в большинстве случаев на экзамене предлагается стихотворение, не слишком "затрепанное" школьной программой.
В-третьих, для глубокой оценки лирического произведения ученик должен обладать навыками применения в анализе знаний по теории литературы не на уровне выученной формулировки школьного литературоведческого словаря, а видя и понимая роль тех или иных способов, приемов создания поэтического произведения, их художественную функцию в тексте.
В-четвертых, для более глубокого понимания лирического текста выпускнику необходимо будет мобилизовать на экзамене свой культурный кругозор и попытаться "вписать" анализируемое стихотворение не только в контекст творческого пути поэта, литературного направления, историко-литературного процесса, но и в культурологический контекст эпохи, замечая в стихотворении приметы времени, особенности стиля поэта, скрытые цитаты и т. п.
В-пятых, подобный подход к выпускному сочинению не может не обусловить и специфику жанра будущей работы. Скорее всего, такое сочинение правильнее всего будет облечь в форму критической статьи, что под силу не каждому выпускнику. Жанр обычного школьного сочинения здесь явно "мелковат", а публицистический стиль изложения вряд ли уместен. Конечно, возможны возражения, что работа может представлять собой эмоциональный отклик на прочитанный лирический текст, но только статья может показать, насколько глубоко понят текст, потому что чрезвычайно сложно совместить эмоциональную реакцию на прочитанное с умением выражать свои мысли и чувства на языке литературоведения.
Углубленное рассмотрение отдельного поэтического произведения и его слоев способно привести читателя к пониманию тех или иных сторон исторического движения русской поэзии. Дополнительный контекстуальный анализ и актуализация культурологических аспектов помогают при этом постижению смыслов лирического текста. Только исследуя внутреннюю структуру текста, его связи с социально-исторической жизнью, изучая лирический текст как в структурном, так и в историко-культурном контексте, можно и в школьной практике добиться более глубокого понимания и более оригинальных и самостоятельных интерпретаций.
Школьная практика показывает, что приступать к анализу лирического текста целесообразно с исследования того элемента (слова, знака препинания, особенностей ритма и рифмы, длины стихотворной строки, даже пробела), который кажется самым "темным", непонятным. Существует также мнение, что начинать анализ текста стоит с того композиционного элемента, который наиболее заметен в тексте. Это может быть звуковой или цветовой образ, бросающийся в глаза троп или синтаксическая фигура.
Как начать?
Любое сочинение строится по законам логики: вступление - основная часть - заключение. О чем же можно написать во вступлении, если анализировать придется всего одно стихотворение? У большинства школьников ответ рождается сразу: писать надо о биографии поэта и связывать предложенный для анализа текст с эпохой его создания. Однако такой подход не всегда может быть применен удачно, да и не под каждым стихотворением автор ставит год его написания. Если бы мы трактовали стихотворение только с позиций отражения в нем биографии поэта, то каждый лирический текст был бы не более чем иллюстрацией к жизни писателя и в никоей мере не касался бы жизни его читателей. Однако в нашей жизни тоже есть место "чудным мгновеньям", и лирическое переживание, почувствованное Пушкиным и пересозданное в образ чувства его лирического субъекта, осознается и нами как свое. Не случайно о многих стихах мы можем сказать, что в них написано "и про меня тоже".
Связь лирического произведения с эпохой его создания, конечно же, существует (любимый школьный вопрос - в каком году?), но она тоже может быть значительно сложнее, чем видится на первый взгляд. Если и писать во вступлении о том, в каком году написано стихотворение и что в это время происходило с самим поэтом, то нужно обязательно искать в этой дате определенный смыслообразующий фактор. Стоит подумать, как дата создания произведения связана с эволюцией творческого пути поэта и было ли это произведение созвучно исторической обстановке в стране или звучало диссонансом к ней.
Вступление к будущему сочинению можно сделать теоретическим. В этом случае стоит вспомнить, например, об особенностях жанра стихотворения, его принадлежности к стилистике определенного литературного направления, которые будут подтверждаться в основной части сочинения.
В школьной практике, думается, возможно и личностное, эмоциональное вступление к сочинению, содержащее впечатление читателя, приступившего к интерпретации прочитанного стихотворения. Но здесь нельзя забывать о том, что если все сочинение будет писаться в жанре критической статьи, то излишние эмоции здесь явно неуместны.
О чем писать в главной части сочинения?
У поэтов нет для создания стихов другого материала, кроме того, чем пользуются в жизни далеко не поэты. Это язык, словесный материал. Искусство создания текста, передающего переживание, в том и состоит, что нужно из всех слов языка отобрать самые нужные и расставить их в нужном порядке.
Глубина анализа лирического стихотворения измеряется тем, сколько смыслов сумел актуализировать при анализе читатель, сколько слоев он "снял" с "луковицы" текста, пробираясь к ее "сердцевине" - главной авторской мысли (идее) - и чувству, в нем выраженному. При этом языковой анализ текста, выявление специфики художественной формы важно только в проекции ее особенностей на содержание. Здесь возможны наблюдения как за языковыми особенностями текста (фоника, лексика, графика, синтаксис, композиция и т. п.), так и за собственно стиховыми (ритм и его нарушения, рифма и способы рифмовки, строфика или ее отсутствие, стихотворный размер, стихотворный перенос, длина стиха, интонационно-ритмическая организация речи и т. п.). Но в любом случае мало заметить в тексте тот или иной элемент формы. Важно попытаться понять, какой смысл стоит за тем или иным художественным элементом, и доказательно аргументировать свою точку зрения.
Как закончить?
В заключении сочинения обычно делается вывод, развивающий, делающий более выпуклыми мысли, заложенные во вступлении. Это могут быть рассуждения историко-биографического и культурологического плана, возможно и "вписывание" стихотворения в контекст либо всего творчества поэта, либо какого-то из основных мотивов лирики. При достаточно широкой литературной эрудиции автора сочинения уместно провести параллели с похожими стихотворениями в русской и мировой поэзии. Конечно же, возможно и эмоциональное заключение, но оно не должно выливаться в безликое "мне понравилось", а в живой и доказательной манере должно объяснять, что же именно привлекло автора в исследуемом тексте, что лично ему дал произведенный анализ для более глубокого понимания этого стихотворения и лирики вообще.
Анализ смыслов, порождаемых особенностями формы, не может производиться в отрыве от содержания, потому что призван актуализировать наибольшее количество содержательных пластов. Но разговор об "идеях", не подкрепляемый глубоким анализом текста, сделает сочинение декларативным и тенденциозным. Думается, что мысли Ю. М. Лотмана о способах анализа лирического текста помогут выпускнику на экзамене анализировать лирический текст глубоко, самостоятельно и оригинально.
В 11 классе интересную исследовательскую работу по наблюдению за лирическим текстом можно провести при изучении стихотворения Н. С. Гумилева "Мореплаватель Павзаний..."
1 Мореплаватель Павзаний
2 С берегов далеких Нила
3 В Рим привез и шкуры ланей,
4 И диковинные ткани,
5 И большого крокодила.
6 Это было в дни безумных
7 Извращений Каракаллы.
8 Бог веселых и бездумных
9 Изукрасил цепью шумных
10 Толп причудливые скалы.
11 В золотом невинном горе
12 Солнце в море уходило,
13 И в пурпуровом уборе
14 Император вышел в море,
15 Чтобы встретить крокодила.
16 Суетились у галеры
17 Бородатые скитальцы,
18 И изящные гетеры
19 Поднимали в честь Венеры
20 Точно мраморные пальцы.
21 И какой-то сказкой чудной,
22 Нарушителем гармоний,
23 Крокодил сверкал у судна
24 Чешуею изумрудной
25 На серебряном понтоне.
Вопросы и задания для обучения интерпретации стихотворения:
Вариант сочинения "Стихотворение Н. С. Гумилева "Мореплаватель Павзаний ... ": восприятие, истолкование, оценка".
Стихотворение Н. Гумилева "Мореплаватель Павзаний..." впервые появилось в сборнике "Романтические цветы" в 1908 году. Оно входило третьим в лирический цикл под общим названием "Император Каракалла". Автограф этого стихотворения Н. Гумилев послал В. Брюсову в письме от 30 октября 1906 года. Увлечение философией Ф. Ницше и ее культом сверхчеловека объясняет появление в стихах Гумилева персонажей, обладающих сверхъестественной силой, волей, страстью. Таковы "юный маг", Люцифер, андрогин, колдунья, император Каракалла и другие. Гумилев представлял себе мир в постоянном развитии и считал современного ему человека ступенью на пути к сверхчеловеку. Он был убежден, что именно поэты являются хранителями высокого тайного искусства, поднимают жизнь над обыденностью, готовые переделать ее, создать что-то новое. И себя юный Гумилев считал облеченным этой миссией. З. Н. Гиппиус, вспоминая о своей первой встрече с двадцатилетним поэтом, писала В. Брюсову, что Гумилев вообразил, что он один может изменить мир, заявив ей: "До меня были попытки... Будда, Христос... Но неудачные..." (Литературное наследство. Т. 85. М., 1976. - С. 691.)
Критик Н. А. Богомолов утверждает, что Гумилев формирует свою поэтическую личность по образцу вымышленных им героев: конквистадоров, капитанов, рыцарей, императоров, - и обращает внимание на "постоянно присутствующую в его стихах романтическую иронию, без которой все персонажи такого рода воспринимаются слишком облегченно и как совсем уж беспомощные упражнения молодого поэта" (Богомолов Н. А. Читатель книг//Н. Гумилев. Собр. соч.: В 2-х т. - Т. 1. - М., 1991. - С. 11).
Несомненно, "Романтические цветы" - второй и далеко не совершенный по силе и правдивости чувства сборник Гумилева. Книге присуща нарочитая красивость и картинность. Но ранние стихи поэта поражают филигранной отточенностью формы. Головокружительные композиции стихов Гумилева, совершенство формы не рождаются сами собой. Анализ поэтической структуры стихотворения "Мореплаватель Павзаний..." помогает увидеть, что в процессе рождения стихов поэты, несомненно, работают над совершенством формы, а если и не отдают себе отчета в этом, то подсознательно ощущают ее несовершенство "шестым чувством". Ведь, по мнению Гумилева, "стихотворение должно быть безукоризненным даже до неправильности", т. е. каждая неправильность должна в нем быть безукоризненной.
Именно с этой точки зрения можно интерпретировать стихотворение "Мореплаватель Павзаний..."
Ритмический рисунок каждого стиха - четырехсложная стопа с ударением на третьем слоге (пеон 3) - ассоциируется с приближающейся и убегающей волной морского прибоя. Повторение одной и той же рифмы в третьем - четвертом стихах каждой строфы как бы замедляет повествование, тоже образуя своеобразную "волну". Этот ритмический рисунок, напоминающий опускающуюся и поднимающуюся морскую гладь, повторяется как на горизонтальном (метрическом), так и на вертикальном (строфическом) уровнях. При подсчете глагольных форм в строфах можно заметить, что их количество сначала нарастает, а затем убывает. Так, в первой и пятой строфах только по одной глагольной форме, во второй и четвертой - по две, а в третьей - целых три. Таким образом, наиболее динамична третья строфа. Кроме того, в ней одновременно появляются и император, и крокодил, что делает ее наиболее образно насыщенной. В этой же строфе дважды повторяется слово "море" - в двенадцатом и четырнадцатом стихах. Они как бы симметрично "отражаются" от тринадцатого стиха, центрального во всем стихотворении. Аналогичны и синтаксические конструкции двенадцатого и четырнадцатого стихов: "солнце в море уходило" и "император вышел в море". Если мысленно "зачеркнуть" "одинаковые" по смыслу слова ("море" - 2 раза, "уходило" и "вышел"), то останется оппозиция "император - солнце".
Слово "крокодил" повторяется в стихотворении трижды - в первой, третьей и пятой строфах. Первая и пятая строфы по этому признаку тоже оказываются симметричными по отношению к тринадцатому стиху. Слово "крокодил" в этих строфах как бы является отражением слова "крокодил" в третьей строфе. "Отражаются" от тринадцатого стиха и вторая и четвертая строфы, которые изображают толпу. Не потому ли в них так много существительных во множественном числе?
В тексте пять прилагательных, обозначающих цвет: золотой, пурпуровый, мраморный, изумрудный, серебряный. Все они по лексическому значению тяготеют к понятиям "богатство", "знатность", "исключительность". Колорит текста приобретает черты изысканности, экзотичности. Представьте, что нужные цвета поэт обозначил бы словами: желтый, красный, белый, зеленый, серый. Что изменилось бы? - Разрушились бы созданные художественные образы.
На первый взгляд, самым непонятным в стихотворении является то, что крокодил в нем назван "нарушителем гармоний". Какие же гармонии он нарушает? Ведь текст отточен безукоризненно, он даже симметричен, в нем каждая неправильность имеет свой смысл. Думается, что в этом выражении есть оттенок романтической иронии. Вряд ли можно назвать гармоничным мир Каракаллы: мир войн, денег, гетер, зверинцев, мир, в котором правят животные страсти! Ему противопоставлен мир природы, который гармоничен. В этом мире солнце, море и крокодил. Потому-то африканское чудовище - крокодил - становится в пятой строфе "сказкой чудной". Он нарушает "гармонии" в другом мире, мире извращений Каракаллы, в мире уродливом и негармоничном.
Вариант интерпретации стихотворения И.А.Бунина "Молодость".
Молодость
1 В сухом лесу стреляет длинный кнут,
2 В кустарнике трещат коровы,
3 И синие подснежники цветут,
4 И под ногами лист шуршит дубовый.
5 И ходят дождевые облака,
6 И свежим ветром в сером поле дует,
7 И сердце в тайной радости тоскует,
8 Что жизнь, как степь, пуста и велика.
7 IV 1916
Вопросы для обучения интерпретации:
Вот вариант сочинения по стихотворению "Молодость"э
Почему "сердце в тайной радости тоскует" оттого, что "жизнь...пуста"? После прочтения стихотворения ответ на этот вопрос кажется одним из самых неясных. Для ответа на него необходимо исследовать художественную структуру текста стихотворения, вспомнить факты биографии и черты личности Ивана Алексеевича Бунина.
В советской России стихи И. А. Бунина были напечатаны впервые лишь в 1956 году. И сразу же их по праву отнесли к числу замечательных явлений русской поэтической культуры. Без знакомства с ними наше представление о русской поэзии начала ХХ века было бы неполным. Лаконичные и внешне простые, даже скупые в художественных средствах стихи Ивана Бунина предельно насыщены поэтической мыслью и отличаются глубиной и силой подлинного чувства. Для них характерен поэтически выраженный целостный взгляд на мир, на жизнь, зоркость художнического видения, внимание к деталям природы и быта, исполненным глубинного смысла.
Поэту свойственно тонкое чувство языка, ясность и прозрачность стихотворной речи, редкая экономичность в применении художественных средств, приемов поэтической выразительности. Все эти качества бунинской поэзии доказывают, что перед нами творения мастера. Попытаемся показать это на примере стихотворения "Молодость".
Такое название не случайно. Этим словом обозначена тема произведения. Нигде в тексте оно больше не употребляется. Кстати, это одна из особенностей стихов Бунина: если есть название, то в тексте оно заменяется местоимением или вообще не встречается. Таковы стихотворения "Ландыш", "Компас", "Сириус", "Петух на церковном кресте" и другие. Таким образом, в позиции сопоставленных и сравниваемых частей стихотворения становятся название и сам текст, который как бы является набором аргументов к тезису "молодость".
Настроение лирического героя изменяется с развитием лирических образов. В первой строфе мы видим ощущения лирического героя от картин природы, предметных реалий, являющихся для него символами молодости. Это воспоминания о детстве и юности. Для Бунина это далекий подстепной хутор Бутырки в орловском крае. Предметные реалии первой строфы подчеркнуто снижены, реальны, осязаемы, конкретны. Это кнут, коровы, подснежники, лист дубовый. Стилистически снижена или нейтральна и глагольная лексика. Таким образом, художественное пространство первой строфы охватывает бытовой уровень. Это как бы внешняя "оболочка" молодости. Строфа наполнена резкими, громкими звуками: стреляет, трещит, шуршит. Доминантное цветовое пятно - синие подснежники. Преобладающий звук - "и". И именно союз "и" соединяет стихи в единую композицию, объединяя "точечные пространства" (термин Т. И. Сильман - прим. авт.) первой строфы. Таким образом, настроение первой строфы радостное, беспечное. Лирический герой беззаботен, его ничто не тяготит, не тревожит. Он не сторонний наблюдатель жизни, но его внимание сосредоточено на отдельных, случайных ее проявлениях: в звонком, прожженном летним солнцем сухом лесу стреляет длинный кнут, и звук этот далеко слышен. Мы воспринимаем этот стих преимущественно на слух. Слышен и треск сучьев в кустарнике - это "трещат" коровы. Этот стих воспринимается уже слухом и зрительно. А строка "синие подснежники цветут" - уже только зрительно. Лист дубовый может шуршать под ногами, если кто-то медленно идет по лесу. В стихе появляется оттенок раздумья, нотка воспоминаний.
Во второй строфе предметные реалии приобретают более обобщенный, бытийный характер (облака, ветер, сердце, жизнь). Стиховое пространство как бы расширяется, раздвигается. В "сером поле" начинает дуть свежий ветер" перемен, "ходят дождевые облака". Два последних стиха поднимают образ лирического героя на непредметный, обобщенный уровень: появляется абстрактная лексика - "радость", "жизнь". Личные формы глаголов сменяются безличными, а в последнем стихе исчезают совсем. Жизнь на бытийном уровне как бы замирает в ожидании перемен, "в тайной радости", в тайной надежде на то, что жизнь велика, что она еще только начинается.
Если простроить структурные ряды существительных, прилагательных и глаголов, то можно заметить расширение поэтического пространства от бытового, конкретного, предметного уровня к бытийному, обобщенному, духовному.
Таким образом, и существительные, и прилагательные, и глаголы от выражения конкретных чувственных ощущений стремятся к абстракциям, расширяют стиховое пространство, проникая на внутренний, духовный уровень.
В стихотворении есть неожиданные художественные образы: образ - "зеркало" - "в кустарнике трещат коровы". Читателю ясно, что трещат не коровы, а кустарник под их копытами; образ - "самодвижение" - "свежим ветром в сером поле дует". Здесь действие происходит как бы само по себе. Субъект, производитель действия не назван. "Свежим ветром в сером поле дует" какая-то высшая неведомая сила, неподвластная вмешательству человека; образ - "оксюморон" - "сердце в тайной радости тоскует". Человек в молодости находится в тревожном ожидании, но ждет он счастья, надеется, что его тайное, т.е. скрытое от всех, ожидание принесет только счастье, отсюда - тайная радость. Но почему же сердце человека "в тайной радости тоскует"? Думается, что в данном стихе слово "тоскует" приобретает дополнительный, контекстуальный смысл. Синонимом к слову "тоскует" здесь может стать слово "ждет", "надеется". Сердце тоскует оттого, что жизнь "пуста и велика". Но и слово "пуста" в данном контексте наполнено дополнительным смыслом. Жизнь пуста не оттого, что наполнена никчемными делами и страстями. Жизнь пуста, потому что она в молодости подобна чистому листу, на котором можно изобразить все, что угодно, но еще ничего нет. Жизнь велика и полна ожиданий и надежд. "Бытийное" пространство текста как бы замыкается с появлением конкретного, осязаемого сравнения "жизнь, как степь". Хотя степь тоже пуста и велика, но ее можно увидеть, услышать, почувствовать. Начавшись описанием природы, стиховое пространство проникает на духовный, внутренний уровень, уровень души человека, а сравнение жизни со степью возвращает его на уровень внешнего мира, на уровень природы.
Союз "и" в начале третьего - шестого стихов используется для градации образных картин, раздвигающих пространство. Оно начинается от синих подснежников, которые можно увидеть, находясь только рядом с ними, и простирается до серого поля, заполняющего весь мир вокруг. В седьмом стихе союз "и" присоединяет к миру природы, отраженному в воспоминаниях молодости, мир внутренний, духовный - и "сердце в тайной радости тоскует". Обыденность, конкретность первой строфы подчеркивается и перекрестной рифмой - она в русской поэзии традиционна, наиболее часто употребима.
А кольцевая рифма второй строфы как бы нагнетает процесс градации, доводя его до высшей точки напряжения в седьмом - восьмом стихах. Весной все в мире в радостном ожидании, исполнено тайной радости и сердце. Стиховое пространство как бы поднимается над землей, расширяя горизонт. Видны уже не только подснежники, но и вся степь. Если представить каждый стих как кинокадр, то в стихотворном тексте можно, как в кино, проследить смену планов:
общий план - В сухом лесу стреляет длинный кнут,
средний план - В кустарнике трещат коровы,
крупный план - И синие подснежники цветут,
И под ногами лист шуршит дубовый.
средний план - И ходят дождевые облака,
общий план - И свежим ветром в сером поле дует,
Два последних стиха лишены предметных картин. Они рисуют чувство радостного ожидания, чудного мгновения, которое переполняет человека, когда он молод. Все в душе замерло в ожидании счастья. Этим объясняется появление абстрактной лексики - "жизнь", "радость", и отсутствие глагольной лексики в последнем стихе.
Стихотворение "Молодость" написано в апреле 1916 года, когда Бунину шел уже сорок шестой год. Потому-то его стихотворение о молодости наполнено какой-то легкой иронией. Лирический герой стихотворения - уже не юноша, и поэтому он грустно улыбается, вспоминая и жалея об ушедшей молодости, о поре, когда жизнь была пуста и велика и все пути были возможны.
Опыт анализа стихотворения А. А. Ахматовой "Покорно мне воображенье..."
Покорно мне воображенье
В изображеньи серых глаз.
В моем тверском уединеньи
Я горько вспоминаю вас.
Прекрасных рук счастливый пленник
На левом берегу Невы,
Мой знаменитый современник,
Случилось, как хотели Вы,
Вы, приказавший мне: довольно,
Поди, убей свою любовь!
И вот я таю, я безвольна,
Но все сильней скучает кровь.
И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет вам,
Кто стать звенящими поможет
Еще не сказанным словам?
Июль 1913
Слепнево
"Ваш голос слышен в музыке планет..." - эти слова литературный критик Николай Владимирович Недоброво адресовал лирике Анны Ахматовой.
Стихотворение А. А. Ахматовой "Покорно мне воображенье..." написано в селе Слепнево Бежецкого уезда Тверской губернии, принадлежавшем ее свекрови Анне Ивановне Гумилевой. Анна Ахматова бывала в нем каждое лето со времени замужества до 1925 года. Большой цикл стихотворений А. А. Ахматовой, написанных в эти годы, имеет помету "Слепнево".
В стихотворении два ключевых образа: "Я" и "Вы". "Я" - это лирический субъект текста, это она. "Вы" - адресат ее послания, это он . Он и она разлучены. Между ними большое расстояние. Она - "в тверском уединеньи". Он - "на левом берегу Невы. Она пребывает "в тверском уединеньи" добровольно, она называет это уединенье " своим ". Он - "на левом берегу Невы", потому что он - пленник "прекрасных рук", которые, вероятно, держат его около себя. Разлука тяжела для нее, но воспоминания о нем приносят ей не радость, а горечь - "я горько вспоминаю Вас". Почему же она вспоминает его с горечью? Только ли из-за разлуки или из-за чего-то еще? Ответ - в конце второй и в третьей строфе:
Случилось, как хотели Вы,
Вы, приказавший мне, довольно,
Поди, убей свою любовь!
Если бы слово "любовь" употреблялось здесь в словарном значении, то смысл сводился бы к следующему. Он предложил ей расстаться, убить свою любовь, забыть ее, потому что он пленник других прекрасных рук. Но можно предположить, что слово "любовь" употреблено здесь в субъективно-авторском значении. Если бы в стихотворении речь шла о разлученных влюбленных, то ситуация выглядела бы просто банальной. Она явно сложнее, и об этом говорит нам тот факт, что он везде назван на "вы". Значит, их отношения недостаточно близкие. Кроме того, в четвертой строфе речь идет о ее стихах, ведь она - поэт. И умереть она тоже может " дважды " : и как человек, и как поэт. Если бы речь шла о физической смерти, то смысл первых двух стихов четвертой строфы был бы абсурдным. Действительно, если она умрет, то уже точно не сможет написать никаких стихов. Вероятно, речь здесь идет о смерти поэта, потому что он приказал ей убить свою любовь - " божественный песенный дар " , поэтический талант.
Поэтому первые два стиха четвертой строфы становятся логичными только в таком толковании. Если она умрет как поэт, - а поэту нужны слушатели, читатели, публика, - то стихи все равно будут создаваться, это объективная реальность. Но он о них уже никогда не узнает, потому что они в душе. Они - это еще не сказанные слова, и только написанные, - в виде текста, - они могут " стать звенящими ".
Если проанализировать глаголы, глагольные формы и именные части сказуемых, то можно заметить, что большинство, глаголов связаны со словом " я ". Она " вспоминает " , и это ей удается. Мысленно вспоминая о нем, она в своем воображении " рисует " его серые глаза. Горечь воспоминаний, приказ " убить свою любовь " привели к тому, что она " тает ", она " безвольна " . Глаголов и глагольных форм, связанных с ним, значительно меньше: " как хотели вы ", " Вы., приказавший мне: довольно,// Поди, убей свою любовь! " . Глагол " хотели " и причастие " приказавший " стоят в прошедшем времени. Он - в прошлом. А она - в настоящем. " Вспоминаю ", " таю " - и глаголы, и связки именных сказуемых стоят в настоящем времени. А что же в будущем ? В будущем - ее стихи, которые будут рождаться, даже если она не будет писать и печататься. Ведь стихи не придумываются, они рождаются в воображении поэта, их диктует Муза, а поэты только помогают им стать звенящими, то есть слышимыми всеми. Все глаголы четвертой строфы стоят в будущем времени .
Есть еще один очень важный, ключевой глагол - " случилось " . Он безличный. То есть то, что случилось - это объективное действие, которое происходит само по себе. Он считает, что ей не следует заниматься поэзией, но " все сильней скучает кровь " . А когда что-то становится " сильней " , то это значит, что процесс идет, он не закончен. Кровь " скучает " , и это не может продолжаться бесконечно. Это состояние должно завершиться, потому что " еще не сказанные слова " все равно станут " звенящими " , если это сделает не она , то кто же ?
Для более глубокого понимания стихотворения важным становится не только его текстовой, структурно-семантический аспект, но и внетекстовые, культурологические реалии. Стихотворение " Покорно мне воображенье ..." имеет датировку " Июль 1913, Слепнево ", что указывает на его связи с тверским краем. На это же указывает и строчка " В моем тверском уединеньи " . Стихотворение не имеет посвящения, но, по мнению текстологов, было первым из ряда посланий, обращенных к Николаю Владимировичу Недоброво, другу и покровителю Ахматовой, автору лучшей статьи о ее творчестве, опубликованной в 1915 году в журнале " Русская мысль " ╧ 7.
Долгое время это стихотворение считали обращенным к Блоку, но исследователи творчества А. Ахматовой дают иную трактовку его содержания. Так, литературный критик Ю. П. Сазонова-Слонимская подчеркивает, что в перифразе " прекрасных рук счастливый пленник " Ахматова обращалась не к Блоку, а не к Недоброво. Блок не был пленником прекрасных рук, и, во всяком случае, это не могло быть его отличительной чертой. А о прекрасных руках жены Н. В. Недоброво, говорилось часто, и это как бы было ее особенностью. Недоброво мог быть назван пленником по своей обычной покорности жене, которую он обычно называл " императрицей " . (В кн. " Анна Ахматова. Собр. соч. в 2-х томах " . Т. 1, с. 374. - М., Правда, 1990).
Эпитет "знаменитый" не мог быть применен к мало печатающемуся Недоброво, и мог быть либо дружеским преувеличением, либо просто желанием направить критику по ложному следу. Кроме того, в определении " знаменитый современник " угадывается элемент легкой иронии над увлечением Недоброво своей родословной, которую он возводил к Пушкину. Ахматова не случайно почти цитирует фразу из известного пушкинского письма: "Я скучаю в моем псковском уединении". А одно из стихотворений А. Ахматовой " слепневского " цикла тоже называется " Уединение ".
Очень важны для понимания строки:
Вы, приказавший мне: довольно,
Поди, убей свою любовь!
Их, вероятно, можно толковать не в буквальном смысле, так как Ахматову и Недоброво связывали сложные чувства. Слово " любовь " может приобретать здесь субъективно-авторское значение, близкое по смыслу словам " поэзия ", " творчество " . Поэтический дар Ахматовой, понятия " женщина - поэт ", " женская поэзия " традиционно могли восприниматься негативно. Сама Ахматова была очень недовольна своим первым сборником стихов " Вечер " , и никогда его полностью не переиздавала, включив в состав второй книги " Четки " его часть и исключив из " Вечера " 11 стихотворений, " казненных " , по мнению Н. В. Недоброво, " может быть, с излишним жестокосердием ".
Многие стихи Ахматовой, особенно имеющие помету " Слепнево " , имеют посвящение из инициалов его имени, отчества и фамилии - Н.В.Н. Ни на одном из стихотворений нет его имени полностью. Вероятно, автор его умышленно скрывает.
В одном из стихотворений слепневского цикла - " Нам свежесть слов и чувства простоту ..." (1916) - своеобразном полемическом послании, обращенном также к Недоброво, Ахматова, уже познакомившаяся к этому времени с рукописью статьи о ее творчестве, сама была согласна не со всеми суждениями автора о поэзии. Вторую строфу
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами.
Осуждены, и это знаем сами,
Мы расточать, а не копить
можно понять только, соотнося ее с цитатой из статьи Недоброво: " Тот, кому поэзия - спаситель жизни, из боязни очутиться вдруг беззащитным, не распустит своих творческих способностей на наблюдательские прогулки по окрестностям и не станет писать о том, до чего ему мало дела, но для себя сохранит все свое искусство " . Эти суждения явно противоположны, Ахматова полемизирует в них с мнением Недоброво и берет себе в союзники Пушкина; его строки о пророческой миссии поэта она перефразирует в концовке стихотворения:
Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.
А у Пушкина читаем:
... так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Н. В. Недоброво прожил сего 37 лет (1882 - 1919) и умер 3 декабря 1919 года от туберкулеза. В октябре 1916 года в Севастополе Ахматова пишет стихотворение, навеянное свиданием с Недоброво в Бахчисарае. Критик приезжал туда из Ялты, где лечился от туберкулеза. Ахматова называет Бахчисарай - " наш последний звездный рай, где они вспоминали " с отрадой " " царскосельские сады " . В финале стихотворения есть такие строки:
Чтобы тень прощальной боли
Дольше в памяти жила,
Осень смуглая в подоле
Красных листьев принесла
И посыпала ступени,
Где прощалась я с тобой,
И откуда в царство тени
Ты ушел, утешный мой.
В них Ахматова говорит о герое как об умершем, но он умер лишь три года спустя. Для человека верующего, каким было Ахматова, это было греховно, так как в этих строчках она как бы невольно предсказала смерть своего друга и поэтому считала себя отчасти виновной в его смерти. О ней ей сообщил О. Э. Мандельштам, который только в 1920 году мог пробраться из Крыма в Петербург. Критики считают, что страдальческая тень Недоброво не отпускала ее всю жизнь. Чувство вины перед ним - один из источников темы взыскующей совести во всей последующей поэзии.
Н. В. Недоброво мало печатался, и как поэт был известен лишь в узком кругу литераторов. В соответствии с требованиями времени он придавал большое значение технической стороне художественного произведения, безупречности его художественной формы. А. А. Ахматовой он посвятил виртуозный по форме сонет, называемый " зеркальным " , то есть такой, который можно читать и с начала, и с конца:
Законодательным скучая взором,
Сквозь невниманье, ленью угнетен,
Как ровное жужжанье веретен,
Я слышал голоса за дряблым спором.
Но жар души не весь был заметен.
Три А я бережно чертил узором,
Пока трех черт удачным уговором
Вам в монограмму не был он вплетен.
Созвучье черт созвучьям музыкальным
Раскрыло дверь - и внешних звуков нет.
Ваш голос слышен в музыке планет ...
И здесь при всех, назло глазам нахальным,
Что Леонардо, я письмом зеркальным
Записываю спевшийся сонет.
Многие строки сонета трудно понять без дополнительного культурологического комментария. Например, " Три А я бережно чертил узором " - это монограмма имени, отчества и фамилии Анны Андреевны Ахматовой. А строка " Как ровное жужжанье веретен, // Я слышал голоса за дряблым спором " отсылает нас ассоциативно к эпизоду в салоне А. П. Шерер в начале романа Л. Н. Толстого " Война и мир " - прядильная мастерская.
Таким образом, это стихотворение Анны Ахматовой о сложных взаимоотношениях людей, о месте женщины-поэта в мире, о таинствах процесса творчества.
Опыт интерпретации стихотворения Н. А. Заболоцкого "Гроза".
1 Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
2 Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
3 Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится,
4 Низко стелется птица, пролетев над моей головой.
5 Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,
6 Человеческий шорох травы, вещий холод на темной руке,
7 Эту молнию мысли и медлительное появленье
8 Первых дальних громов - первых слов на родном языке.
9 Так из темной воды появляется в мир светлоокая дева,
10 И стекает по телу, замирая в восторге, вода,
11 Травы падают в обморок, и направо бегут и налево
12 Увидавшие небо стада.
13 А она над водой, над просторами круга земного,
14 Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.
15 И, играя громами, в белом облаке катится слово,
16 И сияющий дождь на счастливые рвется цветы.
1946
Почему "в белом облаке катится"... слово? Эта строка стихотворения Заболоцкого наводит на размышления, что в названии стихотворения - не только обозначение определенного явления природы.
Гроза как явление природы созвучна творческому процессу. В природе гроза не возникает внезапно. Есть как бы период "предгрозья", тревожного ожидания, когда темнеет небо и поднимается ветер. Громы и молнии - это уже результат взаимодействия природных сил, следствием которого становится обновленная, как бы заново рожденная земля. В процессе творчества слова тоже не рождаются внезапно. Вначале - муки, темнота, а затем в "сумраке восторга" вспыхивает "молния мысли", и появляются первые грома - первые слова "на родном языке". Поэтому в контексте стихотворения слово "гроза" - не только обозначение природного явления, но и метафора процесса творчества. Процесс рождения грозы аналогичен процессу творчества. И в природе, и в душе творца все развивается и изменяется. Поэтому не остается неизменным и настроение лирического героя. Вначале - тревога, напряжение, даже страх - что же будет?
А затем - взрыв восторга, радости, счастья, сияния. Ведь родилось не просто слово - родилась красота!
Лирический герой Заболоцкого ощущал себя частичкой Великой Природы, верил, что человек не умирает, а после смерти только переходит в другие материальные формы (таковы стихотворения "Метаморфозы", "Завещание", "Прощание с друзьями" и другие). С этим связано происхождение образных метафор, интегрирующих человека и природу: зарница, содрогающаяся от мук, сумрак восторга, ночь вдохновенья, молния мысли. Природа, по Заболоцкому, не противопоставлена человеку. Он как бы растворен в ней. В лирике Заболоцкого человек наделен высшим даром природы - словом. Оно, как и человек, становится частью природы. Поэтому сложное метафорическое сравнение "первых дальних громов - первых слов на родном языке" соединяет в себе и мир природы, говорящий на языке громов, и мир творчества, который, подобно грозе, рождает слова. Ведь родной язык для любого живого существа, в том числе и для человека - это язык природы.
Стихотворение "Гроза" условно можно разделить на две части: Первая - вторая строфы и третья - четвертая строфы. В первой части создается образ чувства человека, охваченного муками творчества. Подобно грозе, творческий процесс завершается рождением слова.
Вторая часть стихотворения - это развернутое сравнение к первой. Поэтому наличие местоимения "так" здесь не случайно. Художественное пространство текста поднимается на новый уровень: в процессе творчества не просто возникает слово, а рождается красота, подобная Афродите, появившейся на свет из морской пены.
Самая динамичная строфа - первая. В ней много глагольной лексики, что подчеркивает смятение души человека, томящегося муками творчества. Сам же процесс рождения слова - это мгновение. Все замерло и готово увидеть чудо, красоту, гармонию. Вспыхнула молния мысли - и слово появилось на свет. Поэтому во второй строфе только один глагол - но какой! - "люблю".
Процесс ожидания красоты темен, неясен, результат его непредсказуем. Поэтому первая - вторая строфы "окрашены" в темные тона. Они "первичны", "первородны", ведь вначале была тьма. В них тень от тучи, облачный вал, сумрак, ночь, холод на темной руке. А во второй части текста как бы вспыхивает свет: появляется светлоокая дева "в дивном блеске своей наготы", даже стада становятся способными видеть небо, пораженные внезапной красотой. Кульминация этого процесса в двух последних стихах.
Уже не темный вал шевелится в небе, а в белом облаке катится слово, готовое пролиться на землю сияющим дождем. Слово это рождено человеком, в душе которого прогремел грозовой раскат. Слово рождено самой природой, наделенной Высшим Разумом.
Интересны пространственные отношения в структуре текста. Действие рождается на небесах, "над миром", где пролетела зарница. Затем спускается ниже, к тучам, к облачному валу, фиксируется на уровне птицы, пролетевшей над головой. Вместе с лирическим героем мы ощущаем "вещий холод на темной руке", то есть близко, совсем рядом. Рука еще темна, ей неведом результат творчества, но холод-то вещий, он предвосхищает, предзнаменует рождение красоты.
Движение в художественном пространстве первой - второй строф идет как бы сверху вниз, остановившись на уровне "темной воды".
А в третьей - четвертой строфах движение чувства снова устремляется вверх. Светлоокая дева поднимается "над просторами круга земного", горизонт становится все шире. От внезапно возникшего света, красоты "травы падают в обморок", и даже стада становятся способны увидеть небо. И вновь мгновенье остановилось. Природа замерла, пораженная красотой. Мы становимся свидетелями своеобразной "немой сцены". Не оттого ли двенадцатый стих текста короче всех остальных, а пробел в полстроки только подтверждает, что все замерло в восхищении!
А движение в пространстве стремится еще выше. В верхнюю точку, где в белом облаке катится рожденное слово. Чувство, возникнув над миром, прошло через душу человека, опустилось на землю, к темной воде, вспыхнуло молнией мысли и опять унеслось ввысь, чтобы, обернувшись словом, вернуться на землю сияющим дождем, льющимся на счастливые цветы .
В стихотворении "Гроза" не случайно такой длинный стих - пяти-шестистопный анапест. Протяженность стиха делает его более весомым, тяжелым, подчеркивает торжественность, величие процесса творчества. Лирический герой стихотворения охвачен восторгом, рожденным возможностью жить и творить. Это созвучно настроениям Николая Заболоцкого, для которого в это время закончился период лагерей. Таким образом, анализ текстовых элементов помогает нам уяснить главную мысль стихотворения, возвысить свое понимание до постижения авторского замысла.
|
|
|
ПОЛНОЕ ГАВНО!!!!!!!!!!!!!!!!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
А тебе, милая, совет: пошли этому Скворцову фотку какую-нибудь поигривей, к примеру, в купальнике. Наши интеллектуалы на такие феньки падки, может быть, и удастся растопить лед.
|
А тебе, милая, совет: пошли этому Скворцову фотку какую-нибудь поигривей, к примеру, в купальнике. Наши интеллектуалы на такие феньки падки, может быть, и удастся растопить лед.
|
А тебе, милая, совет: пошли этому Скворцову фотку какую-нибудь поигривей, к примеру, в купальнике. Наши интеллектуалы на такие феньки падки, может быть, и удастся растопить лед.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
"А судьи кто?" :)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
P.S.Храню добрые детские воспоминания о Вас и вашей семье.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
А задумайтесь, не более ли прав Атанас Натев: искусство (в том числе и поэтическое) есть непосредственное и непринуждённое ИСПЫТАНИЕ сокровенного мироотношения человека с целью совершенствования человечества. От вашей сентенции отличается: 1) не познанием и восприятием, а испытанием, 2) кроме индивидуального познания-восприятия содержит много ещё чего конкретного: непосредственное, непринуждённое, сокровенное, совершенствование человечества. Кроме того индивидуальное познание-восприятие есть много в чём (и в игре, и в труде, и в ином развлечении, и в учёбе), а набор Натева только в искусстве, да ещё и искусстве, понимаемом как идеологическое искусство (где таки испытывается - противоречиями), а не прикладное (где заражение, внушение). ╚Именно Ю. М. Лотман первым научно обосновал мысль о том, что в поэтическом тексте все элементы речевого уровня от фонем до композиции "могут возводиться в ранг значимых" и что "любые моменты, являющиеся в языке формальными, могут приобретать в поэзии семантический характер, получая дополнительные значения"╩. Но именно Лотман при этом принципиально отказался вникать в семантику. Его интересует только КАК, а не ЗАЧЕМ ТАК. Приведите хоть один пример выведения им ЗАЧЕМ ТАК. Не приведёте. ╚До смыслообразующей функции ритма и метра на уроках по изучению лирики, к сожалению, мало кто поднимается. Поэтому учащимся не всегда бывает понятно, почему "Евгений Онегин" написан четырехстопным ямбом, а многие стихи Н. A. Некрасова - анапестом╩. Я не дочитаю ваше сочинение до конца, но уверен, что и у вас нет ответа на этот вопрос. Приведите у Лотмана пример конкретного ответа, и я извинюсь за упрёк. Нарочно поискал место, где у вас стихотворение есть. Нашёл: ╚Когда вы долго слушаете споры╩. Никакого ЗАЧЕМ ТАК не вижу. Возьму следующее: ╚По небу голубому╩. Есть ЗАЧЕМ ТАК. Для звукоподражания, по-вашему. И всё?! Стоило Маршаку городить огород сочинять это стихотворение?! Или, может, это произведение прикладного искусства, детское стихотворение, призванное развить у ребёнка слух к ритму? Нет. Я просмотрел 8 сайтов, выданных по запросу поисковику ╚Маршак детские стихи╩ - этого нету. Так что: это взрослому нужно? В качестве ╚познания мира╩? Что сверху вниз падает дождь и сильнее всего шумит на ведре?.. Может, взрослому и нужно Для бездумного провождения времени. Так тогда и нужно было к ЭТОМУ привести! А этого нет.
|
Вот именно, что по поводу. Вот так люди вокруг да около ходят и удовлетворяются: постигли, мол. Этак и молчать можно: протелепал, мол. Нельзя ТАК возражать против уроков постижения лирики.
|
Это не возражение, уважаемый литературовед. Это стихи. Это ... тот Добрый звон / Который / До самой смерти слущать. Копить, как скряга, / Жадничать, хранить. / И звоном переполненную душу Однажды взять и людям подарить. -- А Вы с каким-то микроскопом ходите и сверяете: сходится или не сходятся эти строки с теми мерками, которые у Вас в шкафах имеются. Так что, извините. Забудем лучше. В разные окна мы смотрим.
|
А я о чём? И я ж о том же: в разные. Наталья Беляева (неудачно) и я (удачно) смотрим, в окно под названием ╚постижение лирики╩, а вы по вашему же собственному признанию в окно под названием ╚по поводу у р о к о в п о с т и ж е н и я л и р и к и╩. ПО ПОВОДУ! Что я и заострил своим выпадом против вас. Вы ж, в сущности, говорите то же, что некоторые говорят не понимающим классическую музыку: ходите и слушайте, ходите и слушайте понимание придёт само. Чёрта лысого оно придёт само! Нужны уроки понимания. Но только не такие, какие предлагает Наталья Беляева (позволю себе написать, мало что прочтя из её уроков, но видно пана по походке).
|
|
|
|
|
|
|