1.
Скатилась ночь как клякса
Задернут полог дня
И вновь кикимор пляски
Преследуют меня
И в круге тех кикимор
╚У смерти на краю╩
Трусливо и настырно
Себя я узнаю
Ведь только вечер грянет
В мгле звездного огня
Подхватит и потянет
К кикиморам меня
Бесценна и нетленна
Душа, но смертна плоть
Молитва дерзновенна
За облаком √ Господь
Над мерзостным болотом
Огней зеленых рой
Чего там и кого там
Закрой глаза закрой
Закрыл глаза и нате √
Как по лбу обухом √
Увидел: на кровати
Я сплю спокойным сном
26 октября 1969 г.
2.
I.
Как славно быть сумасшедшим
Всамделишным, настоящим.
Расшаркиваться перед пришедшим,
Раскланиваться с уходящим.
То дрожь меня бьет, то мне душно,
То руки дрожат, то тело.
Я стал ко всему равнодушным,
От снадобий закоптелым.
Как мальчик перед Причастьем,
Как девочка-конфирмантка,
Я полон безумным счастьем,
Как углями печь-голландка.
Затерянный мир открыл я:
Без рая и преисподней┘
И рвутся сквозь спину крылья,
Как будто я Ангел Господний.
31 марта 1984 г.
II.
Когда в бессонничную рань
Стихи хотел я спрятать в папку,
Переломила мне гортань
Твоя изысканная лапка.
Житейских заморочек воз
Пылит. Вокруг танцуют хари┘
Я одинок, как паровоз,
Забытый Господом в Сахаре.
18 апреля 1984 г.
3.
╚┘┘┘┘..╩┘ Как Бухарин,
Я выслушал злой приговор┘
Картонные рьяные хари
Заполнили избу и двор.
Зовут, умерщвляют, смеются,
Щекочут отростками вил┘
Я жизни богемское блюдце,
Шутя, сапогом раздавил.
Сие получило огласку┘
Я, вытолкан с пира взашей,
Обрел просветленную ласку
┘┘┘.. своих корешей.
С такого Олимпа возврата
Не будет во веки веков┘
И Бога, и друга, и брата
Ищу из числа ┘┘.
Бессонниц зловонные бредни┘
И знаю: ключами звеня, √
┘┘┘ дальше передней
Надменно не пустят меня.
Чумной, омерзительно дикий,
Закутанный в снежный виссон,
Я слышу напев Эвридики
Сквозь тяжкий провидческий сон.
25 февраля 1988 г.
4.
Владимир Соловьев
Камо грядеши народ мой камо грядеши
Народ мой печальный в тоске изначальной
Короб небес проломился
И в огненной бреши
Отрок грядет сребролицый
В порфире венчальной
Было: крамола и глад и кромешная смута
Казнь духовидцев побитие жен-мироносиц
В бархатном рубище
С нищей клюкой и разута
Корчилась Русь за решеткой своих чресполосиц
С Утра России до света как Эос с востока
Ждали Тебя и грызли железные хлебы
Ты воплотившись
На краткие годы в пророка
Вновь отлетел на свое недоступное небо
2 октября 1966 г.
5.
Д.Л.
Прощайте год! Привет вам из Коломны
Куда меня занес трамвай шальной
Азъ есмь: почтительно и скромно √
Во здравие за упокой
По диамату мудрости вселенской
Обучен я как истый аспирант
Но надо же: мне оккультист Успенский
Подсунул свой мерзейший фолиант
Где любомудрия похерив бремя
Обороняясь логическим щитом
Сумел мне доказать подлец √ что время
Суть мозговая нежить иль фантом
Так был ли год? Ведь Трисмегист иначе
Судил и нам судить как он
О фикции в земной юдоли плача
Что Валентином названа Эон
А если был┘ Тогда печальтесь черти
Мне не составит Господи труда
В мешке заплечном у любезной смерти
Вас подождать до Страшного Суда
Год умер┘ Мы остались живы
Я √ карандаш затиснутый в пенал
Как нищий из-за даровой подливы
Я честь и хлеб и душу потерял
Был мор и глад и разверзались хляби
Был суд и блуд небесный огнь и страх
И я лизал свой стыд с улыбкой рабьей
Любя себя как черти любят прах
Невнятна речь предавшего обеты
Вино горчит узка ему кровать
Сандалии Того из Назарета
Чудовищно мне стали ноги жать
Какая гиль! Ведь рвется там, где тонко
(Что ж иногда и здравый смысл неплох)
Скорее бы порвалась перепонка
Чтоб я до смерти на душу оглох
Дух или плоть полет или паденье
Жезл иль нагайка лотос иль морковь
Но Боже правый сколько наслажденья
В том чтобы пить свою из вены кровь
О как темно и пахнет серой гадко
Я ждал посланца трансцендентных сфер
Вот он┘ Я на него украдкой
Взглянул и умер┘ То был Люцифер.
14 марта 1972 г.
6.
Валерий Брюсов
Мы душу дьволу продали
Потом сидели выпивали
И было весело до колик
Ведь с нами главный алкоголик
Потом мы плакали и лгали
Потом варить младенца стали
Закончив трапезу в безмолвье
Ее запили теплой кровью
Потом Распятие топтали
На Матерь Божию плевали
И целовали зад козлиный┘
В печали милой и глубинной
Тела заученно сплетались
Суккубы с жабами братались
Дерьмо хлебали из корыта
Испачкав рыла и копыта┘
Потом проснулся┘
24 марта 1972 г.
7.
Я шел по улице Подольской
Лил дождь четвертый день подряд
Пихнул плечом меня по-свойски
Брат во Христе мой √ дер Зольдат
В парадных скорбные мужчины
Потертые как бабкин плюш
Глотали водку по причине
Бессмертия бессмертных душ
Один утонченный теолог
Носивший стигмат на носу
Схватив бутылочный осколок
Усердно резал колбасу┘
Я шел и думал: Святый Боже
Я непокоен эти дни
Ну почему я так ничтожен
Что не могу быть как они
Дай мне подобные устои
Ту святость цельность и покой
Ведь остальное все √ пустое
На что с трудом махну рукой
Дай Господи покой и веру
В то что дубинищу схватив
Интеллигентские химеры
Отторгнет русский примитив
Горите книги ноты храмы
Се √ Суд огонь и землепад
И пусть российские Адамы
Насадят новый вертоград
Тогда устав от постоянства
Омытый бурей слез и рос
Над алым выжженным пространством
Взойдет как солнце наш Христос.
5 мая 1971 г.
8.
Александру Исачеву
I.
Художник, полубог, мальчишка златокудрый,
Тебе я приношу стихов несносных сор.
Возлюбленный мой брат, смиренно богомудрый,
Прими мой тайный грех, гордыню и позор.
О сколь кровопотлив труд пажити Господней,
Как страшен чистый лист и белизна холста┘
Обстали бесы нас, хохочут в преисподней┘
Под тяжестью креста идем путем Христа.
14 марта 1977 г.
II.
Кому дарован дар витийства,
Тот не предаст скрипучий слог,
Над кем витал самоубийства
Обворожительный дымок,
Кто в ослепительном задохе
Над веной рвал живую плоть,
Тому быть пасынком эпохи
Безжалостно сулил Господь.
24 марта 1977 г.
1.
Скатилась ночь как клякса
Задернут полог дня
И вновь кикимор пляски
Преследуют меня
И в круге тех кикимор
╚У смерти на краю╩
Трусливо и настырно
Себя я узнаю
Ведь только вечер грянет
В мгле звездного огня
Подхватит и потянет
К кикиморам меня
Бесценна и нетленна
Душа, но смертна плоть
Молитва дерзновенна
За облаком √ Господь
Над мерзостным болотом
Огней зеленых рой
Чего там и кого там
Закрой глаза закрой
Закрыл глаза и нате √
Как по лбу обухом √
Увидел: на кровати
Я сплю спокойным сном
26 октября 1969 г.
2.
I.
Как славно быть сумасшедшим
Всамделишным, настоящим.
Расшаркиваться перед пришедшим,
Раскланиваться с уходящим.
То дрожь меня бьет, то мне душно,
То руки дрожат, то тело.
Я стал ко всему равнодушным,
От снадобий закоптелым.
Как мальчик перед Причастьем,
Как девочка-конфирмантка,
Я полон безумным счастьем,
Как углями печь-голландка.
Затерянный мир открыл я:
Без рая и преисподней┘
И рвутся сквозь спину крылья,
Как будто я Ангел Господний.
31 марта 1984 г.
II.
Когда в бессонничную рань
Стихи хотел я спрятать в папку,
Переломила мне гортань
Твоя изысканная лапка.
Житейских заморочек воз
Пылит. Вокруг танцуют хари┘
Я одинок, как паровоз,
Забытый Господом в Сахаре.
18 апреля 1984 г.
3.
╚┘┘┘┘..╩┘ Как Бухарин,
Я выслушал злой приговор┘
Картонные рьяные хари
Заполнили избу и двор.
Зовут, умерщвляют, смеются,
Щекочут отростками вил┘
Я жизни богемское блюдце,
Шутя, сапогом раздавил.
Сие получило огласку┘
Я, вытолкан с пира взашей,
Обрел просветленную ласку
┘┘┘.. своих корешей.
С такого Олимпа возврата
Не будет во веки веков┘
И Бога, и друга, и брата
Ищу из числа ┘┘.
Бессонниц зловонные бредни┘
И знаю: ключами звеня, √
┘┘┘ дальше передней
Надменно не пустят меня.
Чумной, омерзительно дикий,
Закутанный в снежный виссон,
Я слышу напев Эвридики
Сквозь тяжкий провидческий сон.
25 февраля 1988 г.
4.
Владимир Соловьев
Камо грядеши народ мой камо грядеши
Народ мой печальный в тоске изначальной
Короб небес проломился
И в огненной бреши
Отрок грядет сребролицый
В порфире венчальной
Было: крамола и глад и кромешная смута
Казнь духовидцев побитие жен-мироносиц
В бархатном рубище
С нищей клюкой и разута
Корчилась Русь за решеткой своих чресполосиц
С Утра России до света как Эос с востока
Ждали Тебя и грызли железные хлебы
Ты воплотившись
На краткие годы в пророка
Вновь отлетел на свое недоступное небо
2 октября 1966 г.
5.
Д.Л.
Прощайте год! Привет вам из Коломны
Куда меня занес трамвай шальной
Азъ есмь: почтительно и скромно √
Во здравие за упокой
По диамату мудрости вселенской
Обучен я как истый аспирант
Но надо же: мне оккультист Успенский
Подсунул свой мерзейший фолиант
Где любомудрия похерив бремя
Обороняясь логическим щитом
Сумел мне доказать подлец √ что время
Суть мозговая нежить иль фантом
Так был ли год? Ведь Трисмегист иначе
Судил и нам судить как он
О фикции в земной юдоли плача
Что Валентином названа Эон
А если был┘ Тогда печальтесь черти
Мне не составит Господи труда
В мешке заплечном у любезной смерти
Вас подождать до Страшного Суда
Год умер┘ Мы остались живы
Я √ карандаш затиснутый в пенал
Как нищий из-за даровой подливы
Я честь и хлеб и душу потерял
Был мор и глад и разверзались хляби
Был суд и блуд небесный огнь и страх
И я лизал свой стыд с улыбкой рабьей
Любя себя как черти любят прах
Невнятна речь предавшего обеты
Вино горчит узка ему кровать
Сандалии Того из Назарета
Чудовищно мне стали ноги жать
Какая гиль! Ведь рвется там, где тонко
(Что ж иногда и здравый смысл неплох)
Скорее бы порвалась перепонка
Чтоб я до смерти на душу оглох
Дух или плоть полет или паденье
Жезл иль нагайка лотос иль морковь
Но Боже правый сколько наслажденья
В том чтобы пить свою из вены кровь
О как темно и пахнет серой гадко
Я ждал посланца трансцендентных сфер
Вот он┘ Я на него украдкой
Взглянул и умер┘ То был Люцифер.
14 марта 1972 г.
6.
Валерий Брюсов
Мы душу дьволу продали
Потом сидели выпивали
И было весело до колик
Ведь с нами главный алкоголик
Потом мы плакали и лгали
Потом варить младенца стали
Закончив трапезу в безмолвье
Ее запили теплой кровью
Потом Распятие топтали
На Матерь Божию плевали
И целовали зад козлиный┘
В печали милой и глубинной
Тела заученно сплетались
Суккубы с жабами братались
Дерьмо хлебали из корыта
Испачкав рыла и копыта┘
Потом проснулся┘
24 марта 1972 г.
7.
Я шел по улице Подольской
Лил дождь четвертый день подряд
Пихнул плечом меня по-свойски
Брат во Христе мой √ дер Зольдат
В парадных скорбные мужчины
Потертые как бабкин плюш
Глотали водку по причине
Бессмертия бессмертных душ
Один утонченный теолог
Носивший стигмат на носу
Схватив бутылочный осколок
Усердно резал колбасу┘
Я шел и думал: Святый Боже
Я непокоен эти дни
Ну почему я так ничтожен
Что не могу быть как они
Дай мне подобные устои
Ту святость цельность и покой
Ведь остальное все √ пустое
На что с трудом махну рукой
Дай Господи покой и веру
В то что дубинищу схватив
Интеллигентские химеры
Отторгнет русский примитив
Горите книги ноты храмы
Се √ Суд огонь и землепад
И пусть российские Адамы
Насадят новый вертоград
Тогда устав от постоянства
Омытый бурей слез и рос
Над алым выжженным пространством
Взойдет как солнце наш Христос.
5 мая 1971 г.
8.
Александру Исачеву
I.
Художник, полубог, мальчишка златокудрый,
Тебе я приношу стихов несносных сор.
Возлюбленный мой брат, смиренно богомудрый,
Прими мой тайный грех, гордыню и позор.
О сколь кровопотлив труд пажити Господней,
Как страшен чистый лист и белизна холста┘
Обстали бесы нас, хохочут в преисподней┘
Под тяжестью креста идем путем Христа.
14 марта 1977 г.
II.
Кому дарован дар витийства,
Тот не предаст скрипучий слог,
Над кем витал самоубийства
Обворожительный дымок,
Кто в ослепительном задохе
Над веной рвал живую плоть,
Тому быть пасынком эпохи
Безжалостно сулил Господь.
24 марта 1977 г.
1.
Скатилась ночь как клякса
Задернут полог дня
И вновь кикимор пляски
Преследуют меня
И в круге тех кикимор
╚У смерти на краю╩
Трусливо и настырно
Себя я узнаю
Ведь только вечер грянет
В мгле звездного огня
Подхватит и потянет
К кикиморам меня
Бесценна и нетленна
Душа, но смертна плоть
Молитва дерзновенна
За облаком √ Господь
Над мерзостным болотом
Огней зеленых рой
Чего там и кого там
Закрой глаза закрой
Закрыл глаза и нате √
Как по лбу обухом √
Увидел: на кровати
Я сплю спокойным сном
26 октября 1969 г.
2.
I.
Как славно быть сумасшедшим
Всамделишным, настоящим.
Расшаркиваться перед пришедшим,
Раскланиваться с уходящим.
То дрожь меня бьет, то мне душно,
То руки дрожат, то тело.
Я стал ко всему равнодушным,
От снадобий закоптелым.
Как мальчик перед Причастьем,
Как девочка-конфирмантка,
Я полон безумным счастьем,
Как углями печь-голландка.
Затерянный мир открыл я:
Без рая и преисподней┘
И рвутся сквозь спину крылья,
Как будто я Ангел Господний.
31 марта 1984 г.
II.
Когда в бессонничную рань
Стихи хотел я спрятать в папку,
Переломила мне гортань
Твоя изысканная лапка.
Житейских заморочек воз
Пылит. Вокруг танцуют хари┘
Я одинок, как паровоз,
Забытый Господом в Сахаре.
18 апреля 1984 г.
3.
╚┘┘┘┘..╩┘ Как Бухарин,
Я выслушал злой приговор┘
Картонные рьяные хари
Заполнили избу и двор.
Зовут, умерщвляют, смеются,
Щекочут отростками вил┘
Я жизни богемское блюдце,
Шутя, сапогом раздавил.
Сие получило огласку┘
Я, вытолкан с пира взашей,
Обрел просветленную ласку
┘┘┘.. своих корешей.
С такого Олимпа возврата
Не будет во веки веков┘
И Бога, и друга, и брата
Ищу из числа ┘┘.
Бессонниц зловонные бредни┘
И знаю: ключами звеня, √
┘┘┘ дальше передней
Надменно не пустят меня.
Чумной, омерзительно дикий,
Закутанный в снежный виссон,
Я слышу напев Эвридики
Сквозь тяжкий провидческий сон.
25 февраля 1988 г.
4.
Владимир Соловьев
Камо грядеши народ мой камо грядеши
Народ мой печальный в тоске изначальной
Короб небес проломился
И в огненной бреши
Отрок грядет сребролицый
В порфире венчальной
Было: крамола и глад и кромешная смута
Казнь духовидцев побитие жен-мироносиц
В бархатном рубище
С нищей клюкой и разута
Корчилась Русь за решеткой своих чресполосиц
С Утра России до света как Эос с востока
Ждали Тебя и грызли железные хлебы
Ты воплотившись
На краткие годы в пророка
Вновь отлетел на свое недоступное небо
2 октября 1966 г.
5.
Д.Л.
Прощайте год! Привет вам из Коломны
Куда меня занес трамвай шальной
Азъ есмь: почтительно и скромно √
Во здравие за упокой
По диамату мудрости вселенской
Обучен я как истый аспирант
Но надо же: мне оккультист Успенский
Подсунул свой мерзейший фолиант
Где любомудрия похерив бремя
Обороняясь логическим щитом
Сумел мне доказать подлец √ что время
Суть мозговая нежить иль фантом
Так был ли год? Ведь Трисмегист иначе
Судил и нам судить как он
О фикции в земной юдоли плача
Что Валентином названа Эон
А если был┘ Тогда печальтесь черти
Мне не составит Господи труда
В мешке заплечном у любезной смерти
Вас подождать до Страшного Суда
Год умер┘ Мы остались живы
Я √ карандаш затиснутый в пенал
Как нищий из-за даровой подливы
Я честь и хлеб и душу потерял
Был мор и глад и разверзались хляби
Был суд и блуд небесный огнь и страх
И я лизал свой стыд с улыбкой рабьей
Любя себя как черти любят прах
Невнятна речь предавшего обеты
Вино горчит узка ему кровать
Сандалии Того из Назарета
Чудовищно мне стали ноги жать
Какая гиль! Ведь рвется там, где тонко
(Что ж иногда и здравый смысл неплох)
Скорее бы порвалась перепонка
Чтоб я до смерти на душу оглох
Дух или плоть полет или паденье
Жезл иль нагайка лотос иль морковь
Но Боже правый сколько наслажденья
В том чтобы пить свою из вены кровь
О как темно и пахнет серой гадко
Я ждал посланца трансцендентных сфер
Вот он┘ Я на него украдкой
Взглянул и умер┘ То был Люцифер.
14 марта 1972 г.
6.
Валерий Брюсов
Мы душу дьволу продали
Потом сидели выпивали
И было весело до колик
Ведь с нами главный алкоголик
Потом мы плакали и лгали
Потом варить младенца стали
Закончив трапезу в безмолвье
Ее запили теплой кровью
Потом Распятие топтали
На Матерь Божию плевали
И целовали зад козлиный┘
В печали милой и глубинной
Тела заученно сплетались
Суккубы с жабами братались
Дерьмо хлебали из корыта
Испачкав рыла и копыта┘
Потом проснулся┘
24 марта 1972 г.
7.
Я шел по улице Подольской
Лил дождь четвертый день подряд
Пихнул плечом меня по-свойски
Брат во Христе мой √ дер Зольдат
В парадных скорбные мужчины
Потертые как бабкин плюш
Глотали водку по причине
Бессмертия бессмертных душ
Один утонченный теолог
Носивший стигмат на носу
Схватив бутылочный осколок
Усердно резал колбасу┘
Я шел и думал: Святый Боже
Я непокоен эти дни
Ну почему я так ничтожен
Что не могу быть как они
Дай мне подобные устои
Ту святость цельность и покой
Ведь остальное все √ пустое
На что с трудом махну рукой
Дай Господи покой и веру
В то что дубинищу схватив
Интеллигентские химеры
Отторгнет русский примитив
Горите книги ноты храмы
Се √ Суд огонь и землепад
И пусть российские Адамы
Насадят новый вертоград
Тогда устав от постоянства
Омытый бурей слез и рос
Над алым выжженным пространством
Взойдет как солнце наш Христос.
5 мая 1971 г.
8.
Александру Исачеву
I.
Художник, полубог, мальчишка златокудрый,
Тебе я приношу стихов несносных сор.
Возлюбленный мой брат, смиренно богомудрый,
Прими мой тайный грех, гордыню и позор.
О сколь кровопотлив труд пажити Господней,
Как страшен чистый лист и белизна холста┘
Обстали бесы нас, хохочут в преисподней┘
Под тяжестью креста идем путем Христа.
14 марта 1977 г.
II.
Кому дарован дар витийства,
Тот не предаст скрипучий слог,
Над кем витал самоубийства
Обворожительный дымок,
Кто в ослепительном задохе
Над веной рвал живую плоть,
Тому быть пасынком эпохи
Безжалостно сулил Господь.
24 марта 1977 г.
