«ЗАКОН ХАББЛА подсказывает нам, что у Вселенной было начало во времени. И это весьма несложное (!) умозаключение: достаточно взять и мысленно «прокрутить назад» условную кинокартину наблюдаемого нами расширения Вселенной — и мы дойдем до точки, когда всё вещество мироздания было сжато в плотный комок протоматерии, заключенный в совсем небольшом объеме. („По уточнённой версии, размеры Вселенной тогда равнялись нулю — она была сжата в точку“). Представление о Вселенной, родившейся из сверхплотного сгустка сверхгорячего вещества и с тех пор расширяющейся и остывающей, получило название теории Большого взрыва, и более удачной космологической модели происхождения и эволюции Вселенной на сегодня не имеется».
Вас устраивает эта логика? Меня не очень. Приходится верить. Потому что, действительно, «более удачной не имеется».
И нам эта логика ещё пригодится.
СТО ЛЕТ НАЗАД при раскопках у слияния Евфрата и Тигра (библейский Шинеар) британский археолог Леонард Вулли наткнулся, как и многие до него, на наносный пласт речного песка и ила. Вулли первым догадался прокопать этот нанос - и вдруг обнаружил под ним кремневые осколки и черепки росписной посуды. То были свидетельства гораздо более древней цивилизации шумеров - поистине допотопной. Разумеется, это был не Всемирный Потоп, а всего лишь наводнение, затопившее долину между горами и пустыней. Но для тех, кто жил здесь, это и был целый мир.
Позднейшие исследования датируют Потоп порогом XXI-XXII веков до н. э. Вот и Пятикнижие ссылкой на шестисотлетие праотца Ноя предлагает нам близкую привязку во времени: 1656 год со Дня Творения (2104 г. до н. э.).
Итак, на глубине 19 метров (!), под остатками хижин и черепками керамики лежал, как и следовало ожидать, слой ила. Но еще ниже вновь были обнаружены развалины строений, черепки и каменные орудия. Вулли пишет: «Если максимальная толщина слоя ила доходит до трех с половиной метров (!), вода должна была подниматься по крайней мере метров на семь с половиной. Во время такого наводнения на плоской низменности Месопотамии под водой оказалось огромное пространство — километров пятьсот в длину и сто пятьдесят в ширину» - примерно, 75 тысяч кв.км. (!), вчетверо больше площади нынешнего Кувейта, расположенного здесь же.
Во времена ДОпотопные география Шинеара была непохожей на нынешнюю. Западная оконечность Персидского залива (библейское «Море Восхода») простиралась гораздо дальше нынешней – и обе великие реки, Тигр и Евфрат, впадали в залив, не сливаясь в нынешнее общее течение Шатт-эль-Араб протяжённостью в двести км. Огромная территория современного южного Ирака совокупно с Кувейтом создана намывом грунта «Всемирных потопов» - разумеется, не единственного. Морская вода оттеснялась отложениями этих рек – предельно обильными при «потопах» - и долина уже в историческое время как бы на глазах людей, живших вокруг, постепенно выступала из воды, обсыхала, покрывалась зеленью...
Сам я наглядно представил себе «послепотопный» облик библейских мест, высадившись однажды с вертолета прямо посреди озера Иссык (не путать с Иссык-Кулем) в горах над Алма-Атой. Собственно, озера уже не было; котловину завалил грязью сошедший недавно селевой вал, и я стоял на девственном грунте, где и трава еще не принималась расти. Горный поток, прежде наполнявший озеро, проложил теперь сквозное русло, и грунт в котловине просыхал, густые испарения поднимались к синему безоблачному небу. "Никакого кустарника полевого еще не было на земле, и никакая трава полевая еще не росла... Но пар поднимался с земли и орошал все лицо земли..." (Пятикнижие, Бытие).
В КОНЦЕ ШЕСТИДЕСЯТЫХ с маленькой партией топографов я срочно выехал из Алма-Ата на восток – в долину реки Чарын у китайской границы. Накануне здесь прошёл сильнейший, хоть и кратковременный, ливень, вызвавший катастрофический грязекаменный поток - сель. Явление это принято связывать с горами, прорывом ледниковых озёр в узкостях, крутоспадающие ущелья, где вода, загустевшая и вязкая от уносимого ею песка и глины, принимается ворочать каменья, увлекая всё большие глыбы, порой целые скалы, - и поток этот неудержим...
Последствия селей видел каждый, кто бывал хотя бы и в курортных предгорьях: валуны и скалы, хаотично разбросанные в речных долинах – подчас в сотнях метров от русла какой-нибудь скромной горной речушки и в десятках километров от места своего происхождения, - примчавшиеся некогда в яростном потоке с едва различимых отсюда горных хребтов.
В долине Чарына, куда мы прибыли под вечер на экспедиционном газике, никаких хребтов и на горизонте не было. Унылые пологие холмы в жёсткой, точно стерня, траве, сухие балкИ между ними, по-местному – саи. Вода появляется в них только во время редких здесь дождей; но по сырости на дне саев можно было представить себе грязевые потоки, устремляющиеся отовсюду вниз, сливающиеся воедино и грозно нарастающие при этом.
И надо же случиться здесь такому рельефу местности, над которой вчера пролился ливень, что все потоки сошлись в единый, который и пересёк единственное здесь грейдерное шоссе вязким, наворачивающимся на самое себя валом восьмиметровой высоты – судя по бараньму трупу, заброшенному на гребень песчаникового обрыва... Сель прошёлся по своим руслам, не только сокрушая деревья, вырывая с корнем кустарники, но буквально соскабливая на своём пути всякую растительность...
А обочь шоссе, срезанного как бы чудовищным бульдозером, была сельская лавка, стоял рейсовый автобус с пассажирами...
До наступления полной темноты мы рыскали на своём газике по сухим саям в поисках хоть какого-то ручейка, чтобы вскипятить чай и расположиться на ночлег. Но здесь, где вчера буйствовали потоки, воды не было ни капли.
За десять лет до того в безлюдной долине реки Казнок (северо-западный Памир) едва ли не на глазах нашей маленькой группы селевой поток полностью преобразил местность. Фронт грязевой лавины далеко вдвинулся в горное озеро, и вода затопила прибрежные террасы. Грязь лежала неподвижной, слегка подсыхающей на поверхности полосой ила и песка, похожей на гигантскую издыхающую змею. О мощи и глубине грязевого потока можно было судить по изломанным измочаленным верхушкам деревьев, торчащих из него, как руки утопленников...
ВСЁ ТО, О ЧЕМ СКАЗАНО ВЫШЕ, отнюдь не уникальные, но вполне повсеместные явления природы. Из последних сообщений: «Наводнения в Европе начались после нескольких дней проливных дождей. Затопления и разрушения затронули преимущественно восток и север Германии (перечисление земель), Чехию и Австрию, Польшу (перечисление воеводств), Венгрию. Швейцария, Словакия, Белоруссия подверглись затоплению в меньшей степени.. Паводок распространился вниз по течению Эльбы, Дуная и в бассейне их притоков, что привело к высокой воде и затоплению берегов этих рек... Улицы городов в Наварре (Испания) превратились в бурные грязевые потоки. В Хорватии введен режим ЧС. Также подвержены к затоплению юго-восток Бельгии, север Болгарии и юго-запад Украины...» Ну, не «Всемирный потоп» - но не похож ли?..
Археологам «сплошь и рядом» приходится рыться в земле. Понятно – рухнушие строения, бытовой мусор, поверх чего очередное поколение жителей воздвигало свои жилища – и так раз за разом... Холм Гиссарлык, к примеру. Но если к цивилизациям, существовавшим всего-то мгновение назад (в сопоставлении с геологическими сроками!), приходится докапываться сквозь метры и метры грунта, то невольно задаёшься вопросом: откуда взялись эти наносы? Нанесены ветрами, сошли с водами...
И вот, на старости лет сижу я на удобном брёвнышке в избранном мною местечке над излучиной Изара в Грюнвальде, южной окраине Мюнхена. Надо мною ясное солнышко, чистое синее небо, - но где-то в Альпах, еле видимых мной отсюда, выпал ливень – и подо мной несётся бешеный, какой-то скрученный, подобно толстенному канату, весь в пене мутный поток.
Десятки тысяч кубометров воды, тысячи и тысячи тонн грунта...
Изар протекает через весь Мюнхен – и в такие дни любоваться бешенством этой скромной обычно, кристально-чистой рекой приходят тысячи горожан...
Есть, конечно, более эффектные явления природы: извержения вулканов, землетрясения, незаметные для нас тектонические подвижки с образованием гор, даже дрейф целых материков... Но всё это явления локальные либо растянутые во времени. Но если за мгновение в истории нашей планеты – за считанные тысячи лет нанесены метровые и многометровые толщи, то невольно в уме «прокручиваешь назад, по методу Хаббла, условную кинокартину» - экстраполируешь, какой же была планета миллионы (а если миллиарды?..) лет назад - вся топорщащаяся горными хребтами и пиками в сотни километров высотой, сгладившимися в результате ветровой эрозии и неустанному движению вод?
Скорости в масштабах существования планеты невелики, но в единственном, согласно гравитации, направлении...
А если допустить, что Земля неуклонно увеличиватся в объёме за счёт космического вещества: пыли, метеоритов, даже астероидов - за миллиарды-то лет?..
Т.е. она была существенно меньше когда-то?.. Рассматриваются ли такие варианты палеогеологией, палеогеографией?
Вот такие неожиданные соображения навевает сидение над обычно тихим скромным Изаром, который я не раз переходил вброд, подкатав штанины.
* * *
