|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Проэзия, Здободневное
7
июня
2007 года
Папа, забери меня отсюда, здесь очень
страшно
"Да я теперь в кого угодно могу превратиться, в теле такая приятная гибкость образовалась, вот только в себя не могу".
"Падал прошлогодний снег".
Мне страшно, меня колотит. Всем страшно, всех колотит. Сначала утро, потом будет вечер. Футбол по телевизору. О, Господи, причём здесь футбол по телевизору, если надо строить. Над страной летает Мартышка Тарковского и шепчет про глобальное потепление и запазуху русского севера и никто не слышит. Последний герой выходит из дома, запирает дверь на замок, что ему дальше делать? Власть властвует, писатели пописывают, читатели почитывают, хирурги режут, больные выздоравливают, меня колотит. Теперь понятно почему героев перестроечных фильмов "Асса" и "Игла", Бананана и Цоя новый русский Крымов и герой Мамонова убивают, потому что это жертва. Жертва никогда не даром. Становится ясно, зачем было нужно глобальное потепленье, когда сюда хлынут южные народы, они не смогут по-своему строить, они смогут по-жертвину строить. Зачем мне нужно это знанье? Гамлет, принц Датский, мечется в клетке из трупов. Царство мало похоже на сказку. Сиреневый оранжевый закат по Ярославке в восьмом ряду несётся, как перегруженный рефрижератор. Платон Каратаев, соль земли русской, гастарбайтер из ближнего зарубежья, в кабине камаза, Родион Романович Раскольников, зэк, менеджер по доставкам, в салоне газели, Павел Иванович Чичиков, мёртвая душа, директор фирмы, в экипаже джипа, притормаживают. По зебре переходит автор в местный супермаркет "Дизайн и озеленение" за цветком в горшке, жене, тёще, дочке, трём женщинам-паркам, музам, гениям, ларам, декабристкам, меценатам, братьям, прядущим нить судьбы на ладони, из которой он как из кокона выбраться не может, чтобы никого не обидеть, на день учителя, день независимости от кого-то, а от кого мы забыли, день рожденья. С одной стороны Ярославки церковь, с другой стороны Ярославки отделение милиции.
Я на озере Селигере на туристической базе в июле долго думал, что же мне делать тут среди новых русских и старых русских, пока не придумал, совершать подвиги. Косить камыши под водой для пляжа, выталкивать "БМВ" из лужи с грязью, вытаскивать детей мамам из воды, чтобы не утонули, отжимать дамам двери в тронувшейся пригородной электричке на мёртвой платформе, чтобы их не размыкало об белый свет до следующей платформы, большей частью снаружи, отчасти внутри. Дамы шепчут, не надо, не связывайтесь с провиденьем, это мы так вымочаливаем своё я о сущности мира, как на вершинах Гималаев и на дне Марианской котловины, 11 км вверх, 11 км вниз, куда нас сошлют после мыслей, кормить своей плотью ленточных глистов для флоры и фауны, штопать флаги стран-участниц большой восьмёрки, из которой нас исключили, потому что мы изменили принципам демократии.
Жать руку Сталкеровой Мартышке и не уметь оторваться от ладони, оказывается она уже родилась, а я и не заметил, я был загипнотизирован жертвой, гибелью героя, Цоя, Бананана, изменой принципам демократии. Разговаривать в тамбуре пригородной электрички "Москва - Петушки" с дядечкой счастливым, что он всё время по командировкам, а маленький сынишка один дома, какую ему завести породу, чтобы у него был друг, колли, боксёра, эрделя? Конечно, подобрать на улице дворнягу. С бомжами переругиваться возле больницы, которых не стали лечить и они в знак протеста основали лагерь, "что я тебе прислуга, принеси сигареты, принеси попить, отнеси тарелку на помойку".
Потому что пьяных больше не поднимают, стоит очередь в овощную палатку возле остановки маршрутки, рядом лежит пьяный с примёрзшими к земле волосами, с намоченными мочой штанами, очередь говорит, безобразие, и думает, ему хорошо. Потому что после эпохи построения общества развитого социализма и застоя была эпоха демократизации общества и беспредела, а теперь другая эпоха, терроризма и антитерроризма. Из взорванной электрички выходят в тоннель люди и одни другим помогают, потому что сначала свет пресёкся, а потом раскрылась новая возможность жизни, совершать житейские подвиги, как дочка Майка Пупкова, тёща Орфеева Эвридика, жена Родинова Мария, женщины-парки, музы, меценаты, декабристки, Платон Каратаев, соль земли русской, гастарбайтен из ближнего зарубежья, в кабине камаза, Родион Романович Раскольников, урка, менеджер по доставкам, в салоне газели, Павел Иванович Чичиков, мёртвая душа, директор фирмы, в экипаже джипа, братья по страсти, потому что уже родилась Сталкерова Мартышка и летает как немая рыба над огромным полем от Франции до Канады, которое потом станет чудовищный город, а потом его не станет. Именно потому что я не могу так сказать, что потом ничего не станет. Я в это не верю.
Иммунитет и нервная система как-то сопряжёны, а с третьей стороны чувство слова и всё это как дыра. А причём здесь тогда дело, если это как не дело, как батюшка, который теперь крыша вместо политрука и особиста. Чтобы не помереть от муки, что ни до кого нельзя докоснуться, потому что они полностью закрыты, потому что они свою жизнь не видят, Сталкерову Мартышку. Жизнь, великое степное племя, Сталкерова Мартышка. Жена Мария Родинова в школе работает бесплатно, потому что дети генералов и банкиров тоже люди, они же не виноваты, что все деньги уходят на алмазные писсуары, и тоже хотят знать всё о жизни, великом степном племени, Сталкеровой Мартышке. Как она была Платон Каратаев, русский народ, Родион Романович Раскольников, народоволец-разночинец, Павел Иванович Чичиков, революционер-чиновник, Мандельштам Шаламов, посмертно реабилитированный, Веня Атикин, дезертир всех войн в нычке, псих, алкоголик, эпилептик, смотритель ботанического сада "Хутор Горка" в штате Вермонт, Австралия, под кожей. Жена, Родинова Мария, приезжает с работы и злится, ты людей любишь слишком умозрительной любовью, а на улице осень, самая прекрасная пора года, а она устала так, что руку поднимет, а опустить забудет, так она и висит на воздухе как Христос распятый. Интересно, какой же другой любовью я их любить могу, если люди меня убили, смотрят по вечерам ток-шоу "Русская литература мертва?", "У христианской цивилизации смысла нет?", как будто, если убить Бога, будет кому спрашивать у Бога, есть ли он на свете. Русская литература это набросок поступка, способ нарваться, как Толстой в 80 лет новую жизнь начал, как Пастернак в 70 лет новую жизнь начал, как Гоголь в гробу скрёбся, как Пушкина затравили, как зверя на травле, вина, легенда, Цой дверь запер и стал Сталкеровой Мартышкой. А на ток-шоу свэтские люди узнают друг у друга, как бы не нарываться, чтобы пробыть империей ещё одно поколенье, чтобы своих детей подставить, в которых они деньги вложили. Дочка Майка Пупкова тоже светский подвиг совершила, ушла с конюшни, 10 лет лошадьми занималась, чтобы подготовиться в академию печати. Мама, Арлекинова Пьеро, одну книжку уже издала через 2 года после смерти на бутылочные деньги, потому что ей стало обидно, что её сына Гену Янева по телевизору халтурщики мертвецом обозвали, она-то точно знает из своей наставшей загробности, что всё живое. Тёща Орфеева Эвридика, даже говорить страшно, самый светский подвиг совершила. Это уже не набросок поступка, это уже Сталкерова Мартышка, вот кто дослужился, после самоубийства едет на работу кормить семью убийцы. А летом в Германию, Францию, Голландию к родственникам из Самары, чтобы на месте разобраться с этими Эйфелевыми башнями, Дрезденскими галереями и Гаарлемом, кто же там у них главный, Ван Гог или принцесса Диана, трагедия или драма, жизнь или искусство. И по возвращенье: сдавай на права и покупай дом в Сортавале, я хочу живописью заняться.
Ну, короче, это иммунитет, старший сын Антигоны Мытищинской, одноклассник жены Родиновой Марии, погиб в армии от желтухи, потому что никому нет дела. Младший сын Антигоны Мытищинской, одноклассник дочки Майки Пупковой, школа на карантине, эпидемия желтухи. Я в армии когда заболел желтухой, то мне фельдшер сначала не хотел поверить, почему он? А потом через 2 месяца в боевую часть турнули, хоть там полгода госпитализации положено по уставу гарнизонной службы, потому что каждый вечер "Иронию судьбы или с лёгким паром" про наш советский славняк с молотком в трусах смотрел, потому что после вечерней поверки во двор драться, какой род войск достойней, десант или человеколюбье. Ах, зачем я мальчиком родился, сейчас бы всё делал, как жена Родинова Мария. А так сначала как папа Арлекин Пьеров несчастье и счастье перепутал, потом как мама Пьеро Арлекинова 30 лет в одну точку смотрел, стоило или не стоило рождаться. Потом как Цой дверь на замок запер, вышел на улицу общину из себя строить, потом ещё подтянутся люди, а на улице летит астероид "Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно". Прилетит через пол поколенья и собою накроет Мелитополь, Мценск, Москву, Мытищи, Соловки, Старицу, Селигер, Сортавалу, трагедию, драму, постмодернизм, неохристианство, жизнь, искусство, индейцев, у которых земля главная, инопланетян, у которых они главные, мутантов, у которых нет главного, послеконцасветцев, у которых всё главное, Платона Каратаева, соль земли русской, гастарбайтера из ближнего зарубежья, в кабине камаза несущегося по Ярославке в первом ряду, Родиона Романовича Раскольникова, урку, менеджера по доставкам, в салоне газели, несущего во втором внешнем ряду по Ярославке, Павла Ивановича Чичикова, мёртвую душу, нового русского, директора фармацевтической фирмы "Щит отечества" в экипаже джипа несущегося в третьем правом ряду по Ярославке, сиреневый, оранжевый закат, в котором никто-никто баранку крутит, единственный зритель, несущийся как перегруженный рефрижератор в четвёртом левом ряду по Ярославке. Они разом по тормозам вдаряют, жопы до ушей об асфальт стирают, встают как вкопанные за нитку до автора, который с цветком в горшке по зебре Ярославку переходит с той стороны, где церковь, на ту сторону, где отделение милиции, а что я изделаю, встаёт посреди проезжей части и такую заклинательную формулу произносит. "Мы ещё не готовы, поле от Франции до Канады, стать Сталкеровой Мартышкой, стаканы взглядом двигать, потому что они наши мысли, все вещи, пол, девственная плева, сплошная линия горизонта, бессмертье, чувственное стихотворенье Тютчева, прабабушка Валя, а смеяться не умеет". И трогается дальше. Движение возобновляется, астероид "Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно" на пол микрона отклоняется от своей орбиты и минует землю, даже не задев стратосферу, через пол поколенья.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
Возражаю. Талантливо, ярко, но ни о чем. Не публицистика это, а поток сознания, чтение для читателя изощрённого, пресыщенного, потому душевно откликаться на вопли не умеющего. Публицистика должна быть доступна сознанию масс, публике, оттого и публицистика она. Публицистика должна быть аналитической, давать направление мысли читателю. Вот статьи М. Кольцова были публицистикой, даже юмористические рассказы Зощенко1920-х годов были публицистикой. Ибо в них люди если и не всегда назывались по именам своим, то угадывались. А так - все равно, что спрятавшийся под псевдонимом человек сказал обо всех гадости и ни о чем конкретно не высказался. Мама не заберет его обратно. Да взрослому человеку и не след ждать помощи от мамы, взрослый сын сам должен помогать маме в новой, послеперестроечной, испоганенной публицистами перестройки жизни. Потому этому потоку инфантилизма данной поэмы экстаза и противостоит новый Молох, что вечно спасать должна его мамочка: и баулы таскать на своем горбу через турецкую границу, и на улице стоять в мороз, торгуя барахлом китайским, и в магазине закупиться не дрянью, и донести двадцатикилограммовые сетки до дома по грязным и тёмным улицам и подворотням, и покормить ноющего сынка, и постирать за ним, и посуду за ним вымыть, да еще и выслушать очередные его сопли по поводу того, что ему не дозволяют жить роскошно. Потому не голосую. Валерий
|
|
Ну, и что, что классовые? Но здесь-то не о них речь. Парень хочет слинять из армии после того, как заболел желтухой и оказался выписан из госпиталя на четыре месяца раньше положенного. Пишет "Папа возьми меня отсюда!", а звучит: "Мама, защити!" Отчего так? От обилия литературщины и литературных ассоциаций в тексте. И вообще... мало мужского в этом тексте, если не сказать: не мужчина главный герой Но женщин должно тронуть. Вас, например. Кстати, хороший совет: лучше ссредство от желтухи - аквариум в помещении. Абсолютно идеальное профилактическое средство. В армии надо в ельцинских комнатах обязательно иметь такие или в Красно-бело-голубых уголках. Валерий
|
Ах, как давно вы были в Армии, Валерий. У нас почти вся армия нынче - одна сплошная "желтуха", и никакие "аквариумы" от не помогают. :( По-вашему, если мужчина, то просто обязан начать жизнь с унижений?
|
Должен скаать вам, Аллы, что ваши вопросы ко мне адекватны в своей сути, а потому уместно будет ответить именно таким образом... Я не считаю необходимым унижать солдат, проходящих срочную службу в армии. Я вообще против унижения личности хоть где, хоть кем и хоть чьей. Но это не значит, что, бесконечно ругая армию-защитницу и вас, и нас от Буша и иже с ним ястребов, мы не подстегиваем тех, кто нацеливает ракеты ПРО на Россию, а Россия, в свою орчередь не вынужждена будет нацеливать свои ракеты на Европу. Будем откровенны: армия для обережения нации необходима, ибо общество расколото было всегда и во все времена внутри, а потому армия всегда служила, в первую очередь, для того, чтобы власти могли держать народ в повиновении. Вторая функция армии защитника Отечества становилась важной в России только в случае агрессии со стороны внешнего противника. Но всегда армия с поставленной задачей не справлялась, всегда страну спасало народное ополчение. Но... всегда под руковолством по-настоящему боевых офицеров. Которые имели опыт ведения войны в качестве офицеров армии-агрессора. И именно эти офицеры передавали традиции царской, потом Красной, Советской армий по методам воспитания настоящего солдата. А настоящий солдат должен хладнокроовно убивать людей и уничтложать мтаериальные ценности противника, а также присваивать их, то есть грабить население, оказавшееся в зоне оккупации. Так было всегда, есть и будет. Полностью противоречащая этой логике доктрина христианства основана на милосердии и милости к падшим. Потому она вредна для армии. Она разрушает один из важнейших принципов существования ее: чинопочитание, право старшего по званию посылать на смерть младшего по званию, а последнему дает право ослушиваться приказов, исходящих сверху. Шагистика, к примеру, нужна для того, чтобы голос командира, кричащего сутками напролет: ╚Девой, девой, раз, два три╩, - звучал гласом Бога в ушах того, кого в любой момент этот голос пошлет прикрывать грудью амбразуру дзота. Ибо в армии иная мораль, иные нормы социцума, нежели на гражданке. В идеальной армии все ноли, на гражданке в идеале все личности. Демократизм и сердцелюбие только вредят армии, не приносят никакой пользы. К при меру, дедовщина появилась в Советской Армии вместе с хрущевскими преобразованиями. До него служба в СА почиталась самим народом долгом почетным, который надо было заслужить. При Хрущеве стали брать в СА даже отсидевших по невзрачным статьям малосрочных зэков бывших, а уж условно-досрочноосвобожденных и прочих порченных зоной людишек и тем более. Именно они привнесли в бывшую Красную Армию-победительницу законы зоны и дедовщины. Их власть пожалела, а они в ответ уничтожили, в конечном счете, и армию, и власть. Мне искренне жаль желтушного мальчика. Но я помочь ему не болотовней, а фактически ничем не могу. Вы обе не раз защищали в споре со мной так называемые демократические ценности нового времени, и вот они в действии: каждый выживает сам по себе, никто не помогает никому, мальчик сей, судя по всему, стоит за рыночные отношения, а на рынке этом больные и хилые солдаты не в чести. Их отбраковывают, как ненужный мусор, либо используют их до самого последнего их конца. В советское время мальчика бы этого списали из армии, много лет содержали бы на спецучетах, помогали бы ему. Потому как государство то было нам все-таки хоть и бестолковой, но матерью, вину свою чувствовало и признавало. Нынешнее же государство враг наш изначально, по Кнституции. Мы сами за такое государство боролись, мечтали его получить. И оно говорит с нашими детьми и внуками именно так, как мы с вами этого заслужили убивает наше продолжение на земле. Требовать от капиталистического государства отношения к человеку социалистического это уже двойной стандарт, самолюбование, саоуспокоение: я, мол, свое сделал, теперь пусть чиновники свое сделают. Ну, и помогут, быть может, одному, ста, тысячи. Но десятки тысяч останутся в том же положении. Пототму что всякое общзество имеет именно ту армию, которую оно заслуживает. Те мальчики, которых вы сейчас защищаете, завтра пойдут с дубинками бить вас по головам, если вы выйдете с демонстрацией в защиту их же собственных солдатских интересов. Позвольте немного схамить вам, дамы. Вместо того, чтобы доставать меня насмешками и нелепыми обвинениями, вы бы потратили время на то, чтобы задуматься по-настоящему о судьбе этого униженного и испорченного болезнью ребенка-солдата, написали бы по истории о нем и подобных ему. В принципе, ничего достойного в советской и постсоветской литературе об армии написано не было. Живоописание всяких пакостей это не литература, а просто фотография с жизни, хотя и признавалась в перестройку за литературу. Последней честной книгой о русской армии был ╚Поединок╩ А, Куприна. О внутренних войсках роман П. Алешкина ╚Я убийца╩. Единственным советским солдатом, отказавшимся бить демонстрантов, был Володя Петелько, о котором у меня есть очерк ╚Но был один, который не стрелял╩, представленный на этом сайте. За сто двадцать лет набралось слишком мало лиц и произведений, достойных того, чтобы я защищал скулящего и пускающего сопли не солдата вовсе, не мужчину, а так... хитреца, спрятавшегося за спиной СМИ. Валерий
|
Уважаемый Валерий Васильевич! Убедительно прошу вас воздержаться от рассуждений о предметах, которыми не вполне владеете. Более того, если посмотреть в святцы, то оказывается, что подавляющее большинство наших (дореволюционных) святых - либо монахи, либо князья. Ну а князь - это в первую очередь военачальник, защитник отечества (тот же Ушаков, к слову, прославлен в лике святых). В свете этих фактов ваше утверждение о том, что христианская мораль разрушает армию звучит по меньшей мере сомнительно.
|
|
Помилуйте! Не ожидал. Вы стали цепляться к слову, а не к сути. Согласен и с Ушаковым, и с Суворовым, который, кстати, был мастер карательных походов против русских крестьян, пошедших за Пугачевым, милосердно вешал их, расстреливал из пушек людей с цепами и косами. Не проиграл ни одного сражения с турками и безоружными рускими, совершил беспримерный по мужеству и идиотизму поход через Альпы, потеряв более половины солдат и офицеров, всякий раз благодаря Господа за то, что вот он и остатки армии русской через очередной Чертов мост прошли, а тысячи русских парней остались лежать под завалами лавин, в пропастях искореженными, живыми отданные на пищу диким зверям и птицам в угоду австрийцу Талейрану и русскому императору Павлу Петровичу. Так ведь я и не спорю с вами. Я просто писал дамам, что у армии и у матерей тех загубленных Суворовым русских солдат и крестьян разная система координат. С точки зрения государственных людей, человек, тем паче солдат, - это ничто, с точки зрения матерей, каждый солдат - страдающая личность, достойная жалости. Отчего, по-вашему, святым признали адмирала, а не генералиссимуса? Оттого, что Ушаков был известен тем, что моряков своих жалел, даром под пули не посылал, был любим в армии за то, что твердо стоял на том, что воюет Русь с исконным врагом земли русской - турками, иноверцами, угнавшими в полон за столетия нападений на Русь и Малороссию миллионы православных. То есть Ушаков ежедневно совершал подвиг благочестия христианского, не имея порой и времени помолиться. А Суворов православных вешал. Ранее, чтобы святым стать, надо было доказать свое благочестие при жизни делами. А новорусское православие норовит в святые впихнуть развязавшего Первую мировую войну, приказавшего солдатам стрелять в народ с хоругвями и ликами Христа на них 9 января Николая Александровича, которого народ при жизни прозвал Кровавым. Живодера Жукова ельцинские соколы норовит впихнуть в святцы. А паренек тот желтушный, о котором идет речь в его письме-статье, служит в армии, в которой жирует священник новорусский, и священнику тому наплевать на болячки солдата. Вот в чем разница нашего с вами отношения к данной проблеме. Для вас она - абстракция, из области кахетезиса, для меня с Аллами - животрепещущая, больная. У моей жены в советское время погиб в армии родной брат. И вот для того, чтобы и спустя годы переживающую эту смерть тещу привести в состояние прощения, я и воспользовался некогда той логической конструкцией, которая показалась вам крамольной. И она простила и армию, и страну. Сумеете ли вы вашими ссылками на то, что многие из святых русских были князьями, успокоить мать того парня, которому в прошлом году в армии отрубили половой орган? Уверен, что нет. Парень из Пскова был, кажется, служил где-то на Урале. Псковский православный святой - князь Довмот - был литовцем. Сумеете вы убедить псковичей, что нынешние литовцы - народ благочестивый и не ненавидят литовцы Россию? Уверен, что нет. А вот сибиряков в этом убедите, православных прихожан Германии вам и убеждать не прийдется. Кстати, впервые в нашем диалоге (ранее вы выступали под другим именем) вы позволил меня укорить. Это - не по-христиански, как мне помнится. Терпение, терпение и смирение - вот, что нужно вам в споре с атеистом. Ибо мне подставлять вторую щеку не пристало. Извините. Валерий
|
Ближний - это член семьи, сосед, сослуживец, человек на транспорте, в очереди, на улице... Враг Отечества - это уже, например, чиновник-бюрократ, государственный служащий-казнокрад, журналист-лжец, писатель-лжец ..... Замечательное слово - "гнушайтесь" в отличие призывов против "неверных", "гоев"... Вот и никаких противоречий в Православии. Так что Пересвет и Ослябя - древний пример для армии.
|
Крылову Вы спрашиваете, Игорь, как можно в наше время быть атеистом? Очень просто: ТУПО. Также, как и быть верующим. Вы признаете, к примеру, догматы веры, недоступные анализу и пониманию логическому, а я нет. Если правы вы, то ждет меня Ад и сковородки, если я то все нормально. Но между ужасами ада и ╚все нормально╩ - пропасть. Не правда ли? Мне нравится Назаретянин. Редкий из мириадов последователей Его сумел бы прожить и умереть так, как Он. Я, например, если стану верующим или заявлю об этом, солгу. Ибо я чревоугодник, люблю секс, не прощаю обид и так далее и тому подобное. И многие праведные дела в своей жизни совершал по доброй воле, не торгуясь с Богом по поводу того, что получу от Него за свои поступки. Я не уверен, что верующие моего возраста совершили больше добрых дел, чем я, что вели они жизнь более благочестивую, чем я. Я уж писал здесь как-то, что для меня не нарушать христовые заповеди норма. Но случается, что нарушаю. Не чаще других, а, быть может, и реже большинства тех, кто объявляет себя верующим либо верующей. А что еще надо от человека в обществе? Труда его? Так я работоголик. И работать начал с 14 лет, и смерти в лицо смотрел несколько раз. И людей спасал от смерти не однажды, Ну, и что? Я делал это ради христианского подвига? Ради медали, например, ╚За отвагу на пожаре╩, которую я одел всего два драза в жизни, а потом и затерял? Нифига. Я жил и продолжаю жить, как простой советский человек, даже знамя советское имею дома, выхожку с ним на де монстрации 1 Мая в Берлине каждый год. Я просто тупо верю в то, что ╚человек человеку-друг╩ по-коммунистически. В моем мировоззрении нет места для Бога, ибо туда изначально, в детдоме еще, не было заложено этого понятия. Зато было мною с щенячьих еще пор принято: изменять, предавать нельзя, ни при каких условиях и обстоятельствах. И я тупо придерживаюсь этого принципа, не изменяю Родине своей, не изменяю друзьям и близким своим, которые меня знали, знают, принимали, принимают именно таким, как я есть. Не предаю СССР. Ибо им ведомо, что на меня можно положиться. Это, если хотите, мой символ веры. Я не сужу ваши символы, вам не следует ругать меня за мои. Что касается статьи о современной армии, начало дискуссии о вере было положено на этот раз, то вам бы лучше спросить о том, верит ли в Бога тот офицер, который допустил издевательство над солдатом. Уверен, что он скажет: ╚Истинно верую!╩ И не солжет. Ибо быть атеистом не значит, быть плохим человеком, среди верующих дерьма столько, что не вычерпает и миллион ассенизаторов. Как говаривал незабвенный Коля Брюньон: ╚Это очень выгодная работа: грешить - и каяться, грешить и каяться╩. Я же стараюсь жить так, чтобы не было причин каяться. Потому и нет причин искать защшиты у Бога. Валерий
|
Все красиво сказано, а потому неискренним мне мнится. Ибо много в вашем тексте того, что зовется клеймением, ярлыкоделанием и хулением без достаточных для этого деяния причин. Вы мните себя последней и высшей инстанцией в вековечных спорах, а сие есть гордыня, то бишб один из сами самых страшных христианских грехов. вам следует пойти в церковь и исповедоваться в совершенном. Смиритесь, уймите гордлыню свою. А то начну цитировать Бюиблию.
|
Вот вам, Игорь, кстати, и иллюстрация к моему утверждению. Те, кто более всего орут о любви своей к Богу, делают это исключительно из-за страха перед Всевышним, который будто бы накажет их за совершенные в этой жизни подлости. Атестисту достаточно быть тупо порядочным. Кстати, еще недавний пример. Одного моего знакомого из Нижнего Новгорода не приняли на работу, хотя он прошел все тестирования и имеет ученую степень, ряд авторских свидетельств и так далее, только потому, что на последнем собеседовании он сказал, что по убеждению атеист. Между прочим, хозяин фирмы, отказавший ему в месте на вышеназванном основании, отсидел в советское время дважды за непреднамеренное убийство и за изнасилование несовершеннолетней. Вот вам два показателя столпов морали новейшего времени. Еще пример канцлериха нынешняя, правящая Германией от имени Христиан-демократов, на весь мир сообщает, что получила автомобильные права за взятку. И весь христианский мир вместе с ней скалится, рукоплещет ей. Потому как для всей рукоплещущей братии почитаться верующими и держать голосить о своей вере и держать фигу в кармане много выгодней, чем вслух признаваться, что не исполняют они ни одной из заповедей Христовых. Буш молится, когда посылает авианосцы убивать иранцев. И предыдущий президент США, забыл уж фамилию, бомбил Югославию урановыми снарядами с молитвой на устах. И Картер, уничтожая СССР, благодарил Господа за дарованную удачу. И Горбачев с Ельциным таскались по церквям с вопросами перед телеобъективами: ╚Как креститься-то: слева направо или справа налево?╩ Кстати, тут проскользнула она грязная мыслишка о Фиделе, так вот, я хочу сообщить невежам, что Фидель Кастро ревностный католик. Но по отношлению к атеистам корректен. Теперь ответьте на вопрос: ужель вы думаете, что, имея столь вопиюще совершаемые кощунства от Чайки до Меркель я могу иметь иные убеждения, чем имею сейчас? Я продолжаю тупо верить в просто человека, о котором старик Дердавин сказал: ╚Я Бог, я царь, я червь...╩ - и так далее. Мне довелось впервые прочитать Библию в 17 лет, которую мне отдал один из пятидесятников-проповедников в обмен за медную монету стоимостью пол-обола Пантикопейского царства (было такое в Античности в районе Керчи и Севастополя) и я нашел эту книгу замечательным литературным памятником, сборником порой потешных, а порой и поучительных сказаний и легенд, которую только дурость сталинских соколов заставила признатиь вредной для чтения. Довелось и встречать и великое множество представителей духовенства различных конфессий, в том числе и всемирно изветсного баптистского поистине святого Скорнякова (один из 10 членов Всемирного Совета Церквей) в момент, когда тот томился в узилище, то есть в тюремной камере. Был вхож в дом одного из иерархов Московской патриархии будучи другом его любимого племянника. Поверьте, с ним и и со многими другими лицами священного сана мы беседовали не о бабах и не о бабках. Если в личном контакте не смогли они меня перевоспитать, ужель вы думаете, что это возможно сделать через виртуальную связь? И надо ли это вам? Разве вам мало того, что историческую хронику моего авторства ╚Великая смута╩ благословил сначала иеромонах, а потом и сам Патриарх? Ибо ╚судите человека не словам его по делам╩. А за содеянное мною мне редко бывало стыдно. И страха перед Господом любой конфесси мне иметь не должно. Ну, а заслужил наказания коль, то получу его сполна прятаться и вилять хвостом не стану. Валерий
|
Уважаемый Валерий Васильевич, Вы, конечно, во всём по-своему правы. Но по-моему, не места у Вас нет для Бога - Бог не требует места. И Он везде. А у Вас просто ВРЕМЕНИ нет для Бога. ВРЕМЯ - вещь очень дорогая, а мы скупы. Человек по природе скуп.
|
Да причём тут я? И текст - не мой. Так что ваши нравоучения и наставления - к Митрополиту Московскому Филарету на тот свет. А что касается гордыни, так на это есть тоже не моё: "Не судите, да не судимы будете".
|
|
То, что написано на заборе, куда содержательней, а главное - короче. Есть такая болезнь, графомания, и ей страдает каждый, кто взялся за перо. Но у некоторых она приобретает злокачественную форму...
|
