Задирчиво и размашисто

(На книгу Валерия Куклина "Главная тайна Великой Смуты")

"Великий" и "ужасный" (эпитеты из интернет-дискуссий вокруг имени и текстов автора), задиристый и размашистый (убедится каждый, почитав те же тексты), автор эпохального ( а это - без шутки) романа "Смутное время" Валерий Куклин объяснился с читателем и любителем его прозы в недавно вышедшей в одном из российских издательств книге "Главная тайна Смутного Времени". Это не художественная проза, это -публицистика, причем публицистика острая, актуальная, хотя и посвящена книга событиям четырехсолетней давности.

На мой, малопросвещенный и стародумно настроенный, читательский вкус в этом тексте, хорошо знакомом любителям исторической публицистики Интернета под названием "Великая Смута - война гражданская или отечественная?", содержится некоторая толика противоречий, натяжек и "туманных мест".

Почему-то представляется, что автор, ставя перед собой одну задачу, мимоходом решил другую. Если задачей своею он считал "развенчание" дома Романовых, которые, по его мнению, были, особенно Филарет (Федор), главными антигероями и виновниками Смутного времени и всех последующих катаклизмов истории России, то в выполнении её он достиг многого, многое доказал и показал, над многим малоизвестным приподнял завесу.

Однако читатель в первых очерках, в которых автор и пересказывает события Смутного Времени, объясняет их, делится добытыми в результате тридцатилетнего труда сведениями, увидит не только "детектив" с действующими в нем "тайными и явными агентами мирового капитала". А увидит он сложный и трудный процесс, в результате которого из Нижнего Новгорода, ведомые князем Дмитрием Пожарским и говядарем Козьмой Мининым вышли московиты (подданные Московского государства), а из Ярославля, после некоторой задержки в этом городе, к Москве пришли россияне, сами еще не осознавшие, что произошло с этносом.

Читатель узнает от Куклина, что во времена Бориса Годунова, в известные неурожайные годы в северной части страны инфантильное население ждало, сидя и сложив руки, чтобы царь накормил его, поскольку у "него есть деньги". Но затем, в описаниях конца Смуты, самые любимые герои автора - казаки и шиши из северян. Это уже иные люди, они озабочены интересами всей страны, они понуждают молодого царя Мишу Романова выйти на борьбу за освобождение Великого Новгорода, захваченного шведами.

Конечно, противоречие налицо, когда у автора, почти такие же симпатии, как к шишам и казакам, отстаивающим часть страны от захватчика, проявляются к Ивану Заруцкому, сепаратисту, пытающемуся отколоть от государства Астраханское царство.

Судьба Заруцкого трагична, конец его - ужасен. Куклин подробно описывает методы и приемы вида казни, которой подвергнут был Заруцкий, - посажение на кол. Здесь же и рассказ о казни пятилетнего "царевича Ивана" - сына Марины Мнишек. Ужасный век! В ужасах, в грязи и в гноилище творилась история.

Необходимо еще и еще раз напомнить россиянам и о подвигах Михаила Скопина - Шуйского, и о царствовании, страданиях и трагической гибели Василия Шуйского, и о несгибаемом заступнике православной веры патриархе Гермогене, и многих других героях Смутного Времени. Хотелось бы побольше! Тем более что и юбилеи все "на носу", и новое поколение подросло, учившее историю Родины по неизвестно каким учебникам и по нетрадиционным для нашего народа методикам.

"Великий" - признаюсь, обрадовался, когда встретил в Интернете такое определение писателя Куклина - вот уже и в нашем поколении появились люди, которых кто-то считает достойными таких титулов.

"Ужасный" - для поклонниц поэзии серебряного века, потому что не щадит ради истины никаких авторитетов. "Ужасный" - для многочисленных участников интернет - дискуссий, которым свое понимание и свое видение событий, поступков и их последствий излагает прямо и открыто, не признавая никаких условностей. Это - тоже из интернета.

Задиристый - от сострадания и любви к людям, от желания открыть им истину, до которой дошел сам, своими тернистыми дорогами и тропинками, в трудах и мучениях. Размашистый - от вечного стремления объять необъятное, вместить в малый сосуд море или даже океан, успеть сказать сразу обо всем, сопоставить царей и президентов, вождей и фюреров, бояр и парламентариев, примерить все на свой личный аршин, который иногда длиннее самой коломенской версты.

Таков автор книг о Великой Смуте Валерий Куклин.

И в новой книге он остается таким же.

Особенно интересной для читателя мне представляется история поисков писателем документов о Великой Смуте (глава 7 "Характеристики хроник, документов, летописей и литературных произведений, посвященных Великой Смуте"). Прочитал как увлекательную повесть, ничем не уступившую самым захватывающим детективам. Её читателю предстоит самому додумать многое, чтобы сделать собственные выводы при чтении этой главы, стать соучастником творчества. А это, пожалуй, самое ценное из того, что дает литература.

Александр Ороев