Проголосуйте за это произведение |
Дебют
29 мая 2008
Инга сидела на скамейке в парке и, подставив
бледное
лицо под шёлковые струи предзакатного солнца, нежилась в объятиях ласкового
вечера. Где-то недалеко слышались весёлые детские голоса, которые
слившись с задиристым щебетанием птиц, создавали ощущение идиллического
блаженства. Глаза девушки были закрыты, отчего впечатление иллюзорности
усиливалось и приятно кружило голову. Инга была
счастлива.
Неожиданно сзади она
услышала резкий хруст от лежащих на земле листьев, и что-то метнулось ей под
скамейку. Она вздрогнула, но прежде чем вскочить, услышала голос:
- Тётенька, сидите,
пожалуйста, не вставайте, не оборачивайтесь!
- Кто ты? - вскрикнула
Инга. -- Что с тобой?
- Молчите, ничего не
говорите, спрячьте меня, пожалуйста, - задыхаясь, шептал мальчик - Я залезу
под
скамейку, а вы прикройте меня.
Ингу обуял страх. Ничего
не
понимая, она прижала ноги. От возбуждения и набегающих друг на друга
вопросов
загудела голова: кто он? что случилось? не во сне ли это?
В парк вбежала
женщина. Она была одета в поношенный домашний халат, волосы были
взъерошены,
лицо опухшим.
- Где он? Кто его
видел?
Я убью его! - дико кричала женщина.
Озираясь по сторонам,
она
бежала из стороны в сторону и неистово вопила.
Ингу трясло от страха. Промчавшись мимо скамейки,
женщина
побежала в сторону детской площадки. Напугав детей
она,
понеслась дальше.
Кошмар продолжался ещё
несколько минут - пока фигура безумной женщины, сжавшись в размерах, не
исчезла
в другом конце парка.
Ребёнок выполз из-под
скамейки, и всё ещё дрожащая Инга,
наконец, увидела его. Мальчику было лет восемь-девять. Первое, что бросилось
в
глаза - его необычайная худоба и столь же необычайная грусть в красивых
светло-карих глазах. То, что прикрывало его тело, трудно было назвать
одеждой -
скорее лохмотья.
- Кто ты? -
заплетающимся
языком спросила Инга.
Мальчик смотрел на неё
и
молчал.
- Что случилось? Кто
эта
женщина?
Ребёнок немигающими
глазами смотрел на Ингу. Она смутилась.
- Извини, я
набросилась
на тебя с вопросами. Это всё не важно, подойди ко мне.
Мальчик приблизился.
Благодарно посмотрев на девушку, он прошептал:
- Спасибо.
Потом он опустил глаза
и
едва слышно попросил:
- Вы бы могли меня
покормить? Если нет -- я...
- Пойдем
поужинаем, я голодна как волк.
Инга взяла мальчика за руку, и они пошли в
близлежащее
кафе. Прохожие с удивлением оглядывались на необычную пару: худющий,
бродяжного
вида мальчик, и полненькая, похожая на учительницу младших классов, девушка
в
круглых старомодных очках.
- Как тебе это
местечко,
нравится? - спросила Инга у входа.
Мальчик быстро-быстро
закивал - от доносившихся запахов он, казалось, потерял дар речи.
Инга заказала бутерброды, чай, булочки.
- Как тебя звать? --
улыбнувшись спросила Инга. Она
потихоньку приходила в себя.
Мальчик смутился.
- Андрей.
- А меня Инга. Будем дружить?
Мальчик кивнул.
- Вот и замечательно!
Официант, разложил
еду, и
Инга сказала:
- Ну, Андрюша,
начинай!
Ей и самой не
терпелось
начать. Булочки были её любимой едой, а после пережитого страха, она была
готова
съесть их с дюжину.
Инга взяла булочку и стала с аппетитом её жевать.
Но
тут, словно вспомнив, что не одна, она подняла глаза на мальчика и чуть не
поперхнулась: по его щекам стекали слёзы. Он сидел не
двигаясь, ласкал глазами бутерброд с сёмгой и тихо плакал.
Инга проглотила не разжёванным
большой кусок булки и испуганно спросила:
- Что с тобой? Тебе не
нравится бутерброд? Давай закажем другой.
- Нет, что вы, что вы!
Мальчик вытер
ладошками
слёзы и спросил:
- А у вас дети есть?
- Дети?
-- немного растерялась Инга. -- Нет, малыш,
детей нет.
- А ваша мама хорошая?
- Да, очень!
- Это хорошо, -
улыбнулся
мальчик, и взял, наконец, бутерброд. Он жевал его и нашёптывал: "Это
хорошо... Это очень хорошо..."
Когда они вышли из
кафе,
уже смеркалось.
- Как насчёт мороженного, Андрюша, будешь?
Мальчик кивнул.
Доев пломбир, он
сказал:
- Спасибо! Мне пора
уходить.
- Куда пойдешь? Тебя
ждут?
- Ждут, - неуверенно
ответил мальчик и горько улыбнулся.
Инге было страшно отпускать ребёнка.
- Подожди, может в кино сходим? Ты любишь кино?
- Люблю.
Инга взглянула на часы. Секунду
поколебавшись, она схватила мальчика за руку и бросила:
- Побежали! Успеем ещё.
Весёлая комедия не
радовала мальчика. Он грустно смотрел куда-то вперёд, и о чём-то думал.
Когда вспышки
экрана освещали зрительный зал, Инга украдкой
смотрела на Андрея, и сердце её сжималось. "Что с ним? Какая у него
беда?" - думала она.
- Может
выйдем, малыш?
Он кивнул.
На улице было темно.
- Я пойду. Спасибо за
всё.
- Ты уверен? Хочешь,
пойдём ко мне? Отоспишься, а утром видно будет.
Мальчик потупил глаза.
Он
помолчал некоторое время, а потом прошептал:
- Я был бы вам
благодарен
за это!
Потом он резко поднял
глаза и торопливо, словно боясь, что его перебьют, застрочил:
- Я только на одну
ночь,
обещаю вам, завтра я уйду!
- Глупенький, -
обрадовалась Инга, - ты совсем не помешаешь!
Только
обещай, что завтра расскажешь о себе. Хорошо?
Мальчик опустил
голову.
- Да. Я расскажу вам.
- Замечательно. А
теперь
попрошу тебя ещё об одном.
- О чём? - удивлённо
посмотрел на Ингу мальчик.
- Обращайся ко мне на
"ты". Мы ведь друзья, правда?
- Правда, - улыбнулся
Андрюша.
В прихожей зажёгся
свет.
Большие настенные часы показывали пол десятого.
- Ты живешь одна?
- Да, - смутилась
почему-то Инга. --
Заметно?
- Нет, просто тихо
очень.
Они прошли в небольшую
комнату. Инга включила свет.
- Как много книг!
- Да, --
улыбнулась хозяйка.
Казалось, кроме книг в
комнате ничего не было: они снизу доверху облепили все четыре стены, горками
вздымались на небольшом столике, несколько стопок лежало на полу. Книг не
было
только на диване и на маленькой тумбочке у его изголовья, где едва умещался
старенький магнитофон "Весна".
Инга с удовольствием следила за мальчиком, который,
приоткрыв от восторга и удивления рот, жадно рассматривал бумажных жильцов
её
комнаты.
- Ты похож на
Маленького
Принца.
- На кого? -- оторвался от книг мальчик и посмотрел на Ингу.
- Ты не знаешь
Маленького
Принца?
- Нет.
- Ничего, завтра я
тебя
познакомлю с ним. А сейчас давай отдыхать, ты устал очень. Идём, покажу тебе
ванную. Ты мойся, а я пока постелю тебе.
- Можно я буду спать
на
этом диване?
- Тут не удобно,
малыш.
Лучше я здесь, а ты -- на моей кровати в спальне.
- Нет-нет, прошу тебя!
Мне здесь будет хорошо.
- Ну ладно, будь по-твоему.
По отработанной годами
привычке, на которую не влияли ни усталость, ни выходные дни, Инга ровно в семь открыла глаза. И сразу вспомнила об
Андрюше. "Спит должно быть ещё" -
подумала
она. Стараясь не греметь, она бросила в красную
турку
две ложки кофе и включила газ. До закипания у неё было шесть минут, которых
всегда хватало как раз на то, чтобы забежать в ванную. Но сегодня Инга нарушила "протокол". Выйдя из кухни, она
на
цыпочках пошла в комнату к Андрюше.
Мальчика там не было.
Постель была то ли аккуратно застланной, то ли не тронутой вообще.
- Андрюша! - позвала
Инга, хотя понимала, что в оцепленной книжными полками
комнате ему негде было спрятаться.
Инга кинулась в ванную. Никого. Обратно в прихожую.
Механически взглянула на сумку, но, тут же пристыдив себя, не стала её
открывать.
Девушка бессильно
опустилась на пол. Искать было негде. Неожиданно для себя она заплакала.
- Андрюша, дурачок, ну
куда ты сбежал?
... Инга
сидела долго. Слёзы на лице уже высохли, а она, обхватив руками голову,
сидела,
и невидящим взглядом сверлила нехитрый ромбик на облупленном временем
тёмно-бирюзовом линолеуме.
Лишь когда из кухни
донёсся запах горелого, Инга
очнулась.
Весь выходной день
Инга провела дома. Не находя себе места, она как лев в
клетке ходила по квартире. У окна в кухне она останавливалась, вглядывалась
в
далёких прохожих, и снова принималась вышагивать. Иногда она садилась на
диван
и бралась за книгу, но скоро её откладывала: глаза бродили по тексту вхолостую.
Утром она пошла на
работу
в библиотеку.
- Рано ты сегодня,
доченька. - Маленькая, высохшая старушка выпрямилась и удивлённо посмотрела
на Ингу.
- Да, тётя Люба, рано.
- Погоди, не больна
ли?
Что-то мне твой вид не нравится. - Старушка бросила тяжёлую тряпку в ведро,
вытерла об халат правую ладонь, и, едва дотягиваясь, приложила её тыльной
стороной ко лбу девушки.
- Всё в порядке, тётя
Люб, - улыбнулась Инга и поцеловала старушку в
помятые щёчки, - просто не выспалась.
Время тянулось
медленно.
Посетителей было мало. Когда дверь иногда распахивалась, Инга
бросала на неё умоляющий взгляд, в надежде, что войдет Андрюша. Но каждый
раз,
увидев "чужое" лицо, корила себя: "Глупая, он ведь даже не
знает,
где ты работаешь."
Шесть следующих дней
прошли для Инги однообразно: она ровно в семь
просыпалась, заваривала кофе, шла в библиотеку, а оттуда в парк. На
"свою" скамейку не садилась, лишь бродила по тенистым дорожкам, и
беспокойно озираясь, искала мальчика. Уставшая и разбитая она возвращалась
домой, слегка закусывала, и ложилась в кровать.
В воскресенье Инга встала как обычно, но подниматься не спешила. Она
лежала на спине, устремив застывший взгляд близоруких глаз в потолок, отчего
те, смешно округлившись, придавали ей ещё более инфантильный вид.
Под вечер она пошла в
парк. Как и неделю назад села на любимую скамейку,
запрокинула голову на её белый изогнутый, как лебединая шея, верх, и закрыла
глаза. Когда стемнело, Инга поднялась и, не
оглядываясь, вышла из парка.
Придя домой, она съела две булочки, взяла в руки
любимого Моэма и легла на диван.
Через час,
почувствовав,
что засыпает, Инга отложила книгу. Закинув руку за
голову, она нащупала кнопку, отмотала кассету назад и включила магнитофон.
Комнату привычно обволок тёплый голос Демиса Руссоса. Ещё в восьмом классе открыв для себя и сразу
полюбив романтичного, округлого, как она сама, грека, Инга
не расставалась с его записями никогда, и даже в какой-то момент стала
изучать
греческий язык.
Под убаюкивание певца,
Инга задремала. Ей снился Андрюша. "Инга, милая Инга, - говорил
он, -
ты самый добрый человек, которого я встречал в жизни. Спасибо за всё. Я
обещал
тебе рассказать о себе. Но мой рассказ тебя не обрадует. Всё, что я видел в
жизни - пьяная мама и побои отчима. Я был ихним
рабом. Мама говорила, что все дети - рабы для родителей. Меня заставляли
убирать, стирать, мыть посуду. Я не ходил в школу, и не умею читать и
писать.
Мне не разрешали выходить на улицу. Я слышал как
дети
внизу играют, смеются, и мечтал о том, чтобы играть с ними. Мои дни тянулись
долго, и я с нетерпением ждал вечеров. Когда они пьяные засыпали, я ложился
и
мечтал. Больше всего мне хотелось поскорее вырасти. Но я рос медленно, и
утром
всё повторялось заново. Потом я не выдержал и убежал из дому - они забыли
запереть дверь. Два дня я скитался по улицам, питался на помойке. На третий
день я встретил таких же беспризорников. Они учили меня воровать и нюхать
клей.
Когда я говорил, что это не хорошо, они смеялись. Говорили, что скоро
привыкну,
и сам начну учить других. Я всё время думал о маме, что она, наверное,
плачет и
ищет меня. И я вернулся домой. Я думал, что мама обрадуется мне. Когда я
вошёл,
она лежала на диване. Я подбежал к ней, обнял и стал просить прощения. Но
она
вскочила, и стала избивать меня. Она кричала, что убьёт
меня
и стала тащить на кухню. Но я вырвался, и убежал в парк..."
Инга вздрогнула и резко
выпрямившись, села на диване. Так вскакивает человек, которому снился
кошмарный сон.
Но это не было сном. Андрюша продолжал: "... В парке я встретил тебя. Ты очень добрая, ты помогла мне, ты заботилась обо мне. Но я не хочу мешать тебе. Когда я жил с беспризорниками на улице, Сашка, ихний главарь говорил, что если я буду вести себя плохо, он отправит меня на Луну. Я спросил его, как это. Он сказал, что надо в лунную ночь посмотреть в колодец, и если там отражается Луна, прыгнуть на неё. Сегодня я понял, что таким как я нет места на земле, и мне лучше будет на Луне. Спасибо тебе за всё, Инга. Ты самая добрая на свете! Я люблю тебя!"
Здесь, словно вспомнив, кто в кассете хозяин, "греческий соловей" резко перебил Андрюшу и заголосил: "Goodbye my love good bye, Goodbye and au revoir, As long as you remember me, I'll never be too far..."
Инга уронила голову на подушку и
зарыдала.
Проголосуйте за это произведение |
С дебютом тебя! Ты умница. Твой, Ашот.
|
Очень хороший, горячий, сердечный рассказ и взят и самой гущи нашего нынешнего бытия. Позволю себе лишь неск. замечаний: Весь первый абзац - сплошные штампы, читать неловко. "...фигура безумной женщины, сжавшись в размерах..." это несколько коряво, Вы не находите? Последнее предложение текста опять штамп из штампов. Но ещё хуже, что оно лишнее и лишь снижает высокий накал мастерской концовки рассказа. Тем не менее - очень хорошо! Я уже придавил кнопочку голосования, - а не куды пошло! Уважаемый В. М.! Почему такой интересный, злободневный расказ, такой хороший дебют не участвует в рейтинге? В. Э.
|
Спасибо за добрые слова. Признаться, и я, и самый строгий мой редактор - муж - не были в восторге от первого "заштампованного" абзаца, но недостаток писательского мастерства не позволил мне улучшить его, и я чуток... схалтурила. Но зоркий писательский слух не обмануть, и я благодарна Вам за то, что указали на этот и другие недостатки. Мне важно мнение читателей, и я с благодарностью приму любые замечания. Каждое такое замечание - бесценный для меня урок. Спасибо ещё раз. С уважением, Эвелина.
|
|
Поповой Алле. Вы, видимо, тоже на празднике были. А я сегодня оказалась свидетелем велосипедного кросса, в честь праздника. Бабушки, дедушки, папы, мамы, дети - словом, народ разновозрастной и разнокалиберный вместе с сопровождавшими их машинами-мигалками загородили пути-дороги. Пешеходы с полчаса ждали, пока эта длинная вереница уступила светофоры.
|
А я - на каком празднике? Так. Нахожусь в перманентном ожидании... внуков. Но с праздником поздравили, и вообще радуют.
|
Спасибо за внимание к моему рассказу. И за критику тоже - она мне нужна, и поможет в будущем не повторять ошибок. Только вот чуть-чуть позволю себе не согласиться с Вами. Вы пишите, что рассказ фальшивый, но рядом добавляете, что похож он на материал из современных газет. Сюжеты в газетных историях всё-таки бывают более или менее реальными, не так ли? Замысел рассказа пришёл ко мне внезапно, но не случайно. Я часто в жизни сталкивалась с несчастными детьми, у которых "родители" были даже более бессердечными, чем мать Андрюши. Одна такая "мать", к примеру, имела обыкновение "успокаивать" плачущего младенца киданием того на пол. Каждая такая детская трагедия оставляла на душе ссадину. И родился, в конце концов, этот рассказ. Теперь об Инге. Вы пишете, что "девушка не бросилась искать прирученного ею ребенка, а улеглась читать любимого Моэма и слушать музыку". Но как же так? Ведь в рассказе ясно показано её состояние. Она всю неделю ходила сама не своя, и каждый день искала Андрюшу в парке. Потом у неё наступило состояние некой апатии, опустошённости. Я не знаю, как в психологии это называется. Но это естественное состояние, которое, скажем, возникает у заложников, находящихся несколько дней в руках террористов. В какой-то момент у них наступает некое притупление чувств, смиренность, и страх за свою жизнь вдруг сменяется на безразличие к ней. Это состояние пришло и к Инге, и я намеренно позволила ей на седьмой день повалятся в постели, чего она никогда не делала, усадила на любимую скамейку, позволила запрокинуть голову на скамейку и закрыть глаза, заставила уйти из парка быстро и не оглядываясь, накормила двумя булочками и, вручив Моэма, уложила на диван. Мне кажется девушку нельзя из-за этого упрекнуть в безразличности. Это был характерный психологический синдром. Ещё раз благодарю Вас за отзыв! С уважением, Эвелина.
|
Удачи Вам!
|
21:49:56 [84.190.246.227] Антонина Шнайдер-Стремякова "... жаль, оформление, как плохое школьное сочинение" Дорогая Антонина!
|
Дорогой Ашот, нет! НО! С троечниками. И мне жаль, а что сделаешь? Вот я, к примеру, воспринимаю Вас (без лести) честным и порядочным человеком, а кто-то, естественно, совсем по-другому. Понятно, что наживать недругов неразумно. А тут решила, что девушку ещё не знаю, что она молодая, и надо написать честно. Думаю, из любви к литературе она начнёт писать лучше. Так что простите, ради Бога!
|
Да вы не переживайте сильно из-за этого. Отложите на полгодика рассказ - и сами увидите его шероховатости. А за это время накатайте еще штук десять. и тогда сами заметите, как все иначе будет выглядеть в новом варианте этого рассказа. А история ваша о том, как некая мать била ребенка головой о стену, это, конечно, факт, я сам встречал таких мамаш. Знаю, что не от великой радости они так поступают. Опишите такую семью = и увидите, что и этим внешне зверям не хватает как раз-таки семейного тепла и участия. Дети - совсем не столь беззащитные существа, как нам представляется. Прочитайте об этом у Андрея Патонова. Я сам в детстве пытался убить человека (слаба Богу. промахнулся), а во взрослом состоянии уж предпочту сам умереть, но не совершать такого греха. Потому-то я и писал вам, что писать о детях-жертвах, не побывав в их шкуре, очень сложно. У меня на рассказ "Листья" на эту тему ушло более тридцати лет. При этом, тема взята мной была не из газетной статьи, а из исповеди попутчицы по купе.Если не побрезгуете, прочитайте оный на этом сайте. Что касается вашего мнения о том, что газеты - это сама жизнь, а информация в них достойна внимания, то позвольте мне остаться при своем мнении. Как бывшего журналиста, проработавшего достаточно много времени в различных СМИ и достигшего на этом поприще довольно больших успехов. Ныне в русских и русскоязычных газетах, например, совсем нет такого рода жанров, как очерк и фельетон,да и простых зарисовок не видно, да и прочего. Есть сплетни, есть инсинуации, есть фальшивки, есть просто словесная лабуда. И всегда присутствует спекуляция на больных для общества темах, в том числе и на бездомных детях, ибзегая при этом давать социальнуб оценку причин,породивших беспризорничество. Поэтому-то после 1995 года я -не журналист. И горд этим. Я понимаю, что первая публикаци требует благожелательного отношения к автору. Но,поверьте мне, иная доброта и впрямь хуже воровства. Когда-то Валентин Петрович Катаев раздраконил мой рассказ "Судьба сайгака" - и я более десяти раз переделывал его после этого. Потом с этим рассказом он меня рекомендовал в Союз писателей. а сейчас рассказ публикуется в хрестоматиях. Думаю, если бы Катаев похвалил меня, рассказ бы так и остался в моем архиве ненужным мусором. Извините, что все о себе, но так удобней. И убедительней. Валерий
|
А "ломать новобранца", поверьте, найдется кому. Незабвенный Юлий Борисович не даст соврать. Простите и Вы меня. С уважением, Ашот.
|
Уважаемый Ашот, объяснять конкретно слишком долго. Попробую кое-что подправить, а Вы сравните. ╚Инга сидела на скамейке в парке и, подставив бледное лицо под ШЁЛКОВЫЕ струи предзакатного солнца, нежилась в объятиях ЛАСКОВОГО вечера. Где-то недалеко слышались весёлые детские голоса, КОТОРЫЕ, СЛИВШИСЬ с задиристым щебетанием птиц, создавали ОЩУЩЕНИЕ ИДИЛЛИЧЕСКОГО БЛАЖЕНСТВА. Глаза девушки были закрыты, отчего ВПЕЧАТЛЕНИЕ ИЛЛЮЗОРНОСТИ усиливалось и приятно кружило голову. Инга была счастлива╩. ╚Идиллическое блаженство╩, ╚иллюзорность╩ - из высокого стиля. Не годится. Ещё не зная, о чём речь, уже морщишься: автор накручивает вычурную красивость, отсюда и шёлковые струи ╚ласкового вечера╩ и... КОТОРЫЕ, СЛИВШИСЬ (было бы проще ╚весёлые детские голоса, что слышались невдалеке, СЛИЛИСЬ с задиристым щебетанием птиц╩) Текст Эвелины: ╚Неожиданно СЗАДИ она услышала РЕЗКИЙ хруст от лежащих НА ЗЕМЛЕ (Где же им ещё лежать?) листьев, и что-то метнулось ЕЙ под скамейку. Она вздрогнула, но прежде чем вскочить, услышала голос: - Тётенька, сидите, пожалуйста, не вставайте, не оборачивайтесь! - Кто ты? - вскрикнула Инга. -- Что с тобой? - Молчите, ничего не говорите, спрячьте меня, пожалуйста, - задыхаясь, шептал мальчик - Я залезу под скамейку, а вы прикройте меня╩. (Ср. За спиной неожиданно шумно хрустнули листья и что-то метнулось под скамейку. Она вздрогнула. Прежде чем вскочить, услышала: - Тётенька, пожалуйста, не вставайте и не оборачивайтесь! Не понимая, Инга пригнула голову: - Ты кто? Что с тобой? - Я спрячусь под скамейкой, а вы прикройте, его горячий шёпот призывал к ответной реакции. И т. д. Динамичнее надо бы, естественнее. Мальчик не мог длинно говорить, он спешил. ╚Ингу обуял (ОБУЯЛ?) страх. Ничего не понимая, она прижала ноги. От возбуждения (другого слова нельзя было найти?) и набегающих друг на друга вопросов загудела (так уж и загудела?) голова: кто он? что случилось? не во сне ли это?╩ Мы чувствуем слово, но не всегда им владеем. А в данном случае не только не владеют, но и, к сожалению, ЕЩЁ И ПЛОХО ЧУВСТВУЮТ. Часто ловлю себя на том, что, читая, больше слежу за стилистикой, нежели содержанием. Сама себя ругаю, но это уже, видимо, профессионально. А у самой огрехи случаются... Тут Зайцева хвалят стихи, действительно, хорошие, а у меня уже три придирки. Так что не сердитесь. Придирки это профессиональное.
|
Уважаемая Антонина Шнайдер-Стремякова! Спасибо, что нашли время разобрать кусочек рассказа. Должна сказать, что с поправками Вашими, в основном, согласна. Как я уже писала Владимиру Эйснеру, я знала о "заштампованности" и высокопарности первого абзаца, но не сумев улучшить его, оставила как есть. Торопилась, конечно, тоже. "Увидела" я рассказ сразу от начала и до конца, и не терпелось выложить его на бумагу. В следующий раз буду работать больше и усерднее. Всего Вам доброго!
|
Теперь гораздо лучше: вижу не жестокость, а жёсткость.
Вам не понравилось, к примеру, что листья лежали на ЗЕМЛЕ, и Вы удивляетесь: "Где же им ещё лежать?". Ну во-первых листья могли лежать и на скамейке. А во-вторых, подобное уточнение (на земле) никак не похоже на тавтологию. Всего лишь лёгкая уточняющая деталь (нужная, кстати, для поддержания ритмо-мелодики). У каждого из нас полно таких "промахов". И, чтобы не быть голословным, приведу два отрывка из Вашего рассказа "Не вызрела". 1) "На танцах в костюме СТОЯЛ". 2) "ЧЕТВЕРОНОГИЙ красавец беспокойно вытанцовывал и время от времени ржал." Если быть строгим как Вы, то можно сказать: ну ясное дело СТОЯЛ, раз на танцы пришёл. Или во втором случае: сколько же ног иметь жеребцу, если не четыре?
Не совсем понятно также, чем не понравились фразы: "ласковый вечер" или "шёлковые струи солнца". Вы называете это "вычурной красивостью". Но в чём "выпендрёж" то? Шёлковые - значит нежные. Неужели набившие оскомину "нежные лучи солнца" звучат лучше, чем "шёлковые струи солнца"?
Теперь то, с чем согласен.
"Ощущение идиллического блаженства" - действительно нехорошо. Более того, это - ужасная фраза.
Спасибо, что прочитали и разобрали текст дорогого мне человека. С наилучшими пожеланиями, Ашот.
|
|
Уважаемый Владимир Михайлович! Спасибо за отзыв. В рассказе действительно много погрешностей, но для меня это стало очевидным лишь благодаря откликам читателей. За три последних дня я многому научилась и от всей души благодарю всех, кто прочитал рассказ и высказал своё мнение. Как я уже писала, каждый отзыв - бесценный для меня урок. Сейчас бы я многое написала иначе, и мне остается сожалеть, что ничего уже поправить нельзя - что написано пером, как говориться, не вырубить и топором.
Ещё раз благодарю всех своих читателей за проявленную терпимость и советы.
С уважением, Эвелина.
|
Я тоже хорош - редактируя текст в умилённо-восторженном состоянии, напрочь потерял слух, а с ним и - объективность, и в итоге прохлопал неудачные места. Хочу заметить ещё вот что. В твоём рассказе восемь абзацев, и если бы мне предложили распределить по ним восемь баллов, то получилось бы так: 1-1, 2-2, 3-3, 4-4, 5-5, 6-6, 7-7, 8-8. С одной стороны это плохо, так как первый, получивший единичку абзац, - это одежда произведения, а именно по ней, как известно, встречают. Но с другой стороны, прогрессия шкалы говорит о том, что умение твоё росло прямо пропорционально опыту (последние три абзаца просто мастерские), а это большой повод для оптимизма. А самое главное, что в рассказе твоём есть душа, и это значит, что чуткого читателя он безразличным не оставит. Дальнейших тебе удач!
|
Позвольте обратить ваше внимание, что опровергаемое ваши замечание А. Чехов писал в качестве уже сложившегося мастера короткого юмористического либо сатиристического рассказа в период господства в русской литературе газетных жанров в малой форме и бытового романа в крупной. Ваши же замечания и примеры имеют лишь ссылки на поэтические источники и касаются произведения жены вашего товарища по телефону, написанного в жанре моралитэ. То есть вы добрыми намерениями можете сбить с толку начинающего автора. Мне тоже по нраву начало: ╚В 140 солнца закат пылал╩, но это не проза, а поэзия, в коей допустимы вольности, в том числе и сбои в драматургии произведения. А рассказ сей и впрямь был бы более динамичным, если бы начинался сразу с появления внезапного под ногами задумчивой и никому на этом свете не нужной, одинокой и мучающейся от неудовльствия собой библиотекарши, живущей в эмпиреях и едва не наступившей на истинного Гавроша. Но нет ни такой юиой блиотекарши в оном произведении, нет Гавроша, есть череда сцен, написанных безразличной к героям своим рукой и это является основным недостатком защищаемого вами рассказа. И об этом хотел деликатно сообщить автору ВМ. Ну. а пришлось переводить это на доступный язык мне, как вы выразились когда-то, клоуну. Эвелине Вы не принимайте близко к сердцу мое замечание о вашем безразличии. Почитаться объективным автором, не любить своих героев и не ненавидеть их это признак, считают американские, к прмиеру, литературоведы, высокой культуры автора. Вся беда в том, что именно в жанре моралитэ такого рода отношение к персонажам невозможно. Да и не в традициях русской литературы писать так.Ваша жалость к мальчику звучит в рассказе абстрактно не из-за черствости вашей, вовсе нет, а по причине отсутствия опыта и ремесленного мастерства. Моралитэ требует, в первую очередь, противостояние порально=этических позиций двух как минимум героев, а то и конфликта между ими. Живого. Потому наличие посредника между ними в виде электроагрегата по имени Магнитофон делает систему их взаимоотношений скорее комичной, что снижает лично ваш эмоциональный накал и превращает рассказ ваш в анекдот. Когда вы через какое-то время сядете этот расска перписывать, постарайтесь описать нам вашу героиню живым человеком с приличествующими человеку страстями и проблемами. Отчего именно она, а не кто-то другой, прикрыла ребенка от разъяренной фурии? Отчего один поступок вынудил ее совершить другой? Отчего пацан согласился идти к ней в дом? Какая искорка пробежала между ними, вызвав доверие раздраженного мальца, якобы обозленного на мир взрослых? Все это вы заставляете домысливать нам самим, а ведь это обязан сделать автор. Рассказ сам должен работать, а не требовать, чтобы за автора это делал читатель. Всякая деталь должна нести какой-то определенный смысл и иметь осознанное самим автором значение. К примеру, почему именно Моэма читает эта дама и что именно в произведениях Моэма перекликается с сюжетной канвой или перекликается с внутренним миром героини, то есть делает и ее нам понятной? Отчего ее мучает.по вашим после рассказа словам, исчезновение мальчика из ее квартиры, если она даже не посчитала нужным убедиться: обокрал он ее или нет? Из чего я должен заключить, что с библиотекаршей жить под одной крышей мальчику будет лучше, чем хоть и с алкоголичкой, но матерью, с живой матерью? Убедите в этом и меня. Видите, вопросов ваш рассказ породил слишком много, но все они лежат вне художественных его достинств только потому, что ремесло показалось вам не имеющей значения деталью. А ремесло нарабатывается кропотливым и тяжким трудом. Покойный московский писатель Г. Караваев в молодости писал по одному рассказу в день и, когда набрал пятьсот рассказов, собрал их в самый настоящий мешок и припер тогда очень знаменитому Трифонову. И Трифонов отобрал три рассказа, передал их в журнал ╚Дружба народов╩. Рассказы вышли и Георгий проснулся знаменитым, с договорами сразу в два крупнейших издательства СССР ╚Советская литература╩ и ╚Хедожественная литература╩. И у него было что предложить издательствам. А вот случись вам с первого раза оказаться открытой издательскому миру, могли бы вы представить идательсву такого же рода жалостливых произвеедний хотя бы на 10 авторских листов 240 манинописных страниц? Потому еще и еще раз призываю вас вслед за Аштом: работайте, работайте. Бог вас в темечко клюнул, но этого мало, надо еще работать и работать. Каждый день. Без выходных и без праздников, без желания кому-то угодить, ни с кем не деля ответственность за созданное вами. И тогда... быть может... если вам повезет... начнут вас люди хвалить и поздравлять с творческой удачей. Валерий
|
Позвольте обратить ваше внимание, что опровергаемое ваши замечание А. Чехов писал в качестве уже сложившегося мастера короткого юмористического либо сатиристического рассказа в период господства в русской литературе газетных жанров в малой форме и бытового романа в крупной. Ваши же замечания и примеры имеют лишь ссылки на поэтические источники и касаются произведения жены вашего товарища по телефону, написанного в жанре моралитэ. То есть вы добрыми намерениями можете сбить с толку начинающего автора. Мне тоже по нраву начало: ╚В 140 солнца закат пылал╩, но это не проза, а поэзия, в коей допустимы вольности, в том числе и сбои в драматургии произведения. А рассказ сей и впрямь был бы более динамичным, если бы начинался сразу с появления внезапного под ногами задумчивой и никому на этом свете не нужной, одинокой и мучающейся от неудовльствия собой библиотекарши, живущей в эмпиреях и едва не наступившей на истинного Гавроша. Но нет ни такой юиой блиотекарши в оном произведении, нет Гавроша, есть череда сцен, написанных безразличной к героям своим рукой и это является основным недостатком защищаемого вами рассказа. И об этом хотел деликатно сообщить автору ВМ. Ну. а пришлось переводить это на доступный язык мне, как вы выразились когда-то, клоуну. Эвелине Вы не принимайте близко к сердцу мое замечание о вашем безразличии. Почитаться объективным автором, не любить своих героев и не ненавидеть их это признак, считают американские, к прмиеру, литературоведы, высокой культуры автора. Вся беда в том, что именно в жанре моралитэ такого рода отношение к персонажам невозможно. Да и не в традициях русской литературы писать так.Ваша жалость к мальчику звучит в рассказе абстрактно не из-за черствости вашей, вовсе нет, а по причине отсутствия опыта и ремесленного мастерства. Моралитэ требует, в первую очередь, противостояние порально=этических позиций двух как минимум героев, а то и конфликта между ими. Живого. Потому наличие посредника между ними в виде электроагрегата по имени Магнитофон делает систему их взаимоотношений скорее комичной, что снижает лично ваш эмоциональный накал и превращает рассказ ваш в анекдот. Когда вы через какое-то время сядете этот расска перписывать, постарайтесь описать нам вашу героиню живым человеком с приличествующими человеку страстями и проблемами. Отчего именно она, а не кто-то другой, прикрыла ребенка от разъяренной фурии? Отчего один поступок вынудил ее совершить другой? Отчего пацан согласился идти к ней в дом? Какая искорка пробежала между ними, вызвав доверие раздраженного мальца, якобы обозленного на мир взрослых? Все это вы заставляете домысливать нам самим, а ведь это обязан сделать автор. Рассказ сам должен работать, а не требовать, чтобы за автора это делал читатель. Всякая деталь должна нести какой-то определенный смысл и иметь осознанное самим автором значение. К примеру, почему именно Моэма читает эта дама и что именно в произведениях Моэма перекликается с сюжетной канвой или перекликается с внутренним миром героини, то есть делает и ее нам понятной? Отчего ее мучает.по вашим после рассказа словам, исчезновение мальчика из ее квартиры, если она даже не посчитала нужным убедиться: обокрал он ее или нет? Из чего я должен заключить, что с библиотекаршей жить под одной крышей мальчику будет лучше, чем хоть и с алкоголичкой, но матерью, с живой матерью? Убедите в этом и меня. Видите, вопросов ваш рассказ породил слишком много, но все они лежат вне художественных его достинств только потому, что ремесло показалось вам не имеющей значения деталью. А ремесло нарабатывается кропотливым и тяжким трудом. Покойный московский писатель Г. Караваев в молодости писал по одному рассказу в день и, когда набрал пятьсот рассказов, собрал их в самый настоящий мешок и припер тогда очень знаменитому Трифонову. И Трифонов отобрал три рассказа, передал их в журнал ╚Дружба народов╩. Рассказы вышли и Георгий проснулся знаменитым, с договорами сразу в два крупнейших издательства СССР ╚Советская литература╩ и ╚Хедожественная литература╩. И у него было что предложить издательствам. А вот случись вам с первого раза оказаться открытой издательскому миру, могли бы вы представить идательсву такого же рода жалостливых произвеедний хотя бы на 10 авторских листов 240 манинописных страниц? Потому еще и еще раз призываю вас вслед за Аштом: работайте, работайте. Бог вас в темечко клюнул, но этого мало, надо еще работать и работать. Каждый день. Без выходных и без праздников, без желания кому-то угодить, ни с кем не деля ответственность за созданное вами. И тогда... быть может... если вам повезет... начнут вас люди хвалить и поздравлять с творческой удачей. Валерий
|
2008-06-04 14:29:48 [91.67.250.161] Валерий Куклин Эвелине Вначале цитата:
Теперь позвольте мне, уважаемый Валерий, ответить на интересующие Вас вопросы. Простите, что делаю это вместо Эвелины. Право имею - был хоть косвенным, но соучастником.
Итак:
1) Вопрос: Отчего именно она, а не кто-то другой, прикрыла ребенка от разъяренной фурии?
2) Вопрос: Отчего один поступок вынудил ее совершить другой?
3) Вопрос: Отчего пацан согласился идти к ней в дом?
4) Вопрос: Какая искорка пробежала между ними, вызвав доверие раздраженного мальца, якобы обозленного на мир взрослых?
5) Вопрос: ... почему именно Моэма читает эта дама и что именно в произведениях Моэма перекликается с сюжетной канвой или перекликается с внутренним миром героини, то есть делает и ее нам понятной?
6) Вопрос: Отчего ее мучает по вашим после рассказа словам, исчезновение мальчика из ее квартиры, если она даже не посчитала нужным убедиться: обокрал он ее или нет?
7) Вопрос: Из чего я должен заключить, что с библиотекаршей жить под одной крышей мальчику будет лучше, чем хоть и с алкоголичкой, но матерью, с живой матерью?
И ещё. Почему мои приятельские отношения с Аргошей должны быть помехой в его благородном желании видеть терпимость и доброжелательность?
С уважением, Ашот.
|
Валерий
|
Простите мне моё игриво-ироническое сообщение (281863). Это всё нервы. Несмотря на жёсткую критику рассказа, Вы тем не менее, всё время находили слова утешения и поддержки, тогда как ни одна (!!) из уважаемых женщин в "Переплёте" не сумела заставить себя написать хотя бы одно тёплое слово в адрес начинающего автора и, в сущности ещё ребёнка. Не надо хвалить рассказ - в нём много дефектов, и я не об этом толкую - но можно же было простив неумелость, тем не менее отметить благородный порыв автора, поддержать его. Или он (порыв) не чувствуется?!
С уважением, Ашот.
|
|
22:31:16 [91.67.250.161] Валерий Куклин Помните книги популяризаторские гроссмейстера Котова? Разумеется помню. К сожалению его книги большей частью были неудачными, но одну бессмертную он написал - "Как стать гроссмейстером".
|
|
"...тогда как ни одна (!!) из уважаемых женщин в "Переплёте" не сумела заставить себя написать хотя бы одно тёплое слово в адрес начинающего автора..." О! Какой элегантный наезд на уважаемых женщин! И, главное, провокационный, чего нельзя не заметить, да тут же было и поддакнуто местным специалистом по нравам. Оказывается, дамы в неоплатном долгу перед уважаемыми мужчинами. Тут и шахматисты всех категорий, и футболисты, вратари, хоккеисты и проч. То есть передвигать фигуры на доске, гонять мяч либо шайбу им решительно мало. Господа спортсмены не удовлетворены. Уважаемые женщины - к барьеру!
|
|
|
Дорогая Антонина! Да какой из меня покровитель? Так себе - практикующийся укротитель. (Алла оценит моё неловкое рифмоплётство).
|
|
Дорогая Антонина Адольфовна, на кого обижаться? Кто должен обижаться?:)) Мне показалось, что рыцарь умнее. Ну показалось, и не более того.:))
|
|
|
21:03:17 [92.39.161.213] АП ...Вам к Мариночке. Она Вам даст срочную психологическую консультацию Дорогая Алла, безмерно тронут Вашей заботой. Но позвольте мне, как истинному джентльмену (не хихикайте), любезно пропустить Вас вперёд :)
|
Ашоту Я очень рада за Эвелину, что в высказываниях не было равнодушия, а существенная критика от профессионалов поможет ей развиваться и оттачивать мастерство. Думаю, похвальба только тормозит наше развитие и раздувает гордость и самомнение, но ошибки и спотыкания заставляют идти вперед... Удачи и жду доработки рассказа и новых творений
|
Да ерунда все это - о женщинах. Я же написал " бОльшая часть" вас, а не все подряд. пока что не все. Я вообще считаю, что мужчины и женщины- это два подвида одной популяции хомо сапиенса, находящиеся во взаимной внутривидовой борьбе, но вынужденной при этом сосуществовать для того,чтобы сохранять вид в целом.тКогда фаллоимитаторы станут идеальнымии, производственные процессы станут абсолютно автоматизированными и банки с консервированной спермой наполнятся до отказа, мы вам вообще станем ненужными. Я хотел как-то написать об этом рассказ-антиутопию, а потом противно стало, бросил. Хоя тенденция развития общества европейского в эту сторону наблюдается весьма ощутимо. Одна надежда на турок и вообще мусульман,что прекратят развитие человечества по восходящей, вернут наших потомков в пучину дикости. сонетов и серенад. Вот вы можете представить себеХамстера,поющег о гитарой слова любви под окном Лолло-жиды? Я, признаюсь. нет. Не хватает вображения. Кстати, в случае победы идеи эмансипэ станет практически мертвой вся мировая литеартура, вплоть до верной Пенелоппы. На фига она нужна вам? Да и вы нам - эмансипированные -скучны, признаться.Если ранше во взаимоотношении полов было много игры, лукавства, жеманства, любопытства, то с победой эмансипации процесс взаимоотношений полов стал превращаться в коммерческую сделку и производственные отношения. И в результате, появляется торетик типа Шуйского: "люди - это биороботы". Что посеяли женщины, то и породили. а при этом хотите, чтобы мы по отношению к вам чирикали. Баш - на баш, как говорится. Валерий
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
"Иногда она садилась на диван и бралась за книгу, но скоро её откладывала: глаза бродили по тексту вхолостую". (Эвелина Наданян - "Лунный принц") ... зачем ей гнаться ей по фигу на Андрея... (Максим Есипов)
Для Андрея при такой домашней сладкой жизни улица и беспризорники с клеем и мелким воровством РАЙ (Максим Есипов)
|
Так подчеркнули бы сразу вместе с томиком Моэма и с булочкой. Я это имел ввиду. Хотя согласен, что девчонка уже поостыла за столь прошедшее время. Да. Повторяю: ей по фигу на Андрея. Она скорее за бутылкой будет гоняться, чем за рабом. Им и чистота то в доме по барабану. Хотя может она алкоголик чистоплюй. В жизни Андрюш такие мамы не ищут и особо по ним не плачут. И Андрюши погуляв, возвращаются (либо их приводят) и через некоторое время вновь исчезают. Нет. Все-таки для меня этот рассказ неправдоподобно звучит.
|
|
Я компьютер взял с собой, поэтому Эвелина тебе не сможет ответить. Всем привет. P.S. У меня 3,5 из 5.
|
|
|
Прошло уже более 4-х месяцев со дня публикации моего рассказа. За всё это время Вы не только не устранили проблему с кнопкой голосования, но и полностью игнорировали сообщения читателей, которые на это указывали (Владимир Эйснер, Виктория). Неприятно не то, что рассказ НЕ УЧАСТВУЕТ в голосовании, а то, что он ЕДИНСТВЕННЫЙ (в категории дебютов точно), который не участвует. В связи с подобной дискриминацией (а как это ещё назвать?) убедительно прошу Вас удалить мой рассказ с "Переплёта". Заранее благодарю.
|
|
|