Честно говоря, мне это деление не по-душе, но всё-таки мне более симпатичны естествоиспытатели.
Чистые теоретики - это загадочные инопланетяне, которые посящают Землю раз-два в столетие, оставляя после себя нечто непонятное, наподобие содержимого пустышек Редрика Шухарта из повести "Пикник на обочине" братьев Стругацких.
Ещё более загадочные люди, это - экспериментаторы. Я их называю "дважды теоретиками". Почему? Потому что у них в голове, как и у теоретиков, есть теоретическая модель мира. Но они на этом не останавливаются. Они пытаются в реальный сложный мир, следуя своему мутному представлению о нём, внедрить нечто материальное, чуждое реальности рукотворное тело, называемое, коллайдером, телескопом, гравитационно-волновой антенной и т.д., полагая, что оно - это устройство - отреагирует на реальный мир именно так как они теоретически предполагают!
Но, зачастую, мутность их представлений о реальности так искажает реальность, что появляются вечные торсионные двигатели и основанные на этих принципах, всякого рода бесполезных шагатели и копатели, требующие огромных финансовых и материальных затрат. Правда, не могу отказать этим одержимцам, в беспрецедентной почти маниакальной преданности своей науке и, всё-таки, бескорыстия, которого лишена вялая по жизни, академическая учёная бюрократия.
Другое дело натуральные философы! Или, говоря чистым индоевропейским языком, естествоиспытатели. Они, в отличие от теоретиков, готовых руку отдать на отсечение, за правильность своей картины миры. Правда таких людей, способных пожертвовать ради своей идеи становится всё меньше и меньше, как и число людей способных отдать любимую часть своего тела за опубликованную статейку.
Поэтому число ошибочных теоретических статей
объясняющих одно и то же явление становится с каждым десятилетием всё больше и больше.
Представляю читателям маленькую новеллу из своей новой книги - "Экстремальная Вселенная" - к которой я предлагаю такой эпиграф:
Теоретик не может стать экспериментатором,
а экспериментатор не может стать теоретиком.
Но то и другое способны делать естествоиспытатели.
Песня про Виктория Шварцмана
Эту песню я каждый год пою своим студентам, которые приходят послушать мой факультатативный курс "Астрофизика нейтронных звёзд и чёрных дыр". Песня грустная, даже трагическая, но очень даже жизнеутверждающая. Во всяком случае, жизнь учёного.
Ученик Зельдовича Викторий Шварцман написал в аспирантуре несколько работ ставших классическими. О том как из астрономических наблюдений можно вычислить количество типов нейтрино. О двух поколениях пульсаров (предсказание стадии Пропеллера и стадии пульсара Аккретора.). О топологии Вселенной. О заряде аккрецирующих звёзд. И последняя об ореолах вокруг чёрных дыр. Все они прекрасно подтвердились кроме одной. Последней...
Викторий Шварцман был из тех людей - я их называю естествоиспытателями - которым недостаточно предсказать какое-то явление и ждать пока кто-подтвердит. Но найти его самому.
В наш век узкой специализации, когда учёных делят на теоретиков и экспериментаоров, и всех их разводят по клеточкам-наукам и подразделам, так что ученые одного специализированного НИИ не могут понять друг-друга... В общем, время универсалов возрождения кануло глубоко в Лету. Тем не менее находятся люди которые рискуя блестящей карьерой например, карерой теоретика резко меняют область и окунаются в новое море проблем и испытаний. Таким был Зельдович, таким был Вкитор Шварцман. Такой у них был размах .
Так вот буквально сразу после блестящей защиты диссертации каждая глава которой стала классической, Викторий бросает Москву - её ни с чем не сранимый столичный дух кипящей науки, озаряемый такими клаассиками науки как Боголюбов, Гинзбург, Иваненко, Колмогоров, Ландау, Сахаров, Шкловский да и сам, конечно, Зельдович и отправляется в провинцию, на Кавказ, в только что построенную новую обсерваторию. Но что это значит для теоретика? Бросить Москву в эпоху отсутствия интернета? Все дело в том, что на Специальной астрофизической обсерватории АН СССР был построен самый большой в мире оптический телескоп (6 метров - БТА). И Шварцман собирался на этом телескопе открыть чёрные дыры, используя своё теоертическое предвидение, будто одиночные черные дыры обладают ореолами, в том числе в оптическом диапазоне.
Вот какой должна быть цена статьи. Готовы ли вы пожертвоавть своей карьерой, своим теплым местом ради того чтобы ответить за свои научные взгляды своей судьбой? Перепуганные средние студенты в этом месте вжимаются в стулья. Конформисты вспоминают Галиллея. Но есть нахалы, которые ничего не боятся. Я на их стороне! Несколько формул, не обязательных - почти оценочных и прощай московская прописка, которая котировалась выше любых других советских наград и часто выше, собственного достоинства. Но не ученику Зельдовича! Трижды Герой Труда СССР мог пробить любую стену и ученик никак незапятнавший себя высокими партийными и комсосмольскими достижениями становился москвичом.
В следующие 10 лет Викторий Шварцман создал команду маньяков , которые сделали самый быстрый астрономический прибор в мире. Только он мог увидеть микросекундные пульсации черных дыр. Захватывает дух? То-то же! Но годы шли а результата не было. Так бывает - вместо чёрных - белые карлики. Прошло еще несколько лет и Викторий Шварцман доровольно ушёл из жизни. Но остался яркий свет удивительного научного подвига. Я и теперь подерживаю критерий шварцмана - чёрные дыры могут считаться открытыми только если вы обнаружите на небе эффект харакерный тлько для чёрных др - а именно горизонт событий, эргосфуру. При этом вокгруг черной дыры не должно быть много плазмы которая портит ее изображение. В этом смысле хороши шварцмановские изолированные чёрные дыры. Но еще лучше черные дыры в паре с радиопульсарами - идеальные часы на орбите вокруг самогкрутого предсказания Общей Теории Относительности будут окончательным свидетельством существования чёрных дыр в природе. Или... но об этом чуть позже!
Для объективности, предлагаю читателю другой взгляд на Виктория Шварцмана
