*****

Абберация памяти.

Белый песок в горсти.

На коленях соль - только море пустилось вспять.

По-колено-море!

Вдогонку за ним брести:

Покорять глубины, жечь свои якоря.

 

Спит тяжёлый мир отражённой в воде звездой.

Не случайно, видно, беженцам по пути.

И не знает ослик, полон его возок

Или пуст совсем - всё равно тяжело идти.

 

Будет утро - новым, будет вода синей...

Остывает ветер, и море стремится ввысь...

 

Спит в ладонях города мальчик семи морей

И ещё не знает: мы-почти-добрались.

 

*****

Пробую небо:

на шёпот,

на звон,

на крик;

 

Не было ближе крыл,

холоднее рук...

 

Белое завтра высунет злой язык:

Скуп человек...

А разве Господь не скуп?

 

Будем считать по пальцам Его дары,

Будем короткий список делить на два.

Кто-то беззвучно вычеркнут из игры.

Кто-то безропотно учит его слова...

 

Завтра распишем надвое.

Поутру

Выпадет новый снег и замёрзнет путь.

 

Я принимаю вычурную игру!

 

Главное, вычеркнуть вовремя не забудь.

*****

Нынче год - урожайный...

На лоджии пахнет гнильцой:

Залежалые яблоки дышат коричневым жаром.

 

Задержался случайно,

Сверкал обручальным кольцом...

- Провожу? До двери? - Не хотел, чтобы я провожала.

 

Плачут яблоки в сахаре -

Белый сироп по рукам.

Кот - и то недоволен: ему горячи батареи.

 

Но антоновским запахом

Теплится сердце, пока

Не аллеи темны, а шаги затаились у двери.

 

 

 

*****

... отыскать на ощупь себе собеседника -

за морем,

прикрываясь руками-личинами-недомолвками:

мол, забросьте меня подальше,

за руки за ноги,

а на память возьмите мои каблучки с подковками.

 

Ветерок октябрьский разбавил закат снежинками.

Поездов не видно.

Я молча иду по насыпи.

Мы бы жили дружно,

жили да не тужили бы,

только ты на зеро поставил,

а я - на красное.

 

Обметало горло колючей водой предзимие,

И ледком на вдохе смущённое слово замерло.

 

У меня во тьме фонари горят - нелюдимые,

У тебя в дому даже окна выходят - на небо.

 

 

 

 

Сказка о мёртвой невесте

Помню ту, в чёрном,
Что протянула яблоко:
Ешь, говорит, пока они на охоте,
Ешь, говорит, не жди...
А что я знала о ядах -
Добрая, глупая -
И смерти, которая не приходит?

При семи-то няньках,
Вестимо, - дитя без глазу.
На цепного пса понадеялись,
На заборы?
Говорят, счастливый конец предрешён для сказок,
Говорят, в пути королевич, и скоро...
Скоро! -
На последней странице
Нам свадебный пир закатят,
Дорогим гостям -
Угощение с жару, с пылу...

Мне совсем не холодно спать в хрустальной кровати...

Помню, был королевич -
Имя его забыла.

 

*****

Можно спрятаться в улей и даже чаёвничать с пчёлами,
И смириться с пыльцой,
И лелеять прогнозы на мёд;
Строить стулья в линейку
И гладко зачёсывать волосы.
И светиться лицом на миру -

      ...заживёт, пройдёт...

Лето было и сплыло.
Леток закрывается на зиму.
За двойными стенами медовый застыл аромат.

Выживала, саднила,
Сочилась случайными фразами -
И осталась за дверью, вмерзая в осенний закат.

 

 

****

Цедит небо печальное
Всё ещё тёплую воду,
Отзывается август
На ласковый оклик девичий.

- Видишь звёзды?
- Гроза же...

Плывёт поперёк непогоды -
Словно око змеиное -
Кичевый месяц двуличный.

Бесхребетный Адам
И по гроб виноватая Ева
Постоят над обрывом,
Сжимая потрёпанный зонтик,
И домой побредут.

И уронит печальное небо -
Как положено - звёзды
На божье ребро горизонта.

 

 

Незатейливая колыбельная

Были пламенем - станут золой

Проговоренные слова,

И уляжется ветер злой

Почивать.

 

Как ни долог был белый день,

Как ни горек был каравай -

Сон пришёл в твой смешной удел:

Баю-бай.

 

В тихом поле растёт трава...

В тёмной кухне паркет скрипит...

 

Не ложись - погляди сперва:

Он-то - спит?

 

 

 

****

Неслышное,
жужжит веретено,
и палец ищет повод уколоться.

Столетний сон!
Чащобой зарастёт
смешной подъезд жилой многоэтажки.

А там, глядишь,
мой бестолковый принц -
случайно, нет ли? - дверь не ту откроет:
- Ну, здравствуйте! Кого тут целовать?
И нет надежды, что ему ответят:
- Твоя принцесса - выше этажом...

В конце концов, ошибка - не измена.
Принцесса добровольно расписалась
за безопасность
в книге "Не винить..."

Столетний сон...
Попытка к бегству? -
Что вы! Здесь от любви давно не умирают.

И даже не болеют - без любви.

 

 

 

 

*****

Когда Атлант любимый сбросит небо,

Я с плеч могучих отряхну усталость,

И мы пойдём по тропке горизонта,

Забыв труды и тяготы оставив.

 

И будет он рукой своей тяжёлой

Мою ладошку крохотную гладить:

Так с одуванчиков прозрачный пух сдувают,

Как он ко мне умеет прикоснуться...

 

 

 

 

*****

Укатали Сивку крутые горки:

Ни пахать, ни сеять, ни фыркать громко.

Тяжелеют веки, овсы прогоркли,

И безмерной ношей висят постромки.

 

Злой хозяин Сивку спровадит в город:

Хочешь жрать? - отработай - на покатушки!

Под асфальт закатают жеребий норов,

В шаурму постругают жеребью душу...

 

Мы ещё поржём. И потянем лямку.

Постучим копытами в белый бубен.

А потом устанем и рядом ляжем,

Золотую дудочку слушать будем.

 

 

 

 

 

 

*****

Ложится ажурная музыка

На льдистый февральский...

Уволь!

Всё - лирика,

Сплетни досужие

Да скудных банкетов хлеб-соль.

 

Болит? - Не проходит. - И маемся...

Не дурью - любовью зови.

А музыка трогает занавес

И женщину - после любви.

 

Клубочек тропой подмороженной
Не в сказку уводит - в метро.

 

И, оттепель пряча под кожею,

Адам отпускает ребро.

 

 

 

 

 

 

*****

До сих пор отраженья радуют,

До сих пор зеркала - мои.

"Поднялась заря над Непрядвою..." -

Говори, Баян, говори!

 

Для чего молодым - история?

"Небеса над полем светлы..." -

Всё прочитано,

И повторено,

И оставлено - до поры.

 

Не вернусь, значит, время - замерло...

Кто предсказывал круговерть?

"Над Непрядвой стояли намертво..." -

Молодые не имут смерть.

 

 

 

 

*****

Померещилось, наверное:

Ни отрыва, ни рывка.

Серебрится в белом скверике

Безымянная тоска.

Под ногами стынут лужицы...

Пешим ходом - три версты

До ларька.

Ноябрь простуженный

Не спешит мостить мосты

Между "мы".

 

Хандра осенняя

Над рекою - тут как тут.

 

- Может, сходим в воскресение?..

 

Нынче пятница...

Над Сетунью

сутки за трое идут.

 

 

 

 

 

 

 

 

*****

Качается языческое детство

На жгутике осенней паутины.

Поставлены дежурные кормушки

В подшефной школе.

Хитрые синицы

Увидели - на семечки слетелись.

 

- Ты слишком мал для этой толстой книги.

- Да я в который раз её читаю!

- Тогда отдай, я тоже перечту...

Когда ты вырос? - Мне не доложили...

 

Синицы очевидней воробьёв.

Заметнее.

 

Живём по-воробьяни...

По-воробьячи...

Нет - другое слово.

 

Не видим суток, как привычных птиц,

Покуда мимоходом не зацепит

Отчётливая

Жёлтая

Случайность...

 

Бедна палитра

И вот-вот - зима.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

*****

Молчаливый Харон

Осмотрел узелок.

Сделал знак, мол, оставь - пустое:

Путь не так далёк,

А сухой итог -

Это здесь

вы все на постое.

В узелке - твой никчёмный мир...

 

И весло погладил рукою.

 

Мой дурацкий, тяжёлый мир...

Отшвырни - и его не будет!

Я чего боюсь?

Я за что держусь? -

Мы нагими выходим в люди...

 

- Знаешь, такса у нас - в валюте...

 

Я в отчаянье роюсь в суме.

И чадит огонёк на корме.

 

 

*****

Разрежимлены по часам,

Разлинованы транспортной свалкой,

Мы плывём сквозь осенний гам...

 

- Как дела? - Ни шатко, ни валко.

 

Хорошо засыпать под дождь,

Просыпаться - мерси, увольте!

- Белоснежка, ну ты даёшь!

Это - жизнь, не "чего изволите?".

 

Наша жизнь - не мёд за щекой:

Налегай - и, глядишь, причалим.

Разве нам обещали покой?

 

- Разве нам - вообще - обещали?

 

 

 

*****

Не меня - и довольно!

 

Пустые слова -

И подтаявший снег,

И зелёные шпалы.

 

И не хочется думать,

Что была не права,

Не тебя провожая

С другого вокзала...

 

Счастья вашему дому!

 

Время обухом бьёт...

 

Отрезал по-живому,

Говорил: заживёт.

 

 

 

*****

Гудит спина и плечи тяжелы.

Зудит тоска в утробе телефонной,

И щурятся на пыльные углы

Сто ватт из-под разбитого плафона.

 

Свет слишком мал, чтоб тяжесть превозмочь,

На небесех чадит огарок млечный,

И примеряет траурную ночь

Чужой палач, усевшись мне на плечи.

 

Но здесь, на перепутье всех дорог,

Под ворохом коммерческой рассылки

Усталости и страхов поперёк

Мой ангел спит на стёганой подстилке.

 

 

 

 

 

 

 

*****

Подумать только, какие стоят погоды!

Туман до окон. Ртутное небо низко:

Того гляди, навстречу сойдёт по водам -

Осенним водам - светло оглашая список.

 

Расстрельный список, убористый лёгкий почерк,

Безмолвный мрамор... Мы знаем, что так и будет.

Глядим со страхом из всех своих одиночек,

Как вечный ворон клюёт золотые буквы.

 

Молчит ноябрь и пятится вслед за летом,

Тоскует ветер во всю ширину погоста,

И только где-то на выход берут билеты

Живые дети давно не подсудных взрослых.

 

 

 

*****

Мы заочно обижены

И бессрочно бедны.

В наших замкнутых хижинах -

Ни сверчка, ни полушки,

Но живёт вдохновение

Лупоглазой луны

И зелёное яблоко

В упаковочной стружке.

 

Над весной календарною

Насмехается март,

Суетятся гражданочки

По законному поводу.

У славянства карманного

Проимперский размах:

Рысаки по-на воле,

А блохи - подкованы.

 

Утечёт - и забудется...

 

Просто мы не честны:

Мы струимся по улицам

И не помним весны.

 

 

Информация об авторе

 

Ольга Евгеньевна Воронина

Род. 13 августа 1974 года. Член Союза писателей России с 1998 года.

Живет и работает в Москве.

 

Библиография:

"Идея соловья" (Москва, 1999 г., Молодежный издательский центр) - сборник молодых прозаиков.

"Маме" (Москва, 2000 г. Изд. "Художественная литература") - поэты ХХ века о материнстве.

Сборник стихов "Тень крыльев" (Москва, 2002 г. Изд. "Русский Двор")

 

Публикации в журналах: "Московский Вестник", "Проза", "Поэзия", "Знамя" и др. Газеты: "Литературная газета", "Московский литератор", "Литературная Москва", "Московия" и др.

 

Готовится к выходу сборник стихов "Большая Река".