Философский Разум

Существует стародавний предрассудок полагать философию рассудочной и рациональной деятельностью, присущей исключительно человеческому разуму, который безнадежно ограничен в своих возможностях, а очень часто, просто бессилен. Философия воспринимается как сугубо человеческие попытки постичь истину и смысл, исходя из рациональных возможностей. Поскольку это неосуществимо для разума, то вот перед нами открывается философия как "история человеческих заблуждений", сотканная из бесчисленных ошибочных мнений, так никогда и не достигающая цели своих стремлений приблизиться к истине. Такое представление в той или иной мере принадлежит и научному мышлению, и религиозному сознанию, и художественному воображению, да и просто неискушенному и не замешанному ни в каких "культурных деяниях" массовому человеку.

Иными словами, сильна традиция культуры считать философию продуктом интеллектуальным, противопоставляя ее как бы более высокому и глубокому религиозному откровению или эстетическому вдохновению-озарению, которые, естественно, не ограничиваются рациональной деятельностью и выходят к неотмирным вершинам сверхчеловеческого Духа. Философия здесь мыслится в лучшем случае как первоначальный этап в деле духовного возрастания и постижения, которая отбрасывается, когда человек достигает более возвышенного уровня духовного или эстетического развития, предполагающего раскрытие сверхразумного начала.

К этому можно еще добавить несколько инаковое религиозному научное пренебрежение философией, считающее, что философия лишена той необходимой строгости и достоверности, которые не позволяют ей достигнуть истины, всецело находящейся в ведомстве науки. Философия - это "туманная метафизика", как любят говорить позитивисты, число которых отнюдь не уменьшилось сегодня, далекая от опыта, эксперимента и доказательств, не имеющая верной методологии исследования, поэтому ее раздумья совершенно не обязательны для научного познания. И вообще философия не научна, а если она хочет сохранить свое пребывание в мире, то лишь в качестве научной философии. И ведь сами философы, сдав свои позиции, немало потрудились над тем, чтобы превратить философию в науку, лишив ее тем самым, всех ее родовых, более того, родных свойств и качеств, делающих философию уникальнейшим проявлением человеческой самобытности.

И, конечно же, обыденное сознание, сознание рутинное и повседневное, не воспринимает и не принимает философию на основаниях совсем простых: философия - это заумь и чудачество, не имеющее никакого практического значения. Недосягаемая высота и бездонная глубина философии пугает обывателя. Вот почему обыденность, ничего не зная о науке, больше доверяет ей, и совершенно не веря в религиозные истины, больше верит религии, иной раз, открещиваясь от философии как от самого лукавого. Действительно, наука помогает телу, религия утешает душу; философия же вносит смуту и неопределенность в сознание, которому нужна твердость и стабильность. Понятно, в чью пользу сделает выбор неискушенный ум.

Но если даже не обращать серьезного внимания на богословское отвержение философии, научное недоверие и обыденное презрение к ней, то необходимо видеть и понимать, что в самой философской среде, в той среде, которая творит философию, любит ее, борется за честь ее мундира, считает само имя философии святым, часто считают философию рациональной деятельностью, полагая ее наукой, пускай гуманитарной, но все же наукой. Дело не в том, что есть традиции рационализма и иррационализма в философии, а в том, что здесь нет должного понимания того, что такое сам философский разум. А философский разум - это то, что не имеет отношения ни к рационализму, ни к иррационализму, ни к сверхрационализму. Философский разум - достояние самой философии, в которой от разума в обыденно-научном представлении остается лишь одно слово, зато приобретаются те его свойства, которые доступны лишь с высоты философского взгляда на вещи.

Считать философию исключительно рациональной деятельностью, деятельностью системной, доказательной и т. д., смысл которой заключается в том, чтобы находится в услужении у науки, религии, искусства, политики, экономики, культуры в целом, значит предавать философию, уничтожая на корню всю ее неизъяснимую притягательность чарующего воздействия на умы и сердца тех, кто еще способен мыслить, переживать и воспринимать существующее не как результат "естественных законов" природного мира, а как непостижимый Дар незаслуженного и немотивированного существования. В философии мир предстает не только как великая непостижимость, но и как благодатное чудо, приобщение к которому составляет бесконечную интригу нашего существования, в которой всякая рациональная деятельность, направленная на познание и самопознание, по крайней мере, отодвигается на периферию, уступаю дорогу несравнимо более возвышенному действу философского эроса, который влечет девственно чистые души к бесконечно-таинственным горизонтам вечного Бытия.

Нужно признать, что антифилософские воззрения на природу самой философии и ее разума распространены настолько широко и глубоко даже в той культуре, которая и была-то сформирована исключительно благодаря философии. То есть в культуре европейской, которая в силу некритических инерционных механизмов традиционного мышления считается христианской. То есть выросшей исключительно на христианской почве как самом духовно-культурном рафинированном пространстве человеческого бытия. Конечно, это правда, но только, правда частичная. Христианской европейская культура стала благодаря тому, что в ней уже была дохристианская философия, в глубинах метафизического опыта которой уже было сформировано наивозможно полное представление о человеке - о его сущности, смертности и судьбе. Греческие философы, эти "христиане до Христа", умудрились так глубоко постичь сущность человека, что отныне все интеллектуально-духовные устремления европейской культуры вращаются вокруг этих эллинских прозрений в тщетных попытках открыть и добавить что-то новое, ранее неизвестное и неведомое к сущности мира и человека.

Но прибавить к этому уже нечего, можно только бесконечно вникать в суть метафизических откровений греков, что всегда и делала вершинная христианская мысль, которая просто немыслима без античной философии. Часто забывают, умалчивают или не договаривают умышлено, что все основополагающие догматы и основы христианского вероучения были сформулированы, а значит, продуманы на языке и в категориях древнегреческой философии. И не зря Апостол, с торжественным величием духовного победителя, взирая на руины греческой культуры, был поражен, почти что обескуражен наличием в гуще языческого коловращения храма "неведомому Богу", само бытие которого бесконечно снижало, если не отменяло, революционное торжество новоявленного вероучения, претендовавшего на абсолютную новизну во всем устроении и понимании человеческой жизни и культуры.

Радикальной духовно-нравственной революции не произошло и обмирщенное христианство, забыв о своей духовной миссии, которая стала уделом единичных истинных представителей высокого христианства - аскетов и подвижников - погрязло в бесконечно-мелочных спорах относительно того, можно ли христианам ходить в цирк, в баню, смеяться, развлекаться, читать античных авторов и т. д. Греческая таинственная философия, ведавшая о Неведомом, стала на пути победного шествия "христианской культуры", которое увенчалось репрессивным политическим актом закрытия философских школ. Отныне не христианство стало гонимой религией, а философия, сдав свои позиции, пошла в услужение теологии, робко пробивая себе независимую дорогу, которую она пробивает до нынешнего времени.

Но что общего, как говорили встарь, между Афинами и Иерусалимом? Пожалуй, что ничего. И если не лукавить, то не философия нуждается в христианстве, а христианство, дабы не превратиться в грубое суеверие и фанатизм, нуждается в философии. Но даже если христианство, лишенное философии, не превращается в фанатизм, то оно становится "домашней" (государственной) религией, очень теплой, уютной и комфортной, в котором нет ни "глубины", ни "высоты", заглядывать и подниматься до которых опасно, ибо чревато ниспадением в мрак бесконечного ужаса Бытия без ответов и без гарантий.

Нефилософское христианство, распространенное в мире в гораздо большей степени, в действительности есть жалкая пародия на подлинное христианство. Вот почему, когда политическое могущество христианских империй стало сходить на нет, то произошла скоропостижная "смерть Бога", расчистив пространство бесконечной "мелочности духа" европейского человека, который, как будто никогда и не ведал ничего о христианстве и не был им воспитан. Поэтому считать философию лишь теоретическим (пускай даже и духовным) предварением к христианскому откровению, значит грешить против истины ровно настолько, насколько позволяет "чистая совесть" верующего и его, увы, недалекий, но "преображенный" ум.

Справедливым кажется и тот факт, что когда духовная энергия христианства перестала оплодотворять европейскую культуру в современную эпоху, как это было ранее, то последняя не прекратила свое существование. И вопреки нарастающему "кризису культуры", охватившему все уровни жизни европейского человека, сама жизнь этого человека, при всей, возможно ее неподлиности и нравственном недостоинстве, не исчезает, и смею заметить, не исчезает именно благодаря тому, что метафизическая энергия философии, идущая из греко-римского родника, не позволяет погибнуть окончательно духовной жизни современного европейца.

Ибо где жизнь, там и дух; иной человеческая жизнь не бывает. И духовная жизнь современного "бездуховного" человека держится исключительно на незримых столпах философского делания. Современный атеист, далекий от философии, может быть умным и порядочным человеком не благодаря принципам абстрактного гуманизма и общечеловеческим ценностям, в которые он также не верит, как не верит в религиозные догматы, но благодаря ежемгновенной бессознательной работе философии, которая таинственным образом свершается в глубинах его духа, сохраняя в нем истинно человеческое начало.

Итак, взирая на историю отношений философии и христианства в реальной жизни культуры, можно уже точно подтвердить глубокую правду высказывания о том, что "Бог философов - это не Бог Авраама, Исаака и Иакова". Это не разводит философию и христианство на бесконечно-непроходимую пропасть, но достаточно четко очерчивает их метафизические контуры и границы, не позволяющие одно уподобить или свести к другому.

Если обратиться к искусству, в том числе и к христианскому искусству, то стоит заметить, что оно всегда было привлекательно, прежде всего, не своей христианской тематикой, а художественным мастерством, помноженным на философскую глубину. Если из искусства изъять философское измерение, оставив, пускай даже и художественное дарование, то оно превращается в кичливый эстетический произвол, интересный только лишь для полных профанов или для "образованной черни". Это как раз то, чем больно современное искусство, лишившееся не христианской духовности, а философской глубины. И лишь полностью не исчезает искусство сегодня потому, что некоторые художники остаются еще и философами, сохраняя преданность философской мудрости, которая оплодотворяет всякий творческий гений.

Что касается науки и научного познания, то здесь следует сказать следующее. В те времена, когда наука дружила с философией, причем дружила так, что иногда грань между философией и наукой была практически незрима (философ-ученый или ученый-философ звучало как возвышенная целостность, достижимая лишь некоторыми), то наука пользовалась заслуженным уважением и авторитетом в обществе, поскольку могла создавать действительно разумную картину мира, в которой было место человеку в качестве уникального его начала. Когда наука рассталась с философией, то ее покинул философский разум, и ее миры стали чудовищно нечеловеческими и, в общем-то, абсурдными.

Вот почему мы сейчас имеем бесконечно быструю смену научных парадигм и научных картин мира, все более расставаясь с мечтой создать что-то наподобие "единой теории поля" и разочаровываясь в самой науке как претензии радикально изменить и улучшить человеческую жизни. Отдельные научно-технические достижения не перекрывают общей неудачи науки относительно постижения мироздания и достижения истины, которая сделала бы людей счастливыми и свободными. Современный человек научной эры не более мудр, умен и добр, чем его донаучный предшественник и не больше понимает устройство мироздания и человека, чем античные философы, которые достигали в этих вопросах несомненно большего.

Однако иллюзия всесилия науки, ставшая "сциентическим утопизмом", завладела человеком масс настолько, что само имя науки стало священным, а ее выводы и рекомендации стали этическими принципами для большинства людей, потерявших всякий вкус и интерес к метафизике, а значит, потерявших самих себя. Развод науки и философии оказался фатальным для науки, которая потеряла всяческий авторитет и уважения в тотальной постмодернистской атаке на логоцентризм. Потеряв философию, наука не могла противостоять постмодернистским издевкам, и вынуждена была уже сдружиться с эзотерикой так глубоко и серьезно, что сегодня границы между истинной наукой и псевдо-наукой практически незаметны.

Главный парадокс философии в том, что в ней нуждаются все, не понимая ее сути и не признавая ее значения. И если бы не таинственная глубь философии, далеко простирающаяся за пределы религиозной гордыни, научного невежества, вычурного эстетства и мещанской глупости, то философия уже давным-давно исчезла бы с лица земли как ненужная, даже вредная вещь, идущая вопреки всем желаниям "человека разумного" поуютнее устроится в мире "этом" или "том". Неуничтожимая сила философии в ее абсолютной духовной незримости и институциональной слабости. Это самая бесприютная форма человеческого духа, которую все гонят, но обойтись без которой не может никто, считающий себя человеком. Оставаясь последним пристанищем человеческого бытия, философия всегда остается на самом дне человеческого присутствия, не давая ему слишком глубоко зарыться в "землю" или необоснованно высоко воспарить в "небеса".

Много причин особого бытия философии в мире. Не будет преувеличением сказать, что философия - это самая загадочная форма человеческого бытия, чье бытие столь человечно, что самими человеком и не замечается. Мы же не видим света, в свете которого видим мир; также мы не чувствуем смысла, благодаря которому существуем. Куда уж там до понимания таких вещей, что человек - существо по-преимуществу философствующее, что философия всегда при человеке, что человек существует лишь в качестве философа, что философия - самая важная для человека вещь и т. д. Этого никогда и никому не удавалось (и не удастся!) ни обосновать, ни, тем более, доказать.

Вообще, все, что связано с философией, всегда так неопределенно и непонятно, что непонятно, как такая неопределенная форма духа продолжает свое существование, которой коллективное общественное мнение давно уже вынесло вердикт, заклеймив философию такими уничижительными эпитетами как "трёп" и "болтовня". Несмотря на все попытки злопыхателей, философия продолжает жить своей жизнью, давая максимально возможное счастье, утешение и понимание для тех, кто нуждается в сохранении своего человеческого достоинства. В этом один из глубиннейших парадоксов философии, а значит и самого человека, который, возможно, именно в философии и опознает, и осознает свое существование как человеческое существование.

Мифов о философии испокон веков существовало множество. Всех их не развеять; да в этом нет и нужды. По-человечески иногда хочется защитить философию, но в том-то и дело, что философия в защите не нуждается, ибо сам человек к ней вынуждается; время от времени каждому приходится давать самому себе честный ответ на вопрос о смысле своего существования. Как бы ни был человек отстранен от элементарной работы духовной жизни, свершающейся в нем, всегда наступает горький час его жизни, когда почва уходит из-под ног и привычное мироздание рушится на глазах, оставляя пыль и пепел от некогда уютных и стабильных конструкций его жизни. И здесь, кроме философии, человеку уже никто и ничто помочь не сможет. Обращаясь к философии, человек обращается к самому себе. Это последнее к чему можно обратиться. Но это самое сложное, хотя и самое важное. Это, пожалуй, главное, чему учит философия. Можно научиться многому, но, не научившись главному, это многое превращается в прах.

Все же, один миф, миф о философском разуме, можно попытаться хотя бы частично развеять. Тем самым, еще раз напомнить, что ни к интеллекту, ни к научной рациональности философия не имеет никакого отношения. Более того, рациональность противна философии, как противна петля, приговоренному к смертной казни через повешение. Радикализм этого суждения не означает, что философии вообще чужда рациональность и некоторая научность; здесь дело в самом понятии "разум", который в словосочетании "философский разум" являет собой нечто иное, чем "научный разум", даже "человеческий разум" с присущим ему здравым смыслом. Только в сочетании с философией разум приобретает те свойства, которые соответствуют его истинно человеческой сущности, которая находится по ту сторону всех научных, религиозных, художественных и всяких иных ее интерпретаций. Пожалуй, главная задача человека заключается в том, что бы понять самого себя, понять человека как человека, на его собственных человеческих основаниях, не сводимых к другим недочеловеческим или сверхчеловеческим основам. Это не гуманизм, который бездумно, игнорируя философию, лишь слагает пустые гимны человеческому достоинству, безосновно поливая воду на мельницу человеческой гордыни.

Разум как свойство человека, конечно, проявляет себя во всем, что касается человека. Все, что делает человек, есть в той или иной мере продукт его разумной деятельности. В некотором роде всякая (даже иррациональная) деятельность человека разумна, то есть является деятельностью человеческого разума как атрибута человека, как его неотъемлемой характеристики. Но в научно-обыденном и религиозном обиходе сложилась совершенно определенная точка зрения на разум как на интеллектуальную деятельность человека, которая строго переносится на философию. Но даже между просто разумом и интеллектом глубокая пропасть, не говоря уже о философском разуме. Интеллект вообще некрасивое слово, мало что содержащее и почти что ничего не отражающее, касающееся человека, его человеческой глубины. В лучшем случае интеллект - это механико-калькулирующая способность рассудка производить технические операции. Это нужно, в определенных ситуациях - важно, но совершенно беспомощно при пытке объяснить разум, тем более философский, с помощью интеллекта.

Не связан разум исключительно и с рациональной деятельностью человеческого мышления, а значит и к мышлению имеет слабое отношение. Про сознание и говорить не приходится; возможно, пропасть между разумом и сознанием еще большая, чем пропасть между разумом и интеллектом. Мышление и сознание есть продукты рациональной деятельности. Деятельности чего? Возможно ума. Несомненно, ум есть более возвышенное и благородное слово, чем даже мышление, тем более сознание и интеллект. Но и ум не разум, ибо можно быть очень умным человеком, не понимая самой сущности того, что человек знает и понимает. К тому же к уму так и тянется эпитет "хитрый". Хитрый ум - то, что и является качеством по-настоящему умного человека. И без преувеличения можно сказать, что умный человек - это хитрый человек. Ну а хитрый уж точно умный.

Упомянули мы еще и такие слова как "знание" и "понимание". И они не равны разуму философскому. Знание без понимания ничто; это сумма эмпирических фактов, количественное увеличение которых приводит к оглуплению человека. Знание неизбежно вырождается в эрудицию и информацию, которая создает чудовищную пустоту бесконечных фактов, в своей совокупности не отражающих и не раскрывающих никакую сущность. Информация вообще не имеет отношения к миру, тем более к бытию. Информация - это евнух сознания, обслуживающая нужды современных евнухов духа.

Понимание, безусловно, важное, даже величественное свойство человека. Мало знать и осознавать, необходимо еще и понимать то, что знаешь и осознаешь. Но понимание ограничено только лишь "предметом понимания", раскрытием его свойств и закономерностей, и в этом смысле понимание имеет весьма ограниченный диапазон применений. Стоит только понимание применить к таким вещам как жизнь, смерть, любовь, вера, страдание и т. д., то, как раз понимание-то кончается, открывая здесь простор философскому разуму.

Есть еще, самое, возможно, последнее и высокое понятие, которое просто так и влечется к философии. Это мудрость. Да и сама философия, если считывать поверхностную семантику, есть не более чем "любовь к мудрости". Так и рассматривают философию бесконечное количество ее другов и недругов, не понимая, что если только так понимать философию, то она утрачивает самое важное свое свойство, не позволяющее ей исчезнуть из орбиты человеческого существования. Но традиция понимать философию как "любовь к мудрости" приобрела уже догматический характер внутри самой философии. Стерлись следы древней метафизики, которая совершенно по-иному понимала философию. Непотаенный простор сущего, явный как таинственная очевидность бытия, уже не удивляет и не поражает "любомудров".

Дело здесь даже не в том, что не понятно, что такое мудрость (это отдельный вопрос), а в том, что в мире есть мудрецы, их много, они хорошо всем известны. Мудрость разлита по миру широкими потоками религиозных нравоучений, научных прозрений и художественных озарений. И если философия есть лишь любовь к мудрости, то это не лучший и не высший вид человеческой деятельности, потому что при достижении мудрости, нужда в философии отпадает, а если философ так и не достигает мудрости, то это какой-то странный и, скорее всего, недалекий человек, не понимающий, что так много мудрости вокруг. Стоит только оглянуться и увидеть ослепительный блеск религиозного Откровения, притягательную эвристичность научного Познания или чарующую красоту Искусства, в которых так много мудрости, что "любовь к мудрости" становится каким-то жалким и ничтожным довеском к уже достигнутым зрелым и великолепным формам, в которых явлена вся полнота уже не человеческой, но божественной мудрости.

Не будем поддаваться давнему искушению дать определение философии, укажем лишь на то, что философия больше недоумевает, удивляется и вопрошает, чем ищет мудрость. Мудрость - это в определенной степени закрытая духовная система, которой идти дальше некуда, поскольку мудрец - он же и предел мудрости, высший уровень исканий и вопрошаний. И достигший мудрости, тем более, "высшей мудрости", становится духовно мертвым человеком. При том, что это может быть очень умный, знающий и понимающий человек с огромным интеллектом и уровнем мышления. Если в мире и есть подлинная мудрость, то это мудрость, отрицающая саму себя, не позволяющая своему слову становиться словом самой истины. Попросту, мудрость в том, чтобы не быть мудрым.

Исходя из вопрошающей и открытой сущности философии, можно даже сказать, что философия - это не любовь к мудрости, это скорее, ненависть к мудрости как возможной остановке вечного поиска истины, что и составляет главный нерв философствования, который определяет уникальный способ человеческого пребывания в мире. Ненависть к мудрости и, особенно к мудрецам, в действительности, и была всегда главным, но невидимым зерном философии, благодаря который она привлекала к себе истинно честных и глубоких людей. Но, увы, это изгои, своего рода "культурные люмпены" и "метафизические пролетарии", одиноко скитающиеся в бесприютных лабиринтах такой сытой и обеспеченной мирской суеты.

Здесь в самый раз сказать о философском разуме, о его отличии от рациональной деятельности, интеллектуальных способностей и ведающей мудрости. И, в том числе, от сверхразумной способности религиозной веры. Наука низводит разум до уровня интеллекта и знания, религия возвышает его до Божественной сущности, убивая тем самым все его человеческие свойства; и лишь философия спасает разум как истинно человеческое свойство постигать свою бытийную ситуацию. Человеческая ситуация - это бытийная ситуация, даже предельный случай бытийной ситуации, и эта истина о человеке открывается философскому разуму.

Философский разум никоим образом не характеризует человека как разумное существо ("человек разумный"). Человек как раз по большей мере неразумный, а если разумный, то чаще корыстный и прагматичный, нежели умный и добрый. Философский разум свидетельствует о вопрошающем свойстве человека, то есть о его способности говорить о высшем и предельном. Значит, он выявляет в человеке способности высшего вопрошания и высшего говорения. Иначе, говорить о том, о чем в принципе говорить уже невозможно, но так же невозможно и не говорить. А как говорить, если говорить нужно, но невозможно?

В этом проявляется несомненное преимущество философского разума перед разумом научным и религиозным. Научный разум, дойдя до границы вопрошающей сущности человека, предела его познания, за которым знания превращаются в ничто, и открывается ужасающая бездна незнания и непонимания, либо уходит в эзотерику (псевдо-науку), либо невозмутимо заявляет о том, что в будущем наука сможет раскрыть то, что сейчас пока еще невозможно в силу неразвитости тех же технических средств. Тем самым, научный разум застраховывает себя от безответной метафизики, идти по которой его вынуждает философская честность.

Религиозный разум, исчерпав все ресурсы веры, так и не став "верующим разумом", превращается в обычный разум, обладающий некоей суммой конкретных знаний о предметах веры, в которые верящий уже не верит, но знает их. Если же религиозный разум, дойдя до пределов веры, продолжает идти философским путем поиска истины, то он выпадает из канонической традиции религии. В лучшем случае он становится ересью, в худшем - фанатичным сектантством. В любом случае, религиозный путь "верующего разума" или "разумной веры", подойдя к предельным вопрошаниям, (если конечно он сможет к ним подойти), вынужден будет либо порвать с религией как единственным путем к истине, либо свернуться в уютно-привычный богословский кокон, в котором даны все ответы на все вопросы.

Философский разум, даже если и молчит, подойдя к пределу вопрошания, все равно вещает о безымянном на своем особом языке философии. В определенном смысле философский разум - это преображенный разум науки и религии, который сбрасывает с себя предрассудки своих традиций и честно взирает на сущее, говоря о нем то, что исходит из нравственной сути человека, а не из догматов традиции, какими бы они великими и почтенными не были. Истина философского разума - это истина самой истины, а не истина какой-то традиции, которую полагают истинной. Разум приобретает свое истинное величие и достоинство лишь в свете философии, которая дает возможность разуму не ограничиться математической работой сознания, а воспринять живую духовность мироздания, в человеке нашедшей свое наивысшее воплощение.

Это возможно лишь в том случае, если разум увидеть в неразрывной сцепке с Бытием, а не с мышлением (и так далее - с сознанием, пониманием, интеллектом). Философский разум - это разум понимающий (или лучше, разумеющий) и переживающий бытийную сущность человека. А бытийная сущность - это бытийная ситуация. Хочешь или не хочешь, но все мы находимся, прежде всего, в Бытии, и лишь потом каждый выбирает себе собственное пристанище согласно его эстетическим вкусам, метафизической развитости и нравственной искренности: природу, культуру, государство, Царство Небесное.

То, что пошло под титулом "тождества бытия и мышления" есть результат деятельности философского разума, который единственно понимает, что мыслить и быть - одно и то же. Естественно не в смысле "мыслю, значит существую", а в смысле того, что есть бытие. То, что это самая простая и очевидная истина, истина бытия, являющаяся смысловым воздухом существования, никем не замечается, кроме философии, чье назначение в этом-то как раз и заключается. То, что есть бытие как раз игнорируется наукой, недооценивается религией, не понимается искусством, и не замечается обыденным сознанием.

Понять, осознать, промыслить Бытие невозможно в рамках ни одной из вышеперечисленных форм. Только философский разум ставит перед собой эту непосильную задачу - мыслить Бытие. А мыслить бытие значит в нем соучаствовать и переживать свое соучастие. Сочувственное переживание всегда вызывает два истинно философских состояния - удивление перед чудом бытия и страдание перед его несовершенством. Этика и онтология - это две грани единого философского мировосприятия, продукты философского разума. Постигать бытие философским разумом - это значит постигать его целостно, всеми силами души и ума, и рационально и нравственно. Одно от другого неотделимо.

И в этом смысле, философский разум, радикально отличающийся от всех иных свойств мышления, включает их, выходя, за их пределы даже прорываясь к двум истинно философским состояниям - удивлению и страданию. Философский разум способен удивляться и страдать так, что это свидетельствует о человеке как уникальном существе, способным на такое. В этом смысле философский разум - это особый орган философского восприятия, включающий и теоретическую рефлексию над чудом нашего существования и нравственное переживание за его несовершенство. Разве способен на такое научный разум и здравый смысл?

Философское удивление не равно научной любознательности, а философское страдание не равно психологическому переживанию боли. Философский разум - это нравственное переживание чуда и теоретическое понимание страдания; в нем непостижимым образом теоретическое переплетается с нравственным, образуя единое целое. Теория вне нравственности - это наука, нравственность вне теории - это мораль или психологическая эмоция. Но вот, когда теория и нравственность образуют единое целое, тогда и появляется сверхвосприятие бытия, то есть философское восприятие, восприятие бытия как чуда и страдания. И это есть свойство философского Разума, то есть разума бытийного, раскрывающего все интеллектуально-духовные, религиозно-эстетические и прочие свойства человека и выводящие их на новый уровень.

Можно удивляться многим чудесам в мире, но вот удивиться саму миру, то есть самому Бытию, возможно только философским разумом. Только философский разум способен на детское изумление перед чудом бытия, перед его очевидной естественной неестественностью. Также можно страдать от многих проявлений зла в мире, но вот страдать от самого Бытия, видя не только его великолепие и тайну, но и болезнь, можно также лишь философским разумом. Страдающий разум философии способен на теорийное постижение чуда бытия. Знания рождают скорбь, но страдания рождают знания, высшие знания, доступные философскому разуму, способному проникать вглубь самого Бытия.

Проникнув в него, философский разум не постигает ничего сущностно достоверного, кроме изумляющей рассудок истины, что бытие есть. А почему есть, остается закрытым и для философского разума в том числе. Но философский разум, в отличие от научного и религиозного, смиряется перед этой великой истиной незнания, которую можно назвать тайной самого Бытия. И это смирение дает возможность осуществлять свою бытийную жизнь, то есть жизнь подлинную, что всегда было искомой целью философии. Не случайно мышление самого бытия воспринималось философствующими греками как акт благочестия, приобщившись к которому, человек приобщался к высшему свету истины, исходящего от бытия через философский разум.

Философский разум - это можно сказать высший разум человека, в котором раскрываются его лучшие человеческие свойства, на которые не способны другие (частичные и осколочные) проявления разума, как-то интеллект, сознание т. д. Даже воля, которую иногда ставят выше разума, придавая ей субстанциональную значимость в философии, не способна на удивление и страдание. Воля волит воление, то есть принуждает нас к действиям, а не к размышлениям и переживаниям. В этом смысле воля теоретически слепа и нравственно глуха, и ее вектор не всегда направлен в сторону Бытия и истины. Движение воли может носить и чисто негативный характер по отношению к бытию. А выбор жизни не есть решимость воли, но результат нравственно-философского решения быть.

В этом смысле философский разум - это мега-разум науки, религии и искусства, это уже и не разум, но свойство самой философии говорить. Но говорит философия все же посредством разума, но разума исключительно философского. Вот почему философские истинны, максимы и сентенции, а чаще размышления и вопрошания недоступны научному разуму и религиозной вере, которые всегда ограничены авторитетом своих традиционных истин.

Философский разум возвещает истину высшего порядка - истину самого Бытия, которая не ограничена никакими посюсторонними или потусторонними границами, но стремится в бездонный океан вечно-сущего. Чтобы возвестить такую истину необходимо мужество разума, его честность и бескорыстие - свойства, которыми одаривает его философия. И поэтому нельзя никоим образом путать философский разум с его низшими собратьями - разумом научным, религиозным, художественным и здравым смыслом.

Философский разум, в конечном счете, это разум философии, которая не может быть не разумной; но эта высшая разумность, в которой нет здравого смысла, основанного на корыстном расчете, и нет безумия иллюзорных утопий, надеющихся на благодать незаслуженного обретения вечности, а есть сила и крепость мужественного предстояния истине, которая сообщает нашему существованию его высший смысл. И даже если эта истина сурова, страшна и нелицеприятна, философский разум может выдержать все испытания, выпадающего на долю смертного, не ввергнув его в отчаяние, но даровав ему стойкость в обретении смысла.

Философский разум - это бесконечный поиск вечной жизни, в которой открывается человеку вечность, его личная вечность. Иначе, философский Разум - это Ум и Совесть самого Бытия, подаренные Человеку в качестве его высшей и исключительной привилегии быть человеком.

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

295423  2011-02-27 14:09:57 ВМ http://www.pereplet.ru/text/polifon.html - Очень созвучно.

295560  2011-03-25 21:22:00 НИКОЛАЙ ЛАВРЕНТЬЕВ Тамбовский - Евстахий Начас УВИДЕЛ МИР ПО-ДОРОЖКИНСКИ и предал поэзию. Олег Иванович Бетин! Не допускайте несправедливость и беззаконие! С.А.Чеботарёв, А.Н.Кузнецов, В.И.Ивлиева,Н.Н.Наседкин, Е.Я.Начас УВИДЕЛИ МИР ПО-ДОРОЖКИНСКИ и предали поэзию. В ╚СП╩ России не должны приниматься блатные существа, книги которых были изданы за счёт бюджета согласно с ╚целесообразностью╩, то есть, вне конкурсов. Блатные существа члены "Научного" совета и "Тропинки", В.Т.Дорожкина, Н.Н.Наседкин "Чудище тучно, нагло, огромно, стозёвно и лающее". Валентина Тихоновна Дорожкина полуграмотна. Доказательства в этой статье. Лирика для тех, у кого есть разум и душа Я не заметил ни разума, ни души, ни у Николая Наседкина, ни у Валентины Дорожкиной, ни у членов ГРУППЫ НЕУЧЕЙ в поэзии ╚Научного╩ совета при управлении культа Дорожкиной, ни у многих чиновников, судей, прокуроров, милиционеров Все они не умеют читать стихи и, как следствие, не понимают их, хотя и высокомерно выдают себя за ╚экспертов╩ поэзии. О политике стихи не любит Начас, Каждый раз о них он говорит: Мимолётность это, на день или на час, О природе сочинять велит Лучше Пушкина, Есенина и Фета О природе и не рассказать, Но досталось нынче мне из тьмы и света Парадоксов узел развязать. Если б государство труд наш перестало Равнодушно в топи превращать, В жемчуга одел бы свежесть краснотала, Счастлив был бы, правду не ища. Стихотворение из книги "Взгляд из волнующих лет", стр. 83. В 25 номере газеты ╚Город на Цне╩ на стр. 11 от 23 июня 2010 года была опубликована статья Евстахия Начаса ╚ПОЭТ НЕ ДОЛЖНОСТЬ, А СУДЬБА╩. Он хвалит публикацию, которая была осуществлена при финансовой поддержке управления культуры и архивного дела Тамбовской области более года назад. Издание, то есть, коллективный сборник в Год молодежи, называлось ╚Увидеть мир по-новому╩. Несмотря на то, что из 26 авторов 23 были в ╚Тропинке╩, но тем не менее, Начас почему-то записал в ╚Тропинку╩ Дорожкиной и членов Союза писателей ╚радужанина╩ Антона Веселовского, и воспитанника Людмилы Котовой Алексея Багреева из Литературного объединения ╚Откровение╩ Инжавинского района. http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=302268 Культ личности Дорожкиной Это странно потому, что Начас сам был руководителем литературно-творческого объединения ╚Радуга╩, который Л.Котова посещала, прежде чем стать членом Союза писателей и не мог не знать этого. Елена Луканкина посетила кружок ╚Тропинка╩ всего пару раз, ушла оттуда почти сразу, увидев отрицательное давление на нравственность приучением к приспособленчеству. В 2006 году Дорожкиной для необходимого бюджетного отчёта власти помогли протащить в Союз писателей Марию Знобищеву, автора безыдейных ╚знаменитых╩ абсурдностью строк, за которые её приняли в Союз писателей: ╚С кустом смородины у нас Свои теперь секреты - Про изумруд листа и глаз, Про будущее лето╩. За подобные стихи Дорожкина планирует оформить в Союз писателей ещё группу ╚тропинканок╩, как она сообщила на всю Тамбовскую область в газете ╚Тамбовская жизнь╩ ещё 23 марта 2010 года. Рецензия Начаса ей была нужна, чтобы оправдать растрату миллиона рублей бюджетных денег через приглашённых авторитетов, в конечном счёте, на себя и своих подопечных. После полугодового разбазаривания бюджетных средств на мероприятия, посвящённых 70-летию В.Т.Дорожкиной, в Тамбове, на ул. Мичуринская 9 произошёл снос дома-муэея Боратынского. Ранее деньги назывались народными, а в то время стали дорожкинско-чиновничьими. ╚Компенсировались╩ грехи, растрата и факт сноса дома, где бывали и братья Жемчужниковы, изданием за счёт бюджета книги Дорожкиной со стихами Е.Боратынского. Уже в честь последнего и С.Н. Сергеева-Ценского в сентябре 2010 года произошло пускание на ветер, вернее, на Тамбовский фестиваль ╚Литературный марафон╩, в котором кроме Дорожкиной и Наседкина фактически никто из местных литераторов не участвовал, государственных средств. http://www.chitalnya.ru/work/222218/ РЕПОРТАЖ О ТАМБОВСКОМ "ЛИТЕРАТУРНОМ" МАРАФОНЕ. 01.10. 2010 г. Зная, что если широко объявить областной семинар поэзии, как практикуется в соседних областях, то члены кружка ╚Тропинка╩ не войдут даже в двадцатку, то С.А. Чеботарёв, А.Н.Кузнецов, В.И.Ивлиева, Н.Н.Наседкин с В.Т.Дорожкиной специально нарушают законы об обязательных конкурсах, игнорируя выявление новых талантов-самородков. Опасаются, что станет явным факт растраты огромных бюджетных денег, напрасно потраченных на Дорожкину и ╚Тропинку╩. Нет ежегодных открытых семинаров, значит, нет и отчёта, моральное банкротство не грозит. И в будущем не надо делиться ни с кем. Не культура, а бизнес избранных! Евстахий Ярославович Начас пишет: ╚Евгений Боратынский не терпел рифмованной болтовни, выдаваемой за легкость стихотворной техники; Боратынский внимательно и любовно следил за высокой ответственностью людей, занимающихся поэзией. Поэзию же он называл высшим видом творчества именно потому, что главными ее признаками считал свежесть и девственную чистоту выразительности, свойственную лишь юности. Про это "не общее выраженье" лица каждого поэта он напоминал читателям, относя "увертливость, речистость", то есть многословные произведения рифмачей, к рифмованной прозе╩. Ложь насчёт ╚лишь юности╩, чего не было у Боратынского в такой постановке вопроса, Начас ввёл для аргументации своей идеи оправдания траты денег на издания слабых стишков членов ╚Тропинки╩. Вместе с тем, он и за то, чтобы его и Дорожкиной стихи издавались тоже. А им по 70 лет. Дискриминируя другие возраста ради дорожкинцев, он намеренно временно ╚забыл╩, что Гёте написал ╚Фауст╩ в 81 год. Несмотря на то, что в стихах даже Дорожкиной много рифмованной болтовни ни о чём, не говоря уже про членов детской ╚Тропинки╩, Евстахий пытается уверить нас в том, что ╚тропиканки╩ под определение Боратынского ╚рифмачи╩ не подходят. Е.Начас старается привести доказательства ╚россыпи звезд╩ красивостей для окрашивания творений членов ╚Тропинки, прославляя их строки, что я взял в кавычки, когда приводил их в качестве примера отсутствия логики авторов хвалёного сборника: "...Когда мы по улице шли рука об руку а может быть, по небу?". Данное предложение показывает сумбур, а не эмоциональность, как говорил ранее тот же Евстахий Начас на ╚Радуге╩, оно далеко от совершенства тем, что по небу не ходят, а летают. Лучше бы написать кратко: мы летели по улице, словно лебеди в небе. Намного ярче, образней и логичней, не правда ли? "Не избежать уже того, что будет. Мой путь расписан, но увы не мной". Этим утверждением поднадзорный Дорожкиной показывает, что он сожалеет, что его поэтический путь именно расписан его руководителем, не оставившим ему своей выразительности, то есть, ничего из собственного ╚Я╩. "Я поднимаю глаза там облака, словно купол храма над человеческим адом". Не показано, чем автор поднимает не взгляд, а глаза, руками или шеей? Облака, не небо, на купол храма не похожи. Над человеческим адом может возвышаться лишь создающая его коррупция Ивлиевой Дорожкиной Наседкина при попустительстве С.А.Чеботарёва и ему подобных руководителей. "А я домой в ладонях принесу тебе кусочек маленького солнца". Мало изменённый шаблон. Почему только в ладонях? Почему лишь кусочек? Родные и любимые стоят того, чтобы им принесли много света, даже сто солнц! Автор показал, что объект его не искренности, а лицемерия, не достоин большего внимания. "Чтобы каплей души, замирая, вновь понять, что любовь это Бог". Шаблон. Зачем так всуе унижать Бога? Оговорка, что лишь ╚каплей души понимаешь╩, не спасёт автора от гнева Господнего. Почему не включил всю душу? Её не надо делить на капли, как и разум, который подскажет, что где любовь, то там и коварство. А оно не приветствуется Богом, поэтому и оборотная сторона этой медали остаётся без божеского контроля. Это каждый испытал. "Но... в будущем так много прошлого, а я... похожа на сестру его". ╚Тропинканка╩ или страдает манией величия, если сравнивает себя со временем, или написала бессмыслицу в форме загадки, чтобы показать себя умнее, чем на самом деле. Чем похожа на сестру? Повторением греха или самолюбованием "увертливостью, речистостью, пронырливостью"? Некому было подсказать участникам собраний ╚Тропинки╩, что гениальность в простоте, а не в вычурности. "И на окне моем свеча горит, как в древних мифах факел Прометея", Может быть, всё-таки, на подоконнике свеча горит? Штамп! Сравнение банально, ибо свечу сравнивали с огнём Прометея более миллиарда раз. Свечи Дорожкиной показывали её лень при написании стихов, у подражательницы та же самая цель в подсознании. "Это зима прописалась по адресу: www. tambov.ru". Зачем так клеветать на уважаемый сайт? Если где и прописалось холодное равнодушие, то по адресу www.niknas.by.ru. Там действительно властвует судья Л.Э.Мороз. "Поэт не должность, а судьба, из рук Всевышнего подарок" надо понимать лишь так: ╚судьба ╚Тропинки╩ из рук коррупции подарок╩ "Роса спрячет оттиски мнимых следов... слеза спасет жизнь на Земле..." нужно уразумевать так: ╚независимость╩ неподсудных спрячет оттиски жалоб... слеза заявителей не спасет от фальши литературу на Земле...". Банальность в том, что если Красота спасёт мир, то замена её слезой не добавляет поэтичности. Да и у росы не оттиск, а отблески. "Услышьте тех, кто не успел родиться, чьи матери погибли на войне"; Изменённый шаблон, плагиат, ибо ещё Валентина Толкунова пела в песне: ╚Если не было бы войны╩: и не родятся наши дети╩. Это, во-первых. Во-вторых, как можно призывать услышать тех, кто не родился? На ╚Радуге╩ Е.Начас в девяностых годах прошлого века требовал от авторов ясной логики и такие вирши М.Знобищевой не считал стихами. За 15 лет так измениться в худшую сторону? По-видимому, работа в ╚независимой╩ газете довела его до этого зависимостью от начальства и рубля. "Но право имеет каждый на крылья"; С этим я согласен на 100 процентов. И как это Дорожкина пропустила эту, крамольную для неё мысль? Эта идея согласуется со статьёй 44 Конституции, что каждому гарантируется свобода литературного, художественного и других видов творчества, что каждый имеет право на участие в культурной жизни (подразумевается: и на стимулы); что каждый имеет право данной свободы, а не только Наседкин, Дорожкина, Знобищева, другие из ╚Тропинки╩ и те, чьё творчество сравнением качества не дискредитирует произведения названных троих членов СПР, что для руководителя ╚Тропинки╩ неприемлемо, как и для властей Тамбова, которые обрезают крылья лучшим, что доказала практика. "Может быть, я звездой не буду, но останусь в мозаике неба". Это вариант поговорок: ╚Не догоню, так хоть разогреюсь╩, ╚главное участие, а не победа╩. Однако, по сравнению с другими ╚звёздами слов для слов╩, которые я только что прокомментировал, это выражение более логично, хоть и похоже на шаблон. Читаю эти вирши и появляется мысль, что Дорожкина такой же никчёмный редактор, как и поэт. А Е.Начас выбрал из книги лучшее. Можете представить остальное ╚творчество╩? Е.Начас, противореча сам себе, показал просто прозу и свойственную лишь юности не свежесть, а нелогичность. Хотя в книге ни одной нормальной рифмы не было, я убедился, что многословность рифмачей в стихах ╚тропинканок╩ не ошибка, а главная цель. Прочитав несколько десятков стихов книги, я понял, что слов много, а мыслей мало. В прозе это оправдано размером гонорара, в стихах нет. Почти одни и те же темы, скорее ╚темки╩, идей нет. Образность хромает из-за отсутствия логики. Общественной значительности никакой. О литературной значимости и речи нет. Сравнил я все три разные книги ╚Тропинки╩, изданных за народный счёт и понял: нет роста. Темы мелкие, те же, что показал Е.Начас, но многократно повторенные. В книгах самой Дорожкиной то же самое. Некогда им думать. Их надзирательница Валентина Тихоновна Дорожкина была занята тем, чтобы в течение четырёх последних лет забирать почти все деньги из бюджета области на уже изданные 3 книги ╚тропинканок╩, на 4 книги для себя, на премии, празднования и так далее. За продажу книг в библиотеки области Дорожкина с ╚тропиканками╩ также отобрала у бюджета немало денег. Грозит ещё забрать в этом 2011 году деньги из бюджета и за плагиат на краеведческие темы, которые нашла в корзинах различных газет и скоро опубликует. Мало того, В.Т.Дорожкина, на самом деле, полуграмотна. Разбирая на судебном заседании мою строфу: ╚Надменны дворцы и коттеджи, Приветливы просто дома, - Здесь с очарованием надежды Живет справедливость сама╩ она сказала: ╚Возникает вопрос: где живет справедливость во дворцах, коттеджах, или просто домах? Так писать стихи нельзя. Нарушается стилистика и смысл╩. Слово ╚стилистика╩ не что иное, как наука о стиле языка в художественной речи. Стиль это совокупность приёмов языковых средств для выражения любых мыслей автора. Нарушить стиль, (тем более науку) нельзя, так как у каждого человека он оригинален, то есть свой, сравним с почерком, с тембром голоса, с отпечатками пальцев человека. Как стиль, так и смысл можно только не понять. Дорожкина не поняла смысла строфы, так как не знает смысла знаков препинания. То есть, она не совсем грамотна, а звания получила по блату. Как может она научить писать настоящие стихи? Повезло ли ╚тропинканкам╩ из-за её пронырства? Нет. Не станет Дорожкиной, и их не будет в литературном плане. В их душах останется чувство неизгладимой стыдливости за мошеннические и дискриминационные действия своей наставницы. Е.Я.Начас, зная истину, лицемеря, пишет: ╚Один из авторов сборника "Увидеть мир по-новому..." Дмитрий Ключевский очень ёмко и точно написал, "что поэт не должность, а судьба". Какая судьба, если авторов сборника фортуна определена дорожкинской премиальной распорядительностью бюджета за счёт рока других поэтов? Но подытоживает лауреат областной премии имени Е. А. Боратынского Е.Я.Начас своё повествование верно: "Литературный шаблон тем всегда и опасен, что посягает на подлинное искусство, дискредитируя его своим соседством, о чем не следует забывать и в наше время". К сожалению, он уже ╚забыл╩, что сам допустил шаблон, написав хвалебную статью по стандарту, где прославил штампы и нелогичность, которую нельзя оправдать ни молодостью, ни искусственной ╚свежестью╩, наподобие одного глаза смородины у М.Знобищевой. Он не только посягнул на подлинное искусство, но вместе со своими ╚протеже╩ запретил его. За свою одобрительную статью, которую я только что комментировал, Е.Я.Начас по воле управления культа получил премию в конце 2010 года. Это похоже на 30 ╚сребренников╩ от Дорожкиной. В день поэзии 21 марта 2011 года он продолжил восхваление членов ╚Тропинки╩, Дорожкиной и Наседкина, рассчитывая на новую премию. Он полностью проигнорировал членов литературного объединения ╚Радуга╩, руководителем которого был много лет. Как В.Т.Дорожкина предала коммунистов в 66 лет, заслужив орден Иуды, так и Е.Я.Начас предал нас, ╚радужан╩. Зная, что Николай Наседкин неуч в поэтической азбуке, хоть и утверждён управлением культа Дорожкиной в качестве ╚Эксперта поэзии╩, а выслужиться-то перед ним, председателем, надо, Евстахий Начас на этом ╚поэтическом вечере╩, посвящённом дню поэзии, не упустил момент и поддержал Н.Н.Наседкина хвальбой его развратной и похабной прозы, замаскировав свою речь словами о ╚Достоевском╩, предав поэзию. Председатель "СП" Н.Н.Наседкин, в свою очередь, в угоду В.Т.Дорожкиной намеревается принять в свой Союз╩ члена ╚Тропинки╩ Александру Николаеву, стихотворению которой я придал хоть неприятный для них, но смысл литературной критикой. Одну из всех членов ╚Тропинки╩ я превознёс за то, что она сюжетом помогла мне разоблачить литературную мафию в лице её покровителей, и порекомендовал её в Союз. В шутку, конечно! Оказывается, литературные руководители не то, что иронии, даже сарказма не понимают. Кроме того стихотворения, где А.Николаева признаётся в своей несостоятельности: ╚Лишь иногда фиалки цветут в моих лирических садах╩, во всех остальных стихах Николаевой нет осмысленной логики. Можно ли принимать в Союз писателей за одно стихотворение? Гражданская лирика в её стихах, как и других, отсутствует начисто. Не разрешена Дорожкиной, по-видимому. Может быть, для приспособленцев и правильно. Моя книга ╚Взгляд из волнующих лет╩ запрещена властью как раз из-за гражданских, наподобие вот этих стихов: Самая счастливая вначале Жизнь, пока её не станешь понимать. Вы не раз, должно быть, замечали Как нередко обижают правду-мать! Если за неё Вы заступались, То был против Вас начальства хоровод, Судьи с беззаконием братались, Конституцию вели на эшафот! Из стихотворения ╚К равнодушию╩ по книге "Взгляд из волнующих лет", стр. 143. Так как всё познаётся в сравнении, приведу стандартные нелогичные стихи для стихов А.Николаевой, которую 31.03.2011 г. хотят принять в Союз писателей: http://tropinka.taminfo.ru/7-aleksandra-nikolaeva.html Всё чинно, всё степенно: и походка, И взгляд - за ним достоинство прочтут. Пора сложить неверие погодно И поделить мечту на пустоту! Застынет горечь безымянным знаком В отправленном без адреса письме Стальная осень не умеет плакать, И как бы я желала не уметь! Комментарии http://www.litprichal.ru/work/77999/ КРИТИКА стихов членов ╚Тропинки╩, НАДСМОТРЩИЦЫ В.ДОРОЖКИНОЙ, опубликовано 07.03.2011 г. Начас своим парадоксальным угодническим поведением, как Иуда, как Дорожкина, меняет за гривны хорошее представление о себе на плохую память. Он продаёт справедливость и становится банальным прислужником злобствующей старухи, которая вскоре окажется у разбитого корыта. Тамбовский писатель Иван Елегечев сказал: ╚Писатель это добрый и совестливый человек. Есть честный совестливый человек, есть и писатель. Нет и писателя нет╩. Благодаря этой мудрой цитате можно сделать вывод, что Николай Наседкин не писатель, а Валентина Дорожкина не поэтесса. Они, в лучшем случае воинствующие графоманы, которые приватизировали Тамбовское отделение Союза писателей. К сожалению, к ним присоединились Евстахий Ярославович Начас и Елена Львовна Луканкина-Морозова, которые этим фактом окончательно подтвердили, что они продали свои души нечистоплотным людям служителям дьявола. Они запятнали свои биографии принадлежностью к Тамбовскому организованному преступному сообществу (ТОПС: http://www.litprichal.ru/work/44496/). Но всё-таки в поддакивании цинизму В.Т.Дорожкиной и Н.Н.Наседкина Елена Луканкина, она же Алина Латункина в биографических, но бессовестных по содержанию книгах Н.Наседкина ╚Люпофь╩, ╚Гуд бай, май╩ превзошла Е.Начаса. В главе ╚Лена 4╩ последней книги, презентацию которой рекламировали также продажные Тамбовские телевидение и радио, он продолжил, мягко скажем, слишком откровенное до пошлости описание продолжения с ней любовных игр. http://www.niknas.by.ru/prose_goodbay/gb24.htm Вот цитата из этой книги: ╚брюки у профессора Домашнева оказались расстёгнутыми и спущенными до колен, сам он тут же впал в полубессознательное состояние, ощущая её горячие губы на своём ╚Василии╩, стараясь из последних сил решить дилемму: самому прервать блаженство в последний момент или она сама это проконтролирует-сделает?╩. Эти слова Наседкина-Домашнева о Латункиной не самые бессовестные, ибо я не хочу марать свою статью наседкинским творением. Сейчас же ему для вдохновения прозаика потребовались новые девочки, зря что ли его желание на омолаживание приватизированного им общества╩ СП╩ через В.И.Ивлиеву вошло в целевую программу ╧ 305? Опытная в способах прохождения в Союз Е.Л.Луканкина превзошла Е.Я.Начаса в деле. Она в газете ╚Притамбовье╩ начала печатать произведения членов Союза писателей из числа проигнорированных на ╚Литературном марафоне╩, и потому обиженных, авторов-мужчин. Надо думать, женщины пройдут её путём. Здесь же она хвалит А.Николаеву, уговаривая этим проголосовать за неё, из-за благодарности Наседкину, что ли? Колеблющиеся, не избалованные вниманием члены ╚СП╩ и тому рады, не понимая, что следом за Николаевой потянется вся ╚Тропинка╩, при диктатуре которой о проголосовавших за них ветеранах никто и не вспомнит. Этот прогноз не вызывает сомнений, ибо и сейчас, кроме как Дорожкиной, Знобищевой и ╚Тропинки╩ с Е.Начасом книги не опубликовывают. В настоящее время областная литература в упадке из-за коррупции, а потом будет семейная литмафия. http://www.chitalnya.ru/work/304018/ ПОЗОР Н.Н.Наседкину, В.Т.Дорожкиной, В.И.Ивлиевой, С.А.Чеботарёву и др. неучам в стихах за МОШЕННИЧЕСТВО с Тамбовскими бюджетными деньгами. 07.03.2011 Как им не стыдно ЗА ПОДХАЛИМСТВО, ложь и лизоблюдство? Этот вопрос относится и к чиновникам, и к прокурорам, и к судьям, и к полицейским, которые упомянуты в моих статьях. Позор тем, кто за мошенников! Можно ли принимать кандидатов даже в самоопороченный Союз писателей, если их публикации ╚по целесообразности╩ за счёт бюджета незаконны? В законах говорится только о конкурсах, но не о провокации коррупции целесообразности. Целесообразность это старшая сестра коррупции, её мать корпоративная солидарность, а блат отец. Братья надзор прокуроров и воров в законе. Крёстные методы судебного произвола, в том числе, фальсификация протоколов, бесконтрольная ╚Независимость╩ это религия 999 (Независимость НАОБОРОТ), которой соблазняет Дьявол. Семья называется мафией. Чтобы отречься от тяжкого греха одобрительного (по Начасу) взаимоотношения с данной семьёй, в Союз писателей России не должны приниматься протеже-люди приспособленцы, бюджетные книги которых были изданы согласно коррупционной ╚целесообразности╩, то есть, незаконно, вне конкурсов. Это касается всех без исключения. Президент России Д.А.Медведев сказал, что главы администраций несут полную ответственность за всё происходящее в подведомственном регионе. Поэтому прошу Олега Ивановича Бетина не допустить несправедливость и беззаконие в сфере культуры, в частности, отменить неравноправие без конкурсов, происходящее в Тамбовском отделении Союза писателей. Члены общественных творческих Союзов должны быть свободными творцами, а не рабами бессовестных руководителей. Передайте губернатору Тамбовской области Олегу Ивановичу Бетину мою просьбу о том, чтобы он не допускал несправедливость и беззаконие! Мои письма до него не доходят. НИКОЛАЙ ЛАВРЕНТЬЕВ Тамбовский

295621  2011-04-04 09:13:20 Сор ddjm - Ваще ништяк товагищь корки мочит

295633  2011-04-07 21:33:48 И. Крылов - Слова, слова, слова. Аркадий, не говори красиво.

295634  2011-04-07 22:08:09 И. Крылов - ""Хочешь или не хочешь, но все мы находимся, прежде всего, в Бытии,"" Самое интересное и опровергающее сказанное заключается в том, что и бытие находится в бытии, а вот где находится и то бытие которое находится в бытии, и самое бытие и то, что бытием не является, потому что бытие только зрение которого как самостоятельной субстанции не существует - это вопрос не философский, а проблема фундаментальных оснований мира, то есть физики. То есть вообще сугубо частный вопрос. Для ответа на него достаточно только описать механизм структурирования объектов. А бытие, ну что бытие? Всего лишь форма представления "трансцендентного" в нашем сознании в том числе и самого сознания для себя как некой существующей сущности (бррр). Поэтому бытие - это ни как не ВСЕ, а только наше окно во ВСЕ. И только поэтому воспринимаемому зачастую как само ВСЕ. Без человека - бытия нет. Как нет зрения. Нет такой сущности как зрение, а есть картинка, изображение событий нашей жизни. А вот законы - это то, что не подчиняется никакому бытию. То что "существует" само по себе, не требует объяснения, и не нуждается в причинах. А бытие нуждается в причине - в человеке, в смотрящем в необъятное. Что и доказывает, что бытие - это сырье для мышления. Не более. И сырье это в нашей голове, а не где-то за ее пределами. "В начале было Слово" - то есть то, что не существует ,и бытием не обладает, и бытием не является. Бытие, повторюсь -это окно в необъятное, но окно живое, сродственное всему остальному "не окну". И что интересно, глаз не видит себя со стороны, а вот мышление - может увидеть. Глаз в глазу такой. Мышение. Отсюда и возможность методологии познания, теории познания, онтологии (свойсв зрачка которые обнаруживает "глаз в глазу"), то есть - определенных философских наук. Поэтому и все знания мы получаем из бытия, и поэтому бытие часто отождествляем со знанием, с потенциальной возможностью знания, хотя они как мы видим не тождественны.

295635  2011-04-08 12:38:34 М.П. НЕТ - М.П. Для И.Крылова. "Равно не бывает ни тех, кто убил, ни кого убивают". ( Махабхарата,) Почему вначале было Слово.и Слово было у Бога. и Слово было Бог!? Глубочайшая мысль, в которой отражен весь процес саморазвития Бытия. Бытие есть Движение. Источником всякого Движения является Неравновесие. Всеобщая естественная нестабильность огромного..,бесконечного..,пустого,,,прекрасного и ужасного Пространства и есть источник всякого Бытия. Материя есть форма Движения. Два или неколько движений пересекающихся в одной точке создают материальную форму, которая, благодаря Инерции, обладает Бытием. Сознание есть функция Движения и проявляется тоже в конкретной форме. Что такое Ощущение, говорил Васубандху? "Ощущение есть отношение органа сознания и объекта осознавания.., т.е. между ними возникает Движение, связь...

Copyright (c) "Русский переплет"