2000

О, откуда, с каких Елисейских полей,

Из какой бесконечной, неведомой дали

Проскользнула к нам двойка и кольца нолей

За спиной закрутила, и встала: "Не ждали?"

Еще тысячу лет шевелить ей хвостом,

Развивать и свивать его, бить им и щелкать,

И века по бокам огревать, как хлыстом,

И огнями играть из-под каменной челки...

Но пока пустота там, где встанут века

. в этих трех озерках, в трех зеркальных овальцах .

Розовее младенческих век и зевка,

Значит, жизнь все еще дорога и легка,

Еще можно шутить, горевать, целоваться...

*  *  *

В этой драме . "Город под горою",

Что открыла нынешний сезон,

Третий акт всего лишь сон героя,

Утренний, почти мгновенный сон...

И не бойтесь, если вам на сцене

Вместо крыш, балконов и дворов,

Явятся разрушенные стены

Драгоценных, вековых домов...

Словно бы

          откуда-то

                девятый

Налетел вдруг небывалый вал...

Это просто тешится Театр,

Он и не такое выдавал...

Если кто не верит . оборвите

На полслове:

.Все сомненья прочь!

Погляди, как ловко оформитель

На подмостки опускает ночь....

Улица... Свеча в окне аптеки...

Тишина, как в книжках о войне...

Неужели это человеки

Роются в отбросах и рванье?

Все это неправда, небылица,

Сон чужой, предутренняя муть...

Нищие?!

О, как знакомы лица,

Не смотри в их сторону...

Забудь!..

Это все . Театр... лучший в мире,

Наш Театр... умник и гордец...

Помнишь, как однажды он в Шекспире

На глазах испепелил дворец,

Помнишь, как потом мы вышли в город,

Как он ждал нас . теплый и живой,

Капли тихо падали за ворот,

Это он выискивал нам повод .

С ним побыть и не спешить домой...

Шел апрель, и небо то шептало,

То шутя гремело во всю мощь...

Мы потом под оперным порталом,

Как вечерню,

         отстояли

                дождь...

*  *   *

                 Елене Гогоберидзе-Киасашвили

В нашем  старом, круглом цирке

Стулья грохали, как пушки,

По ковру метлою чиркал

Заводной униформист...

Балагурил Белый Клоун:

.А работать будет Пушкин?

Это кто тут избалован,

Кто тут на руку нечист?.

И по кругу шел с развальцей,

И грозил кому-то пальцем .

Так, как будто бы кого-то

Он и впрямь изобличал...

А чтоб мне не стало жутко,

Чтобы знала . это шутка,

Он по-доброму и чутко

Мне кивал из-за плеча...

Пахло трубочками с кремом...

Выходили Хан с Заремой,

Открывали нам Восток...

Сам . в чалме, в туфлях узорных,

 Рукава в жемчужных зернах...

(Одалиски из гарема,

Разводя руками, немо,

Разделяли наш восторг).

Дирижер Рудольф Коняев,

Музыкантов погоняя,

Ни на миг . неумолимо .

Не сводил с манежа взгляд...

А оркестр был то нежен,

То стремителен, то бешен,

И притом ни разу мимо,

И притом все время . в лад...

Удивительное дело!

Ну, а мне... мне так хотелось

В этот страшный, первый ряд.

Ах, какое было время!

Нам тогда читали Брема...

Нас водили в воскресенье

В старый, добрый зоопарк...

Там тюлень у входа фыркал,

И рукой подать до цирка,

И на каждой клетке бирка:

Кто сюда попал и как...

Этот Пятый  день Творенья,

Это Божье вдохновенье

Нам давалось . за пятак...

А зверья-то сколько было,

Сколько блеяло и выло...

Кто куда и как исчез?!..

Там ведь было всякой твари

Многим больше, чем по паре,

А пернатых и не счесть....

Там орлы, как эскадрилья,

Вдруг распахивали крылья,

Вспоминая прежний пыл...

И держали на весу их,

Как оказывалось . всуе,

Только стряхивали пыль...

Там томился в черной луже

Бегемот моченой грушей,

Будто в собственном соку...

И по первому же зову

Выходил с раскрытым зевом...

Было вырезано .Лева.

На тугом его боку...

На боку . как на суку...

Был и страус в белой пачке,

Были даже лев с собачкой

(Он и вправду с ней дружил)...

Жили лани на откосах,

А внизу верблюд . в очесах...

Да и кто тогда не жил...

Шимпанзе жила в сарае,

Как изгнанница из рая

(За какой такой грешок?)...

Взгляд ее при каждой встрече

Был внезапен, как ожог...

Только что не говорила .

Тихо кашляла, курила...

И совсем по-человечьи,

Даже более . по-зэчьи .

Плечи кутала в мешок...

Ах, как время быстротечно...

А казалось, будет вечно:

Зоопарк, а после . цирк,

А потом и к деду в гости,

Леденцы клюя из горсти,

А в ушах . тигриный рык....

Обветшала та копирка...

Хоть по-прежнему  до цирка

От него подать рукой, .

Для иной теперь салаги

Зоопарк шумит в овраге,

Да и цирк уже другой...

КДЕТСТВУ

Ты просто играло,

легко, как дышало,

хотело . хватало,

что плохо лежало

или росло у других за оградой,

не зная вопросов:

.А стоит? А надо?.

В буфетах, где пахло гвоздикой и перцем,

ты вечно искало незримую дверцу

и тут же легко забывало об этом,

как только вдали раздавалось:

.Обедать!.

Ты просто играло . хватая и пряча,

не зная, зачем . наугад, наудачу...

И все твои книжки, и все их обложки,

и даже в плафонах погибшие мошки,

и золотом летним залитые щели

расстаться с тобой ни за что не хотели...

Ты просто играло, хмелея от пыли,

в забытых подвалах томящейся были.

А время (не то, что имелось навалом,

а то, что давно, навсегда, миновало)

поило тебя своим вечным настоем

и тоже не знало: .А надо? А стоит?.

Для взрослых убогое это наследство

в себя ты вбирало, не ведая, Детство,

Ты просто играло, ты просто играло

и что-то всегда на ходу подбирало,

не зная еще о грядущем доходе

с игры под названьем .Душа на охоте....

КЛЕН

Когда весь сад был разорен,

Как липка, ноябрем ободран,

Ты все еще стоял царем,

Самонадеянным и бодрым...

Но ты и после не обрюзг,

Весь в старом золоте, плечистый,

Ты молодому декабрю

Так и не дал себя обчистить...

Ты сам себе назначил час,

И, как всегда, был безупречен .

Не суетясь, не мелочась,

Ты разом все спустил за вечер...

Потом ты молча, свысока,

Следил, как убывает солнце,

А ветер быстро, под закат,

К себе сгребал твои червонцы...

НОЧНОЕ  НЕБО

...Но там и вправду звезд не счесть,

Там многим уже негде сесть,

Забит партер и даже

Все ложи бельэтажа...

...И все же, все же,

Присмотрись,

Такая даль! Такая высь!

Оттуда нет ответа...

А то, что звезды смотрят вниз

На вас . актеров и актрис .

Лишь выдумка поэта...

Там только холод, неуют,

Друг другу знаки подают,

Помаргивают сонно...

А кое-где уже встают

И уплывают ...

             сонмом...

За ними в полной темноте

Куда-то вдаль плывут и те,

Что мельче и поплоше...

Гадай теперь: .А где партер?

Где ярусы? Где ложи?...

И сам на это отвечай,

А небо, разом одичав,

Помочь тебе не сможет...

А ночь и вправду холодна,

Хотя уже не так темна,

Чуть-чуть, но просветлела...

И все же там была одна...

Ах, как она смотрела!

Яблоня

                  Лиоре

Он стоял у ограды . наш тайный искус .

Весь в зеленых плодах, не дозревших ни разу,

Предлагая нам горечь: .Всего лишь на вкус,

Пока горя не ведают сердце и разум....

Как он ловко умел нас поддеть на крючок,

Как ловил... и ни разу при том не промазал...

Как хитро этот хилый, корявый дичок

Искажал наши лица горчайшей гримасой...

Вдруг в разгаре игры он шептал мне: .Пора!...

Выбиваясь локтями из райского гомона,

Я бежала к нему в дальний угол двора .

Усмирить непомерную радость оскоминой:

Маску скорби примерить... и тотчас . назад,

Чтоб еще веселее бежалось по кругу,

Чтобы годы спустя, заглянув ей в глаза,

Улыбнуться сквозь слезы, как старому другу...

А иначе . как выдержать этот накал,

Эту жизнь, эту ясность безбрежного лета...

Этот ветер в ушах, пока мчится строка,

Эту звездную тишь, когда песенка спета?..