|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Критика
17 апреля 2011
НЕ УБУДЕТ
ДАРОВАНЬЕ БОЖЬЕ
(О поэзии Н.
Карташовой)
* * *
Нина Васильевна Карташова - последняя аристократка
русской
поэзии, аристократка не только по духу, но и по происхождению, что придаёт
её
стихам особое чувство ответственности за свой народ, свойственное истинной
национальной элите.
Помню, как читала она стихи в Славянском центре - вижу
зал с
высокими стрельчатыми окнами, портрет последнего императора и поэтессу, одетую в
эффектное
платье придворной дамы, словно героиня исторического фильма. Её жесты
величественны, осанка горда, голос звучен. С жаром пророчицы она взывает к
народу: "Держитесь, братья! Это лишь
начало./А смерти нет. Не бойтесь умереть./Торжественная солнечная
медь/Седьмой
трубы Архангела звучала:/Держитесь, братья, это лишь
начало".
Её поэзия осознанно традиционна, выверена в соответствии
с давними
канонами русской лирики. Замечу, что
это
же лишает большинство поэтов патриотического направления индивидуального
стиля,
разве что сами они пишут так живо и страстно, что не замечаешь отсутствия
личных творческих находок, захваченный бурей эмоций. А Нина Васильевна
вкладывает душу в свои строки: "В штатском шатаясь, в позоре и
сраме./Вечная
память златым эполетам!/Не были русские люди рабами./Вы, офицеры, забыли об
этом.../Власть и начальство. Все так. Но вы сами/трубные марши в гитарах
растлили./Не были русские люди рабами./Даже советские русскими
были...".
Любовь к Родине является импульсом, направляющим
развитие её
сюжетов. Живые яркие образы, убедительные мысли находят отклик у читателя.
В
стихах Нины
Карташовой тесно взаимосвязано национальное и личное. Она сторонница
патриархальных устоев, строгой нравственности, вековых испытанных взглядов
на
иерархию власти, где, как писала Марина Цветаева, "Царь - народу, царю - народ". Дисгармония в государстве
остро
осознаётся ею и восстанавливается хотя бы в яростно-возмущённых стихах: "Нас
мало осталось, но с нами Господь!/Пусть мы обнищали, худы и убоги,/Но в этом
и
сила - врага побороть./Кровавое войско убелится нами,/Державу и скипетр
подымет
страна!/И русская слава, и русское знамя/Наденут, как прежде,
кресты-ордена!"
Тема царя и царской власти одна из важнейших для
поэтессы.
Монархия - фундамент государства.
Власть
Божия и власть царская - вертикаль, ось мира. Святые подвижники и просто
верующие
люди - основа общества. С чувством чести и долга поэтесса рассуждает об
этом,
дискутирует с оппонентами, взывает к единомышленникам. Архаические слои
народного сознания хранят формулу истинной власти, освящённой свыше, и Нина
Васильевна пишет, ориентируясь на эту формулу. Квинтэссенцией её поэзии
являются строки, которые ставит эпиграфом к своим выступлениям: "Моя
поэзия - судьба, а не профессия./Моя религия - Христос, не чужебесие./Мое
Отечество - святая Русь державная./Все остальное для меня - не главное".
Её гражданской лирике чужда позиция страха,
неуверенности,
обречённости. Не чувствуется одиночества, потому что она ощущает себя в гуще
народа, всегда ведёт диалог с союзником или оппонентом: "Мне есть что
тратить, чтобы вам копить./И как только меня не назовете!/Все купите? - Меня
вам не купить./Возьмете силой? - Душу не возьмете./Ничтожны вы, и злато, и
булат./Дерзаю быть и нищей, и свободной./В России - русской и
единородной,/Кому
за простоту дается клад".
...Порой стихи Нины Васильевны осознанно назидательны,
она строго
советует жить так, как кажется правильным именно ей. Но источник этой
назидательности - боль за народ. "Ты
воин в Поле безоружный,/Народ свой бедный не злословь...", "Помогите
тому,
кто слабее...", "Люби своих - и обессилеет враг!" Характерные черты её творчества -
уверенность в себе и нации, надежда на действенность слова - обличающего,
призывающего. Это мироощущение человека, который убеждён, что творит
судьбу
страны. Несомненно, оно дано поэтессе как наследие предков: "Над верой вершили расправу,/Громили
народов оплот./В двадцатых, тридцатых кровавых/Умучен был древний мой
род./Дед
в доблестной русской отваге/России был верен, Царю./До гроба был верен
Присяге
-/Во славу казнен Октябрю..."
Дворянство России изначально формировалось из тех, кто
защищал и крепил её мощь, вёл к победам. Это не новомодная псевдоэлита
аферистов-олигархов и лицемеров-политиков, которая "ест с герба на блюде". Ответственность истинной аристократии за свой народ и государство
осталось у немногих, оно в крови, а не на банковском счёте. К тем же, кто,
кичась происхождением, заигрывает с врагами Отечества, Нина Васильевна
обращается так: "...Да, господа,
Империи не стало./Теперь не запретишь красиво жить./Как много спеси, только
чести мало./Дворянство надо снова заслужить". Своей поэзией Нина
Карташова подтверждает своё дворянство и древнюю славу рода. Но не менее
дороги
ей и предки по другой - материнской линии, простонародной: "Не откажусь от бабушки-крестьянки,/Не постыжусь посконной и
сермяжной -/Горжусь красой иконной, непродажной,/Прямой в словах, поступках
и
осанке./За веру и за верность отсидевшей,/Не постаревшей - только
поседевшей./Мне
от нее неленостные руки,/Терпение на горе да муки./Не отрекусь от
бабушки-княгини,/Благую честь у Господа избравшей,/В ней не было ни спеси,
ни
гордыни,/Был Свет, в грязи и ссылках просиявший./В миру, в семье носила
тайный
постриг...".
Личная нравственная позиция Нины Васильевны
достойна уважения, тем более, что она никогда не противоречит себе. Таким
видит
поэтесса характер настоящей русской женщины: "Я нищая, но я не побирушка./Пред храмом
встать с протянутой рукой?/Да никогда! По мне уж голод лучше/И лучше - со
святыми упокой.../Прочь заберите деньги и футляры,/Прочь, битые, с набитою
мошной!/Какие бары!? Те же комиссары!/Не вам носить мой черный шлейф за
мной".
В наши дни для русской гражданской лирики характерен
интерес к апокалиптике. Предощущение последних времён порождено крушением
сильной государственности, социальными проблемами, сломом моральных норм.
Там,
где неверующий видит промахи реформаторов, верующий усматривает новый этап
приближения к Божьему Суду.
"Церковь
Православная, рыдай!/Что с твоим народом сотворили?/Вольным воля, а
спасенным
рай?/Только не спасли нас, погубили./Только воли не было и нет./Кровь царя
на
всех. И оправданье/всероссийских и вселенских бед./Нет причастия без
покаянья".
Рассматриваемые в таком ключе правители кажутся
носителями
инфернального зла, глобализация ведёт к власти Антихриста, русский народ -
последняя надежда человечества, удерживает мир на краю бездны.
Нина
Васильевна говорит: "Даже наши
лучшие
православные христианские качества враги Божии и враги России стараются
приспособить к себе. Нас, рабов Божиих, они хотят превратить в рабов для
себя:
.Смиряйтесь, терпите!.. Но, дорогие мои, смиряться мы должны перед Богом;
перед
врагами смиряться - сугубый грех. Любить их можно, но смиряться, позволять
им
делать бесчинства - это грех. Наступили те времена, когда компромиссы уже
неприемлемы, уже нельзя ладить. Середины между злом и добром не может
быть".
Но поэтесса смотрит в будущее с надеждой и отвагой, хотя
кому как не ей, находящейся в центре русской оппозиции, знать о слабости
окружающих и ненадёжности лидеров. Как говорил некий старец: "Бог отнимет
всех вождей, чтобы только на него взирали русские
люди".
"Ля
рюс хотите? Вот вам балалайка, Фольклор.../Но править вами будем мы!"
-/И
торжествует мировая шайка,/И в патриотах ходят слуги
тьмы";
"Вождя не вижу в русском стане./Терпение и бесплатный труд./С двойным гражданством россияне/За экстремизм меня сметут./Но все же я смиренным слогом/Напомню русским об одном:/Смиряться надо перед Богом,/Но не смиряться перед злом!"
Её философия преисполнена святым
чаянием спасения Отечества и спасения души, что взаимосвязано.
* *
*
О любви Нина Васильевна рассуждает не одержимо-страстно,
а
со спокойным достоинством аристократки, умеющей взвешивать слова, ожидающей
от
своего избранника рыцарственности и понимания своих чувств. Это монолог
требовательный, но требует она только, чтобы мужчина соответствовал своему
предназначению - быть защитником, созидателем. Не согласна размениваться на
тех,
кто не равен ей по вере и преданности Родине. Желает видеть вокруг героев.
Взывает
к ним словно воплощение вечной женственности: "Ты говоришь: "Прощай, Славянка!" - /Прощаю. И
благословлю:/Воюй!
Горда твоя осанка/И взгляд, который я люблю!/Воюй. Мечом, крестом и
словом./Не
медли, ангел ждет, трубя./Ты не один в строю Христовом. -/"Иду,
Славянка!
За тебя!"
В её любовной лирике сталкиваются и взаимодействуют
характеры
сильные и благородные. Верность неколебима, супружество свято, а драма
безответного чувства высока, как в давние времена: "Умен и одинок, и
зол,/Ты
насмерть с этой жизнью бился./Не я, а ты меня нашел,/Не я, а ты в меня
влюбился.../И
ум считается с душой -/Жизнь обрела успокоенье,/И миром завершился бой/С
самим
собою, во спасенье./На поле боя бытия/Белеют спелые колосья./А то, что не с
тобою я,/Тем лучше. Выше дух возносит".
Я цитирую многие тексты не полностью, но думаю, и
несколько
строк могут передать суть. Вот необычный сюжет - мужчина защищает не просто
свою женщину, а женщину-поэта: "Как дуэль? Неужели в наш век/Есть
мужчины?
Есть слово чести?/Черной речки кровавый снег/Убелился от этой вести.../Год
прошел. Я спросить могу?/Пуля вынута - шрам, как мета./Почему не стрелял по
врагу?-/"Чтоб читал он и чтил Поэта!"
Нина Васильевна не скупится на восторженные слова, если
видит человека, который отвечает её представлениям о настоящем патриоте.
Такой
образ - соратника по борьбе, брата по поэтическому оружию лучше всего создан ею в посвящении Станиславу
Куняеву: "Бог в помощь тебе, наш бесстрашный помор!/Шеломом испивший
Студеного моря./По звездам дорогу твой вычислил взор,/По звездам, со тьмами
кромешными споря.../Врагом ненавидим, но Богом любим./Удар отразивший, не
принявший лести,/Оставшийся верен России и чести,/Ты нужен своим. А враги -
яко
дым..."
Нельзя не отметить, что имя
Нины
Карташовой, ставшей истинно народной поэтессой, открыл читателям в 1991-м
году
журнал "Наш современник", мировоззренческая позиция которого ей близка.
Её тексты богаты мудростью,
порождённой крепкой верой и правильным пониманием мира: "Не бойся
старости
- оттуда ближе Бог!", "От слабости твоя жестокость воли,
Ведь сильные всегда великодушны", "Что тело без души? Холодный труп./А что душа без тела? Божья тайна", "И весь свой дар мы даром отдаем -/И не убудет дарованье Божье". "Не труд, а только наслажденье, Любовь и нежность ко всему - Вот что такое вдохновенье, И все ответствует ему!", "Не победить врага в бою земном,/Когда слабеем мы в бою духовном","Многобожие - суть безбожие,/Многовластие - суть безвластие", "Спасай Отечество - спасешь себя".
А
вот это прелестное стихотворение я воспринимаю как автопортрет поэтессы и в
то
же время собирательный образ своей соплеменницы: "Приподнятый
славянский нос,/И детский рот неискушенный,/И легкость русая волос, И лоб от
мира отрешенный./Но шеи гордость и изгиб,/Плечей покатая картинность -/Не
девственный, а женский тип./Но все-таки и в нем невинность./И взгляд души не
подведен/Тенями красок и страстями,/Он чистотою огражден,/Как будто осенен
крестами".
Но эта милая хрупкая хранительница очага и молитвенница
не
отворачивается от действительности, а встречает её прямым уверенным взором.
Несмотря
на объективное видение происходящего
в
России, Нина Карташова оптимистична. Она автор множества светлых
стихотворений,
которые передают настроение надежды, радости, единства с родной природой и
горним миром, отражённым в ней, как в зеркале:
"Этот
запах снегов, запах хвойных лесов/И безгрешность смиренной природы./ Эти
тихие
звуки ее голосов,/Ход небесных, сияющих ровно часов,/Отмеряющих в вечности
годы./Мир мой прост и спокоен, и благословлен./Все, что Бог подает - все во
благо./Вот и ты примирен, вот и ты исцелен,/Слезы в радость - целебная
влага".
Силы можно черпать как в ненависти, так и в любви. Для
Нины
Карташовой ближе второе, как для глубоко религиозного человека. Поэтесса
способна и в тумане уныния, окутывающем сегодняшнюю Россию, рассмотреть
искры
лучших чувств:
"Нет! Не могу
отречься и предать/Вот этот мир, пусть тленный, но прекрасный,/Поверженный
во
зло и тем несчастный,/Но все-таки способный снова встать./Дано любить улыбки
и
цветы,/Весенний гром, пречистый воздух зимний/Любовью самой чистой и
взаимной!/Дано живое чувство красоты...".
Она воспринимает жизнь не как
драму, а как дар, за который должно благодарить Творца, потому что, несмотря
ни
на что, на земле всегда останутся и любовь, и верность, и справедливость, и
отвага.
Сделать правильный выбор должны мы сами. Посему "На эту страницу цветок заложи,/И
лучшему,
ближнему так и скажи:/Во имя добра удалимся от зла...". Звучит по-библейски
просто.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
Как причудливо тасуется колода... Я и сам осчастливлен знакомством с несколькими поэтессами дворянского собрания, графинями, кажется... Неужто самозванки?
|
Благодарю всех читателей за отзывы!
|
Моя религия - Христос, не чужебесие./Мое Отечество - святая Русь державная. Все приемлет и ко всему останется безразличным народ, в чьем сознании смогут благополучно ужиться самодержавие и христианство.
|
|
|
