|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Паталогия современной литературы и коллективное бессознательное
Ни для кого не секрет, что определенные
течения в современной отечественной литературе стали порой принимать странные патологические направления с характерным отстойным ароматом и соответствующим отталкивающим содержанием. Словно нечто раннее сдерживаемое и накопившиеся сверх всякой меры, вдруг прорвало прохудившиеся плотины и неудержимым потоком устремилось на книжный рынок, проникая в сознание читателей и литераторов. Я не стану называть имен, не желая делать рекламу подобным художествам и их создателям, скажу лишь, что явление становится массовым, что и подвигнуло меня к изложению некоторых мыслей. Согласно моим наблюдениям, многие начинающие писатели, да и уже состоявшие, внезапно резко меняют стиль и содержание своих произведений, устремляясь по неведомым канализационным потокам, смакуя сексуальные извращения, физиологические отправления, садизм и откровенное зверство. Что это? Явление моды? Новое слово? Скверная шутка? Ловко выстроенный плутовской коммерческий проект? Вырождение нравственности и культуры народа?Все что угодно! Фантазировать на эту тему, строить гипотезы, спорить и рассуждать можно бесконечно долго. Известно одно: подобные литературные миазмы привлекают внимание не только рядовых читателей - потребителей сникерсов, газетных "уток", рекламы и прочей мишуры, которая столь же легко проникает в их сознание, как и выскальзывает из него, не оставляя практически никаких следов, - но и в умы и сознание людей думающих и "ищущих". Тут разговор переходит в иную плоскость - начиная от некоего катарсиса, который, якобы, под воздействием прочитанного испытывает "зритель", если читатель визуализирует образы навеянные ему автором, и кончая проникновением в некие подсознательные или, используя термины психологические, бессознательные слои человеческой психики. Отсюда и берется ранее не затронутое, девственное ощущение чего-то впервые запретно пережитого и потому волнительного. За разъяснением причин возникновения подобных пристрастий я обращусь к небезызвестной книге Карла Густава Юнга "Психологические типы". Книга эта, любезный читатель, хороша многим, хороша еще и тем, что с легкостью поможет разобраться в таинственном недуге охватившем отечественную литературу.
Итак, Юнг, на примере всемирно известных мыслителей и поэтов, что на мой взгляд почти тождественно, объясняет на пальцах вещи столь значительные, сколь и не
проходящие, - хотя он и не мог знать о состоянии литературных дел в современном мире, - при этом не переходя некую запретную грань за которой начинается бесовщина и, как это не прискорбно, мистика и мессианство. Его мысли показались мне как нельзя кстати применительно к данному явлению."┘произведение Шопенгауэра значительно превышает его личность. Оно высказывает то, что многие тысячи людей неясно думали и чувствовали".
И действительно! Что есть писатель? Не должен ли он, как глашатай, трубить о том , что волнует и гнетет его поколение, его страну, его время? Не в этом ли его задача, его долг, как сказали бы в эпоху минувшую?
"Подобно этому обстоит у Ницше: его Заратустра прежде всего, выносит на свет содержание коллективного бессознательного┘"
Так вот оно что! Вот откуда катарсис! Но какая трагедия! Бедный мой народ! Впрочем, что народ - ему все, как с гуся вода! Бедные современные поэты этого края┘ В то время, как в былые дни, выразителями коллективного бессознательного были Ницше и Шопенгауэр, ныне их роли исполняют Сорокины┘ Впрочем, быть может это только в России? Вспомним:
"Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать┘"
Можно ли продолжать? Нужно ли? Да, нужно и вот почему:
"┘то, что творческие души выносят на поверхность из коллективного бессознательного, то действительно находится в нем и рано или поздно обнаружится в качестве явления массовой психологии".
И далее пояснение:
"Анархизм, цареубийство┘ - все это такие явления массовой психологии, которые давно уже были высказаны поэтами и творческими мыслителями
".Что же это будет? Если признать за сим действительно какую-то значимость, то следует ожидать выброса эстетически оправданного зверства граничащего с демонизмом.
Но вот, что говорит Юнг:
"Я не оспариваю того, что поэты и мыслители имеют воспитательное влияние на своих современников и на потомков; однако мне кажется, что влияние их, по существу, покоится на том, что они громче и яснее высказывают то, что все знают; и лишь поскольку они выражают это всеобщее бессознательное "знание", постольку они оказывают воспитывающее или обольщающее воздействие".
То есть, Юнг говорит о том, что поэты в данном случае лишь
глашатаи, "первовыразители" тех явлений массовой психологии, которые подобно грозовым тучам, подчиняясь неведомым силам, барражируют где-то в глубинах коллективного бессознательного.Поясним, бессознательное, в трактовке Юнга
, это - задний план мыслей человека, некая темная, невидимая сторона человеческого сознания, неохваченное сознанием. В трактовке, например, Карлоса Кастанеды, это, так называемый нагваль, что подразумевает более широкое отношение к предмету в силу неизвестности его границ, местоположения и силы возможного воздействия на тональ, соответствующий осознанной части.Обратимся теперь для удобства к терминам религиозным или
, быть может, скорее, мистическим, мифологическим. Как известно, издревле продолжается спор о существовании, происхождении и природе некоего предмета, являющего собой источник неизмеримого количества размышлений, творческих порывов, гениальных творений, сил и вдохновения для художников повсеместно и во все времена. На языке поэтов, я говорю о душе. Так вот в чем суть спора поэтов, (в данном случае я говорю о поэтах в широком смысле этого слова - о людях одухотворенных и творческих): чиста ли и безгрешна изначально душа, попавшая на землю и обитающая в человеке, или же нет? Или же она опущена из слоев высших по причине искажения совершенного облика, утраты чистоты, для исправления и очищения? Спасти свою душу┘ - не означает ли это - остановить ее падение вниз, очистить от скверны и вернуть к идеалу?Обратимся вновь за помощью к Юнгу. Вот прекрасные примеры, найденные им в человеческой истории. Слова, родившегося около 160 года н. э
., христианина Тертуллиана, создателя церковной латыни и терминологии юной церкви. Он прочувствовал двойственность природы души, что подвигнуло его в конце концов чуть ли не к отрицанию всякого просвещения, к поискам мученичества, к отрицанию науки и философии. Взамен того, он целиком и полностью полагался на переживания и свидетельства лишь своего внутреннего мира:"Так подойди же и предстань передо мною, о душа! Если ты божественна и вечна, как полагают иные философы, - то ты не можешь солгать; если ты не божественна, а подвластна смерти - как полагает, правда, один только Эпикур, - то ты не дерзнешь солгать; снизошла ли ты с неба или рождена из праха земного, сочетание ли ты чисел и атомов, зачинаешь ли ты свое существование вместе с зачатием плоти или лишь впоследствии внедряешься в нее - все равно, откуда бы ты ни произошла и как бы не создала ты человека таким, каким он есть, а именно существом разумным, способным к восприятию и познанию!
"И вот его отношение к душе просвещенной
, соблазненной земным миром, развращенной и искушенной:"Тебя же я не призываю, душа, обученная в школах, искушенная
книжным познанием, вскормленная и вспоенная в академиях и аттических колоннадах, - тебя, что вещает мудрость".Тертуллиан ищет первозданную чистоту и простоту, наивно полагая, что душа
, изначально, в силу одного своего незнания земного греха, безгрешна."┘я беседовать хочу с тобой, душа, что проста и не мудрствуешь лукаво, - с тобой, неопытной и неловкой, какою бываешь ты у тех, кто кроме тебя ничего не имеет┘"
Такой позиции Юнг противопоставляет "Прометея и Эпимитея" Карла Шпиттелера, произведение, вышедшее в свет в 1881 году. Наш же интересует в нем изображение демонической природы души:
"...в круг уст и по лицу ее вдруг зазмеились чудно тени и беспрестанно трепетали веки и бились вверх и вниз, в то время как за мягкими пушистыми ресницами как будто что-то стерегло, грозило, кралось, подобное огню, коварно и таинственно ползущему по дому, или подобно тигру, что извивается в кустах и светится сквозь темную листву своим желто-пятнитым, пестрым телом".
Конечно, душа в данном случае предстает, как нечто приближенное к образу некой женственности, возможно здесь проглядывает и отношение автора к женской природе, как таковой. Я лично не вижу в этом ничего удивительного. И вот ее слова:
"Я - преступления бог, тебя ведущий стороною, по непроложенным тропам┘"
Мы видим, что душа в данном контексте предстает отнюдь не как образ чистоты и безгрешности
, образец чего-то нежного и воздушного, а как нечто таинственное, грозное и беспощадное, властно требующее подчинения себе, манящее к неизвестному, но и в то же время сулящее восторги и упоение┘ Тут ближе душа, как нагваль, как сила, не знающая границ и смерти.А вот, как комментирует этот отрывок Юнг:
"Душа - демонична, потому, что сквозь нее просвечивает внутренний объект, с которым она, в качестве отношения, связана, а именно - сверхличное, коллективное бессознательное".
И действительно: как может быть божественна душа, если по средством нее осуществляется связь человека с бессознательным, которое, по Юнгу, есть накопление
всех психических явлений за всю историю человечества:"Бессознательное, как историческая подпочва психики, содержит в себе в концентрированной форме весь последовательный ряд отпечатков, обусловливавший с неизмеримо давних времен современную психологическую структуру".
Это по умеренному, всеми понятому
, общепризнанному и не переходящему известных границ Юнгу, а если обратится к Кастанеде, то там божества нет в принципе, как такового. Есть лишь нагваль и тональ - бессознательное и осознанное. Словно бы в существовавшем изначально бескрайнем море непознанного вдруг возникает искра сознания. Но Юнг предлагает иную картину, он легко и изящно расправляется с назревающей неопределенностью, объясняя природу бессознательного, как следствие психической деятельности сознания:"Эти отпечатки суть не что иное, как следы функций, показывающие, каким образом психика человека чаще всего и интенсивнее всего в среднем функционировала. Эти отпечатки представляются в виде мифологических мотивов и образов, которые встречаются у всех народов, являясь отчасти тождественными, отчасти очень похожими друг на друга; их можно проследить без труда в бессознательных материалах современного человека. Поэтому понятно, что среди бессознательных содержаний встречаются ярко выраженные животные черты и элементы, наряду с такими возвышенными образами, которые издревле сопровождали человека на его жизненном пути".
Таки образом, положение дел в определенной части отечественной литературы, носит, увы
, ярко выраженный демонический характер и связанно прежде всего с выбросом из коллективного бессознательного раннее сдерживаемой части психических переживаний и отпечатков коллективного сознания. Каков объем этого выброса и сколько может продлиться подобная ситуация, зависит от глубины проникновения этих отпечатков в коллективном бессознательном. Послушаем прогноз Юнга:"Наиболее сильное и непосредственное воздействие оказывает тот поэт, который умеет выражать в подходящей форме самый поверхостный слой бессознательного. Чем глубже проникает созерцание творческого духа, тем более чуждым становится он толпе и тем сильнее становится противление со стороны тех, которые сколько-нибудь выделяются из толпы Масса не понимает его, но бессознательно живет тем, что он высказывает; и не потому, что он это высказывает, а потому, что она живет из того коллективного бессознательного, в
которое он смотрел".Итак, прогноз вполне утешителен, хотя и двойственен, по причине явного раскола в восприятии подобных
"творений" среди читающей публики; говорить же о каком-то черном мессианстве я считаю пока преждевременным. Скажу лишь, что за все приходится платить, и вот какую расплату предполагает для подобных "художников" Иван Андреевич Крылов:
Сочинитель и
Разбойник
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю
, наконец, попал);Другой был славою покрытый Сочинитель
:Он тонкий разливал в своих твореньях яд
,Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен
И, как Сирена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адский камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часу на час.
Не видя облегченья,
Писатель
, наконец, кричит среди мученья,Что справедливости в богах нимало нет
;Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
"Несчастный! - говорит она, -
Ты ль Провидению пеняешь
?Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты┘ уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей, -
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены? - тобою.
┘┘┘┘┘┘┘┘┘┘┘┘┘..
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови - ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!" -
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
|
|
Согласен полностью с Вами и Василием Пригодичем (называть Вас "Котярой Санкт-Петербургским" никак не в состоянии): статья Олега Солдатова, безусловно, хорошая. Как, впрочем, и все остальные работы этого автора на РП. Ровная сильная мысль, хороший язык, широкий кругозор. Критика: немного недотянута, с моей точки зрения, главная мысль (на фоне очень-очень тонкого и глубокого понимания) и немного недоцитирован К. Юнг. Помимо справедливых мучений (медленный огонь) для тех, кто тиражирует собственное ничтожество и порок в качестве "духа времени", "диалектического образца" и пр., надо яснее и безоговорочнее утверждать, с моей точки зрения, что в сознании подобных "авторов" утеряна личность и универсальная всемирно-историческая перспектива: отсюда эти "авторы" являются всего лишь каналами для впрыскивание в "массовое сознание" пошлых и примитивных схем. По Юнгу диагноз один: "Сознание, подвергнувшееся инфляции, всегда эгоцентрично и не знает ничего, кроме собственного существования. Оно неспособно учиться на прошлом опыте, не может понять современные события и делать правильные заключения о будущем. Оно гипнотизирует самого себя и, следовательно, не может рассуждать. Оно неизбежно приговаривает себя к смертельным бедствиям. Достаточно парадоксально, что инфляция - это регрессия сознания в бессознательное. Это случается всегда, когда сознание берёт на себя слишком много бессознательного содержимого и утрачивает способность различения, sine qua non любого сознания" ("Эпилог", стр.468-469, М., "Рефл-бук", "Ваклер", 1997). И приговор Карла Густава Юнга в "Эоне": большинство современных людей не в состоянии восстанавливать и удерживать в своём сознании образец и архетип высшей личностности и высшего субъекта: архетип Христа. Уважаемый Олег Солдатов! Мне кажется, что тут помимо понятия души необходимо более серьезно разбираться с понятием личности (см., к примеру мою статью "Практика персонального образования" - http://www.personaledu.narod.ru/).
|
|
Дорогой друг! Сердечно благодарю за чрезвычайно дельное и информативное сообщение. Все так, впрочем, Юнг нам не указ.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сергей Сергеевич, конечно же не виноваты.
|
|
|
"А сколько впредь еще родится От книг твоих на свете зол! Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!" - Сказала гневная Мегера И крышкою захлопнула котел."
|
|
|
Большое спасибо за веру, надежду и щедрое внимание.
|
