ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Действие происходит в библиотеке и на берегу моря, где разбито летнее кафе.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

АННА ВЛАДИМИРОВНА (у окна, самой себе). Церковь! Просто зайти и постоять. (Вопросительно.) А почему просто? Как будто заранеё предупреждаю, что ни о чём просить не стану. Я и не стану┘ А Он услышит. Услышит и спросит: "Ты же не веруешь?".

Господи! (АННА ВЛАДИМИРОВНА начинает ходить.) Нас так много┘ несчастных┘ А Земля ≈ это ведь не Твое царство, правда? Мы здесь должны сами┘ (Останавливается.) А если анализы окажутся хорошими? Что тогда? Бог? Или ложная тревога? (Ходит.) Не хочется умирать! Если безболезненно, быстро ≈ пожалуйста! А если как мама┘ к тому же совсем одинокой┘ Не хочется┘ нет!.. (Увидев кого-то в окне.) Прекратите!.. (Стучит по стеклу, показывает руками.) Прекратите немедленно! Сейчас же!.. (Бежит к выходу, сталкивается с ТАМАРОЙ.) Извините! У меня там клумбу грабят! (Убегает.)

ТАМАРА (дурашливым шёпотом). Караул, грабят! (Громко.) Здесь есть кто-нибудь? (Осматривается.) Никого?! Отлично! Я ≈ в мире книг! (Берёт со стойки книгу.) "Разговоры с Гёте" Эккермана. Боже мой! Когда-то ведь читала. (Кладёт книгу и подходит к окну, заинтересовано всматривается.) Ах ты алкаш поганый! (Стучит по стеклу, показывает кулак.) Я тебе счас дам! Пшёл вон, скотина! Мразь! Подонок! Шагай, шагай, не оглядывайся! Всю клумбу, ублюдок, вытоптал! (Слащаво.) Все цветочки наши ручками нашими заботливыми посаженные, выхоженные!.. (Кивает с широкой улыбкой А.В.) А ты Аннушка Владимировна, да? Очень приятно! Ну, разулыбалася вся! Прямо как майская роза на газоне! Не первой свежести, правда, розочка, подвядшая┘ А зовут! Мы-то с Колюшкой, хоть куда ещё, а ни одной скотине не нужны, ни чужой, ни доморощенной. Ну, хватит, хватит, листики разгладили, стебелёчки поправили, и домой пора, в избу-читаленку нашу. А уж здесь я тебя обрадую, сильно обрадую, хорошо┘ как тебе и не снилось, наверное┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я одного только не понимаю: ведь здоровенный детина! Бугай просто! Неужели не совестно с букетиком у метро стоять?

ТАМАРА. Какая совесть? Вы о чём? Им лишь бы нажраться гадам!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Так потерять себя! Не понимаю!

ТАМАРА. На месте бы убивала!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он вас как в окне увидел, испугался. Спасибо. Вы записаться? Я только руки вымою. Секундочку! (Уходит.)

ТАМАРА (мечтательно). А может, и правда, записаться? Снова книжки начать читать┘ о сказочных принцах! (Угрюмо.) А он придёт и скажет: на бутылку дай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (входя). Больше двадцати лет высаживаю эту клумбу и все годы сражаюсь. Прямо как героиня из пьесы Вампилова. Нет, правда, дня не проходит, чтобы кто-то не покусился. Иногда даже очень приличные с виду люди. (Заходит за стол, садится.) Все почему-то хотят только рвать. А ведь, в принципе, каждый клочок земли можно сделать цветущим┘

ТАМАРА. И плодоносящим! Вы ≈ Сурина Анна Владимировна?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (встаёт). Да┘

ТАМАРА. А я Тамара. Директор турфирмы.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Очень приятно┘ Тамара┘ (Пожимает протянутую руку.)

ТАМАРА. Вот мои документы: визитная карточка (подаёт карточку) , паспорт┘ (А.В. в замешательстве берёт документы.) Хорошенько смотрите. Удостоверились, что не шарлатанка, нет?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А в чём, собственно?.. (Протягивает документы.) Возьмите┘

ТАМАРА. Визитку оставьте. (Убирает паспорт в сумку.) И приготовьтесь радоваться. Приготовились? Ну вот: вы у нас, дорогая Анна Владимировна ≈ победитель! (Берёт руку А.В., трясет.) Туристической компьютерной лотереи! Отправляетесь в Грецию, на целых аж на две недели!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем?

ТАМАРА. Отдыхать и наслаждаться! На чудесном острове посреди неподражаемого Эгейского моря! Вы, кстати, в Греции бывали?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет. Я в соцстранах только┘ В Болгарии. Давно!

ТАМАРА. Нашли куда ездить! Курица не птица, Болгария не заграница. Но переходим к делу: проезд ваш, разумеётся, оплачен, проживание, естественно, тоже. Но кроме этого, дорогая Аннушка Владимировна, ≈ ничего, что я вас так называю? ≈ вам причитается ещё и на карманные расходы (достаёт из сумки конверт)┘ ни много, ни мало, а целых аж две тысячи долларов. (Поднимает конверт.) Так что пляшите, дорогая моя! (Дразнит конвертом.) Пляшите, пляшите!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы ошиблись, Тамарочка! Я ни в чём таком не участвовала!

ТАМАРА. А вам и не надо было ни в чём таком участвовать. Лотерея вас сама выбрала. Без вашего участия.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я простой библиотекарь!

ТАМАРА. Да хоть ассенизатор! Ей, лотереи, ни какой разницы, ≈ слепой компьютерный выбор. Понимаете?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я понимаю. Но со мной такого не случается. Я никогда и ничего не выигрываю. Никогда. Наоборот!

ТАМАРА. У меня в руке что?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Конверт.

ТАМАРА. Правильно. А в конверте (вынимает пачку) аж целых две тысячи долларов. Соединенных Штатов Америки. Видите, зелененькие? Теперь постарайтесь понять┘ Это, как я вижу, для вас трудно, но вы уж, родная, постарайтесь. Эти деньги ≈ ваши! Все, от первого и до последнего центика! (Вручает конверт.) Уловили? Ва-ши!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (протягивает конверт). Знаете, лучше обратно, не надо лучше┘

ТАМАРА. Ну чего вы испугались? Вы же ≈ победитель!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Никакой я не победитель! И мне ничего этого не нужно. Какая Греция? Что вы? И потом, у меня ничего нет. Честно! Клянусь!

ТАМАРА. За аферистку меня принимаете, да? Напрасно. Я не аферистка. А вам, дорогая моя, просто счастье привалило. Понимаете? (По складам.) Счасть-е!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какое счасть-е? За что? Я же ничего не сделала!

ТАМАРА. А цветочки кто двадцать лет высаживает? А книжки кто всю жизнь выдаёт?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы шутите надо мной, да?

ТАМАРА. Больше мне делать нечего. Специально насобирала две тысячи баксов и пришла к вам пошутить. Ну что вы, ей-богу, как маленькая! Вы лучше скажите: загранпаспорта у вас, конечно, не имеется?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Имеется. Прошлый год меня хотели отправить┘ в Анталию... льготно┘ А потом вдруг сорвалось всё почему-то┘ А паспорт остался┘ На память!

ТАМАРА. Тогда нам вообще думать нечего! Садимся в самолёт и полетели! Вы, конечно, не замужем?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет. А почему вы так спрашиваете┘ уверенно?

ТАМАРА. Не обижайтесь! Я тоже одинокая. В том смысле, что одна, с сыном.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А я с мамой┘ была┘ Но все равно┘ Я не могу так┘ сразу! Мне анализы ещё сдавать┘ И вообще!..

ТАМАРА. Что вообще?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Подумать нужно! Это слишком неожиданно. Понимаете?

ТАМАРА. Ну, конечно же, понимаю. Аннушка Владимировна! Можно я вас так называть буду? Конечно же, думайте! А как надумаете, так сразу и поедем. Дня через три. Договорились?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не знаю. А пока (протягивает деньги) заберите хотя бы это┘ Ну, пожалуйста! Вдруг я не надумаю, а?

ТАМАРА. Экая вы, право! Я же вам сказала: эти деньги ваши. Ва-ши! И не бойтесь вы ничего. Счастьем надо пользоваться сразу, а то пропадёт! (Протягивает руку.) Я су, тогда! ≈ Это "до свидания" по-гречески. А завтра созвонимся, о`кей?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (в трубку). Зиночка! Я знаю, ты будешь ругаться, лапонька, но меня вдруг выбрала какая-то компьютерная лотерея! Представляешь? (Ходит вместе с аппаратом.) Хотят, чтобы я срочно выехала в Грецию. Отдыхать и наслаждаться. Зинуленька, ну причём тут, кисонька, бордель? Мы же только позавчера виделись. Извращенцы, конечно, бывают всякие, но давай, лапонька, все же исключим версию о борделях. Хорошо? Да в том-то и дело, что ничего не хотят. Наоборот, ещё и деньги дали. Доллары. Да! Целых аж две тысячи на карманные расходы. Представляешь? Выманивают из квартиры? Зинулечка, у меня же неприватизированная коммуналка. Да в том-то и дело, лапонька, что непонятно! А они говорят: вам просто счастье привалило, ≈ представляешь? ≈ вы ≈ победитель! Представляешь? А я ничего не представляю, Зинок, и, наверное, откажусь, а? Так же не бывает, правда? Нет, их не много, Зиночка. Приходила одна только┘ директор турфирмы┘ Тамара┘ Визитку оставила, паспорт┘ Нет, паспорт не оставила. Аферистка? Вообще-то она говорит, что нет, решительная такая┘ Значит, точно аферистка? Да ничего она не потребовала! Говорит: вы ≈ победитель, и всё! Представляешь? Спросить, нельзя ли взять за путевку деньгами? А это удобно? Нет, Зиночка, я, наверное, так не смогу┘ Люди предлагают туристический отдых, у них мероприятие намечено, а я: нельзя ли деньгами? Ну почему сразу ≈ дура? Просто победители так не поступают. Хорошо, я не победитель! Но две тысячи Соединенных Штатов вот они, на руках! (Слушает.) Нет, Зиночка, лучше я откажусь. Мне анализы сдавать и, вообще, некогда! Что за анализы? Да обычные анализы, ерунда! Извини, что морочу тебе голову, Зинок, извини! (Кладёт трубку, задумывается. Телефон звонит.) Библиотека┘ Зинуленька, нас не разъединили, лапонька, это я сама, кисонька, разъединилась┘ Да что тут думать? Откажусь! Ты поедешь со мной? В Грецию?! Ах, на турфирму! Ну, конечно же, я буду страшно рада┘ А ты, полагаешь, их надо срочно проверить? А это, полагаешь, будет удобно? (Слушает.) Зинуш! Я, наверное, всё же откажусь┘ А вдруг они и взаправду, как ты говоришь, используют меня для транспортировки наркотиков? Подложат незаметно какой-нибудь сверточек в чемодан, и я стану невольным наркокурьером! Я бы не хотела, Зинуш, невольным┘ Нет, явным тоже┘ (Горячо.) Представляешь, какие подлые! Так использовать честных людей! На меня же никто не подумает, верно? Могут подумать? Знаешь что, Зинуш? Я приму это грязное предложение! Поеду и выведу их на чистую воду! На обратном пути. Ну почему сумасшедшая? Таможенников я предупрежу, их и схватят! С ними же надо бороться, Зинуш, с наркодельцами этими┘ А я заодно и в Греции побываю┘ Заодно, Зинуш! Не ругайся на меня, лапонька, хорошо? Я такая несчастная┘ Ага, с двумя тысячами на руках! Представляешь? Сижу как дура и смотрю на них. Она мне говорит: это все ваши, до последнего центика... Представляешь? Ва-ши! А я не верю. (Покорно.) Может, и фальшивые, Зинуш. Но зачем? Ну всё, всё, жду тебя, лапонька, жду! Спасибо! (Кладёт трубку, смотрит в окно.) Сдам анализы и закачусь┘ А умирать┘ умирать ≈ домой! С такими деньжищами шикарно умирать можно, шикарно!

ЛЁША (не отрываясь от бумаг). Молчать будем, да? (Перекладывает бумаги.) А если я тебе кушать не дам? (Поднимает голову.) Ты сегодня кушал?

ШНУРОК. Чего говорить-то?

ЛЁША. Всё! Не будешь больше кушать. Все будут, а ты нет.

ШНУРОК. Если не получается? Не идёт если?

ЛЁША. Кушать не дам ≈ раз, зимовать оставлю ≈ два. Что будешь делать? В песок зароешься? Он холодный зимой будет.

ШНУРОК. Это же от нутра всё┘ Нутро же, это┘ не заставишь┘

ЛЁША. Значит, нажираться надо, да? Каждый день литр водяры тебе подавай? Так, что ли, по-твоему, выходит?

ШНУРОК (вздыхает) .

ЛЁША. Ты же сдохнешь, Шнурок!

ШНУРОК. Все сдохнут.

ЛЁША (не сразу). Иди.

ШНУРОК. Куда?

ЛЁША. Куда хочешь.

ШНУРОК. Я же не артист, в натуре┘

ЛЁША (взрывается). Иди, блин, да!

ШНУРОК (отпрянув). Вот такая сказка┘ (Чешет затылок.)

ТАМАРА (нараспев). Лёшенька-а-а!..

ЛЁША. Тамара-джан! (Вскакивает.) А я уж не ждал сегодня! Прилетели, да?!

ТАМАРА. На арбе прикатили! (Ставит чемодан.) Оно бы и лучше. В Москве-то ≈ дождь проливной! Вот и задержали!

ШНУРОК. Дождь?! (Облизывает пересохшие губы.)

ТАМАРА (ЛЁШЕ). Перед самым вылетом как зарядил на три часа! Думали, уж не вылетим. (Про ШНУРКА.) Слушай, убери его, а?

ЛЁША (ШНУРКУ). Иди, иди, нечего стоять!.. (Обрадовано.) Приехали, значит!.. Тамара-джан!.. (ВСЕМ.) Проходите, садитесь, пожалуйста!

ТАМАРА. Да мы уж насиделись! Лёша┘ Познакомься вот┘ Это Аннушка Владимировна┘ победительница которая┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Здравствуйте, Лёша! (Подаёт руку.) Очень приятно познакомиться.

ЛЁША. Ага, здравствуйте! Лёша. (Двумя руками пожимает руку АННЫ ВЛАДИМИРОВНЫ.) Значит, приехали? С приездом!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Спасибо. Как у вас здесь хорошо, приятно! Правда, Любочка?

ЛЮБА. Замечательно! Чудесно прямо! А море, море какое! Прямо даже конца не видно.

ТАМАРА (ЛЁШЕ). Это Люба┘ которая поет.

ЛЮБА. Здрасте! (Смущённо протягивает руку.) Студентка консерватории┘ будущая, правда┘

ЛЁША. Лёша┘ Ташкентский┘ В смысле, что оттуда┘жил там┘ ага┘

ТАМАРА. А это Петя, Пётр┘ Учёный┘ Любые примеры в уме щёлкает как калькулятор!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А я ничего не умею┘ Стихи читать?..

ЛЁША. Стихи не, не надо┘ Вам ничего не надо┘ Вам, это, отдыхать только┘

ТАМАРА. Да я уж говорить устала, что нам от Аннушки Владимировны ничего не требуется. Не верит! Всё боится, что мы её туркам в гарем сдадим!

ЛЁША. Не, не бойтесь, не сдадим! Отдыхать только┘ Вон за тем столиком! (Показывает на отдельно стоящий стол.) Он для вас персональный будет.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну зачем же персональный? Я могу и со всеми вместе┘ Зачем?!

ТАМАРА. Аннушка Владимировна, не возникайте! Сказано, ≈ слушайтесь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я слушаюсь, слушаюсь!..

ЛЁША. Нет, правда, вам там удобней будет┘ Там и стулья другие, помягче┘ Пойдёмте, я покажу!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем же другие? Мне и в этих очень прекрасно┘ Ну зачем всё это, правда?.. Мне и так очень даже хорошо┘ чудесно просто!

ЛЁША. Видите, какие стулья?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прекрасные стулья! Только зачем? В том смысле, что мне и так удобно!

ТАМАРА. Усаживайтесь, Аннушка Владимировна, усаживайтесь. И наслаждайтесь! Видите, какое сегодня море в вашу честь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. О, да! Необыкно!.. (Испуганно.) В мою?!

ТАМАРА. А скоро и солнце начнет садиться┘ вам на радость┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА (с облегчением). Вы шутите надо мной, Тамарочка!

ТАМАРА. Лёшик, солнышко будет садиться?

ЛЁША. Всё будет! Вино, фрукты, манты, плов! Может, портоколады хотите? Холодная!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. О, нет, что вы? Нет! Я ничего не хочу! Спасибо!

ЛЁША. Шнурок! Притарань портоколады!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не надо никакой портоколады! Я честно не хочу! Спасибо!

ТАМАРА. Всё надо попробовать, Аннушка Владимировна, всем насладиться! Вы наслаждайтесь, а мы пока свои вопросики порешаем. Хорошо? Вы нас отпускаете?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Конечно, Тамарочка! Почему вы спрашиваете? И не беспокойтесь обо мне, прошу!

ЛЁША. Отдыхайте на здоровье.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я отдыхаю, отдыхаю! Спасибо!

ЛЮБА. А сцены здесь, я смотрю, нет, не видно?

ЛЁША (ТАМАРЕ). Из большого театра Люба, да? Без сцены не может?

ЛЮБА. Ну почему? Я же просто так спросила!

ЛЁША. Муж, жена, нет? (ПЕТРУ.) Или типа того┘ подружка? Ты извини, что я напрямки спрашиваю. Для ясности чтоб┘

ТАМАРА. Успокойся. Свободная она. В аэропорту только познакомились.

ЛЁША. А я, что, волнуюсь, что ли? Пусть свободная┘ А Петя-Пётр всё молчит. Всё в уме решает, да?

ТАМАРА. Он у нас не просто Петя. Кандидат наук!

ЛЮБА. Физико-математических. Да, Петя?

ПЁТР. Это имеёт значение?

ЛЁША. А я уж подумал, сломался человек-калькулятор. Нет ≈ говорит! (Смеётся.) Вообще-то, товар принять полагается, да, как положено!

ПЁТР. Принимайте. Я готов.

ЛЮБА. Я тоже всегда готовая!

ЛЁША. Пионерка Люба, да? Всегда готовая. Это хорошо. (Вынимает калькулятор.) Говоришь, кандидат, калькулятор?.. Давай тогда┘ Дважды два, а? (Смеётся.)

ПЁТР. Четыре.

ЛЁША. Молодец, слушай, работает, да! А если, это, триста восемьдесят пять (набирает на калькуляторе) умножить, допустим, на двести сорок восемь и разделить, допустим, на девятнадцать?..

ПЁТР. Пять тысяч двадцать пять с остатком.

ЛЁША (опешив). С каким остатком?

ПЁТР. Ноль целых двести шестьдесят четыре тысячных.

ТАМАРА (ЛЁШЕ). Ну? А ты говоришь, сломался!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (хлопает в ладоши). Браво, Петя, браво!

ЛЁША. А у меня никакого остатка! (Показывает калькулятор.)

ПЁТР. На вашем тысячных нет.

ЛЁША. А у тебя есть? Тысячные? (Стучит по своей голове.) Значит, твой калькулятор лучше?

ЛЮБА. Человек завсегда лучше.

ЛЁША. Какой человек? Двадцать пять на пять ≈ скажи, а? Молчи, Петя! Пусть она сама, да!

ЛЮБА. Я же не умею!..

ЛЁША. Не умею! Сто двадцать пять будет! (ПЕТРУ.) Правильно говорю?

ПЁТР. Правильно.

ЛЁША (ЛЮБЕ). Человек! Кое-что тоже могём, да!

ТАМАРА. Не хвались! У нас ещё коронный номер имеется? Покажем, Петь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это мне? Зачем? Я не голодна! Спасибо!

ШНУРОК. Не будешь булку?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет!

ШНУРОК. Тогда, это┘ (Берёт булку, присаживается на корточки, ест.) Вот такая сказка.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Садитесь за стол. Здесь же есть место!

ШНУРОК. Не, не надо┘

ТАМАРА. Нужно кувалдой ударить. (Берёт кувалду, подаёт ЛЁШЕ.) По доске. Плиз!

ЛЁША (берёт кувалду, удивляется). Настоящая, блин, тяжёлая?

ПЁТР. И бейте по-настоящему, с размаху. (Прикрывает голову доской.) Готов.

ТАМАРА. Давай, Лёшик, не стесняйся.

ЛЁША. И что будет?

ТАМАРА. Увидишь, что. Бей!

ЛЁША. А если, это┘ ударю, а он не встанет если┘ кандидат?..

ПЁТР. Встану. Бейте!

ЛЁША. А отвечать ≈ кому?

ПЁТР. Мне отвечать. Есть договор.

ТАМАРА. Есть, есть! В чём дело, Лёшик? Не нравится номер?

ЛЁША. Не, нравится, да, хороший! Только, это┘ (Оглядывается.) Шнурок!

ШНУРОК. Пожрать не дают! (Кладёт на пол булку, подходит.)

ЛЁША. Во рту┘ жуёшь уже? Где взял?

ШНУРОК. Где, где? На полу валяется! Видишь? (Показывает на оставленную булку.)

ЛЁША. На полу ничего не должно валяться. Никакая грязь. Мы здесь ≈ Европа. На, держи кувалду. И бей. По доске на голове. Понял? Лупи тогда!

ПЁТР (прикрывается доской). Готов.

ШНУРОК. Не. (Опускает кувалду.) Какой "лупи", в натуре? Доска разлетится, ≈ черепку капут.

ПЁТР. Не разлетится. Бейте!

ЛЁША. Бей, да, тебе говорят!

ТАМАРА. Ещё рассуждает, уродище┘ Бей!

ШНУРОК. Вот такая сказка┘ (Замахивается, бьёт.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА вскрикивает. Осевший от удара ПЁТР медленно начинает выпрямляться. ШНУРОК кладёт кувалду, возвращается на своё место и принимается за оставленную булку.

ПЁТР (тем временем торжественно, как шляпу, приподнимает доску) . One calculator in the world will sustain of such impact. Only Russian!

ТАМАРА. Задавай ему задание, Лёшик, задавай! Пусть считает! Ну?!

ЛЁША. Это┘ сто баксов на тысячу┘ ага, умножить?..

ПЁТР. Сто тысяч.

ЛЁША. А не миллион разве? А я думал┘ (Считает на своём калькуляторе, чешет затылок.) Ну всё равно┘ Слушай, молодец ты, Пётр, ну!.. Тамара-джан!.. Молодец!

ЛЮБА. И тебе не больно было, Петя? Совсем?

ПЁТР. Это имеёт значение?

ЛЮБА. Я же просто так! Интересно же!

ЛЁША. Давай теперь я, ага!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прекратите! Не надо этого! Не на┘ (У неё не хватает сил встать.) Зачем?..

ТАМАРА. Аннушка Владимировна! (Устремляется к А.В.) Это же цирк! Представление!

ШНУРОК. Да, конечно┘ Он же не дурак, свою черепушку подставлять!

ТАМАРА. Испугалась, голубушка! На это и рассчитано┘ Это же номер такой, цирковой номер!

ШНУРОК. Потом, если бы, это, изо всей силы вдарить┘ Да и то, навряд ли┘ У них же, это, просчитано всё┘ у циркачей этих┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы ≈ чудовище! Бить по голове! Ребенка!

ШНУРОК. Так это?.. Бей, кричат, да?!

ПЁТР (ЛЁШЕ). Я готов. (Накрывается доской.)

ШНУРОК. Вот такая сказка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не надо!

ТАМАРА. Лёша, оставь!..

ЛЁША. Ладно. Потом как-нибудь┘ А вечером он будет┘ (ШНУРКУ.) Понял? Закричишь и вдаришь. (Хлопает в ладоши.) Вай о'кей будет, да! (ПЕТРУ.) Стой! А по-английски, что сказал? Я не понял┘

ЛЮБА. И я не поняла.

ПЁТР. Не один калькулятор в мире не выдержит такого удара. Только русский.

ЛЁША (не сразу). Молодец Пётр-джан! (Хлопает в ладоши.) Вай, какой молодец! Иди! Отдыхай! Принят! (ЛЮБЕ.) Показывай репертуар, Люба! Пой!

ПЁТР садится, а ЛЮБА заводит русскую народную песню.

ШНУРОК (АННЕ ВЛАДИМИРОВНЕ). Артисты мы. (Встаёт, подходит к столику.) Я, это, хлебну тогда, ладушки? (Берёт стакан.) А то, это, всухомятку как-то не это┘ (Презрительно.) Портоколада-то ≈ фанта! Лимонад, по-нашему. (Пьёт.)

ЛЁША. Стой, Люба! Шнурок!..

ШНУРОК. Чтоб тебя! (Ставит стакан, оглядывается.) Ну чего?!

ТАМАРА. Давайте погуляем, Аннушка Владимировна! Они пока репетировать будут, устраиваться┘ А мы бережком пройдёмся, людей посмотрим, себя покажем┘ Вечер-то какой сегодня, вечер!..

ЛЁША (ШНУРКУ). Чемоданы неси! Стой! Не крикнешь сегодня, кушать не жди! Понял?

ШНУРОК (отходит, останавливается). Тогда бить, тоже не стану. (Показывает на ЛЮБУ.) Пусть она его лупит. Вот такая сказка!

ЛЮБА. Да вы что? Я не сумею!

ЛЁША. Не кипишись, Любок! (ШНУРКУ.) Пасть разинул? В тюрьму захотел?

ШНУРОК. Сразу ≈ в тюрьму! (Сердито.) Ну и ладушки тогда! (Уходит.)

ЛЁША (вдогонку). Иди, иди, ладушки! (ПЕТРУ и ЛЮБЕ.) Паспорт утопил, работать не хочет, только кушать давай! (Поворачивается к ПЕТРУ.) Значит, так┘ раз вы поодиночке┘ ( ПЕТРУ .) Спать, Петя-Пётр, в палатке будешь, на свежем воздухе┘ О´кей? А ты (смотрит на ЛЮБУ) вместе со мной┘ в доме то есть┘ Не возражаешь? Айда тогда покажу всё, и покушать дам. (Подхватывая чемодан.) Пой, Люба, пой! Показывай репертуар!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (шёпотом). Здесь одни иностранцы!

ТАМАРА. Естественно. Своим наш угол и даром не нужен. Присаживайтесь, Аннушка Владимировна, чувствуйте себя как дома.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка, мне ужасно неловко. Почему? Неужели обязательно, чтобы я восседала за этим столом? Одна?!

ТАМАРА. Ну почему же одна? Может, и не одна.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ещё кто-то подсядет? Тоже победитель?

ТАМАРА. Вашего сердца. Чемпион!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы шутите надо мной, да?

ТАМАРА. Ну почему же? Вы у нас дама видная.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не смешите меня, Тамарочка┘ Какая дама? Умирать скоро.

ТАМАРА. Да что ж вы такое говорите? Умирать! Да в ваши годы только и жить начинают!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Воспоминаниями. Правда, мне и вспомнить-то особенно нечего. Всю жизнь одна, всю жизнь на одном месте. Ничего не видела, ничего не успела┘ Типичная библиотечная моль.

ТАМАРА. Виноградом угощайтесь. Он у нас здесь без косточек растёт. (Кладёт себе в рот виноградинку.) Что же у вас и любви никогда не было?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Когда-то была.

ТАМАРА. Вот видите! Глядишь, и ещё будет. Ну, я пошла┘ мне выступать скоро. А вы наслаждайтесь, наслаждайтесь! (Уходит.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (беспомощно). Куда вы?! Погодите!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Господи! Странно всё как┘ И с ночлегом совершенно не определились!..

ШНУРОК. Слышь!.. Это┘ Выручай! Не выходит ни шута┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что не выходит?

ШНУРОК. Кикимора! Мать её!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я ≈ кикимора? Я?!

ШНУРОК. Да не ты! Я! А на сухую не идёт. Выпить треба.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Пить хотите? Воды?..

ШНУРОК. Да не воды! На столе там┘ стоит? Водка?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Водка? Смирновская┘

ШНУРОК (тянет руку). Пойдёт! А то, это, хана мне┘ кранты┘ Понимаешь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как же я могу? Это же не моё!

ШНУРОК. Твоё! На столе же!.. Твоё! А ему ещё принесут!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кому принесут?

ШНУРОК. Ну, этому┘ мистеру твоему! Сама увидишь! Давай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кого увидишь? Мистера?..

ШНУРОК. Да ты сперва бутылку дай! Потом уж про мистера┘ Ладушки? А то, это, и не узнаешь, кого ждёшь┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я никого не жду!..

ШНУРОК. Срываюсь же! Падаю! Мать твою!.. (Почти срывается.) Ну?! Давай!.. За секрет же!.. Баш на баш, значит┘ Не прогадаешь!.. Ну?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (хватает со стола бутылку и суёт ШНУРКУ). Нате! (ШНУРОК исчезает.) А секрет?..

БЕКЕТОВ. Ничего говорить не нужно. Здравствуй, Аня! (Склоняется, целует в щеку.) Я присяду┘ с твоего позволения? (Садится и берётся за бутылку.) Шампанского?.. (Откупоривает пробку.) Я это, я. Он самый. Можешь не сомневаться. (Разливает по бокалам.) Очнись же, Аня! (Подаёт бокал.) Очнулась?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (принимает бокал). Да.

БЕКЕТОВ. Тогда┘ Со свиданьицем?.. (Чокается.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Откуда ты?..

БЕКЕТОВ. Живу я здесь. Вон за теми камнями.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (проследив за небрежным жестом.). Камнями?

БЕКЕТОВ. Там у меня вилла. Загородный дом, по-вашему.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я знаю.

БЕКЕТОВ. Что знаешь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что такое вилла.

БЕКЕТОВ. Вот и хорошо. Ты тоже там будешь жить. Ты ≈ моя гостья, Аня.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Откуда ты взялся?

БЕКЕТОВ. Ты уже спрашивала, дорогая, а я отвечал┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Подожди! Значит, я ≈ не победитель? Значит┘ Всё подстроено, да? Всё не настоящее?!

БЕКЕТОВ. Настоящее. Просто я боялся, что ты не примешь моего официального приглашения. Я ошибался?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет. Я не знаю. (Встаёт.) Я сейчас...

БЕКЕТОВ. Куда ты?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мне надо┘ (Садится.) Неужели это ≈ ты?

БЕКЕТОВ. Вот мы и встретились, Аня.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем?! (Поспешно.) Зачем ты это сделал?

БЕКЕТОВ. Захотелось.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Захотелось? Но┘ это же┘ безумно дорого!.. к тому же┘

БЕКЕТОВ. Безумно захотелось. К тому же я богат.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Богат?!

БЕКЕТОВ. Богат, свободен. У меня есть всё, кроме тебя. А теперь есть и ты.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не говори так.

БЕКЕТОВ. Хочу говорить! И буду! Глядя в твои удивительные глаза┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это совершенно не обязательно┘ в глаза┘

БЕКЕТОВ. Обязательно! Если б ты знала как обязательно!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А я отдала твою водку. Представляешь? Смирновскую!

БЕКЕТОВ. Вот такая сказка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты видел? Я не знаю имени этого человека┘ Лёша зовёт его Шнурком┘ Ужасно, правда?

БЕКЕТОВ. Ужасно, что я мог жить без твоего голоса, без твоего "ужасно, правда"┘ Аннушка моя! (Тянется к её рукам.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (убирает руки). Что?

БЕКЕТОВ. Ты стала ещё лучше.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Сохранилась┘ в глубокой консервации. (Взмаливается.) Не надо, Миша, прошу тебя!.. Если можно, без комплиментов!

БЕКЕТОВ. Я не могу без комплиментов. Ты действительно стала лучше! В тебе появилось содержание.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И седина! Да не гляди ты┘ так!..

БЕКЕТОВ. Как?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Пытливо. Все мои тайные морщинки высмотришь.

БЕКЕТОВ. Бедная моя! Ты много страдала я вижу┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну, с чего ты взял? Видит он! Отвернись! Я вообще не страдала!

БЕКЕТОВ. Не стоит, Аня┘ Я же думал о нашей встрече, готовился┘ Безусловно, виноват я один, безусловно! Но теперь всё будет по-другому┘ клянусь! Мы будем вместе! Всегда!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет! (Встаёт.)

БЕКЕТОВ. Нет?

ЛЁША. Нервничает, да, Аннушка Владимировна, кипишует?

БЕКЕТОВ. Водки, Лёха, водки! Нет на столе .

ЛЁША. Как нет? (Оглядывает стол.) Была же┘.

БЕКЕТОВ. Была да сплыла. Живо! (Садится.)

ТАМАРА. Аннушка Владимировна! Голубушка! Я могу помочь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (вне себя). Двадцать семь лет! Двадцать семь лет! Я не знала, где он, что он? Жив, умер?! Ни одной весточки, ни единого знака!

ТАМАРА. Вот скотина, а? Мразь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я ждала. Окаменела вся! А теперь он сидит здесь и говорит: всё будет по-другому┘ Зиночка! (Бросается к ТАМАРЕ на грудь.) За что мне это, за что?!

ТАМАРА. Аннушка Владимировна, успокойтесь┘ Что вы, радость моя┘ Не надо┘ Они все такие гады!.. Их убивать надо, вешать! (Испуганно.) Вам нехорошо? Вам плохо? (Трясёт АННУ ВЛАДИМИРОВНУ.) Очнитесь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (очнувшись). Тамарочка┘ Что со мной? Я будто сознание потеряла┘ (Оглядывается.) Мы где?

ТАМАРА. Хоздвор это! Задворки наши!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Задворки? (Испуганно.) Надо идти!

ТАМАРА. Куда?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. К нему. Он ждёт! (Испуганно.) Ждет?

ТАМАРА. Ждёт, ждёт! Куда ж он теперь денется. (Помолчав.) Бедная вы моя┘ Значит, это у вас с ним любовь-то была? С Бекетовым?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Больше чем любовь. Я, Тамарочка, боготворила его. Ах, какой он был! Умный, талантливый, яркий! Если бы не тюрьма┘

ТАМАРА. Тюрьма? Он сидел? Бекетов?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мы были антисоветчики┘ Диссиденты! Боролись за человеческие права, за┘

ТАМАРА. Демократы значит! Понятно.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка! Мы же хотели как лучше!..

ТАМАРА. Да уж это само собой┘ Ладно! Хоть теперь-то не упустите┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что?

ТАМАРА. Шанс свой! Билет счастливый! Он же вас специально сюда вытащил. Меня, вот, нанял┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нанял?

ТАМАРА. Ну попросил! Какая теперь разница? Он же у нас вроде хозяина тут┘ на его территории угол держим.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он, что же, действительно, богат?

ТАМАРА. Не то слово. Не Рокфеллер, конечно, но┘ по нашим-то меркам┘ И, главное, год как жену схоронил, ≈ свободен!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не знала┘ Я ничего не знала┘ И замужем не была┘ Никогда!

ТАМАРА. Вот я и говорю: пользуйтесь! Откровенно говоря, я его тоже прощупала┘ как жены-то не стало┘ А что? Ещё не старый, богатый┘ Только, видимо, он вас дожидался, ≈ не проханжэ мне!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это безумие какое-то! Столько лет!..

ТАМАРА. Главное, не мельтешить, по-умненькому действовать! Ведь это он нас бросил, верно? Диссидент вшивый! На иностранку нас променял! Вот пусть и стелится теперь, раз ему надо! А мы его уж с вами ни за что не упустим. Договорились? Нельзя упускать-то, Аннушка Владимировна! Пусть уж лучше нам достанется┘ вам, то есть! О'кей?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы правы, Тамарочка, будем держать себя достойно. (Набирает в грудь воздух, выдыхает.) Всё! Взяли себя в руки, оправились┘ И (дотрагивается до ТАМАРЫ)┘ простите меня, пожалуйста, ≈ разнюнилась перед вами!

ТАМАРА. Да разве я не понимаю? ≈ пережить такое┘ Тут не то что Зиночкой меня назовёшь, а ужом в небо взовьёшься.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка! Это я вас со своей подругой перепутала. Ужасно, правда?

ТАМАРА. Наоборот! Я и есть здесь ваша верная подруга! Ведь это я вас сюда вытащила. Значит, отвечаю! И помогать буду┘ Во всем!.. Мы ему, капиталисту, ещё покажем!..

ЛЁША. Тамара!.. Тамара-джан!..

ТАМАРА. Ищут нас┘ Пойдёмте? (Предлагает руку.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет, нет, спасибо! Я сама┘ (Поправляет волосы.) Всё. Пошла!

ЛЁША. Скандалы закатывает? Истерика, да?

ТАМАРА. Представляешь, Бекет её на двадцать семь лет кинул!

ЛЁША (не сразу). Теперь же позвал?

ТАМАРА. Дурак ты, Лёшка, полный дурак! (Хочет пройти.)

ЛЁША (удерживает за локоть). Дурак, да? Дурак? Ну ладно. (Отпускает локоть. Вслед.) А то, что люблю, тоже дурак?

ТАМАРА (возвращается). Ещё больший дурак. Дуралееще просто!

БЕКЕТОВ. Всё в порядке?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Конечно! А что может быть не в порядке? Всё чудесно, прекрасно, замечательно! О, тебе, я гляжу, и водку принесли, пока я отсутствовала?

БЕКЕТОВ. Я даже успел врезать соточку.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну и напрасно.

БЕКЕТОВ. Почему?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не выношу пьяниц.

БЕКЕТОВ. Я же не Шнурок. (Смеётся.) Вот такая сказка.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (резко). Если можно, без сказок! (Смутившись.) Извини. Я не то хотела сказать. Значит, ты живёшь здесь┘ за камнями? И давно?

БЕКЕТОВ. Да лет пятнадцать уже.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Пятнадцать? А до этого?..

БЕКЕТОВ. Израиль, Франция немного, Италия┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как интересно! А я вот нигде не жила. Представляешь, нигде! В Болгарии только! По путёвке профсоюзной!

БЕКЕТОВ. Мы с тобой объездим весь мир. Ничего не будем делать, только ≈ путешествовать!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И наслаждаться!

БЕКЕТОВ. Именно! (Придвигается со стулом, берёт руки АННЫ ВЛАДИМИРОВНЫ в свои.) Я, Аня, может быть, форсирую немного, но я хочу, чтобы ты знала сразу┘ Я намерен самым решительным образом вмешаться в твою жизнь. Знаю, ты имеёшь право ненавидеть меня, но я, Аня, хочу вымолить твоё прощение! Ты ≈ мой самый тяжкий грех на этой земле!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Спасибо. Ещё и самым тяжким грехом стала.

БЕКЕТОВ. Ты же понимаешь, что я хочу сказать!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Успокойся. Откуда ненависть? Всё давным-давно улетучилось!

БЕКЕТОВ. Всё?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Даже дымка не осталось┘ над пепелищем.

БЕКЕТОВ. А любовь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какая любовь?

БЕКЕТОВ. Наша с тобой, прежняя, ≈ осталась? Хоть немного?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Немного от чего? Миша! Давай о чём-нибудь другом. Ну что ты про любовь?.. Смешно даже!

БЕКЕТОВ. Почему же смешно? У меня, например, осталась.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (с ударением). Значит, ты более верный, чем я.

БЕКЕТОВ (не сразу). Ты имеешь право на такие удары┘ Бей меня, Аннушка, бей! Я с наслажденьем подставляю щёку.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нечем бить, Мишенька, нечем! (Меняет тон.) И давай прекратим это┘ Ты угощать меня намерен?

БЕКЕТОВ. Намерен. (Обводит рукой стол.) Угощайся, пожалуйста.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Очень гостеприимно.

БЕКЕТОВ. Ты ведь одна живёшь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну и что?

БЕКЕТОВ. И замуж не выходила?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну и что?!

БЕКЕТОВ. Я тоже, Аня, всегда о тебе помнил, всегда! Дня не было, чтобы┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это, конечно, очень трогательно, но, если ты воображаешь, что я осталась одинокой только потому, что хранила тебе верность, то┘

БЕКЕТОВ. Меня не интересует твоё прошлое.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не интересует?

БЕКЕТОВ. В том смысле, что мне плевать, что ты там хранила или не хранила. Не хранила и ≈ хорошо!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Конечно, хорошо! У меня было немало знакомств, связей┘ И сейчас есть┘ Звонят без конца, заходят┘ И приглашают┘ В рестораны, кстати┘ в кафе ≈ вот тоже┘ И довольно часто, между прочим!

БЕКЕТОВ. В чём ты меня стараешься убедить? В том, что стала публичной женщиной?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем же оскорблять? Свободной!

БЕКЕТОВ. Хочешь сказать, что у тебя было много мужчин?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что, значит, много? Были! А уж много ли, мало┘ Я же их не считала, правда?

БЕКЕТОВ. Пойми: я не имею права на ревность┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Разумеётся, не имеёшь. Смешно даже┘

БЕКЕТОВ. Ты вольна была жить как угодно, с кем угодно┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я так и жила. Как угодно. Хорошо жила!

БЕКЕТОВ. Хорошо?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Очень! Даже.

БЕКЕТОВ. Тогда я рад. Раз очень, да ещё даже, тогда рад!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И я рада!

БЕКЕТОВ. Вот и отлично!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А что ты сердишься?

БЕКЕТОВ. Сержусь? По-моему, нисколько┘ Пойми, ревновать можно к кому-то определённому, а к многим ≈ глупо. Не так ли?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я как-то не задумывалась над этим вопросом.

БЕКЕТОВ. Ну, хорошо, оставим эту тему┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как скажешь.

БЕКЕТОВ. Жила ≈ и хорошо! Хотя на публичную женщину ты как-то не тянешь┘ Не похоже, чтобы у тебя было много мужчин.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Напрасно так считаешь. Я, между прочим, всегда пользовалась успехом и, если бы захотела, побывала бы замужем┘ И не один раз, между прочим!

БЕКЕТОВ. Но не побывала и разу!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не побывала. Не захотела!

БЕКЕТОВ. Терять свободу? Или многих мужчин?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А разве это не одно и тоже?

БЕКЕТОВ. Зря мы затеяли этот разговор┘ но┘ раз уж┘ Один вопрос можно?.. Последний┘ С Бубновым┘ было?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (не сразу). А что?

БЕКЕТОВ. Так было или не было?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тебя интересует подробности?

БЕКЕТОВ. Подробности меня не интересуют.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. К чему же эти глупые расспросы?

БЕКЕТОВ. По глупости, наверное┘ Эх, да что там быльё ворошить! Давай лучше┘ выпьем!.. (Наполняет бокалы.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Можешь успокоиться. У меня ни с кем не было┘ кроме тебя.

БЕКЕТОВ. Кроме меня? Ты сказала ≈ кроме меня?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Только не воображай, что я из-за тебя┘ Просто никого не встретилось. Не попалось!

БЕКЕТОВ. Не попалось? Подожди┘ ты хочешь сказать, что все эти годы?.. Но это же ужасно, Аня!.. Ты должна была жить┘ Жить без меня!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я и жила без тебя. (Искусственно.) Смотри!.. Вот он, этот человек!.. (Показывает на ШНУРКА, вместе с ПЕТРОМ и ЛЁШЕЙ вышедшими на сцену.) Это ему я бутылку отдала!

ЛЁША (поднимает руку, громко). Attention! Русское чудо! Russian miracle!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (в ужасе). Что это?

БЕКЕТОВ. Русская кикимора. Аня! Я люблю тебя, Аня! И хочу, чтобы ты была со мной! Всегда!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какой ужас!

БЕКЕТОВ. Ты слышала, что я сказал? Я хочу, чтобы ты была со мной!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я слышала.

БЕКЕТОВ. Можешь не отвечать. Не обязательно! Главное, чтобы ты знала.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем он так кричит?

БЕКЕТОВ. Это его бизнес. Слышишь, как приветствуют?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но это же ужасно?!

БЕКЕТОВ. Я не вмешиваюсь┘ Поначалу хотел было┘ чтобы русские песни пелись и вообще, русский уголок здесь был┘ Но говорят, на одних песнях не вытянешь┘ Так что я не вмешиваюсь теперь┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какая гадость!

БЕКЕТОВ. Возможно. Но, не сочти за высокопарность, это всё, что мне осталось от России.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не могу этого видеть! (Отворачивается.)

БЕКЕТОВ. Это что-то новенькое придумали┘

ПЁТР (выпрямившись и сняв доску) . One calculator in the world will sustain of such impact. Only Russian! Lady and gentlemen! I ask you to check up! Any arithmetic actions in mind! I ask!

БЕКЕТОВ . Ты извини ┘ Я подойду поближе┘ Любопытно┘

ТАМАРА. Аннушка Владимировна! Ну как, держитесь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем же он бьёт так сильно? Что же это такое?

ТАМАРА. Пьяный скотина! Украл со стола бутылку. Лёшка ему задаст сегодня!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он не украл! Это я┘ Я дала!..

ТАМАРА. Вы? Зачем?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он┘ попросил┘

ТАМАРА. И вам его жалко стало? Алкаша этого?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я растерялась┘ Не ругайте меня, Тамарочка┘ И его не надо┘ Надо Лёше сказать!..

ТАМАРА. Сидите уж! Без вас разберутся.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (разглядывая наряд Тамары). А он кто, Шнурок этот?

ТАМАРА. Никто! Пьянь подзабороная! Приехал сюда по путёвке┘ кто-то ею с ним за квартирный ремонт расплатился ≈ он строитель типа┘ Ну вот┘ деньги пропил, паспорт утопил, самого насилу откачали┘ А вы ему ≈ Смирновскую?! Да его убить мало!

БЕКЕТОВ. Кого убить мало? Уж не меня ли?

ТАМАРА. Шнурка заразу! Представляете, бутылку Смирновской у Аннушки Владимировны выцыганил!

БЕКЕТОВ. Ай, нехороший какой! (Садится.) Неужели ему не больно?

ТАМАРА. Он же ≈ йог! Концентрируется при ударе и ничего не чувствует.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну как это не чувствует, когда по голове кувалдой?!

БЕКЕТОВ. Русский калькулятор самый прочный в мире. Докатились!

ТАМАРА. А что делать-то? Институт его развалился┘ как и мой НИИ. Вот и пляшем теперь┘ как можем.

БЕКЕТОВ. Н-да! Однако, в любом случае, тебе, Тамара-джан, персональное спасибо. И не за Петра-калькулятора, разумеётся┘ Держи┘ (Вручаёт конверт.)

ТАМАРА. Это вам спасибо┘ (Прижимает конверт к груди, кланяется.) Счастья вам! Наслаждайтесь! (Собирается уходить.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка! А как же с ночлегом?

ТАМАРА. А разве?.. (Смотрит вопросительно на БЕКЕТОВА.)

БЕКЕТОВ. Я су, Тамара-джан, я су!

ТАМАРА. Тогда, это┘ калинихта, как говорится! (Уходит.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я су ≈ это до свидания, а калинихта?..

БЕКЕТОВ. Спокойной ночи! (Внушительно.) Ты останешься со мной, Анна, у меня.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет, Миша, нет┘

БЕКЕТОВ. И слышать не желаю!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но это же неудобно!

БЕКЕТОВ. Нам?! Нам неудобно? О чём ты говоришь? Да у меня не было и нет никого ближе тебя!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как ты можешь так говорить? Ты же был женат?!

БЕКЕТОВ. Был! Но, во-первых, год прошёл, а, во-вторых┘ она была бы рада нашей встречи.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кто? Жена?!

БЕКЕТОВ. Она знала о тебе, Аня┘ И чувствовала себя виноватой перед тобой┘ Царствие ей небесное!.. (Крестится.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (после молчания). У вас, наверное, и дети были┘ То есть, почему были? Есть?

БЕКЕТОВ. Была. Дочь. Её дочь┘ ну, и моя, разумеётся┘ А своих нет, своих не было┘ Как это говорят? Не завели.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. С ней что-то случилось┘ с дочерью?

БЕКЕТОВ. Покончила собой. Наркомания!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я тебе сделала больно. Прости!

БЕКЕТОВ. Так что я тоже один, Аня. Совсем один. Как перст!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И мне без мамы тяжко┘ Рак! Я выматывалась┘ помочь ничем не могла┘ Абсолютно! А всё равно┘ когда её не стало┘ Впрочем, что мы всё о печальном? Ты вот, говоришь, в Париже жил┘ Рассказывай!

БЕКЕТОВ. Париж лучше показывать. Хочешь, прямо завтра?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как это завтра? На слайдах?

БЕКЕТОВ. В натуральную величину, глупенькая! Сядем в самолёт и (машет руками-крыльями) ┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Так просто?

БЕКЕТОВ. А можем на машине махнуть? Как решим с утра, так и сделаем!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты, правда, миллионер?

БЕКЕТОВ. Пусть денежный вопрос тебя не заботит. Мы можем позволить себе очень многое, Аня. До известных пределов, разумеется, но пределы эти весьма и весьма широки.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Невероятно.

БЕКЕТОВ. Вероятно, Аня, вероятно, однако моей заслуги в том нет. Жена получила наследство┘ теперь всё принадлежит мне. Нам с тобой, Аня.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не форсируй, пожалуйста┘ Хорошо? Я же ещё не привыкла┘

БЕКЕТОВ. Привыкай! Привыкай, родная! Все твои беды кончились! (Откидывается на спинку.) Заживём мы с тобой на старости лет!.. А впрочем, для меня этих годов как будто и не было! Вижу тебя, слышу, и всё как встарь! Ей Богу!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как это может быть?

БЕКЕТОВ. Не знаю! Но такое чувство, будто я с тобой и не расставался никогда! Жаль, что у тебя его нет, жаль!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я расставалась, Миша┘ Очень даже расставалась.

БЕКЕТОВ. Знаю! (Наклоняется к А.В.) А теперь представь, что ты заражена чумой, проказой┘ Представила? Ну, целуй меня теперь, обнимай, дыши одним со мной воздухом! Позволишь ты себе это, нет? Вот и я себе не мог позволить!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Значит, ты поберёг меня? Спасибо.

БЕКЕТОВ. Пожалуйста! А что я мог дать тебе после тюрьмы, что?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. То же, что и сейчас ≈ любовь.

БЕКЕТОВ. Не равняй, Аня! Не было у меня такого права любовью одаривать! Я же говорю: заразный был, чумной!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не был ты заразным. Во всяком случае, для меня┘

БЕКЕТОВ. Был! (Ударяет по столу.) Я и сейчас для вас всех заразный!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кого ты имеешь в виду под словом всех? Бубнова?

БЕКЕТОВ. Вот видишь, сразу в яблочко! Точно так, Аня! Только не одного Бубнова, но Бубновых!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты же не считал себя предателем?

БЕКЕТОВ. Не считал! И сейчас не считаю. Кого я предал? Людей? Ни одного человека! Родину? Смешно и говорить. Общее дело? Идеалы? Но ничего этого просто не было!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не было?

БЕКЕТОВ. А разве было? Разве нашу игру в диссидентиков от литературы можно было назвать общим делом?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А разве нет?

БЕКЕТОВ. Это же было чистейшеё пижонство, Аня! Игра! И потом ≈ мы были одурачены! Неужели ты этого не поняла?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что ты имеёшь в виду?

БЕКЕТОВ. Да всю эту возню за так называемые общечеловеческие права, ценности, нормы! Прости меня┘ Ты, может, ещё ≈ демократка?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что значит ещё? Конечно! В какой-то мере.

БЕКЕТОВ. Тогда нам вообще не о чем разговаривать!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (растерянно). Не о чем?

БЕКЕТОВ. А то мы ещё разругаемся чего доброго.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не понимаю тебя.

БЕКЕТОВ. Если коротко, то мы сражались не на той стороне.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (изумлённо). Ты стал коммунистом?!

БЕКЕТОВ. Боже упаси! Наоборот! Но я уверовал в Бога, Аня, и многое мне открылось!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (ошеломлённо). Даже не знаю, что и сказать┘

БЕКЕТОВ. А ничего и не говори. Бог есть, Аня, и не верить в него, по крайней мере, глупо. (Откидывается на спинку стула.) Но вот чего я никак не ожидал, так это то, что ты просидишь в одной и той же библиотеке! Одна! Вот это действительно потрясающе!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Причём тут библиотека?

БЕКЕТОВ. Вот и получается, что, лишившись меня, ты ничего не приобрела. Только страдания!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вовсе нет!

БЕКЕТОВ. Но я не мог этого предугадать, не мог! Зачем ты это сделала?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничего я не делала!

БЕКЕТОВ. Я же не был героем-диссидентом. Наоборот, был предателем. Для всех! Для друзей, КГБ, знакомых! Даже не жертвой, а предателем! А ты была молода, красива! Могла выйти замуж, нарожать детей, быть счастливой! Но не со мной, Аня, не со мной!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты не имел и не имеешь права на такие выводы.

БЕКЕТОВ. Имею! Кстати, когда я говорил тебе, что заберу тебя из России, я не врал┘ У меня действительно был план, ≈ ты не захотела его выслушать, ≈ но я имел все основания относиться к своему браку как к фиктивному┘ и действительно намеревался забрать тебя при первой же возможности.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Через двадцать семь лет.

БЕКЕТОВ. Да, да, да! Через двадцать семь! (Бьёт по столу.) Но ты должна была жить, Аня, жить все эти двадцать семь лет!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я и жила┘

БЕКЕТОВ. Да как ты жила? Лучше бы ты┘ с Бубновым!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что несёшь?

БЕКЕТОВ. Тебе следовало сразу же выбросить меня из головы, забыть, отречься! А ты?.. Зачем? К чему эта верность? Я не заслужил её!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Верность не причём! Я же тебе объяснила┘

БЕКЕТОВ. Думаешь, я поверил? Аннушка! Тебе, наверное, досталось за меня? Наверное, требовали осудить, угрожали?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Меня все жалели, Миша! (Взмаливается.) Давай не будем об этом? Тяжело! Больно!

БЕКЕТОВ (после молчания). Идиот! А ещё хотел просить тебя сделать вид┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какой вид?

БЕКЕТОВ. Только не смейся┘ Хотя нет, смейся!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем же? Я не буду. Говори┘

БЕКЕТОВ. Будто у меня было пожизненное заключение. И вот я вышел. Вдруг! Нежданно! Этаким графом Монте Кристо! Ну не идиотина ли?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Надеюсь, в отличие от кровожадного графа, ты никому не собираешься мстить?

БЕКЕТОВ. Хотелось бы! Как говорится, за бесцельно прожитые годы. Ах, Аня, нас так низко обманули, так подло увели от истины, что даже теперь, видя её несомненный свет, всё ещё страшно отказаться от мрака.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. О чём ты всё время говоришь? Я не понимаю!

БЕКЕТОВ. Однажды меня поразила газетная заметка┘ Слепым от рождения людям предлагали сделать операцию, после которой они стали бы видеть. Аня! Большинство из них отказались!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему?!

БЕКЕТОВ. Привыкли к темноте! Вот и мы, Аня, жили и живём в полнейшем мраке, в ужасающем мраке!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Чудесно, правда? Это Любочка! Мы вместе приехали┘

БЕКЕТОВ. Вот она Русь. Только в песнях и осталась.

ЛЁША. Не едите ничего. Горячее подавать?

БЕКЕТОВ. Не мешай ≈ песня! Хорошая девочка! Молодец!

ЛЁША. Плохих не держим, да! (Уходит.)

БЕКЕТОВ. Неужели вам уже ничего не жалко?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты про что?

БЕКЕТОВ. От вас же скоро ничего не останется. Даже песен!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не понимаю┘

БЕКЕТОВ. Всё вы прекрасно понимаете, всё!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я действительно не понимаю┘ Зачем ты мне это говоришь?

БЕКЕТОВ. Кому же мне говорить? Ты же у нас демократка.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну вообще!.. Ну, положим, даже и так┘ Но что я могу? Одна?!

БЕКЕТОВ. Это ты сейчас одна, а на митингах и выборах вас много. Но запомни, Аня, и своим передай: без русских людей России не будет!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Очень свежая мысль. Только, знаешь, не твоими бы устами! Патриот нашёлся! Заповедник устроил, русский угол! Бизнес, видите ли, открыл?

БЕКЕТОВ. Какой бизнес? Окстись! Я с них копейки не беру!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не берёшь? Ну всё равно! Благодетель выискался! Взял бы лучше да помог России! Ты же теперь богач, Монте Кристо!

БЕКЕТОВ. Разве деньгами поможешь? Не в деньгах дело, Аня┘ Вот мальчишка этот, йог! Ну какого рожна он в буддистику попёрся? У русского человека свой Бог есть ≈ Христос! Зачем ему Будда?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что ты всё со своим Богом?! Разве это так важно, какой Бог? Добро может и не иметь названия.

БЕКЕТОВ. Да чушь всё это! Общие слова! Вас, нарочно, в них и уводят, чтобы плутали! И мальчишку этого увели от Христа подальше. Не имеет значения! Имеет! Будда, между прочим, недожаренной свинины поел и умер. А Христос за всех нас, Аня, на сознательную смерть пошёл! Крестную муку принял спасения нашего ради! А ты говоришь, не важно как называется добро. Важно! Очень важно. Ну да ладно, хватит на сегодня политграмоты. Пойдём!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (испуганно). Куда это?

БЕКЕТОВ. За камни. Во владения графа Монте Кристо.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ой! Что это так сразу? Посидим ещё немного, а?

БЕКЕТОВ. Тебе же здесь не нравится!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мне не нравится, когда кричат, бьют┘ А когда без этого, ничего┘ Вот и Тамарочка вышла! Смотри! (Показывает на полуголую ТАМАРУ.) Нарядная какая┘

БЕКЕТОВ. Я на тебя лучше смотреть буду.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Зачем же на меня? Туда смотри. Она танцевать будет, да?

БЕКЕТОВ. Я знаю, почему ты не хочешь уйти отсюда┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничего ты не знаешь! Смотри лучше! У неё здорово получается┘ у Тамарочки нашей┘

БЕКЕТОВ. Ты боишься.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Боюсь? Чего мне бояться? Смешно даже!..

БЕКЕТОВ. Боишься остаться со мной наедине.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ещё чего!

БЕКЕТОВ. Ты, наверное, думаешь, начну приставать? Начну, Аня. Обязательно!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Миша!..

БЕКЕТОВ. Что, Аня?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прошло столько лет... Мы уже не молоды┘

БЕКЕТОВ. Но и не стары! Есть ещё порох в пороховницах!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какой ещё порох?!

БЕКЕТОВ. Не ржавеющий!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не ржавеющий? Что за глупости? Я не могу┘ Не могу так┘ Сразу!

БЕКЕТОВ. А мы сразу и не будем. Пока дом осмотрим, пока в бассейне поплаваем, пока отужинаем┘ То да сё┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты меня уговариваешь как┘ публичную женщину!

БЕКЕТОВ. Публичных женщин я не уговариваю.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Просто покупаешь, да? Извини, я что-то не то разговариваю┘

БЕКЕТОВ. Разговаривай, разговаривай┘ Но идти-то всё равно придётся.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Заговариваюсь даже┘ Ну что ты на меня всё смотришь? Не смотри!

БЕКЕТОВ. Я безумно тебя хочу. Безумно!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Миша!

БЕКЕТОВ. Что, Аня?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну не надо так, а! Мы даже не поговорили ещё!

БЕКЕТОВ. О чём нам разговаривать? Мы тыщу лет знакомы!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вот именно. И сразу в постель! То есть┘ Я не то хотела сказать┘

БЕКЕТОВ. Скажи то.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А у тебя и бассейн есть?

БЕКЕТОВ. Есть.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Хорошо. И бассейн, и море┘ всё рядом, да? А машина, говоришь, тоже имеется?..

БЕКЕТОВ. Имеется. Целых две. И ещё одна прогулочная яхта. Завтра покатаемся.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Завтра? Мы же на завтра в Париж собирались?

БЕКЕТОВ. Перед Парижем и покатаемся.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты шутишь надо мной, да?

БЕКЕТОВ. Нисколько! Не тяни резину, Аня. От судьбы не уйдёшь.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. В каком смысле?

БЕКЕТОВ. Тебе всё равно ночевать негде. Ты попалась.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что значит попалась? Мне как раз отлучится надо.

БЕКЕТОВ. Куда ещё?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Бекетов, ну что за расспросы? В конце концов, это даже и неприлично. Надо! Тамару с Любой увидеть┘ Петра┘ с Лёшей┘

БЕКЕТОВ. Александра Степаныча┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Александ┘ А это ещё кто?

БЕКЕТОВ. Их сиятельство Шнурок.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вот хорошо напомнил! Надо же сказать, чтобы его не ругали за бутылку┘

БЕКЕТОВ. Напрасные хлопоты.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему?

БЕКЕТОВ. Его всё равно ругать будут.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему?!

БЕКЕТОВ. Такая уж у него горькая участь. (Щёлкает себя по шее.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Всё бы тебе смеяться! Ну что ты опять смотришь?

БЕКЕТОВ (берёт АННУ ВЛАДИМИРОВНУ за руку). Ты меня тоже хочешь, я вижу. Страшно причём!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну всё! (Вырывает руку.) Я даже не знаю, что тебе сказать. Думаешь, если ты теперь Монте Кристо, то тебе всё позволено, да?

БЕКЕТОВ. Я об этом не думаю ≈ о другом.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вот и оставайся!.. (Зачем-то суёт БЕКЕТОВУ свою сумочку и уходит, опять на хоздвор, где прислоняется к стене.) Просто безумие какое-то! Бред!

ШНУРОК. Земелюшка! Люблю! (Обнимает АННУ ВЛАДИМИРОВНУ, целует.) А в Москве-то, говоришь, дождь? Соскучился, мочи нету! Помру ведь здесь, помру!.. шнурком вонючим!..

ЛЁША (голос). Шнурок, блин!..

ШНУРОК. Александер Степаныч я! Русский человек! Прощай, мать! (Ещё раз целует остолбеневшую АННУ ВЛАДИМИРОВНУ.) Вот такая сказка!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЛЮБА. Петя┘ (Не дождавшись ответа, дотрагивается до его плеча.) Петушо-ок!..

ПЁТР (не меняя позы). Что-нибудь случилось?

ЛЮБА. Апельсинчики хочешь?

ПЁТР. Нет.

ЛЮБА. А я купила два килограмма┘ здесь они дешёвые┘ восемь штук съела┘ больше не могу┘ Зря только мечтала! (ПЁТР открывает глаза и поворачивается к ЛЮБЕ.) Я их недоедала всегда┘ апельсины-то┘ Думала, когда-нибудь куплю┘ много-много!.. и буду есть, есть!.. сколько захочу┘

ПЁТР. Теперь всё в порядке?

ЛЮБА. Ага. Наелася!

ПЁТР. Рад за тебя. Это всё?

ЛЮБА. А ты не хочешь? Поешь! Хорошие, сладкие! (Протягивает тарелку.) Бери, бери, не стесняйся!

ПЁТР. Извини, но ты мне мешаешь.

ЛЮБА. А ты занимаешься, да? Йогой?

ПЁТР. Йогой. Ещё вопросы есть?

ЛЮБА. Можно я к тебе в палатку сумку поставлю?

ПЁТР. Зачем?

ЛЮБА. От солнца. Чтоб не напеклась. А ты пока апельсины ешь. (Ставит на колени ПЕТРА тарелку и забирается с сумкой в палатку.) Хорошо как здесь! (Высовывается.) Не хочешь залезть?

ПЁТР. Зачем?

ЛЮБА. Да так просто! Для разнообразия. Залезай! Поместимся!

ПЁТР. Зачем?

ЛЮБА. Тогда я сейчас повалюсь на тебя┘ Хорошо? Не обидишься? (Прыгает на ПЕТРА, валит, смеётся и шепчет.) Он пристает ко мне┘ Лёшка этот противный┘ Хочет, чтоб я с ним┘ А я девушка ещё┘ Понимаешь? И вообще! (Целует ПЕТРА.) Миленький мой, хорошенький! Можно я с тобой поживу? Я не помешаю! Мы только спать будем вместе┘ Как два йога!

ПЁТР. Пусти меня!

ЛЮБА. Не пущу! Надо, чтобы он получше убедился, Лёшка этот противный. (Целует ПЕТРА.)

ПЁТР. В чём убедился?

ЛЮБА. Что у нас любовь! С первого взгляда которая┘ Ой, Тамара-джан пришла!

ТАМАРА. Я су, я су! Это что же такое? С утра пораньше, а?

ЛЁША. Типа любовь, да! Не могу, говорит, с ним хочу┘

ЛЮБА (шёпотом). Я в палатку уползу┘ Стыдно!

ТАМАРА. Быстро, однако┘

ЛЁША. Главное, спросил: ничего нет типа того?.. Нет, говорят!

ТАМАРА. Да они только в аэропорту познакомились. При мне!

ЛЁША. С первого взгляда, говорит┘ Да ладно, пускай!

ТАМАРА. Грешным делом, думала, тебе девушку завезла.

ЛЁША. Заботу проявляешь?

ТАМАРА. Тихо, тихо! Не кипятись. Я же как лучше хотела.

ЛЁША. Не надо лучше! Ничего не надо! Думаешь, захотел бы, не нашёл бы себе, да?

ТАМАРА. Ну чего ты взвился-то?

ЛЁШЕ. В отель пошёл бы, там мало, что ли? Навалом, блин!

ТАМАРА. Ну, положим, не так уж что б и навалом┘

ЛЁША. Да навалом, да! Вот так вот сделал бы (манит пальцем), любая побежит!

ТАМАРА. Тогда я за тебя спокойна. Если так можешь ( манит пальцем.), значит, всё в порядке.

ЛЁША. Не хочу только!

ТАМАРА. Вот и отлично. Тебе о деле думать надо. Сезону-то конец!

ЛЁША. А я не думаю, что ли? Запарился уже! Все мозги болят!

ТАМАРА. Я вот всё прикидываю: как бы Бекета крутануть?

ЛЁША. Не успокоишься никак, да? Мало?

ТАМАРА. Дурак! Я же теперь по-другому думаю!

ЛЁША. И по-другому не крутанёшь. Вообще не крутанёшь. Он с Россией вязаться не хочет. Говорит, бандитов кормить!

ТАМАРА. Через Аннушку его подцеплять надо! Тут его слабое место.

ЛЁША. Да ну!

ТАМАРА. Да не "да ну"? Виноват он перед ней, Лёшка, так виноват, что она с него хоть миллион потребовать может.

ЛЁША. На кой она ему? Старая уже.

ТАМАРА. Эх ты, сосунок!

ЛЁША. Чего сосунок-то? На три года всего старше┘

ТАМАРА. Ну и чего лезешь тогда, если старше?

ЛЁША. Я же серьёзно лезу┘ не просто┘

ТАМАРА. Вот и Беккет не просто! А чтобы переспать с кем, так он гораздо быстрее тебя, дурака молодого, желающих найдёт!

ЛЁША. Ещё бы! Когда лавэ навалом.

ТАМАРА. Что ещё за лавэ?

ЛЁША. Ну бабки типа, доллары!

ТАМАРА. Как был ты темнотой узбекской, так, наверное, и до конца жизни останешься.

ЛЁША. Да ладно ≈ темнотой! Я там князем был!

ТАМАРА. Вот и попёрли тебя из князей.

ЛЁША. А я виноват? Русаков отовсюду гонят. Блин! Мы им что плохого сделали, а? Защищали ото всех, кормили, блин, учили!..

ТАМАРА. Привыкай. Русских нигде не любят.

ЛЁША. А за что?! Нет, правда, что мы им всем сделали-то, а?

ТАМАРА. Мы их, Лёшенька, в лучшую жизнь позвали, а довести не смогли. Ну, хватит философствовать! Думай лучше. Просто так Бекета не возьмёшь, тут заковыристый финт нужен, финт!

ЛЁША. Зафинтить бы неплохо. Как?!

ТАМАРА. Вот и шевели извилиной, благо дело, она у тебя всего одна. А я пока в целях экономии в твои хоромы переберусь. Надеюсь, не возражаешь?

ЛЁША. Не нарисовалось никого подходящего в отеле, да?

ТАМАРА. Лёшик! Если нарисуется кто, то ты, зайчик мой серенький, первый узнаешь! Понял? (Уходит.)

ЛЁША. Посмотрим, кто потом поймёт! (Передразнивает походку ТАМАРЫ.) Ещё шёлковой станешь! (Поворачивается, идёт в кафе .) Шнурок, блин! (Из-за ящиков возникает ШНУРОК.) Всю дорогу кушаешь, да?! Подметай давай!

ШНУРОК. Куда же?.. Чисто вроде?

ЛЁША. Где ты, там чисто не бывает! Мети, да! (Показывает на пол.) Песок! (Уходит.)

ШНУРОК. Тут кругом песок. Не золотой же он, мести его без конца?! (Чешет затылок.) Вот такая сказка┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это твой пляж?

БЕКЕТОВ. Мой. Не нравится?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как может не нравиться море?

БЕКЕТОВ. Дом же тебе не понравился.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Понравился! Только для меня он┘ ну┘ вилла, одним словом! Шикарная слишком, большая!..

БЕКЕТОВ. Да уж не твоя коммуналка. (Помолчав.) Значит, один только я не понравился. Хорошо.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну хватит уже, Миша, угомонись. Неужели нельзя поговорить о чем-то другом?

БЕКЕТОВ. Можно, конечно┘ (Сбрасывает халат, ложится в шезлонг, молчит.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я, пожалуй, раздеваться не стану.

БЕКЕТОВ. Об этом я даже и не мечтаю!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Совсем не жарко, между прочим! (Подходит к воде, трогает .) Хорошая какая! (Поворачивается к БЕКЕТОВУ.) Больше всего на свете люблю шум волн и запах моря. Ты меня слышишь?

БЕКЕТОВ. Угу.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Раньше каждое лето отправлялась на курорты, в санатории! Доступно было.

БЕКЕТОВ. Одна?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему тебя это волнует? Одна. Но кругом же люди были.

БЕКЕТОВ. Сволочи, а не люди!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты что?!

БЕКЕТОВ. Даже квартиру дать не могли!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я же не просила, Миша┘ Да и по жилнормам было не положено┘ У нас же с мамой на двоих ≈ целых девятнадцать с половиной метров!

БЕКЕТОВ. И на курортах ≈ общая палата. Какая уж тут личная жизнь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Далась тебе моя личная жизнь! Или тебя это забавляет? Да?

БЕКЕТОВ. Тревожит, Аня, тревожит! Как мне отлично помнится, вид двуспальной постели не приводил тебя в кошмарный ужас. Скореё, наоборот! Помнишь, бубновскую дачу?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Перестань!

БЕКЕТОВ. Нет, серьезно! Мы там с тобой здоровски оттянулись, здоровски!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что это ещё за здоровски? Ты специально, да? Чтобы оскорбить меня?

БЕКЕТОВ. Чтобы вернуть тебя, Аня! Разбудить!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я же не спящая красавица. Да и ты┘ Не надо, Миша! Если это и придёт, то придёт само┘ без принуждения!

БЕКЕТОВ. Давай начистоту┘ Я тебе неприятен? Чисто физически? Нет? Или ты себя стесняешься? Брось! Мне плевать, какая ты стала! Я просто хочу тебя! Понимаешь? Хочу! Жажду! Если тебе так больше нравится.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но надо же, чтобы совпало, правда?

БЕКЕТОВ. Надо, Аня, надо!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вот и подождём.

БЕКЕТОВ. Чего ждать? Нам же было хорошо вместе! Замечательно было! И сейчас будет! Ну, что ты молчишь, Аннушка?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А что я должна сказать?

БЕКЕТОВ. Подтвердить! Да, мол, будет!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (трогает воду). Вода совсем не холодная.

БЕКЕТОВ. Приятно слышать. Нет, я понимаю, ты отвыкла, жила одна┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да не жила я одна! И не задавайся этими глупыми мыслями, пожалуйста. Я всё могла сделать! И карьеру, и замуж выйти, и квартиру!.. Предлагали меняться, и не раз! Но у меня и так было много хорошего┘ Очень много!

БЕКЕТОВ. Ну что, к примеру?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да много всего! Работа, друзья, мама┘

БЕКЕТОВ. Россия.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну, об этом я вообще не думала. Я жила очень интенсивно. Всё время какие-то события, выставки, спектакли, семинары! Книги, наконец! Было очень интересно. Ни на что не хватало времени. Клумбу перед библиотекой разбила. Кто не проходит, все останавливаются, любуются!

БЕКЕТОВ. Клумбой?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну да! Цветами! Очень красивые, между прочим┘ А что?

БЕКЕТОВ. Ничего. А что ещё, кроме клумбы?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да много! А почему ты всё время расспрашиваешь? Сам-то ты как жил? Я имею в виду не богатство твоё, а вообще ≈ жизнь?

БЕКЕТОВ. По сравнению с тобой, так гораздо хуже. Ничего не делал. Развлекался! То по Европе прокачусь, то в Америку смотаюсь. Суета.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Хвастун! Пишешь хоть что-нибудь?

БЕКЕТОВ. Слава Богу, нет.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему? У тебя же отлично получалось┘

БЕКЕТОВ. Ерунда у меня получалась. Да и что писать? Человеческая история известна, конец предопределен┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да? И что же это за конец?

БЕКЕТОВ. Страшный суд, Аня. Наказание для одних и новая жизнь для других.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Апокалипсис!

БЕКЕТОВ. Он самый. Однако, судя по твоему тону, тебя конец света не пугает?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А тебя, можно подумать, пугает!

БЕКЕТОВ. Да ведь всё к тому идёт, как ни крути. Хоть с эсхатологической точки зрения, хоть с экологической┘ Не говорят только об этом.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну! Как же не говорят? Об этом только и говорят!

БЕКЕТОВ. Даже надоели уже, верно? Вот в том-то и дело, моя дорогая, что надоели. В этом-то и расчёт ≈ заболтать проблему! Чтобы как от надоедливой мухи от неё отмахиваться стали: хватит, хватит, слышали уже! А ведь конкретно ничего не делается. Ровным счетом ничего!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (играя с песком). Ну, положим, кое-что всё же делается. Наверное!

БЕКЕТОВ. Человечеством ≈ нет. Отдельными представителями ≈ да. Вон, видишь, гора виднеется? Справа. Это святой Афон. Слышала про такую?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Там монастырь, да?

БЕКЕТОВ. Православный. А в монастыре и вокруг него, в скитах и кельях, монахи и старцы. Когда в мире воцарится антихрист и зло покорит мир, старцы взойдут на вершину и будут молиться. К ним, Аня, придёт спасение, а мы, погрязшие в грехах, продавшие свои души дьяволу, все как один погибнем. В страшных судорогах и муках. Яко твари дрожащие.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какие ужасные вещи ты рассказываешь! Разве это может быть? Я не верю!

БЕКЕТОВ. Напрасно. Бог, конечно, терпелив и милосерден к нам, грешникам, но пора ведь уже и праведников пожалеть, воздать им должное и за их страдания вековечные, и за веру несокрушённую. Это будет только справедливо.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А ты, правда, верующий?

БЕКЕТОВ. Верующий, да не исполняющий. Я грех люблю, Аня! Обуян грехом. Знаю, что Бог есть, верю Ему, а служу дьяволу!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как ты можешь так говорить?

БЕКЕТОВ. Да ведь и ты ему служишь.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Дьяволу?! Ну уж нет!

БЕКЕТОВ. Служишь, служишь┘ Мы все ему служим.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет же!

БЕКЕТОВ. Ты ведь не веруешь. Мало того, ещё и упорствуешь в неверии своём. В церкви давно ли была?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Перед отъездом┘ Постоять зашла!

БЕКЕТОВ. Хорошо хоть постоять┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я думала, это Бог меня Грецией наградил. Напоследок!

БЕКЕТОВ. Бог и наградил. Всё Божьей волей делается. А почему напоследок?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему? Да так┘ подумалось как-то┘ Трудно же представить, что после Греции что-то ещё хорошеё будет. В смысле загранпоездок, разумеется!

БЕКЕТОВ. Непременно будет. У нас всё будет. И то, от чего ты сейчас увиливаешь, тоже будет. Обязательно!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Опять он за своё! То о конце света, то┘ Не поймёшь тебя, Бекетов!

БЕКЕТОВ. Да ведь я сказал: грех люблю! Тебя вот┘ жажду!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Оставайся, пожалуйста, на месте!

БЕКЕТОВ (подходит к А.В.). Ну, Аннушка! Ну, не серьезно же это! Мы же не чужие?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я тебя прошу!.. Ну что ты делаешь, что?

БЕКЕТОВ. Обнять тебя хочу, приласкать┘ Я же не просто по тебе соскучился, а истосковался весь, извылся! Коленку вот твою голую вижу и с ума схожу!.. Ну, что ты, что ты?.. Ну хорошо, хорошо, ≈ не буду! Всё, перестал! Лежи смирно.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не делай больше этого.

БЕКЕТОВ. Но почему, чёрт возьми, почему?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я уже сказала. И не следует на меня дуться.

БЕКЕТОВ. Наказываешь меня, да? Хочешь, чтобы я помучился? Давай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Хочу. Очень хочу. Прямо, как ты говоришь, жажду!

БЕКЕТОВ (не сразу). Я понял: надо, чтобы ты в меня влюбилась. Заново! Такая задача, да?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Приблизительно.

БЕКЕТОВ. Так я справлюсь! Обязательно справлюсь, непременно! И ты будешь снова моя! Как и прежде! Я правильно говорю?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Болтун!

БЕКЕТОВ. Жаль, я ухаживать не умею. Не обучился! Но буду стараться. В Париже! Уж в Париже ты от меня не отвертишься!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. У меня же визы нет!

БЕКЕТОВ. Сделаем! Ради энтого-то дела? О-го-го!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Сначала Грецию покажи, хвастун!

БЕКЕТОВ. Нон прблем! Позавтракаем и ≈ в матушку-Элладу!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Извини┘ Может, тебе неприятно┘ но я спросить хочу┘ Как умерла твоя жена?

БЕКЕТОВ. Да очень просто! Закупорился сосуд, и привет! Царствие ей небесное.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это произошло после дочери?

БЕКЕТОВ. Через четыре года.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты её любил?

БЕКЕТОВ. Скажем так: потом у нас сложились неплохие отношения.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Извини, пожалуйста┘

БЕКЕТОВ. Да ради бога! Я же понимаю, что тебе страшно интересно. Спрашивай, спрашивай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как её звали?

БЕКЕТОВ. Анной.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Анной?! Как и меня?

БЕКЕТОВ. Очень редкое древнеёврейское имя. Не правда ли?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как странно!

БЕКЕТОВ. Ничего странного. Простое совпадение. Хотя это и раздражало меня┘ поначалу.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Раздражало?

БЕКЕТОВ. Крикну: Аня!.. ≈ а приходишь не ты. Потом, конечно, привык.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не поверила тогда┘ Подумала: какой Израиль? Бред! Безумие! Я и сейчас-то не вполне верю. Где ты её нашёл? Откуда она вдруг взялась┘ Анна эта?

БЕКЕТОВ. Она сама на меня вышла. Увидела на каком-то нашем сборище┘ потом позвонила┘ сказала, что в России у меня нет будущего, и предложила уехать вместе с ней в Израиль. Оставила телефон, если вдруг надумаю┘ Голос глухой, прокуренный┘ Вот, собственно, и всё.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ничего себе всё! Значит, ты ей понравился! А она тебе? Тоже, да?

БЕКЕТОВ. Я принял предложение, не видя её. Вышел из Лефортово и позвонил. Оказалось, ещё не поздно. Тогда и встретились.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И ты сразу поехал к ней?! Из Лефортово?

БЕКЕТОВ. Сразу.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Даже не видя её?

БЕКЕТОВ. Мне было всё равно. Даже ещё и лучше ≈ не видя.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какой ужас!

БЕКЕТОВ. Я бы не сказал┘ Толстовата была немного┘ Царствие ей небесное.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но ведь ты не любил её! По-настоящему! Или всё-таки полюбил потом? Ты говори, не бойся!

БЕКЕТОВ. Я не боюсь. Так, как тебя, нет. В этом смысле я тоже оказался однолюбом.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Бедная!

БЕКЕТОВ. Это ты про себя?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Она же любила тебя! А ты┘ обманывал!

БЕКЕТОВ. Да ничего подобного! Представь, что мы оказались с ней на необитаемом острове. Разве в этом случае тепло и забота друг о друге ≈ обман? А мы были с ней одни, Аня, совершенно одни! Родственники её вскоре возненавидели┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. За что?

БЕКЕТОВ. Во-первых, за то, что дед сделал её наследницей, а во-вторых ≈ она была антисемитка.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Антисемитка?

БЕКЕТОВ. Ярая! Но, надо сказать, и весьма доказательная .

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но она же сама, кажется?..

БЕКЕТОВ. Еврейка! Стопроцентная! А что тебя, собственно, удивляет? Разве среди русских не встречаются русофобы?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Встречаются. Но это как-то неприлично┘ быть антисемитом┘ Брр!..

БЕКЕТОВ. Ну! Такого рода гримасы её меньше всего заботили. Кроме того, по образованию она была религиоведом, и потому очень хорошо понимала, что есть опиум для народа.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (растерянно). Религия?..

БЕКЕТОВ. Атеизм, Аня, атеизм! Всё ведь делалось с точностью наоборот. Религия объявлялась опиумом, служители её ≈ мракобесами. Ты только вдумайся: коммуняки, даже слова не потрудились выдумать, использовали сугубо церковное ≈ мракобесы! Это про верующих-то людей! Что тут скажешь? Мы, демократы-безбожники, на такие экзерсисы и внимания не обращали, а она, Царствие ей небесное, девочка была пытливая, штудировала первоисточники┘ и не только марксистско-ленинские, разумеётся. Поэтому многое ей открылось ещё там, в Союзе. Ну а когда попались протоколы сионских мудрецов и прочие соответствующие документы┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это же всё подделки!

БЕКЕТОВ. Во-первых, не подделки, а во-вторых, если даже и так, то почему же всё разворачивается и происходит по сценарию этих так называемых подделок?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А разве происходит?

БЕКЕТОВ. А разве нет? Один к одному. С текущей редактурой, разумеётся, с поправками, но и без малейших изъятий! Всё как по писанному. Э, да ты, голубушка, ничего не читала! Что, нет такой литературы в твоей библиотеке? Не завезли по разнарядке?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да, по правде сказать┘ нужды не было!

БЕКЕТОВ. Ну да, у вас ведь перед каждой библиотекой клумбы разбиты! Вам до жидо-масонской опасности дела нет! Что вы там, в России, вообще-то думаете? Вас же в первую очередь они и дурят своей демократией!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не понимаю┘ Что ты имеёшь против демократии? Ты ведь сам когда-то┘

БЕКЕТОВ. Дураком был. Был! Истинная правда.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прости, но, по-моему, как раз сейчас ты выступаешь не слишком умно. В конце концов, есть же общепризнанные демократические ценности┘

БЕКЕТОВ. Свобода, равенство, братство! Сколько же можно лепетать эту чушь? Пойми, Аня! В этом мире есть лишь одна-единственная ценность ≈ Господь Бог! От которого вас в первую очередь и отвернули! Вы же все одурачены! Знаешь, что такое на санскрите дура? Нет? Естественно! Дура ≈ это отвернувшийся от Бога! Понятно?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты так кричишь┘ ругаешься┘ неприятно даже┘

БЕКЕТОВ. Да как же не кричать, как же не ругаться, когда вы такие дураки?! (Прикладывает руку к сердцу.) Ну вот!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что? Сердце?

БЕКЕТОВ. Сердце, Аня, сердце! Да чёрт с ним, пройдёт! Россию, Аня, потому и добивают, что после Византии она ≈ Третий Рим, оплот православия! Вот поле битвы! Поэтому и долбят нас, со всех сторон┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну да ≈ тайный заговор, тёмные силы┘

БЕКЕТОВ. А ты думаешь, нет? Нет заговора?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничего я не думаю! Ну какой заговор, Миша, зачем? Против кого?

БЕКЕТОВ. А зло в этом мире есть, существует? Отвечай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не кричи, пожалуйста┘ Существует.

БЕКЕТОВ. А коли так, то почему же, дорогая моя, не допустить, что существующее зло может находиться в сговоре против добра? И разве не естественно, чтобы этот сговор был тайным?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Пусть так. Но ведь ты имеёшь в виду другое зло (понизив голос и оглядываясь), против человечества, мира?

БЕКЕТОВ. А ты полагаешь, что зло исчерпывается мелкими пакостниками, бандитами да хулиганами? Нет, Аня, Зло с прописной буквы ≈ это как раз и есть Враг Рода Человеческого, и тайные и явные силы действуют от его лица и с его помощью. Это происходит и на нашем, земном уровне, и на уровне трансцендентальном, где Россия, несмотря на все наши вывихи и заблуждения, все-таки исполняет свою высшую миссию ≈ защищает и удерживает мир от зла.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Чем удерживает?

БЕКЕТОВ. Да хоть своими страданиями! Духом своим неистребимым! Православием ≈ наконец!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Приятно слышать. Особенно за границей. Мы-то уж, местные аборигены, ни о каком таком высшем своём предназначении даже и не подозреваем.

БЕКЕТОВ. Ты иронизируешь, а между тем ≈ это чистая правда. Православие ≈ терновый венец России, и хотите вы, ныне в ней живущие, или нет, с ним она пройдёт до конца. Это, Аня, ниспослано России свыше, а вы потому и несчастливы, что отклонились от её святого предназначения и катитесь проторенным путем, жидами, между прочим, про-торенным. (Помолчав.) Вас ведь откровенно дурят. Вы вот что сейчас строите? Демократию? Нет, Аннушка, вы строите самый примитивный, самый махровый капитализм с самым неприглядным жидовским рылом. И не спорь со мной ≈ сам Карл Маркс, внук раввина, утверждал, что жиды являются носителями капиталистической эксплуатации.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да успокойся же ты, пожалуйста, с жидами своими!

БЕКЕТОВ. А ничего другого и не остаётся. Жиды победили. Ура им, ура!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну причём тут жиды? Евреи, то есть. Такие же люди!..

БЕКЕТОВ. Да не такие они люди! Они ≈ жиды! Я именно про жидов тебе говорю, а не про евреев. Про тех, кто Христа распял! Еврея, между прочим, по зоологическим меркам! А распяли его, Аня, не евреи, а именно жиды! И все, кто с ними согласился, руки умыл и от Христа отвернулся и вслед за жидами зашагал под сурдинку их антихристскую ≈ жид, Аня, самый натуральный жид, будь он при этом хоть трижды русским, татарином или новогвинейским зулусом!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что ты говоришь? У всех своя вера, и все религии, по-своему, правильные┘

БЕКЕТОВ. Чушь! В этом мире есть только две религии, или, вернее сказать, две идеи ≈ Христа и антихриста! И народа два! Жидовский и православный! А всё остальное ≈ слюна! Брызги!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какая слюна? Какие брызги?

БЕКЕТОВ. Туда хочу! (Крестится и простирает руку.) На Афон! Там спасение! Там!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (с болью). Это я во всём виновата. Почему я не удержала тебя? Мне нужно было отрешиться от всего, забыть, и помнить только о тебе. О твоих муках, страданиях! Господи! Сколько же ты перенёс, сколько вынес! Миша! Я виновата перед тобой. Прости меня, прости! (Плачет и обнимает БЕКЕТОВА.)

БЕКЕТОВ. Что ты, Аня? Что ты со мной как с больным или сумасшедшим?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты и есть больной! Когда ты пришёл, говорить начал, меня какая-то злоба охватила. Обида лютая, жгучая, слепая! Я ведь знала, что тебя выпустили, а тебя всё нет, нет, нет! Я жду, жду, жду! И вот ты приходишь и ≈ какой-то Израиль, женитьба, бред какой-то!

БЕКЕТОВ. Не такой уж и бред как оказалось.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Бред! В институте Бубнов встретился┘ Вцепился! Трясёт! Говорит: он нас всех предал! Это он мне про тебя говорит, представляешь? А я говорю: не смей, ничтожество! А он мне "Правду" с твоим письмом покаянным┘ Читай, говорит, вслух читай! Я начала, говорю: значит, его заставили┘ А тебя всё нет и нет! В общежитии никто ничего не знает, в Лефортово ≈ тоже! Я думала, я с ума сойду. Думала, ты утопился, повесился!

БЕКЕТОВ. Как Иуда.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. В милицию, морги звонила! А ты входишь и говоришь: "уезжаю в Израиль!", ≈ и так смотришь, как будто бы это я виновата.

БЕКЕТОВ. Анечка!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А я действительно была виновата! Потом я проанализировала, поняла┘ Мне бы бросится тебе на шею, зацеловать, заплакать, руками обвить, стиснуть! А я стояла как истукан┘ злобная, жестокая, злая! Никогда себе не прощу, никогда!

БЕКЕТОВ. Анечка!.. (Обнимает АННУ ВЛАДИМИРОВНУ.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но и тебя я не оправдываю! Нет! Ты тоже поступил неправильно. Тебе не нужно было уезжать! Не нужно!

БЕКЕТОВ. Нужно.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нужно? (Отстраняется.)

БЕКЕТОВ. В России не прощают предателей, это клеймо на всю жизнь. Жить с ним среди Бубновых я не мог, поэтому я воспользовался случаем и поменял┘ извини за каламбур┘ бубновую масть. Правильно я сделал? Правильно! Потому что за все эти долгие-долгие годы ни одна бубновая сволочь ≈ слышишь? ≈ ни одна гадина! ≈ ратующая за так называемые общечеловеческие ценности, не назвала меня предателем!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Почему же ты кричишь?

БЕКЕТОВ. Кричу? Да потому что обидно, Аня! Потому что не окажись я предателем, я мог бы сгинуть в тюрьме, умереть героем! А это было бы ещё обиднее. Всё одно, что умереть за дважды два пять! Нас ведь обманули, Аня!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кто?

БЕКЕТОВ. Враги рода человеческого! Кто из нас дураков лепит, болванов! Заставляют строить светлое будущеё, а загоняют в котлованы и братские могилы, зовут к демократии и свободе, а на деле ослепляют золотым тельцом и ведут на заклание! И всё это под лозунгами общечеловеческих ценностей ≈ свободы, равенства, братства!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не понимаю┘

БЕКЕТОВ. В том-то и дело, Аня! Никто и ничего не понимает, хотя понять не трудно, стоит лишь открыть глаза, присмотреться, задуматься┘ Но не дают, не дают! Из вас же делают людей широких взглядов, свободных мировоззрений, необъятных кругозоров! Вы все ≈ кузнецы своего счастья, все свободные и независимые личности, каждый человек звучит гордо, каждый ≈ собственный мир, своя вселенная! Вас захвалили и возвысили так, что не свихнуться на собственной гениальности просто невозможно. Вы и свихнулись, причём настолько, что не заметили как вас смешали с полным дерьмом, поимели во все дырки!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прекрати!

БЕКЕТОВ. А вы говорите: ещё хочу! Хотя вам уже и тошно, и больно!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что за пошлость?

БЕКЕТОВ. Возможно! Но в этой пошлости вы живёте, вросли в неё по самые ноздри!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А вы?!

БЕКЕТОВ. И я тоже! Безусловно, несомненно! Однако, смею надеяться, что я отодрал свою липкую морду от грязного стола, и сегодня уже никто ≈ слышишь? ≈ никто! ≈ не сможет убедить меня в том, что я не знаю истины. Знаю, Аня, знаю!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прости за банальность, но┘ Что есть истина?..

БЕКЕТОВ. Бог, Аня, Бог! И к этой истине я хочу идти, и за эту правду я готов страдать и бороться. В Лефортово же, Аня, я этой правды не знал, не чувствовал и страдать не хотел! И слава Богу! Потому что непростительно глупо страдать за общечеловеческие ценности, которые вопиют против главной истины, против Бога! Ну, скажи мне по чести: кому помешал Бог и чем? Что плохого в Его учении, заветах? Не можешь сказать? И не говори. Но прошу тебя: подумай об этом на досуге, и если придёшь к выводу, что Бог вреден человеку, приди и скажи мне, дураку, ≈ чем? А пока ответь: вот отсидел бы я свои пять лет┘ За что? За какие такие идеалы и ценности? За те, в которых вы нынче живёте?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Причём тут идеалы? Идеалы хорошие, просто мы не доросли до них ещё!

БЕКЕТОВ. И не дорастёте! Никогда! Потому что чем больше вам дают свободы, тем сильнее порабощают, чем громче кричат о равенстве, тем упорнее возвышаются, чем радушнее приглашают к братству, тем вернее сбивают в общее стадо. Эти лозунги ≈ приманки и кнуты, которыми вас загоняют в стойло демократии! А что такое демократия? Лучший способ для отъёма денег!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Денег?

БЕКЕТОВ. И только, Аня, и только! Это я тебе как член "Золотого миллиарда", говорю, со всей отчетливостью. Ты-то по бедности своей, может быть, и подзабыла, но я-то уж теперь точно знаю ≈ деньги правят миром, деньги! ≈ и люди, дорогая моя, по-прежнему, гибнут за металл! И гораздо охотнее, чем за общечеловеческие идеалы и ценности!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Значит, по-твоему, идеалов вообще нет, не существуют?

БЕКЕТОВ. Есть, существуют, но, если они не освящены Богом, грош им цена! Идолы! Фетиши!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Значит, по-твоему, стоит всем поверить в Бога, и всё будет хорошо?

БЕКЕТОВ. Конечно! Бог ведь это ≈ Добро и Благо!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А зло? Если всё от Бога, значит, и зло от него?

БЕКЕТОВ. Где зло, Аня, там Бога нет. Как бы тебе это объяснить┘ Ну, вот, предположим, этот камушек обладает чудесной силой┘ когда он с тобой, то ничего дурного произойти не может. И вот ты вышла погулять, а камушек забыла┘ Упала и сломала ногу┘ Разве камушек виноват? Так и с Богом ≈ не забывай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты со мной прямо как с глупенькой┘

БЕКЕТОВ. А ты и есть глупенькая, раз в Бога не веришь.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я верю в силу добра┘ а Бог┘ в смысле религии┘ это┘ прости меня, но┘ для современного человека┘

БЕКЕТОВ. Ещё скажи, что наукой не доказано. Той, что на служении у дьявола, естественно, нет, но лучшими умами человеческими, разумеется, да! Аннушка! Дорогая моя! Да что доказывать? Я своими глазами видел, как нисходит с неба огонь благодатный! Окунал в него лицо свое подлое! Это ли не доказательство?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это в Иерусалиме происходит?

БЕКЕТОВ. Из года в год, в каждое Светлое Воскресение! Причём, заметь, ≈ только в православное!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну┘ с помощью современной техники...

БЕКЕТОВ. Молчи, несчастная! Да если бы это была мистификация, фокус-покус какой, то недруги Христовы уже давным-давно бы все разнюхали и на весь свет возопили бы!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я вспомнила, я читала┘

БЕКЕТОВ. Что читала? Разоблачение?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет, о самом огне┘ Это свидетельство Бога, что конец света ещё не наступил. И ты сам видел┘ это чудо?

БЕКЕТОВ. И ты увидишь ≈ повезу тебя к Гробу Господню, обязательно┘ Господи! Да разве мало чудес явлено? А разве весь этот мир, Земля наша, человек ≈ не чудо? Не доказательство творения Божьего? Ведь это же чудовищная чушь, что весь этот мир образовался из какой-то неведомой точки, в результате взрыва. Да если этот взрыв и произошёл, то был он, Аннушка, неотвратимо целенаправленным, иначе каким же образом все осколки и брызги этого пресловутого взрыва сложились в столь непреложные и удивительные закономерности, которые мы постигаем и постичь не можем, ибо невозможно постигнуть Бога человеческим разумом, но можно лишь душой и верой!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И давно ты веришь?

БЕКЕТОВ. К сожалению, недавно. Я неофит, Аня, неофит!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. И в церковь ходишь?

БЕКЕТОВ. Редко. Знаю, что плохо это, что гордыня дурная, а не могу. Я, видишь ли, хочу напрямую с Богом общаться, без посредников.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что же тебе мешает?

БЕКЕТОВ. Грехи, Аня! Бог ведь не всех к себе допускает.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Разве врата закрыты?

БЕКЕТОВ. Для таких, как я, видимо, да. Нам, грязным грешникам, стучаться надо, долго, упорно┘ Мало поверить вот тут (стучит по лбу), надо ещё и всей жизнью своей подтверждать┘ Вера без дел мертва┘ А какие у нас дела? Обжорство да пьянство, словоблудие да разврат!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты ещё и развратничаешь!

БЕКЕТОВ. Это же я так, к слову! А в принципе, могу!.. Ежели с тобой, например, то, завсегда пожалуйста!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Оставь же, Михаил! Мы же о серьёзном!..

БЕКЕТОВ. А мои намерения болеё чем серьезные! Мне тебя влюбить в себя надо! Заново! Куда же ещё серьезнее? Вдруг не справлюсь? И что тогда будет, а? (Берёт АННУ ВЛАДИМИРОВНУ за плечи.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Заморочил ты мне голову! Мы куда-нибудь пойдём сегодня, нет?

БЕКЕТОВ. Пойдём для начала в дом.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (подозрительно отстраняясь). Зачем это ?

БЕКЕТОВ. Да не за этим, не бойся┘ Сердце что-то скрепит, таблетку просит┘

ШНУРОК (открыв глаза). Подметаю я, подметаю!.. (Засыпает.)

ЛЁША. Шнурок долбанный! (Пинает.) Подметаешь, да?

ШНУРОК. А? (Открывает глаза.) Вот такая сказка.

ЛЁША. Какая сказка? Нажрался уже! Где?

ШНУРОК. Так это┘ (Пытается встать.) А ты чего, Лёшик? Подмести, что ли, надо?

ЛЁША. Сдохнешь же!

ШНУРОК. Да я заснул просто┘ На солнышке┘ Разморился!..

ЛЁША. Ну и хрен с тобой, подыхай! (Отходит, садится за стол. ШНУРКУ.) Считай ящики!

ШНУРОК. Один, два, три┘

ЛЁША. Про себя, блин!

ШНУРОК. Тогда, это┘ пятнадцать.

ЛЁША. Чего пятнадцать?

ШНУРОК. Три рядка по пятку ≈ пятнадцать.

ЛЁША. Грамотный, да? Калькулятор? Может, тебя тоже кувалдой шарашить?

ШНУРОК. А меня не шарашат, что ли? (Берется за метлу.) Всю жизнь только молотят да шарашат. (Начинает подметать.) Вот такая сказка!

ШНУРОК (останавливается). А эти воркуют, мать их!..

ЛЁША. Кантуй отсюдова!

ТАМАРА. Подстричься тебе надо, зарос.

ЛЁША. Да ладно┘ (Трогает руками волосы.)

ТАМАРА. Хочешь, постригу?

ЛЁША. А сумеешь? Не оболванишь как этого, нет?

ТАМАРА. Обижаешь! Я своего Колюшку сама стригу. Он у меня самый модный мальчик в классе.

ЛЁША. Давай тогда┘ Зачем драхмы тратить?

ТАМАРА. А думаешь, я бесплатно? Шучу, Лёшик, шучу. Попить угостишь?

ЛЁША. Шнурок!

ТАМАРА. Сам сходи. Не могу его рожу видеть.

ЛЁША (появившемуся ШНУРКУ). Исчезни мигом! (Уходит.)

ШНУРОК. Вот в натуре! То зовут, то гонят! Как такую жизнь понимать? Да никак!

ТАМАРА. Пшёл вон!

ШНУРОК. Вот такая сказка! (Уходит.)

ЛЁША (ставит на стол бутылку, стаканы, наполняет водой.) Воркуют, блин!.. Пей.

ТАМАРА. Спасибо. (Берёт стакан, пьёт.)

ЛЁША (умилённо). Горлышко такое┘

ТАМАРА (отставив стакан). Какое горлышко?

ЛЁША. На шеё. Когда пьешь, перекатывается.

ТАМАРА. Ну и что?

ЛЁША. Ничего. Поцеловать хочется.

ТАМАРА. Не надо, а?! Мне и так несладко.

ЛЁША. Не будет несладко! Жизнью клянусь! Всё буду делать, всё!

ЛЮБА. Я не помешала? Здрасте!

ТАМАРА. Привет.

ЛЁША. Опять что-нибудь не так?

ЛЮБА. Заявление принесла. (Протягивает бумагу.) Вот! Чтобы все вместе осудили, коллективно.

ЛЁША (ТАМАРЕ). Она у нас как профсоюз при колхозе! То это требует, то другое┘

ЛЮБА. Я же не только для себя стараюсь, правда?

ЛЁША (читает). "Прошу оградить временного артиста Петра от сильных ударов по голове. Временная певица Люба". (Протягивает бумагу ТАМАРЕ.) Как оградить? Забор, что ли, построить?

ЛЮБА. Можно же не так сильно бить, правда?

ЛЁША. Он же пьяный бьёт.

ЛЮБА. Вот именно. А можно же не пить, правда?

ЛЁША. Как не пить? Он кричать тогда не будет, бить не будет! Кто будет? Ты, что ли?

ТАМАРА. Подожди, Лёша. (ЛЮБЕ.) Он, что, жалуется?

ЛЮБА. Не жалуется. Но ему же больно! Не понимаете, что ли? Как не концентрируйся, а всё равно!.. А этот (кивает на ШНУРКА) лупит! Изо всей силы. Нарочно лупит-то, хочет, чтобы Петя упал, не выдержал чтобы!..

ШНУРОК. Да я же по пьяни! По пьяни! Эх!.. (Машет рукой.)

ЛЮБА. Соревнование устраивает. (ШНУРКУ.) Вам бы самому по голове!

ШНУРОК. Бей! (Падает на колени.) Бей! (Рвёт на груди майку.) Без доски бей! Прямо по макитре!

ТАМАРА (ЛЁШЕ). Ты бы сказал ему (кивает на ШНУРКА) ┘

ЛЁША. Что сказать?

ТАМАРА. Чтоб не бил так сильно! Он же, скотина пьяная, не понимает, что по голове бьёт! Человека бьёт, сволочь! Гения! По сравнению с ним, тварью конченной!

ШНУРОК (горько). Вот такая сказка!

ЛЮБА. Спасибо вам, Тамара-джан! (ШНУРКУ.) Слышали? А теперь ещё вы, Лёша, ему скажите!

ЛЁША. Что сказать?

ЛЮБА. Вы же слышали┘ Чтоб не бил так сильно┘ Гения! Ну, говорите же!

ЛЁША. Ты┘ Шнурок, блин!.. Башку этому гению проломишь если, сам тебя замочу! Понял?

ШНУРОК. Да я же по пьяни, Лёшик, по пьяни же?!

ТАМАРА. Не могу его видеть! (Уходит.)

ЛЮБА. Потихонечку надо, без злобы┘

ШНУРОК. Да я же!..

ЛЁША. Нажрётся, блин, и ничего не помнит! (ЛЮБЕ.) Держи! (Суёт бумагу.) Считай, рассмотрели твоё заявление на общем собрании. (Уходит.)

ЛЮБА. Вдруг он не сконцентрируется? Может же так быть, правда? Расслабится и рухнет┘ Не понимаете, что ли?

ШНУРОК. Не рухнет! Он же этот┘ йог! Мать его!.. Закалённый падла! Сидит вон, каждый день тренируется. (Показывает на сидящего в позе лотоса ПЕТРА.) Вот такая сказка!

БЕКЕТОВ. Тебя┘ Тамара-джан ┘ (Подаёт трубку.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка! Здравствуйте, дорогая! Всё очень хорошо, отлично даже┘ На экскурсию? (Смотрит на БЕКЕТОВА.)

БЕКЕТОВ. Я не возражаю.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не возражаю┘ То есть, буду очень рада, с удовольствием! Хорошо, Тамарочка, хорошо. До встречи. (Протягивает трубку БЕКЕТОВУ.) Позвала на экскурсию┘

БЕКЕТОВ. Я понял. Я, вообще-то, понятливый┘ иногда┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не сердись, пожалуйста. Мне самой за себя неловко. Ты меня так принимаешь┘ подарками задарил┘ А я┘ Ну не знаю я, что со мною. Не могу! Не пускает что-то!

БЕКЕТОВ. Перестань! Это унизительно, в конце концов┘ Задарил! Не пускает! Что я тебя покупаю, что ли?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не сердись! Я к тебе очень хорошо отношусь┘ Честное слово!

БЕКЕТОВ. Вот и отлично! И кончили об этом! (Показывает на книгу.) Лучше скажи, как сей труд? Впечатляет?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это ужасно, Миша. Если это правда, то это ужасно!

БЕКЕТОВ. Что, значит, если?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Неужели они такие? Разве это возможно?

БЕКЕТОВ. Ужас в нощи, так и сказано. Но меня другое интересует... Программа их исполняется? Нет? Как ты это┘ по себе чувствуешь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. В том-то и ужас, что всё исполняется, всё! Исполнилось уже!

БЕКЕТОВ. А ты дошла до этого? (Берёт книгу, находит, читает.) "Мы должны подкопаться под веру и истребить в душе неверных самое понятие о Боге и душе, заменив эти идеи математическими исчисленьями и материальными потребностями". Отлично сказано, точно! А исполнено и того лучше! Слушай! "Когда нам удавалось лишать народные массы их веры в Бога, всякий авторитет повергался в грязь и делался общественным достоянием, а мы делались господами масс". Просто и гениально!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ужасно!

БЕКЕТОВ. Хороша подделка! Аноним, надо признать, не только блестяще справился с поставленной задачей, но ещё и оказался гениальным провидцем, ибо, как ты сама справедливо заметила, всё исполняется, всё! Финансовое господство над миром достигнуто, политическое ≈ нечего и говорить, опошление всей духовной жизни человека и его нравственное разложение идёт полным ходом, экономический и производственный прогресс разрушает мир, и конец света, если не эсхатологический, то экологический, приближается неотвратимо. И всё это дело одних рук, одного заговора!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но зачем? Они ведь тоже погибнут!

БЕКЕТОВ. Они так не думают, Аня, отнюдь. Наоборот, одураченный мир падёт к их ногам, и они воцарят и восторжествуют! Вот их заветная цель ≈ восторжествовать над павшими!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но как же воцарят, как же восторжествуют, если конец? Это же бессмысленно!

БЕКЕТОВ. Ехидна, пожирающая самоё себя┘ Они ведь в Христово Воскресение не верят, и жизни будущего века для них нет.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но кому-то они верят? У них же есть Бог?

БЕКЕТОВ. "Ваш отец диавол", сказал им Христос┘ Заметь, Аня, сказал он это евреям, тем самым, которым перед этим говорил, что "не старый закон я отменить пришел, а дать новый". Ах, Аня, это замечательный сюжет┘ Представь себе: живут евреи, твёрдо зная, что есть в мире лишь Един Господь Бог и что они, народ иудейский, являются его избранным, любимым народом, который, по словам самого же Бога, будет рано или поздно поставлен и вознесён выше всех других племён и народов. И вот живут они, терпя лишения и страдания, придумывая хитрости и уловки, в надежде что вот-вот придёт долгожданный мессия, посланник Бога, и наделит их давно обещанным счастьем. Время от времени являются пророки, глаголют что-то о грядущем. Их, как водится, побивают каменьями, а потом объявляют святыми┘ в общем, всё как обычно┘ А Мессии всё нет и нет. И вдруг возникает человек, сын обыкновенного плотника и жены его Марии из Назарета, то есть вполне известная, реальная и ничем особо непримечательная личность тридцати лет отроду. И вот этот человек открыто и прямо провозглашает, что является даже не пророком, а сыном Бога, присланным Им, ≈ обрати внимание на этот оборот! ≈ в качестве самого Бога и с новым законом для людей. Заметь, Аня, именно в качестве Бога и с новым законом для людей. Не для иудеев только, Богом избранных, а для всех! Понимаешь? Что же это за закон? А закон этот необыкновенно прост┘ Возлюбите ближнего своего как я возлюбил вас┘ и тогда спасётесь, обретёте жизнь вечную, и не где-нибудь, а в Царстве Небесном┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Они не поверили.

БЕКЕТОВ. А ты бы поверила? Мы, извини за выражение, кровью харкали, расшибались за веру свою истинную, блюли Закон, и вдруг ≈ возлюби ближнего своего ≈ тирана, язычника, варвара! ≈ как самого себя! Да с какой же это стати? Это ли награда за перенесённые испытания? Это ли означает быть выше всех? Обещали богатство и могущество, а на проверку ≈ отдай все накопленное чужим людям, подставь врагу другую щеку? Мыслимо ли полюбить такого Учителя? Да гнать его надо от себя как полоумного! Они и погнали. Но Учитель-то, Аня, был Бог! Он ведь и словом и делом чудеса творил, пятью хлебами кормил тысячи, воскрешал из мертвых! Вера в него росла, учение крепло, и ещё немного и восторжествовал бы закон вечной любви, закон единственного спасения! Но тогда, Аня, мечта о единоличном могуществе и возвышении над всеми племенами и народами оказывалась неосуществимой. А не хотелось, Аня, ох, как не хотелось прощать врагов, делиться счастьем, растворяться во вселенской толпе иноплеменных сестёр и братьев! И возненавидели Христа. Люто возненавидели, нестерпимо. И закричали: "распни его, распни! Пусть его кровь будет на нас, на наших детях"! И распяли! (Наливает воду, жадно пьёт.) Ух, хорошо!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Они не выдержали испытания.

БЕКЕТОВ. Это ты сама так говоришь? Сама так подумала?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А что?

БЕКЕТОВ. Это поразительно! Именно так считала Анна, моя покойная еврейка жена, Царствие ей небесное┘ Она считала, что евреи не выдержали ещё одного, может быть, последнего испытания. Они не поверили Христу и тем самым отвергли высший дар Господа┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Любовь.

БЕКЕТОВ. Именно, Аня! Избранный народ, любимец Бога, не понял, что Бог ≈ это Любовь, и что дар Любви это и есть Его высшая награда! Они пошли не за Христом, а в другую сторону. Поэтому Он и сказал им: "ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти его"┘ Конечно, раз они отвернулись и предали Бога истинна┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но не все же отвернулись?

БЕКЕТОВ. Не все. Апостолы не отвернулись, другие правоверные иудеи, а жиды, Аня, отвернулись, и имя им, как и сказано ≈ легион, который, к сожалению, и мы пополняем.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (в ужасе). Ой!

БЕКЕТОВ. Что такое?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А как же Зиночка?!

БЕКЕТОВ. Что за Зиночка?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Подруга моя! Она же ≈ еврейка! Зиночка┘

БЕКЕТОВ. Ну и что?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как же я теперь с ней буду?..

БЕКЕТОВ. Да обыкновенно! Что за беда?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (отталкивая книгу и поднимаясь). Лучше бы ты не давал мне этого┘ Жила себе и жила!

БЕКЕТОВ. И живи! Но уже зрячей.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как же я смогу после этого? Мне теперь стыдно! Я как будто подсмотрела┘ что-то нехорошее выведала┘ А она мне как сестра! Я с ней советуюсь всегда и вообще!

БЕКЕТОВ. Советовать они любят. А в особенности ≈ просвещать.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Перестань! Она и знать не знает об этих чудовищных планах!

БЕКЕТОВ. Но по мере сил своих успешно им содействует.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничему она не содействует!

БЕКЕТОВ. Содействует, содействует. И в синагогу регулярно ходит.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да не ходит она ни в какую синагогу! Ой! Я же у неё эту ела... Ну как она?.. Угощала меня которой┘ Мацу!

БЕКЕТОВ. На крови невинных младенцев!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что ты смеёшься? Это же серьёзно! Зиночка! Лапонька моя! Она и помогала мне всегда┘

БЕКЕТОВ. Да не в этом же дело, Аня, кто еврей, а кто нет. Зоологический национализм отвратителен, и, в конце концов, для христианина нет ни эллина, ни иудея и никаких других богов, кроме Христа, тоже не существует. Дело в другом, и это надо постараться понять и усвоить┘ Есть Бог, и есть дьявол┘ И кто не с Богом, тот против Него┘ Сознательно ли, по недомыслию, но против┘ И другого не дано, или ≈ или?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Всё только белое и чёрное, да? Другого нет?

БЕКЕТОВ. Есть. Почему же? Вся наша жизнь между тьмой и светом. Только к свету нас зовут, а в темноту тянут. Поспешай, а то опоздаешь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Куда?!

БЕКЕТОВ. К Тамаре. На экскурсию! (Делает шаг.) Ну хоть обнять-то можно? И обнять нельзя?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (приникает к БЕКЕТОВУ). Всё так сложно, Миша, так страшно!

БЕКЕТОВ. Ничего┘ Вдвоём не страшно. (Обращает А.В. к себе.) Нам вместе надо быть, вместе! Неужели ты этого не понимаешь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (отворачиваясь). Не надо меня терзать, Миша. Я не знаю┘ (Закрывает руками лицо.) Ничего не знаю!..

ТАМАРА. Позвонила! Аннушке!

ЛЁША. По телефону?

ТАМАРА. В колокола! Слушай! Меня прямо трясёт всю┘ Рискнём, а? Попробуем?

ЛЁША. Давай. А что?

ТАМАРА. Сцену разыграть! Грех, конечно┘ А что делать? В этом мире или ты, или тебя! В общем, вот что я придумала┘ Она сейчас придёт, Аннушка, ты её встретишь┘ Она спросит: "где Тамарочка?" Она меня теперь только так зовёт┘ Не важно! А ты скажи: "Тамара-джан здесь, но худо ей, очень худо!" Понимаешь?

ЛЁША. Плохо, что ли ≈ худо?

ТАМАРА. Только идиотом не будь?! Конечно же, плохо! Очень плохо! Она, разумеется, спросит: "почему? Что случилось?" Это естественно. А ты скажи: "из Москвы позвонили, с сыном её беда, умирает"┘ Она, конечно, разохается, "что да как?" А ты: "срочная операция требуется┘ деньги┘ Двадцать тысяч!"

ЛЁША. Двадцать?

ТАМАРА. Или тридцать просить?

ЛЁША. А он, думаешь, даст?

ТАМАРА. Ну откуда же я знаю?! Пробовать надо! Если она попросит его как следует, ≈ даст! Ну что ему какие-то тридцать тысяч?!

ЛЁША. Тридцать уже?

ТАМАРА. Ну двадцать! А ты сколько, считаешь, просить надо?

ЛЁША. Может, десять? Для начала┘

ТАМАРА. Для какого начала?

ЛЁША. Десять ≈ всё-таки меньше ┘

ТАМАРА. На десять мы не раскрутимся!

ЛЁША. Двадцать не даст, тогда и десять не попросишь.

ТАМАРА. Ну что ему какие-то двадцать тысяч?! С отдачей же, в долг!

ЛЁША. Не, не даст ≈ много.

ТАМАРА. Ну попрошу десять! Ты о деньгах не говори, сама скажу. Скажи только: "плохо ей, очень плохо!"

ЛЁША. Худо, скажу, рыдает, волосы на голове рвёт┘

ТАМАРА. Ну так-то тоже не надо┘ Как я зарыдаю-то? Наоборот, окаменею вся┘ от горя┘ застыну┘ Господи! Колюшка мой! Прости меня, Колюшка!

ЛЁША. Ради него же стараться будем, да!

ТАМАРА. Значит, согласен? Возьмём грех на душу?

ЛЁША. Давай возьмём. Мы же не грабим, да? Финтим только!

ТАМАРА. Получится, Лёшка, ≈ вместе будем! (Берёт его руками за голову, целует в губы.) Твоя буду! Только ≈ уж на всю жизнь! Понял?

ЛЁША. Тамара-джан!.. (Тянется к ней.)

ТАМАРА. Всё, всё! Испаряюсь! Готовься лучше! (Уходит.)

ЛЁША (двумя кулаками грозит в небо). Аллах, в натуре, или кто там!.. Помогай давай, да!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вы что? Куда вы меня тащите?..

ШНУРОК. Земеля! Как человека!.. Упроси мистера своего!.. Паспорт нужен!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Какой ещё паспорт?

ШНУРОК. Чего я здесь-то? Паспорт утопил, по пьяни, а без паспорта в самолёт не сажают. Выручай?! Кикиморой орать заставляют! А я каждый раз не могу. Я ж не кикимора, человек всё ж таки! Вот такая сказка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А что нужно сделать?..

ШНУРОК. Доллярят подкинуть! Пустяк нужно-то! Паспорт ≈ триста, билет ≈ сто пятьдесят┘ Четыреста с полтиной всего ≈ малость! А дома отдам! Я же мастер! Квартиры делаю, евроремонт! И тебе сделаю! Шнурком буду!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мне не нужен евроремонт.

ШНУРОК. Всё равно сделаю! Задаром! Ладушки? А может, у самой доллярята имеются? Чтоб перед мистером-то не унижаться? У тебя какая квартира?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. У меня комната┘ одна┘

ШНУРОК. Одну и сделаю! А другая появится, и другую! Все чин чинарём будет, ладушки! Вот такая сказка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что вы всё со сказкой своей? Пустите!

ШНУРОК. На хлеб-то хоть дай? Не жрамши уже какую неделю!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вас разве не кормят?

ШНУРОК. С земли кормлюсь, с полу! Сама же видала┘ Вот такая сказка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не знаю┘ (Лезет в сумочку.) У меня сто долларов только┘

ШНУРОК. Пойдёт! Спасибо! (Вырывает бумажку, обнимает и целует АННУ ВЛАДИМИРОВНУ.) Земелюшка! Человек! (Уходит.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (растерянно). Стойте! Это же большая сумма┘ Надо же разменять!.. Я не хотела┘

ЛЁША. Откуда?.. Через двор прошли, да?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Лёша, мне с вами непременно надо поговорить. Присаживайтесь! Так┘ Во-первых, здравствуйте! Мы же не поздоровались, кажется?

ЛЁША. Нет. Здравствуйте!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Здравствуйте! Не подумайте, пожалуйста, что я вмешиваюсь в ваши дела, но я и Михаилу Юрьевичу говорила, а теперь и вам должна┘ Только вы не обижайтесь, пожалуйста┘ Хорошо?

ЛЁША. Да я не обижаюсь! А в чём дело?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это ужасно, Лёша, ваш этот русский угол! Может, вы не понимаете, но это ужасно, и так нельзя! Вы позорите Россию, Родину. А как вы обращаетесь с людьми? Что вы себе позволяете? Они у вас шнурки какие-то? Заставляете кикиморой кричать! Еды не даёте!

ЛЁША. Кто не даёт? Он целый день кушает, да! Всё, где хочет, берёт, не спрашивает!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не спрашивает? А паспорта у него почему нет?

ЛЁША. Утопил! Сам утопил! Не я же!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну всё равно! Пусть он пьющий человек, запущенный, неблагополучный┘ Но человек же! Мы должны ему помочь! Отправить на Родину! Я понимаю, нужны деньги! (Оглядывается.) А Тамарочки разве нет? Мы с ней здесь договаривались┘ Не подошла ещё?

ЛЁША. Почему? Здесь. Подошла. Позвать надо, да?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Позовите, пожалуйста!

ЛЁША. С ней это┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. О, Господи! (Хватается за бок.) Этого ещё только не хватало!

ЛЁША. Что, плохо?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Кольнуло что-то. Ничего, пройдёт. Зовите Тамарочку, зовите! Мне при ней надо сказать┘

ЛЁША. Тамаре-джан это┘ Вам тоже плохо, да? Худо?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничего не худо! Ступайте же!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Заторможенный какой-то! Господи! Дай мне силы не свалиться здесь! Дома умереть!

ТАМАРА. Аннушка Владимировна! Плохо себя чувствуете?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что вы! Всё уже прошло. Кольнуло просто.

ТАМАРА. А я уж напугалась! А вы ничего┘ вроде┘ (Вопрошающе оборачивается к ЛЁШЕ.)

ЛЁША (оправдательно). Не, правда┘ позеленела вся┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да ничего я не позеленела! Что вы придумываете? Садитесь же, прошу вас┘

ТАМАРА (усаживаясь). Правда, всё в порядке? Вы уж от нас ничего не скрывайте, не пугайте нас.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну, конечно, правда! Тамарочка! Я о другом, лапонька, поговорить хочу ┘ Об Александре Степановиче┘

ЛЁША. О Шнурке.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ведь это ужасно, что с ним происходит, ужасно!

ТАМАРА. А что с ним происходит?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он домой хочет, в Россию! Ему помочь надо!

ЛЁША. Работает пусть! В песок не зароем, да! С нами на Родину уедет.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да разве же это работа, человека кикиморой заставлять кричать? Против воли┘

ТАМАРА. Положим, эту работу он сам себе определил. Пока отдыхал здесь на законных, так сказать, основаниях, то, извините меня за выражение, этой самой кикиморой орал так, что мы не знали, какой поганой метлой гнать его отсюда!

ЛЁША. Надоел даже, блин!

ТАМАРА. Потом видим, иностранцам нравится┘

ЛЁША. Он для них просто так орал, бесплатно!

ТАМАРА. Мы его и взяли. Кормим его! На билет собираем. Мы же не миллионеры, Аннушка Владимировна! Нам ведь никто не помогает, никто!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я же не упрекаю вас!

ЛЁША. Он говорит: водку давай, да! Каждый день литр!

ТАМАРА. За литр он кричать согласен! Сколько угодно!

ЛЁША. Я говорю: сдохнешь, Шнурок?! Его же самого жалко, в натуре!

ТАМАРА. И пусть подыхает! Такой пьяни и жить незачем. Нашли кого жалеть! Алкаши проклятые! Да вы же сами с ними на своей клумбе мучаетесь?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Но... человек всё же┘ правда?..

ТАМАРА. Да какой он человек?! У меня от такого человека сын калекой родился!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тамарочка! Я же не знала!

ЛЁША. Теперь вот пашем изо всех сил, да, чтоб на операцию собрать. А то, это, помрёт скоро.

ТАМАРА. Типун тебе на язык!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как умрёт?

ЛЁША. Ну, может, и не умрёт ещё, если операцию сделаем┘ Короче, десять тысяч надо! А то и больше.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (с ужасом). Долларов?!

ТАМАРА. А вы какого-то алкаша жалеете!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не жалею! Но надо же помочь┘ Я пообещала┘ Но у меня, к сожалению, нет такой суммы┘ Я же дома оставила┘ Вы же, Тамарочка, мне сами сказали, что я на всём готовом буду, и что трёхсот долларов мне за глаза хватит┘ Я и не взяла┘ остальные┘ А дома я отдам! Сразу же!

ТАМАРА. Что же вы у Бекета не попросите?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. У Бекета? Вы его так называете? Как же просить? Он уже и так на меня растратился. Тамарочка! Ведь нельзя же иначе? Он же пропадёт здесь┘ (Хватается за бок.)

ТАМАРА. Колет все-таки! Ну что вы головой мотаете? Я же вижу... Полежать вам надо... Лёшик, помогай давай!..

ЛЁША. Может, это, на руках оттаранить?..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. На каких ещё руках? Что вы? Я сама дойду, сама! (Идёт в кафе, останавливается.) Ой! А на экскурсию как же?..

ТАМАРА. Экскурсия от нас не уйдёт. Михаила Юрьевича вызвонить?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ни в коем случае! Я вас очень прошу: Лёша, Тамарочка! Он не должен об этом знать. Ничего не должен! Обещайте!

ТАМАРА. Не должен, значит, не узнает. Ну, ковыляйте потихоньку, ковыляйте┘

ШНУРОК. Йоги!.. Выпить не желаете? На мировую? (Стучит бутылкой о железный прут палатки.) Эй! Йоги? Мать вашу┘

ЛЮБА (закутанная в простыню высовывается из палатки). Тише вы! Что?

ШНУРОК. Кувыркаетесь всё? Ну кувыркаетесь, кувыркайтесь┘ (Собирается уйти.)

ЛЮБА. Да вы что?! (Вылезает полностью.) У нас с ним чистая дружба! Не понимаете, что ли? Он даже и не замечает меня совсем.

ШНУРОК. Не замечает?

ЛЮБА. Он вообще в нирвану уйти хочет. Навечно.

ШНУРОК. От такой-то девки? Йог, мать его! (Предлагает бутылку.) Может, хлебнёшь?

ЛЮБА. Да вы что? Я же не употребляю!

ШНУРОК. Это правильно┘ А у меня у самого, слышь┘ это┘ дочка-то┘ учится ещё┘ в школе┘ Вот такая сказка┘

ЛЁША (о ЛЮБЕ). Сама же концентрироваться мешает, да!

ТАМАРА (поворачивается к нему). Что же ты, Лёшик?

ЛЁША. А я┘ это┘ Если мы вместе, ну, жить хотим┘ С обмана, по-моему, нехорошо начинать, да? Счастья не будет.

ТАМАРА. А его и так не будет.

ЛЁША. Почему?

ТАМАРА. Потому что не заслуживаем мы счастья. Твари мы. И ничего святого у нас нет!

ЛЁША. Есть. Ты святая!

ТАМАРА. Лёшик! Да на мне пробы ставить не где!

ЛЁША (зажимает ей ладонью рот). Молчи! Ничего знать не хочу! Молчи! (Убирает руку и приникает губами к её губам.)

ТАМАРА (после поцелуя). Бери меня, Лёшик, бери! Всю бери!

ЛЮБА. Дайте же кувалду, Шнурок!

ШНУРОК. Я ≈ Александер Степаныч! Так Макендонского звали, царя! (Размахивает кувалдой.) Вот такая сказка!

ЛЮБА. Я только покажу, как бить надо!

ШНУРОК. Кому? Мне?! (Размахивает кувалдой.) Учить?! Меня?!

ЛЮБА. На одну лишь секундочку! Покажу и верну!

ШНУРОК. Долбану ≈ череп треснет!

ЛЮБА. Что он вам сделал?!

ШНУРОК. Йог, нирвану его мать! Разговаривать не хочет! Не замечает! А по голове?!

ЛЮБА. О чём ему с нами разговаривать? Он ≈ кандидат наук! Не понимаете, что ли?

ШНУРОК. Я академикам ремонты делал! Водку с ними пил. Никто не брезговал!

ЛЮБА. И он не брезгует. Он, вообще, молчаливый, и не пьёт!

ШНУРОК. Я тоже молчаливый, а говорю! Вот такая сказка!

ЛЮБА. Не бейте его, пожалуйста! Я вам денег дам!

ШНУРОК. Взятку? Мне?! (Подумав.) Давай! А то так долбану!.. (Размахивает кувалдой.) Так наинирваню по макитре его по умной! (Требовательно вытягивает руку.) Давай!

ЛЮБА. У меня нет при себе┘ В палатке!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вечер уже! Сколько же я проспала?

ТАМАРА. Мы и сосчитать не сумели! Поспали и хорошо! Нашли о чём беспокоиться. Видно, ночи у вас здесь короткие.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Да. Здесь я засыпаю поздно.

ТАМАРА. Видно, не дают рано.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не дают. (Жалобно.) Тамарочка, что мне делать? Он меня замуж зовёт. Замуж!

ТАМАРА. Добилась. Аннушка Владимировна, добилась!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не добивалась. Я больна.

ТАМАРА. Поправитесь!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет! От этого не поправляются.

ТАМАРА. Ну и от счастья не умирают! Я вам говорила, что у вас тут любовь будет! Говорила?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А Михаил Юрьевич, правда, сам позвонил? Вы извините, что я так спрашиваю┘ Не хотелось бы обременять его своими болячками.

ТАМАРА. Разве ж я не понимаю? Женихи любят невест здоровыми! Садитесь, садитесь, отдыхайте! А то ещё опять прихватит.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я к морю пройдусь┘ Можно?

ТАМАРА. Да кто ж вам запретить-то может? Гуляйте на здоровье, владычица морская!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тогда я не прощаюсь, хорошо? (Уходит.)

ТАМАРА (вслед). Надо же! Умирать собралась┘ невеста┘ (Оглянувшейся А.В.) Не утомляйтесь!..

ЛЁША. Куда-то все подевались, в натуре! Шнурка нет, Любы нет! Петь уже пора!

ТАМАРА. Она и поёт, Лёшенька, Петеньке своему. Все поют┘

ЛЁША. И я хочу. Ещё! Мало было, да! (Подхватывает ТАМАРУ, поворачивается уносить и едва не наталкивается на появившегося БЕКЕТОВА.)

БЕКЕТОВ. Так, так, так!

ЛЁША. Михал Юрьич! А мы, это┘ (Подбрасывает на руках ТАМАРУ.) Вы Аннушку Владимировну ищите?

ТАМАРА. Пусти, Лёшка.

ЛЁША (подбрасывает ТАМАРУ на руках). Она к морю пошла.

ТАМАРА. Пусти же! (Вырывается, встаёт.) Разрешите поздравить вас, Михаил Юрьевич!

БЕКЕТОВ. Разрешаю. Тем более, если скажешь с чем.

ТАМАРА. Говорят, у вас скоро свадьба намечается.

БЕКЕТОВ. Свадьба? Кто говорит? Аннушка?!

ТАМАРА. Только уж вы не выдавайте меня. Вдруг я чего напутала.

БЕКЕТОВ. Да уж наверняка┘ Но всё одно, огромное эвхарист. Лёха, выпить дашь по этому поводу?

ЛЁША (показывая на стол). Всё в ажуре, Михал Юрьич, как всегда! Водку только притаранить из холодильника! (Уходит.)

БЕКЕТОВ (садится за стол). И что она ещё сказала?

ТАМАРА (присаживаясь). Что говорить? Счастлива безумно!

БЕКЕТОВ. А ты?

ТАМАРА. А что я? Нам до вашего счастья далеко.

БЕКЕТОВ. Да неужто на руках у молодца такого тебе плохо?

ТАМАРА. Пока на руках ≈ хорошо, а как руки опустит, так и грохнусь.

БЕКЕТОВ. А ты покрепче за его шею держись, вот и не грохнешься.

ЛЁША. Вот! Запотевшая вся! (Наливает БЕКЕТОВУ.) Пейте.

БЕКЕТОВ. Всем наливай. (Поднимает рюмку.) Вот что, ребятки┘ Жарковато для меня здесь стало. (Стучит по сердцу.) Показал сейчас машинку врачам, советуют климат менять на что-нибудь умеренно континентальное.

ЛЁША. Плохо.

БЕКЕТОВ. Уж чего хорошего. Привык я здесь┘ на Афон смотреть.

ТАМАРА (упавшим голосом). Переезжать будете?

БЕКЕТОВ. Да, видно, придётся.

ТАМАРА. Значит, нам ≈ труба, отплясались!

БЕКЕТОВ. Не спеши умирать. Тут ко мне один грек обратился, хочет обувью торговать.

ЛЁША. Здесь?

БЕКЕТОВ. В России. Как вы на это смотрите?

ЛЁША. Нормально может быть.

ТАМАРА. Обувь здесь, вообще-то, хорошая, недорогая┘

ЛЁША. Валом пойдёт!

ТАМАРА. Ну, валом сейчас ничего не идёт, но┘ Крутиться надо!

БЕКЕТОВ. Вот и крутитесь. Если согласны, конечно. Только у меня ≈ условие: Аннушку мою не бросать. В пожизненную долю её┘ (Опрокидывает рюмку.) Понял, Лёха, в пожизненную! И чтоб без обмана! По христиански чтоб, по православному!

ЛЁША (встаёт). Михал Юрьич!

БЕКЕТОВ. От меня она не возьмёт, я знаю┘ (ТАМАРЕ.) Так что придумывай что-нибудь половчее, чтобы окрутить её. О'кей?

ТАМАРА. О'кей. А разве┘ не останется она здесь┘ с вами?

БЕКЕТОВ. Не останется. Да, йогов этих, если захотят, разумеется, тоже к делу пристройте. Ладно! Подробности потом. (Берётся за бутылку.) Всё пока, ступайте!

ЛЁША. Михал Юрьич!..

БЕКЕТОВ. Потом, Лёха, потом!

ТАМАРА. Не мешай! (Утягивает ЛЁШУ, возвращается.) Просила не говорить вам, Аннушка, но┘ Не отпускайте её от себя! У неё в боку что-то нехорошее.

БЕКЕТОВ. Ты тоже заметила┘ А как удержишь? Не хочет она меня, не любит.

ТАМАРА. Да как же не любит? Двадцать семь лет ждала!

БЕКЕТОВ. На выжженной земле, Тамарочка, цветы не растут. А я вокруг неё всё дотла выжег. Ладно, ступай! Ступай, ступай! (Оставшись один, тихо поёт). "Степь да степь кругом, путь далёк лежит, в той степи кругом, замерзал ямщик"┘ (Подошедшему ЛЁШЕ.) Ну что тебе, Лёха, что?

ЛЁША. Михал Юрьич!.. Я сказать хочу: я всё для вас сделаю, всё!

БЕКЕТОВ. Всё не надо. Только, что прошу.

ЛЁША. Всё сделаю! Больше сделаю! Как сыр в масле кататься будут. Обе! И Аннушка ваша Владимировна, и Тамара-джан моя! Мы с ней вместе теперь будем┘ с Тамарой-джан-то, навсегда!

БЕКЕТОВ. Одолел, значит, красавицу.

ЛЁША. Ага, одолел! Вот так вот схватил руками, говорю, всё, не рыпайся! И вам тоже надо ┘ одолеть!..

БЕКЕТОВ. Ладно, казак, уговорил, буду стараться.

ЛЁША. Тогда это┘ Вы не обижайтесь только┘ Я вам сейчас руку поцелую. Как отцу┘ Аксакалу как!.. (Припадает к руке.)

БЕКЕТОВ. Ну-ну! С ума сошёл! (Отталкивает ЛЁШУ.)

ЛЁША. Аннушка Владимировна!.. Садитесь! (Рывком выдвигает стул, протирает ладонью сиденье, сдувает пылинки.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Спасибо. (Садится.)

БЕКЕТОВ (ЛЕШЕ, который не знает, как и чем ещё услужить и весь дрожит от волнения). Иди, Лёха, иди! Потом всё обсудим.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты как крёстный отец┘ руку целуют┘

БЕКЕТОВ. Это он мне как аксакалу┘ Похож я на аксакала?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А я всё думаю: на кого ты похож?

БЕКЕТОВ. Не сердись! Это он от избытка чувств-с┘ Тамару, понимаешь ли, одолел, да!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что, значит, одолел?

БЕКЕТОВ. Так, как я тебя не могу┘ чтоб не рыпалась.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что за глупости? Оставь!

БЕКЕТОВ. Ты, я смотрю, не в настроении, голубушка? Случилось что?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Он безобразно пьян, Миша, безобразно!

БЕКЕТОВ. Кто?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Шнурок!

БЕКЕТОВ. Очень свежая новость!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я шла за ним. Он идёт и падает, идёт и падает!

БЕКЕТОВ. Это же его походка!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Прямо на камни. Ужасно, ужасно!

БЕКЕТОВ. Может, ему хорошо?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну как ты можешь? У тебя же дочка от этого погибла!

БЕКЕТОВ. Ну, не совсем от этого┘ Впрочем, ты права┘ Одного корня зараза!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Вот ты говоришь ≈ Бог! Почему же Он не сделал всех счастливыми, добрыми┘ мир без зла?.. Если он всемогущий?.. Почему?

БЕКЕТОВ. Он же создал людей, а не роботов. Человек, Аня, абсолютно свободное существо, и выбор между добром и злом должен делать самостоятельно.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Скажи┘ ты скучаешь по своей Анне?

БЕКЕТОВ. Что это ты вдруг так решила?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не знаю. Мне будто бы её голос в твоём слышится┘ Иногда! Когда ты о Боге заговариваешь.

БЕКЕТОВ. Возможно. Она ведь по-настоящему поверила после смерти дочери. Пришла ко мне и говорит: если бы мы верили в Бога, то ничего этого просто бы не было. Ни наркотиков, ни самоубийства. Так она установила первопричину. И стала жить с этим "если бы". Надо сказать, что к чему бы она это "если бы" ни прикладывала, всё объяснялось неверием в Бога, всё!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как будто с верующими не бывает несчастий!

БЕКЕТОВ. Бывают. Но только от недостатка веры, слабостей, грехов. А с истинно верующими не бывает. Никогда. У них, Аня ≈ испытание. И не надо спорить. Ты будешь повторять мои возражения, а я, Аннушка, в этом диспуте проиграл. Нет, если бы мы верили в Бога, всё было бы по-другому, всё!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что, например?

БЕКЕТОВ. Например, перестали бы делать другим то, чего себе не желаем. Одного этого уже с лихвой хватило бы для очень и очень счастливой жизни. Казалось бы, чего проще? Ан нет! И всё потому, что не веруем, сомневаемся, умничаем┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты же веруешь?

БЕКЕТОВ. Рассудочно, головно┘ Иначе бы всё бросил и уже давно молился бы на Афоне. Или вернулся в Россию. Ей помогать сегодня надо, сильно помогать.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что же ты?.. Возвращайся!

БЕКЕТОВ. Бубновых боюсь ≈ заклюют!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну, нашёл, кого бояться!

БЕКЕТОВ. Напрасно ты их недооцениваешь. Если раньше они Россию пощипывали да подгладывали, то сегодня терзают и рвут. Путь в капитализм, дорогая, будет не менее кровавый, чем социалистический.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я в одной книжке твоей прочитала, что антихрист от нас явится, из России. Это правда?

БЕКЕТОВ. Есть такая версия. Среди евреев родился Христос, они его предали и стали жидами. Но и Россия, Аня, сделалась скопищем безбожников и тем самым подготовила почву для антихриста. Это ≈ великий грех, и как Апостолы-евреи отдали свои жизни за учение Христа, так и мы, русские, должны противостоять антихристу, пострадать от него и спасти род человеческий.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Всё-таки спасти?

БЕКЕТОВ. Всё возможно трудами и молитвами. Но необходимо опомниться, прозреть. Для этого нужно восстановить историю, подлинную, неподдельную┘ утвердить православие и всем сердцем и разумом понять, что только с Господом Иисусом Христом возможно земное счастье. А оно возможно, Аня, возможно! Люди могли бы жить прекрасно, если бы жили по Христу, по его заветам┘ Но не живём, не живём!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Трудно. Я тут у тебя почитала немного┘ очень трудно !

БЕКЕТОВ. Не очень, а неимоверно трудно! Нет, в миру не спасешься┘ Это всё одно, что стоять среди огня и надеяться не сгореть. На Афон надо, на Афон!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты всегда был максималистом. Зачем на Афон? Неужели нельзя просто жить и служить людям?

БЕКЕТОВ. Богу нужно служить, Богу! Сказано: "спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи". А мы предаём Бога каждый день. Мы же все предатели! Все!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тише! Не кричи, пожалуйста. Смотрят.

БЕКЕТОВ. Пусть смотрят! Они тоже предатели. Все предатели! Жиды! Иуды! Предающие Христа за грязные сребреники! (Обводит рукой зал, где уже работает ПЁТР, и хватается за сердце.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну вот┘ Никакие они не жиды┘ обыкновенные люди, такие же, как и мы, создании Божьи┘ Где у тебя таблетки?

БЕКЕТОВ. К чёрту таблетки! Водки хочу! (Тянется за бутылкой.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Нет, Миша (отодвигает бутылку)... Нет!

БЕКЕТОВ. Вот жизнь, а? (Смеётся.) На Афон хочу, водки хочу, тебя!.. А ведь ты мне так и не сказала┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что не сказала?

БЕКЕТОВ. Ничего не сказала. Как мы дальше будем? Болит?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Болит?..

БЕКЕТОВ. У тебя! Что там у тебя, в боку?

АННА ВЛАДИМИРОВНА (убирая руку). Ничего у меня в боку! С чего ты взял? Так, покалывает немножко. Не беспокойся ! ( Отворачивается .) Опять этот ужасный номер !

ПЁТР . Attention! The Russian calculator - strongest in the world! Prepare your examples!

ЛЮБА (строевым шагом и с кувалдой в руке) "Мы смело в бой пойдём, за власть советов, и как один умрём в борьбе за это"! (Подходит к ПЕТРУ и размахивает кувалдой.)

ПЁТР (от удивления убирает с головы доску). Зачем? Не надо┘

ЛЮБА. Положи доску, Петя, положи! Я сейчас закричу, а потом ударю┘ Клади же!.. Ну!.. (Замахивается.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (в ужасе). Любочка!..

Оглушенная собственным криком ЛЮБА бьёт ПЕТРА кувалдой, и ПЁТР падает.

ЛЮБА. Петя┘ Ты не сконцентрировался, да? (С ужасом.) Он не сконцентрировался!..

ЛЁША. Спокойно, спокойно! Без кипиша! Все живые, да? Пётр! (Поднимает и трясёт ПЕТРА.) Дважды два скажи?..

ПЁТР. Четыре. (Видит упавшую ЛЮБУ.) Зачем?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Люба, Любочка!..

ЛЮБА. Он живой? Живой?!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Живой, живой!

ЛЁША. Считает уже, да!

ЛЮБА. Петечка!.. (Бросается к ПЕТРУ, обнимает, плачет.) Я тебя чуть не убила, Петечка!..

ЛЁША. Шнурок где, блин? Убью!..

ТАМАРА. Ничего страшного. Танцуем! Все танцуем!

ЛЁША (танцуя). Танцуйте, блин! Уволю!..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мы танцуем, танцуем!.. Петечка, Любочка! Танцуем! (Начинает пританцовывать, втягивая в танец ПЕТРА и ЛЮБУ.)

ТАМАРА. Аннушка Владимировна! Прелесть!

ЛЁША. Класс! Не, правда, супер!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что вы?.. Я же не умею!..

БЕКЕТОВ. Аннушка! (Бросается к ней.) Тебе же плохо!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Твоя Анна, Миша, была права┘ Если бы мы верили в Бога, всё было бы по-другому, всё!

БЕКЕТОВ. Я хотел, чтобы здесь была Россия┘ Мой угол┘ (Встаёт.) Хватит, чёрт вас дери! Шабаш!

БЕКЕТОВ. Лёха!!!

ЛЁША (выныривая из толпы). Тут я, Михаил Юрьевич!

БЕКЕТОВ. В шею всех! Отплясались!

ЛЁША (тяжело дыша). Отплясались?

БЕКЕТОВ. Закрывается русский угол. Шабаш! (Публике.) Ну чего вылупились? Russian corner is closed ! Понятно? Ну и хрен с вами!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не надо! Пойдём, пойдём!

БЕКЕТОВ. Да разве ж они понимают? Разве способны понять? Аннушка! Прости меня, Аннушка! (Плачет.)

ТАМАРА. Эскюзьми, господа┘ Сигноми┘ Расходитесь!.. Закрывается угол, клозед, клозед┘

ЛЁША. Ага. Закрываемся, закрываемся! (Машет руками.) Шагайте, в натуре, проваливайте┘

ЛЮБА. Это из-за меня!.. (Бросается к БЕКЕТОВУ.) Простите меня, мистер! (Падает на колени.)

БЕКЕТОВ. Какой я тебе мистер? Встань!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Любочка! Что ты, милая! Не нужно!..

ЛЮБА. Он просто не сконцентрировался! А в следующий раз┘ У нас получится! Обещаю!

ПЁТР. Не обещай. (БЕКЕТОВУ.) Не будет следующего раза. (Поднимает ЛЮБУ.) Пошли, Люба! Не унижайся. (Уходят.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (виновато). У неё мать с тремя детьми в деревне осталась┘ Говорит, недоедают даже┘ А Петя, он┘

БЕКЕТОВ. Ты ещё на колени упади! Что вы всё виноватитесь? Это я виноват перед вами, я!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Что ты, Миша?..

БЕКЕТОВ. Ничего не сделал┘ ничего┘ кроме предательства!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Тебя же заставили, вынудили!

БЕКЕТОВ. Ложь! У человека всегда есть выбор. Или ≈ или? (Вскакивает.) Я выбрал заграницу, Аня, не глухомань! А мог бы вернуться в свой детский дом┘ Детишек учить┘ Печку топить дровами┘ Разве было бы плохо?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это было бы чудесно.

БЕКЕТОВ. И ты бы поехала со мной. С радостью! Поехала бы?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что ты спрашиваешь? Конечно!

БЕКЕТОВ. А вместо этого я жил с нелюбимой женщиной. Просыпался среди ночи и мечтал о её смерти┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Миша!

БЕКЕТОВ. Мечтал, Аня, мечтал! Ни как о её смерти, разумеется, а как о своём избавлении. И одновременно мечтал о тебе┘ Как о возможной любви┘ которая всегда есть, была!.. и которой уже никогда больше не будет. Ведь не будет же, Аня, не будет? Ты ведь не останешься со мной?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Как же я могу?.. На мне библиотека┘ И путёвка кончается┘

БЕКЕТОВ. А в России? Если вернусь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ты ведь не вернёшься, Миша.

БЕКЕТОВ. Не вернусь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А разве вернёшься?

БЕКЕТОВ (тихо). И на Афон не уйду. И, вообще, ничего хорошего не сделаю┘ Ничего! (Плачет.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Ну что ты, что ты, что ты!..

БЕКЕТОВ. Прости меня, Аннушка, Богом тебя прошу ≈ прости!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я тебя давно простила, давно! Да и не судила никогда. Просто очень больно было. Будто кол стоял в сердце┘ шевельнуться не могла┘ А теперь вот┘

БЕКЕТОВ. Что теперь?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Боль прошла. Это ты освободил меня┘ здесь освободил┘ Спасибо!..

БЕКЕТОВ. Хоть на что-то сподобился.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я тебе очень благодарна┘ За всё! И за Грецию тоже┘ Я здесь так много узнала┘ И вообще┘ Только у меня к тебе, Миша, есть ещё одна просьба┘ Не знаю, может быть, я и не должна┘ И потом, может, тебе это трудно┘ Ты прости тогда, если я невпопад и неделикатно┘ Хорошо?

БЕКЕТОВ. Что мучаешься? Говори!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. У Тамарочки нашей┘ мальчик ≈ сын! ≈ умереть, говорят, может. А операция ≈ десять тысяч. Долларов!

БЕКЕТОВ. Дам.

АННА ВЛАДИМИРОВНА (не веря). Дашь?

БЕКЕТОВ. Как ты сама-то жить собираешься?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. А что я? У меня же всё в порядке. Миша, я не ослышалась┘ Дашь?

БЕКЕТОВ. Но при одном условии. (Пытливо смотрит на А.В.)

АННА ВЛАДИМИРОВНА (смущённо). При каком?

БЕКЕТОВ. Возьмёшь денег и для себя. И ровно столько, сколько я дам. Ясно? И не возражай!

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Мне ведь для себя не надо┘ Миша! Я люблю тебя, Миша, люблю! (Обнимает и целует БЕКЕТОВА.)

БЕКЕТОВ. А может, и правда, вернуться? Чёрт с ними с Бубновыми! Авось не заклюют?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Не заклюют, Миша, не заклюют!

БЕКЕТОВ. Может, мы ещё и сами им шею скрутим? Пора бы уже, наверное, а?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Пора, Миша! Пора!

БЕКЕТОВ (представляет). Хау дую ду! Мистер Бекет вернулся! Я су, вам, я су! (Подошедшему ЛЁШЕ.) Вот ещё один русский в изгнании┘ Тоже выперли из родного Ташкента!

ЛЁША. Ага, выперли. Михал Юрьич, вы, это┘ извините, пожалуйста... мы с Тамарой на берег отойдём┘ на пару минут┘

БЕКЕТОВ. Хорошо. А что там?

ЛЁША. Да не знаю┘ Говорят, Шнурок утонул опять┘

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Это я!.. Я виновата. Я!

АННА ВЛАДИМИРОВНА (в трубку). Библиотека! Зиночка, лапонька моя! Как я тебя рада слышать! Да я только что вошла! Телефон звонит, ≈ я сразу к нему! Зиночка! У тебя все в порядке? У меня-то прекрасно, лапонька! Всё очень даже хорошо! Когда приехала? Да как сказать?.. Нет, кисонька, я не продлевала путёвку... Только ты не ругайся, пожалуйста... Хорошо? Обещаешь? Ну вот ты уже ругаешься┘ Я, кисонька, в больнице провалялась┘ Представляешь? Перитонит! Только в Шереметьево прилетели, он сразу и открылся┘ на родной земле, слава Богу! Представляешь, счастье какое! Я-то думала ≈ рак! Как у мамы. Почему не сообщила? Зинуленька, ну зачем мне тебя, лапонька, обременять? Больница далеко, ты бы стала ездить, на проезд, на гостинцы всякие тратиться┘ А так я лежала себе и лежала. Ну почему одна? В палате замечательные люди┘ И витамины были. Да приносили мне, правда! Человек один! Зиночка, ну обыкновенный человек, мужчина, мы с ним из Греции, лапуленька, вместе вернулись. Да, Зиночка, в Греции есть всё, и даже мужчины! Представляешь? Когда покажу? Да когда угодно, лапонька! Он и сегодня подойти обещался. Нет, Зиночка, это совсем другое. Он не женат, свободен┘ только он┘ Алкоголик, Зинуш. Алкаш! Представляешь? Его лечить надо┘ Ну почему я дура? Я уже не дура. Я теперь, Зина, в Бога верую. Как какого? Иисуса Христа нашего! Представляешь? Нет, Зиночка, я не сбрендила, наоборот! Не ругайся, лапонька┘ Я такая счастливая, такая счастливая! Ага! Алкоголика нашла. В Греции! Представляешь? Там даже алкоголики есть. (За окном кричит кикимора.) Это он кричит. Слышишь? Зачем кричит? Он же дурак ещё, Зин! Ду-рак! Знаешь, что это на санскрите означает? Отвернувшийся от Бога! Ой, Зиночка, пришёл┘ алкоголик...

ШНУРОК (с пакетом в руке). Сразу алкоголик! Нарочно крикнул-то ≈ пугануть! (Озирается.) Вот такая сказка.

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Я не испугалась┘ Проходите, Александр Степанович! Здравствуйте!

ШНУРОК. Принёс, что обещал-то. Вот! (Срывает газету, под ней ≈ икона.) Гляди-кось! Пойдёт такая, нет?

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Господи!.. (В трубку.) Это я не тебе, Зиночка┘ Спасителю!.. Александр Степанович икону принёс. Нет, ты нам не помешаешь, лапонька┘ Одну минутку┘

ШНУРОК. Сколько разов бутылку предлагали. Не отдал! (Заглядывает через плечо АННЫ ВЛАДИМИРОВНЫ на икону и неумело крестится.) Воскресе, значит, Христос-то?..

АННА ВЛАДИМИРОВНА. Воистину воскресе!

С образом в руках идёт на поклон.

ШНУРОК (в бубнящую трубку). Бу-бу-бу! (С треском опускает трубку на аппарат.) Вот такая сказка!

Copyright (c) "Русский переплет"