|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Человек в пути
22 апреля 2010
Степан
и
"Volta a Portugal"
Прогремели последние раскаты бурной, но скоротечной и освежающей летней грозы. Черно-серая пелена неба разорвалась, и ослепительный поток солнечных лучей хлынул на центральную площадь городка, похожую на грибную поляну от многочисленных зонтиков почётных гостей, горожан и заезжих туристов. Со звуком лопающихся детских шариков зонтики стали захлопываться и через минуту площадь уподобилась цветущей клумбе от ярких и пестрых одеяний зевак, пришедших поглазеть на очередной этап увлекательной многодневной велогонки "Volta a Portugal". Умытые летним ливнем крыши, улицы и скверы городка радовали сердце и глаз чистотой, свежестью и яркостью красок. Сотканное из преломленных лучей дневного светила пастельное полотно радуги, словно волшебный арочный мост, соединило живописные холмы, окружающие город.
Воздух, насыщенный запахами озона, цветов и свежескошенной травы газонов, ласкал ноздри и до умопомрачения кружил голову.
Под подбадривающие крики и улюлюканье зрителей на площадь ворвалась небольшая группка велосипедистов в промокших от дождя и пота цветастых майках. Зазвучали многочисленные горны, рожки, дудки, сирены и трещотки болельщиков. На гонщиков посыпались конфетти, бумажный серпантин и прочий разноцветный мусор. Очевидно, некоторые предприимчивые горожане Фафа нашли оригинальный способ избавиться от ненужной мелкой макулатуры. (Прим. Фаф - городок, расположенный недалеко от Гимараеша.)
Какой-то не в меру ретивый зритель резво выскочил на трассу и вприпрыжку помчался рядом со спортсменами с явным намерением дружески похлопать по плечу обливающегося потом лидера гонки. Но бдительный суровый полицейский, выросший словно из-под земли, ловко ухватил зарвавшегося болельщика за шиворот и сноровисто уволок его в толпу ликующих зрителей. Над головами восторженных провинциальных обывателей гордо реяли разнообразные стяги, знамена и пестрые шарфы. На какое-то мгновение мне показалось, что я нахожусь на громадном стадионе в решающий момент финальной встречи на кубок страны по футболу. Я совершенно оглох от всесокрушающей лавины звуков, обрушившихся на мои несчастные барабанные перепонки. Тем более, что рядом со мной группа юных бойскаутов с остервенением усердно колотила палочками в разнокалиберные барабаны.
Лидеры велогонки, напрягая все свои оставшиеся силы, проехали через всю кипящую эмоциями площадь, заложили у фонтана крутой вираж и умчались по главной улице города добывать славу и лавры победителя.
На крутом повороте трассы гонки я вдруг заметил знакомую неординарную фигуру, выделяющуюся в толпе громадным ростом и атлетическим телосложением. На изумрудно-зеленном газоне клумбы величаво возвышался Степан, гордость Тернополя и его близлежащих окрестностей. Гигант со скучающим видом взирал на суматоху, происходящую вокруг его видной и привлекательной персоны. По кривой еле заметной снисходительной усмешке и прищуренным глазкам было видно, что гигант сделал организаторам соревнований огромное одолжение, осчастливив их своим неожиданным, но кратковременным визитом вежливости. Похоже, его не очень интересовали перипетии развернувшегося перед ним грандиозного представления. И, по-видимому, Степан присутствовал здесь только потому, чтобы потом когда-то за кружкой пива в кругу закадычных друзей небрежно бросить, что он был важным свидетелем такого выдающегося события, как велогонка "Volta a Portugal".
Крики зрителей усилились, и на площади появилась основная группа велогонщиков, едущих плотным косяком, как горбуша, спешащая на свой роковой нерест. Велосипедисты, согнувшись над рулями и стиснув зубы, угрюмо накручивали педали, стремясь, во что бы то ни стало догнать честолюбивых лидеров гонки, так неожиданно ушедших в дерзкий отрыв.
На повороте они притормозили, сбиваясь в еще более плотную группу. Зазевавшийся гонщик в зеленой майке, то ли не успев сбросить скорость, то ли не вписавшись в поворот, со страшной силой врезался передним колесом в бордюр и, словно выброшенный из катапульты, улетел вместе с велосипедом в сторону полудремлющего Степана.
Когда-то в лиссабонском пенсау, в первые дни нашего пребывания на гостеприимной португальской земле, Степан рассказывал мне, что несколько лет проработал грузчиком на тернопольской товарной станции. Видно сработал инстинкт опытного грузчика, которому кинули мешок рафинада и забыли крикнуть "Лови!". Степан мгновенно встрепенулся, подался вперед и, будто тюк с поклажей, ловко схватил в охапку летящего на него гонщика вместе с его велосипедом. Он лишь слегка отшатнулся и застыл, словно статуя, так толком и не поняв, что же произошло. На мгновение на площади воцарилась мертвая тишина.
Картина была потрясающая! Добрый молодец держал в натруженных руках маленького щупленького крючконосого велосипедиста, из-под шлема которого выбивались черные, курчавые, слипшиеся от пота волосы. Он выглядел словно ребенок в огромных ручищах Степана и, если бы не болтавшийся с боку велосипед, то под этой живописной скульптурной композицией можно было смело поставить подпись: "Герой вынес пострадавшего из огня!" Или "Смельчак спас утопающего".
На лице Степана возникло выражение крайнего недоумения и озабоченности. Многие португальцы (и не только они), встретив поздним вечером прохожего с таким впечатляющим ликом и с такой внушительной мускулатурой, без оглядки шарахнулись бы в ближайшую тёмную подворотню.
Степан обладал простоватым, но мужественным лицом и, когда сталкивался с чем-то непонятным или странным, то выглядел, как суровый солдат, который вот-вот бросит в противника боевую осколочную гранату. Художник времен Великой Отечественной войны мог бы с успехом писать с него плакаты типа: "Ты записался добровольцем на фронт?" или "Враг не пройдет!"
Наконец, толпа взорвалась восторженными криками и аплодисментами. Защелкали фотоаппараты, застрекотали кинокамеры.
Степан стоял, как вкопанный, но постепенно выражение недоумения на его лице сменилось гримасой брезгливости и отвращения. Велосипедист весь пропах едким потом, а на его шортах медленно расплывалось темное пятно. Попав в такой переплет и, неожиданно, очутившись в лапах здоровенного громилы, парень, похоже, обмочился и, возможно, не только. Степан брезгливо поморщил носом, нервно закрутил головою и, вдруг, сбросил крючконосого гонщика вместе с велосипедом на ближайшую клумбу с субтропическими цветами.
Толпа разочарованно ахнула. Гигант непонимающе посмотрел на окружающих его зрителей, затем резко развернулся на каблуках и, вытирая руки об штаны, заспешил в сторону городского парка. Очевидно, он вспомнил о каких-то очень важных делах, не терпящих отсрочки и отлагательства.
Я тяжело вздохнул и печально понурил голову. В последнее время не проходило и недели, чтобы в газетах или по телевидению не сообщалось о моих соотечественниках, которые или устроили пьяную потасовку, или ограбили какого-то запоздалого прохожего. Доходило и до смертоубийства, и душегубства. В Португалию, с открытием правительством кампании по легализации иммигрантов, наряду с гастарбайтерами из республик бывшего Советского Союза, хлынул поток криминальных элементов, скрывающихся от неотвратимого правосудия или вытесненных из родных мест более удачливыми конкурентами. А так как подавляющая масса приезжих прибыла с Украины, то всех иммигрантов "dо Leste"( с востока ) португальцы обычно называли ucranianos. А как бы хотелось услышать что-то хорошее об украинцах, вроде: "Иммигрант с Украины предотвратил трагедию!", или "Украинец спас португальского спортсмена!" Но, видно, в нашей жизни не осталось места для подвига, и прозаическое добывание хлеба насущного заслонило всё то героическое, что всегда было присуще нашему народу.
Я еще раз тяжело вздохнул и уныло побрел в свою конуру, готовиться к завтрашней поездке в далекий Порто, где мне предстояло создавать комфорт и уют в апартаментах президента футбольного клуба "Боавишта".
|
Проголосуйте за это произведение |
|
