══════════ * * *

Куда они плывут - облака в синем море?

Их гонит ветер - всегдашний странник.

Их жизнь - мгновения,

и опять они - небыль,

Тающий призрак в голубом океане.

* * *

Я не поведал и доли из того,

Что мне заповедано было.

Я с собой унесу те слова,

Что мог лишь один я сказать.

Их никто не услышит.

Глухая, сырая могила.

Тишина. Мрак бездонный.

И даже друзей не позвать...

* * *

Что я тебе завещаю? Не знаю.

Ничем не богат, не знаменит.

С последним дыханьем,

Как облачко в небе, растаю

И улечу в бесконечность -

В бескрайний, звенящий зенит.

* * *

Над озером чайка кружила.

Был странен ее полет:

Как будто она умирала,

Мгновение - и упадет.

Силу теряли крылья,

Все ниже были круги

Над синей просторной гладью,

Над зарослями куги.

Но ветер пришел на помощь:

Подбросил чайку в высь,

Полет последний продлил ей,

Продлил ее краткую жизнь.

Я жду такого же ветра,

Волшебник ветер, явись!

Продли полет мой последний,

Продли мою краткую жизнь!

* * *

Глухим проселком, по пыли,

Подвода медленно влачится.

Возница дремлет. Зной и тишь.

Рожь, наливаясь, колосится.

Недвижен воздух полевой,

И Русь - как в песнях, в былях древних.

Темнеют ветлы над рекой

От зноя вымершей деревни.

Но вдруг - по синеве небес

След белопенный, реактивный.

Двадцатый век. Наш грозный век,

Угарный, бешеный. Картинный...

* * *

На завтрак давали по булочке

Малышам на большой перемене.

Мы выстраивались в длинную очередь

К учительнице тете Лене.

Те, кто сильней и нахальней,

Оттирали в хвост послабее

И старались выхватить булочки

Поджаристей, покрупнее.

И однажды мне, последнему,

Булочки не хватило.

Я заплакал горько-прегорько,

Потому что обидно мне было.

Потому что голодно жили

Мы, мальчишки, в ту пору.

Наши отцы воевали,

Спасала нас только школа.

Тетя Лена ужасно расстроилась,

Мое горе она понимала.

Но булочек больше не было,

И что сделать - она не знала.

И тогда один из мальчишек

Отщипнул от своей булки кусочек.

И другой отщипнул такой же, -

Всего на один глоточек.

Ко мне протянулись руки

Даже тех, кто всегда был всех злей,

Как будто затем, чтоб я видел,

Сколько есть у меня друзей.

Не все отщипнули от булочек,

Нашлись средь ребят и скупые.

Давно-предавно это было.

В годы детские. Фронтовые.

* * *

Мне было пятнадцать лет,

Ей тоже пятнадцать было.

Ей друга хотелось иметь,

В кино меня пригласила.

Мой долг был купить билет,

Угостить лимонадом в буфете,

Но денег на это нет,

Что было мне ей ответить?

Страдая в душе, я сказал,

Что кино не люблю, не желаю.

Она усмехнулась слегка,

Мою ложь вполне понимая.

С той поры она мимо шла

Каждый вечер, принарядившись.

И наша любовь умерла,

Даже еще не родившись.

* * *

Куда течет река, в лугах петляя?

Куда летит в туманном небе стая?

Куда бредет ничья собака тощая?

О чем шумит листва в пустынной сонной роще?

В какую даль стремится лист усохший,

Гонимый ветром по полям приглохшим?

Молчит природа, тайны бытия скрывая.

И я молчу, их зная и не зная.

* * *

Ты якорь спасенья мне, я тону.

Мне воздуха нет, я погибаю,

Губами беззвучными я зову,

Но отзвука нет, почему - не знаю.

Услышьте, услышьте меня, молю!

Никто не придет мне на помощь.

Холодные волны. Тону, тону!

В руках и ногах одна только немощь...

Так в жизни бывает на самом краю,

Когда нет сил и надежд на спасенье,

Когда в пустоту немую лечу,

Когда до конца - одно лишь мгновенье.

Прощай, мое солнце! Тебя я любил,

Одно ты для всех - без обмана, без фальши.

Прощайте, деревья, прощайте, цветы,

Вам помнить меня - и нести память дальше.

* * *

Густеет мгла. Лес утопает в тишине.

Туман висит на липах и осинах.

Чуть брезжит лунный свет

в бездонной вышине,

Как снег зимы лежит на голых нивах.

Окончен круг безрадостных забот

О хлебе и тепле суровой долгой стыдью.

Восходит на порог, как призрак, новый год -

И тянет дни своей унылой серой нитью.

* * *

Душа у Кольцова пела,

Он на коне скакал,

И плетью своей молодецкой

Ковыль на скаку подсекал.

Над ним - жаворонки в небе,

Облака легкого тень,

Да горбятся низкие крыши

Дальних степных деревень.

О чем была его песня?

Еще ее слов он не знал.

Она в груди клокотала,

Как пенный бушующий вал.

Она наружу просилась

Так, как он сам, лететь,

До самого солнца подняться

И жаворонком звенеть.

Про степь была его песня,

Раздольна и широка,

В ней были цветы и травы,

И синие облака.

Степное бездонное небо,

Ветра вольного лет...

... Давно Кольцова нет в мире,

А песня его живет!

* * *

У бабушки Дуни забота:

Кота своего накормить,

Для этого надо на рынке

Хоть малую рыбку купить.

Редиску бабуля вяжет

В розово-белый пучок

И просит за эту редиску

Всего лишь один пятачок.

Пяти копеек хватает

На серого окунька

У дяди Васи хромого,

Заядлого рыбака.

И вот они все довольны:

И бабка, и дядя, и кот,

Который от сытости жмурится

И песенки тихо поет.

А дядя Вася, продавши

Свою рыбацкую снедь,

Чекушку в сельпо покупает

И тоже не прочь запеть.

Лишь бабке одной не поется,

Уж больно не сытно живется,

И радость у ней лишь одна:

Любить своего кота.

* * *

Копать и копать. Долбить и долбить.

Только так из тюрьмы можно выход пробить.

Только так выйти к морю, где волн раскат,

Где замер у пирса могучий фрегат.

С пистолетами, пиками - смело на борт!

Капитан, вы в плену, покидайте порт!

Поднимайте на клотике черный флаг,

Кто не с нами, тот наш смертельный враг!

Режет волны косые форштевень тугой,

Паруса изогнулись крутой дугой,

Плещут брызги в лицо соленых морей.

Мы - пираты, и нет нас народа вольней!

Не загнать нас обратно, руля не отнять,

Будем в сини морской свою долю искать,

А покинет нас счастье, курок подведет, -

Каждый с ячной душой

Свою смерть обретет.

И не будет слез о нашем конце,

И не будет невест в золоченом венце,

Только чайки взметнутся над пенной волной,

Что покроет наш прах

В пучине морской...

НА КРУГИ СВОЯ...

Пудовый колокол отлил

Простой кузнец деревенский

Взамен того, что прежде был

На старой церкви местной,

И звал людей к любви земной,

К любви земной, вселенской.

Но церкви нет, в ней склад зерна

Да пыль с пометом птичьим.

Повесил колокол кузнец

В своем подворье личном.

Ударил в колокол, - и звон

Далече покатился.

И старый люд, не веря в слух,

На этот звон крестился.

И думал каждый: чудо есть!

Есть Божее явленье!

Пришло, пришло, пришло с небес

На мир благоволенье!

В другой деревне, за рекой,

Такой же мастер ловкий

Такой же колокол отлил

И в высь поднял веревкой.

И тоже зазвенела медь

Могуче, вольно, важно,

Как та, что первой ожила

Певуче и протяжно,

Что пела прежде на Руси,

Да надолго умолкла,

Сокрылась в памяти людской,

Как под снегами Волга.

Но срок придет - весны тепло

Покров срывает снежный,

И снова, радуя сердца, -

Простор воды безбрежной

Течет, струится к морю вдаль,

Как велено от века:

На пользу мира и себе,

Для блага человека.

Природы зов не запереть

И не порушить силой.

Вовек Руси не умереть, -

В красе сиять счастливой!

* * *

Раннее утро. Косые лучи.

Солнце еще поднимается.

Улица в синей росистой тени -

В озере точно купается.

Чертят круги молодые стрижи

В воздухе, писком пронизанном.

Руку на сердце свое положи...

(Страница оборвана)

* * *

Он брел по морю, точно посуху,

Не зная отдыха и сна.

Себя поддерживал он посохом.

Была душа его ясна.

Он путь наметил в неизведанность,

В морской распахнутый простор.

Его вели мечта и преданность

Очарованью снежных гор,

Что где-то там, в дали немыслимой,

В тумане сказочных морей -

Как обретенье точной истины

Сквозь скорбь и горечь длинных дней.

* * *

Тропинкой узкою иду -

И набредаю на беду.

Беда лежит, кого-то ждет,

Кого-то дальше поведет,

В бучило бросит и утопит

И никого при том не спросит:

А надо ль было утопить?

Иль лучше было пощадить?

* *

Не верь, не бойся, не проси.

Боль и беду в себе носи.

Долга, глуха, бескрайна ночь -

И некому тебе помочь.

А ты молчи. А ты молчи.

Погибнут сами палачи.

Для палача нет света дня,

Одна могила - и без дна!

* * *

Я уходил в голубую ночь,

Где не найти и не помочь,

Где только мрак и пустота,

И скорбь души, и маета.

Вдали безмолвные огни.

А может - вовсе не они,

А что-то видится очам,

Привыкшим грезить по ночам.

То волк иль выпь пугает тишь?

Ты леденеешь и дрожишь,

А тьма кругом густа, как тушь.

Как вечный сон угасших душ...

* * *

За тысячу лет в этом мире безрадостном

Кем только я ни был - царем и бродягой.

И день свой последний, прощальный и праздничный,

Встречаю без страха, встречаю с отвагой.

Я жизнь эту всю до конца перепробовал,

Узнал в не всю сласть, всю тщету и отраву.

Оборваны струны. Молчат, как ни трогай их,

Мертво мое сердце - и нет в нем отрады.

* * *

Подули ветры из-за моря,

Кому на радость, кому на горе.

Восходит солнце из-за гор -

И просыпается простор.

И снова день. И снова страсти,

Кому - удачи, кому - напасти,

Кому - последний миг на свете.

Кому - свершенья. Всем нам в наследье.

* * *

Горит небесный треугольник

Ярчайших звезд над головой.

Глубок и нем ночной покой,

А ты - земной красы невольник.

Мир спит, в виденья погруженный.

Вершится звездный хоровод.

Внимай ему, завороженный,

Там вечность совершает ход.

* * *

Устала старуха жить

И смерти просит у Бога:

- Отправь меня, Боже, туда,

Куда мне осталась дорога.

А Бог поглядел свысока:

- А все ль ты, стара, отстрадала?

А может - еще не сполна?

А может - пока еще мало?

А может - добавить тебе

Земной, всем положенной, муки,

Чтоб сами повисли, как плеть,

Твои загрубелые руки?

- Куда ж добавлять-то, Господь!

И так моих сил не осталось.

Ни пить мне, ни есть мне невмочь,

И двигаюсь самую малость.

- Тогда - поезжай. Вот билет.

Предъявишь, как спросят, у входа.

Ном ест там свободных нет,

Уж больно полно там народа.

- Неча! Пристроюсь бочком,

Мне лавки отдельной не надо.

Мне лишь бы присесть в уголке -

И то мне большая отрада.

... Сказала стара - и в тот след

В свой путь отбыла незаметно.

И вот на земле ее нет.

А где ее дух - неизвестно.

* * *

Отныне, до века и в мрачную стыдь

Мне только бы родину не разлюбить.

Уж больно не люб я ей, сын родной.

Что только не делает она со мной!

Ей без меня - начхать и забыть.

А мне без нее - кого же любить?

Где жить мне, где плакать,

где лечь на покой -

В земле холодной, но все же родной.

* * *

Унеси меня, заря,

В вечность вечную, глухую.

Я растаю в янтаре,

Обрету я жизнь другую,

И забуду отчий край,

Все, что родиной зовется,

Счастье, мир себе найду, -

Если сердце не порвется...

* * *

Стихи о полночи глухой,

Где дышат камни смертью вечной,

Где свет луны прозрачно-голубой -

Как отзвук жизни бесконечной.

Летят мгновенья, жизнь летит,

С бездонной пропастью сближаясь...

О чем молчанье говорит,

В немое слово превращаясь?

* * *

Простор небесный и земной

Залит лучами солнца вешнего,

И ветер радостно-хмельной

Пьянит надеждами нездешними.

Он кличет: дом ты свой покинь,

Лети за мною в даль безмерную,

Ты жизнь другую обретешь,

Жену - подругу себе верную.

Ты станешь молодым опять,

Расправишь плечи свои гнутые,

Огонь в глазах начнет сиять -

Когда расстанешься ты с путами.

О, ветер, ветер, не зови

Меня в мечты свои безумные!

Скончались дни мои, прошли,

Остались только думы сумные.

* * *

Ушел корабль за горизонт,

За облака крутые.

Мелькают дни, проходит год.

За ним - года другие.

И вот - заря. И паруса,

И бриг в лучах рассвета.

На нем - живые голоса.

Он обошел полсвета.

У борта - старый капитан.

А молод был пред плаваньем.

На нем загар далеких стран

И соль заморских гаваней.

Глядят матросы на причал:

Где жены, дети, матери?

Но берег пуст, как по ночам,

Как длинный стол под скатертью.

Никто в поселке не живет,

Собаки нет ледащей.

Чума пожрала весь народ,

Как вихрь, огнем горящий.

Ступить на берег - гибель ждет,

Могилы и безвестье.

И бриг в морскую синь плывет

И курс берет на Вест он.

И снова - путь за горизонт.

Бриг в дымке сизой тает.

И до сих пор лишь Бог о нем

И чайки что-то знают.

* * *

Пока горит твоя свеча,

Пока огонь еще не гаснет,

Душа покамест горяча

И свет в очах пока что ясен -

Спеши, творец, исполни долг,

Тебе завещанный от Бога.

Кто сделал все, что только мог, -

В бессмертие тому дорога.

* * *

Утоли мою боль,

Ветер сжатых полей,

Мое горе-злосчастье,

Как песчинки, развей.

Унеси их подальше

В глухие края.

Пусть душа отдыхает

Больная моя.

Что я сделал такого,

Чтобы мне бедовать?

Я, как узник, прикован,

Моя плаха - кровать.

Это жизнь или слезы?

Это свет или мрак?

... Никнут ветви березы.

Лай далеких собак...

* * *

Заря весенняя - что прелесть юная,

Красой несказанной горит, нездешнею.

Заря осенняя - как старость мудрая,

Как угли стылые, как жизнь прошедшая.

Ночная степь полна безмолвия.

Чуть рдеет зарево погасшее,

Тая в себе рожденье новое

Дня небывалого, манящего.

Душа подобна мирозданию:

То - в тьму, то в свет всегда незнаемый.

Что день - в себя опять вступаю я,

Как в новую страницу знания.

Но строчкам нет простора вечного,

Без удержу вперед летящего:

Страница есть у книг конечная

И точка - тишина молчащая.

* * *

Капля за каплей,

Капля за каплей -

Тает сосулька на крыше.

Капля за каплей,

Капля за каплей -

Жизнь моя тает. Все ближе

Тот горизонт, за которым сиянье

Вечной лазури и гор поднебесных,

Где суждено мне с тобой расставанье, -

Мгновенье в объятиях тесных.

Краток наш путь. Ничего не успеешь

Вымолвить, спеть, завещать.

То, что, как сеятель, зернами сеешь -

Наградой уже не собрать.

Ну и не надо. Пусть люди другие

Добро твое соберут.

Словами нескладными и простыми

Награду тебе вернут.

* * *

Улетай, мое горе, далеко, далеко

И назад дороги не знай.

Я живу, как всегда, словно перст, одиноко,

Глух и заброшен мой край.

На рассвете встаю, иду за околицу,

Будто там кого-то найду.

Будто мать там за грешную душу молится -

Чтоб не сгореть мне в аду.

Но пуста округа деревенская,

Лишь чернеет в степи воронье,

И тоска, как могила, вселенская

На сердце слетает мое.

* * *

Скоро просинь небесная в тучах откроется,

Скоро солнца пробрызжут золотые лучи,

Скоро влагою вешней пашня отмоется,

Посулит хлебороду на стол калачи.

Но когда-то еще они к нему явятся!

Долог труд человека земли.

Будь добра к нему, жизнь, чудо-красавица,

Подари ему радости, подари...