Русский писатель зарубежья Борис Ефимович Бойцов: усы, бородка, трубка... Не сказать, что бесталанный, так - с искоркой, опубликовавший за свою жизнь несколько рассказов во второсортных журналах, создал свою литературную web-страничку. Точнее не сам Бойцов, а его приятель, мастер эротической прозы Бенедикт Тесаный.

     - Боря, дайте мне неделю и я раскручу ваш сайт так, что через месяц у вас будут тысячи посетителей, а через два, вам предложат выпустить книгу.

     Тесаный обещание сдержал. Спустя месяц на сайте Бориса Ефимовича терлось до 200 посетителей в день.

     - Верунчик! - радостно кричал писатель, обращаясь к жене. - Сегодня 250 уникальных посещений! Это показатель. Верусик, 500! - сообщал он на завтра. - Веруся, я бью рекорды, как братья Знаменские! Как не говори, но я популярен! Придет день Верусичек, и ты будешь жить на Багамах только от продажи моих черновиков...

     Гостевая книга не сказать, что пестрела, но имела в своем архиве записи: свежо, смело, новаторски. Изредка, правда, заводились подписанные никами: "говно на лопате" и "голимый заподлист" записи типа: лажа, туфта и канитель. Прошел месяц, но Бойцову, как обещал Бенидикт Тесаный, из издательства не звонили, и издавать книги не предлагали. Хотя Борис Ефимович на всякий кое- что из своих рассказов составил и даже название им подобрал: Борис Бойцов, сборник рассказов "Бульвар Ностальгия". Слащеватое название, но писателю нравилось. Бойцов ждал, ждал, а не дождавшись, пристал к жене.

     - Верусик, согласись, что писатель без книги - это как пальто без воротника. В том смысле, что некуда спрятать свою творческую шею, - витиевато сказал литератор Бойцов жене.

     - Ну и что это значит? - поинтересовалась супруга.

     - Я решил издать книгу. Детище моего многолетнего труда! Эти "легкие песни" нелегкого времени нашей истории!

     - Боря, - ответила на это жена. - Твоими рукописями завалены все шкафы и тумбочки. Теперь ты хочешь захламить квартиру книгами?

     - Почему захламить? Книги будут стоять на магазинных полках.

     - Борис, милый, ну, объясни, кому нужна твоя книга? Кто ее купит? Ты что Толстой, или, на худой конец, Толстая? Ты вспомни, как мы на мусоре полно собрание сочинений Якуба Коласа нашли.

     - Якуб Колас на мусоре! - изобразив скорбь на лице и театрально заломив пальцы воскликнул писатель Бойцов. - Так там ему и место. Что он мог предложить читателю - Миколку Паровоза?

     - Боря, начнем с того, что Миколку написал вовсе не Колас, а Михась Лыньков.

     - Какая разница, такой же примитив, - перебил ее писатель.

     - Пусть будет по-твоему. Лыньков примитив, но он хоть что-то предложил. Что сможешь предъявить читателю ты - писатель Борис Бойцов? - задала резонный вопрос супруга. И сама же на него ответила: - Ничего, ибо твое творчество заземлено и незатейливо, как гороховый суп из концентратов.

     - Да, мои вещи просты, но они правдивы. Это художественный снимок поколения... - Писатель еще долго распространялся об истории, о связях поколений и священной миссии писателя. Завершил же свою возвышенную речь так:

     - Как не крути, Веруся, но посетителей у меня в день набегает порядочно, а это дорогой Верусик, кое- что, да значит.

     - Боря, не будь наивен. Во-первых, народ к тебе валит потому, что думает: ты тоже порнографист; а во вторых, вспомни, что на халяву и уксус сладкий!

     - Ты думаешь? - Борис Ефимович поскреб затылок. - Но я уже назначил апойтмент. (встречу).

     - Боря, ты сошел с ума! Запомни, денег я не дам!

     - Верунчик, ну я тебя умоляю. Писатель без книги, что река без океана. В том смысле, что всякое творчество должно иметь логическое завершение. В писательском ремесле это книга...

     - А где ты их станешь распространять?

     - В магазинах, и, что немаловажно, типография берется организовать доставку книг к потребителю! Борис Ефимович еще долго объяснял, доказывал, и, как всякий писатель, врал и выдумывал. И вскоре так запутался, что уже и сам не мог точно сказать, где художественный вымысел, а где правда.

     В конце концов, Борис Ефимович уговорил незлобную в общем-то супругу, и они вместе отправились на рандеву в издательство "Вагиниус".

     - Какое странное название у твоего издательства, - бубнила дорогой Вера.

     - Согласен, но мне его советовал поэт Иосиф Воскресенский, - ответил Бойцов.

     - А это тот, что еще вчера был Блюмкиным? Этот насоветует! - Воскликнул Верунчик.

     - Веруся, да Бог с ними с Воскресенскими... Ты посмотри, какой день на дворе. Выйти в такой день - к удаче!

     День и впрямь был хорош: теплый, солнечный. Утренний воздух был напоен атомами весны и молекулами удачи. Индус катил в стиралку полную тачку с грязным бельем - признак победы. Воробей обгадил пальто Бориса Ефимовича - это не беда, это good luck. (удача). Верунчик споткнулся на левую ногу - к счастью!

     На пороге издательства синел голубиный помет, и это, оказывается, добрая примета! Мало того, на столе директора издательского дома "Вагиниус" Патрика Фокса дымилась до краев наполненная чашка горячего шоколада. Да и сам директор был похож на переполненную мелочью розовую свинью-копилку.

     Борис Ефимович представился и перешел к делу:

     - Я хотел бы узнать ваши тарифы.

     - На предмет? - поинтересовался издатель и шмыгнул носом, как хрюкнул -хрю-хрю...

     - Издания небольшого сборника рассказов.

     - Ага, сборника! - хрю - Ну что ж -хрю - хрю - тарифы у нас плавающие - хрю. Все зависит в каком переплете: мягком, твердом. - хрю - С иллюстрациями? - хрю - Без? - хрю - В каком количестве? Делаете больше экземпляров - меньше платите. Качество гарантируется! Для начала выпустим 1000 экземпляров, - хрю. Это вам обойдется, - хрю - с обложкой, полями и шрифтами 3000 $

     - Мне бы хотелось... - начал Борис Ефимович, но тут в дело вмешалась супруга.

     - Боря, дай сказать мне. Переплет, иллюстрации - все дело последнее. Вот вы ее выпустите, а кто и как будет распространять? Ваша контора вообще как-то заинтересована в том, чтобы книга дошла до читателей?

     - А как же, мадам! Для чего же тогда ее издавать! Заверяю вас, что книга непременно дойдет до магазина и найдет своего читателя! Для чего же мы здесь сидим! Это же наш бизнес! Фокс так воодушевился, что произнес всю речь без единого хрюка.

     - Ну хорошо. Допустим, книга дошла до читателя. А читатель ее возьми и не купи?

     - Ну, зачем так мрачно... Он возьмет. Читатель и не такое берет! Это я вам заявляю, как читатель. Мадам, кофе, шоколад...

     - Стакан минералки если можно, - попросила Верунчик.

     - Отлично! Нет ничего лучше утреннего стакана минеральной воды!

     И Фокс протянул стакан. Вода шипела и пузырилась, как камчатский гейзер. Горло Верунчика пульсировало подобно машинному клапану...

     И литератор Бойцов поставил свою роспись на договоре о выпуске сборника рассказов с романтическим названием "Бульвар Ностальгия" и заплатил названную выше сумму. Что чувствует сочинитель, впервые подписавший договор? О чем думает? Наверное, о бессмертии? О славе? О гонорарах? Возвращайся Борис Ефимович из издательского дома "Вагиниус" в одиночестве, возможно и ему думалось бы подобное. Вероятно, он бы и в винный погребок забежал, и бокал бы вина принял, и пивом бы зашлифовал, и думал бы, и мечтал, и в мыслях своих уносился бы на Парнас туда: к Пушкину, к Данте, к Толстому. А потом бы пристал бы к кому-нибудь с разговорами, и в разговоре бы вставил так, между прочим, о своем сборнике. И приврал бы, а посетители бы охали и ахали, и непременно угостили бы Бориса Ефимовича коньячком. Поскольку, как известно "Поэт в Америке чуть ниже, чем получатель вэлфара (вид на жительство), и чуть выше уличного бомжа".

     - Боря, ты проверил, он поставил подпись? Боря, ты хорошо спрятал договор? - мешала мечтать жена. Помяни мое слово все - это плохо кончится! Как тяжело мне доставались деньги! Боря, не лети, я поломаю каблуки, - бурчал дорогой Верунчик.

     - С гонорара я куплю тебе новые итальянские туфли, - успокаивал супругу Бойцов.

     - Да, - а- а... ты купишь...

     - Верунчик, прекрати, - оборвал жену Борис Ефимович, - своим кликушеством ты отгонишь удачу.

     И впрямь к вечеру потемнело, и заметелила круговерть. За ужином у Бориса Ефимовича зачесался нос - к драке. Упал и разбился бокал из тонкого богемского стекла - вроде к счастью, но Верунчик стал заметать сверкающие, как брильянты, осколки не от порога, а обратно - к финансовым потерям. Ночью Борису Ефимовичу нет бы явились вши, так нет, приснилось мясо - к болезни. К утру, правда, распогодилось, да и под кроватью был найден закатившийся еще в прошлом году луни, но доллар лежал орлом вверх, а это не к добру...

     По дороге к издательскому дому "Вагиниус" примет не встречалось: коты дорогу не перебегали, женщин с пустыми ведрами не наблюдалось, даже пробок на дорогах не было, хотя это, кажется, не из этой оперы.

     Первым, что увидел в складском помещении Борис Ефимович, были две огромных, пачки книг. Высотой и прочностью конструкции они напоминали башни "world trade center". (всемирный торговый центр) Кажется, это было то, что Борис Ефимович называл "легкие песни нашей нелегкой истории".

     - Куда, - хрю, - грузить? - поинтересовался директор издательского дома "Вагиниус" указывая на пачки.

     - Как грузить? - взвизгнул Верунчик. - Вы же обещались доставить их в магазины.

     - Пардон, мадам. Хрю - Какие магазины? - хрю - Магазины - хрю - не наша компетенция. Мы изготовляем книги: поля, формат, шрифт, иллюстрации. Кстати, вам нравится оформление обложки? Мне кажется, - хрю - она отвечает духу названия сборника - "Бульвар Ностальгия". Вот, - хрю - посмотрите. - И он протянул книгу писателю Бойцову. На обложке была изображена пересекающая на метле ночное небо ведьма. В руке держала она пустой островерхий колпак. "К несчастью", - подумал писатель.

     - Что пардон, что пардон, - не унималась Веруся. - Вы же обещали!

     - В делах, мадам, я руководствуюсь - хрю - записями, а не обещаниями, - хрю - хрю. У нас - это записано в договоре? хрю - хрю. - Издатель так разошелся, что количество хрюков стало преобладать над словами. - Записано, - хрю -хрю - хрю, или хрю - хрю не записано хрю- хрю.

     - Вера, замолчи! - оборвал жену Бойцов. Верунчик знал, если Борис Ефимович перешел на ее официальное имя, то лучше было помолчать. И книги в машину Верунчик "грузил" молча, и ехали, заваленные ими по самую макушку, в тишине.

     - Верусик, милый, - целуя, пальчики супружницы, извинялся Борис Ефимович. - Ну, прости своего Бобика. Бог с ней с книгой, самая моя лучшая книга - ты, Верунчик.

     - Боря, но ты же знаешь, как тяжело мне доставались эти деньги!

     - Знаю, Веруся! Знаю! Но я знаю, что мы их не только компенсируем, но еще и наварим. Сделаем вот, что ты отдыхай, а я проедусь по магазинам.

     Полдня Борис Ефимович потратил на объезд и составления договоров в книжных магазинах и лавках.

     - 50 экземпляров не больше, - говорили держатели.

     - 200 - настаивал Бойцов.

     - Да вы что! У нас В. Сорокина в два раза меньше!

     200 экземпляров писатель сдал в магазины. По парочке раздарил церковным и светским библиотекам. Несколько экземпляров взял департамент славистики местного университета. Штук пять он подарил на дни рождения знакомым. Вскоре Борис Ефимовича перестали на них звать. А книг в доме не уменьшалось. Это детище многолетнего труда, это "пальто с воротником", эти "реки текущие в океан человеческой мудрости" загромоздили собой все полки, шкафы, многие так и попросту валялись на полу, мешая Верунчику ходить по ночам в туалет.

     Беда не приходит одна. Закрыли порнографический сайт Бенедикта Тесаного. Шкала посещений резко поползла вниз. Из книги отзывов пропали даже ники "говно на лопате" и "голимый заподлист". Верусик оказался прав. Шли за порнографией.

     - Жаль, что у нас в городе нет конторы утильсырья. Если уж деньги не вернуть, то хоть на колготки на макулатуру выменять, - причитала Веруся. - Был бы камин, так хоть на растопку пошли. Но с тобой не то что камина, а барбекюшницу приличную не купишь!

     - Верунчик, ты права. Все в утиль, все в костер, все к чертовой бабушке!! Завтра же все сожгу, и работать: камни таскать, руду рубить, вагоны грузить. Барбекю купим, камин соорудим, дом в три этажа...

     - Не ерничай! Не юродствуй!

     - Ей-Богу, не юродствую, Верунчик, а как на исповеди говорю. Сожгу и пойду работать!

     В ближайшее воскресенье Борис Ефимович сгрузил книги в машину и поехал за город. Леса, поля, полянки и пригорки все вокруг было помечено надписью "Privacy" (Частная собственность). Но Борис Ефимович не был бы русским писателем, если бы не знал во всех эти прайвисях одного укромного местечка - небольшое квадратное озерцо с маленьким песчаным пляжем. Костер зашелся от первой же спички. Сухо потрескивал хворост, весело постреливали сосновые шишки. "Ничто так не облагораживает и не возвышает писателя, как вид горящей книги!" - воскликнул Бойцов и, вырвав с десяток страниц, швырнул их в огонь. Костер разгорался. Вот сгорела новелла о босоногом детстве Бориса Ефимовича. За ней заполыхал рассказ о мятежной юности. Потом повесть о первой любви, наконец, устав рвать страницы, писатель стал швырять в огнище свой "Бульвар Ностальгия" охапками. Костер зарычал и серо-черным облаком метнулся к синеющим небесам, а Борис Ефимович все подбрасывал, подкидывал и яростно ворошил огромной палкой угли "обманувшей его жизни". В эти минуты он удивительным образом походил на инквизитора, сжигающего еретические книги. Борода всклокочена, взгляд яростный.

     "Книги вам захотелось, Борис Ефимович, - злорадно выкрикивал он. - "Польт" с воротниками, - язвительно шипел писатель. - Снимок поколения! Михась Лыньков примитивен! Примитивны вы, Борис Бойцов, а сборник ваш "Бульвар Ностальгия" не тянет даже на растопку Миколкиного паровоза...

     Вскоре от "легких песен нелегкой истории" осталась только груда слоеного черного пепла. Борис Ефимович тщательно залил дымящие останки своего творчества и подумал: - Однако не мешало бы и перекусить. Устал я изрядно. А что ж вы, Борис Ефимович думали, кочегарить - это вам не книжонки писать, - съязвил писатель и отправился к ближайшей закусочной.

     - Борис, - крикнул кто-то из темного угла придорожной таверны, в которую зашел писатель Бойцов. Кричал поэт Иосиф Воскресенский.

     - Йося? Ты что здесь? - изумился Борис Ефимович.

     - Да понимаешь, - начал Воскресенский. - Выпустил сборник стихов "Лучшие дни". Ну, ты же знаешь!? Ну, кое-что раздарил, кое-что в магазин, а остальные свез в утильсырье. Хоть часть денег да компенсировал!

     - А что, разве здесь есть пункт утильсырья?! - воскликнул Бойцов. - Что ж ты раньше мне не сказал?

     - А тебе зачем? Ты что тоже выпустил книгу? - удивленно спросил Воскресенский и принюхался. - А что это от тебя так кострищем воняет и вид как у спешеловского гамбургера "Джуниор". Ты что, служишь истопником?

     - Ну, что-то в этом роде, - уклончиво ответил Борис Ефимович.

     - Ну, истопником так истопником. Все лучше, чем писателем, - вздохнул Воскресенский и добавил: - По рюмке? Я угощаю.

     - Иося, но я же за рулем. - Борис Ефимович стал решительно отказываться.

     - Я тоже за рулем, но мы по одному дринку и все. Ну, Боря! За мою удачную сделку...

     Поздно вечером в таверну приехали жены писателей.

     - Боря, пей и пиши сплошным патрулем! - кричал сквозь открытое отрытое окно Воскресенский. - Ибо нет ничего благороднее на свете, чем писательский труд!

     - Иося! Брат! Я ... Мы... Легкие песни... хрю... Пожар... Океан... Пальто без рукавов, - бормотал Борис Ефимович, засыпая.

     Машины некоторое время ехали рядом, освещая своими яркими фарами бетонную стрелу дороги, кромку ночного леса, и темные уснувшие строения, но у ближайшей развилки разъехались...

     Ночь опустилась над дорогой, лесом, озером, на берегу которого все еще курились останки Бойцовского "Бульвара Ностальгии". Спустилась она и на контору утильсырья, где ночная смена уже распаковывала связку поэтического сборника Иосифа Воскресенского "Лучшие дни".

***

     Все не закончилось бы так хорошо, если б не было так плохо.

     Поутру Борис Ефимович проснулся угрюмым, долго и громко хлопал и грохотал ящиками своего стола. Супруга испуганно молчала. Надергавшись, Борис Ефимович, бормоча себе под нос некую загадочную фразу, из которой можно было разобрать только слово "паровоз", отправился в ванную. И уже сидя на унитазе, решительно заявил:

     - Верунчик, я знаю, что мне надо.

     - Боря, ты же обещал пойти грузить вагоны, - плаксиво ответила на это жена.

     - Веруся, вагоны подождут. Я принимаюсь за эротический роман "Паровоз желаний".

     - Боря, ты угорел!

     - А я тебя уверяю, что это путь к успеху. Мне сегодня приснилось... Но так и не сообщив, что же приснилось ему эту в эту ночь, писатель Бойцов дернул хромированную ручку сливного бачка и помчался к своему столу...

     Через два месяца эротический роман "Паровоз желаний" был сдан в набор в издательстве "Пениус" и бойко раскупался покупателями.

     Не остался не у дел и поэт Иосиф Воскресенский. Недавно вышел его поэтический сборник "Голубое завтра" весь пронизанный гомосексуальной тематикой. Правда неизвестно где поэт черпал темы и вдохновение? Но разве это главное? Главное, что сборник вышел и пользуется спросом.

Проголосуйте за это произведение

Copyright (c) "Русский переплет"