БАБУШКА

Накануне Нового года, когда все вокруг сияло праздничными огнями и радовалось предстоящему событию, Лиза переживала самые неприятные мгновения в своей жизни. Несколько дней назад она совершенно неожиданно оказалась перед фактом: Дима, ее муж, с которым они прожили уже более пяти лет, изменил ей. А узнала она об этом так: за полчаса до выхода из дома на работу, раздался телефонный звонок, и милый девичий голосок представился: "Меня зовут Даша. Мне надо с вами встретиться. Я смогу быть у вас через пять минут". Немало удивившись, Лиза согласилась на встречу, благо у нее еще было время. И действительно, спустя ровно пять минут в дверь позвонили. На пороге стояла невысокая белокурая девушка. "Золушка, настоящая Золушка", - пронеслось молниеносно в голове Лизы, и она незамедлительно пригласила незнакомку пройти в гостиную. Она усадила девушку в мягкое плюшевое кресло, сама пристроилась на краешке миниатюрного диванчика той же обивки, что и кресло.

- Я слушаю вас, - приветливо начала разговор Лиза.

- Знаете ли, - с некоторым смущением начала Даша, но тут же обрела уверенность, - я люблю вашего мужа, а он любит меня.

Лиза едва не упала с дивана... Она могла ожидать всего, чего угодно, но такого... Годы, прожитые с мужем, были далеко не простыми, но, без сомнения, самыми счастливыми в ее, и, как она думала до сей минуты, и в его жизни. То, что сейчас посмела сказать эта незваная гостья, повергло Лизу в шок. Она от неожиданности потеряла дар речи, и несколько минут застывшим взглядом смотрела на такую милую, с кротким выражением лица ангела незнакомку: паутинки золотых волос отливали необычным блеском в свете роскошного хрустального бра, уютно освещавшего небольшую гостиную. Сейчас эта молоденькая, да, совсем молоденькая (ну, буквально лет шестнадцати-семнадцати) особа несомненно напоминала Золушку, ту, которая с раннего детства хорошо была знакома, и не только знакома, но и нежно любима по фильму, поставленному по старинной сказке... Лизе вдруг на память пришли фамилии актеров: Раневская, Гарин... А кто же играл Золушку? Лиза мучительно искала ответ на вопрос, который сейчас не имел буквально никакого значения. Она, казалось, совершенно забыла о существовании в квартире постороннего человека. Но тут неожиданно в памяти всплыло красивое имя: Янина Жеймо, и Лиза очнулась от забытья. К чему это она? Ах, да, у нее гостья... Она постаралась сосредоточиться на незваной гостье, но тут опять в голове пронеслось: какой удивительно добрый и красивый фильм! Сколько раз она смотрела его? Пять, шесть, а может быть... За свои двадцать семь лет, уж наверное, раз десять... Память вдруг выдала: "Встаньте дети, встаньте в круг, встаньте в круг, встаньте в круг! Ты мой друг, и я твой друг, самый верный друг!" Как любила она пританцовывать под эту незатейливую песенку про жука-добряка! Да и до сих пор иногда, делая что-то по дому, она мурлыкала ее себе под нос. Как же это незнакомое маленькое существо напоминает ей теперь ту самую Золушку! Наконец Лиза тихо произнесла:

- Этого не может быть... Этого не может быть... Этого не может быть... - В ее голосе не было ни отчаяния, ни удивления, ни волнения... Только одна спокойная уверенность в том, что этого не может быть никогда. - Милая Даша, вы, наверное, ошибаетесь, - высказала свое предположение Лиза и чуть улыбнулась.

Девушка, чуть смущенная во время продолжительного молчания Лизы, заметно приободрилась после этих слов, и не долго думая, парировала:

- Нет, это именно так! Вчера я была в этой самой квартире вместе с вашим мужем. И вот в этой самой комнате, - девушка решительно указала худенькой детской ручкой в сторону спальни, - в вашей постели мы занимались любовью. И, поверьте мне, это серьезно... - добавила Золушка, придавая своему нежному контральто как можно более убедительности. Последними словами она как бы хотела дать понять своей собеседнице, что в принципе все уже решено, остались лишь некоторые формальности, типа: штампа в паспорте, раздела имущества и тому подобное... - Слава Богу, детей у вас нет, - продолжало вещать здравомыслящее создание.

Лиза опять потеряла дар речи; она тупо всматривалась в утонченные черты юной хищницы и никак не могла понять, правда ли то, что она сейчас услышала из этих нежных уст или всего лишь неудачный розыгрыш, злая шутка... Но Золушка так уверенно держала свою маленькую точеную головку, увенчанную маленькой короной золотых волос, что ее слова невольно воспринимались истиной в последней инстанции. Лиза скользнула взглядом по тому месту, где должна была иметь место грудь - та лишь едва определялась сквозь тонкий трикотажный свитер. Лиза неожиданно для себя подумала о том, что другая бы женщина, оказавшись на ее месте, скорее всего, спустила бы с лестницы это эфемерное создание. И, честное слово, вряд ли бы кто посмел осудить ее за столь неблаговидный поступок. Однако Лиза была другой. Воспитание не позволяло сделать ей такое. Она даже слова грубого не смогла отыскать, чтобы облегчить себе свое теперешнее ощущение. Ей только захотелось забиться в дальний угол и тихо застонать несчастным, брошенным котенком. Да, это действительно было неожиданным сюрпризом к Новому году, до которого оставалось всего лишь два дня. "За что? Почему? Как?" - задавала она себе эти странные, не требующие ответа вопросы, и мучительно перебирала в памяти дни, прожитые вместе с любимым мужем.

- И, пожалуйста, не надо ничего усложнять! Вам сколько? - неожиданно поинтересовалась милая Даша. - Двадцать девять? Тридцать? А мне только восемнадцать! Ощутимая разница, не правда ли?! - задала риторический вопрос мудрая Даша, и подвела черту: - вас, без сомнения, интересует, почему вдруг я сама решила сообщить вам все это. Только по одной причине: мужчины не всегда решительны в этих вопросах. Мы более здраво смотрим на вещи. И потом, Дмитрия немного смущает разница в возрасте. Видимо, он переживает из-за меня. У меня же на этот счет нет никаких сомнений. Ну, все... Мне пора.

Она решительно поднялась с кресла и уверенной поступью направилась к входной двери.

Лиза продолжала оставаться на месте, позабыв о времени. На работу она не пошла - день был предпраздничный, а ей было не до веселья. Когда зазвонил телефон, трубку взяла машинально, благо стоял телефон рядом на журнальном столике.

- Да, - автоматически ответила она. Звонил Дмитрий.

- Лиза, милая, почему ты не на работе? - взволнованно спросил родной голос.

Лиза молчала.

- Она действительно приходила? - в отчаянии прокричал он.

- Да, она была здесь, - как-то совсем апатично ответила Лиза и повесила трубку. И опять застыла в прежней позе. Спустя некоторое время в квартиру вбежал разгоряченный Дмитрий.

- Лизок, милый, прости меня, дурака! - в отчаянии взмолился он, бросившись перед ней на колени. - Я виноват, страшно виноват перед тобой! Я сам не знаю, как все это вышло! Такое со мной случилось впервые... И поверь, никогда, ты слышишь, никогда ничего подобного не повторится! Я клянусь! Ты можешь меня ругать, смеяться надо мной, но то, что я скажу тебе сейчас, есть единственная правда: бес попутал! Прости!

На этого красивого, высокого, крепко сложенного молодого мужчину было больно смотреть: в его глазах блестели слезы, голос звенел, как натянутая, струна, готовая вот-вот лопнуть; густые черные волосы были растрепаны; ворот белоснежной рубашки расстегнут, галстук оттянут на левое плечо... Лиза не сказав ни слова, высвободилась из его горячечных объятий и вышла за дверь.

- Ты должна знать только одно: мне никто не нужен! Я люблю только тебя одну! Ты слышишь: только тебя! - прокричал он ей вослед.

Бабушка не задала ни единого вопроса. Ей было достаточно взглянуть на внучку, чтобы понять, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Она без разговоров дала ей выпить стакан горячего чая с лимоном и уложила спать. Сама, не сомкнув глаз, всю ночь молилась Николаю угоднику - маленькая иконка с давних пор стояла у нее на конторке. Лиза была ее единственной внучкой. Она не просто была страстно любима ею - она была ее сокровищем, смыслом жизни, ее продолжением. С тех пор, как она осталась одна после смерти мужа, никого ближе и роднее на земле у нее не было. И потому с особой нежностью относилась она и к Дмитрию, который не только любил Лизу, но и был ей настоящим другом и помощником. По ее мнению, он вообще был человеком исключительного такта и благородства: несмотря на свое положение (а он был заместителем главного редактора одного из крупнейших столичных политических изданий, и в скором времени ему пророчили место главного), он был всегда необыкновенно добродушным, обходительным, внимательным.

С утра бабушка затеяла пироги - это было семейным: на протяжении многих десятилетий накануне Нового года в ее доме непременно витал дух свежеприготовленных пирогов. И теперь, несмотря ни на что, она решила не изменять традиции. Так что сейчас ее маленькая квартирка в центре старой Москвы была полна чудесных ароматов: пахло ванилью, корицей, какими-то не подающимися определению, но такими узнаваемыми с детства пряностями. Лиза проснулась только во втором часу дня. Бабушка сразу подала ей в кровать кофе со сливками и любимые внучкой с детства, только что подоспевшие плюшками. Лиза попыталась отказаться, но бабушка упросила попробовать, только попробовать. Попробовав, остановиться было сложно: так ароматны, так соблазнительно-сдобны были горячие бабушкины шедевры! Лиза с удовольствием съела две румяные плюшки и с неожиданным вдохновением начала наряжать елку. Это была маленькая, искусственная елочка, но такая складная, и до слез знакомая с детских лет.

- Сколько лет этой елочке? - спросила Лиза, с нежностью оглаживая ее пушистые веточки.

- Да уж лет двадцать... - задумавшись, ответила бабушка, доставая из большого комода красного дерева коробку с игрушками. Она развязала розовую ленту и достала Санта Клауса в смешном красном кафтанчике и с фонариком в руке. - Вот и его надо под елочку поставить. - Бабушка аккуратно расправила складки его бархатного одеяния, нажала на кнопочку, притаившуюся в пластмассовом основании, на котором стоял герой торжества, и в тот же миг послышалась знакомая новогодняя песенка. - Его твой дедушка купил ровно за неделю до смерти... Царствие ему небесное... - бабушка вдохновенно перекрестилась, обратившись в сторону конторки.

- Бабуля, сколько вы прожили вместе? - неожиданно спросила Лиза, никогда прежде не интересовавшаяся такими подробностями.

- О, Лизонька... - задумчиво протянула бабушка. - Мне так кажется, всю жизнь, с рождения. А вообще-то, пятьдесят три года. Пролетели они как один день.

- Как же это здорово! - едва слышно проронила Лиза. - Прожить столько лет вместе, и чувствовать себя одним целым! Это, наверное, и есть настоящее счастье!

Бабушка чувствовала, что между Лизой и Дмитрием что-то произошло, ибо за то время, что они прожили вместе, такого еще не случалось: он там, она - здесь... Но спрашивать... Нет, это было не в ее правилах. Если сочтет нужным, расскажет сама, - рассудила бабушка, и стала накрывать на стол.

А Лиза, старательно развешивая на елку миниатюрные красные бантики, и тщательно закрепляя их тонкими проволочками, с несвойственной ей настойчивостью продолжала интересоваться отношениями бабушки с дедушкой.

- У меня такое ощущение, что ваша жизнь была похожа на сказку. Дедушка был таким милым и обходительным! Нет, сегодня люди стали другими. У них иные представления о жизни...

- Я не могу согласиться с тобой, моя дорогая! - возразила ей бабушка, откладывая в сторону белое вафельное полотенце. Она сделала несколько шагов к Лизе и присела на стул. - Знаешь ли, времена всегда одни и те же, и люди в целом такие же, что были и двести, и триста лет назад. Во все времена совесть была главным ориентиром в области человеческих отношений. И во все времена люди любили, предавали, прощали... И чем человек сильнее и благороднее, тем большей способностью ко всепрощению обладает он.

- Но разве это нравственно, прощать безнравственные поступки? - с невиданным для нее энтузиазмом воскликнула воодушевленная разговором Лиза.

- Прощение - всегда нравственно, потому что оно дает человеку, совершившему ошибку, шанс осознать и исправить ее.

- Бабушка, милая! - вскрикнула в отчаянии Лиза. - Тебе легко говорить это, потому что тебя не предавали, тебе не приходилось быть в роли униженной!

- В жизни разное случается... - едва слышно проронила мудрая женщина, как бы сама себе перекрывая дыхание: по всему было видно, что ей стало трудно продолжать разговор. Но Лиза не заметила этого, возбужденно продолжая начатый разговор:

- Прощение - это великое дело, но не следует наставлять на это, не зная, что есть предательство самого близкого человека. Нет, - взмолилась Лиза, - уж кому-кому, а тебе не следует проповедовать всепрощение!

- Девочка моя дорогая, - обретая силу, обратилась к внучке бабушка, - я никогда никому в жизни не говорила о том, что расскажу тебе сейчас. Тем самым я нарушу клятву, данную не только самой себе, своему мужу, но и Господу Богу. Но это тот случай, когда я не могу поступить иначе. И думаю, они простят меня.

Лиза притаилась в углу старого дивана, забыв о зажатой игрушке в руке. Она со слезами на глазах смотрела на бабушку, такую родную и добрую, но не способную заменить ей любимого мужа.

- В тот год мы собирались отпраздновать свою серебряную свадьбу. Тебя тогда еще и на свете не было. Я чувствовала себя вполне счастливой и благополучной женщиной. У меня был заботливый, любящий муж; интересная, любимая работа; взрослая дочь, умница, красавица, успевшая окончить университет, сделать неплохую карьеру и выйти замуж. В общем, все у меня было замечательно. И мне порой даже страшно становилось, что у меня все так хорошо. Женщины-сослуживицы мне по-хорошему завидовали - у меня не было недоброжелателей. А одна буквально за день до случившегося так прямо и сказала: "Какая же ты, счастливая! Все у тебя есть: верный муж, благополучная дочь, деньги, машина, дача..." И мне стало не по себе, неуютно мне стало от этих слов. Но я всегда была несколько суеверной, и в тот раз, как и часто бывало, постаралась отогнать от себя нехорошие опасения. На следующий день я должна была быть на пресс-конференции в "Метрополе". Освободившись значительно раньше, чем ожидала, решила поехать домой. Был замечательный зимний день: легкий морозец щекотал щеки, светило солнце, в общем, настроение было прекрасное! Каково же было мое удивление, когда в щели между деревянными полосками жалюзи я увидела горевший в окне свет. "Вот удача! подумала я. - И муж уже дома! Сейчас пообедаем, и - гулять по Тверской! Я позвонила, радостно расплываясь в улыбке в ожидании предстоящей встречи. Никто не открывал. Я еще раз нажала на кнопку звонка - и опять тишина... Я заволновалась - не случилось ли чего? В голове проносились самые скверные мысли: заболел, с сердцем плохо... Мне и в голову не могло прийти, что через минуту из дверей моей квартиры выскочит малолетнее создание, которое, смутившись лишь самую малость, представится мне (правда, при некотором нажиме с моей стороны) профессиональной проституткой. Появился муж, стал говорить мне что-то о курьере, доставившем ему какие-то важные бумаги, еще какую-то нелепицу. Но я уже ничего не слышала: голова кружилась, сердце готово было выскочить из груди. Было нестерпимо больно, стыдно, гадко... Я долго ничего не могла понять: что за странный подарок преподнесли мне накануне серебряной свадьбы? На мужа было жалко смотреть: всегда такой интеллигентный, достойный, благородный, он вдруг стал неузнаваемо жалким. Я решила расстаться с ним, благо была у нас еще квартира за городом. И он, осознавая свою вину, казалось, даже стыдился противиться этому. Он готов был на любое наказание. А я вдруг поняла, что накажу этим расставанием прежде всего саму себя. Я как-то разом осознала, что не смогу прожить без него и часа! Мне вдруг стала очевидна одна простая истина: если любишь, простить можно все. И я поклялась ему никогда никому в жизни не рассказывать о случившемся, и даже не упоминать. Я до сих пор испытываю боль, вспоминая тот страшный день. Но я нисколько не жалею о том, что простила. А простила я благодаря тому, что мне вовремя была открыта одна удивительная истина: не суди, да не судимы будете. Знакома то она всем, а вот прочувствована далеко не каждым... После этого мы были вместе еще двадцать восемь лет. И не просто были вместе, а были счастливы, но уже не прежним, беззаботным счастьем была наполнена наша жизнь, а каким-то мудрым пониманием того, что мы сумели преодолеть ниспосланное нам свыше испытание, а в награду вновь обрели друг друга.

Бабушка едва успела произнести последнее слово, как в дверь позвонили. Внимательно слушавшая рассказ бабушки Лиза встрепенулась от неожиданности, и вопросительно посмотрев на бабушку, направилась открывать дверь. На пороге стоял Дмитрий с огромным букетом белых роз и многочисленными свертками, перевязанными разноцветными лентами. Он был похож на побитого маленького зверька. Лиза смотрела на него и ничего не могла понять: ни злости, ни обиды, ни желания мщения не было. Любовью, лишь одной любовью было переполнено сердце.

А в комнате на стуле по-прежнему сидела бабушка, и добрая улыбка навечно застыла на ее безжизненных губах.