- Ради Бога, не упади! Эта лестница на ладан дышит, - простонала мама.

- В нашем доме всё на ладан дышит, - весело ответила я. Действительно, если для публикации ко Дню Победы нужны дедушкины письма, как их ещё достать с антресолей?

Чихая от пыли, извлекла небольшой коричневый чемоданчик. В нём хранились фронтовые "треугольнички", мои детские рисунки и отцовские конспекты по аэродинамике. Вдруг из пожелтевших бумаг выпала глянцевая программка - "Театральная неделя" за декабрь 1956 года. Она гласила: "Скоро! Смотрите на экранах столицы новый художественный фильм ⌠В окопах Сталинграда!■" Я перевернула страничку и заметила надпись, сделанную лёгкими, летящими буквами: "Я тебя люблю всё сильнее (слово ⌠сильнее■ подчеркнуто). А ты? Вредная! Ты меня не любишь?" И далее - другим почерком: "Я тебя люблю!" Несмотря на то, что фиолетовые чернила изрядно выгорели, ошибиться невозможно: последняя строчка была написана маминой рукой┘

ПОСЛЕ ЗАЩИТЫ

Весной 1955 года молодой филолог Борис Борисович Зорин в шумной компании друзей отмечал успешную защиту кандидатской диссертации. Моя мама, в то время двадцатичетырёхлетняя студентка Лиза, внимательно слушала поздравления гостей, с восхищённой улыбкой поглядывая на Бориса и его жену Алину, ещё раньше получившую учёную степень.

- Ты даже не представляешь, как Боре было трудно, - наклонясь к Лизе, щебетала Алина. У него очень сложная тема, Кукушкин с Филатовой зверствовали, а лучший друг Аркадий убежал. У него "вдруг" живот заболел┘

Раздался звонок в дверь, виновник торжества отправился открывать, и через минуту ввёл в комнату высокого мужчину лет тридцати пяти. Гость приветливо улыбался, синий костюм сидел на его стройной фигуре довольно мешковато, густые каштановые волосы непослушно разлетались.

- Проходи и садись, молодчина, что пришёл, - приятельски похлопал его по спине Борис. - Ты, кажется, со всеми знаком, а впрочем┘ Лизонька, это мой друг, поэт Игорь Князев, он же - князь Игорь, а это Лиза Хмелевская, очень любит стихи.

- Сегодня - тот редкий случай, когда Зорин действительно веселится, - подсел Игорь к Лизе. - Он в гостях обычно достает из портфеля свои конспекты и работает. Вокруг смеются, танцуют, а Борька даже не слышит┘ Золотая голова! Я могу с ним целый день и всю ночь напролёт проговорить.

- О чем же, если не секрет?

- О поэзии, конечно!

СТРОГИЙ КРИТИК

Обсуждали, конечно, и его собственное творчество. Он всегда показывал Лизе новые произведения и никогда не обижался на справедливую критику.

- Почему ты опубликовал в "Огоньке" такое прямолинейное и беспомощное стихотворение? - однажды не выдержала она.

- Если бы я не предложил этот стишок (Лиза содрогалась при слове "стишок", но ещё больше возмущалась, когда он говорил: "мои тексты") то не напечатали бы другие вещи, настоящие, и подборка могла не состояться┘ Поняла?

- Нет! Не поняла! - восклицала девушка, а Игорь улыбался:

- Это у тебя юношеский максимализм сохранился. Хотя, ты, конечно, совершенно права!

- Володя Соколов. Поэт милостью Божьей. Он это давно, ещё в ранней юности написал.

- Представь: пройдет двадцать, сорок, сто лет. Будет кто-то, вроде нас с тобой, идти по улице и повторять в такт капели:

"Как я хочу, чтоб строчки эти

Забыли, что они слова,

А стали: небо, крыши, ветер,

Сырых бульваров дерева!

Чтоб из распахнутой страницы,

Как из открытого окна,

Раздался свет, запели птицы,

Пахнула жизни глубина┘"

Гражданские стихи тоже, конечно, нужны. Они помогут потомкам судить о нашем времени.

- Ха-ха-ха! О времени хорошо рассказывают отнюдь не гражданские стихи. Вот послушай:

"Дамба. Клумба. Облезлая липа.

Дом барачного типа.

Коридор. 18 квартир.

На стене лозунг: ⌠Миру - Мир!■"

- Классно! Удалось всего в трёх фразах нарисовать целую картину! Кто автор?

- Игорь Холин.

- Впервые слышу. Где он печатался?

- Ты что, ничего не знаешь о лианозовцах?

КИСТЬ ВИНОГРАДА

Как-то раз они пошли на выставку английского изобразительного искусства.

- Обрати внимание, - радовалась Лиза, - виноград на натюрморте как живой┘

- Что же тут хорошего? - не соглашался Игорь. - Искусство не должно быть фотографичным. Кстати, хочешь настоящий?

Он, как фокусник, достал из кармана виноградную кисть.

- А косточки куда девать?

- Можешь сплевывать их на мою ладонь.

- Зачем же?

- Мне это будет приятно.

Когда девушка тихонечко захрустела зелёными, полупрозрачными, как капли нефрита, плодами, поэт заметил:

- Знаешь, я на свидание к тебе всегда прихожу на час раньше.

- Почему?

- Люблю тебя ждать. И вообще - люблю тебя.

"ОН МЕНЯ НЕ ТОРОПИЛ┘"

Я спросила маму:

- Что тебе больше всего в нём нравилось, неужели стихи?

После недолгого раздумья она ответила:

- Пожалуй, то, что он не относился к женщине потребительски и восхищался мною как бы издали. К моменту нашего знакомства я, несмотря на молодой возраст, уже успела побывать замужем, Игорь прославился в литературной среде многочисленными любовными похождениями. Тем не менее, наши отношения были платоническими. Мы оба так пожелали, и он никогда меня не торопил.

- Сейчас - по-другому, - ехидно вставила я.

- Да, - подтвердила мама, и с какой-то непонятной грустью взглянула на мою шестилетнюю дочь.

ЗНАКОМСТВО С САШЕЙ

Хэппи-энду мешало одно-единственное пустяковое обстоятельство: Князев был женат. Супруга, терпеливая неухоженная Ирина, интуитивно чувствовала, когда поэту необходимо вдохновиться, поволноваться и не устраивала сцен ревности. Но не догадывалась, что на этот раз все оказалось гораздо серьёзнее.

┘Он пришёл на свидание не один. Рядом прыгал по лужам, как воробей, светловолосый мальчик лет четырёх - сын Игоря и Ирины.

- Молодой человек, хотите мороженого? - обратилась к малышу Лиза. Он степенно кивнул, и все трое уселись на лавочку.

- Сашенька, это мама, - показал на Лизу Игорь. Ребёнок на секунду оторвался от пломбира и удивленно вскинул беленькие брови:

- Нет, это тётя!

РАСПИСНАЯ ШКАТУЛКА

Лиза поняла, что выхода нет, и решила уйти, сказав Игорю обо всем. Они договорились встретиться в её день рождения у входа в парк, ворота которого были хорошо видны из Лизиного окна. Она не вышла, опасаясь заглянуть в его глаза после столь жестокого признания. Боязливо косясь в окно, в течение нескольких часов посматривала на одинокую фигурку в знакомом рыжеватом плаще и серой шапке-"хрущёвке". Впоследствии не отвечала на его телефонные звонки и не посещала компании, где он мог оказаться.

Затем на горизонте замаячил элегантный офицер в чёрной морской форме - мой будущий отец. Встретившись с Лизой два раза, на третий дерзкий морячок достал из кармана кителя обручальное кольцо и молча надел девушке на палец.

Уже будучи женой моряка, она случайно столкнулась с Игорем в троллейбусе. Поэт, казалось, совершенно не удивился их встрече:

- Я чувствовал, что ты тогда не придёшь, но продолжал надеяться. Специально ездил в Мстеру, чтобы самому расписать шкатулку и тебе подарить. Жаль, у меня сейчас её нет с собой┘

Двери открылись, и Лиза вышла на своей остановке.

Вскоре муж получил назначение в другой город, они уехали, родилась я┘ В Москву вернулись через много лет. С Князевым не встречались ни разу.

В ГОСТИ К КНЯЗЮ

На поэтическом вечере я прислушалась к разговору своих приятелей - студентов Литинститута. Они обсуждали какого-то князя Игоря.

- О ком вы? - полюбопытствовала я.

- Мы так Игоря Петровича Князева шутя называем, он у нас в альма-матер преподает, - ответил Сергей Русанов, один из будущих поэтов.

- А можно мне с ним познакомиться?

- Пожалуйста! Свои стихи, небось, хочешь показать? Имей в виду: он всех ругает.

Однажды Русанов позвонил и предложил зайти в Литинститут к Князеву. Я не смогла - болела. После отказался Сергей: сдавал сессию. Когда мы оба, были, наконец, свободны, поэт улетел в загранкомандировку.

- Теперь уже обязательно познакомлю, как только вернётся, - уверял Русанов...

ОПОЗДАНИЕ

Через неделю я достала из почтового ящика "Литературку" и увидела фотографию Игоря Петровича в траурной рамке. Академик Борис Борисович Зорин писал в некрологе, что его друг был полон творческих планов, работал над прозой и скончался от сердечного приступа совершенно неожиданно, во сне. Он прожил столько же, сколько и мой отец - шестьдесят три года. В издание, вышедшее за месяц до смерти, поэт включил стихи, посвящённые Лизе Хмелевской. Книга эта теперь стоит у меня на полке. Мы с мамой изредка перечитываем наивно-трогательные строки, украшенные одинокой буквой "Л" в правом верхнем углу. Рядом со сборником приютилась театральная программка за пятьдесят шестой год, на развороте которой - признание в любви.