|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Вот, скажем, подойдут с провокационной подначкой старшие пацаны, зададут коварный вопрос: "Ты за кого - за луну или за солнце?" - и тебе нужно моментально сориентироваться, чтобы не попасть впросак. Сообразительный, потрудившийся освоить дворовый фольклор ребенок без промедления ответит: "За луну!" и тут же услышит одобрительное - "За Советскую страну!" А придурок брякнет: "За солнце!" - "За проклятого японца", сделают вывод спрашивавшие, и тут уж сраму не оберешься - засмеют!
Или еще одна хитрая проверка на вшивость: "Ты где - на земле или на аэроплане?" Грубейший промах - сказать "На аэроплане!", окажешься "У Гитлера в кармане", верный ответ - "На земле!", значит, все в ажуре, ты "У Сталина в Кремле".
Помимо прочего, надо было уметь правильно клясться, божиться и давать обещания. Можно было, уверяя приятелей в правдивости сказанного, крикнуть просто "Б.. буду!" или "Сукой буду!", несколько выше ценились "честное пионерское" и "честное комсомольское", еще более - "честное ленинское" слово. Но самым твердым и истинным считалось "честное сталинское" - попробуй его нарушь, потом в глаза людям посмотреть будет стыдно!
Во всем, что касалось Сталина, вообще была необходима особенная осмотрительность. Туалетную бумагу в те времена еще не изобрели (по крайней мере, в Советском Союзе), поэтому, при отправлении естественной надобности использовались нарезанные на небольшие прямоугольнички газеты. Нарезкой - в перерывах между чтением напечатанных готическим шрифтом древних романов - занималась моя старая, вечно сидевшая в кресле немецкая прабабушка Алиса Александровна. Работа, требовавшая не только усидчивости и усердия, но и политического чутья. Неровен час положишь в уборную газетный клочок со сталинским портретом, кто-нибудь чужой обнаружит и донесет: "Светлым ликом, гады, подтираются!" - тогда уж прямая дорога на Соловки.
Из уст в уста (естественно, шепотом) передавалась страшная история о том, что в какой-то газете была допущена святотатственная опечатка - вместо буквы "т" в слове "Сталин" напечатали "р" - и большая группа издательских работников, начиная от наборщика и корректора и кончая главным редактором и его замами, в одночасье загремела в тюрьму. Угроза быть посаженным постоянно витала в воздухе - "Как жизнь?" - "Как в трамвае: одни сидят, другие трясутся" - и надеяться можно было лишь на обострившийся за годы классовой борьбы инстинкт самосохранения... Или на свою счастливую звезду.
Битый небитого везет
Автор этих записок принадлежит к той неумолимо сокращающейся категории людей, которые видели Сталина не на фотографиях, кинокадрах или картинках, а, так сказать, живьем, в натуральную величину. Я видел Сталина, мало того - и Сталин видел меня! В тот момент, когда я, маленький мальчик с зажатым в ладошке красным флажком, проезжал на плечах отца в одной из колонн праздничной демонстрации, он, возвышавшийся в ореоле славы на трибуне Мавзолея, выделил меня из многотысячной толпы, улыбнулся мне и приветливо помахал рукой.
Это был один из незабываемых мифов моего детства; в том, что дело обстояло именно так, я ничуть не сомневался. Правда, потом мне рассказывали, будто бы Вождь, не имевший к концу жизни здоровья и сил, чтобы выстаивать долгие часы на трибуне, посылал вместо себя общаться с народом своих двойников, а значит, мне довелось видеть не оригинал, а всего лишь жалкую копию. Но я ни за что не хотел этому верить, да, честно говоря, не очень верю и сейчас. Было, однако, в этой истории и другое весьма любопытное обстоятельство - тоже узнанное мной позже, - о котором стоит особо упомянуть.
Дело в том, что, отправляясь вместе со мной на Красную площадь, мой отец поступал, мягко говоря, неразумно и рискованно. Праздничные демонстрации в СССР выстраивались по тому же организационному принципу, что и коммунистическая партия: территориально-производственному. Попросту говоря, большие колонны, представлявшие каждый из городских районов, составлялись из малых колонн, в которых шествовали работники расположенных на его территории заводов и учреждений. Поименные списки участников демонстрации составлялись и утверждались заранее. За тем, чтобы в сплоченные ряды не инфильтрировались посторонние лица, зорко следили "правофланговые" с красными повязками на рукавах и одетые в штатское гебисты, в просторечии "сапоги".
Отец же, обманув их бдительность, втерся в колонну "зайцем". Да хорошо бы еще просто "зайцем" - "зайцем" с "волчьим билетом" в зубах, что было чревато, в случае поимки и разоблачения, серьезными неприятностями! Ефим Резниченко, некогда подававший большие надежды комсомольский активист, бывший студент Института красной журналистики, первый в Советском Союзе редактор газеты, награжденный Сталиным орденом Ленина, находился там, где быть ему было абсолютно противопоказано.
В 1937 году он был исключен из партии, выгнан с работы, посажен в тюрьму, осужден по приговору "тройки" за "связь с врагами народа". На Лубянке его избивали и унижали, но при этом - как ни идиотски звучат употребляемые мной слова - ему невероятно, сказочно, фантастически повезло. По не вполне понятным мне причинам, он не был, как другие, расстрелян или отправлен помирать в лагерь на Колыму. А - всего-ничего, фунт изюма! - получил пять лет ссылки, которые отбыл не так уж и далеко от Москвы - в казахстанской степи. По окончании срока, почти что вернулся домой, в столицу - на "сто первый километр", под Тулу, где работал прорабом на восстановлении угольных шахт. Но там, в глуши, ему не сиделось, особенно в дни всенародных торжеств.
Исконная особенность российского менталитета - всеми силами стремиться повторно наступить на один раз уже ударившие по лбу грабли. Любовь к массовым шествиям, видно, была у моего несчастного папы в крови: именно в результате участия в одном из них он, по сути дела, и пострадал. В конце двадцатых годов, в очередную годовщину Великого Октября, он тоже - с тем же неиссякаемым большевистским энтузиазмом - отправился на главную площадь страны, но по дороге стал свидетелем неприглядного зрелища. Недопущенные на почетную мавзолейную трибуну оппозиционеры-троцкисты попытались сепаратно приветствовать манифестантов с балконов гостиницы "Националь". Но были жестоко избиты, скручены и увезены - понятно, куда - в "воронках".
Отец, увидев это, искренне огорчился. "Послушай, - сказал он своему задушевному другу, шедшему с ним рука об руку, локоть к локтю, плечо к плечу в партийно-комсомольской колонне. - Я, конечно, осознаю, что эти люди допустили идейные шатания. Но зачем же с ними так не по-человечески обращаться? Ведь это же, понимаешь, соратники Ленина, герои революции и гражданской войны!"
У задушевного друга оказалась превосходная память. Годы спустя - когда, как следует, созрела политическая ситуация - он направил в органы "сигнал" с подробным описанием состоявшегося разговора. Донос возымел немедленное действие: отец загремел в вокзальный подвал ("нормальные" тюрьмы были заполнены под завязку), а его изобличитель, в награду за проявленную коммунистическую принципиальность, вскоре был переселен в опустевшее логово "врага народа" - роскошную по тем (да и по теперешним) временам отдельную квартиру на улице Горького, нынешней Тверской...
Въезжая на Красную площадь верхом на любимом папочке (битый небитого везет!), всей этой предыстории я, конечно, не знал. Семейная трагедия - дабы не травмировать ранимую детскую психику - от меня тщательно скрывалась. К счастью, наше несанкционированное внедрение в колонны демонстрантов опасных последствий не возымело. Результаты, как раз наоборот, были оптимистическими. Папа, прокравшись фуксом на запретное для него торжество, смог ощутить сладостно-мимолетное чувство причастности к генеральному направлению жизни. А я, несмышленыш, еще сильнее проникся идеей всеобщей гармонии и единства и уверовал в истинность лозунга "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!"
"Дорогой Иосиф Виссарионович!.."
Я не только видел Сталина, но и состоял с ним в переписке, хотя и односторонней. Будучи первоклассником и едва научившись выводить перьевой ручкой корявые буквы, я написал "дорогому Иосифу Виссарионовичу" поздравительное послание ко дню рождения.
Такие же точно письма писали под диктовку учителей все ученики во всех классах; потом все написанное собиралось, складывалось, запечатывалось в громадный пакет и отправлялось в Кремль. Переписывать приходилось помногу раз: не должно было быть ни единой помарки, исправления или кляксы, не то, предупреждала классная руководительница Мария Федоровна, товарищ Сталин, прочтя наши поздравления, рассердится, и мы уроним честь родной школы.
Дисциплины под названием "сталиноведение" формально в учебной программе не значилось, однако на изучение образа вождя младшие школьники затрачивали уйму времени и сил. При освоении материала, надо сказать, возникала серьезная трудность: как различить, дифференцировать Сталина и Ленина, ведь в литературных текстах гиганты мысли обычно выступали склеенными, как сиамские близнецы.
"Знакомая негаснущая трубка, чуть тронутые проседью усы" (автор - А.Сурков) торчали из многих стихотворений для детей, но рядом неизменно можно было увидеть "кресло Ильича и лампу на столе" (С.Михалков), его "Лицо... Часы... Жилет" (А.Жаров), легендарную кепку и прочие до боли знакомые атрибуты. "Два сокола ясных над миром летали, один сокол - Ленин, другой сокол - Сталин", "Океан с океаном - братья кровные, Сталин Ленину да кровный брат■, говорилось в заучивавшихся нами наизусть шедеврах "народной поэзии". (Сейчас бы, наверно, сказали уже не "соколы", а "стервятники" и не "кровные" - "кровавые братья"...)
"Великий Ленин в Сталине живет!" - писал прославленный акын Джамбул. "Словно мышка в норке!" - думал я, декламируя эти стихи на детском утреннике. Мог ли я тогда предположить, что четыре десятилетия спустя, на Арбате появится в продаже политическая матрешка: Ленин в Сталине, Сталин в Хрущеве, Хрущев в Брежневе, Брежнев в Горбачеве... Все, как в старой русской сказке: "Нелегко с Кощеем сладить: смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет". Только вот мучают меня сомнения: доберутся ли когда-нибудь наши Иваны-Царевичи, отважно сотрясающие вековой дуб, до той самой иголки, которой все наметано и сшито?
Из прочитанного следовало понимать, что, неся внутри себя Ленина, Сталин воспринял лучшие его качества. Володя Ульянов "крепкий был" (автор - М.Кузнецов), "делал гимнастику", "чудно плавал" (М.Зощенко)... Случилось так, что во время своего очередного побега из ссылки, Сталин провалился в прорубь. "Но ловкость и сила помогли ему... Нужно было иметь богатырскую силу, чтобы остаться живым после такого случая" (Г.Байдуков). Мало-помалу, Иосиф Виссарионович начал по всем параметрам превосходить Владимира Ильича, более того, затмевать его.
Как Иисуса Христа, народ величал Сталина Учителем и самозабвенно внимал его проповедям. Вот как происходила, например, встреча новоявленного мессии с батумскими рабочими: "Все пили за здоровье товарища из Тбилиси... Тихо запели революционную песню... Светало. Запели петухи. Учитель громко сказал: - Вот уже рассвело. Скоро встанет и солнце. Это солнце будет сиять для нас. Верьте в это, товарищи!" (О.Иваненко).
Но, судя по тем же моим детским книжкам, взошло, вопреки ожиданиям, не солнце - на небосводе вспыхнул сам Учитель в облике светила. В отличие от Людовика XIV, именовавшегося "королем-солнце", Сталин стал "богом-солнцем", подобно египетскому Ра или греческому Гелиосу. Что нашло отражение в стихах М.Исаковского: "Как солнце весенней порою, он землю родную обходит... Весенние ясные зори зажег он над нашим жильем". Или у Я.Купалы: "Кто мог бы поверить,.. что ты, наш учитель, как ясное солнце, глаза мне откроешь на землю и небо... Свети ж, мое солнце, сияй мне в оконце, тебя я встречаю и солью и хлебом!"
Для того, чтобы ученики лучше схватывали материал, в школьных "Родных речах" тексты сопровождались дидактическими вопросами и заданиями типа: "перечитайте, что поется в песне о Сталине-полководце, великом дозорном, о самом родном человеке, о самом большом человеке... Ответьте, кто ведет страну к победам?" Отвечать, понятно, следовало, не колеблясь ни секунды...
Не буду говорить за всех школьников, но лично мной эти уроки усваивались хорошо и крепко. Стихи я начал сочинять рано, лет в шесть, и первое четверостишие, записанное моей собственной рукой на бумаге, было посвящено не маме и не папе, не кошечкам и не собачкам, а - Великому Вождю. Позволю себе его привести (не все ж цитировать других!): "Мы идем вперед за свою Отчизну! Неуклонно Сталин нас ведет к победе коммунизма!" Так начался мой тернистый путь в художественную литературу...
"Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем!"
Наш дом находился в переулке на Покровском бульваре, совсем близко от Кремля. Тихими летними ночами в открытые окна залетал перезвон курантов на Спасской башне, а в праздничные дни, выйдя во двор, можно было, почти прямо над головой, увидеть висевший на аэростате сталинский портрет; перекрещенные в небе лучи прожекторов образовывали вокруг него сияющий нимб...
В то, что Отец Народов когда-нибудь покинет нас, не верилось - боги, всем известно, бессмертны, - оттого-то так и ошеломила, повергла в ужас страну внезапная весть о его кончине. Разнесшаяся уже через несколько дней по Москве жизнеутверждающая частушка - "С неба звездочка упала, над Кремлем растаяла, мы полюбим Маленкова, как любили Сталина!" - вряд ли отражала реальное состояние умов: утрата представлялась невосполнимой, и любить Маленкова - тем более, так, как Сталина - никто не собирался. Думаю даже, что этот куплет был сочинен не народом, а распространен в массах сексотами по заданию цековского агитпропа.
5 марта 1953 года - день, когда объявили трагическую новость, - я помню хорошо и ясно, хотя тогда мне не исполнилось еще и восьми лет. Более всего поразило меня вот что: до этого я ни разу не замечал, чтобы взрослые члены семьи плакали (у нас дома такое было не принято), а тут вдруг застал свою любимую тетю Лену в слезах - дело невиданное!
Впоследствии, размышляя над этим психологическим феноменом, я искренне удивлялся: семья моя не получила от советской власти и лично товарища Сталина ничего, кроме лишений и страданий... Та же тетя, талантливейшая пианистка, женщина от политики очень далекая, сподобилась попасть в Бутырку по обвинению в шпионаже... в пользу Японии, и сидела там - в непривычном для нее обществе воровок и проституток - до тех пор, пока кем-то из знакомых не был найден тайный ход к шефу ОГПУ Менжинскому и тот, умилостивившись, велел ее выпустить на волю... Но были ли стоявшие в ее глазах слезы слезами горя и скорби, или же это просто был шок - страх перед разверзшейся, как могила, неизвестностью, кошмар постигшего страну коллективного сиротства?
Помню еще, как завидовал я тогда девочке, избранной (не знаю, за какие заслуги) на роль представительницы всех советских школьников на панихиде по Лучшему Другу Детей. Фотографии, на которых она позировала у гроба, были напечатаны всеми газетами страны. "Меня бы туда, к саркофагу!" - свербила в голове некрофильская мысль.
Мечта присоединиться к шедшей на штурм Дома Союза толпище не давала покоя. Сколько раз я пытался совершить побег из дому, но мама, никак не желавшая, чтобы ее единственный сын бесславно погиб в смертоносной ⌠ходынке■, была настороже. В те дни меня вообще не выпускали за порог - даже погулять во двор. А неуемное мое желание поглазеть на труп Сталина осуществилось несколько позже, когда я совершил экскурсию в мавзолей, оперативно переоборудованный из одноместного в двуспальный.
Жизнь, однако, вскоре показала, что "культ личности" внедрился в податливые детские мозги (включая и мой собственный мозг) не слишком прочно. В день, когда наш класс узнал об осуждении сталинских злодеяний ХХ съездом КПСС, все ученики в едином восторженном порыве стали самым варварским образом разрисовывать сталинские портреты в учебниках - причерчивая козлиные бороды, очки и фашистский знак на лбу - или попросту выдирать эти картинки из книг. А ведь совсем еще недавно за подобное кощунство полагались бы суровейшие кары не только детям, но и воспитавшим их родителям и педагогам.
В стране хронически не хватало бумаги, и нас, юных пионеров, чуть ли не ежедневно посылали по квартирам собирать макулатуру. Помню школьные подвалы, доверху забитые сочинениями Сталина - увесистыми фолиантами в дорогих корешках с золотым тиснением. Мальчишки топтали ногами "гениальные труды" - так, наверно, пляшут дикари на костях - пытаясь утрамбовать день ото дня росшие, как на дрожжах, книжные завалы. Тем временем, в помойных кучах - мордой в грязь! - валялись вчера еще стоявшие на почетных местах бюсты Генералиссимуса. А пластинками с записью сталинских речей мы играли в пинг-понг, используя их вместо ракеток.
Очень не просто такую внезапную перемену настроений психологически объяснить, но если верно, что от любви до ненависти один шаг, то для России, в начале своей истории уже пережившей нечто подобное, этот расхожий афоризм верен вдвойне. Вспомним, как в 988 году князь Владимир Красное Солнышко "повелел опрокинуть кумиры - одних велел изрубить, а других предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить с горы... и приставил двенадцать мужей колотить его палками."
"Велик ты, Господи, и чудны дела твои! - восклицает в этом месте повествования летописец
. - Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем!" А ведь не кто иной, как сам Владимир, утвердив свою власть, поставил на холме деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами...Впрочем, даже если сталинские портреты сняли со стен, его памятники удалили с площадей, а мумию вынесли из мавзолея, все равно остается немало людей, которые, в отличие от автора этих строк, до сих пор свято хранят образ Вождя в своем сердце. Поэтому на вопрос "как из наследников Сталина Сталина вынести?", заданный поэтом Евтушенко еще во времена разоблачения "культа личности", окончательного ответа нет и сегодня.
Нельзя сказать, чтобы у неосталинистов было много сторонников и последователей. Но парадокс заключается в том, что распространению тоталитарных взглядов невольно способствует сама демократическая система, предоставляющая одинаковые возможности вести пропаганду как людям здравомыслящим, так и приверженцам пещерных идей. Тут уж действительно начинаешь задумываться: а, может быть, и впрямь не дозрело наше общество до свободы и плюрализма, раз они используются не на благо, а во зло стране?
Через год исполнится уже полвека со дня смерти Сталина, а до победы в борьбе со сталинизмом еще по-прежнему далеко.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
Донос возымел немедленное действие: отец загремел в вокзальный подвал ("нормальные" тюрьмы были заполнены под завязку), а его изобличитель, в награду за проявленную коммунистическую принципиальность, вскоре был переселен в опустевшее логово "врага народа" - роскошную по тем (да и по теперешним) временам отдельную квартиру на улице Горького, нынешней Тверской... Наш дом находился в переулке на Покровском бульваре, совсем близко от Кремля. семья моя не получила от советской власти и лично товарища Сталина ничего, кроме лишений и страданий.. пока кем-то из знакомых не был найден тайный ход к шефу ОГПУ Менжинскому
Разлюбезный Владимир Ефимович! Но парадокс заключается в том, что распространению тоталитарных взглядов невольно способствует сама демократическая система, предоставляющая одинаковые возможности вести пропаганду как людям здравомыслящим, так и приверженцам пещерных идей. Тут уж действительно начинаешь задумываться: а, может быть, и впрямь не дозрело наше общество до свободы и плюрализма, раз они используются не на благо, а во зло стране?
|
Всем кому предоставлено право голосовать, - каждому голос за Сталина хочется свой отдать... /Асеев/ И налетит пламенных лет стая, Прошелестит спелой грозой Ленин, И на земле, что избежит тленья, Будет будить разум и жизнь Сталин. /Мандельштам/
|
|
|
Мемуары Резниченко правдивы, факты, в них изложенные, точны и неопровержимы, и, как справедливо заметил Сергей Сергеевич, язык изложения тоже неплох, но картина, получившаяся в итоге совершенно лжива и не имеет к действительности никакого отношения. Я заявляю об этом со всей ответственностью, как очевидец эпохи. Ни один, подчеркиваю, ни один умный человек в России не воспринимал Сталина иначе, как кровавого подонка, жестокого и трусливого идиота. Это и есть подлинная правда эпохи: миллионы тупых посредственностей шли за Сталиным, как лемминги. И не думайте, многочисленные господа грызуны, что Вас минула чаша сия. Трепыхание на крючке у ростовщиков сегодня ничем не отличается от целования сталинских сапог или полы кафтана местного курфюрста где-нибудь в Баварии в шестнадцатом столетии. Умные меняются, а дураки твердокаменны в своей коленно-локтевой позиции.
|
|
|
Обращаю внимание высокой публики на обращение Елены Боннер: http://www.jewniverse.net/article.php?sid=143&mode=&order=0
|
|
Я глубоко сомневаюсь, что "воспринимать Сталина как подонка" - значит, быть умным человеком. Честно говоря, стыдно за этих людей, которые позволяют себе в отношении великого государственного деятеля России и мира подобные суждения. И жалко этих "умных" и пр. и пр. - и, главное, несчастных людей. Советую им учиться мудрости и высокости духа у Сергея Сергеевича - например, на его очень сложном, но очень трезвом отношении к КГБ-истории.
|
|
Малопочтенный Юлий, ваше стремление отнести к разряду неумных миллионы совершенно разных людей говорит лишь о том, что вы сами к этому разряду относитесь.
|
|
|
|
Правду надо говорить в лицо или помалкивать. Ты же хороший переводчик, так переводи, а не верховоди.
|
Пикантность ситуации в том, что десять лет до этого Зиновьева, боевого лейтенанта, лётчика, арестовали в связи с попытками организации антисталинского заговора (всамделишного). К чему я вспоминаю эту давнюю историю? В ДК уже второй раз за последнюю неделю Вл. Резниченко пытается как-то гадливо задеть меня, чтобы я обратил на него внимание. Я не смогу этого сделать. Мне некогда и незачем обращать на него внимание. Но сам тип как видно это в его ╚отрывке из мемуаров╩ - небезынтересен. Человек пуст и ему хочется обратить на себя внимание. Его гложет жажда самовыражения. Что он делает? Во-первых, пишет ╚мемуары╩. Почему эти внутрисобойчиковые и местечковые пустые тексты он называет мемуарами тоже ясно чтобы попасть ╚в люди╩, которые в мемуарах и с мемуарами. Но этого мало, до обидного мало! И он берётся за верное (так ему представляется) средство войти в историю нагадить на Сталина. Это удачная мысль. Вот сынок Хрущёва недавно опубликовал книжку (объёмом в 640 страниц) под названием ╚Рождение Сверхдержавы: книга об отце╩. Вот оно, итоговое действо сына, отвечающего за отца: после целенаправленного банкротства И.В. Сталина и ╚культа личности╩ - прямое присвоение истории, прямая приватизация, когда "хороший" Хрущёв (гуманист, 20-й съезд, Солженицын и пр... - читайте "Огонёк" 1987 - 91 гг.) с помощью сынка прикарманивает у "плохого" Сталина создание сверхдержавы. Вот и ладненько: ГУЛАГи так это Сталину, а ╚рождение Сверхдержавы╩ - это Никите Хрущёву. Вот и Вл. Резниченко своими ╚мемуарами╩ уже занёс ногу в историю. Вот только много неувязок и главная в его мимоходом замечании о квартире репрессированного отца. ╚Донос возымел немедленное действие: отец загремел в вокзальный подвал ("нормальные" тюрьмы были заполнены под завязку), а его изобличитель, в награду за проявленную коммунистическую принципиальность, вскоре был переселен в опустевшее логово "врага народа" - роскошную по тем (да и по теперешним) временам отдельную квартиру на улице Горького, нынешней Тверской...╩ Эти ╚дети Арбата╩ никак не угомонятся. В.В. Кожинов приводит прекрасный пример саморазоблачения в своих мемуарах другого несчастного страдальца эпохи - Льва Разгона (долго разоблачавшего ╚энкэвэдэшников╩, пока его не разоблачили опубликовали документы, что в 1937-м году он сам работал в НКВД). ╚И здесь мы подходим к главному: сущности самосознания подобных Разгону людей, занимавшихся в 1937 году "пожиранием" друг друга. Вот одно поистине ярчайшее проявление этой сущности. Разгон с крайним, прямо-таки яростным негодованием пишет о том, что приговоры 1937 года нередко включали в себя пункт о "конфискации имущества" репрессированных, которое затем выставлялось на продажу в магазинах "случайных вещей", вещей, как определяет Разгон, "награбленных энкавэдэшниками" (употребив презрительное прозвание в первом издании своих мемуаров, он, очевидно, полагал, что его собственная принадлежность к этим самым "дэшникам" останется тайной...). "Осенью 37-го года я проходил по Сретенке мимо одного такого магазина... вспоминал Разгон. И, войдя, сразу же в глубине магазина увидел наш (точнее все-таки не "наш", а Москвина, в квартиру которого Разгон вселился как муж его падчерицы. В.К.) диван... со львами, вырезанными из черного дерева, по краям... рядом с диваном в магазине стояла мебель из кабинета" (москвинского). И, как поясняет тут же Разгон, это была мебель из "какой-то крупночиновной петербургской квартиры, доставшейся (вдумаемся в это слово! В. К.) секретарю Севзапбюро (в Ленинграде. В. К.) Москвину, и затем... перевезенная в Москву". И Разгон с предельным гневом заявляет, что расправившиеся с Москвиным "энкавэдэшники", которые конфисковали и выставили на продажу его мебель, "были не только убийцами, но и мародерами"[104]. Здесь с разительной ясностью запечатлелось разгоновское "самосознание": ему и подобным ему субъектам даже не может прийти в голову, что, исходя из его собственного "простодушного" рассказа, определение "мародеры" приходится отнести (и с гораздо большими основаниями!) к его собственному семейному кругу, которому "досталась" вернее сказать, была просто присвоена (а не куплена при распродаже конфискованного имущества) мебель (затем перевезенная в Москву, в другую "доставшуюся" квартиру), принадлежавшая, вполне вероятно, человеку, убитому во время "красного террора", руководимого председателем Петроградской ЧК Бокием... Тут наиболее прискорбен (и, в сущности, чудовищен) тот факт, что Разгон не усматривает ничего "компрометантного" в этом своем рассказе о "нашем" (москвинском) диване и прочем... Ф.М. Достоевский неоднократно очень достоверно писал про то, что жизнь человека во многом движется его детскими воспоминаниями. Что же Вл. Резниченко? Вот его самое пронзительное воспоминание о днях смерти Сталина: Помню еще, как завидовал я тогда девочке, избранной (не знаю, за какие заслуги) на роль представительницы всех советских школьников на панихиде по Лучшему Другу Детей. Фотографии, на которых она позировала у гроба, были напечатаны всеми газетами страны. "Меня бы туда, к саркофагу!" - свербила в голове некрофильская мысль╩. Очевидно, что Резниченко, не успев выразить себя в журнале ╚Огонёк╩ и прочей макулатуре конца 80-х годов прошлого века, выливающих помои (и похуже много чего) на историю России, теперь пытается догнать этот ушедший поезд, вычистить в себе это и подобные им детские воспоминания и вылить на Сталина свою долю дурно пахнущих веществ
|
Пока во лжи неукротимы// Сидят холеные, как ханы,// Антисемитские кретины// И государственный хамы,// Покуда взяточник заносчив// И волокитчик беспечален,// Пока добычи ждет доносчик, - Не умер Сталин// Пахан жив в сердцах таких же, но недоросших до него паханчиков.
|
Лицо, порекомендовавшее Евтушенко на мутной волне конца 80-х в Верховный Совет СССР. ╚Когда были первые свободные выборы в Верховный Совет СССР, харьковчане назвали своими кандидатами москвичей Виталия Коротича и Евгения Евтушенко. Это было непонятно жителям других мест: неужели не нашлось достойных среди харьковчан? На этот вопрос ответил тогда Борис Алексеевич Чичибабин. "Во время предвыборной кампании, - рассказывает Е.Евтушенко, - я выступал в Харькове около памятника Пушкину. Народ затопил площадь, и в глазах было ожидание чего-то важного, что должно было произойти в стране с нами всеми. Мне шепнули на ухо: Чичибабин здесь... Я попросил Чичибабина прочесть стихи, и пока харьковчане аплодировали, радуясь его появлению, он неловко вытискивался из толпы и шел по единственно свободному месту - по краю клумбы возле памятника, стараясь не повредить цветов, оступаясь в жирном черноземе, держа в руках хозяйственную кошелку, выдававшую то, что он вовсе не собирался выступать". Чичибабин любил читать свои стихи, но на этот раз он сказал: - Друзья мои! Мы все знаем Евгения Александровича не только как замечательного поэта, но и как защитника тех, кто каждый день делает нашу жизнь возможной и кто при этом страдает от несправедливости и равнодушия. Вы хотели выбрать меня, но поверьте, никакой пользы для нас от этого не будет. Я человек замкнутый, у меня нет никакого таланта к разговору. Меня в Москве никто не знает, кто прислушается к моему голосу? А Евтушенко знает вся страна и весь мир - может, ему удастся что-то для нас сделать? Не так много времени прошло с тех пор, но нет уже Верховного Совета, в котором были и Коротич, и Евтушенко... . Хороший, наверное, был человек Чичибабин но затянула его тусовка, где Евтушко с Окуджавой замечательный поэт, где кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку и пр. и пр., где в узкомеждусобойчике раздают немерянно: ╚гений╩, ╚выдающийся поэт╩ и пр. Но не уточняют в чём именно гений, и в чём именно выдающийся Хотя, конечно, для большинства сентиментальных эмигрантов это всё дорогие им имена, их несчастная российско-советская но молодость, символ их любви к презренным недозападнившимся гомососам и пр. отсталым народам
|
|
Послушайте, г-н Инкогнито, а Вы, случаем, не спутали меня с кем-нибудь? Где это и когда я уничижительно отзывался о педагогической науке? А то - "слабости", "фобии", "это слово вас страшит", психоаналитик Вы наш самозванный! А если Вы, в отличие от меня, такой смелый, чего ж анонимки тут подсовываете?
|
|
Я вот о чем думаю: как же нужно презирать свой народ, ненавидеть свою Родину, чтобы раболепно восхвалять ее палачей и разорителей! Стыд и срам, как говорят в народе, креста на вас нет.
|
|
И про крест, и про Родину, и про гуманизм о чём только не чешут языком. А как их немного заденешь за живое сразу начинают обращаться на своём подлинном языке: ╚Гражданам сталинистам╩ (29244). Тут тебе и ╚Граждане!╩ почти зэки, тут тебе сразу и ярлычок-с по типу ╚японский шпиён╩ - ╚сталинисты╩. Приходится принимать всерьёз лозунг Глюка Ксилофонова ╚Фашизм не пройдёт!╩ (см. пост 29239). Это и в самом деле люди передового отряда грядущего человечества (человейника по Зиновьеву) - новый, сверхгуманный и необыкновенный фашизм (см. мою статью ╚Необыкновенный фашизм╩ - http://www.p-rossii.ru/articles/stat5.shtml ). Как они все кровожадны и не дай Бог в их руки попадёт хоть маленькая власть. Враз во имя идеалов гуманизма в распыл людей пускать начнут - если не пулями, то финансовой или иной удавкой. Вот Окуджава через день после расстрела Белого дома 3 октября 1993: ╚Для меня это было, конечно, неожиданно, но такого не было. Я другое вам скажу. С возрастом я вдруг стал с интересом смотреть по телевизору всякие детективные фильмы. Хотя среди них много и пустых, и пошлых, но я смотрю. Для меня главное, как я тут понял: когда этого мерзавца в конце фильма прижучивают. И я наслаждаюсь этим. Я страдал весь фильм, но все-таки в конце ему дали по роже, да? И вдруг я поймал себя на том, что это же самое чувство во мне взыграло, когда я увидел, как Хасбулатова и Руцкова, и Макашова выводят под конвоем. Для меня это был финал детектива. Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним не было. И может быть, когда первый выстрел прозвучал, я увидел, что это заключительный акт. Поэтому на меня слишком удручающего впечатления это не произвело. Хотя для меня было ужасно, что в нашей стране такое может произойти. И это ведь опять вина президента. Ведь это все можно было предупредить. И этих баркашовцев давно можно было разоружить и разогнать все можно было сделать. Ничего не делалось, ничего!..╩ Или вот Чичибабин, по еще одному, видно, выдающемуся гуманисту Вадиму Крылову (29236 ) ╚замечательный русский поэт╩: Лишь об одном тебя молю со всем художническим пылом: не поддавайся русофилам, на лесть гораздым во хмелю. (это он к Солженицыну взывает). А вот деятельница искусства Ирина Гинзбург: ╚В день смерти Сталина, когда мне еще и трех лет не было, он (отец) подарил мне огромную, выше меня ростом, куклу Наташу и сказал: ╚Запомни навсегда этот день, эту Наташу. Сегодня сдох самый большой негодяй в мире╩. (Литературная Россия, 06.09.2002, стр.12, ╚СО МНОЙ НЕ РАЗ СЛУЧАЛИСЬ ПРОЗРЕНИЯ╩. Алла БУЛОВИНОВА) Как это по-человечески, по-гуманистски! А вот и Евтушенко за месяц до смерти Сталина: ╚Пусть Горький другими был убит, Убили, кажется, эти же╩ бесстрашно доносил на ╚врачей-убийц╩. Единственное, что прекрасно в этом типе ╚передовых гуманистов всех времён и народов╩ - это их саморазоблачение каждой буквально строчкой (поскольку очень уж сильно желание выказать себя и попасть в историю).
|
Ваши воспоминания о вас лично говорят значительно больше, чем о Сталине. Мне же говорить о том, что вы предстаёте там в невыгодном для себя свете и вовсе, я думаю, бессмысленно. Однако, позволю себе дать совет, а вы попробуйте прислушаться: остерегайтесь масштабных обобщений, они вас выдают с головой. Если не понятно почему, вот вам пища для размышлений: в самом начале 17-го века почти половина населения нашей с вами страны была истреблена - обошлись без палача, разорителя и тирана (Ваня-мучитель уже успел истлеть в гробу). Затем был поголовный уход в крепость - крепостное право, стало быть, началось. Вы, наверняка, проходили всё это в школе - так задумайтесь же, наконец, почему всё это произошло? Я могу понять лицемерие известного г-на, наделяющего Сталина сморщенным умишком управдома, который опорочил якобы "прекрасную идею", якобы распрекрасных-таких людей, - в этом, наверное, он видит своё главное отличие от команданте Че Гевары. Но ведь ваш идиотизм, он ведь искренний... насколько я понял. Столь же искренне и моё желание вам помочь. И поверьте, ваша обида, коль скоро таковая возникнет, она, во-первых, ничто в сравнении с тем, как обижает жизнь в нынешних тюрьмах, например, - об этом "приличные" люди в "приличном" обществе стараются даже не упоминать (не то, что вдаваться в причины, поскольку следствия могут завести далеко, вплоть до осознания скрытой ненависти Запада к русским). Ну, а во-вторых, она может стать для вас спасительной, если заставит наконец задуматься, - вы ведь ещё не старик.
|
"Сталинский режим к коммунистической утопии отношения не имел и реализовывать ее не собирался. Был пахан с людоедскими наклонностями и чисто бандитскими планами. Он развратил население страны. Частью уничтожил, частью превратил в бандитов и заставил эти планы выполнять. У Сталина, а, следовательно, и у советского народа, и у Красной армии не было иных целей, кроме преступных. Агрессивная природа СССР не менялась от того, нападал ли он, оборонялся или мирно выжидал удобного момента. Не видеть полного несовпадения с окружающей реальностью того, что писалось тогда в СССР черным по белому в газетах, мог либо законченный циник (в РП это партогеноссе Юрий Крупнов - Д.К.), либо одуревший от страха обыватель (в РП это Глюк Ксилофонтов, он же АМ, он же Гуано Ворошилов и так далее- Д.К.)". Рекомендуется для чтения всем, кто до сих пор удушающий запах разложившегося трупа принимает за чистый воздух.
|
|
Сотрите, пожалуйста, пыщущее злобой и фанатизмом послание этого потомственного охотника за ведьмами и разоблачителя псевдонимов, внука "комиссаров в пыльных шлемах" Вадима Крылова. Вадик, не твой ли дед в 1931 погнал босиком по снегу семью брата моего деда? Уж больно почерк знакомый...
|
С точки зрения Вадима Крылова, Дм. Хмельницкого (о котором упоминает В. Крылов), Вл. Резниченко и Юлия Андреева, жизнь в 30-40-е годы была, как минимум, примитивной, а вообще-то даже преступной. С моей точки зрения, в эти годы жизнь была трагической т.е. ВЫСОКОЙ, и, более того, вершинным периодом для России в 20-м веке (см., в частности, мою статью ╚Кто такие русские?╩ - http://www.pereplet.ru/text/krupnov09aug02.html ). И сегодня населению России, чтобы выбраться из ╚ямы╩, необходимо искреннее понимание (как минимум) того периода и умение восхищаться безусловными высотами того времени. Сегодня нужен руководитель, который будет не ниже Сталина по своему дару государственного управления. Пусть он будет выше Сталина в миллиарды раз в отдельных отношениях или даже во всех отношениях, пусть он будет бесконечно нежен, тонок и человечен пусть, но по способностям управлять страной он должен быть не ниже Сталина, а выше сколько угодно. Эти две позиции являются полярными и их, очевидно, если не замазывать - уже не примирить. И явно эти противоположные позиции связаны не только с вышеперечисленными фамилиями - т.е. это позиции, которые определяют сегодняшнюю ситуацию в России с позиции восстановления страны как мировой державы. И ничего тут не поделаешь. С точки зрения первой позиции, величайшими событиями 20-го века для России были: февраль 17-го, 20-й съезд, август 1991 (в плане ╚победы демократии и свободы╩). С точки зрения второй позиции, эти три точки были преступными. В первый раз предали царя и страну, во второй раз подорвали державу СССР в виде ╚соцлагеря╩, в третий раз взорвали СССР и в декабре 1991 года уничтожили СССР ╚большую╩ Россию, собственно Россию.
|
|
|
Что ж в этом худого? И я унаследовал дедову професссию. Вот скоро памятник Железному Феликсу будем воcстанавливать. Короче, от дурака уйди - хоть бы и полу отрежь.
|
А Сталин был лишь "большим" человеком СВОЕГО времени. Нам сейчас легче мы (вроде) знаем что человеческих жертв можно было избежать. (Хотя откуда мы это знаем меня лично там не было.) Из истории же мне известно что Английская и Французская революции закончились приходом кровавых диктаторов (Кромвель и Наполеон соответсвенно) до появления которых эти страны пережили немалое число кровавых переворотов. Всравнении с Историями этих стран Сталин ещё гуманистом может показаться. ( Чтоб не записывали меня в чекисты скажу: одна моя пробабка была заморена голодом , а другая отсидела 5 лет "за колоски". Они были простые люди, не комсомольские активисты).
|
что это с Вами происходит? Я весьма прохладен. И странно, ежели Вам чудится нечто иное. Как говаривал Юрий Крупнов, тут //важно зафиксировать ситуацию // (#29272, ЮВК). И из этого непреодолимо следует, что выдвигать кандидатуру ему, яссное дело, никто не возбронит. На должность губернатора СПб уже почти тридцать кандидатур выдвинулись, но город размножать по этой причине не станут, как я полагаю. Если я тут ошибся, Дедушка Кот меня поисправит. С уважением,
|
Резниченко - подонок. Но главное: СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ВСЕМ БЕЗВИННО ПОГИБШИМ в той хорошо организованной провокации осени 1993 года. Мне омерзительны, противны и Хасбулатов, и Руцкой - полные коллеги Ельцына по разрушению СССР ещё в 1990-91 гг. и пр., мне неинтересны неумные и несамостоятельные Макашов и Баркашов,но гадить на память как минимум двух сотен погибших тогда чистых светлых людей - не дам. А для помощи несведущим читателям остаётся опять и опять задать тот же вопрос одного из читателей резниченковского опуса "Я видел Сталина": "Разлюбезный Владимир Ефимович! А не могли бы вы нам в следующей части своего мемуара рассказать, кто проживал в роскошной отдельной квартире на улице Тверской до того, как в ней поселилась ваша семья? В какой подвал загремели прежние её обитатели. По чьему распоряжению и доносу". Хотя мне ясно, кто доносил тогда, в 30-х, кто доносил тогда, в 90-х, и кто будет всегда доносить и через смерть других существовать.
|
Спасибо, Юрий Васильевич.
|
|
|
|
Вы сумели найти какие-то слова, заставившие меня проверить ваши ощущения и полезть читать самому (чего я обычно не делаю, т.к. мне, увы, последнее время стало скучно читать что либо). Стало скучно и тут. И я бросил на середине. Но. Я поразился на вас, Мария: КАКАЯ злоба! За что?!? Я тоже раз раздумывал в туалете, подтираться ли мне тем куском газеты, что я оторвал (ибо на обороте оказался портрет Сталина). Я улыбнулся соответствующему месту у Резниченко. Любопытен и феномен плача при смерти Сталина тех, кто претерпел от режима, названного его именем. Но КАКАЯ у вас злоба! КАКАЯ злоба!!! Признаюсь, смеха ради (из-за слов этого Резниченко ╚моя немецкая прабабушка╩) я решил было вас поймать просто на том, что он не еврей, а немец. Не удалось. Судя по отчеству (я разыскал - Ефимович), он таки еврей. На любопытный стих его я наткнулся. Пускай игра не стоит свеч, для счастья нужно очень мало: лишь бы трепало лён трепало, точило бы точило меч и поддувало воздух в печь без остановки поддувало, а покрывало покрывало постель, где доведётся лечь; чтоб долго жило всё, что мило, чтоб шило шило, мыло мыло, пугало пугало ворон, чтоб меру мерило мерило и чтоб любви твоей светило светило мне со всех сторон. Но КАКАЯ злоба Или я там до чего-то позорного не дочитал? Вряд ли.
|
|
Всю чушь, что вы про меня напороли (вы тут человек новый) я вам прощаю (постепенно, если задержитесь здесь и способны видеть, а не просто смотреть, до вас дойдёт про чушь). Поэтому я перейду к частностям. Давайте конкретно разбираться. Да, я думаю почти одинаково с Резниченко думаю. Он: ╚Неровен час положишь в уборную газетный клочок со сталинским портретом, кто-нибудь чужой обнаружит и донесет: "Светлым ликом, гады, подтираются!" - тогда уж прямая дорога на Соловки╩. Почему ╚почти╩? Потому что он в детские воспоминания привносит то, что появилось в его голове после детства. Я на 7 лет его старше. Я не знал ни про какие репрессии сталинщины, когда обнаружил, что оторванный мною от газеты кусок содержит на другой стороне портрет Сталина. Я усомнился, стоит ли мне именно этим куском подтираться, потому что Сталина любил, как все (я так думал). Но я точно не побоялся б из экономии (не удивляйтесь, мы очень бедно жили и даже на выписывание газеты не было денег; откуда у меня в руках появилась целая газета, я не помню.), - я б не побоялся подтереться и портретом (я это достаточно хорошо помню) просто потому, что у нас был исправный унитаз (туалет был общий и шла непрерывная ругня за его чистоту и исправность). Я сознавал, что ни один кусочек газеты не окажется не спущенным, чтоб соседи могли увидеть, что я подтёрся портретом Сталина. Но что я твёрдо знал (и это твёрдо помню, что нельзя, чтоб кто-то знал, что я подтёрсе портретом Сталина). Поэтому я улыбнулся словам Резниченко. Скажите, Мария, за что в эпизоде с подтиркой мне Резниченко ненавидеть с такой же силой, как вы? И вот так я предлагаю пройтись по одному за другим. Здесь, в ДК, время от времени появляется то один то другой, страстно пропагандирующий ненависть. Глотов был почти год назад. Страстно разжигал ненависть к русским, Куклин есть, сорвался на пропаганду ненависти к украинцам. Я выступил против обоих. Давайте я и вам докажу, что вы зря кипятитесь на Резниченко (покойного, оказывается, уже 4 года как). Итак, с подтиркой надо его ненавидеть?
|
|
|
|
Что до фермеров, то это -= по-видимому, новый класс н а Украине. Хотелось бы узнать о них подробнее. И хотелось бы понять, почему украинцы голосовали за Януковича и Порошенко, если знали об их криминальном прошлом и об их связи с США? Президент по определению доложен быть патриотом. Я вот президентом быть никогда не хотел - и поэтому никогда не был квасным патриотом ни одной страны: ни в СССР, ни в Казахстане ни в Германии. Путин просто обязан быть патриотом. Это ему жизненно необходимо. А почему Порошенко должен руководить Украиной и быть патриотом США? Я помню его дворец на берегу Днепра в форме Белого Дома США. Ладно, фермеры за него голосовали. Но почему другие хохлы не видели этого кощунства?
|
