Солнце льет на нас сверху свой свет, и дрожащие листья дерева разбрасывают его в разные стороны.

Я слишком долго был занят собой, и зеленые листья дерева не обращали на себя моего внимания.

Я раздавал темные пятна направо и налево, думая, что мне от этого станет легче.

Солнце сияло ласково и всесильно, но я был хорошо обучен избегать его лучей.

Зеленая гусеница сковывает себя паутиной и, вылезая из безобразной шкуры, становится полетом.

Зеленая гусеница ползет по твоей шее.

Змея каждый год меняет кожу и остается змеей.

Змея у твоих ног.

Что ты хочешь сделать? Что ты можешь сделать? Можешь ли ты различить их?

Те что жили раньше были правы, поклоняясь желаниям и страхам.

И они были правы, делая это не всегда.

Но гусеница ползет по шее, а змея слилась с травой и ее не видно.

Я стою рядом с тобой, а дрожь бежит по моим ногам.

Я помню, как ты ударил меня по щеке .

Мне стыдно, и я начинаю ненавидеть себя.

Ты чувствуешь все, но ни о чем не догадываешься.

Для тебя не существует этих тварей, вылезающих из собственных шкур.

Ты непонимающе смотришь мне в глаза.

Я могу заставить тебя поверить в свои глупые сказки, но я не делаю этого.

Мне больше не нужно делать этого.

Я смотрю на зеленый лист дерева, разбрызгивающий солнечный свет, и наблюдаю, как расправляет крылья появившаяся на свет бабочка.
 
 

Закутанная от мира в одеяло из льда и белого снега, вознесенная к небу,

знает только себя.

Что же ты дуешь так нежно на раны

своего заблудившегося в бескрайных равнинах сына?

Скоро заплачешь от счастья десятками рек,

когда солнце горячими лучами согреет тебя.

Зачем же тебе разговаривать с далекими холодными звездами ≈

ведь и эти притворщицы жарче, чем пламя, бушующее

в твоих недрах.
 
 

Я не знаю, что я потерял. Я не помню, что у меня было ≈ но что-то очень хорошее, чего нет сейчас. И я знаю точно, что оно упало сюда, в сумасшедшую буйную зелень.

Может быть, просто птица-ворона сильным крылом выбила из моих рук опасную игрушку, и скоро снова буду счастлив, когда о ней позабуду.

Или я, залюбовавшись закатом, сам от испуга разжал пальцы, услышав громкую глупость?

Вот оно! Нашел!

Моя потеря оказалась прохладным ключом, укрытым зеленой вуалью от унылой жары,

узором на древесной коре, грубым и полным глубокого смысла,

забытым словом: ярким и беспощадным.