* * *
Если я называюсь груздем,
Вздумал в шляпку грибную одеться,
То под солнцем мне больше не греться,
Не мочить козырька под дождем.
Среди чащи взыскали меня,
Унесли из родимой в корзине,
Отмывали, чтоб чист был отныне
От кусочков трухлявого пня.
Окунут меня в крепкий рассол ...
Но с надеждою слышу про то речь,
Что, утратив природную горечь,
Буду подан на праздничный стол.
Тесновато мне в кадке - так пусть,
Все тут грузди, и квашусь я с ними.
Я избрал себе громкое имя -
Так мочите, солите - я груздь!
* * *
Лифт вызывают нажатием кнопки.
Так, повинуясь, он мчится на зов
Жаждущих выше подняться низов,
Чтоб вознести их по тросу в коробке.
Лифт отворяет для каждого дверцы.
Дело какое ему до грехов
Вниз обреченных спуститься верхов.
Он не устал. И мотор - его сердце.
* * *
Если сердцу опостылю,
Назови меня сестрой,
Отведи меня в пустыню,
Келью тесную построй.
Покажи молитвы силу,
Благодатного тепла,
Рядом выкопай могилу,
Чтоб она меня ждала.
Чтоб меня ее зиянье,
Образуя смерть и ад,
Позвало на покаянье,
Не дало взглянуть назад.
* * *
Когда б везли меня в тюрьму,
Я был бы весел, потому
Что знал: освободят меня,
И радостней не будет дня
Когда проводит на погост
Родных и близких длинный хвост,
Мне спать в шести стенах избы
Лишь до архангельской трубы.
Когда везли меня к венцу,
Слеза скользнула по лицу
Бессильна времени чреда.
Я понял: это навсегда.
* * *
Спят деревьев прозрачные кроны
Над могилой блаженной Матроны.
Здесь усопшим небурный приют,
А живые акафист поют.
И собрав небольшие силенки,
Прямо в грязь, не жалея дубленки,
Я у тех и других на виду
Здесь поклоны земные кладу.
Помоги, о блаженная мати,
Мне из грязи и скверны восстати,
И позволь эту горстку песка
Унести в узелке из платка.
* * *
Ласковое солнышко с улыбкой сангвиника
Ворошит лучом в тополиной вате.
Пыльное одеяло со штампом " клиника "
Падает мне в ноги со скрипучей кровати.
Со стремянки вижу далеко вокруг:
Заводские трубы, тень соседней конторы,
И линялые, цепкие, как душевный недуг,
Я в пустой палате снимаю шторы.
Я вышел рано. В небе темнота.
Тяжелое дыхание вокзала ...
И только у хотьковского моста
Мне солнце первый лучик показало.
Кругом такая благодать стоит,
Давно рассвета не видал такого ...
Как вдруг бритоголовый кришнаит
Вошел в вагон на станции " Хотьково ".
Он рядом сел и, скинув капюшон,
Со мной делился сокровенным знаньем.
Я знал: исход беседы предрешен,
Но слушал кришнаита со вниманьем.
Уже надеясь вытянуть улов,
Он радостно в мою кошелку глянул.
Я указал на свой " Молитвослов ",
Он тихо улыбнулся и отпрянул.
Пеняя на превратности судьбы,
Понес он книжки дальше по вагонам,
А мимо плыли белые столбы,
И пахло от соседки самогоном.
* * *
" Не спала до зари я ,
Вот и жребий мне дан ..."
Слышит голос Мария:
" Перейди Иордан! "
Волю, данную свыше,
Как исполнить смогу?
Очертанья все ближе
На другом берегу.
В пищу скудны коренья,
Горький пот на челе,
И кататься в боренье
По горячей земле.
Здесь мой грех не остынет,
Там - лишь зной да зверье .
Львиный рык из пустыни
Долетел до нее .
Сердца стук только выдал
Как на дно не пошла.
Будто каменный идол,
Моя плоть тяжела.
Неотступною тенью
Злая жизнь за спиной,
Пусть отрежет теченье
Все, что было со мной.
Как олень уязвленный
На источники вод,
Я в песок раскаленный
Ускоряю свой ход.
За грехи здесь умру я,
Не страшит меня зной:
Иорданские струи
Между миром и мной.
* * *
О земном и тленном суетно скорбя,
Не взираю в небо.
Господи, просил я камень у Тебя,
А Ты дал мне хлеба.
Лотовой женою обратясь, стою,
В соляную глыбу.
Господи, просил я у Тебя змею,
А Ты дал мне рыбу.
* * *
Пейзаж маслом.
Я напишу, как день отцвел
И сосны с красными стволами
В снегу. А на переднем плане
Один молочно-белый ствол.
И солнце охровым мазком
Скользнет по изумрудной хвое
А небо будет голубое
С заката ярким краплаком.
Лес, нереальный как мираж,
Зима усердно убелила.
А если кончатся белила,
Словами допишу пейзаж.
Пускай соединит душа
Их как бессовестная сводня:
Белила дороги сегодня,
Слова не стоят ни гроша.
... Под коркой льда изгиб реки
Я скрою, хромово-зеленый,
И грязной сажевой вороной
Поставлю знак в кон
* * *
Под снегом паутины сеть
Прочнее парашютных строп ...
Я буду плакать и смотреть
Как опускают в землю гроб.
Так жившего коснется тля,
И средь кладбищенских камней
Укроет мерзлая земля
Вчера ходившего по ней.
И я под пение стихир
Ему последняя воздам.
Как тих сейчас подлунный мир,
Где возвратился в прах Адам!
С небес на смену ноябрю
Летит зима на белый свет.
Я в гроб как в зеркало смотрю
И понимаю: смерти нет.
