* * *

Мы √ дилетанты вечных рифм,
бежим от грусти голых строчек,
мы многоточьями сорим,
забыв о царственности точек.
Мы первопутки старых фраз,
мы тени вечных откровений.
Знак восклицанья √ это фрак,
одетый на обломок тени.

* * *

В густой глуши самообмана
я рифм чужих была гурманом.
Была и есть, но иногда
мне так хотелось обладать
своею рифмой первородной.
Казалось мне: я всех свободней,
но рифма √ яркая блесна.
Я клюну, я обречена┘

* * *

Я не могу оставить за порогом
нежданных и непрошеных гостей.
Я не любитель просто диалога.
Я не пою всё время о Христе.
Я разрываю душу ежечасно:
вокруг меня ещё так много бед!
Я с замираньем сердца жду причастья,
прося, Господь, воздай своей рабе!
Я так слаба и так грешна, как счастье.

* * *

В пространстве вечного покоя
я √ сгусток вечной суеты.
Быстрей и проще мне на ты,
но я, увы,
на вы с судьбою.

* * *

Душа моя, твой бесконечен груз
и шаг туда, где жизни продолженье.
Безжалостную времени игру
я представляю как теней сложенье.
Душа моя, расправься и лети!
Балластом будет боль моя и страхи,
прощанья миг и слов моих утиль,
причудливый узор рубцов на плахе.
Душа моя, приветствуй тишину,
открой её в своём непостоянстве
и ощути безжалость и вину
в движеньи губ к холодности фаянса.
Дарована ли чаша новым днём?
В неё ли собирались злые слёзы?
Души простор!
Нет больше смысла в нём.
Хотя бы, боль, не стань апофеозом.

* * *

Мотив самовлюблённой
новизны √
моих пустых тревог родоначальник.
Сложенье дней,
дверей и проходных,
а в результате √
сшитые печали.
Сложенье строк,
дай Бог, чтоб не эрзац,
не кривда,
не провал,
а восхожденье,
чтоб каждый мною начатый абзац
воспринят был как вечности мгновенье.

* * *

И я сорвалась
в бездну тишины.
Падение казалось
вечным танцем
под тёрпкий звук
дрожания струны,
прикосновеньем
липкого
пространства.

Я падала не вниз,
не вверх √
в себя.
Но, как крючки,
цепляли чьи-то мысли.
Я падала, падение любя,
чтоб ко взлетающим
меня смогли причислить.

И бродят мысли в тишине,
бессонницу благословляя.
А за окошком звёздный снег┘
Придет ли сон, свершив побег
из января в остаток мая.

Я путешествую во снах.
А май пока уполномочен
всем объявить, что я одна
и то, что поздняя весна √
души моей первоисточник┘

ОСЕНЬ
Ну вот и сотканы полотна,
где зеленеют облака
Из паутины
плотно-плотно
лежат мазки вдоль лоскутка.
А лоскутки сшивает осень
и тянет золотую нить.
И паутина, словно проседь,
у этой осени в тени.

ПОДОКОННИК
(отрывок из поэмы ╚Одинокость на пуантах╩ )
Крестообразна тень разлуки,
из раны сукровица, жженье┘
Я возложу на стёкла руки,
остановив теней движенье.
Затих ли ветер или воет?
Затихло сердце или ноет?
И звёздной ночь была, и слёзной┘
Вопросы?..
Поздно,
поздно,
поздно┘

РАДУНИЦА
Давно ли могила просела
и камнем покрыли ее?
Я просто на камень присела
и слушала сердце свое.
В сторонке большая ворона
следила за мной, как всегда
(спустившись с высокого трона,
печаль прилетела сюда).
Слезами замешано тесто:
на камне лежат пирожки.
Печаль здесь, поверьте, уместна,
а кушать совсем не с руки.
Беззвучно душа разрыдалась,
бес слезно рыдала печаль.
Я папе стихи прочитала,
а папа в ответ промолчал.

РАЗГОН
Бежали тени от дверей к дверям,
ощупав тамбур, прыгали с подножки.
Пришедший день со мной часы сверял,
а я мечтала стрелки их стреножить.
А день мне говорил:
√ Пойми, пойми,
что это не часы, что это время...
Оно блуждает вечно меж людьми,
разбрасывая признаки старенья.
А тени, что покинули вагон,
уже запрыгнули в соседний на подножку,
И, ощутивши поезда разгон,
умчались от меня, как неотложка.
Застыв на полке, я спешила вдаль,
где ожидалась счастья бесконечность,
не мучаясь вопросом, не стара ль
и не желая знать свой пункт конечный.

ВОПРОС
Кто мне преподнесёт мои года
в той упаковке, что плотней тумана,
чтоб я могла о прошлом погадать,
выбрасывая мелочь из кармана?

И каждый год звеня, как тот пятак,
что покатился по булыжной глади,
оплатит жизнь, прожитую не так,
да я ещё останусь и в накладе.

Кто мне преподнесёт мои мечты,
потерянные в вечности полёта?
Как кошка, трусь я о лучи звезды,
и воздух застревает в лёгких.

Кто мне?
А я кому?
Чем не вопрос?!
Пожалуй, это слышала я где-то?
Ну кто подарит мне такой вопрос,
чтоб я всю жизнь не мучилась с ответом?

* * *

Каждый человек √ это миф,
который создаёт он сам.
Каждый человек √ это стих
обманчивый, словно слеза.
Каждый человек √ это день,
не прожитый налегке.
Кто же я?
Размытая тень
от лампочки
на потолке.

ВЕЧЕР С ДРУЗЬЯМИ
И раз, и два √ знакомый фарс
забытой музыкальной фразы.
Танцует вечер┘
Профиль, фас √
друзья по кругу. Видно сразу,
что вечер, не устав гостить,
познав успех, уже прощался.
У новой дружбы старый стиль √
ничьё тусовочное счастье.
Спокойной ночи┘
Где резон,
чтоб ночь потом была спокойной?
Часы, камин, цветы, вазон,
диван и миг, что нами пойман.

МАСТЕРСКАЯ ХУДОЖНИКА
Гончаровым
Яркий, но не смелый свет,
до окошка не допрыгнув,
в тень закутал нас, как в плед.
И, устало спину выгнув,
кресло мучило меня
скрипом высохшего чрева.
И не важно, что полдня
темнота здесь √ королева.
Поскользнулись взгляд и луч
или тень нашла случайность,
отдавая дань стеклу.

Весел луч, а взгляд печальный.

Евгению Голубовскому
Храни Вас, Господи, храни,
что Вы уехать не хотели
от этой проклятой возни,
от этой пыльной канители.
Храни Вас, Господи, храни,

Храни Вас, Господи, храни,
что Вы талант не увозили
туда, где прибыльнее дни,
где Вас дерьмом не нагрузили.
Храни Вас, Господи, храни,

Храни Вас, Господи, храни,
что Вы уже, как мы, остались,
хотя вокруг торчали пни,
хотя ещё Вы сомневались.
Храни Вас, Господи, храни,

Храни Вас, Господи, храни,
что Вы слезою не блестели,
не обрывали всё, как нить,
не стали раною на теле.
Храни Вас, Господи, храни,

Храни Вас, Господи, храни,
что Вы уехать не хотели
от этой проклятой возни,
от этой пыльной канители.
Храни Вас, Господи, храни,

ПОРТРЕТ М. И.
Владимиру Прохорову и Мае Игнатенко.
Трясла судьба цыганскими дарами
пред жадными очами много лет...
А холст √ скупец, даря богатой раме
печальной одинокости портрет,
отрекся от тоски и постепенно
наполнился судьбой, как ридикюль.
Лишь тень улыбки дивной, многотрудной,
в нём сохранила времени тоску.
Открылось душ двоих соединенье,
что с мешковиной вдруг переплелись.
Написано мгновенье в то мгновенье,
которое и есть по сути жизнь!

ЕРГИЕВЫМ ИВАНУ И ЕЛЕНЕ
Сливались звуки с тишиной,
как будто высохшие слёзы,
как плачь нахлынувший волной
с дождём, что небо бросит оземь.
Сочилась грусть сквозь сотню душ,
сердца стучали затаённо.
Где прячется мечтаний глушь?
В ночах безрадостно √ бессонных.
А слёзы просятся опять
наружу, им в душе щекотно.
Их можно позже не унять,
чтоб грусти вон из глаз щепотку.
И к звукам снова возвратясь,
их ощутить душой свободной.
Не слёзы в теле инородны,
а с ними высохшая связь.

Белле Ахмадулиной
Пыльца на тонких пальцах смысла
для тихих бабочек ночных,
где улыбаются лучисто
все недосмотренные сны.

И там, где тень от каждой буквы
и непримятая трава,
играют гусеницы в куклы,
с листвой играются слова.

И там летают опыленны
цветы,
исчёрканы листы,
с бездомной радостью,
бездонной
и с ощущеньем высоты.

Я так хочу, чтоб эта ночь
в твоих руках была согрета,
чтоб словно маленький челнок,
чтоб словно маленький челнок,
качало нас с тобою лето.
Чтоб парус √ это пол-луны,
нас уносил в мечты и сны.

ПОДЫМИМ
Михаилу Таничу
А у кого махорка?
Поделись!
Сквозь пальцы пустим дым и дни, и души,
а под дымок поговорим за жизнь
и можем за неё же и послушать.

А у кого махорка?
Подымим!
Квитанция разорвана чин √ чином.
а память о наградах √ это дым
звезды большого песенного чина.

А у кого махорка?
Не робей!
из жизни нас не выкурить так просто.
И дым √ обычный серый воробей,
летит на пересыльный перекрёсток.

ИЗ НЕДОПИСАННОГО
Игорю Потоцкому
1
Работают, как воры,
поэты по ночам.
Всё тихо, только мысли
предательски кричат,
скребет бумагу громко
копуша √ карандаш,
чтоб сволочи √ потомки
простили за кураж.
2

А мысли, словно чайки,
парят, кружат, кричат,
а дальше √ о бумагу,
как волны о причал:
то солью остаются,
то брызгами на ней┘
И тем светлее мысли,
чем наша ночь темней.

ДВА ДНЯ, ДВЕ НОЧИ
Кармэле Цыпкаленко
Что плотность звуковых иллюзий √
реалия?
Два полных дня
и ночи две √ простой союзник
тех, кто застукали меня
там, где и ноги на рояле
и руки.
Здравствуй, сладость сна
и фестиваль, где нам сыграли,
что хороша лишь тишина.

Хоть блики, временем сожжённы,
как звуки, смеют поражать.
На выдохе чуть обнажённом
проходит вечности межа.
Нет тишины плотней, чем мысли.
А мысли √ это звукоряд.
Два дня и ночи две причислим
к мечте простого звонаря.

ЭСКИЗ
Повисла весна на деревьях┘

Прозрачное белое небо
венчает весну на престол.
Затмит ли весеннюю негу
улыбка в окне на все сто?
И чья это будет улыбка:
моя или солнца в ответ?
Сплету две улыбки как лыко,
содрав со стены яркий свет.

ФОНТАНЫ РИМА
Фонтаны Рима!
А над ними
как облака
висят века.
Но их сокроет чей-то снимок
под пеленой дождевика.

Воспоминанья как дождинки
стучат о памяти разрыв:
то вальс бостон, то ритм лезгинки,
то непонятных звуков взрыв.
И брошен мной для возвращенья
в фонтаны римские пятак.
А время словно старый лак
(опять во имя возвращенья)
стирает память.

ПАРИЖСКОЕ ПРИЧАСТИЕ
1
Лестница сползала сверху вниз,
жалила меня моим желаньем
плюнуть на поездку в Шамани
и оставить горы без вниманья.
Зазывают горы в небеса┘
Только Лувр колдует откровенно.
От него ли принято плясать,
чтоб понять Парижа откровенья,
чтоб, вдыхая запахи интриг,
примерять улыбку Моны Лизы?
Только Лувр ещё не весь Париж
и его мне не понятен вызов.
Я взгрустну с надеждой на паях,
ей не обещая ожиданья.
Лестница √ парижская змея,
заползла зачем в мои желанья?

2
В Париже, в закоулочке
гулял со мной январь.
А облака, как булочки
надкушенные. Два
дня бегом по городу,
как страшно не успеть
туда, где мысли гордые
вновь оставляют медь.
От любопытства радуга
по окнам расползлась
и вышло семиравенство
сокрытое от зла.
И вышло семизначие
Парижа и людей:
семь раз мы обозначили
маршруты по звезде.
На эмигрантском выдохе
был вознесён Париж.
Наверно, слёзы высохли
(я заключу пари)
не сразу. Впрочем счастие
приходит к тем, кто смел┘
Парижское причастие
в противовес зиме
улыбкою Амурского,
любовью расцвело,
словами, что как музыка
обволокли теплом.
А ритмы дня меняются:
от суеты сует
дорога в небо тянется.
А с неба дождь. Ан нет!
Тот дождь не стал помехою,
улыбки на лице
не смыл. И люди бегали,
где триединый центр,
где жизни средоточие
и духа и ума.
Что ж ставит многоточие
Парижская зима.

СЕЗОН СУДЬБЫ
Тревожный сон слизало утро
и сразу началась весна:
слова рассыпались как пудра
на скатерть выцветшего сна.
Их собирало время в душу,
и сон казался не таким,
что мог сезон судьбы разрушить,
лишь душным был по-городски.

Текли ручьи и разговоры,
мешали с грязью ту весну,
и стала та весна укором,
познав печали кривизну.
Меня от жизни воротило,
назад удрать хотелось в сон,
ведь сон всегда казался тылом,
благословив судьбы сезон.

Сезон судьбы как межсезонье:
угрюмый день, хмельная ночь,
забытый вечер √ счастья зона
и горя тёмное пятно┘
Сезон судьбы был признан мною,
как запоздалая весна,
что до сих пор была изгоем,
мной недосмотренного сна.

* * *

Был вечер одинокий у свечи,
её уже давно не зажигали,
а мысли наши, словно палачи,
казнили нас, разлукою пугали.
Сползали тени с люстры на паркет,
когда такси к парадной подъезжало.
А сигарета в длинном мундштуке
жгла тени раскалённым длинным жалом.
Два сердца заполняли тишину,
пытаясь оторваться от печали,
гоняя кровь, похожую на хну,
они воспоминаньями стучали.

* * *

Ищите суть в саду тревог,
чуть приоткрыв другим калитку.
Как жаль, вам не понятен Бог,
как жаль, душа у вас √ улитка.
Зачем вы прячете её
в скорлупке собственной печали?
Скорлупку кто-то разобьёт,
хоть вы ему: ╚Не тронь!╩ кричали.
И в трещины проникнет день
и обнаружатся потери,
а вы швырнёте их в людей
комком бездумного неверья.

* * *

Так громко разобрались с тишиной
души моей неведомые силы┘

От горизонта линии сплошной
луна кусок небрежно откусила.
А ветер раскричался, как и я,
бессмысленно обрушился на море.
Запутались, как нитки, в разговоре
все обвиненья √ верные друзья.
Не я ему была плохой женой
и я его о многом не просила.
Напрасно разобрались с тишиной
души моей неведомые силы┘

* * *

Смотрюсь я в отражения зеркал,
клонирую души своей гримасы √
упавшие пылинки вглубь зевка┘

Что тянет к зеркалам?
Их глубина,
их тени,
что прозрачные, как лужа?
Вымакивая радости в вине,
себя на месте лужи обнаружу,
чтоб отражать и небо, и полёт,
и зелень, что в глазах моих густеет.
Прощу себе беспечности налёт
и не прощу холодность Галатеи.

* * *

Мне на ладонь упала туча.
Не та, что виснет в непогоду,
а та, что пятнышком чернеет
над временем потерь и слёз.
Мне на ладонь упал осколок,
большой звезды осколок мелкий,
он ослепил меня, как солнце,
а тучу тут же испарил.
Мне облизал ладошку ветер,
тот, что приносит перемены,
как леденец, звезды осколок
растаял в пасти у него.
И снова туча упадала,
за нею вновь осколок солнца
и тут же ветер┘ Я устала
Свою ладошку подставлять
и быстро спрятала в кармане,
а там наткнулась на обломок
звезды и обожгла им пальцы.
Ожог √ моей судьбы следы.

* * *

Над ветхим домом тучи низкие,
а дни весенние не близкие
и мы с тобою одинокие
остались зимовать.
У нас с тобою крылья слабые,
но улететь могла, могла бы я.
Но мы решили как-то: главное
нам научиться ждать.
Тоска, как туча в небе, плотная.
Как жаль: любовь не перелётная.

* * *

Когда луна, прилипшая к окну,
сползала вниз быстрее, чем обычно,
я ощущала только тишину,
что стала незаслуженной привычкой,
что стала украшеньем и клеймом.
Ах, неужели ей подходит внешность?
(Конечно, не последнее дерьмо √
подчёркнута излишняя небрежность)
╚Ты кто теперь?╩ √ молчала тишина.
И я в ответ: ╚Не знаю╩, промолчала,
хоть отвечать я вовсе не должна.
Где тишины конец √
там есть начало.

* * *

Из всех, кого я знал и помнил, ушёл я первым на тот свет.

* * *

Всю краткость нежданной строки
мы кратностью чувств разрываем,
где мы без остатка легки,
где линия судеб кривая,
как поздний цветаевский стих.
Где вздох из сонетов Шекспира,
Зажатый ладонью притих.
Где точки зияют, как дыры! <

* * *

На паперть я вытащу память,
пусть руку протянет и ждёт
подаст ли судьба.
Между нами,
нам с памятью так не везёт.
И так┘
Кто-то зло рассмеётся,
а кто-то, гляди, и подаст
осколок потухшего солнца,
прожитые всуе года,
потери свои и паденья,
печали, кошмарные сны
и страхи, вдруг ставшие тенью,
обрывки густой тишины.
Бросайте, я всё принимаю
и в сумку большую сложив,
я еду с той сумкою к Мае,
чтоб вместе с ней жизнь дотужить.

* * *

Грустила Ночь о тишине
и рассыпала звёздный жемчуг,
чтоб не забыла я о ней,
одной из непонятных женщин.
Как пёс под утро Ветер выл
и облака он рвал на тряпки,
чтоб натереть до синевы
небесный свод.
Ночь без оглядки
бежала. Снова дерева
трясли накидками из снега.
Накидки Ветер обрывал,
он, как и я, за ночью бегал.
Грустила Ночь о тишине┘
Скрывалась тишина во мне┘

* * *

Век позолоченный ушёл,
ушёл за ним посеребрённый,
разлив в бокалы, как крюшон,
таланты.
И бесцеремонно
вдруг стали пениться года,
хмелеть праправнуки желаний,
купаться стала борода
в напитке горько-пряной дряни.
И не оспоренный карт-бланш
ушедших дней чуть-чуть картавил,
и стал реалией реванш┘
Корабль √ век застрял бортами
вновь в суматохе тех судеб,
чей пепел по сердцам развеян,
чтоб оправдали на Суде,
пред коим мы благоговеем.

* * *

Когда-то между домов горячих
и холодных, как слухи, теней
из окон тёмных, не зрячих
выпадали обломки дней.
Дворник их сметал под вечер
и прятал в зелёный карман.
На закате деревья, как свечи,
загорались.
И листья в дома
швыряли, благословляя осень.

Я тоже выбрасывала дни...
Судьба заглядывала в гости,
нашёптывала жизнь:
√ Гони!

* * *

Его язык колючий, как тревога,
он мне лизнул ладонь ещё не смело.
А я отдёрнуть руку не посмела
и только вглубь него смотрела строго.
А на ресницах, словно штора, плотных
лежало откровенное желанье.
Был вечер поздним, а желанье ранним,
был дом, застрявший в запахах болотных.
А дальше ночь пролезла через щели,
с огнём играли две большие тени.
Был миг моих желанных откровений
на твёрдом уподобии постели.

* * *

Сидим напротив, выбрав полутьму,
швыряем карты словно обвиненья.
А ставка √ наши новые сомненья.
И я сомненья эти не пойму.
Игра в любовь.
Все козыри в руках
и не покинет вдруг в конце удача.
Я прячу взгляд, а ты его не прячешь.
Ты куш сорвал. Тебе везёт┘ пока.

* * *

Как листик, вырвала мечту
из книги, что зовётся жизнью.
Закрыла дверь, забыла стук,
он кровью
в сердце часто брызгал.
И по дорожке от луны,
переступая дни и годы,
ушла туда, где тают сны,
где повитуха √ мать-природа
меня смогла принять такой,
какая есть: с душой ранимой.
Мне здесь не трудно, не легко,
Мне, как всегда √ необъяснимо.

Романтикам раскрытых губ
открою двери┘
они войдут, а я солгу, что я им верю.

ИНТЕРВЬЮ С ЖЕНЩИНОЙ
√ Ты кто?
√ Земное откровенье┘
√ Ты кто?
√ Дарующая жизнь!
Из капелек дождя почти мгновенно
под силу мне судьбу сложить.
√ Ты кто?
√ Земное откровенье┘
√ Ты кто?
√ Дарующая жизнь!
Как дождь, уходят все сомненья,
а время вслед дождю бежит.

Хочу за яблоком тянуться,
дарить надежды и любовь,
ветрам навстречу жить,
не гнуться┘
Жаль, это может не любой.
√ Я кто?
√ Земное откровенье┘
√ Я кто?
√ Дарующая жизнь!
Из лучиков простых мгновений
под силу мне судьбу сложить.

√ Есть в счастье женское начало,
в теченьи дней и в тайнах сна.
У ног семейного причала √
подруга, мать, жена, весна.
Есть в счастье женское начало!
Судьба, даруй же счастье той,
чья песня нежностью звучала
в судьбе по-женски не простой.

* * *

Господи, помилуй! Я открою душу,
чтоб стихи писались только про любовь.
Господи, дай силы, что б остаться с миром
и свои деянья мне осмыслить вновь.

Господи Иисусе! Ты с иконы смотришь
и твой взгляд пронзает душу до конца.
Господи Иисусе! Попроси однажды
за друзей и близких своего Отца.

Господи, помилуй! Я к Тебе взываю
и слова как листья в храме шелестят.
Господи, помилуй! Дай смиренья силы!
И уйми гордыню глупого дитя.

Господи Иисусе! Господи Всеправый!
На кресте Твой образ. Этот крест в душе
Господи Иисусе! Помоги быть честной,
чтоб судьба не стала дьявольским клише.

Господи, помилуй! Я открою сердце,
и закату жизни, и рассвету дня.
Господи, дай силы, чтоб остаться с миром┘
Помоги мой Боже крест мне свой принять!