Романы и повести
6 ноября 2020 года

В последнее время он все чаще обращал внимание на прогноз погоды в разных частях Света, и вздрагивал и напрягался, когда речь шла о знакомых ему местах. В Лондоне все те же двенадцать - пятнадцать градусов, в Будапеште - восемнадцать, в Сочи – ах, Сочи,

Сочи! Но практическое значение для него имела температура воздуха только в Москве и ближайших окрестностях, и прежде всего на даче у жены.

Он стал уставать; не было уже прежней показной злости и бесшабашности, уверенности в себе. Последний год без работы, безусловно, наложил свой отпечаток на его походку, действия, мышление. Из дому он выходил не как раньше, открывая ногой дверь, а незаметно, осторожно и аккуратно, бочком то есть. При этом ему вспоминалась нищая соседка двумя этажами ниже, гадкая крупная старуха, продавшая свою квартиру ради живущих где-то дочерей и уехавшая неизвестно куда.

Так она, кутаясь в какое-то тряпье, бесцельно бродила по двору, путаясь под ногами и мешая занятым людям. Всем, кто ее слушал, рассказывала, что продала квартиру и уезжает, и все не уезжала долго что-то. Надоела, порядком! И машину свою – потрепанную Волгу, хотя и не старую еще, он ставил не так, как раньше, чуть ли не у входа в подъезд, а в стороне, у гаражей, даже не пытаясь соревноваться с появившимися в последнее время в большом количестве иномарками, большими и блестящими.

Жить он пытался, как и раньше, все еще занимался языком – английским, читал и переводил довольно лихо. Кроме того, старался следить за своей спортивной формой, хотя регулярные тренировки, чем он справедливо гордился в свои сорок четыре года, бросил пару месяцев назад, заменив их прогулками по близлежащим проспектам.

Всех своих подруг он растерял. Одна жена оставалась рядом с ним, но без видимого энтузиазма.

Думая, как бы ему выбраться из создавшегося положения он все больше склонялся к мысли начать писать. Как хорошо, опубликуют первую книгу, им заинтересуются, а когда он на коне – диктовать условия он умеет. От этих мыслей Евгений хмуро улыбался, понимая, как далеки мечты от действительности, тоже, Мартин Иден нашелся!

Но вместе с тем он также понимал, что это, возможно, один из немногих реальных шансов сказать свое слово окружающим, быть услышанным, высказать свое категорическое несогласие с тем, что вокруг него и с тем положением, в котором он находится сейчас. Все-таки с возрастом он еще не растерял бойцовские качества. Видя вокруг себя преуспевающих людей, оценивая их, искренне удивлялся - как такие, на его взгляд напыщенные идиоты преуспевают в жизни?

Он вспомнил, как стоя в очереди в театр с женой по контрамаркам, данных ей благодарной пациенткой, рассматривал такого, втиснувшегося со своей дамой перед ним. Высокий мужчина, его лет, в дорогом костюме, с лицом явно хорошо поддающего, он напыщенно рассказывал своей спутнице – красивой и высокой блондинке, что запретит какому-то Гиви Ивановичу так больше поступать.

— Я скажу, мол, не делай, тот и не будет больше, — громко говорил дядька.

— Скажи, скажи ему обязательно! — поддакивала его спутница.

- И, скажу!

Всем окружающим было понятно, что он обладал властью так говорить. Блондинка выглядела вполне довольной. Так же напыщенно высокий болван говорил что-то о предстоящем спектакле, да так, что стоящая за Евгением девушка с парнем в джинсах, выражая свое недовольство этой втиснувшейся вперед них парой, сказала своему спутнику нарочито пренебрежительно и громко - какие умные слова люди говорят, конечно, до очереди ли им теперь!

Что оставалось ему? Взять нож и идти на улицу в поисках денег – это не для него, не тот характер – слабоват. Даже несколькими годами раньше, таская постоянно пистолет, он носил его как игрушку, а не как боевое оружие. Он даже не достал его ни разу в тревожных ситуациях, так только, в лесочке у костра по пустым бутылкам пострелять с девчонкой.

А вот, под дулом автомата, при проверке на дороге, он доставал, неоднократно.

— Аккуратно доставайте, медленно, за рукоятку не держать! – говорил ему боец ОМОНа, держа палец на спусковом крючке.

— Да все в порядке, дядька, я директор охранной фирмы, у меня таких пистолетов восемь штук в сейфе, — отвечал он, медленно доставая оружие. Восемь автоматов смотрели на него.

После сверки номеров на пистолете и на разрешении на него, Евгений спокойно уезжал. Все честно!

С работой дело обстояло совсем неважно — после многочисленных попыток ее найти, он стал сомневаться, сможет ли он вообще работать. Особенно на таких людей, как тот в очереди, о которых он был весьма невысокого мнения.

Евгений вспомнил слова директора одного железобетонного завода, куда приезжал устраиваться по своей специальности. Тот, опытный пожилой дядька, чуть ли не двадцать лет отработавший директором, как слышал Евгений, полистав его трудовую книжку, сказал – да Вы же не будете у нас работать!

- Почему не буду?

— Тут завод, большие требования к дисциплине! А у Вас последние 10 лет работа директором небольших фирм, Вы уже привыкли и не захотите менять свой образ жизни. Открывайте свою фирму, пробуйте, ищите! Мудрый был дядька. Не поверил ему тогда Евгений. Впрочем, от предложения начать работать зам. начальника цеха – причем директор специально для него предложил ввести в штат эту должность – он отказался.

— Давайте лучше Вашим заместителем, – предложил Евгений – но у того уже были надежные заместители.

- Нет. Начните с цеха!

- Была охота!

- Тогда, извините!

Из–за отсутствия работы, отношения с женой становились все хуже и хуже. Она, с трудом сдерживая свои эмоции, цедила сквозь зубы сплошные оскорбления в его адрес.

— Иди, работай, хоть дворником, разгружай на вокзале тюки, только приносить домой какие-то деньги, — наседала она.

— Я лучше буду выполнять эротические фантазии дам бальзаковского возраста – огрызался ей Евгений.

В это время решался вопрос дальнейшей учебы ее 14-ти летнего сына – не его. И жена, науськиваемая своей бабкой, постоянно изводила его. Иссякший поток денег не позволял держать репетиторов, легко и непринужденно, как прежде, заниматься с ее сыном ходила только одна студентка, и это, безусловно, тяготило жену. Однако хорошего понемножку!

Они перестали гулять все вместе, с детьми, как раньше, хотя могли бы позволить себе сесть в машину и поехать на природу, пожарить шашлычок, или сходить в какой – ни будь простенький – Дарвиновский, к примеру, музей. Редкие выходы давали некоторую отдушину, но терпения жены хватало ненадолго. Она постоянно злилась.

Как детский врач, ходя по вызовам, она видела много молодых и не очень семей, живущих отдельно и внешне вполне благополучных.

— Ты бы видел, в какой квартире я сегодня была! — выговаривала она Евгения.

— Теща оставила в наследство, — парировал он. Если бы!

В сравнении с ними, ей казалось, что ее положение просто ужасающее. Хотя это было совсем не так. На его взгляд, наличие двух квартир – а они жили рядом, в одном подъезде на разных этажах, он с Дедом и она с детьми и со своими стариками. Так вот, наличие двух квартир – ведь могла бы бабка, освободить помещение рано или поздно, позволить, если не продать, так сдавать одну из них. А это, уже какие – то деньги. Евгений знал, что многие москвичи перебрались на дачи, и сдают свои квартиры. Чем не вариант?

На праздники, проводив жену и детей на дачу, Евгений встретился со своей старой подругой со смешной кличкой Мальвина. Эта встреча поразила его. Он увидел перед собой совсем другую женщину – похудевшую килограмм на 20, стильно одетую бизнесвумен, в брючном костюме, в черных очках, разумеется. Со времени их последней встречи прошло года два. Они выехали на природу.

Как только она вышла из машины, он принялся гладить ее через обтягивающие брюки. Мальвина сначала возражала, но, после минуты настойчивых поглаживаний, сопротивляться перестала, и он принялся расстегивать на ней одежду. У тебя только одно на уме! – успела сказать она, потом он увлек ее на заднее сиденье автомобиля. Через какое-то время он поднялся, и, застегиваясь, смотрел на свою подругу, которая еще продолжала лежать на сиденье некоторое время. Внизу живота у нее пульсировали вены – раз, раз!

После этого, они неожиданно разговорились по душам, совершенно откровенно, хотя она не пила вовсе, а он выпил совсем не много, так, водки грамм сто разбавил Колой – в общем, мало. Он выразил ей свое удивление ее внешним видом, а она его все выспрашивала, как выглядит - лучше ли, чем прежде? Лучше, лучше! – успокоил ее приятель. Раньше тоже было ничего.

Потом, сидя у костра, разведенного Евгением, Мальвина рассказывала про свои заботы со сдачей квартиры, про мужа, про свою любовь к соседу по даче, про их страстные отношения, как голодала неделями.

- Была охота!

— В конце концов, могу я любить троих – его (соседа), мужа и сына! — спрашивала она у Евгения.

- Можешь! – разрешил он ей.

— Да, а меня-то кто любить будет? — усмехнулся еще про себя.

Вечером, в очередной раз, поцапавшись с женой, Евгений принял, как ему показалось, окончательное решение – расстаться со всем своим окружением. В самом деле, Лариска, его надежная и казалось, вечная подруга, совершенно пропала, даже не звонила уже месяца три; в ушах стояли слова жены, после очередной ссоры – пошел отсюда!

- Уйду рано или поздно! – бросил он ей.

Мальвина вспоминала о нем тогда, когда ее нужно перевозить куда-то вместе с вещами. Новая подруга Малышка, наобещав подарить ему, мобильный телефон на день рождения, больше не появлялась. Про плохих девчонок даже разговору не было – на тех и в лучшие времена денег у него все время не хватало. Да и толку с них, с плохих девчонок!

Словом, — вздохнул Евгений — погибай, пропадай, именинница! Никому он был не нужен. Странно, думал он иногда - так чтоб совершенно никому! Мужчина в полном расцвете сил, высокообразованный, сторонник здорового образа жизни, ну, подумаешь, без работы временно, но не бездельник же! Без дела он и в самом деле не сидел.

Евгений развалился в кресле и пытался понять, где он допустил ошибку, почему оказался на обочине жизни, так ему казалось сейчас, без денег, без работы, и с твердо, переломанным сознанием. Тогда, в начале девяностых? Когда он отошел от специальности? Но его практически выперли из лишившегося финансирования института, а он и не особо сопротивлялся, почувствовав вкус к другой жизни.

Или когда он стал работать с Бандюком? Но и тогда это был вынужденный шаг – другой работы он найти не смог. Ошибки, ошибки! - вздохнул Евгений. Знать бы, где упадешь…. Жалел ли он о последних четырнадцати годах? Трудно сказать. Раньше что-то хорошее все время было впереди, что-то казалось, ждало за поворотом. А что ждет сейчас? Милиция – так с распростертыми объятиями; потеря очередного заманчивого дела из-за ссор с Братцем да и из-за обстановки вообще? – наверное. Ухудшение здоровья? – с таким питанием, да по такой жизни наверняка, а уж на нарах так и последнее потеряешь.

Ждут курорты на ласковом море с девочками и деньгами, которые не успеваешь тратить? В это верилось все меньше и меньше, приобретая характер далекого миража, как и размышления о полете на другую планету. Нет, от забот не спрятаться!

Тут еще отец-старик – забеспокоился, видя его неустойчивое состояние. Дед приходил по утрам с двумя-тремя страничками набросанного плана диссертации – докторской, кандидатом Евгений был давно, и наседал.

— Займись научной работой, кусок хлеба будет обеспечен!

Но Евгений только усмехался на его слова.

— Кому нужны сейчас доктора наук! — отмахивался он от Деда. Ты доктор наук, должен понимать! Старик кивал в ответ. – Это да!

Нет, доктором ему при таких условиях, наверное уже не стать никогда. Работать за копейки он уже не мог. А что мог? Сорок четыре года – совсем не старый еще. Семья, да и самому нужно стабильное, желательно уважаемое положение в обществе. Дочка уже несколько раз спрашивала, кто ее папа?

- Папа, ты кто?

— Разбойник – сначала отшучивался он. Потом стал говорить, что руководит строительством развлекательного комплекса в другом городе – что было недалеко от истины, кстати. Работал на Братца. Но звучало как-то неубедительно.

Действительно, тогда кто же? Ну, можно считать, что знает два языка, один из них редкий, венгерский – но знает их для себя! Евгений мог читать газеты на английском языке без словаря, венгерский знал хорошо, мог говорить на бытовом уровне, если не забыл еще. Нет, не забыл. Он знал, что если будет случай погрузиться в языковую среду, да еще по делу, заговорит он быстро. Но пока даже в качестве простого переводчика пока что он не годился – не тот уровень.

Кроме того, спортсмен, боксер, почти профессиональный. Надо кому? Ну, в обслугу, разве что возьмут, водитель-телохранитель, дверцы у машины открывать для папика. И то, возьмут ли? Молодых да накаченных много. Профессия его образования? Он вспомнил свои многочисленные собеседования.

Последние два места работы – директором охранного предприятия в течение десяти лет ставили на нем крест как на специалисте в глазах работодателя. Не помогла даже запись в трудовой книжке, сделанная им самим руками знакомой, о замдиректорстве какого-то строительного предприятия – ничего по существу работы сказать на собеседованиях он не мог.

Ответственный, исполнительный, добросовестный, честный? Это все пишут в резюме в разделе дополнительные сведения. Еще и не такое напишут. Оценит разве что какая-нибудь богатая тетка? Почему нет – мужчина он внешне еще вполне ничего; среднего роста, крепкий, образован, языки опять-таки. Да-а! Несерьезность, вернее несбыточность последнего он хорошо понимал. Тетки! Но тогда что делать дальше? Ну ладно, сейчас вроде как при деле. То еще дело!

Масштабность и значимость – денежная значимость проекта, в который его вовлек Братец – а тот приторговывал землей, очень большими участками в гектарных измерениях, которые за бесценок скупал у крестьян на волне мутного времени, конечно, впечатляли. И занимался Евгений действительно серьезными делами – встречи и переговоры с местной администрацией, подкуп нужных людей – этому то, как раз его учить не надо, скажи только – кому сколько, да чтоб тебя представили. Ну, еще денег бы дали, конечно. На взятки Братец деньги выделял, про него, Евгения забывал только. Большая стоимость участков, безусловно, вызывала интерес всех участников. Надежды?

Но, во-первых, реальной продажи с его участием пока еще не было – помешало судебное разбирательство из-за самого лакомого и крупного куска земли на берегу водохранилища. Во-вторых, суммы! Даже от одного миллиона (а там фигурировали и большие цифры, долларов, конечно) ему было обещано сто тысяч – совсем неплохо! Но дадут ли? Что-то сомнительно. Не верилось.

За годы работы на Братца Евгений ничего от него не получил. Напротив, Братец объегоривал Евгения при первой же возможности, вытаскивая у него последние его гроши. Понимая шаткость своего положения, Евгений старался все замкнуть на себе – это в значительной степени удавалось. Сказывался, безусловно, его административный опыт и ответственность. Но этого казалось недостаточно.

По достигнутому результату вполне могут сказать, — Спасибо, Вы нам больше не нужны, до свидания! Или, скажут, — на тебе пять тысяч. Да какие там пять! Скажут,- бери тысчонку и иди, не мешай работать, и так много времени у нас отнял. Охрана, проводите его! Да какая там тысяча – и ста долларов не дадут! Не стрелять же по подлецам! Или пора стрелять? Несерьезно.

Можно заняться и научной работой, он бы работал с удовольствием, – ну только не здесь. Теоретически Евгений представлял себе, что где-нибудь в спокойном, тихом месте, в Англии ли, в Канаде ли, не спеша, в отдельно стоящем каменном здании, небольшом, на пару этажей – почему-то ему нравились такие здания, в хорошо обставленной лаборатории, в окружении книг он бы мог заниматься наукой. Будь еще понимающий шеф, – какой – ни будь старик, руководитель.

Ну и, конечно, платили бы, чтоб хорошо, плюс соц. пакет и прочее. Да-а! Ведь работают же так люди. Но это там, а здесь – здесь, что ему делать? Хорошо, с земельным проектом к концу лета будет все ясно – думал Евгений – как – ни будь надо продержаться до этого на оставшиеся пятьсот долларов. А что, если начать писать?

В последнее время он стал осознавать, что ему что-то надо оставить после себя, оставить свой след, выразить отношение к окружающему его миру. Накипело? Наверное. Он вспомнил вопрос в прочитанной им накануне газете – что бы вы сказали олигарху? Чтобы он сказал, будь его воля? Он сказал бы так – ты, наверное, думал тебе пройдут твои делишки? Не прошли! Перед тем, как тебя, вора вздернут на базарной площади, у тебя есть время покаяться – говори, люди послушают. Вот чтобы он сказал. Доведется ли?

Но бодливой корове бог рога не дает. Еще потерпеть? Его неустроенность и не востребованность в данный момент не сильно пугали. Это как на нудистском пляже – куда Евгений повадился, было ходить; старшая из теток, на огражденной территории, куда он пролез, вдруг как- то закричала – охрана, не наш он, не желаю его знать. Я – то тебя желаю знать, крыса, усмехнулся Евгений, вспомнив тот случай. А то его пугало, что не видел он дальнейшего пути для самого себя, не представлял четко, чем дальше будет заниматься. Не было перспективы. Одни предположения только. Если бы да ка бы!

Иногда, вечерами, с высоты своего одиннадцатого этажа он смотрел на город, на множество домов и огней внизу и недоумевал, — Что, нет конторы, где можно спокойно, необременительно сидеть, получать за это достаточно денег, особо не напрягаясь? А если очень хочется отвалить за рубеж - то как, что для этого надо сделать, на что жить? А вот скоро закончатся пятьсот долларов, и что дальше делать, опять брать у Деда взаймы? Скучновато! Да, на голый карман не отвалишь!

Через две недели, благодаря затеянному женой ремонту, денег оставалось всего двести долларов и совсем неясные перспективы впереди. Да тут еще в очередной раз пошатнулось здоровье, у него был слабый желудок, и когда он нервничал, болезнь обострялась.

Евгений с тоской вспоминал свои тренировки – вот уже год как он не работал с тренером. Где взять деньги? Тоска заставила его отослать еще одно резюме – зам. по науке – как красиво звучит! Но сейчас он уже спокойно относился к поискам работы – смотрел на это, как на что-то стороннее, не имеющее к нему отношение, как будто не он, а кто-то другой искал ее. Сомнения!

Прочитав в глянцевом журнале о путешествиях своего сверстника, судя по фотографии какого-то композитора, по пляжам Доминиканской Республики, совсем расстроился. Тут на родное Черное море так хочется съездить дней на пятнадцать, в какое-нибудь скромное место – в Геленджик хотя бы, и то не получается!

А его любимые горы, как давно он не видел их! Евгений вспомнил, как раньше, лет 18 назад, он молодой, загорелый, красивый сидел на крыльце особняка, вечером, в Афоне – Новом, конечно, под усыпанным звездами южным небом и под самыми горами. Да! Небо было звездное-звездное! А ночью! Хорошо лежать рядом с ласковым теплым морем и смотреть на звезды и размышлять о смысле жизни! Тут только и успевай загадывать желания от многочисленных падающих звезд. Да, давно, давно не видел он звездного неба. А, сейчас?

В конце лета Евгений неожиданно нашел работу и начал работать – по своей специальности, начальником отдела, обещали пятьсот долларов — чем не радоваться? Но он, заставляя себя втягиваться в работу, постоянно испытывал ощущение обманутого человека. Сама работа – с 9 утра до 6 вечера, угнетала его.

Он не выдержал уже на второй день – ушел в 5, причем, особо не скрываясь, усмехнувшись на вопросительные взоры провожавших его коллег из другого отдела. Значит, работать, давать стране угля? Это в то время, как другие, наворовав, жируют, при этом еще и заказывают новенькое что-нибудь, не ему даже, институту, куда он устроился. Ладно! - решил Евгений. Поработаю пока, там видно будет. На хлеб заработаю – и ладно.

Езда на работу отнимала полтора часа. В вагоне у него крутились слова популярной когда – то песни «ежедневно сорок две минуты под землей, туда-сюда». Постоянная езда в метро неприятно удивила его. Давно он не ездил на нем. Грязные, вонючие вагоны, граждане – вполне с виду прилично одетые, но с такими усталыми и отрешенными лицами – и это с утра-то! Что к вечеру будет? Это поражало сильнее всего. Одна молодежь беззаботно смеялась чему — то, ну да что им – молодые. А, женщины?

Случившаяся в это время его мимолетная связь с двумя женщинами как-то даже и не отложилась в сознании. Первый раз ему позвонили по объявлению, которое он давал о том, что мужчина, сорок четыре года, женат, познакомится для длительных отношений с неполной женщиной до 35 лет…. Позвонил мужчина, сказал, что его жена хочет попробовать встретиться с ним. Евгений сразу согласился.

Во-первых, уже хорошо, что какая – то женщина хочет с ним встретиться, а во-вторых, ему и самому было интересно – как это так? Муж звонит! Пока он стоял и ждал их вечером около кинотеатра, две очень даже ничего молодых девчонки подвалили к нему – одной, пьяненькой, дай закурить, другая спросила – дядь, мелочи нету? Но ему было не до них. Отойдите, девчонки! – попросил их только.

Немного погодя, к нему сразу направилась девушка и, дотронувшись до локтя, спросила – Вы Евгений?

— Я! — охотно подтвердил он.

Рядом с ней стоял молодой крепкий мужчина. Тот самый муж. Пара ему понравилась. Он – охранник, она – продавщица! – так в дальнейшем и оказалось, как определил Евгений наметанным взглядом. Сначала поехали неизвестно зачем, а время было уже почти десять часов вечера, в темный парк, взяв по пути белого вина – он предпочитал сухое красное, и шоколадку – и тут Евгений сэкономил – взял самую дешевую.

— Можно, я пообнимаю твою жену? – спросил он у парня, как только они вошли в парк.

— Можно, обнимай, – разрешил тот.

— А я смотрю, понять не могу, чего ты ко мне не лезешь? – добавила девушка обиженно.

— Освоиться надо было, — объяснил Евгений. Там, в парке, видя что, молодежь веселая и раскованная, поехали к ребятам на квартиру. Там-то все и началось.

Евгению очень понравилась девушка, она вела себя весьма раскрепощено. Пара была молодая, и он быстро спекся. И я еще считал себя молодцом хоть куда! – критически оценил себя Евгений. То есть, не совсем, конечно, что бы сразу спекся, но он больше, с интересом, наблюдал со стороны за парой, чем участвовал. Его и не понуждали, ребята занимались друг другом, а когда он подключался, просто подвигались, принимая его в свой круг. Так, потихоньку и развлекались.

Впрочем, парень, охранник, оказался такой молодец, что его одного на трех женщин хватило бы. К тому же, ребята бережно и внимательно относились друг к другу, а к нему – не сказать, что бы безразлично, но так, как к дополнительному предмету в их играх. Э-э…, да у ребят любовь! – отметил про себя Евгений. В самом конце, когда он немного постарался, девушка, устало откинувшись, на спину, сказала своему другу, — да, именно это я и хотела попробовать! Наигрались, значит.

— Звоните, если что, — сказал Евгений ребятам на прощанье.

— Позвоним, — ответили ему, но больше они не позвонили. На нет и суда нет! – философски решил Евгений.

А другая женщина, с которой он познакомился – так и вспоминать нечего! Его старая подруга пригласила к себе на дачу, и та подъехала туда же, на красной Мазде, между прочим. Еще в бане он принялся усиленно наглаживать новую подругу.

— Так хорошо? — спрашивал.

— Ну что ты делаешь! — только и отвечала женщина.

- Массаж! – пояснял он.

Попарившись совместно, вечерком дружненько улеглись. Но, так себе бабенка была; под 40, из барыг из ихних. Он не звонил ей больше – не хотел, да и в связи с новой работой было не до нее. Он даже забыл, как ее зовут – нет, вспомнил, конечно, но вот чтоб сразу сказать – забыл. Она тоже не объявилась. Тоже неплохо. Скучал же Евгений почему-то по женушке, которая была на даче и отчего-то не давала о себе знать. Что за манера!

Евгений стал часто вспоминать горы и тосковать по ним. Проходя мимо какого-нибудь склона, особенно совсем рядом, он замедлял шаг и смотрел вверх, представляя, что идет по ущелью и стена земли – это гора, уходящая вверх. Он глубже вдыхал воздух, стараясь уловить знакомый запах самшита, внимательней вглядывался в землю – но нет, не было каменистой почвы под ногами, не было причудливых колючих растений, не лежали, затаившись, ящерицы, а иногда и змеи, и никакого запаха – пьянящего запаха южного леса – не ощущалось. В другой раз облака – кучевые облака, низкие, принимали очертания гор, И Евгений просто постанывал от тоски, глядя на них. Так казались похожи!

Насчет Венгрии – да, он позвонил тому дядьке, который полгода назад приглашал его на собеседование. Напомнил о себе – его помнили. Евгений без церемоний тогда сказал, что будет очень благодарен, если его кандидатура пройдет, – ему посоветовали переделать резюме – ну там, ведение переговоров с иностранными партнерами и прочая ерунда, и тогда можно снова подъехать – поговорить — на что и надеялся Евгений. Попытка не пытка!

Он переделал резюме и подъехал дважды – сначала вообще никого не застал, потом застал парня из того отдела, начальником которого работал Дядька — Венгр, тот, скучая, играл на компьютере. Евгений оставил ему свое переделанное резюме с просьбой передать и заодно, свежую газету – Коммерсант – в качестве презента. Позвонив через неделю, он узнал, что его резюме в работе – ждите! Это вдохновило его на занятия языком, но он так уставал, постоянно не высыпался, так изматывала полуторачасовая дорога в один конец, что дело с обучением шло очень вяло. Но шло.

Отработав два месяца, он призадумался. Вроде – работа по его специальности, впервые за многие годы он вспомнил о своей ученой степени. Не он – о нем на работе постоянно говорили – кандидат наук. Но, Евгений понимал, что встал на тот путь, с которого он без сожаления свернул тринадцать лет назад, и начинал сейчас практически, ну не с нуля, но недалеко от начала. Его зарплата в пятьсот долларов, совершенно не устраивала его. Он привык к большим деньгам. А этих денег не хватало даже отдать долги. Никаких подруг у него сейчас не было, и заводить с ними отношения не хотелось. Лишние траты!

Приходя вечером после работы, домой, Евгений, тупо посмотрев на стену, пытался заниматься – давалось с очень большим трудом. Ни о каких спортивных занятиях уже даже речи не шло. Из – за всего этого, у него росла неудовлетворенность собой и твердое убеждение, что каждодневная езда на работу за копейки, а главное – работа от звонка до звонка – его уход с работы на пятьдесят минут раньше – не в счет – не для него.

Он убеждал себя, что это временно, только, чтобы стабилизировать положение – но в душе понимал – это болото затягивает глубоко и безвозвратно. Через пару месяцев – Новый Год. А как он его встретит? А зимние каникулы? Куда он повезет жену и дочку, на какие деньги? Этих денег, что ему обещали, никогда не хватит – только может быть приодеться, да раз в месяц с женой в театр сходить. Нет, не то!

С работой все решилось гораздо быстрее, чем он предполагал. Перед своим увольнением Евгений пару раз довольно жестко спросил у директора – Академика, судя по визитке, которую тот вручил ему, когда же он получит заработанные деньги?

- Когда?

- Скоро-скоро – отвечал Академик последние три недели.

Эти ответы его не устроили, и он стал проявлять нарочитое пренебрежение к делам. Не появился в свите Академика – пока его еще приглашали, во время приезда большого чиновника, ведавшего распределением денег на научные разработки. Да и дел для него на работе совершенно не было, последние дни Евгений откровенно скучал и занимался только языком.

Очередная идея директора – на этот раз отправить его в подвал, где была испытательная лаборатория – замешивать кубики для испытаний – работа лаборанта, которого перед этим уволили, была им однозначно отклонена.

– Сами замешивайте!

На следующий день его пригласила правая рука директора – шустрая иногородняя дамочка– специалист с КАМАЗа, живущая там же, в институте, и положив на стол акт о его опоздании, составленный задним числом, срочно направила его к директору.

– Идите, скорее, разбирайтесь, а то сами знаете – три акта и увольнение.

- Пойду! – усмехнулся он. Решение созрело по дороге.

Терпение Евгения закончилось. Мало того, что без денег работает, так его еще и подгоняют! Пожурив директора – мол, к чему такие формальности – решили бы все сами, он, взяв у того со стола лист чистой бумаги, тут же написал заявление – завтрашним числом, впрочем – не терять же день. И, решительно попросил подписать его сразу, что директор сделал с нескрываемым удовольствием, и сразу отдал листок в кадры – здесь их интересы совпали полностью.

- До свидания!

- До свидания!

Потом была еще небольшая эпопея с получением денег – всех ему, конечно, не дали, но большую часть он вытянул. Тоже мне Академик – кидала из — подворотни! - вспоминал он свою беседу с главным бухгалтером предприятия! Когда он приехал в названный Академиком день, ему вместо оговоренной суммы стали совать какие-то гроши – мол, денег у института нет. Да, ну!

Евгений ясно и твердо – удивляясь самому себе – все-таки вместе работали – сказал, что с белыми и черными зарплатами, которыми вы здесь манипулируете, будет разбираться УБЭП, если в срок – сколько вы говорите ждать – две недели – он не получит деньги. Что те вели двойную бухгалтерию, уяснил он быстро. И звонить через день он не будет – через две недели и без напоминаний, извольте отдать. Встал, и вышел.

К его удивлению, через две недели ему позвонили и сказали приезжать за деньгами – правда, нахимичили, конечно, расписав налог со всей суммы, хотя, как бывший руководитель Евгений понимал, что официальная его зарплата – в пять раз меньше. Но на это он махнул рукой – адвокаты у директора тоже не мелочь. Время терять ни к чему.

Почти сразу после увольнения Евгений позвонил по другому объявлению – требовался специалист по стройматериалам – он решил – подойдет. Тем более что с год назад он уже встречался с этим парнем, ездил к нему на завод – он помнил объявление, оно повторяло предыдущее слово в слово. Заводик бетонных блоков, которым владел парень — бывший военный, располагался в сорока километрах от Столицы. За прошедший год на производстве произошли разительные перемены – оно оснастилось новым оборудованием, существенно расширилось, и стало работать значительно больше рабочих – они жили там же, при заводе, в каких-то подсобках.

Взяв с хозяина небольшой аванс, Евгений включился в работу по оптимизации производства, как от него и требовали. Включился с интересом, – возможность варьировать составами в производственных условиях была интересна любому специалисту. Дождавшись, когда закупят названные им материалы и добавки, Евгений провел заводской эксперимент, переведя одну из линий на новые составы.

Заехав на завод дня через три после этого, Евгений подробно осмотрел выпущенную партию, отмечая про себя, что получилось неплохо. Конечно, это было еще сырое решение, требовалась доработка, корректировка составов в заводских условиях, но главное ему стало понятно. Можно достичь большой экономии цемента и улучшить качество продукции.

Но разговора с хозяином не получилось – тот, разговаривая с Евгением в присутствии своего компаньона, категорически отказывался больше платить – мол, доведи все до конца, а там посмотрим, что у тебя получится.

— А мне к вам кататься на что? У дяди взаймы взять, что ли? – пробовал вразумить их Евгений.

— У нас все деньги потом получают, когда дело сделают, — объяснял директор.

— Вы меня со своими гастарбайтерами не путайте! — парировал Евгений.

Когда разговор пошел на повышенных тонах, он прервал его – я на связи, — сказал, мои условия вы знаете – и ушел, не попрощавшись. Прождав их звонка с надеждой неделю, Евгений понял, что они ему больше не позвонят. Отпал очередной вариант трудоустройства.

Ну что за люди, эти, которые с деньгами – возмущался Евгений – даже для себя потратиться им грех! Ежедневная экономия почти ста мешков цемента – что же тут размышлять! Нет, пусть будет перерасход – но дать денег вперед – да это же вымогательство, да ни за что! Не по понятиям это! Или, скорее те по-другому рассуждали. Ага, сейчас он без работы, значит, денег у него нет, вот и купим его по дешевке – а он и продастся с радостью. Другие вот – продаются. Да, это было, половина гастарбайтеров, работающих на том заводе,– как с удивлением узнал Евгений, были инженеры. Семьи кормить надо! И, что?

Поскольку свободного времени у него теперь было достаточно, Евгений целыми днями стал заниматься языком. Регулярные занятия натолкнули его на мысль – а не попробовать ли зарабатывать на жизнь переводами? Язык, который он долго с перерывами изучал – был редкий, венгерский, ну, сколько человек в Москве его знают – действительно знают, хотя бы на таком уровне как он – и сотни не наберется. Так-так!

Кроме того, года три тому назад ему уже звонили по поводу переводов – был большой объем текста военной тематики – но он отказался. Значит, такой вариант заработка, в принципе, возможен – подумал Евгений. Предложения поступали.

Отказался тогда он потому, что в то время он уже работал исполнительным директором у Бандюка, и казалось на первых порах, ни в чем не нуждался. Отказался он и от предложения преподавать – два каких-то парня организовали совместное с Венгрией предприятие и хотели изучать язык. Впрочем, тогда бы он, наверное, и не смог бы переводить, да и преподавать тоже. Это в последнее время он взялся за обучение довольно настойчиво. И, преуспел. Почему не попробовать?

Обзвонив с десяток бюро переводов, и встретив отказ в двух местах, Евгений оставил в остальных свой контактный телефон и принялся высчитывать, сколько на этом можно заработать. Один лист, как он узнал, стоил десять долларов, десять листов – сто, сто листов – дальше воображение рисовало радужные картины. Так можно жить припеваючи!

И в самом деле – десять листов текста – неужели он не переведет за два-три дня? Должен, и без особого напряга, как ему представлялось. А занимался он языком действительно с удовольствием. Ему нравился этот редкий и трудный язык. Он прошел уже ту линию, за которой начинается понимание языка и без подглядывания в учебники, а ежедневные занятия стали давать результаты – работать стало легче, и он все больше и больше восполнял пробелы в обучении. Дело за малым. Деньги!

Впрочем, с деньгами как всегда, была большая проблема. До Нового Года оставался месяц, а их даже не предвиделось. Очень быстро закончились те немногие, что Евгений выбил с Академика и за отладку производства у этих жмотов. По его разосланным резюме – гл. инженер, гл. технолог – на директора он больше не замахивался – было молчание.

Впрочем, из одного места позвонили – как раз по его специальности, и объявили вежливо, что его кандидатура не прошла.

- Почему? – поинтересовался он.

- Мне не объяснили – ответила девочка из отдела кадров.

Попробовать разжалобить былых подруг? Позвонив и поговорив с подругой, к которой он ездил на дачу и которая должна была ему больше, чем он ей, так как при расставании он оставил ей свою черную Волгу, а сам пересел на зеленую, Евгений встретил решительный отказ поделиться и уяснил, что на этот путь рассчитывать не придется и в дальнейшем. Делиться с ним никто не собирался.

Наступив себе на горло и позвонив Братцу – мол, у дочки день рождения скоро – подкинь на бедность – он столкнулся с еще более решительным отказом. Еще и прослушал длинную лекцию о том, как надо правильно зарабатывать деньги, физически ощущая, как во время нравоучений с его мобильника снимаются последние ценные денежки. Один Дед, поворчав, принял в очередной раз к сведению, что у Евгения денег больше нет. Ты вкладывайся Дед, окупится сторицей, подогревал его Евгений, но Дед явно сильно сомневался в этом.

То ли ноябрьская погода навевала тоску, то ли очередная бесперспективность из – за потери работы, но настроение у Евгения было скверное. Отведя дочку с утра в школу и бодрым шагом, возвращаясь, домой, он смотрел, как оживает большой город, как толпы людей осаждают транспорт, многие пешком спешат до метро – раньше такого не наблюдалось, столько людей пешком не ходило. И про женщин ему что-то давно не вспоминалось – «пустое брюхо к песням глухо» – вспомнил Евгений свои любимые стихи, и еще – «пойдешь с сумою по дворам, гоним жестокою судьбою». Только и осталось, что с сумой.

Он опять представил себе весь Мир, где-то ласково плещут волны, греет солнышко так тепленько, и вообще – где-то так хорошо и наверняка его только и ждут – ну уж вдовушки во всяком случае. Евгений опять призадумался, — почему он не может добиться стабильности? Ведь он такой упорный. Взять хотя бы то, с каким трудом получал партбилет. Непростое оказалось дело. Еще бы!

Трудно это было даже на заводе, где Евгений работал, да и Советская Власть тогда была еще очень крепка. В молодом специалисте, конечно, все разглядели карьерные устремления, и из-за этого, путь к партбилету становился еще более тяжелым. Он вспомнил, сколько выступающих против его вступления оказалось на собрании, когда кончался кандидатский стаж – ну да поезд уже тогда ушел – вернее, шел вперед его поезд под прикрытием сильного секретаря парткома – женщины. Так что раньше надо было палки в колеса вставлять! А так – пожурили старшие товарищи – да и ладно. Проскочил тогда.

Да и работа на керамическом заводе, где его, молодого специалиста, скоро назначили начальником крупного цеха, работающего в три смены и насчитывающем почти двести человек, вместе с приданными солдатами стройбата, требовала большой ответственности. Ночами ему звонили, поднимали с постели – то оборудование ломалось, то люди ноги-руки ломали, и он мчался на завод, принимая управление от сменных мастеров на себя. Вот уж, закалка!

Или взять поступление в аспирантуру. В те времена, когда он учился, ведь не принимали просто так, первого пришедшего с улицы. Нужно было иметь целевое направление. В аспирантуре и учились, в основном, сыночки обкомовских деятелей со всех братских тогда республик, это направление легко получившие. В главке, куда Евгений пришел за ним, ему сказали – да Вы что! Какое направление! Вы еще мало отработали на производстве. Подумаешь, начальник цеха! У нас очередь на три года вперед расписана, директора заводов ждут! Но он все-таки добился – поступил! Разве не настойчивость?

Еще позднее, когда он, уже директор охранного предприятия, стал получать боевое оружие, и работать с ним, проверки шли одна за другой, что тоже требовало немалого терпения и упорства. И там ведь, справился!

Очень скоро он опять нашел работу – даже не успел взять разгон с рассылкой резюме. Позвонив в один НИИ, где он уже так же был год назад, и, напомнив о себе, он получил предложение приехать – переговорить. Профессор, заведующий лабораторией, старый, но еще крепкий дядька, взял его старшим научным сотрудником. Ему на тот момент нужен был специалист по стройматериалам, которым, якобы и являлся Евгений, будучи кандидатом технических наук.

В эти же дни Дед съездил в гости к Братцу – приехал быстро, через денек, хотя собирался, вроде, дня на четыре. Рассказал, что, по мнению Братца Евгений – лентяй и бездельник, что не может продать его земли, что вообще ничего не может. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. Все – решил Евгений, Братец для меня – посторонний человек. Дед после визита выглядел очень обиженным. Было очевидно, что родня Дворняжки – жены Братца, как звал ее Евгений, пустой и необразованной секретарши его бывшей, сразу забеременевшей и прибравшей его к рукам, для Братца – это да, а Дед – нет. Что же! Новые времена – новые правила!

Евгений горько усмехнулся и сказал Деду, что в последнее время в делах он и относился к нему как к прожженному барыге, верить которому – глупо. Еще он вспомнил свою беседу с его компаньоном – одутловатым банкиром – Бронштейном, носившим, впрочем, фамилию Стерлингов. Твоя задача – поучал как – то его Банкир – свести собственников земли и денег. Просветил, словом. За полного дурака они меня держат, что ли – искренне удивлялся Евгений – и кто им только деньги приносит?

Но других способов быстро разбогатеть он больше не видел. Работа научным сотрудником – пусть даже старшим, сулила тягостные каждодневные хождения на работу, и по внешнему виду его соседа по комнате – холодной и не обустроенной, заваленной всяким хламом, куда его поселили, он живо представлял себе, какое будущее его здесь ждет. Сосед – доцент, почитывающий в ВУЗе, бодрый еще старичок, одетый в засаленную куртку, носил с собой бутерброды, и, казалось, был вполне доволен жизнью. На встречу к начальнику – профессору, бодро бежал бегом со всех ног. Порядки! А, дома?

В субботу, к вечеру, когда до Нового Года оставалось уже немного, жена собралась быстренько и сказала, что идет с подругой в театр.

— Если ты хочешь, можешь идти вместе с нами, заявила она Евгению, но того аж перекосило от такого предложения. Да и по тону, жены было ясно – не очень он нужен.

— Иди, куда собралась – примерно так ответил Евгений, и она, особо не задерживаясь, оставив его заниматься с дочкой английским, ушла.

— Ты скоро придешь? – спросила дочка вслед, но жена не ответила – торопилась.

Что себе позволяет эта женщина! – искренне возмущался Евгений в очередной раз, но не так неистово, как прежде.

Раньше, раньше он со злости мчался к проституткам или скликал свои старые проверенные кадры и устраивал хорошие кутежи в снятой на два-три часа отнюдь неплохой сауне. А то ехал к свахам, жаловался им на выходки жены, и, как правило, одна — две честных женщины приезжали к нему разок-другой. Не бесплатно, конечно.

А еще раньше… Можно было хватать на улице первую же девчонку, у которой был загранпаспорт, и ехать – ну в Будапешт. Других маршрутов в те времена Евгений еще не знал. Или даже взять девчонку там – венгерку, и проехаться с ней на арендованной машине по стране вдоль и поперек – случалось и такое, случалось. То-то времена были!

Запомнилось, как девчонка, венгерка, не хотела идти купаться в горячее озеро, около Балатона, а он, снизу, брызгал на нее водой, на террасу, где девушка стояла, и звал ее, — ну иди же, иди! А она смеялась и отвечала, — нет, нет! А он все брызгался. – Иди! А она – нет!

Причем, привозили ему девушку, как и положено, на высоких каблуках, в чулках и в очень короткой юбке. А возвращал он ее, через пару недель, совсем по-домашнему одетой, в каком-то халате, на голове косынка, как у домохозяек, в тапочках на босу ногу. Веселое было время, веселое, даже не верится, что это все с ним происходило. Он ей звонил потом, в Будапешт, хотел еще на Черное море взять с собой девчонку, да она уже в той конторе не работала. То-то бы в Сочи на венгерском языке разговаривали! В ресторанах! Ходил ведь, когда-то!

А сейчас! Без гроша в кармане – до далекой зарплаты оставалось всего 200 рублей, на которые еще надо прожить! Да и зарплата! На зарплату старшего научного сотрудника в шестьсот долларов со всеми надбавками и премиями девчонок не купишь! В Будапешт не съездишь!

А все его постоянные подруги – от них остались одни воспоминания. Даже вроде преданная Лариска – и та, после годового перерыва, разговаривая с ним по телефону, ответила на его предложение приехать, решительное, - нет! У меня ремонт идет, — объяснила. Но Евгений уже даже не удивлялся своим многочисленным потерям. Нет, так нет.

Позвонила, было, какая-то девчонка – спросила, — объявление давал?

— Давал-давал, - заволновался Евгений. Действительно, давал!

Насмотревшись в журнале «Знакомства» соблазнительных теток, он время от времени не жалел ни денег, ни своего времени – подъезжал в одну знакомую контору в центре города и размещал объявления о знакомстве для женщин.

Объявления звучали так: женатый мужчина спортивного телосложения – нет, не спортивного. После того как одна девчонка сказала ему это, он перестал писать спортивного. Обыкновенного. Ну, просто женатый мужчина желает познакомиться для длительных отношений и все такое. Без коммерции. Но звонков было очень мало – Один-два после публикации и только половина из них по делу. Звонили и мужчины с непристойными предложениями, но это Евгений решительно отвергал. – Отвалите!

Так вот, позвонила какая-то девчонка, – я по объявлению – куда подъехать, скажи адрес, но со мной муж.

— Подъезжайте к метро – встречу, номер машины такой-то – сказал Евгений.

— Едем, — подтвердила она.

Но что-то в тот день не сложилось. То ли он долго менял свечи в машине руками дежурившего на стоянке сторожа, то ли он сам не понравился – какая-то девятка с затемненными стеклами остановилась рядом с ним и стояла некоторое время, пока Евгений, как обычно, прогуливался рядом с машиной. Он всегда выходил из машины, когда останавливался больше, чем на минуту. Для разминки, свежим воздухом подышать.

Словом, он уже забыл, когда у него была женщина, не считая, жены, конечно.

Значит, без денег он никому не нужен, убедился окончательно Евгений. А что остается тогда – ухаживания, не иначе? Это, как? Рассказывать какой-то женщине, что она самая лучшая и красивая из всех, подарки какие-то дарить, да еще водить ее куда-то! Нет, это просто нереально! Даже, если бы и хотелось. Но, помимо отсутствия денег и свободного времени, на ухаживания у Евгения не было ни малейшего желания. Ни малейшего. В постель бы сразу завалиться – это да! - размышлял он, — а там, если понравится, то и погулять можно, и про любовь рассказать, да и шоколадку купить не жалко. Потом.

Вот разбогатею! — скрежетал зубами, сидя с дочкой в разных комнатах – она играла на компьютере, а он якобы занимался, – вот разбогатею, тогда оттянусь по полной программе! Разбогатеть – но как? На Братца – это стало очевидно, рассчитывать не придется точно. Деньги за те немногие участки земли, которые Братец умудрялся продавать, проплывали мимо Евгения прямиком в карманы жиреющей Дворняжкиной родни – каждый раз, привозя Братцу деньги от Банкира, он видел там ее мамашу. На зарплату – нет, не нагуляешься.

Качество питания его значительно ухудшилось. Где Текилы, которые он раньше себе позволял? Давно нет! Макароны с жиденьким слоем тертого сыра для запаха да на подсолнечном масле – это да. Гречка еще, ну и так далее. Картошка в мундире тоже. Евгений оценил ее вкусовые качества и удивлялся, как это он раньше мог без картошки в мундире-то? Да и капуста квашенная – килограмм за 50 рублей – на неделю хватит, да как вкусно! Изменился рацион, изменился!

Словом, все та же мысль – каким же образом можно разбогатеть – не давала ему покоя. Кошелек найти, валяются ведь, на дороге? Но Евгений видел глаза многих людей, идущих ему навстречу, а бомжи так откровенно высматривали – не валяются ли где денежки? Так что, если кошелек где и лежал, так его давно подобрали. На дороге денег не найти!

Ограбить кого? Да нет, слаб он для этого, даже не то, чтоб слаб, а просто, если Евгений чувствовал, что он не прав, он действовал нерешительно и неуверенно – не было в нем природной наглости. Он считал себя порядочным человеком, а порядочный человек возьмется за нож, за ствол, только если твердо уверен в своей правоте – так он думал. А может быть, просто страх – набегут ведь, ласты склеят – страх сдерживал его. Лучше уж так, потихонечку. Без приключений.

Но трусом он не был точно. Нерешительным – да. Ведь не побоялся он схлестнуться с Бандюком — чувствовал свою правоту – хотя представлял, что его ожидает, впрочем, не до такой степени. То, что ему придется отсиживаться в Англии – этого даже в кошмарном сне он не видел. Да и кроме этого, были случаи себя проверить.

Один такой случай Евгений помнил хорошо, правда, тогда он был моложе. Забот меньше было, сил больше. Это произошло в августе или сентябре, в его любимом и доступном тогда Новом Афоне. Ревел сильный шторм – волнами ворочало большие камни – большие, не мелкие, и море отступало так сильно, так далеко от берега, что казалось, до уровня волнорезов, там, где они заканчивались в воде.

Он стоял на пустынном пляже – вокруг не было ни одного человека. Ну, давай – сказал себе Евгений тогда, - на людях и смерть красна. Ты попробуй так, без людей. И он вошел в бушующее море, стараясь не удариться об оголяющиеся камни, на которые его несло отступавшей волной. Ну вот, смог! – сказал он, себе тяжело дыша, минут через двадцать выходя на берег. Справился! Не испугался.

Позже, уже, когда дорога в Афон была заказана, в Лазаревском, сменившим на долгие годы Афон, он уже играючи заходил в бушующее море под восторженные взгляды женщин. Там ему не было страшно. Там не было таких выступающих из воды камней, было много людей, и всегда находились мужчины, следовавшие его примеру. А, тут….

Да, девочка, вернулся в мыслях снова к жене Евгений. С тобой, за твои проделки, я обязательно рассчитаюсь. Дай только срок. В театр без меня пошла! Подумать, только!

Домой он приходил усталый как собака – на работе его нагрузили сразу по полной программе – не то, что у Академика, у которого делать было решительно нечего. По инерции он садился в обшарпанное старое кресло, среди какого-то хлама, который регулярно натаскивал в комнату Дед, рядом складывал свои пожитки – мобильник, словари, учебники по венгерскому языку, записную книжку и пытался размышлять – каким же образом можно повлиять на ситуацию, чтобы он, а не она влияла на него.

Что там говорили классики, которых он когда-то учил? От меньшего – к большему, от простого – к сложному, важно добиваться пусть небольших, но регулярных успехов – и где они, эти успехи? Кстати, по последним разосланным резюме так никто и не позвонил – отметил для себя работник. Но мысли!

Я не должен гадать жена, где ты – в театре или в постели с кем-то, - опять вернулся в мыслях к наболевшему Евгений. Ты должна быть рядом со мной все время – ведь я не хожу в театр без тебя. Почему ты считаешь возможным поступать так? А, подруги? Эх, что же вы, бабы, не поддержите прекрасного мужчину в трудную минуту! А, выбирайся сам! Он часто повторял себе эту фразу в последнее время.

С его работой старшим научным сотрудником все решилось гораздо быстрее, чем у Академика. Отработав с неделю от зари до зари, включая и субботу, и внеся существенный вклад в составление годового отчета, Евгений услышал от завлаба – профессора, что стиль его работы того совершенно не устраивает. Дескать, компьютером Евгений не владеет, что было неправдой – Ворд к тому времени Евгений освоил достаточно хорошо, что загружает молодых инженеров, а не работает сам, как думал он, профессор, — вот это было чистейшей правдой.

А среди инженеров нашелся один паскудненький молодой аспирант, на которого Евгений пару раз цыкнул по привычке, чем, конечно, нажил себе врага. Так тот шустренький аспирант считался правой рукой завлаба и при случае напел тому, все что можно. И после настоятельных многократных предложений профессора подумать, стоит ли дальше работать, Евгений без всякого сожаления сказал, что с Вами не стоит, и на следующий день написал заявление. Хорошего понемножку. Раньше я так дорожил трудовой книжкой! – усмехнулся он только.

Наутро Дед затеял покраску пола лаком. Сильный запах не давал Евгению заниматься, и он собрался и вышел на улицу прогуляться. К жене не пойдешь же после таких ее выходок! Без особого энтузиазма он направился к стоянке, где стояла его машина. Какое-то время уйдет на чистку ее и места от снега – наметил план Евгений, а там посмотрю, чем дальше заняться.

Управившись с этим делом, и отогнав машину к дому, он продолжил бесцельный маршрут пешком. Вот здесь недалеко – спортзал, где он столько тренировался. Но там теперь он чужой, то есть, конечно, его поприветствуют, даже пригласят в парилку, но тренироваться он не сможет. А без этого заходить туда ему – в душе все еще бойцу, было стыдно и неудобно. А, ладно! Подходило время что-нибудь попить – пива, решил Евгений.

Зайдя в относительно приличную кафешку, он взглянул на ценник – 50 рублей стоило самое дешевое пиво, и вышел. Дороговато для него. Пройдя немного дальше, и для приличия поглядев на сок, продающийся в киоске, Евгений зашел в дешевую пивнушку. В пивной двое одиноких мужчин по углам тянули пиво и Евгений, взяв бутылку Балтики №3, пристроился у окошка. Мимо проходил народ, поглядывая в окна пивнушки. Евгений вспомнил, как и он сам неоднократно так же проходил мимо, поглядывая на эти окна с некоторым пренебрежением. А, теперь вот….

Люди были, в основном, просто одеты, видимо большинство были жильцы окрестных домов, вышедшие за покупками. Значит, место, где можно пристроиться, мне нашлось только в пивнушке – констатировал Евгений. Что же, многие нашли здесь свое место. Но спиться он как раз не боялся. Двадцать лет беспрерывных тренировок выработали в нем стремление к здоровому образу жизни. Не спеша, потягивая пиво, и глядя в окно на проходящих людей, Евгений припомнил аналогичный случай, случившийся с ним год назад.

Тогда он так же, в поисках, как убить время отправился куда-то за город, один, купив по дороге вкусной колбаски, водочки немного и помидоров, кажется. На любимой машине, разумеется, поехал. Заехав куда глаза глядят, через какой-то гадкий грязный городишко с трубами и надписью на воротах – асфальтобетонный завод (близко к его специальности) и в итоге заехав в какой-то лесок, он основательно забуксовал, едва свернув с дороги – и тридцати метров не проехал.

Ну и ладно, потом буду выбираться, решил Евгений, оглядев поляну. Достав бутерброды и чекушку, он с поспешностью и очевидным удовольствием выпил и с большим аппетитом умял еду. Так, нужно выбираться. В машине, которую он тормознул на дороге, был опытный водитель, который, оценив обстановку, аккуратно, не газуя, выкатился на дорогу.

Евгению и толкать, почти не пришлось. Да, есть мастера своего дела, — отметил он, — я бы сам не скоро вылез. Прижав на этот раз аккуратно машину к обочине, он развел приличный костер и долго подкладывал туда дровишки, пока совсем не стемнело. Даже и уезжать не хотелось. Культурно провел время, в общем. И не в пивнушке даже. Грязь от буксовки, оставшаяся в салоне, очень долго напоминала ему об этом дне – помыть салон машины на мойке он долго не мог, а сам и не собирался.

В этот раз даже ехать, никуда не пришлось. Во-первых, в машине была капля бензина – только завестись и до ближайшей заправки, а во-вторых, ни денег на походный обед, ни настроения не было. Да и без какой-нибудь девчонки ехать для него было – ну совсем не интересно. Чем еще заняться?

Погуляв на улице еще пару часов, Евгений вернулся домой. С женой он помирился в тот же вечер. И в самом деле, чего цепляюсь к женщине; ну подумаешь, сходила с подругой в театр – Евгений звонил подруге и дотошно расспрашивал – что смотрели да где сидели? Та, зная его повадки, подробно все изложила. Все сходилось. Огорчив жену рассказом об увольнении, Евгений, как мог, обнадежил ее своим намерением стараться искать себе дело дальше. Повинился за свои наезды, в общем, помирились на этот раз. Все как у людей. Может, и с деньгами наладится?

Для поднятия боевого духа, время от времени Евгений позволял себе помечтать – а что же будет, когда он внезапно разбогатеет? Иногда мечты уносили так далеко, что сердце начинало так учащенно стучать, порции адреналина впрыскивались в кровь, и хотелось вскакивать и бежать осуществлять желаемое! Ах, да – пока не разбогател – охлаждал себя Евгений, но так не хотелось возвращаться обратно из этого возбужденно-эмоционального состояния! Эйфория!

Так что же он бы стал делать? Опыт последних лет подсказывал – во-первых, надо надежно вложить деньги – в недвижимость, конечно. Ну, для начала, квартирку в Москве – двух – или трехкомнатную, не очень дорогую, но желательно новую. Ремонтик там, тоже не очень дорогой, так только, обои новые наклеить да пол лаком покрыть, и мебелишку туда, само собой разумеется.

Ага! Одна квартира есть! Для оформления надо привлечь, только, знакомого адвоката – того, дорогого, с помощью которого Евгений отбивался от Бандюка. Для надежности. Дальше – давно ему хотелось иметь на Югах свою квартирку. В том же Лазаревском. Там было несколько высотных домов, каких-то уж очень уютных, с хорошими большими лоджиями, на которых Евгений так любил спать жаркими летними ночами. Так что же, вот двухкомнатную квартирку в таком доме, этаж седьмой-восьмой, чтобы не мешали летние вечерние гуляющие граждане да играющие дети.

Только обязательно, чтобы с лоджией, с большой, просторной – там были такие, Евгений их видел. Ее надо будет хорошо застеклить, что бы южные ливни – а он их очень любил, особенно когда стена-стеной, не мешали наслаждаться жизнью. Ну, дверью железной оборудовать квартиру тоже надо, что бы можно было оставлять ее надолго, мотаясь в Москву и не беспокоясь за сохранность.

Впрочем, один знакомый крепкий дедок, у которого Евгений останавливался несколько раз, у него был в тех краях – ему смело можно поручить присматривать за хозяйством. Из мебелишки туда – так, только самое необходимое. На Юге и так хорошо, хоть на полу спи. Да, поправлять здоровье, загорать у моря – святое дело! Правда, в последнее время в тех краях стало слишком много народу, ну да что делать. Зато, соблазнов….

Опять-таки, девчонки. Несколько сладких романчиков у Евгения там случались прежде, причем женщины попадались – ну совсем не плохие! Несмотря на его нелюдимость и некомпанейность, желающие познакомиться с ним, находились. Не сказать, что бы много, но три – четыре хорошие встречи у него были. Он даже, благодаря знакомому извозчику, подружился с завидной местной невестой. Она была худощавой женщиной его лет, живущей вместе с сыном, и владела аж двумя квартирами в разных домах.

Он ездил к ней довольно долго, и она совсем не прочь была оставить его у себя насовсем. Звала. Но у Евгения к тому времени уже была дочь, да и почему-то, как женщина она ему совсем не нравилась. Такое с ним бывало – вроде всем хороша, а вот не нравится, и все тут! Расстались они плохо – Евгений даже не хотел вспоминать об этом. Итак, для отдыха на Юге, считай, квартирка тоже есть, а что же еще?

А еще, если уж на то пошло, нужна квартира и в Будапеште, да, да, в Будапеште! Он, все-таки довольно много раз там был, иногда жил по три месяца – были же времена – сейчас даже не верилось! За то время, пока там был, Евгений уже более–менее сносно разговаривал на их языке, много путешествовал, снимал квартиры, брал напрокат машины, обедал в ресторанах – осваивался, словом. В том числе и жилье присматривал между делом, ну а как купить? Деньжата водились.

Будапешт ему нравился. Во-первых, пусть начальное владение редким языком, сразу настраивало венгров доброжелательно – очень мало, кто из иностранцев говорил на их языке. Во-вторых, обилие термальных бассейнов – открытых и закрытых, в которых можно купаться и зимой и летом, для такого сибарита, каким был Евгений в те годы, было просто клад. Старые своды купален, видевшие еще римлян и турок, прямо с отпечатками истории на камнях – то ли со щербинами от пуль, то ли с разводами от минеральной воды, вызывали у него живой интерес. Не только у него.

Неторопливый разноязычный разговор людей сливался под каменными сводами в приятный успокаивающий гул, непрерывно висевший в воздухе, куда еще добавлялось постоянное журчание воды. Успокаивало. Он вспомнил, как однажды жарким вечером сидел в гостях у знакомых на огромном балконе, увешанном цветами, и потягивал не то Уникум, не то коньяк, и сквозь заросли красных цветов посматривал вниз. С последнего этажа высокого дома хорошо была видна набережная Дуная, по которой мелкими огоньками – дом, к тому же стоял высоко на горе – текли автомобили. Да, что-то вроде этого. Такая квартирка и подошла бы.

Ну, конечно, на счет и там и там надо будет положить достаточно денег, что бы квартиры содержать, да и на жизнь, чтобы хватило в случае чего. Кстати, счет в хорошем Будапештском банке у него был открыт до сих пор — на нем лежало десять долларов. Ну и наличные, доллары конечно, куда-нибудь под паркет засунуть, как НЗ. Вот и все — недвижимости хватило бы, больше не надо! Сколько бы на это ушло? Скажем, тысяч 220 зелени. Вполне бы уложился. Не бог весть, какая сумма, бывает у людей и побольше денег!

Машину заменить надо на новую — это обязательно, — мечтал дальше Евгений. Но и здесь бы не шиковал. Нравилась ему новая Нива — ну эта, Шевроле которая. Вот на нее бы и заменил свою Волгу! И по городу ездить хорошо, и в лесок, если с ружьишком, свернуть можно. Да, и ружьишко! Два своих раздолбанных ружья надо обязательно поменять на нарезной карабин и помповое. Тоже не очень дорого будет стоить.

Помог бы кто, Сорос, что-ли? – вздохнул мечтатель. Венгр ведь, по происхождению, вспомнил Евгений. Зная, что все венгерские фамилии имеют какое-нибудь значение, он принялся склонять его фамилию, пытаясь определить ее смысл. Но многое зависело от первоначального произношения, можно было называть на несколько ладов, а он не настолько хорошо владел языком, чтобы сразу определить правильное. Не Сорос тот, а Шорош.

А что еще он стал бы делать с деньгами, что? Приоделся, бы конечно. И себя, и жену одел бы с ног до головы. Глядя на жену со стороны, он отмечал про себя, что одета она слишком просто, бедно даже. Какие-то простые юбки, простые кофты. Ну и себя, конечно, любимого не забыть. Заменить нужно практически все. Все было старое и износилось, обтрепалось, стерлось и потускнело. Из новых вещей были только недорогие джинсы с рынка, да ботиночки осенние, купленные совсем недавно, как последняя пара – со скидкой. Да куртка еще, в каких охранники ходят, теплая, правда, приобретенная вместе с женой тоже на рынке. Так вот, куртку эту поменять на роскошную кожаную дубленку – в первую очередь. Ну и все остальное понемногу. Достижимо?

Еще из неисполненных желаний осталось бы хорошо отдохнуть, для разгона месяца два полежать у какого – ни будь далекого теплого моря. Просто отлежаться. Даже девок не надо. Поначалу. Он так примерно и поступил три года тому назад в Тунисе. Из двадцати дней, которые Евгений провел там, первые пятнадцать он просто лежал. До обеда – на пляже, после обеда – в номере, отсыпался, отлеживался, и совершенно ничего не делал. И после ужина почти сразу отправлялся спать, и засыпал, кстати, отлично.

Отдохнув так дней пятнадцать, только последние пять дней он стал выползать в далекий восточный город, многому, удивляясь, что видел, но не успел посмотреть и десятой части. Особенно ему нравилось ходить по длиннющей ухоженной набережной, интересно было смотреть на людей, в основном арабов, европейцев в городе оказалось мало. Ну и к девчонкам сходил напоследок. Нашел!

Да, так вот просто отлежаться пару месяцев, что бы появились силы и желание двигаться, преодолеть это оцепенение, постоянную усталость и сонливость.

Ну а после, хорошо бы просто так поездить с семьей, посмотреть мир, ребенку и жене его показать, все рассказать, где чего, попробовать блюд всяких, того и сего интересного.

Ну, и женщины, конечно, про них Евгений чуть не забыл! Как же без них – то! Купить, для начала, пяточек. Честных женщин, конечно. Ну и менять их потом периодически. Раньше, когда была возможность, он не оставлял в друзьях надолго таких женщин. Одна из таких честных платных женщин была у него с полгода, в лучшие времена. И обходилась не так уж дорого, но без денег ну никак не могла общаться. Была даже готова встречаться в долг, дескать, потом отдашь, но отдашь обязательно!

Отличная, надо сказать, была подружка. Евгений только облизывался, вспоминая ее. Высокая, фигура красивая и толк в этом деле понимала. За ее модельную внешность он дал ей кличку Кукла Барби. Инициативная была, с выдумкой. Даже в белье женское как – то раз намеревалась нарядить его, но он отказался, скромно сказав, мол, - а мускулы куда, спрячу? - немного польстив себе, любимому.

Другая такая же знакомая, попроще правда, была у него относительно недавно, но тоже года два прошло с тех пор. С ней они встречались месяцев семь — восемь. Терпеливая оказалась женщина. Сносила всякие выходки Евгения, вроде снижения оплаты за услуги. Но без денег – тоже никак не могла приходить! Еще называться подружкой претендовала! Ну, ни стыда у людей, ни совести!

— Слушай, — говорил ей Евгений, - ну зачем ты с меня берешь деньги? Все равно ведь не так много. Копейки! Ну, какая же может быть дружба за деньги? Ты ведь не очень нуждаешься!

— Мне до тебя ездить далеко, на бензин много трачу, — отвечала она.

— Так ты на метро приезжай, зачем машину через весь город гоняешь! – парировал он, но она только хмыкала в ответ. – Без машины? Эта занималась коммерцией и ездила на хорошей машине. Евгений даже предлагал ей поехать с ним в отпуск в Венгрию на ее красивой машине, да та отказалась. Хотя, раздумывала.

Расставался он с ними твердо и решительно. Все – говорил он, - не желаю с платными шлюхами иметь дело. Потом, правда, удивлялся - где все его подружки? Чего это с ним никто не дружит? Куда они все подевались?

Так вот, когда деньги будут на кармане, с девушками будет ну полный порядок, в этом Евгений не сомневался ничуть. Денежки девушки любят.

Даже, когда первоначально когда отлеживаться придется, и то женщину надо будет взять обязательно с собой, решил он, так, для массажа восстановительного только, ну и для компании, чтобы не скучно показалось.

Только тут важно не ошибиться, как тогда, с Капитаншей. Да, ошибся он тогда! И на старуху бывает проруха! Первый раз, когда он увидел красавицу, — ее прислали из службы знакомств, — он просил подобрать девочку для поездки на Юг, Евгений просто завизжал от восторга. – Подходит! Подходит! Высокая, стройная блондинка, ноги от шеи – просто, облизать тут же! Да к тому же, оказалась капитан милиции. Интересно!

— Ты когда – ни будь, лежал на капитане милиции? – строго спросила она его, когда он улегся на нее в первый раз. Видимо это был коронный вопрос.

— Не приходилось, — ответил он честно.

Поехать то, они поехали, но поездка эта, превратилась для него в сплошной кошмар! Во- первых, на третий день она заявила, что она лесбиянка, и чтобы он больше к ней не подходил, да еще и подговаривала его снимать для нее красивых девушек, во-вторых, тут же истратила на шмотки все колхозные деньги, который Евгений неосторожно поручил ей охранять, и ему пришлось срочно звонить своему заму в Москву, что бы тот выслал еще. А в — третьих, она любила загорать голышом, и недовольному Евгению все время приходилось отгонять мужчин с того места, где они располагались, якобы в одиночестве.

— Это нудистский пляж, — объявляла она, увидев подходящее место.

— Да какой это пляж, вон люди ходят! — пробовал возражать он, но она не слушая, раздевалась до самого гола.

Вздохнул он спокойно только тогда, когда привез ее в Москву, и сдал с рук на руки ее мамаше. Никак нельзя больше ошибиться!

Впрочем, он одернул себя – слишком увлекся мечтаниями.

И все-таки, а что же еще, кроме недвижимости, отдыха и женщин? Тренироваться, конечно! Он бы сразу возобновил тренировки – те, настоящие, спортивные, до седьмого пота, когда тренированное тело начинает тебя слушаться, и ты сам чувствуешь, что идет и удар, и движение и уход. Да, и движение и удар, и легкие, почти незаметные, но надежные уклоны и уходы. Мастер так и работает.

Но если на деньги у него еще оставалась какая-то надежда, ну, найдет где-нибудь или еще что ни будь вроде этого. Вот сегодня нашел десять рублей, новенькие даже – то на такие тренировки, на то, что он сможет еще вволю тренироваться, когда заслуженный тренер – а у него был великолепный тренер – призер Мюнхенской Олимпиады, неоднократный победитель Союза, да и всего-то старше его лет на двенадцать, тренирует только его. Так вот в то, что он снова войдет в бойцовскую форму, сможет реально противостоять на ринге молодым бойцам – вот в это он уже почти не верил.

И дело было вовсе не в возрасте. Он бы смог. Просто не было у него такой возможности. Даже если предположить, что с деньгами будет полный порядок, то время – для этого надо столько свободного времени! Только войти в тренировочную форму – не бойцовскую еще, тренировочную, пока даже не одевая перчаток, нужно не меньше трех месяцев! Что бы заново почувствовать удар, втянуться в режим непрерывных занятий, набить кулаки – на это нужно не менее полугода постоянных тренировок.

Евгений с тоской смотрел на уличные плакаты, где были изображены бойцы – в это время как раз проходил какой-то крупный турнир, и наметанным глазом сразу оценивал их, определяя, где настоящий и опасный боец, а где не очень. И сильно завидовал бойцам, поскольку он знал этот пьянящий дух боя, и состояния после него, когда все позади, когда с чистой совестью можно посидеть в парилке, восстановиться. В спортзал он не заходил уже год. И хотя не сомневался, что ему там будут рады, пригласят попариться, но не заходил. Он уже – не боец. Обидно.

Это вскоре и подтвердилось. За два дня до Нового Года, после дневных мотаний по городу, Евгений, уже вечером заехал, за женой – они договорились купить новый ранец ребенку в подарок. Дочь, услышав, что едут за ее ранцем, засобиралась с ними. Набродившись по дешевой азиатской ярмарке, и купив у каких-то пьяниц недорогой, но яркий ранец, чем-то приглянувшийся дочери, переплатив явно, отчего продавцы чуть было не запрыгали от радости – как же так можно радоваться из-за каких-то двухсот рублей – еще удивился Евгений, они все вместе уселись в машину и стали выезжать со стоянки.

Доехав до поворота, Евгений, по своему обыкновению не встал в общий ряд, а начал объезд по второму ряду впереди стоящей машины, которая тоже начала движение. Справа сзади раздался скрежет – ах, так и сяк! - мелькнуло у Евгения в голове,- задел! Авария!

Выйдя из машины и обойдя ее с другого борта, он увидел длинную, но неглубокую царапину на своей задней двери. Из той машины вышел плотный парень. Евгений, махнув рукой, мол, ерунда, направился, было к своей машине, но тот, другой, грубо и нагло стал окликать его, мол,- куда, стой! Сразу бить надо было его! Подлецов надо бить! Чем дальше, тем больше убеждался в этом бывший боксер.

Евгений хотел было ответить так же грубо, по своему обыкновению, но почему-то не сделал этого – устал, что ли за день – девятый час ведь уже. Тот, второй, подойдя ближе, неожиданно справа ударил Евгения по губам. Рассек, не сильно, только-только до первой крови. И тут же

профессиональным движением повалил Евгения на асфальт.

Евгений вскочил, но тот, второй, не отпуская его, наклонился вперед и держал руки Евгения так, что тот то же вынужден был наклониться с вытянутыми вперед руками. Борец – вольник! - только сейчас начал соображать Евгений. Подсев чуть на правую ногу, он - из такого неудобного для боксера положения, с наклоном туловища вперед чуть ли не до земли, с захваченными противником руками, несколько раз с правой, преодолевая сопротивление держащей его руки, снизу ударил по наклоненному также лицу крепыша.

Сильных ударов, из такого положения, конечно не получилось. Но достаточных для того, что бы тот, второй, сразу с силой отбросил Евгения от себя, да так, что тот, не удержавшись на ногах, опять упал. Но уже отработанным движением тут же перекатившись через спину и вскочив на ноги, уйдя тем самым от рванувшегося было на него противника сам пошел вперед на теперь уже пятившегося вольника. Злость кипела. Сначала с левой, потом с правой! Сейчас!

Подойдя почти на расстояние удара, он услышал сзади рядом резкий крик жены, – Женя, остановись! На мгновение он замешкался и, увидев слева сзади совсем рядом чей-то силуэт, полуобернулся. Рядом стоял патрульный милиционер, за ним, поодаль, остановилась патрульная машина, битком набитая милиционерами, которые, впрочем, не торопились выходить из нее. Ну, родная милиция – хранительница тут как тут, как раз, когда надо! — пронеслось в голове у Евгения.

— В чем дело, что тут происходит? – спросил патрульный – молодой парень, обращаясь к Евгению.

— Да ничего, все в порядке – ответил тот.

— Вы не пьяны? – спросил милиционер.

— Да нет, не пьян, вот с женой еду, ответил все еще стоящий лицом к противнику и вполоборота спиной к менту Евгений.

— Откуда едете – спросил тот.

— Да вот, с ярмарки!

Ответ, видимо, удовлетворил мента – больше он вопросов не задавал, а вольник, забежав за патрульную машину, что-то принялся оживленно объяснять ментам, размахивая руками. На этом стычка и закончилась. Подойдя к своей машине, Евгений отправил жену с дочкой домой своим ходом. Он знал – предстояло длительное и нудное ожидание милиции – теперь гаишников. Тот, второй, влез в свою машину и до приезда группы разбора из нее больше не вылезал. Паскуда! Другие водители, как обычно, равнодушно обтекали почти сплошным потоком их стоящие рядом машины.

Анализируя позже, как же он мог пропустить удар, когда на тренировках легко уходил от брошенного в голову в упор теннисного мяча, Евгений отметил внезапность нападения и, конечно же, освещение. Ну да, он стоял лицом к фонарям, которые слепили ему в глаза. Да, из – за этого тоже, решил он, в противном случае ушел бы от удара просто на автомате. Впредь надо быть поаккуратнее. Никакие оговорки не принимаются.

Да-а, опять приключения, сплошная романтика на московских улицах. У всех так?

Время от времени Евгений сравнивал себя с двумя своими сверстниками, которых, впрочем, не видел одного уже лет десять, а другого, так лет шесть.

Первый работал тренером, у которого он тренировался какое-то время. Так себе тренер, самый плохенький оказался из всех, а было их за двадцать лет тренировок с десяток, не меньше. Так вот тот, породистый рослый немец, в начале девяностых уехал к себе в Германию, оставив здесь жену и ребенка.

Первое время, как слышал Евгений, он работал где-то маляром, но быстро ассимилировался и через год уже занимал какую-то должность, связанную со спортом. Еще Евгений слышал, что тот женился, и по его представлению превратился в преуспевающего бюргера. Сытый сейчас, холеный, отдохнувший, по курортам наездившийся – завидовал ему Евгений. По женщинам, наверное, сильно ударяет. Спит в своем доме с женой, на машине хорошей ездит, одет, конечно, барином. Словом, другая жизнь, и на дорогах тот, конечно, не дерется. Хотя тоже боксер.

Другой его сверстник, уже наверняка доктор наук, пока еще не профессор, но уже точно доктор. Тот заканчивал докторантуру еще тогда, шесть лет назад, когда Евгений по старой памяти заехал на кафедру, где защищался сам и где работал какое-то время. У этого жизнь, конечно, победнее первого, но он имеет стабильную и уважаемую работу. Ведь он не сильно напрягается на кафедре – то, с молодежью. Можно и за него порадоваться.

Словом, эти двое были на порядок выше по своему положению, чем он сам, и чем дальше, тем разрыв между ними только увеличивался.

Очередная работа нашла себя сама в эти же дни. Ему позвонили по размещенным в прессе резюме, и предложили должность начальника строительства небольших магазинчиков – что-то вроде прораба, на семьсот долларов. Заступать?

Человек должен знать точно, когда ему хорошо и к чему следует стремиться. Собравшись с мыслями, Евгений пытался вспомнить, когда же ему было хорошо, однозначно хорошо. Он вспомнил — давно это происходило.

Хорошо ему было тогда, после института, когда он начал регулярно ездить отдыхать в Новый Афон. Сначала один, а чуть позже стал брать с собой подругу. Наличие рядом подруги уже придавало уверенность и ясность действий – как раз то, чего в последующие годы явно не хватало. Женщина должна быть рядом.

Дикая природа вокруг, силы и желание залезть повыше – в горы, и сказочные красоты там – разрушенная крепость Анакопия на горе, поднимаясь на которую можно было по дороге пропустить стаканчик – другой вкусного домашнего винца, купленного не дорого у старух – грузинок. А там, наверху, усевшись на большие камни, рассказать своей спутнице – вот, видишь старый город, видишь, как заросли башни и стены высоченными столетними смоковницами.- Видела раньше такие картины? – Нет!

— А вот это дерево называется лавровишня, ты когда-нибудь ела лавровишню, хочешь, сорву тебе гроздь?

— Конечно, сорви! — смеясь, отвечала подруга, и ему приходилось лезть на высокое дерево, за гроздью.

Немножко размяться на вершине горы упражнениями, выпить еще припасенного вина и съесть на двоих головку домашнего сулугуни, купленного внизу, разрезая его хорошим по тем временам охотничьим ножом. После этого, не торопясь, спускаться вниз, даже когда темнота опускается на горы, объясняя забеспокоившейся подруге – ерунда, ты же со мной, не бойся, у меня вот и нож есть – посмотри, какой красивый!

— Все-таки, пойдем быстрее, — отвечала она. – Да. Успеем!

А и в самом деле, не было ни капли страха – так только, если на змею в темноте наступить. Но те же должны отползать – слышат ведь – люди идут. Они и отползали. Даже встречая местных абреков с ружьями поздно вечером в горах, Евгений, ни капли не стесняясь, просил дать пострелять своей спутнице – ему оружие в руки не давали, и после меткого выстрела, перерубившего дерево пополам, довольные друг другом, легко и непринужденно расходились. Времена, правда, были другие.

Ах, сколько еще интересного встречалось там, в горах! Один паровоз чего стоил! Да, паровоз, на вершине горы, на котором лет сто назад монахи возили к побережью ценные породы дерева, тот же самшит. Разрушенная, но легко угадываемая узкоколейка, паровоз, весь изрешеченный пулями, полуразрушенное здание станции, на которой еще сохранился барельеф – 1912 год. Интересно!

А заброшенные сады! По какой – то причине люди бросили свои дома и уехали, и они, полуразвалившиеся, высоко в горах, с заросшими, но все еще плодоносящими садами, стояли сами по себе, — заходи, угощайся сливами и грушами!

Или колодец с серебряной водой на соседней вершине – это на вершине – то высокой горы колодец! Красота! А реки, горные реки прямо с мелово–изумрудной водой, в горах стремительные, а внизу, загороженные запрудой, разливающиеся в пруды с плавающими в них огромными рыбинами! И там хорошо гулялось вечерами.

Или позже, уже хорошо за тридцать ему было, в середине девяностых годов, сняв, благодаря своей фирме шальные деньги, когда он начал кататься в Венгрию – то же с подругой, разумеется. Наступило веселье пуще прежнего.

Да, тогда, видимо, и случился самый приятный момент в его жизни. Евгений хорошо помнил его. Дело было жарким летним вечером, когда они вдвоем, поднявшись на гористую часть Будапешта, и расположившись там на каком-то памятнике, просто так, сидя и смотря вниз на яркие огни, на красочный непрерывный поток машин, текущих совсем рядом, внизу, по набережной Дуная, болтали о хорошо проведенном вечере.

Оставив свою взятую напрокат у знакомых машину, недалеко, метрах в тридцати, до этого посидев в какой-то очередной корчме, где им только что играли на скрипке, какие в те года они посещали десятками, уже месяца полтора бывшие к тому времени в этой интересной стране, хорошо отдохнувшие и на Балатоне, и на втором, еще более живописном озере на границе с Австрией, и даже заплывавшие туда на маленьких смешных электрических лодочках – да, вот тогда, на памятнике, он вдруг сосредоточился и сказал себе – ведь как хорошо! Как интересно! Какой я важный! С машиной, с женщиной, со снятой на два месяца небольшой домашней гостиницей, деньги – есть, не бог весть сколько, но хватит! Язык – знаю, страну – освоил! Да, тогда!

Потом было еще много приятных моментов – уже около сорока ему было. Взять тот же отдых на Юге, в Лазаревском с двумя женщинами сразу – одну он нашел там, а вторая подруга подъехала позже. Ну, подружились все вместе ну и развернулись же они!

Хорошо было, бесшабашное непрерывное веселье! Уставал только Евгений – две тетки, все-таки, ладно, еще помогали, подменяли его, друг дружкой занимались, а так бы совсем никаких сил не хватило. Разве, плохо?

Случались еще приятные моменты, но уже какие-то мимолетные, быстро проходящие и не запомнившиеся, и такого, что бы так, как тогда, в Венгрии, больше не было.

Братец не позвонил на Новый Год и не поздравил ни отца – Деда, ни его, и Евгений твердо для себя решил – с Братцем – все, баста! Разошлись пути-дороги.

Неприятно, конечно, было осознавать это окончательно. Ведь сколько он, Евгений, сделал для того, что бы тот почувствовал себя богатеем! Сколько миллионов отмыл ему через подставные фирмы, не имея ни гроша за это в кармане, так только, на бензин ему кидали, слушая лишь речи Братца – мол, наше все это, семейное. Наивный был, донельзя!

Мешками возились деньги туда-сюда. Прямо мешками, мешков пять-шесть грузилось в одну машину, и вперед. Оружие тогда ходило между ними – левое. Каких стволов только не насмотрелся Евгений! Какие-то браунинги, ТТ, револьверы. Официальное разрешение они получат чуть позже. Романтики, конечно хватало – хоть отбавляй! Сколько рисковал Евгений, отбиваясь от всяких бандитов, ведь и охраной он занялся тогда, когда возникли серьезные наезды на фирмы Братца, торгующие на тот момент нефтью.

С бандитами начались тогда первые серьезные стычки. Евгений вспомнил один такой эпизод, когда взволнованный Братец прибежал к нему, Евгений сидел с двумя своими сотрудницами на пару этажей ниже – обозначал самостоятельную фирму.

— Там – у меня на этаже люди какие-то с оружием ходят!

— Я посмотрю – ответил Евгений, засунув за пояс газовый пистолет, бывший под рукой, другого ствола не оказалось, и тот выпирал через тонкий свитер у него на животе.

- Не бери! Увидят, стрелять начнут! – пробовал было остановить его Братец.

- Ничего, хоть что-то под рукой будет!

На этаже Братца – а он занимал целиком длинный большой этаж с двумя десятками кабинетов, бесцеремонно распахивая двери и держа правую руку в карманах, кто брюк, кто куртки, бродила пятерка здоровых ребят.

— В туалете тоже нету – услышал Евгений голос одного из них. Вот, сволочи!

— А что это вы здесь делаете, заходите в этот кабинет, поговорим – сказал, подойдя к ним Евгений.

Те, не сводя глаз с выпиравшего на животе у Евгения пистолета, зашли все пятеро в просторный кабинет Братца и уселись по другую сторону большого переговорного стола, руки из карманов не вынимая. К Евгению подошел еще один их сотрудник – надежный был мужчина, охотник, и сел рядом с ним против той пятерки. Двое их, значит, стало.

Старший из пятерки, достав какие-то ксерокопии и положив их на стол, сказал – нефть вам поставили, а рассчитаться – вы не рассчитались. Братец, по обыкновению, пытался кидануть кого-то.

— Оставьте бумаги – разберемся – предложил тогда Евгений, любивший тянуть время.

— Разбирайтесь! Срок вам – пять дней – согласился старший. Оставив бумаги на столе, пятерка дружно снялась и быстро испарилась.

Разруливали ситуацию уже менты, привлеченные по настоянию Евгения, ну и он крутился с ними, обучался.

Или другой случай, когда, взяв в банке крупный долларовый кредит, Братец попросту кинул их, не желая возвращать деньги. Служба безопасности того банка – все бывшие и действующие сотрудники милиции, как имел возможность убедиться Евгений, читая их удостоверения, когда они приезжали к нему домой, принялась разыскивать Братца. А поскольку тот был прописан по адресу Деда, как и Евгений, то все вопросы были обращены сюда.

– Скажите, где он? Проценты свои получите!

- Да нет его!

Евгений не стал грубо отшивать их, а повел с ними тонкую игру, убеждая и путем подтасовывания фактов доказывая, что Братец давно с их деньгами уехал заграницу, и что искать его следует там. Называлась даже конкретная страна его пребывания. Евгений предпринял ряд предосторожностей – прекратил вести разговоры с Братцем с домашнего телефона, перед тем, как заехать к нему, долго плутал, определяя, не едут ли за ним, и проинструктировал соседей на предмет разговоров о Братце.

Через какое-то время интенсивных поисков, банк принялся менять собственников, и оставил их в покое. Братца они так и не нашли. Тогда, в середине девяностых, на фоне всеобщей неразберихи, и бардака такие номера еще сходили с рук.

Не то, что денег, а и слова благодарности от Братца Евгений так и не дождался. Тот даже не знал о том, что Евгений так прикрывает его, вернее, делал вид, что не знает — так ему казалось удобней. Так деньги уплывали мимо Евгения.

Еще вспомнился Уфимский нефтеперерабатывающий завод – Евгений ездил туда, возил многомиллионные авизо, наводил мосты с парнем, начальником отдела договоров. Застрелили его потом, парня этого, из пистолета Стечкина. Всю обойму всадили. Братец же, с подачи своей Дворняжки, решил, что ни к чему делиться нажитым, вернее, накраденным добром. Не то чтобы делиться, а что бы урвать высматривал.

Сначала он забрал у Евгения хороший джип, на котором тот катался где-то с полгода, а потом и заявил – я от вас с Дедом отделяюсь, это все – мое. Нахапал тогда Братец, надо сказать, немало. Одних работников наемных у себя с полсотни держал, челяди всякой, поваров даже. Ну и Евгения все пытался запрячь в обслугу. Не вышло.

Евгений стал проявлять самостоятельность, с охранной фирмой отошел от Братца, заплатив немалую сумму – не сам давал, а Братец взял у него из сейфа, доверял ему сильно тогда Евгений. Еще потом, в дальнейшем, сближались по делам они несколько раз, последний раз – с землей вот.

Братец понимал, что надежность, которую давал ему Евгений, он больше нигде не найдет. Но привычки Братца обманывать всех и вся на каждом шагу не оставляли Евгению шанса спокойно работать с ним. Это до первых денег. Как только с помощью Евгения, как обычно внесшего существенный вклад в дело, Братец хапал какие-то денежки, он тут же забывал о Евгении, и на фоне мышиной мордочки Дворняжки набегала вся ее родня – дольщики. Нищие постепенно богатели.

Ну да, так насчет работы! Буквально за день до Нового Года Евгению позвонили и предложили работу – руководить строительством небольших магазинчиков. Он и не думал, что его возьмут – он, все-таки не строитель, но небольшого роста живчик – работодатель с хитрыми глазками – дядька лет шестидесяти, почему-то вцепился в Евгения, и после некоторых формальностей – встречи с главным инженером и подвоза дополнительных документов – его взяли.

Ну и работенка же это оказалась! Звучало все просто – проводи тендера, выбирай подрядчика, объезжай объекты и контролируй строительство. Контролировать – это он особенно любил.

Действительность же оказалась куда прозаичнее. Хотя тендеры Евгений и проводил, выбирать ему не давали, а указывали на выигравшего тендер. – Этого бери! Кроме этого, бесконечная беготня по согласующим инстанциям, была, безусловно, очень утомительна. Где-то вопросы удавалось решить с ходу, установить добрые отношения, посредством выделяемых шефом подношений, не без того. Где-то – от ворот поворот – значит, предстояло напрягаться, искать подходы, а на обещанные семьсот долларов этого как – то не хотелось.

Но опытный руководитель Евгения – тот дядька с хитрыми глазками, как потом выяснилось, двадцать лет отработавший в КГБ – то-то Евгений почувствовал что-то знакомое в его повадках, совершенно не давал расслабиться и гонял Евгения в хвост и в гриву, разок, использовав даже в качестве курьера. Правда, после того, как Евгений твердо сказал, что если его еще раз используют курьером – будет последний день его работы, тот стал остерегаться без особой подготовки обращаться к нему.

Но дел и без курьерства оказалось невпроворот. А главное, что особо вызывало неприязнь Евгения – так это отношение населения районов, где строились модные на то время маленькие магазины шаговой якобы доступности. Население решительно протестовало против пересаживания своих выращенных березок и развертыванием строительства у себя под окнами. Построите тут винный магазин – сдадите в аренду выходцам с Кавказа – звучало все, конечно, грубее – нам этого не надо!

Начало строительства первого магазина как-то закрепилось, а второго – нет. После массовых, до двухсот человек сборов жильцов – к великой радости Евгения, толпа сковырнула забор, разнесла просто, а милиция стояла в сторонке и не вмешивалась. Ну и правильно, зачем с народом воевать! За день до этого Евгений вместе с шефом и двумя деловыми ребятами его лет на хорошем джипе – подрядчиками строительства, устанавливали забор – не сами, конечно, а руками прораба с бригадой из десяти человек.

Устанавливали втихую, заранее подготовив все, как войсковую операцию. Кран, машины с бытовками и забором, рассредоточенные по окрестным улицам, стояли и ждали команды, а рабочие, с невинным видом бродили туда-сюда через дорогу. На все про все, шефом было отведено сорок минут – уложились в два часа. Выходившие потихоньку из домов жители возмущались, призывали к совести, некоторые к ним обращались с вопросом – вы русские? Тогда еще звучало это слово.

Несколько людей, признав его шефа, уже отметившегося ранее на строительстве стройгородка в квартале отсюда, и так же безжалостно сметенного жильцами, принялись стыдить его – как же так, Вы обещали ведь не строить ничего здесь больше? Как не совестно? Кроме того, по мере вхождения Евгения в дела выяснилось, что больше половины необходимых документов нет – нет даже ордера на строительство – среди жильцов нашлись грамотные специалисты, быстро разобравшиеся в ситуации и разъяснившие ее другим. А быть ни при чем во время разборок с жильцами Евгению не удавалось. Гадкий шеф все время теребил его, скромно стоявшего среди толпы – мол, работайте, разъясняйте населению.

Да я разъясняю! – пробовал, было отмахнуться Евгений.

- Ничего Вы не разъясняете, стоите в сторонке, молчком, будто Вас не касается! – продолжал наседать шеф. Уж не думаешь ли ты, — мелькнуло у Евгения, — что я за твои гроши еще с народом воевать буду, это гораздо дороже стоит! Да и население, быстро разобравшись, кто где, обращалось к Евгению с требованием прекратить строительство, а одна бабулька, так очень даже неприлично, чем сильно обидела ранимого Евгения, которому и без того стало просто стыдно.

Первый месяц такой работы подходил к концу, вызывая у него тоску – неужели этим и придется заниматься в обозримом будущем? Было, правда, еще одно предложение, тоже из строительной компании, но уже впрягшийся в работу Евгений не отреагировал на него должным образом, так, заехал только, узнать, что к чему. Его звали.

Да еще между делом, получив какую-то сомнительную справку об окончании языковых курсов, забросил ее вместе с хорошим коньяком тому Дядьке-Венгру, через посредника даже, не дождавшись его самого. В возможность поездки Евгений уже не верил, но был благодарен Дядьке за мощный импульс, заставивший его снова взяться за язык, и коньяк был благодарностью именно за это.

Да еще Братец на днях заезжал – не застал Евгения дома, по телефону поговорили. Никаких денег, Братец, конечно, не привез, все на Дворняжку свою давно истратил. А дни становились все светлее и длиннее, напоминая об идущем вперед времени, о приближающемся лете, несущем в себе столько нового и интересного, особенно для тех, у кого водились денежки! Евгению оставалось только облизываться.

Он все больше впрягался в работу, подружился с нужными людьми в Управе и прочих контролирующих организациях. Он как-то упорядочил свое рабочее время, умудряясь к обеду управиться с делами и даже вздремнуть часочек-другой после. Время от времени, даже стал позволять себе, как и раньше, заходить в простенькие ресторанчики пообедать – без всякого шика, конечно, бизнес-ланч только, иногда и рюмочку пропустить заодно. Конечно, и про главное не забывал.

Что-то я давно без женщины – все чаще стал размышлять он. С женой сейчас отношения были ровные, так, цапались, как обычно, для моциона, женушка, по-прежнему отбрыкивалась от отработки супружеского долга, и Евгений, почувствовав некоторую стабильность и небольшие деньги в кармане, целенаправленно занялся поисками новой подруги. Женушка пусть отдохнет.

Он разместил несколько объявлений о знакомствах и собирался даже сходить на почту, узнать – что это за почтовый ящик предоставляют для переписки? Письма от женщин почитаю – радовался заранее он. Да и в конторку не помешает съездить – которая знакомствами занимается, пусть подберут, кого-нибудь.

Подобрать надо будет только подходящую девушку – не так, как в последний раз, где ушлая, правда симпатичная хозяйка как давай пачками присылать Евгению проституток низкопробных! Так ни с одной женщиной он тогда и не подружился, деньги зря потратил только. Так не годится!

Как-то вечером, когда он в сильную метель шел на собрание в школу к дочке, совсем неожиданно, ему позвонила какая-то девушка – я по Вашему объявлению о знакомстве. Сквозь вой ветра было плохо слышно, но, разобравшись, в чем дело, Евгений сразу пригласил ее к себе и продиктовал свой адрес, включая подъезд – этаж. Она спросила, кто еще будет в квартире – да Дед мой старый, но он не помешает, он телевизор смотрит непрерывно у себя в комнате.

— Приезжай, жду с нетерпением!

— Приеду к девяти часам – согласилась девушка.

После собрания, как назло быстро закончившегося, Евгений зашел на свою стоянку, почистил машину и место для нее от наметавшегося снега, и отправился домой – ждать гостью. Остаток вечера он просидел у самого окна, было холодно, сквозь щели постоянно задувало. Евгений пытался заниматься языком, все время посматривая на часы – ну где же она, чего не едет? Сейчас бы в горячей ванной лежать – согреваться! Поближе к десяти часам вечера ему стало понятно, что никто к нему сегодня не приедет. Пошутили, значит.

Потом потянулись трудовые будни на новой работе. Пронырливый шеф по-прежнему умудрялся так загружать Евгения, что о спорте или занятиях языком опять пришлось забыть. То есть, когда Евгений приходил после работы, он брал в руки учебник, читал даже что-то там, не воспринимая совершенно ничего и ничего не откладывая в памяти. Каждодневная рутина, эти непрерывные согласования, поездки по объектам, перебранки с подрядчиками – хитрый шеф набрал каких-то южан, и посредством Евгения постоянно подгонял их, подгоняя заодно, и его самого.

Несколько раз, поговорив с шефом по поводу повышения зарплаты, и ничего не добившись, Евгений решил, что надо присматривать себе что-то еще, более денежное и менее обременительное. Подходил к концу второй месяц работы на этом месте, а все, что удалось отложить на летний отдых, по которому так соскучился Евгений, составляло двести долларов. Да, так не скоро разбогатею! – размышлял он в периоды короткого отдыха.

Тут еще Братец заехал, похвалился, дескать, нахапал еще землицы – уже оформляется, и к Евгению – не хочешь — ли поработать по продаже? Но к удивлению Братца, Евгений ответил решительным отказом.

— Если хочешь, что бы я работал на тебя – плати вперед за полгода, хотя бы тысяч пять зелени положи на стол, а то бесплатно работать на тебя надоело – внятно и ясно объяснил Евгений и продолжил – у тебя как работать, так наше все, говоришь, наше, а до дележа доходит – нос воротишь. Я даже не могу съездить поохотиться к тебе на твои земли – не пускаешь меня со своей Дворняжкой.

— Ничего я вперед не дам, зарабатывай сам, если хочешь, — ответил Братец.

- Понятно, - кивнул Евгений.

Братец, заняв у Деда под бешеные проценты всю Дедову заначку, укатил заниматься своей землей дальше. Теперь и надежды быстро разбогатеть не осталось – загрустил Евгений после его отъезда.

Был, правда, в этот период и обнадеживающий момент. Как всегда, неожиданно позвонил Дядька-Венгр, и пригласил Евгения на очередное собеседование. На этот раз его захотел увидеть Начальник.

— Будьте при галстуке, конечно, приезжайте немного пораньше, мы с Вами побеседуем – напутствовал Венгр. Приехав в указанное время, Евгений получил от него ценные указания – так, ничего нового, все это уже проходили, и посмотрел переделанное Венгром резюме. Ну и написал же Дядька – и свободное знание языка, и многочисленные международные контакты, и длительное проживание в Венгрии, молодец, словом! Кстати, недалеко от истины.

— Это Вам, — скромно сказал Евгений, поставив на пол внушительный пакет.

— У нас тут подношения не приветствуются, – ответил Венгр, указав на принесенный Евгением пакет, чем очень удивил его. Вдвоем они прошли через приемную, в которой почему-то сидело человек пять солидных дядек, и смотрели на них, в просторный кабинет Начальника.

Тот вышел из-за стола, поприветствовал. Состоялась беседа ни о чем, в которой Евгений держал себя свободно и говорил по существу задаваемых вопросов. В ходе беседы он с удивлением узнал, что его кандидатура рассматривается на должность главного специалиста зарубежного центра.

Начальник все расспрашивал, представляет ли Евгений, как функционирует предприятие, сможет ли, в случае чего починить электричество? Что это за должность такая, завхоз, что — ли? – озадачился Евгений, но виду не подал. После собеседования, Дядька-Венгр, сидя вдвоем с Евгением у себя в кабинете, явно довольный, закурил и сказал ему – ну вот, осталось только пройти самого главного.

— Бог ты мой, еще кого-то – мелькнуло в голове у Евгения. Сколько же тут главных?

— Да, кстати, увещевал Венгр, — если по какой-то причине не пройдете, Вам может быть предложена другая должность, и в другую страну – техническая – завхоз там, или заведующий канцелярией – как на это посмотрите? Вопрос сильно озадачил Евгения, и он ничего не ответил. Ну, с женой посоветуетесь, решите – ответил за него Венгр. В общем, ждите, пока работайте, стройте свои магазинчики.

На почту Евгений таки не поленился, сбегал – арендовал на полгода почтовый ящик – еле денег хватило. И тут же стал размещать свои объявления в прессе в разделе «знакомства» — не часто, а раз в четыре дня, как и рекомендовали. Объявления носили решительный характер – регулярные встречи, строго без коммерции со стройной женщиной не старше тридцати пяти лет. Кажется все понятно.

Неужели будут отвечать – мол, приходи, я жду, или скажи только, как к тебе доехать! Нет, наверное, напишут всякие гадости, вроде – как Вам, женатому, не стыдно предлагать какую-то ерунду честным женщинам, да еще без материальной поддержки! Вот с поддержкой – другое дело! Через недельку пойду смотреть – чего там есть, в ящике-то! – размышлял довольный Евгений.

Через неделю, к великому его разочарованию, в ящике не оказалось ни одного письма. Да и по размещенному объявлению в глянцевом журнале с прямым номером телефона – сотового, конечно, тоже никто не звонил. Погода сейчас такая, скверная, конец зимы, все-таки – успокоил себя Евгений. Вот потеплеет, солнышко выглянет – объявятся красавицы, никуда не денутся.

И точно, буквально через день, когда так ласково светило уже почти мартовское солнышко, позвонила какая-то женщина – голос был приятный.

— Я по вашему объявлению.

– По какому? – уточнил герой-любовник.

Как раз в это время он размещал очередную рекламу по преподаванию венгерского языка для начинающих – так не хватало еще перепутать!

— Знакомства – подтвердила она.

— А! – записывай адрес и приезжай – взял быка за рога Евгений.

— А у Вас разве не будет ко мне вопросов? – спросила женщина.

— Да какие вопросы, пока не увидим, друг друга, вопросов не будет – обнадежил он.

— А это ничего, что я другой национальности?

— Ничего-ничего, был бы человек хороший, — ответил Евгений, а сам озадачился – что это за национальность такая, негритянка, что ли?

Кореянка, наверное, или чеченка. Интересно, какие они, чеченки? Договорились встретиться на следующий день. Но с утра она перезвонила – это так неожиданно, я перезвоню после выходных. Ладно, подумал Евгений, но на всякий пожарный ввел ее номер в память мобильного телефона и код присвоил – z. Как перейти на русский он не знал.

В тот же день позвонила еще одна девушка.

— Мне восемнадцать лет, — сразу объявила она.

– Хорошо, что не шестнадцать, – ответил Евгений.

— У меня есть еще подруга двадцати семи лет!

— Совсем хорошо, вдвоем и приезжайте, часикам к шести вечера, встречу вас в метро, в центре зала.

— Но я живу, – она назвала другой конец Москвы.

— Ну, а квартира-то здесь, рядом, зачем мне ехать на другой конец города — удивился Евгений.

— Я Вам еще позвоню – ответила девушка обиженно. Не позвонила, конечно.

Что-то я не то делаю, — стал размышлять сразу после разговора Евгений,- ехать за ними, да в баню вести? Но так ни денег не напасешься, ни времени, не те времена сейчас, жалко, уже вторая встреча срывается.

Однако какой хороший глянцевый журнальчик-то оказался! С зарплаты пойду, дам еще одно объявление – две девушки позвонили, уже того стоит – наметил Евгений.

На работе шеф взял какого-то крепкого парня, прораба, очень делового и хваткого, немного помладше Евгения. Ну, этот скоро меня потеснит, недолго видимо, здесь осталось работать. Опять искать работу, опять сидеть без денег! И Венгр не звонит что-то, пропал – взгрустнул он.

Предчувствия не обманули. После взятия прораба Евгений проработал еще с неделю, после чего гадкий шеф порадовал.

— Передайте дела, а с вами мы расстаемся.

— Хорошо, — Евгений заблаговременно подготовил монолог о своих финансовых претензиях, который сейчас спокойно и изложил. Сошлись на половине запрашиваемой им суммы, что вполне устроило Евгения. Расставался он с ними без сожаления.

Суета мартовских праздников очень быстро съела все его немногочисленные сбережения. Это заставило Евгения без всякой раскачки запустить очередные объявления о поиске работы. Делал он это посредством старого техникумовского приятеля через Интернет, и знание венгерского указал, не забыл. Ну, кроме того, и просто разослал объявления в прессу на вырезанных газетных бланках.

Не отдохнул даже совсем, — сетовал Евгений, — а уже искать! Надо будет еще в кадровое агентство зайти, рядом которое. Менеджер – кореянка внимательно выслушала Евгения еще раньше, когда он там был, и обещала помочь правильно составить и поместить резюме.

Да еще с ходу он съездил на одно собеседование – так, консультант какой-то, правда, вроде даже по специальности – керамика. Евгений считал себя крупным специалистам, ведь он три года отработал на керамическом заводе по распределению, да и его диссертация была по этой теме. Обновить надо только немножко знания, но это можно. За два месяца работы у Академика он запоем читал специальную литературу – благо у того в институте была небольшая, но хорошая библиотека – чувствовал, что пригодится вскоре.

Через неделю доехала до него и та женщина, неизвестно какой национальности.

— Встретьте только меня у метро – попросила.

Кореянка оказалась. В роскошной дорогой шубе, ухоженная и стильная. Не пара мне – вздохнул Евгений, мне бы кого попроще. Но не стушевался.

– Садись, давай, — кивнул ей в сторону машины.

И сам быстро уселся первый – встречались они недалеко от школы дочери, все – таки, вдруг увидит кто. Ну, поехали? – спросил. Она, немного помявшись, поинтересовалась.

— А как насчет защиты?

— С защитой, с защитой, — успокоил Евгений.

Пока ехали к дому, инструктировал ее. Итак, дома старик – отец, но он не помешает, я зайду первый – ты заходи за мной, а то квартира жены недалеко. И высадив кореянку на противоположной стороне улицы, стал заруливать во двор. Неожиданно зазвонил мобильный – мне надо срочно домой, извини – сказала Кореянка. Не понравился! – огорчился Евгений, ну надо же, не понравился! Даже как ее зовут, не узнал! Опять неудача!

После этого случая, он сходил на почту, но в арендованном почтовом ящике, уже третью неделю не было ни одного письма. Гадкие, меркантильные бабы! — только и возмущался Евгений. Весело весну встречаю, нечего сказать!

Немного денег удалось заработать переводом с венгерского – позвонили из бюро переводов, куда он обращался с предложениями. Это оказался технический патент на двенадцать страниц, довольно сложный текст с техническими терминами, и Евгений справился с ним за неделю, к своей великой радости. А сыночек жены набрал текст на компьютере, за деньги, конечно, бесплатно он и пальцем не шевелил, гаденыш.

Ну вот, отдохну недельку – другую, и опять за работу, если еще повезет, конечно. Опять работа, опять за какие-то копейки – вздохнул Евгений. Есть выбор? Ведь Мир такой большой! Может, снова попробовать за рубеж уехать? Но последняя его поездка в Англию развеяла все иллюзии. В таком большом мире места ему пока не находилось. Культурные англичане предоставят необходимые условия для нормальной работы? Ха-ха, какой же наивный дурачок он был! Опыт приобрел, это да! На мир посмотрел.

Англия, как потом проанализировал Евгений, стала его третьей попыткой уехать с надоевшей порядком Родины.

Первая попытка была, неосознанная еще тогда, в венгерские времена, когда с жиру бесящийся Евгений подумал, — а не жениться ли мне на венгерке и остаться там? Сказано – сделано, он стал посещать тамошние клубы знакомств, благо, начальное знание языка позволяло. Да и сил на это нашлось достаточно – в те времена он проводил там по два – три месяца ежегодно.

Одна из таких контор оказалась очень даже ничего. Там собирались люди разного возраста. Они усаживались за один большой стол на открытом воздухе в уютном внутреннем дворике, пили чай, беседовали. Люди производили впечатление большой и дружной компании, все хорошо знали друг друга, и на следующие выходные собирались куда-то на пароходике поехать покататься. По мнению Евгения, они уже забыли, зачем встречались. Приятное времяпровождение и только. Но компания ему понравилась.

После этих посиделок он получил много писем, но не прочитал их даже, только знал, что они пришли. Ему пришлось съехать с того уютного места, где он проживал, и на чей адрес писали, из-за ссоры с хозяевами, венграми – те все так и не давали оговоренную напрокат машину. Мало заплатил им в тот раз Евгений, вот и не сошлись характерами. А нечего машину зажимать! Наверное, тогда был реальный шанс остаться там тогда.

Другой раз он затеял отъезд после того, как выгодно продал свою фирму, с доходов которой он катался, а потом долго не мог никуда устроиться. Лет пять назад это было. Та еще эпопея оказалась! В те времена расплодилось много контор с заманчивым предложением по иммиграции в Канаду. Вот Евгений и решил – поеду туда! В Канаду!

Основательно взялся за английский – это послужило серьезным стимулом на долгие последующие годы. Объехав несколько фирм, он остановился на одной, с солидным блестящим офисом, с милицией на вахте. Заправляла там всем симпатичная тетка, деловая, какой-то непонятной восточной наружности, канадским иммиграционным офицером назвалась.

— Да, вы подходите, собирайте бумаги, готовьтесь к интервью, учите английский — объявила. Как иммиграционный офицер я помогу!

— Мигом выучу! — обрадовался Евгений. Наконец-то нашел дельного человека!

Еще и репетитора подсунула, шустренького такого – Майклом представила, Миша потом оказался. Дорогущий был репетитор, но Евгений больше пары занятий с ним и не выдержал, понимая, что тратит большие деньги впустую. Так вот, целая эпопея сначала была со сбором документов.

То милиция никак не хотела давать нужные справки, то в трудовой книжке записи оказывались не те – пришлось Евгению собственноручно исправлять – благо разные печати были под рукой. Всей семьей готовились. Дочке уже тогда года три с половиной стукнуло. Заплатив огромный аванс – еще оставались деньги от продажи фирмы, Евгений с подготовленным и переведенным пакетом документов отправился в посольство.

Охранник выкликнул его фамилию одной из первых из длинной очереди, что внушало оптимизм. Ну, сейчас быстренько сдам, и собираться можно – обрадовался Евгений. Но документы у него не приняли. Как всегда, пасынок помог – на него не хватило какой-то справки. И почти сразу после этого, та блестящая контора испарилась. Просто испарилась, в один день. Ищи ветра в поле. Мошенники оказались.

Позже были вызовы в какой–то отдел по борьбе с организованной преступностью, где Евгению, показав израильский паспорт той деловой тетки, разъяснили, что никакая она не Байт, а так, Варька Байдачник, шлюха Алма-Атинская. Таких, как Евгений, в тот раз набралось сотни две. Потом была эпопея с ее поисками самим Евгением – в милицию он не верил, как верить, когда та на вахте стояла – охраняла.

Он обратился в детективное агентство. Варьку быстро нашли, она уже сидела в другом месте в такой же конторе. И после встречи с прикрывавшими контору чеченцами, детективы быстро слиняли. У тех в милицейских верхах оказалось сильное прикрытие.

— Жди разборок, — предупредили его детективы.

— Что за беспредел, грабят среди белого дня! – возмущался Евгений.

Так его денежки и плакали! Еще потом долго он рассчитывался с тещей, которая внесла часть денег. Съездил, в общем.

Третий раз – в Англию, он ездил позапрошлым летом. Но эта поездка была вынужденной. Схлестнувшись с Бандюком, у которого Евгений после Канадской эпопеи почти три года работал исполнительным директором охранной фирмы, и обложенный со всех сторон продажной милицией, которая без церемоний рекомендовала ему – рассчитайтесь с владельцем, Евгений, в порыве метаний подумал – а не отвалить ли?

Тем более, что светила совершенно реальная статья – экономическая. Прегрешений у него и в самом деле оказалось много. Во-первых, у него, как и у любого руководителя, всегда можно было при желании накопать что-то, а во-вторых, Евгением было допущено по халатности и наивности столько ошибок, что и на пятерых бы хватило. Взять хотя бы ведение двойной бухгалтерии фирмы и сдача отчетности по ней Бандюку, с которой тот и побежал прямиком к операм. Наивный был директор в то время!

Видя, что дело принимает серьезный оборот, Евгений подумал, — а не отсидеться ли мне пока за рубежом – там не достанут, руки коротки. Сказано – сделано. Он сбегал в контору, которая бойко рекламировала отправку на работу за рубеж на работу, и на оставшиеся от Бандюка денежки решил подписаться под такую поездку. Миловидная девушка с сильным украинским акцентом, предложила на выбор несколько стран – Англия, Греция и Южная Корея.

Он остановился на Англии – все-таки язык знаком.

— Вы вряд ли пройдете, собеседование в посольстве – огорошили его.

— Но я же ездил много по заграницам, — удивился он.

— Ваши два последние штампы в паспорте – Египетский и Тунисский, для них ничего не значат. Поезжайте в Грецию. Нет, в Грецию не хотелось. Пропадать?

Но он все-таки прошел собеседование и получил красивую визу в свой паспорт – такой у него еще не было.

— Но мы можем предложить Вам только рабочие специальности! – особого выбора у Евгения не было.

— Поеду на рабочие, — пришлось ему согласиться. Опять наивность! Да сколько можно!

Он представлял себе уютный коттедж человек на четверых, отдельную маленькую чистую комнатку для себя, работу на каком ни будь рыбном заводе и приличные заработки. Заодно и язык подучу, — размышлял Евгений. Не откладывая дела в долгий ящик, он покидал в спортивную сумку то да се и полетел. Верная Лариска его провожала, платочком помахала на прощанье.

- Ты подольше мне помаши! – просил он подругу.

- Помашу! – махала она от души.

То, куда его поселили, сразу развеяло радужные надежды – бомжатник, какой – то, для бичей,- как потом выразился один украинец. Одна большая комната в маленькой вонючей гостинице, на восемь кроватей в ряд, кажется, грязная, захламленная, заставленная пустыми бутылками. В таких условиях Евгению еще не приходилось останавливаться. Даже будучи аспирантом, и выезжая со студентами на картошку, он размещался куда как в лучших условиях. Ни малейшей заботы о людях! Как хотите, так и живите!

На следующий день ему сказали – ждите, за Вами приедут. Время выезда из номера – блок – комнаты, как она называлась, заканчивалось в двенадцать часов дня, но даже из такой гадкой комнаты уходить не хотелось – некуда было идти. Просидев часа четыре в маленьком холле, и так никого и не дождавшись, Евгений подумал – а ну ее, эту Англию, поеду — ка я домой, вроде там спокойнее стало. Благо, обратная дата вылета была открыта. Доехав в Хитроу, он со спокойной душой уселся на самолет.

В Москве стояло жаркое лето, был июнь в разгаре. Дед уже переставил мебель, подвинув диван Евгения почти вплотную к телевизору, и явно его не ждал. То, что он зря вернулся, Евгений почувствовал почти сразу – его усиленно разыскивали. Тишина оказалась обманчивой. Непрерывные звонки по телефону и в дверь наглядно свидетельствовали об этом. Он был в плотном кольце. Отойдя из квартиры ненадолго к жене, Евгений услышал телефонный звонок, и взволнованный голос Деда, – к нам милиция ломится. Приезжал аж подполковник – Бандюк явно не поскупился. Немедленно явиться и все такое, куда – оставил Деду записку.

— Отъеду – кА я еще раз, попробую там зацепиться – сказал Деду вечером Евгений.

— Пробуй, — Дед не возражал.

Да, они продали дачу, на эти деньги Евгений и катался. С огромными осторожностями на этот раз, ожидая в аэропорту ареста, он повторно полетел в Англию. На этот раз его не встретили, и он самостоятельно, прождав предварительно три часа, нашел в центре Лондона вполне уютный небольшой отель и связался с русскими прохиндеями, ведающими распределением на работу – сказал, где его искать.

Через день подъехал шустрый высокий молодой человек. В разговоре с ним Евгений пытался разузнать, что за работа ждет его, и высказал пожелание остаться здесь – мол, попросит убежище. Высокий связался со старшим по телефону и передал ему слова Евгения.

— Ну, к этому надо готовиться – ответил тот, придумать легенду, вызвать русскоговорящего адвоката. Может, поедете, пока поработаете – предложили ему.

— Ладно, поеду, поработаю – согласился Евгений – не готов был он тогда так вот сразу и оставаться.

Несколько дней, пока тянулись поиски места, он по нескольку раз в день перезванивался с длинным прохвостом, и много гулял по Лондону, осматривал его. Город ему очень понравился. Поразило только огромное количество темнокожих.

Не менее одной трети, а то и более так называемых Лондонцев, оказались негры да индусы с пакистанцами. Интересно, и только! Целыми днями он с удовольствием гулял по набережным Темзы, этой стремительной полноводной реки, прицеливался, кстати, не зашвырнуть ли туда свой загранпаспорт, и, заодно сравнивал ее с набережными Дуная.

И там и там казалось очень красиво, но здесь – размах куда больше. Москве – реке, с ее набережными было до этого далеко. Обедал он в небольших кафешках. Поразило его так же большое количество нищих на улицах города, причем среди них наблюдалось много молодых парней, со своими одеялами лежащих на мостовых, некоторые с вполне довольными лицами улыбались прохожим. Тут же работники благотворительных организаций раздавали листовки с указанием мест, где можно было переночевать и поесть.

Евгений хотел взять такой листочек, на всякий пожарный, да ему не предложили. А женщины! Гуляя по набережным Темзы, он ловил на себе взгляды женщин, некоторые ему откровенно улыбались. В Москве такого не было. Эх, мне бы отоспаться, да отъесться, да денег побольше, хотя бы пивком угостить ее, чтобы в кармане звенело! — только и вздохнул Евгений.

Первый раз его отправили на работу под вечер, ехать следовало всю ночь, что бы к утру быть на месте. Длинный посадил его на автобус. Но до этого, днем еще, он познакомился с бывшим соотечественником, и это знакомство надолго врезалось в его память. В тот вечер его должны были отправить на работу, и в ожидании этого, набродившись по городу, и сдав сумку в камеру хранения на автобусной станции, Евгений зашел в скромное кафе, стоявшее недалеко от автовокзала, пообедать. Заказав яичницу с беконом, он обратил внимание на веселого парня с длинными волосами, приветливо помахавшего ему рукой.

Во время разговора Евгения с официанткой, тот, видимо, быстро определил, кто откуда.

— Привет, садись ко мне, угощайся пивом, — пригласил Длинноволосый.

— С удовольствием!

От пива Евгений не мог отказаться, хотя всегда настороженно относился к таким случайным знакомым, и, как правило, не шел на контакт с ними. В ногах у парня стояла большая сумка, в которой, как оказалось в дальнейшем, было полно банок пива. Евгений сел к нему за столик, познакомились. Парень, его звали Глеб, поведал, что вечером он уезжает из Лондона – домой.

— Я тоже вечером уезжаю, — хмуро кивнул Евгений.

— Да, а куда? — оживился собеседник.

Беседа потекла непринужденно.

Глеб непрерывно доставал следующую банку пива, как только оно у него заканчивалось, и весело рассказывал, что живет он постоянно в Амстердаме, что у него там есть ресторан и квартира, что он был женат на русской иммигрантке, да развелся. Что в Лондон он приехал сегодня утром на автобусе через тоннель, да вот, позвонили ему из его ресторана – нужен он там очень, а потому, поздно вечером он и решил вернуться, даже не оставшись переночевать.

Странный какой – то, — подумал Евгений. Спешить было некуда ни тому, ни другому, и они разговорились еще больше. Длинноволосый пил непрерывно, а Евгений мало – не пилось, что – то, настроения не было никакого. Уезжать неизвестно куда, на какую – то ферму, из ставшего знакомым и такого интересного Лондона, совсем не хотелось. Глеб повествовал дальше, что из Москвы он уехал уже давно, в конце семидесятых, с родителями, сначала в Израиль, а потом перебрался в Амстердам.

Еще и паспорт свой достал, показал.

— Я его недавно постирал, правда, — объяснил, улыбаясь, он. Синий паспорт и в самом деле был весь мятый, жеванный какой – то, но буквы все читались хорошо. Виз никаких не стояло, видимо, не требовались.

— И как тебя только пропустили, с таким паспортом? – усмехнулся Евгений.

— Пропустили! Ну а ты то, как здесь, что делаешь? – спросил Глеб, наконец, у Евгения.

— Да так, в батраки, видимо, подаваться придется, — нахмурился тот.

— Ну, ты, видимо, имеешь в виду, что ищешь работу здесь, а у тебя есть, по крайней мере, вид на жительство? – предположил Глеб. Скрывать было нечего.

— Нету у меня никакого вида, — зло ответил Евгений, и так же достав из кармана свой паспорт, продемонстрировал его Глебу. – Туристическая виза только. Глеб посерьезнел, и принялся подробно расспрашивать, - что да как?

Евгений коротко рассказал о себе, и объяснил, что на Родине, его, скорее всего, ждет уголовное дело, возбужденное по экономическим статьям, и что бы избежать этого, приехал сюда, в Англию, отсидеться, да и поработать немного.

— Да, трудный ты себе путь выбрал, — вздохнул Глеб. Сейчас тебя, кандидата наук, гнилой лук отправят на ферму перебирать.

— Лук? — переспросил Евгений, но Глеб, не отвечая, продолжил.

— Мне то же несладко приходилось, когда я в Амстердам переехал, даже унитазы мыл первое время, — объяснил Глеб.

— Наверное, проще там было бы отбиваться, — предположил Евгений.

– Проще, — подтвердил Глеб. Но, знаешь что, раз ты приехал, ты попробуй, что бы потом не жалеть, съезди, посмотри, что тебя ждет. А там, на месте разберешься.

— Да, деваться все равно некуда, — кивнул Евгений, съезжу.

— Знаешь, еще что, — продолжил Глеб, — если тебя судьба занесет в Амстердам – вот тебе адрес моего ресторана, и мой телефон, — и он быстро написал на обрывке бумажки цифры и что – то английскими буквами. Знай, что там для тебя бутерброд и стакан вина у меня всегда найдутся, не в зале, конечно, а на кухне. Голодным не останешься!

— Спасибо, — ответил Евгений, а сам подумал, — доброе слово и кошке приятно. Бумажку эту он аккуратно сложил и убрал в паспорт, не выбросил. Она так и останется у него, эта бумажка.

— Мне сейчас надо подойти к станции, — сказал он Глебу, — туда должен подъехать этот деятель, который на работу отправляет.

– Я с тобой пойду, — сказал тот и взвалил себе на плечо свою огромную сумку с пивными банками. Пока шли, Глеб рассказывал, что восхищается Лондоном, и все повторял, — да, это настоящая империя!

— А Амстердам, что, поменьше? – поинтересовался Евгений.

– Куда меньше, — ответил тот, — да и ветры у нас сильные постоянно дуют с моря, у нас же знаешь, мельницы стоят ветряные, — добавил он недовольно. Стало понятно, что не очень-то ему нравится в Амстердаме.

Еще Глеб похвастался, что он был в Мексике несколько раз, да и вообще, много где еще. У входа на автостанцию уже стоял долговязый. Надо же, — скривился Евгений, — такой прохиндей, а уже полгода пасется в Лондоне безнаказанно, людей на работу отправляет. И и куда только местные власти смотрят?

— Это мой приятель, — коротко представил Евгений ему Глеба. Глеб весьма недоброжелательно посмотрел на Долговязого, даже не думая подавать тому руки.

— Можно тебя на минуточку, — наклонился Долговязый к Евгению, и злобно зашипел ему на ухо, — если будут предлагать работу, не советую тебе соглашаться!

— Я разберусь, — поморщился Евгений.

Долговязый ушел за билетами, а Евгений подошел к Глебу.

— Знаешь, я пойду, — сказал тот, — у меня автобус уже через час, если захочешь меня проводить, подходи туда, — и он махнул рукой в направлении, откуда отходили автобусы на Европу.

— Подойду, если успею.

Евгений не пошел его провожать, о чем сожалел впоследствии, а бумажку с его телефоном он решил сохранить. Разберусь со своими делами, разбогатею, обязательно заеду потом к нему в Амстердам, с женой, — решил он, — посижу в его ресторане, выпью его клюквенной водки, которую он так нахваливал. Побродив еще час вокруг автовокзала, он пошел в зал ожидания дожидаться свой автобус.

Приехал он в тихое, спокойное место – Конец Земли называлось. Ну и красота открылась вокруг! Уютная бухта, окруженная невысокими горами, с большой стоянкой парусных суденышек, со спокойным, теряющимся вдалеке морем. А дельфины! Пока Евгений ждал на конечной остановке, когда за ним придут – а остановка была в тридцати метрах от каменистого берега, он мог наблюдать, как они, небольшой стаей, метрах в двухстах от берега, резвились, высоко, почти вертикально выпрыгивая из воды. Черноморские дельфины так не умели. Эти казались больше.

Он простоял целый день на остановке, постоянно перезваниваясь из автомата с тем длинным прохиндеем из Лондона, но за ним так и не пришли. От остановки он отходил не недолго, но городок был небольшой, и он успел обойти его весь, за время этих отлучек, поднимаясь в гору по узким улочкам среди небольших уютных каменных домиков. На остановке, помимо Евгения, паслись два – три бомжа, время от времени поглядывая на него.

К вечеру заморосил противный дождь, который уже не прекращался. Рядом с ним на лавку сели две опрятные ухоженные старушки.

— Вы не бандит? – спросила через какое – то время одна из них.

— Это как? – переспросил Евгений, который плохо понимал разговорный язык – с ножом, что ли?

— Да-да, - охотно подтвердила старушка.

— Да какой я бандит! Так, посмотреть приехал ваш город – объяснился Евгений. Позже он подумал, что можно было бы познакомиться со старушкой. Может быть, пожить у нее даже. Не сложилось.

Скоро стало темнеть, дождь стал сильнее и Евгений решил – с последним автобусом – вернусь в Лондон.

Из Лондона в компании двух украинцев – отца и сына – отец был ненамного постарше Евгения, его опять отправили на автобусе на какую – то ферму, на этот раз часах в четырех от города. Здесь Евгений впервые увидел, что за работа ожидает его. То, куда их поселили, представляло подобие маленького кемпинга с вагончиками, стоящими почти впритык друг к другу. Лагерь, скорее.

Внутри вагончики были разделены фанерой на крошечные комнатки. В таком вагончике жило по пять – шесть человек. Чуть получше нашей бытовки, в общем не для меня – сделал вывод он. Подъем, как сказали ему, в шесть утра, двадцать минут на сборы и на работу. Вечером, осмотрев кемпинг, он пошел с украинцами в городок, до которого было минут тридцать пешком, за продуктами. По дороге обсуждали, что к чему.

В кемпинге жило человек пятьдесят поляков, около сорока южноафриканцев – все до одного белые ребята, очень похожие на наших рязанских парней, помедлительнее только. Человек пять – шесть оказалось прибалтов. Женщин и мужчин было примерно поровну. На всю компанию приходились один – единственный англичанин и один негр. Веселая компания! – решил Евгений. И что дальше? Не нравилось ему это, нет, не нравилось.

Идя с ребятами по обочине дороги, Евгений явно ощутил свое положение – гастарбайтеры – вот кто они. Бесправные гастарбайтеры. А, что вокруг? Его удивило его обилие зайцев или кроликов. Они были везде – в траве рядом с дорогой, на клумбах, парках. Их были десятки, нет, сотни, небольших, серых и пушистых, с кошку, наверное, они свободно подпускали к себе шага на три. Ну, с голоду хоть не пропадем, — мрачно пошутил Евгений. Старший из украинцев усмехнулся.

Наутро, быстро усадив всех в маленькие автобусы, их повезли на поля – собирать цветы. Такая вот оказалась работа. Это была какая-то дикая гвоздичка, которую Евгений запомнил, наверное, навсегда. Все сто человек разбрелись по полю и принялись за работу, под надзором двух англичан – управляющих. Ну, еще хлыста в руках у тех не доставало! - отметил про себя Евгений.

Очень скоро ему стало ясно, что больших денег здесь не заработать, нормы показались очень высокими. За день работы он едва оплатил бы свое пребывание здесь – за жилье не забывали высчитывать приличную сумму. К полудню стало сильно жарить солнце. Над полем, перевернувшись на одно крыло, совсем низко и на небольшой скорости прошел Харриер, весь увешанный навесными ракетами, но кроме Евгения никто на него не посмотрел – привыкли, наверное.

К обеду – кормить, конечно, никто никого не собирался – так только, что в карманы захватили, Евгению стало понятно, что это развлечение не для него. Эти деньги я и в Москве заработаю – решил он. После обеда Евгений уже не работал. Так, походил по полю, поболтал немного с прибалтами – те ожидали скорого безвизового въезда, еще походил туда – сюда, посмотрел, как шустрые поляки ведрами таскали цветы – а еще больше приписывали себе. Работники!

Переспав ночь в кемпинге – хорошо спалось – и, попрощавшись с украинцами, никому больше не говоря ни слова, Евгений утренним автобусом вернулся в Лондон. Все – хватит, завтра вернусь домой! - решил он. Эта вторая поездка продолжалась не больше двух недель. Бесцельно бродя последний день по городу, Евгений переваривал слова женщины из Прибалтики – врача, с которой он накануне вечером познакомился в кемпинге.

Та говорила – есть способ остаться, можно официально попросить убежище. Так может попробовать, придумаю что-нибудь – размышлял Евгений, стоя на набережной Темзы и поглядывая на огромного полицейского – негра, который то же посматривал на него. На Длинного надеяться не стоит. Но так и не решился. В Москву он вернулся, как всегда из любой своей поездки, без единой копейки в кармане. Не привыкать!

Буду отбиваться здесь – будь что будет – твердо наметил он. И бояться не стоит. В конце концов, на зоне многие перебывали. Тот же Янош Кадар, как он знал, отсидел три года. Да и не только он. Евгений отбился. Сосед по стоянке – прокурор порекомендовал его сильному адвокату – тоже бывшему прокурору. Тот быстро повернул дело так, что Бандюк шел под суд вместе с Евгением, причем паровозом, как выразился адвокат. Бандюку, у которого к тому времени уже был срок, это показалось явно не с руки, и дело быстро замяли за отсутствием состава преступления. Ну вот, а ты боялась, а только юбочка помялась! – вспомнил Евгений матросскую шутку неунывающего Деда.

Но этому предшествовали события, которые наглядно показали ему расклад сил. По настоянию адвоката Евгений позвонил Бандюку и договорился о встрече – стрелку забили в летнем кафе, недалеко от метро. Это была его вторая попытка договориться с Бандюком после увольнения. Первая закончилась ничем, вернее, Евгений твердо дал тому понять, что никакого шантажа и угроз он не боится. Война так война.

На первую встречу Бандюк явился в сопровождении всей своей свиты, водители, директора какие – то исполнительные, в том числе и два бывших охранника Евгения, на которых он с усмешкой и посматривал. Поскольку он сам набирал их, то хорошо знал им цену, как бойцам. Кроме грозного вида – ничего! От Бандюка не ускользнул насмешливый взгляд Евгения, и во время дальнейших встреч, он оставлял охрану несколько в стороне, разговаривая с Евгением один на один, и записывая, при этом, конечно, разговор на пленку. Тот любил, как хорошо знал Евгений, такие штучки.

Та, вторая встреча, была обставлена совсем по-другому. Дело уже закрутилось и стремительно набирало обороты, слишком широкий круг людей был вовлечен в него. Одних охранников, оставшихся без зарплаты, было около ста человек, а еще арендаторы, интересы которых то же оказались затронуты.

— Если сможешь, позвони оттуда, — предупредил его перед встречей адвокат.

- Попробую.

Стоял жаркий летний день, Евгений подъехал минут за пять до назначенного времени. Ждать он стал в кафе на открытой террасе, стоявшей немного в стороне от дороги, в тени больших деревьев. В кафе пока не было ни одного посетителя. Евгений подошел к бару, купил бутылку воды и сел за столик, лицом к открытой площадке, заставленной по краям столиками, так, что бы было видно входные ворота.

Почти сразу вошли двое молодых мужчин, и стали по углам дворика, вроде сами по себе, стараясь не смотреть на Евгения. Следом за ними, шумно и вальяжно, ввалились еще двое мужчин постарше, уселись за столик недалеко от Евгения, вполоборота к нему, тут же заказали бутылку водки, и принялись ее распивать. По их развязанному поведению Евгений сразу определил, с кем имеет дело – милиция! — мелькнуло в голове, руководство пожаловало.

Из кафе вышли два рослых охранника в темных костюмах, и, остановившись у входа, настороженно уставились на Евгения. Уже шестеро, — отметил он про себя, — сейчас спровоцируют драку, не сладко мне придется, против шестерых-то, будет повод, меня замести. Эти двое, через столик, отпив изрядно водки, переговаривались с кем – то по телефону.

— Да нет, все спокойно, никого нет, этот здесь, — донеслось до Евгения. Не особенно таятся, твари! - отметил он про себя, — уверены в себе, в своей безнаказанности! Время шло, никто больше не появлялся. Допив бутылку воды, он встал, и под настороженные взгляды охранников вышел за ограду на улицу.

Полуобернулся, и через решетчатый забор посмотрел на дворик кафе. Эти двое, за столом, продолжали распивать и громко разговаривали о чем – то, двое молодых так и стояли по углам, даже не закурив, для приличия. Охранники тоже не двигались, стояли как истуканы. А во время драки, хорошо бы было двинуть по этой продажной пьяной роже, — мелькнуло в голове у Евгения, когда он бросил еще один косой взгляд на одутловатое лицо одного из говорящих мужчин. Надо бить подлецов!

Отработанный тысячу раз боковой удар, конечно, хоть справа, хоть слева, а лучше, слева – справа, раз –два. Голова бы у того, точно, отвалилась. Он даже немного усмехнулся от такой мысли. Ну и времена пошли! – подумал он, — родная милиция бегает на побегушках у проходимца с деньгами, словно слуги его верные! Впрочем, какая это милиция! – он еще раз бросил взгляд на выпивающих мужчин, — так, коммерсанты в погонах! Менты продажные!

Неожиданно зазвонил его мобильный – это был адвокат.

— Ты можешь говорить, как обстановка? – поинтересовался он.

— Милиции полно вокруг, — тихо ответил Евгений.

— Может не милиция? — спросил адвокат.

— Они, — ответил Евгений, — я за десять лет работы достаточно насмотрелся на них, не ошибаюсь.

— А этого нет? – спросил адвокат.

— Что — то не видно, — ответил Евгений, глянув по сторонам.

— Сколько ты уже ждешь? – снова задал вопрос адвокат.

— Тридцать минут уже прошло, — доложил Евгений.

– Уходи сейчас же, немедленно уходи, больше не жди, — приказал адвокат и добавил, — ты был в назначенное время, — был, — его не было, — нет, — уходи.

Евгений еще раз посмотрел на дворик, повернулся, и не спеша, направился к входу в метро, ожидая, что его окликнут. Драться придется на людях. Машину, естественно, он не брал. Не знал – вернется ли. Бандюк позвонил вечером.

— Я тебя ждал, что же ты не пришел? – удивленно пожурил его Евгений.

— Да, — ответил тот, — я позвоню позже еще.

Позвонил он только через месяц, когда Евгению уже стало ясно, что благодаря усилиям адвоката, он выкручивается. Таки выкрутился.

Ну вот, сказал довольный адвокат – теперь можете хоть в космонавты. Эта была первая сильная поддержка, которую Евгений ощутил впервые за многие годы. Конечно, за деньги, но он чувствовал крепкое плечо старшего опытного товарища, его отеческие наставления – дескать, не дрейфь, сейчас судимость иметь – все равно, что раньше медаль! Да и не тюрьма тебе светит, а колония — поселение. Дескать, не считается.

Такое вот были романтические приключения. Итак.

Сейчас Евгений снова вернулся к мысли – ну, может быть поехать, попробовать остаться в той же Англии. Язык – продвинулся сильно. Привезя из поездки пачку толстых английских газет, взятых им из самолета, страниц на сто каждая, Евгений за несколько месяцев перевел и прочитал их от корки до корки. Ну, пусть потом даже выставят – язык подучить все равно удастся, а может, что и получится остаться? Они ведь не сразу выставляют, как он знал уже из прочитанных им газет – годами разбирательство тянуться может. Но, выставят.

Тут еще одно испытание свалилось на него. Из – за пустой перебранки с женой, так, из – за ничего, из – за избалованного пасынка, который, как обычно, ничего не желал делать по дому, Евгений влепил любимой жене пощечину, звонкую и обидную.

Такой, жену он никогда не видел! Порадовался даже за нее. Моя, ведь! Как дикая кошка, она метнулась к его кожаной куртке, висевшей в прихожей, и, засунув руку в карман, выхватила его любимый нож с выкидным лезвием. Открыть его она не успела – жестким приемом Евгений отобрал нож у жены. Ведь полоснула бы, чертова баба, вне всякого сомнения, полоснула бы! – удивлялся жене Евгений, живо представляя себе, как его горячая кровь бьет струей из раны, забрызгивая пол и стены. Лезвие у ножа было очень острое, время от времени, он старательно затачивал его – мало бы не показалось! Хороша, чертовка! Не зря неравнодушен к ней!

Вот, кошка поцарапанная! – одобрительно подумал он о жене. В тот же вечер, помахав немного сковородкой, для порядка, жена забрала у него ключи от дома, и на следующий день, на звонок Евгения ответила, что ни слышать, ни видеть, ни знать его не желает. И что она будет с ним разводиться. Тут же посыпались звонки от ее родственников с проклятиями. Бедненький несчастненький Буратино!

Да что же это такое, ну, поцапались немного, мало ли мы с ней цапались! – переживал он, — что же теперь, лишаться любимой жены и дочки? Последующие несколько дней Евгений все названивал жене с покаянными речами, но она была непреклонна.

- Я больше не буду!

– Развод! – и бросала трубку.

Без нее мне будет очень тяжело – стал осознавать он. Она единственный человек, который оставался рядом со мной и поддерживал меня в трудные последние годы, не считая Деда, конечно.

Лариска, и та отвалила. Припомнив Лариску, он еще больше загрустил. Как бы сейчас помог ее совет, ее поддержка! За те пять лет, что они были вместе, узнали друг друга достаточно хорошо, крепко дружили даже! Не верил Евгений, что они, когда-нибудь, расстанутся. А вот как вышло! Зря он втянул ее в свои коммерческие дела, знал ведь, деньги и не такие отношения портят. Печально!

Машину продать придется, — загрустил Евгений, если жена серьезно решит разводиться, последней игрушки лишусь! И не смогу даже себе позволить тот непритязательный летний отдых, как в прошлом году. Тогда он взял в привычку, жаркими денечками подъезжать к пляжным зонам – в Москве имелись более – менее приличные места, и загорать там. Загорел он, кстати, хорошо, прямо как на Юге. Освоил это дело.

Так без машины туда не наездишься! Значит, что остается? Лежать у затянутого тиной пруда в квартале от дома, где собирались, в основном, пьяницы, да на воде плавали пустые бутылки! Грязновато там! До начала лета оставалось чуть больше двух месяцев. В общем, осталась одна забава – пальцы в рот, да веселый свист!- вспомнил Евгений классика. И, что?

Скинув халат, он посмотрел на себя в большое, во весь рост зеркало в прихожей. Вроде еще ничего, хотя совсем скоро сорок пять, и не тренируется уже давно. Уже нет у него рельефных мускул, нет былой мощи в плечах, живот стал явно больше. Но, все – равно, еще ничего, а живот можно было бы подтянуть за два – три месяца упорных тренировок!

И опять впереди ничего хорошего не ждет его. Ну, отослал он в три места свои данные – в два по своей специальности и в одну, по старой памяти охранную фирму. По специальности, с обоих мест откликнулись, обещали перезвонить, да что – то не звонят. Денег правда, немного еще есть, по скромной жизни на пару месяцев хватит. А потом? Опять эти бесконечные рассылки резюме да пустые собеседования! На что надеяться?

Язык, конечно надо учить, да что-то и с языком, — как убедился Евгений, не очень-то он нужен. И Дядька – Венгр что-то давно не звонит. Так если разводиться жена затеет, все равно накрылась поездка, без жены в такие поездки не ездят, об этом, кстати, его Дядька предупреждал. И за все время только один случайный перевод, а на многочисленные публикации о преподавании для начинающих, — с преподаванием, он был уверен, теперь справиться, — вообще ни одного отклика! Так, что?

Ну и правильно, — сердился Евгений, кому он нужен, этот венгерский. Все население Венгрии меньше, чем жителей в Москве! Сейчас Английский язык все учат, китайский в моде, немецкий тоже. И тренироваться заставить себя он никак не может – прогулки в счет не идут. В дни ссоры с женой Евгений ходил сам не свой, и даже забыл один раз дома ключи, чего с ним вообще никогда не бывало. Он кинулся названивать ее подруге – той, у которой часто допытывался про жену – где да что, — она была у них свидетелем на свадьбе, — помоги, выручай!

— Дело очень серьезно, срочно принимай какие – ни будь меры, а то будет поздно – ответила та, поговорив с женой.

- Какие меры?

- Сам решай!

Евгений написал жене длинное письмо, полное всяких признаний и обещаний на будущее, и она разрешила отвезти ее и детей на дачу на школьные весенние каникулы, не забывая повторять, что будет разводиться, но уже не так решительно, как прежде.

На следующий день, после того, как Евгений отвез жену с детьми на дачу, он обнаружил в арендованном почтовом ящике первое письмо. Прошел где – то месяц с начала публикации им объявлений о знакомствах. Адрес на письме был написан девичьей рукой, причем, молодой девушкой – Евгений был уверен, что знает девичий почерк. В письме была лаконичная записка – Галя, номер телефона, звонить днем с мобильника. В этот день Евгений купил себе легкие весенние ботинки, белорусские, не дорого, да еще со скидкой, совсем неплохие. В общем, до обеда день только радовал.

На следующий день он позвонил той женщине. Она оказалась его сверстницей, и веса большого, и роста маленького.

— Вы, наверное, ищите себе помоложе? – спросила она. Да, не буду морочить женщине голову, решил Евгений.

— Конечно, помоложе, да и постройнее, — и не стал с ней встречаться.

- Жалко!

В дальнейших объявлениях он указывал, что ищет девушку, а не женщину, для полной ясности. Это, кстати мало помогло.

Итак, наиважнейшая для Евгения задача, – по какому пути направиться, требовала решения. Первый путь, каким он видел его, был становиться к станку и пахать от звонка до звонка, пусть даже за тысячу долларов – ах, как много! Но пока что откликнулась только та фирма, куда Евгений как – то ездил на собеседование по специальности, и менеджер, с которым он беседовал, сказал, что через пару недель его пригласят на повторную встречу. Была охота!

Если же идти по второму пути, то это значит, что опять полуголодному и полуодетому бегать за призрачным золотым руном, на Братца, значит работать. Ничего другого на горизонте не возникло. Весна наступала семимильными шагами, и Евгений позвонил Братцу узнать, как обстоит дело с продажей земли.

— Попробуй заложить в банке кусок, – тот назвал землю, которой Евгений уже занимался. Кусок был спорный, не все документы были оформлены, и до этого никто не стремился его покупать, по крайней мере, за ту цену, что назначил Братец.

— Ладно, попробую, еще раз, — решил Евгений, позвонил в банк и записался на собеседование.

Но ближе к вечеру он передумал. Нет, пусть платит деньги вперед, тогда буду с Братцем работать, а так – одна беготня, и скорее всего – впустую. Лучше поучу язык.

Эх, опять мечты стали уносить его куда – то далеко! Теплое ласковое море, прозрачная – прозрачная вода и он, отдохнувший, загоревший, уверенно рассекая волны, переворачиваясь со спины на грудь и надолго уходя под воду – ведь он был хороший пловец – не очень быстро, спокойно, наслаждаясь, плывет в море, иногда поворачиваясь к берегу и махая рукой своей подруге – отсюда, правда не видно, какой. Подходящей!

А вдалеке, в синей дымке, видны его любимые зеленые горы. Доведется ли, поплавать?

В эти же дни состоялся разговор с Братцем, очень нехороший разговор, надо сказать. Братец позвонил, когда Евгений был дома, а Деда не было, — скоро буду проезжать мимо – заеду, сказал. Евгений ждал его с надеждой – может, деньги привезет, деньги бы сейчас очень пригодились. Интересно, — думал он, сколько привезет? – вряд ли много, так только, на хлеб. Братец зашел с двумя толстыми папками в руках – привет!

— Привет, кофе выпьешь?

- Давай!

Евгений приготовил ему и себе кофе. Братец, разложив папки на столе и подсунув одну из них Евгению, принялся объяснять, что к чему – это был тот самый спорный участок земли. Он рассказывал, что осталось немного дооформить документы, требуется решение суда, — и можешь продавать этот участок.

— Цена ему пятьдесят тысяч долларов – внушал Братец, — если продашь, половина твоя, да не забудь с Дедом за меня рассчитаться.

— Слушай, — ответил ему Евгений, я на тебя уже достаточно поработал, хотелось бы увидеть деньги. Ты опять приехал не с деньгами, а с предложением поработать, а когда приходит пора рассчитаться, достаешь двести долларов – это на курьерские расходы.

Возьми себе студента и гоняй его, не мой это уровень.

— Получается, я же тебе еще и должен? – удивился Братец.

— Должен, должен, — подтвердил Евгений, — да здорово должен!

Ту штуку зелени, что ты мне дал за всю беготню прошлым летом – это стоимость моей работы по отбиванию твоего трактора. Было такое! Братец продал один из своих тракторов двум крепким ребятам – фермерам. Продал так, без всяких документов. Те, естественно, потребовали их сделать. Пришлось Евгению подключаться, во-первых, он добыл, все документы, хотя это оказалось очень непросто – трактор попадал под технадзор, а во-вторых, встречался с теми крепкими ребятами, и отбил их финансовые претензии, при этом наслушавшись всякой гадости – какие они жулики и прочее.

- Мы бы тоже так могли, но не делаем! – укоряли его фермеры.

Евгений лишь морщился.

Братец стал собираться.

– Это ты мне должен, ты на моей машине ездишь! – бросил он Евгению.

— На твоей?

Это было вообще уже чересчур! Что имел ввиду Братец? Что фирма, которую продал Евгений, была организована при нем. Это да. При нем вообще десятки фирм были организованы, и по некоторым из них, давно, правда, Евгения вызывали еще в налоговую полицию. Тогда он отделался легким испугом. Та фирма, которую он продал, и удержалась только благодаря тому, что ей занялся Евгений, и то Братец хорошо нагрел на ней руки, бегая с Учредительными документами по компаньонам Евгения и собирая с них деньги для себя.

Документы ведь так и лежали в квартире, у Деда, на виду, пока Евгений катался по заграницам.

— До свидания, четко сказал Братец, вставая и направляясь к дверям.

— До свидания, так же твердо ответил Евгений, передавай там привет! - кому, он не стал уточнять. Дворняжкина родня имелась ввиду. Все! Этого пути заработать больше не было.

На следующий день он съездил на очередное собеседование – ему предложили должность директора производства, которое еще надо было организовать, да к тому же производство рекламных щитов. Не очень интересно. Огромный торговый дом располагался на другом конце города, у самой кольцевой дороги. Путь в один конец занял без малого два часа, — больше, чем к Академику, и был с тремя пересадками, не считая пути пешком до метро. На такую работу и захочешь, так не наездишься, — сильно загрустил Евгений.

Через три дня ему исполнялось сорок пять лет. С чем он подходил к этой круглой дате? Обострилась старая болезнь желудка, из-за переживаний, конечно. Опять полное отсутствие денег – те крохи, что еще оставались – не в счет. Жена, судя по всему, мириться, не собиралась, никаких шагов навстречу не делала и избегала встречаться с Евгением. Любимая дочка отклеила с зеркала и унесла с собой самую красивую витражную картинку, сделанную ею, добавив, что надо забрать у папочки еще мобильник, машину и квартиру, — ну, Бабка и постаралась! - только и отметил Евгений.

Никаких спортивных тренировок, никаких перспектив и никакой радости не предвиделось. Купленные по дешевке ботинки оказались малы, так сильно жали, что он, выйдя по обыкновению прогуляться по проспекту, едва дошел в них до дома, подъехав даже, вопреки своим правилам, пару остановок на троллейбусе. Ну, стреляться только осталось, — вздохнул он, похоже, все будут только рады. Так что же насчет пути?

В монахи, что ли податься? — размышлял дальше Евгений, ковыляя к дому и не сводя глаз с джинсов впереди идущей девушки. Но там нет женщин, а жизнь без женщины он себе не представлял. А если уехать, куда-нибудь на край света? В Тибет, например? Но что он будет, есть, где будет спать? На камнях, что – ли? Да и доехать туда тоже целая проблема! Да и там, что он будет там делать? Сидеть под деревом и ждать просветления? Медитировать? Размышлять о смысле жизни? Нет, все не то.

Но и раскисать нельзя, — выбирайся! - опять напомнил он себе. Как хочешь, куда хочешь, но выбирайся из этого проклятого болота нищеты и беспросветности! Ты нужен дочке, — определил он очевидное, — пусть даже на расстоянии, но нужен, да и самому рановато еще о бушлате деревянном думать. Не ты первый, не ты последний! В его любимой книге, — той, про один день, Иван Денисович и не такое перемог.

Немного погодя, Евгений написал жене второе покаянное письмо – ну, давай же скорее дружить! Но она все не собиралась, хотя позволяла уже себя с дочкой вывозить по выходным дням в детский театр да в музеи. Да все воротила нос.

В эти дни к нему приехала одна женщина по его объявлению. Ей было лет под сорок, некрасивая торговка с рынка. Приехала к часу ночи, в легком подпитии, с банкой пива в руках. А, будь, что будет, живая душа все – таки, — принял решение Евгений. Лежал он с ней аккуратно, стараясь не приближать к ней свое лицо, что бы она, ненароком, не поцеловала его. Ничего, конечно, и не получилось. Около трех ночи женщина собралась и уехала, еще и на такси посадил ее Евгений.

— Тебе еще позвонить? – спросила с надеждой.

— Ну, позвони, — ответил он.

— Ну, позвони! – передразнила она, и как-то зло спросила,

— Тебе что, восемнадцатилетняя девочка нужна?

Ей он ничего не ответил, а про себя подумал, — никого мне не надо, только, чтобы меня оставили в покое! Опять неудача!

Все, больше не буду тратить себя впустую, — ругал себя Евгений на следующее утро. Зачем был этот визит? Некрасивая женщина, не интересная, а главное, не спать до трех часов ночи! И зачем, — что бы рядом с ней полежать? Если еще объявится, кто-нибудь, только предварительно встречу у метро, а там, ясно станет, стоит ли дальше продолжать знакомство, или нет, только так, — долго еще сокрушался он. А то сразу в гости! А те и рады!

В день его сорокапятилетия, ему позвонил и поздравил старый приятель – они не виделись уже лет пят – шесть. Приятель был директором крупного предприятия по пошиву женских пальто известной торговой марки, очень состоятельный человек, у которого Евгений когда – то арендовал помещение под свою фирму.

С ним они были на короткой ноге, приятельствовали, вместе даже хотели ехать отдыхать в Венгрию, с девчонками, да не получилось тогда по вине Евгения. Увлекся выбором, да чуть и не попался! Приятель, — его звали Матвей, сказал, что постоянно живет и работает теперь за городом, и что его новая фабрика его тут же, под боком. – Молодец!

В особнячке, наверное, живет, на лошадках катается, — отметил Евгений. Тот, как он помнил, женился на молодой художнице, у которой Матвей, через подставных лиц и покупал картины. Когда – то они с женой посетили выставку, так жена, глядя на картины, обхихикалась.

— Тебе что-нибудь нравится? — спросил он у нее, бродя по пустому залу.

— Ты спроси у своего приятеля, какая его картина любимая, — веселясь, ответила жена. Умела поддеть, когда хотела.

Евгений в двух словах описал свое теперешнее положение, сказал, что последние два года живет на подножном корму, даже переводами вынужден заниматься.

- Так что могу подключиться к твоему бизнесу, — подсказал Евгений Матвею.

— Что же твой брат тебе не поможет? – спросил тот, на что Евгений ответил, что пробовал продавать земли Братца, да не получилось.

— А жить на что – то надо, — все подавал он приятелю идею.

Матвей все не прощался, все ждал чего – то. Тянул резину. Пригласить его, наверное, надо было, — размышлял, положив трубку Евгений. Да и что ему у меня интересного? Скучно ему, наверное стало, в особнячке – то, за городом, вот и названивает всем по старой памяти. Но этот случай наглядно показал ему, что даже в гости пригласить старого приятеля он сейчас не может, не на что даже стол накрыть. Ну да ладно, Матвей парень хваткий был да умный, за него и порадоваться можно – закончил размышлять на эту тему Евгений. А вот родня Дворняжки! Этим-то за что?

Ближе к вечеру заехал Братец с сыном подростком, по настоянию Деда поздравить Евгения, и с ними их двоюродный брат – моложавый профессор сорока девяти лет, читающий лекции в ВУЗе. Они быстренько выпили за здоровье именинника и поехали себе дальше – торопились играть в бильярд – оба были хорошими и азартными игроками. Что им делать в гостях? А жена так и не позвонила и не поздравила, и Евгений только убедился, что отношения с ней стали совсем скверные. Где же этот Дядька – Венгр, почему не звонит? – опять забеспокоился Евгений, - было бы, что жене предложить, о чем поговорить, может, и сменила бы она гнев на милость. Может, быть.

Примерно в это же время объявились два бывших охранника, работавшие еще в той, принадлежавшей ему фирме. Обоим были нужны трудовые книжки, оставшиеся у Евгения после их увольнения, книжки, кстати, не сохранились. С одним из них Евгений, даже встретился. Парня было не узнать, — заматерел, округлился. Последние несколько лет он жил в деревне, и это явно пошло ему на пользу. В те далекие времена парень сильно пил, а сейчас перед Евгением стоял полный сил здоровый мужчина, рвущийся заняться каким – либо делом в городе. А пить он бросил на природе.

Они вдвоем заехали в гараж приятеля, где тот хранил овощи с участка, и Евгения щедро одарили домашней снедью – капуста там квашеная, огурчики, компотики. Ну вот, мои охранники лучше меня живут, — не ускользнуло от Евгения.

Второй – тот только освободился, — Евгений помнил его – тот получил большой срок и отмотал из него полных шесть лет. Надо же, как будто вчера расстались, — только и удивился Евгений. Всю отсидку, надо понимать, парень помнил о нем, но жизнь сильно изменилась. Так-то вот.

Несмотря на регулярные объявления о знакомстве, желающих больше не находилось. По истечении второго месяца с начала публикаций, пришла еще одна открытка – от клуба знакомств – кому за тридцать, но Евгений и не думал туда идти, а открытку порвал на мелкие кусочки. Значит, для меня такой путь найти подходящую подругу не подходит, — решил он. Евгений взял газету и еще раз внимательно прочитал объявления о знакомствах, как мужские, так и женские. Что интересного?

Конечно, во всех объявлениях от женщин требовались обеспеченные, состоявшиеся мужчины, желающие о них заботиться, да еще и автолюбители. Но он не обеспечен, сейчас, по крайней мере, не состоявшийся, значит, и заботиться ни о ком не желает. Получается, что когда будете обеспечены, тогда приходите. Ха – ха! – нужны ли вы будете обеспеченному мужчине. Обеспеченный может и на Кубу, или в Коста-Рику съездить, или в Таиланд, там, говорят, женщин недорогих хватает! – усмехнулся про себя Евгений, уже представляя, как он там оттянется. Эх, креолки!

Объявления от мужчин, по его мнению, выглядели наивно. То ли на жалость брали, то ли предлагали женщинам решение их материальных и жилищных проблем. Один какой – то Алешин только понравился своей лаконичностью – мужчина сорока четырех лет ищет сексуальную женщину. Все понятно, а то, то спонсор, то не спонсор, благотворительная организация, что ли? Не тот ли это Алешин, с которым Евгений учился в техникуме? — по возрасту подходит. Около того всегда крутились стайки девушек. А женушка, кстати, стала свой компьютер к Интернету подключать, уж не ради ли поиска знакомства? – мелькнуло у него в голове. Да, наверняка так!

В выходной день Евгений пошел на стоянку, проведать свою машину. Со свалившимися заботами из – за ссоры с женой, да полным безденежьем, было как то не до этого раньше. Машина стояла грязнущая – грязнущая, со спущенным задним колесом, бензина в баке оставалась капля, — Евгений помнил, что последние два дня он ездил на сигнальной лампе. Заведя машину и подвинув ее немного вперед, к большой весенней луже, набежавшей из–под растаявшего снега, он посмотрел на соседей по стоянке, которые увлеченно мыли свои машины из пластиковых бутылок, и после некоторого колебания, достав из багажника веник, принялся, окуная его в лужу, протирать машину.

Работа увлекла его, машина стала явно чище, и он еще колесо подкачал, попросив у соседа насос, его не работал. Зато в машине кончился бензин – совсем кончился. После включения зажигания мотор заводился и тут же глох, он едва успел поставить машину на место. Даже до заправки было теперь не доехать! За все время, пока эта Волга была у него, а шел уже пятый год, такое случилось в первый раз. Но не в последний.

Скоро ему по его просьбе – он звонил и просил с ним связаться – перезвонила женщина – директор по рекламе того торгового дома, который собирался организовать свое производство рекламных щитов. Евгений попросил о повторном собеседовании, многие детали оставались для него неясными, а главное, что его интересовало, это свободный график работы и обязательно, дополнительный выходной в середине недели.

Иначе, на другой конец города я не наезжусь, — решил он. Денег у него оставалось только на дорогу, и ясно стало, что тянуть больше не стоит. Брать взаймы у Деда, какие – то копейки, на которые его же потом и кормить? Ну, что делать, раз работа не по специальности, — размышлял он, — из того керамического концерна что – то не звонят. Ну, заработаю хоть к лету что-то, что бы было, на что на городском пляже отдыхать. Его прошлогодние летние загорания оказались совсем неплохим делом – и загорел хорошо, и отдохнул немного. Хотя бы так! Только вот – надолго ли его хватит?

Интересно, сколько я там продержусь? – стал прикидывать Евгений. На трех последних работах, больше двух месяцев нигде он не задержался. А выходной день в середине недели очень бы пригодился для занятий языком, вдруг Дядька – Венгр позвонит да скажет – приезжайте, быстрее оформляйтесь, через месяц выезжаете на все готовенькое! Чем черт не шутит. Эх! – только согласиться ли она на такие условия? Но на другие я не пойду, — решил для себя он. Все – таки жалко, что работать с Братцем не получается, такие возможности, такие объемы земли! Ближе к лету ему стали снова поступать звонки по его прошлогодним наработкам. Да теперь уже впустую.

Как же тяжело приходится, когда совсем кончаются деньги! Наваливается сразу столько забот, которые надо решать, причем срочно. А настроение! Без денег у него сразу начиналась такая тоска, хоть волком вой, даже легкая паника охватывала. Ну, нет, если и удастся разбогатеть, то с Братцем это никак не будет связано, — напомнил он себе окончательный вывод. И, то!

Его пригласили на повторное собеседование в торговый дом, и он, подъехав, поговорил с тамошним руководством о том, о сем, сходу набросав и представив план действий по развертыванию производства на ближайшие полгода. Для бывшего руководителя керамического производства это нетрудно.

Прошло уже больше месяца со времени ссоры с женой, но мириться она до сих пор не собиралась. Все их общение сводилось к тому, что Евгений приходил, занимался с дочкой уроками и уходил, да еще по утрам отводил ее в школу. На его неоднократные попытки подружиться жена реагировала бурно и с гневом. – Только развод! В конце концов, ему самому стало надоедать это, и он перестал делать попытки сближения.

Начну сейчас работать, вообще не до этого будет, — думал он. Кстати, ему опять перезвонила та Рекламная Тетка и сказала, что он принят, — на следующей неделе можете приступать к работе. Евгений как – то равнодушно отнесся к этому известию, еще раз отметив про себя только, что ездить на работу придется очень далеко.

Поскольку с почтовым ящиком затея оказалась пустой, Евгений решил попробовать позвонить в агентства знакомств, узнать, какая там сейчас обстановка, и что изменилось за последнее время. Чтобы прояснить ситуацию, он обзвонил несколько агентств. Представлялся без обиняков, сразу обрисовав свое положение и свои претензии. Но, и здесь его ждало еще большее разочарование. Ему нигде даже не предложили приехать поговорить, сразу отвергая его кандидатуру.

Некоторые агентства, явно приличные, прекращали разговор, услышав, что он женат, другие предлагали организовать только встречи с поддержкой.

— А без поддержки, что, никак нельзя? – спрашивал Евгений.

— Нет, — отвечали ему, — всем нашим клиенткам хочется или замуж, или с поддержкой.

- Ишь, чего захотели!

В одном месте его спросили, — а Вы умеете красиво ухаживать?

— Нет, не умею, — честно признался он.

- Тогда не подходите!

В другом месте, с надеждой, поинтересовались, традиционной он ориентации или нет? В общем, и здесь его ждала неудача.

С первой зарплаты у Рекламной Тетки куплю себе резиновую куклу – наметил озлобленный Евгений. Он даже выбрал, какую именно, заходил уже, приценивался. Девушка продавщица предложила ему потрогать куклу – она была мягкая и нежная, как настоящее женское тело. Дороговато, правда, показалось.

— Зато у нее четыре вибратора, — нахваливала товар продавщица.

— Четыре? Это где же?

- Там и там! - девушка объяснила.

- А, понятно! Но от куклы пришлось отказаться.

Сделав еще несколько звонков и полностью уяснив ситуацию в агенствах, Евгений принялся размышлять, — что – то в последнее время все окружающие норовят дать мне знать, что я ничего не стою. Да кукиш вам с маслом! Стою и очень дорого! А то, что женщинам не нужен, так просто не те женщины попадаются, какие – то шлюхи продажные, не там ищу, значит. Разве нет нормальных женщин – есть, та же Лариска, например. Не встретились еще, просто, в последнее время мне вообще что – то не те люди встречаются – отметил он, припомнив былое.

То же и с работой. Во многих местах нос воротят? Врете, — думал он, — специалист я высококлассный, а человек ответственный, это вы не можете разобраться. Ваши трудности. Словом, — подбадривал он себя, — по дешевке я продаваться не буду. И хотя сейчас, без денег, без подруг, под постоянные упреки жены ему приходилось ох как тяжело, но в нем росла уверенность в себе, стала появляться давно забытая злость, которая выступала как движущая сила и заставляла его решительней браться за дела. Он стал еще больше заниматься языком, начал следить за своим внешним видом, стал уверенней себя вести в разговорах с работодателями и начал стряхивать с себя ненужные связи и заботы, о Братце, например.

Кроме того, перед ним остро встал вопрос, он все чаще задавал его себе в последнее время, – какую сторону взять, какому богу молиться? Та роль, что отведена ему сейчас – ждать в длинной очереди свободного места в обслугу наворовавших, как он считал, и оградивших себя тройными, нет, пятерными заборами с охраной всяких собственников, владельцев, его не устраивала.

Видел он этих владельцев, к примеру, Бандюка, у которого было несколько десятков магазинов, или чиновников – взяточников, на которых насмотрелся, когда те пачками, на дорогих машинах приезжали прицениваться к огромным кускам продаваемой земли. Нет, пока есть силы и все возрастающая злость, нет, обслуживать их не хочется.

Взять сторону коммунистов? Но эти болтуны, легко отдавшие власть, ничего, кроме презрения у него не вызывали, и хотя он до сих пор хранил свой партбилет, но только, как реликвию, — была бы возможность продать его долларов за сто, он отдал бы, не задумываясь.

Или примкнуть к мусульманскому крылу? Это к тем, которые, с одной стороны, своей бескомпромиссной борьбой вызывали у него уважение, а с другой, — к тем, которые нашим рязанским да тамбовским парням пленным горло перерезают? Да нет, эти, на его взгляд, подлежали только уничтожению, причем на месте, и не вместе с ними, хотя они вроде то же не согласны с существующими порядками, а твердо против них.

Но ведь есть же ребята, — размышлял Евгений — как и я, полные сил, но отброшенные на обочину жизни и твердо, не желающие с этим мириться. Конечно, есть! Молчат пока, только. И все больше он проникался ощущением, уже неоднократно слышанным им ранее от других, что находится в большом лагере, и просто поставлен на бабки паханской кодлой, наряду со многими. Лагерную жизнь он мельком видел со стороны, когда он, только что защитившийся, был там, в командировке с помощником – аспирантом – на зоне внедряли новое производство. Потоптал зону, полдня, правда.

В лагерь они прошли, сдав на вахте паспорта, в сопровождении офицера. Вернуться бы! — мелькнуло у Евгения. Рабочий день у заключенных уже начался, и выглядело это так. Разбившись на небольшие группы, по два – три человека, зеки разбрелись по каким-то укрытиям, сколоченным из ржавых листов железа, досок, еще чего-то, и принялись, кто пить чай, кто обсуждать свои дела, но, только не работать.

— По нычкам попрятались, — пояснил сопровождающий офицер.

— Вы то куда смотрите? — удивленно спросил Евгений, но ему не ответили. Несколько зеков, явно, не последних на зоне, без церемоний улеглись загорать на формах – вагонетках, подготовленных под железобетонные плиты. Остальные – незначительная часть, принялись усиленно работать, причем, что бы выполнить норму за других заключенных, работать им приходилось почти бегом, без всяких перекуров и отдыха. Быстро загружать, бегом толкать вагонетку, быстро выгружать. И так весь срок!

Значит, или иди в мужики, работягой, значит, работай, пока паханы в картишки режутся, или в придурки лагерные или что – то в этом роде, развлекать их. Или вертухаем становись — охранником, значит. Но это он уже проходил. В барыги еще можно податься. Но и в шкуре барыги он тоже побыл, недолго, правда.

Он вспомнил, как это было. Та его старая подруга, Татьяна, которой Евгений оставил при расставании черную Волгу, оказалась предприимчивой бабой – она возила из Польши партии товара, и распределяла здесь по магазинам. Евгений попросил и его пристроить к делу, и Лариску туда же втянул тогда. Было это в недавние времена, когда Евгений, только отбившись от Бандюка, искал, куда бы податься.

Очень скоро вся его роль свелась к тому, что он развозил на своей машине товар по магазинам, да еще и таскать приходилось эти ящики в подсобки, а Лариска выписывала липовые накладные. Очень скоро ему такая работа разонравилась, да и не больно денежной она оказалась, не сладок этот хлеб. Лариска же осталась ей заниматься, только вместо Евгения привлекла своего мужа, и они с тех пор не встречались. С кем тогда встречаться?

После ссоры жена все больше и больше отдалялась, превращаясь для Евгения в постороннего человека, они виделись теперь только благодаря дочке. Иногда, скорее, по инерции, они втроем – он, жена и дочь, выезжали ненадолго куда – ни будь, но уже не было прежней дружбы и спаянности, и эти вылазки скорее тяготили их, чем давали отдушину. Жена постоянно упрекала его в отсутствии денег, а ответить ей ему было нечего.

И что я за нее цепляюсь? – злился Евгений, — тетке скоро сорок пять, и хотя, она еще очень даже ничего, но возраст! Раньше, когда он обращался в агенства для знакомства, то обязательно подчеркивал, что ищет женщину строго до тридцати пяти лет, и очень оскорблялся, если ему предлагали старше. Швырял альбомы на стол, - как вам не стыдно! Да и те женщины, которые приезжали на встречу, если им было немного больше чувствовали себя неловко, и все спрашивали, на сколько лет они выглядят.

-Видно, что Вы немного постарше, — недовольно отвечал он.

— А сколько Вы дадите? — все выпытывали у него.

- А сколько вам?

- Тридцать семь.

- На тридцать семь и выглядите!

Нет, никто с ним не дружил, хотя часто звонили и дышали в трубку. Неудача!

Скоро Евгений начал ходить на новую работу, — так только, поставив себе задачу не вылететь с нее ближайшие три месяца. Возвращаясь на второй день после работы вечером домой, он встретил жену с ее сыном, спешащую в театр. Это уже второй раз за последнее время, — отметил он про себя. Еще он отметил, что – то поздновато они идут, не машина ли подбросит их? Одному богу было известно.

Эх, уезжать мне отсюда надо, — вздохнул Евгений. Нищенствую тут, жена, как выяснилось, ласковая, когда денег много, а когда нет, — не очень! Ведь предупреждала же его та далекая подруга с Юга, когда он, обрисовав ей свою семейную ситуацию, спросил ее мнение.

— Подожди, — предупредила она – будешь без денег, посмотришь, как они к тебе станут относиться.

— Я и так не очень много даю, — пояснил он. Примерно обычную зарплату.

— Посмотришь, когда совсем денег не будет.

Откуда она могла знать все это заранее?

В наступившие майские праздники, Евгений вывез жену и ребенка на дачу, а сам в тот же день вернулся домой. Машина на обратном пути стала барахлить, что – то случилось с системой подачи топлива, и Евгений подумал, что надо будет сказать об этом Ивану Ивановичу, — его знакомому по стоянке, посмотреть, что случилось.

Вот тот же Иван Иванович, — Евгений знал его уже лет тринадцать – тот ремонтировал все машины, какие были у него за это время, четыре, значит. Причем последние два года – почти бесплатно, Евгений и не помнил даже, когда давал деньги Ивану Ивановичу в последний раз, только говорил ему, что сломалось, да хорошо бы побыстрей исправить.

Бывают же такие люди, — думал он, — и мастер великолепный, вся стоянка ходила за ним, и человек ответственный, можно на него положиться. И еще жена говорит, что у него нет друзей! Да, сейчас нет, раньше, правда, были женщины вместо друзей, а вот Иван Иванович, разве не друг? Да, у них большая разница в возрасте, — тому было лет шестьдесят пять, но зато, как можно на него положиться! Эх, вот разбогатею, надо будет не забыть старика, — в очередной раз вспомнил о светлом будущем Евгений.

Во время поездки на дачу он помирился с женой. Произошло это так. По дороге они заехали в церковь, где когда – то венчались. Перед церковью стояло много машин, в это время был большой праздник – Пасха, и люди приехали светить куличи да яйца. Евгений сразу направился внутрь храма, к пожилым женщинам, которые меняли свечи перед иконами, и рассказал, как они с женой здесь венчались, и что он хотел бы переговорить со священником. Одна из них зашла за алтарь и позвала батюшку.

Вдвоем с ним они вышли на улицу, и к ним, надев на голову платок, подошла жена и поцеловала священнику руку. Евгений вкратце напомнил про их венчание, и в двух словах рассказал, как они жили все это время, о том, что они растят дочь. Священник, мужчина лет пятидесяти, производил впечатление мудрого человека, и простыми житейскими примерами показал, что жизнь идет дальше, не стоит на месте, и добавил, что рад будет увидеть их обоих, — причем, обращался он именно к жене – вместе.

С большим трудом, но помирились и на этот раз. Ненадолго, правда. По окончании праздников, забирая жену с детьми с дачи, Евгений дал ценное указание пасынку помыть в дорогу машину. Что тут началось! Для начала, пасынок отлынивал от работы всеми правдами и неправдами, основательно взвинтив Евгения, потом, под его давлением, едва протерев машину с боков, тут же принес от бабушки известие, что та просит Евгения больше не приезжать на ее дачу.

Да что же это за люди такие! — закипел Евгений. Еще и в дороге пасынок пакостил, как только мог, то открывал и закрывал окно, устраивая в машине сквозняк, то громко шуршал пачками от орехов, которые поедал в одиночестве. Словом, с женой, пытающийся навести порядки в машине Евгений, разругался окончательно. Дочка, сидя на заднем сидении, заплакала.

Кое – как, доехав до дома, и высадив семью, он, что бы успокоиться, вышел прогуляться. Вечерело, стояла тихая спокойная погода. Откуда – то сбоку вышла худенькая девушка, и, перейдя дорогу, очень медленно шла впереди Евгения, кроме них, на улице никого больше не было. Она была одета в короткую юбку и светлые колготки, а в руках несла бутылку сока, из которой, время от времени, отпивала.

Тоже ведь, некуда человеку податься, подойти, что – ли познакомиться? – размышлял, не спеша, идя за девушкой Евгений. И что я скажу? Что женат, что недалеко стоит моя машина, правда, без бензина, но если у тебя есть рублей сто пятьдесят, то заправимся и покатаемся. – Так, что ли? И он медленным шагом обогнал девушку, не подойдя к ней.

На следующий день настроение было таким скверным, что хуже некуда. Евгений чувствовал, что может потерять и жену, и дочку навсегда. Он пытался убедить себя, что дочке можно помогать и на расстоянии, — ей, конечно, нужен будет сильный папа, а жена! Ну, подумаешь, какое сокровище, что я за нее цепляюсь, найду другую, помоложе и посексуальнее! Но он понимал, чувствовал, вернее, что они ему очень нужны, и не на расстоянии, а вот так, рядом. Ну, женушка!

Ну что, что жена его сверстница, она еще очень даже красивая! А умница какая, даром, что детский доктор! И чем больше он убеждал себя, что она ему не нужна, тем больше понимал, что нужна и даже очень! Как они здорово вместе гуляют по паркам, ходят в театры, на концерты, в выставочные залы. Умница жена постоянно куда – то их выводила. Ну а пасынка придется пока потерпеть, тут уж ничего не поделать! – заключил Евгений.

С началом новой работы, все его опасения проявились сполна. Приезжая с другого конца города домой, к восьми часам вечера, Евгений обессиленный, садился в кресло, как обычно, пытаясь заниматься, брал в руки учебник, потом клал его на колени, да и так сидел, отходя от трудового дня, и отвечая что – то невпопад на звонки дочери. На жену он махнул рукой, — захочет сама, так помиримся. Но та, видимо, не очень хотела и не звонила.

Когда-когда (продолжение)

По утрам, забирая дочку в школу, Евгений видел, как она тщательно приводила себя в порядок перед зеркалом, готовясь к рабочему дню – в это время жена ездила на какие-то курсы повышения квалификации. Дома у него, как обычно, холодильник стоял пустой, Дед ничего не приносил кроме хлеба и гнилых фруктов, которые Евгений почти сразу же выбрасывал. На завтрашний день предполагалась только вареная картошка.

И что – этому посвятить остаток жизни – ездить на другой конец города, работать не по специальности – щиты рекламные производить? Кому нужны эти щиты! А личная жизнь? Жена – то, похоже, свою устраивает. Уже скоро два месяца, как они не живут вместе. И ни одной подруги нет на горизонте. От тоски он даже позвонил своей старой знакомой – той, Кукле Барби, хорошо разбирающейся в этом деле, не мог он ее забыть, — и сказал, что скоро начнет получать деньги и не прочь возобновить их платные отношения.

- За деньги давай встречаться!

- За деньги можно.

За деньги та то же была не прочь, — поторговавшись, они сошлись на неслабой для него цене. Но деньги! Во – первых, их так было жалко тратить на какую – то шлюху, а во – вторых, платная любовь ему порядком надоела! Да какая это любовь, так, кусок говядины поиметь раз в неделю! – негодовал он. Найдя быстро общий язык на работе с сослуживцем, смышленым парнем лет тридцати, сидевшим с ним в одной комнате, Евгений поручил тому разместить свои объявления о знакомстве через Интернет.

Тот очень грамотно подошел к делу, долго заполнял какие – то анкеты, выспрашивая у Евгения, кто да что, и даже сфотографировал его цифровым служебным фотоаппаратом – что бы вернее было. Ящик почтовый Евгений решил то же использовать напоследок – скоро заканчивался срок аренды, запустив объявления в бесплатную прессу по полной программе. Хоть бы кто успел появиться до первой зарплаты, — надеялся потенциальный любовник, — так ему не хотелось связываться с женщиной за деньги.

Под выходные он позвонил в службу знакомств знакомой симпатичной тетке, — она его хорошо помнила и сразу узнала.

— Помоги с девчонкой, погибаю один, — попросил Евгений. И сразу обрисовал ей положение, мол, начал работать, появилась некоторая стабильность, скоро должны появиться и деньги. С женой плохо, — продолжил, — на грани развода, сам найти девчонку не могу, даже рассказал про арендованный почтовый ящик. Та внимательно выслушала, записала его мобильный телефон и продиктовала ему один номер.

— Эта женщина замужем, — сказала она, ездит на роскошной машине, позвони ей после выходных.

- Позвоню обязательно.

Что еще кроме женщин?

Интересно, — все гадал он, — удастся ли мне покупаться в море этим летом? При устройстве на работу он поставил Тетке такое условие, что в конце лета на пару недель отъедет, — та вроде не возражала. До начала лета оставалась неделя, а работал он уже почти месяц – скоро должны были заплатить какие – то деньги. Сколько времени я уже не ощущал вкуса соленой воды? – два года, срок не малый, уже и забыл, какое оно, море! – гадал герой.

С женой поехать, видимо, не получится, значит, надо подумать о спутнице, — одному там ох как тоскливо! То есть, время уже поджимает. А пока здесь, на городских пляжах хорошо бы подзагореть, подготовиться, — наметил он непритязательный отдых. Евгению так хотелось полежать на берегу и послушать шум моря – Черного, у него был особый шум от перекатываемых волнами камней. Ни Красное, ни Средиземное море, где он отдыхал, так не шумели. Может, и дочку любимую удастся взять с собой, а спутница этому не помешает, что ни будь, придумаем, в поезде ли познакомились, или еще что. А там, вроде случайно, вместе на квартиру поселились, бывает. Он даже уже знал, кого пригласит на эту роль — Куклу Барби! Черт с ней, лишь бы честно отрабатывала! Да она и не сачковала вроде.

В конце мая в этом году стояла страшная жара, температура воздуха поднялась выше тридцати градусов. В преддверии пляжного сезона Евгений старался поддерживать видимость тренировок, много ходил пешком, благо дальний путь до работы позволял это, а на работе, двигаясь по комнате туда – сюда, непрерывно мял кистевой эспандер, довольно жесткий, перебрасывая его постоянно из одной руки в другую.

Кроме этого, иногда даже делал небольшие наклоны из стороны в сторону перед зеркалом, косясь на дверь – не вошел бы кто. Бог весть, что подумают ведь! Лучше это, чем вообще ничего, — рассуждал он. Эх, как там, в спортзале – то? Дядя Боря, тренер, наверное, все такой – же молодец, а сыновья его уже давно чемпионами Москвы стали! Надо бы сходить, проведать!

В середине недели, в среду, в выходной для него день, который он выторговал у Рекламной Тетки, впервые в этом году Евгений выехал на пляж на Борисовские пруды, благо жил от них недалеко. На пляже отдыхало уже довольно много людей, разного возраста. Молодежь, — подростки, те полоскались у самой воды, валялись на песочке. Люди среднего возраста, в основном мужчины, как Евгений, лежали на травке, на последней линии от берега, под высоченными тополями. А между ними кого только не было!

И бабульки, и мамаши с младенцами, и молодые пары, и просто одинокие женщины и девушки. Некоторые оказались уже очень даже загорелые. Иногда отдыхающие наносили на себя всякие масла для загара, разбрызгивая их через пульверизатор. У таких людей загар был особенно ровный. Нескольких Евгений помнил еще с прошлого года. Эти – то ребята и выглядели самыми загорелыми.

Лежа на разостланном одеяле, которое он постоянно возил с собой в машине и зимой и летом и, переворачиваясь со спины на живот, Евгений время от времени доставал из ботинка свой мобильник. Туда его он положил для того, что бы тот не перегревался, и чтобы не украли ненароком. Он посматривал на часы, а заодно проверял - не звонили ли ему? Это была старая модель телефона, и за шумом и гамом на пляже звонок можно было и не услышать звонок. Но никто ему не звонил, никто им не интересовался.

Рядом с ним расположился подвыпивший немолодой мужчина, который, обращаясь к двум недалеко лежащим теткам, держа в руке бутылку пива – жигулевского, спрашивал, нет ли у тех открывалки?

- Открывалку дайте! – все повторял он.

Ему не отвечали и, открыв бутылку о край железной скамейки, подвыпивший дядька, принялся громко рассказывать самому себе, что он подполковник военной авиации, и что пенсия у него семь тысяч рублей, да еще зарабатывает он пятнадцать тысяч.

Евгений слушал все это с интересом. Богатый дядька! Зря тетки нос воротят! – усмехался Евгений. А подвыпивший мужчина все выпытывал у теток - скоро ли те пойдут обедать? Угостить их хотел, наверное. Но тетки не обращали на него никакого внимания, разговаривали друг с другом и подполковник, успокоившись, улегся недалеко от них, напевая что – то себе под нос. Как бы мне так ни пришлось вскоре знакомиться! – взгрустнулось Евгению.

Машины все встали, весь проспект стоит! – доносились до него праздные разговоры.

В этот день он основательно сгорел на солнцепеке, особенно живот, да еще и машина сломалась на обратном пути, и он, с помощью постового милиционера подкатил ее к обочине, и после получасовых попыток ее завести, оставил машину у самого входа в метро.

Да еще в тот день случилась большая авария на электросетях, — весь Юг города встал, их ветка метро не работала, и сильно обгоревшему Евгению пришлось пешком тащиться домой. Ничего, за полтора часа очень быстрого хода он управился, но страшно хотелось пить, а последние двенадцать рублей истратил на два банана, — обедать пришлось ими на ходу. Навстречу ему шли люди, у многих в руках были бутылки с водой, и Евгений только облизывался, глядя на них. Машину он забрал совсем уже вечером – на тросе притянул на стоянку, хорошо еще попался дядька из области, недорого взял за буксировку. Не то, что другой дядька на эвакуаторе.

- Две тысячи давай, довезу! – предложил он Евгению

- За двести довезут, - огрызнулся тот. Так оно и вышло.

Через день, в очередной раз позвонил Дядька – Венгр – насчет следующего собеседования, на этот раз с кадровиком. Так себе прошла беседа, — идите, будете нужны, пригласим, — подвели итог неспешной беседы. Не ласково встретили, в общем. Но Евгений особо и не переживал уже. Да и ехать туда ему теперь не очень хотелось. Ладно бы директором. Но директором, ему, похоже, не светит. В последней беседе Дядька явно дал понять, что на эту должность они ищут своего – МИДовского. А так, каким – то управделами, завхозом по старому, вроде, как и не солидно, опять обслуживанием кого – то заниматься. Была охота! Пусть еще поищут.

Встретился между делом он и с теткой на дорогой машине. Она пригласила Евгения сесть в свою блестящую большую иномарку, включила кондиционер, и направила на него поток холодного воздуха, не наигралась еще, в общем, новой игрушкой. Женщина ему не понравилась, и он гадал – как бы отшить ее необидно? Посидев пару минут, договорились потом созвониться. На том и расстались, навсегда. Нет, решил Евгений, буду искать девчонку до двадцати пяти лет, а эти тетки, его сверстницы, почему-то не подходят! Действительно, почему? Без денег не стоило привередничать, но он никак не мог перестроиться.

Он снова позвонил в агентство, и ему продиктовали телефон на этот раз молодой девушки. Евгений созвонился с ней и весьма охотно договорился о встрече.

Шел второй месяц его работы, скоро, по его подсчетам, в первых числах первого летнего месяца он должен был получить первую полную зарплату. В тот день, когда он собирался встретиться с новой девушкой, его вызвала к себе начальница – Рекламная Тетка.

— А что это у Вас за график работы? – огорошила она его. Выходной устроили себе в середине недели, уходите, когда вздумается? Ну, начинается! – затосковал Евгений, — я же с тобой об этом договаривался.

— По делу езжу, — и он принялся говорить общие фразы о том, что ездит знакомиться с другими действующими производствами и прочее.

— Идите, разбирайтесь с кадровиками сами, — резюмировала она, — мне лишние напряги не нужны.

Вот сволочь, сдала с потрохами, — трезво оценил обстановку Евгений. Из разговора с кадровиками он быстро уяснил, что приходить на работу и уходить с нее ему придется, как и всем, — от звонка до звонка. Начиная с сегодняшнего дня. И вообще, свои замашки бывшего директора ему придется бросать. Я же не успею на встречу! – заволновался наемный работник. Вчера, не ожидая такого поворота дел, он назначил ей свидание пораньше.

В тот день не сложилось все совершенно. Отбыв полный рабочий день, до семи вечера, злой как собака он бегом кинулся на свидание, но все равно опоздал почти на полчаса. На звонки девушка не отвечала. Конечно, кто же будет ждать! Постояв на месте минут десять, и трижды безрезультатно набрав ее номер, Евгений, совершенно расстроенный, отправился домой. До дому он добрался в десятом часу. Итак, что делать? Увольняться? Каждый день с работы к девяти часам вечера возвращаться? Нужна такая работа! Потребовалось обобщение.

Да богачи, наверное, себе пузо от смеха надорвали, как ловко они народ к делу пристроили! На работу тратить три часа каждодневно, там отбывать восемь, да еще что – то и делать! Ха – ха! Хочешь, не хочешь, а будешь обслуживать собственников. Не нравиться – иди бутылки собирай! Нет, не нравиться! Бутылки собирать то же не хочется! Не для того столько лет учился. Однако новые порядки укреплялись.

Неожиданно, когда Евгений был на работе, ему позвонила та симпатичная тетка из агентства знакомств.

Слушай, — сказала она, — ты говорил, что живешь с отцом отдельно от жены. Тут женщина приехала из Вологды, ей надо срочно поселиться куда – то, ну и свой интерес соблюдешь. Поговори с ней – и она передала трубку.

— Здравствуйте, меня зовут Надя, — сказал приятный молодой голос. Растерявшийся от неожиданного предложения Евгений спросил, — а сколько Вам лет?

— Тридцать, — ответила та.

— А на сколько дней Вы хотите поселиться?

— Долго я Вас не напрягу, — ответила она, — как начну работать, подыщу что – ни будь и съеду.

— Сейчас я ничего не отвечу, — сказал Евгений, по привычке отложив решение на потом, — надо пересечься хотя бы минут на пять, посмотреть друг на друга.

— Хорошо, я не возражаю, — ответила та, но в этот день больше не позвонила.

Ну и не надо, размышлял ближе к вечеру Евгений. Не очень то и хотелось! Еще селить кого – то у себя, с Дедом договариваться! На самом деле ему было жаль, что девушка больше не позвонила. Он уже придумал легенду для Деда, что это его старая подруга, на Юге раньше познакомились. Погостит недолго. Было бы с кем проводить сейчас время. А жену вообще не обязательно вводить в курс дела. В случае чего на того же деда свалить все можно, — к тому иногда приезжали аспирантки и жили у них некоторое время. Дед! Един господь без греха!

На выходные дни жена, как обычно, убыла на дачу, и Евгений тоже отправился на дачу к своей старой знакомой, — той, Татьяне, которой оставил предыдущую Волгу при расставании, благо, она его приглашала накануне. Ее дача находилась недалеко от города, быстрой езды по трассе было двадцать пять минут. Гражданский муж его бывшей подруги, молодой парень, когда – то работавший охранником у Евгения, в этот день был на работе, на суточном дежурстве.

Приехав, Евгений переоделся в дачную одежду, — ему выдали шорты и майку, которую он почти не одевал, потому как старался загорать побольше. Посидели, поговорили о том, о сем. Татьяна рассказала свои новости, как идет обустройство ее дачи, про взрослого сына, пообсуждали общих знакомых женщин при этом. Никого не забыли. Евгений все время повторял, что надо бы и для него девчонку пригласить сюда, на дачу. Рассказал немного и про себя, про надежды на отъезд в Венгрию.

Татьяна хорошо знала Венгрию, — в свое время Евгений часто брал ее в свои поездки туда, это с ней он сидел там на памятнике. Татьяна спросила, чем ему не понравилась ее подруга, которая приезжала на красной Мазде.

— Мне надо стройнее и моложе, девчонку лет двадцати, — ответил он. Та, похоже, обиделась. По крайней мере, ответила, — ишь, чего захотел, на себя посмотри! Потом, съездив в магазин и купив на выданные деньги того и сего, а заодно и получив на обратную дорогу, Евгений в охотку покопался на грядках. Он перевез в сарай скошенную для кроликов траву, не забывая периодически садиться на удобный пенек, который поставил посередине лужайки, и поворачиваться к солнцу и так и эдак.

Еще его вкусно покормили, выпил немного, вернее, много для него, и до ужина еще покопался на огороде, не перетруждаясь совсем. На ужин он съел полкило вяленой рыбы, выловленной и приготовленной хозяином – тем парнем, бывшим охранником, и запил все это пивом. Возвращался домой он уже затемно вечером, стараясь аккуратно проезжать милицейские посты, но все равно, машину он вел с трудом. Как бы не остановили!

Остановили его уже на следующий день, наметанным глазом выхватив из движущегося потока.

— Что употребляли вчера? – поинтересовался гаишник.

— Что Вы, я совсем не пью, я спортсмен, — удивился водитель. Стреляного воробья на мякине не проведешь! Вот, если бы вчера остановили, тогда, конечно бы, не сладко пришлось. А, так….

В день зарплаты Евгений получил от Рекламной Тетки только половину причитающейся суммы.

— Я же Вам говорила, что посчитают только фактическое время присутствия на работе, — объяснила она. Везде обманывают, везде, — отметил Евгений, — надо искать другой способ заработка, работать только на себя. Здесь я буду жалким винтиком, и только. Тетке он ничего не сказал, а про себя решил, что еще немного поработает, а к концу лета, заработав хоть немного денег, уволится. Ему очень хотелось съездить на Юг, отдохнуть, а в конце лета это еще казалось достижимо.

Посчитав, во что обойдется отдых по самому минимуму, если поедет один, и если снимать только койку, а не квартиру, как он привык, Евгений убедился, что меньше чем в двадцать тысяч он никак не уложится. Ну и ладно! А работать теперь придется поаккуратнее, стараясь не переработаться. Вы меня наказали на деньги, постараюсь и я наказать вас. А Рекламную Тетку, — да ну ее, никто она для тебя, — решил он, — легко сдала один раз, легко сдаст и следующие десять.

На наступившие выходные в начале лета, он с женой и пасынком поехал на дачу, и забрав у ее стариков любимую дочку, они всей семьей хорошо провели весь день. Сначала они накупались нагишом в лесном озере, куда Евгений, немного поцарапав машину о ветки деревьев, ловко проехал, а ближе к вечеру направились в расположенный рядом город, отметивший уже свое 850–летие, и хорошо погуляли там по обустроенным уютным улочкам, зашли в большой монастырь, посидели потом в Макдональде. Дочка была в восторге.

Не испортили настроение даже менты, тормознувшие машину по делу, Евгений после Макдональда развернулся через две полосы, и содравшие почти двести рублей за это. Причем деньги они взяли, для порядку заполнив протокол уже наполовину. Куда они потом бланк – то денут? – прикидывал Евгений на обратной дороге в Москву. Выпишут, наверное, незначительное нарушение, права – то ведь отдали, а то, как еще? К этому времени, кстати, он умудрился уже совсем неплохо загореть, в основном до пояса, правда.

На следующий день ему позвонила приезжая девушка, и они договорились о встрече. К вечеру, поехав на свидание, он решил, что если девушка понравится, то поселит ее у себя. Бог с ней. Пусть поживет! Встретившись, они прогулялись немного по улице, и Евгений, посматривая сбоку на нее, и с удовольствием отметив приятный пушок у нее над губой, — ему нравились волосатые женщины, рассказывал, как он видит ее проживание у себя.

— Во–первых, — обозначал он, — будешь готовить. Ты умеешь готовить?

— Умею, — охотно ответила девушка.

— Во–вторых, надо будет убираться, а то мы с Дедом живем по – холостяцки, убираться некому, — продолжал Евгений. Убираться умеешь?

- Умею! – снова подтвердила его новая знакомая.

Он хотел было добавить про секс и поинтересоваться – умеешь? Но не стал. Определенно, и это девушка умела.

Ну, гулять еще будем вместе, у меня жена все время на даче сидит, а я один здесь пропадаю, — пожаловался он на любимую женушку. Девушка, скрестив руки на груди и чуть наклонив голову, молча слушала его.

Ключи тебе, конечно, никто не даст первое время, приходить и уходить будешь вместе с нами, — разъяснял он дальше. Ну и про секс все-таки немного рассказал, чего да как, да что ему нравится. Пусть пока намотает на ус.

— Словом, поживешь недельки две, если приживешься, живи дальше, — закончил он свою речь.

— Я подумаю, ответила она, дослушав, и отчего-то погрустнев. Обратно в метро она не пошла. Оставшись одна на набережной, она грустно глядела на воду — гуляли они возле Третьяковки. Через два дня она перезвонила и сказала, что не приедет к нему, что вернулась в свой город. Опять не угодил! – загрустил Евгений. Чем на этот раз?

На работе Евгений спросил у сослуживца, — Смышленого парня, как там его объявление о знакомстве, нет ли откликов?

— Сейчас посмотрим, — ответил тот, и с помощью дистанционного пульта управления залез в Интернет. К Вам на сайт заходили тридцать восемь человек, это очень мало, писем пока нет, — доложил тот.

— Надо же, — удивился Евгений, тридцать восемь женщин смотрели его подробные данные, с фотографией, где он так старательно улыбался! Снимавший его Смышленый чем – то развеселил его тогда, и ни одна не откликнулась! Сколько же я уже безрезультатно ищу подругу? Он стал припоминать, когда в последний раз у него была другая женщина.

Ну да, тогда, когда он работал у жуликоватого Академика, и ездил в командировку на Волгу на большой металлургический завод, пытаясь заключить договор на переработку в стройматериалы их шлаковых отходов. Проститутку тогда он снял вечером на улице. Ну и дала, правда, та шороху! С виду скромная да худая девчушка такое вытворяла, что даже видавший виды Евгений, испытывал некоторую скромность и смущение.

- Ах, не все сразу!

Да еще и нахваливала, как ей самой хорошо, – клубничка, прямо! — повторяла она.

- Клубничка!

Видимо, она владела какими-то приемами точечного массажа, потому, что несколько раз, несильно, надавливала на какие-то точки внизу его живота.

Ее нежные ласки, вроде как едва ощущались, но ей удалось добиться такого эффекта, какого он давно не испытывал. Минут сорок, она просто подготавливала его, причем, не понуждая ничего делать.

— Вытяни ноги, — только просила, и расслабься, не напрягайся!

- Да мне и так удобно, — сопротивлялся он.

Потом, она перевернулась на спину, и сказала, — ну все, можешь начинать. Правильно говорят, что не узнаешь женщину, пока с ней в постель не уляжешься! Честно отработала, в общем. Растроганный Евгений вышел даже на улицу ее проводить немножко, а заодно и водички купить себе на вечер. А эта лентяйка только и знает, что отлынивать! – кстати, вспомнилась и любимая женушка.

На следующий день он решил отнести на почту и сдать ключ от арендованного почтового ящика, хотя до истечения срока еще оставалось полмесяца. Все равно никто не пишет, — решил он. Пустая трата времени. Достав из ящика последнее письмо, и отдав ключ, Евгений вышел на улицу, и присев на детские качели, распечатал конверт. То, что он прочитал, искренне развеселило его, он чуть не расхохотался. Правильно сделал, что сдал ключ. Набранный на компьютере текст предлагал ему переслать по указанному адресу десять рублей, и убеждал, как хорошо ему будет после этого, все личные проблемы решаться сами собой. Дочитав письмо, он аккуратно разорвал его пополам и выбросил. Этот путь поиска подруги был закрыт для него теперь навсегда.

В конце недели, на работе Евгений поинтересовался у сослуживца – Смышленого, не заходил ли еще кто на его сайт насчет знакомства?

— К Вам заходил пятьдесят один человек, — ответил тот, — две из них Вам подморгнули.

— Чего – чего? – не понял Евгений.

Смышленый объяснил, что есть такая услуга в Интернете, — своеобразный отклик на объявление.

— Привет передают, значит, — сообразил Евгений.

— Не хотите ли посмотреть, кто?

Порассуждав немного для приличия, что ему неудобно загружать коллегу, он ответил, что конечно хочет. Смышленый, недолго покопавшись, передал ему пульт. Нажимайте на эту кнопку, и читайте анкету, — проинструктировал он. Первой девушке было двадцать семь лет, и среди прочего, было указано, что она ищет встречи с поддержкой.

— Хотите, я увеличу ее фотографию? – спросил Смышленый.

— Нет, не надо, тут все ясно, — ответил Евгений, — давайте посмотрим вторую.

— Второй привет Вам с Багамских островов.

— Да ну! – удивился Евгений.

— Вы не обращайте внимания, написать могут что угодно, — объяснил ему коллега.

В анкете, действительно были указаны острова. Самой женщине было сорок семь лет, она была русская. Эту Евгений и подавно не стал увеличивать.

— Надо бы ответить, — сказал Смышленый, — чего, мол, моргаешь?

— И кто его знает, чего он моргает, — процитировал Евгений, нет, отвечать не буду, телефон ведь указан, надо будет, позвонят. Скоро ему стало не до женщин.

Работа, так сильно утомляла, что Евгений стал всерьез подумывать - а не бросить ли все к чертовой бабушке? Даже не сама работа, — делать-то как раз там особо было нечего, а обязательная езда к определенному часу, полуторачасовая езда в один конец. В два конца – три часа, значит. И это ежедневно. Отсиживать полный рабочий день тоже не сахар.

Иногда, правда, в солнечные дни, удавалось сбегать на ближайший прудик позагорать пару часиков. По старой памяти. Хороший пруд разведал Евгений с помощью Смышленого, который на вопрос, — а нет ли где поблизости прудика, позагорать, тут же вытащил карту из компьютера и показал Евгению, как туда пройти. До пруда оказалось недалеко, минут двадцать быстрого хода, Гольяновский назывался. Но полного расслабления на пруду не получалось. Что значит работа по найму!

Евгений все время косился на противный мобильник, — не звонит ли Смышленый? Тот по его просьбе мог позвонить и предупредить, что нужно срочно возвращаться на работу. Но мобильник, пока не звонил. Кроме этого, на работе Евгений старался заниматься своими делами, — до обеда – венгерским языком, после – английским. Если с венгерским еще кое – как шло, — он взял с собой толстую книгу, которую читал без словаря, иногда, правда, по нескольку раз одну и ту же страницу, то английские газеты, которые он тоже принес, давались с трудом.

То хотелось просто родную текущую прессу почитать, то работа отвлекала, — всю текучку Рекламная Тетка свалила на него и на Смышленого, то подходила пора, вставать и делать легкую гимнастику, пока никого не было в комнате. Больше всего его раздражала работа в яркий солнечный день, когда он не мог отойти на пруд, и физически ощущал, какое ласковое солнышко светит сейчас кому – то, а не ему на спинку. Пропади все пропадом!

Шла вторая половина июня. Попробую дотянуть до августа, — убеждал себя он, — так хочется поплавать в море. Может, удастся немного заработать! Отдохну, а там видно будет. Работать тут в обслуге мне не интересно, вряд ли я долго выдержу, — так думалось ему. В громадном торговом доме, где он просиживал часами, располагалось много маленьких роскошных магазинчиков, с дорогущими шубами, куртками и прочими модными вещами. Краем глаза Евгений часто наблюдал, как на дорогих машинах, джипах подъезжали иногда совсем еще девчонки, стильно одетые, модные, загорелые по соляриям да дальним морям, и направлялись за покупками.

Кто они такие? За какие заслуги или качества имеют дорогие машины, деньги, свободное время! Да и сколько их, немало! Огромная стоянка перед центром всегда была заполнена почти наполовину.

Откуда появились эти новоявленные богачи, жирующие сами, а теперь еще и их сынки да дочки, он хорошо знал, так как сам крутился в той среде, из которой они вышли, и происхождение их денег он видел. Припомнилось, как несколько лет тому назад, Евгений пригнал полный грузовик медного лома – шесть с половиной тонн, куда-то на окраину города, в какую-то промзону. Не сам гнал, конечно, а сопровождал на своей машине нанятого случайного водителя грузовика.

А до этого грузовик загружали этим ломом, из снятого им гаража, тоже случайные люди, которых он нанял у магазина, насмотревшись, как работает Братец. Выяснилось, что людей можно нанимать.

- Пойдемте, поработаете! – бесцеремонно объявлял Евгений стоящим у магазина мужчинам.И, шли, работали.

Лом был краденый, привезенный и перегруженный в гараж из Саратова. Саратовский бандит, работающий с Братцем, собирал его с помощью, купленных за водку рабочих с разваливающихся заводов. Его, лом ждали, каналы сбыта уже были налажены.

Разгружали машину какие – то крепко сбитые парни, обсчитав Евгения, между делом, на одну тонну. Расплачиваться с ним приехал мужчина средних лет, на Ниве. Мужчина пригласил его сесть к себе в машину, и достал такую толстую пачку новых долларов, какую Евгений ни до, ни после, больше не видел. Тысяч двести в ней было, точно. Едва умещалась на ладони. Пятидесятитысячную пачку Евгений в руках держал, так что сильно ошибиться не мог.

Как он жалел потом, что не пристрелил дельца там же, в промзоне. Пистолет был у него за поясом. Да и парней бы этих уложил заодно, жуликов мелких. Чище бы в городе стало. Еще и водителя – и концы в воду. Таких машин, полных меди да никеля, за жалкие подачки от Братца, Евгений пригнал не один десяток. Медь, как он знал, уходила сразу в Прибалтику. Да и ртутью довелось приторговывать, в заводской упаковке, в металлической болванке, килограмм на тридцать, кажется. Блестящие такие были колбы. А ртуть то, как из них выпирала! Линзой!

И даже какую – то сомнительную красную ртуть он пробовал продать, откуда-то появившимся китайцам, так, черный порошок, какой – то. Но они быстро пропали, наверное, не то, оказалось, что им было нужно.

Так, то жулье, что скупало все это, так и ковало свой первоначальный капитал. Скупали то краденное! А я должен обслуживать эту победившую буржуазию? Воров обслуживать? И все чаще у него стали появляться мысли, что он, наверное, сможет переступить ту черту, о которой раньше и не помышлял. Вернуть деньги любой ценой. Это же в том числе и у меня взяли, на мои деньги жируют твари, меня все норовят сделать обслугой, не худо бы и посчитаться!

Да, пожалуй, не будет большого греха забрать свое обратно, — такие мысли назойливо вертелись в голове Евгения. Только как? Этого он не знал. Как бы мне выйти на серьезных людей, — гадал Евгений, на тех, у которых слова не расходятся с делом? Есть же такие ребята, есть, которые понимают, что нужно делать, и как, а уж о деталях мы бы подумали, наметили бы! Вместе веселее. Тогда и рука не дрогнет!

В тот вечер он достал свое охотничье оружие – один из стволов, который держал дома, другой ствол, нарушая все правила, он давно возил с собой в машине, даже и не думая его оттуда убирать. Это была старая бельгийская двустволка, патроны к ней он тоже достал, пересчитал – осталось всего семнадцать штук, пули, картечь, дробь лежали вперемешку. Весь вечер он задумчиво и тщательно чистил ружье, хотя на охоту не собирался, потом несколько раз попробовал на скорость перезарядить оружие. Один патрон постоянно застревал в левом стволе, быстрой перезарядки не получалось. Евгений сердился. Ненадежное оружие, ненадежное, — покачивал он головой. Подведет в трудный момент. Подведет, пропаду ни за грош!

На следующий день, идя на работу, Евгений отметил про себя, что он стал немного улучшать свою физическую форму. То ли регулярное питье минеральной воды, а пить на работе было больше нечего, то ли длительные пешие прогулки на работу да с работы, да и во время работы удавалось сделать кружочек по улицам минут на сорок, то ли его разминки в кабинете, надо же занять чем – то длительный рабочий день!

Питание наладилось, кормили в столовке совсем неплохо. Да еще и загорания, а скорее всего, все вместе взятое. Словом, он стал замечать, что физическая форма его немного улучшилась. Не бойцовская, конечно, а так, физкультурная. Но и это уже хорошо!

В воскресенье, к вечеру поближе, зазвонил давно молчавший мобильник. Женский голос сказал, что по объявлению. Это был первый звонок по его анкете в Интернете.

— Что Вы можете предложить? – спросила девушка. Ну, начинается!

— Встретимся, погуляем немножко и ко мне в гости поедем, — ответил Евгений.

— А что Вы предпочитаете в сексе? – спросила она.

Вопрос несколько озадачил его, похоже, гулять в ее планы вообще не входило.

— Да все предпочитаю, главное, что бы нам хорошо было, - ответил он с запинкой.

Девушка обрисовала ему, что ей нравиться. Пойдет, если понравитесь, — ответил он.

— Только я люблю долго, — уточнила она.

— Если Вы мне понравитесь, — твердо повторил недовольный Евгений. Еще не познакомились, а уже заставляют!

Девушка что – то ответила, он не разобрал, что, и отключилась. Евгений набрал ее номер. Другой женский голос ответил ему.

— Я с Вами сейчас разговаривал? – поинтересовался он.

— По поводу?

– По моему объявлению.

— Это автомобильная компания, — просветили его.

— Мне как раз нужна автомобильная компания, — сказал он и отключился.

Ну, сейчас – то, что сорвалось? – затосковал неудавшийся любовник. Что ей не понравилось? То, что сказал, — если понравитесь? Ну а как еще? А вдруг приедет такая же тетка, как в прошлый раз? И если не понравится, не буду же я заставлять себя выполнять ее глупые фантазии! И вообще, как не стыдно, предлагает черт знает что! – сердился он на себя, возвращаясь, домой со стоянки, куда он отогнал стоявшую во дворе машину.

Начал накрапывать мелкий дождик, но Евгений и не думал садиться на троллейбус и подъехать до дому пару остановок. Напротив, он замедлил шаг, и даже хотел, что бы дождь пошел сильнее и охладил его. Что же у меня все срывается, как надо было ответить? Приезжай скорее, выполню все, что хочешь? Тут позвонила приехавшая с дачи жена, и вконец расстроенный Евгений отправился выслушивать про то, как она устала с дороги, и что бы он сегодня к ней не подходил.

В последних числах июня у Братца был день рождения, и Дед решительно насел на Евгения, что бы он свозил его к нему в поместье. Огромное поместье, бывший пионерлагерь, располагалось в ста пятидесяти километрах от города, и Евгению очень не хотелось ехать туда. Во–первых, теперь с Братцем стало все ясно, а во – вторых, Дед так надоел своим каждодневным бездельем, что тратить свой выходной день на него было очень жалко. Но Дед не отступал, и его пришлось везти. Не отправлять же старика одного в дорогу.

Ну, может, успею позагорать, — наметил Евгений, — в это время стояли солнечные дни. В дороге Дед рассказывал Евгению про его последний разговор с Братцем, говорил, что не теряет надежды, что они будут вместе работать.

— Ты пойми, какие там деньги! – с жаром, повторял Дед, — и это все семейное! А эмоции свои не выпячивай! – поучал он старшего сына.

— Да где там семейное! — не соглашался Евгений. Секретаршу его бывшую кормим, да родню ее полупочтенную.

В разговоре Дед упомянул мнение Братца о Евгении, что хотя он и тюфяк, тот готов привлечь его к работе снова. Тюфяк! – вот, значит, каким меня видят окружающие! - отметил про себя Евгений и стиснул зубы. Ну-ну!

Когда они подъехали к поместью, Братца еще не было, но он скоро объявился на роскошной черной машине, не своей, его серебристый джип стоял во дворе. Подъехал с каким – то мужчиной. Сдержанно поздоровались. Из разговора Евгений понял, что это очередной покупатель обширных земель. Братец стал водить гостя по территории вокруг большого каменного дома – бывшей школы, переделанной под жилье, и показывал разбитые вокруг сады. Гость, высокий мужчина в очках лет пятидесяти пяти, издалека косясь на Евгения, спросил, видимо, что – то про них с Дедом.

— Да они бывают здесь раз в году, —

Громко ответил Братец. Так, несчастные люди! Подходящая характеристика!

Наскоро перекусив, и выпив пару рюмок за здоровье Братца, — кроме него обедал только подросток – племянник, остальные ждали шашлыков, Евгений отправился побродить по территории, посмотреть, что изменилось со времени его последнего приезда сюда. Это казалось интересно. С полгода назад умер управляющий поместьем, бывший полковник, последние тринадцать лет, безвыездно живший на этой территории в отдельно стоящем неказистом доме, на отшибе, у самого леса. По-новому если, обслуга, значит.

Интересно, что стало с его домом? – подумал Евгений и направился туда. Из–за густых зарослей не было видно ничего. Подойдя ближе по заросшей тропинке, он увидел, что от дома остался один фундамент, дощатые стены были обрушены и лежали тут же, со всех четырех сторон. Зачем? Лишняя крыша ни к чему? Он залез на фундамент и, проходя по крепким еще лагам, принялся внимательно оглядываться вокруг. Что-нибудь осталось от полковника?

Среди прочего хлама он увидел старый истлевший кошелек и поднял его. В нем лежало только несколько монет, — старых, еще советского времени, причем медные так окислились, что Евгений даже не смог разобрать, три копейки он держал в руках, или пять. Только по размеру еще узнавались. Он потер монету о камень, но не смог снять слой ржавчины. Целая эпоха на его глазах ушла безвозвратно. Бросив кошелек на землю, Евгений попробовал пройти по небольшой территории вокруг развалин дома, окруженной сетчатым забором. Что там? Интересно, ведь! Жил человек – и нет его! А что есть?

Кругом виднелись заросли крапивы и росли высоченные деревья – лес начинался тут же. Немного подойдя к забору, он увидел на огромной сосне на вбитом гвозде висящий темно-зеленый парадный китель полковника. Китель выглядел вполне еще ничего, с золотистыми погонами, с артиллеристскими эмблемами в петлицах, с завернутыми рукавами, почему – то.

Подойдя поближе, Евгений развернул немного китель, посмотрел на три большие золотые звезды на погоне и аккуратно залез в карманы. Китель был совершенно пустой. Немного же осталось от человека, от полковника — подумал гость. Какая-то грусть навалилась на него. Еще осталась фотография в большом доме, на которой совсем еще не старый моложавый мужчина, в полковничьей форме, улыбаясь, смотрел со стены.

И это полковник! Куда мне до него, старшему лейтенанту запаса, — отметил про себя Евгений, — у меня и формы такой никогда не было. Остаток дня он купался и загорал у пруда, расположенного здесь же, на территории. Подошел купаться и Братец.

— Купание в пруду платное, — объявил он.

— Да скоро начнут раскулачивать буржуев, — парировал Евгений, — опять народное будет. Братец ничего не ответил, призадумался. Под вечер, забрав Деда, Евгений вернулся в Москву. Остаться им никто не предлагал. Погостили – и хватит! Дома новые заботы навалились на Евгения.

На следующей неделе он закончил и с этой работой. Произошло это так. При получении аванса, — его выдавала Рекламная Тетка по официальной ведомости, так, какие – то копейки, он взял карандаш и, расписавшись про аванс спросил, сколько еще ему причитается?

— Я Вам забыла сказать, — произнесла Рекламная Тетка, - что в этом месяце Вы получите на одну треть меньше оговоренного, — идет испытательный срок.

— Да ну? – ответил Евгений, почему Вы только сейчас об этом говорите? Мало того, что он работал от звонка до звонка, так второй месяц подряд его элементарно обманывают! Забыли предупредить! Вот что, — вернулся он к своему обычному состоянию. Если сегодня к вечеру не будет моих денег, мы с вами расстанемся.

— Подумайте, — ответила та, сейчас большая безработица, а Вы уже почти прошли испытательный срок, надо немножко потерпеть. Чем дальше, тем меньше собирался терпеть Евгений.

— Сегодня к вечеру, — повторил он. Тетка заволновалась. По ее просьбе они вышли на улицу посмотреть недавно установленную рекламу.

— А еще ко мне поступила информация, — таинственно сказала Тетка, что Вы опубликовали объявления в Интернете.

— Это о знакомстве, что ли? – удивился Евгений.

— Да, — охотно подтвердила та, — вот про Вас и говорят, что дополнительный день Вам нужен для того, что бы встречаться с женщинами.

Евгений чуть не расхохотался. Конечно для этого, а для чего же еще! Еще воспитывать его будут, мало воспитывали при приеме в партию! Но те-то ладно – там партбилет стоял на кону! А эти- то куда – с суконным рылом да в калашный ряд!

— Эту тему мне не интересно с Вами обсуждать, — только ответил он Тетке. А Смышленый — то какой молодец! Не упустил случая донести любимой начальнице! Далеко пойдет!

Потом его наперебой упрашивали остаться в кадрах, — он успел зарекомендовать себя с положительной стороны. Но Евгений был непреклонен и, обойдя с длиннющим обходным листом не менее десяти человек, через день получил на руки трудовую книжку. Работа здесь продолжалась так же чуть больше двух месяцев. Работать по найму не получалось. Наемный работник должен брать под козырек, а не загибать пальцы. Мало ли, что бывший директор. Никого это ни касается! Был, да сплыл! Жена, при известии об его увольнении подняла дикий крик, и Евгению, приехавшему к ней на дачу, пришлось долго успокаивать ее и обещать золотые горы в будущем.

Итак, опять проблема, как заработать на жизнь, чем заниматься дальше, встала перед ним в полный рост. Что я сейчас могу реально сделать? – рассуждал он, — только сесть за руль и развозить граждан. В извозчика, значит, превратиться. Нет, это не для меня, да и обратной дороги оттуда не будет.

Найти, что ли кого, за руль своей машины посадить, что бы работал на меня за процент? – подумал Евгений. Но это он уже пробовал. Ничего хорошего из этого не вышло. Еще осенью, он вроде бы договорился с нормальным парнем, — таксистом, он познакомился с ним на дороге и предложил поработать на своей машине. И по цене сговорились, и по условиям. И тут какие – то ушлые ребята перехватили это предложение, пообещав Евгению платить немного больше. Та целая эпопея оказалась!

Евгений написал рукописную доверенность и посадил за руль мужчину, его сверстника. Авансом взял за три дня вперед. Это были все деньги, которые он получил от них тогда. Ребята пропали, на звонки не отвечали и появились уже после того, как Евгений сходил в милицию. Заявление об угоне у него не приняли, объяснили, — это гражданские отношения, Вы дали машину, Вы и разбирайтесь, судитесь, если хотите. К адвокату он тоже сходил, заплатив за консультацию пятьсот рублей. Адвокат разъяснил, что предстоит только судиться, а взять потом, по решению суда, будет все равно нечего.

— Ничего ценного у мужчины из—под Ржева, а тот, на кого Евгений написал доверенность, был оттуда, — быть не может. Еще через три дня те все же объявились. Машина, конечно, оказалась поломана, ребята на ней мотались в свой Ржев по каким – то делам, почти не работала коробка передач. Хорошо еще, там, в Ржеве ее не бросили, пригнали обратно. Забрав документы у ребят, и выбросив их вещи из машины на дорогу, Евгений в страшном гневе уехал, с большим трудом переключая скорости, и все жалел о том, что не угостил их отработанными ударами. Но те, когда он забирал машину, стояли смирно, как бы даже виноватые, а бить смирных работяг он не мог, словом, обошлось, в тот раз.

Коробку тогда пришлось поменять, и вместо пятиступенчатой ему поставили старую четырехступенчатую. И за ремонт пришлось заплатить большие деньги, — Иван Иванович тогда лежал в больнице. Словом, этот вариант получения денег энтузиазма у него не вызывал. Никто больше на него работать не собирался.

Что еще? Заработать при помощи языка, венгерского, конечно, не удается, видимо, это все иллюзии, как и говорила жена. Зачем только Дядька – Венгр им занимался, непонятно. Работать по специальности? Хорошо было бы, но только и здесь не очень-то он нужен. В чем дело? – все гадал Евгений, — почему здесь-то не удается пристроиться? Опять вспомнил свои собеседования, несколько вакансий предлагали прямо по его специальности и хорошо оплачиваемы, но он не прошел ни на одно из них! Почему? Кадровики понимали, что бывший директор не станет напрягаться? Может быть и так.

Свяжусь – ка я с Банкиром! - определился Евгений, наконец. Может быть, толк будет, если не напрямую с Братцем работать, а через Банкира? Тот громадный кусок земли, не одна сотня гектаров, который он продавал прошлым летом, сейчас лежал без движения, — он знал об этом из разговора с Братцем, спросил, когда тот был у него на дне рождения. Позвонив сначала Братцу, и получив у него добро, Евгений связался с Банкиром и изложил ему свои предложения по продаже участка, особо подчеркнув, что готов представлять письменный отчет о проделанной работе каждый месяц.

— Подготовьте письменно свои предложения, и завтра передадите мне, - согласился Банкир.

— Подготовлю!

В течение вечера Евгений набрал на компьютере свои предложения, включив не только продажу, но и поиск инвесторов для строительства коттеджей на участке. На следующий день он подъехал к Банкиру и передал листок. Тот взял, ни о чем, не спрашивая Евгения и не приглашая его к разговору, — позвоните мне завтра, — бросил только. Позвонив на следующий день, Евгений услышал, что ответ отрицательный. Банкир хотел что – то разъяснить ему, но он не стал слушать, сказал, — спасибо за информацию и отключился.

Ну и черт с вами, подумал Евгений, - многомиллионный кусок земли лежит без движения, и чего они ждут? Всего два человека – Банкир и Братец, физических собственника, ждут, что бы забрали его у них, как забрали земли на берегу водохранилища? Это еще серьезные люди на вас не вышли! Ну да ладно, насильно мил не будешь! Придется искать что – то еще. Это так – минутной слабости поддался! Но, зачем? Действительно, зачем? По инерции, наверное. По старой памяти, вернее. Не стоило.

На следующий день, он взял на заправке несколько газет с объявлениями о рабочих вакансиях, нашел одно подходящее и высокооплачиваемое, опять по его специальности, керамический комбинат, правда далеко за городом, если возьмут, жить придется там, — и отправил с почты туда резюме.

На выходные, первые после его увольнения, он поехал на Борисовские пруды загорать. С дачи позвонила дочка и спросила, когда он приедет?

— Наверное, через недельку, сейчас не получается, дела, — ответил он. Ребенок расстроился. Трубку взяла жена.

— Ну, ты совсем не сможешь приехать? – поинтересовалась она.

— Ты же знаешь, — ответил Евгений, — пока со мной не рассчитаются, приехать не смогу, не на что. Гнать машину в такую даль, три часа в один конец, было накладно. Жена это понимала.

— Жалко, — ответила она, — а то бы съездили в заброшенный город. Заброшенный город! Да, там много интересного!

Это было их любимое место. Недалеко от дачи, глубоко в лесу, где раньше располагалась воинская часть, стоял почти построенный и брошенный военный городок. Десятка два двух – трехэтажных кирпичных домиков, почти доведенных под крышу, с дорогами, котельными и прочим, прочим. Все уже основательно заросло и частично разрушилось.

Но на территории городка имелось много интересного. Там был большой пруд, в котором они с удовольствием купались, росло много грибов и ягод. Однажды он нашел там даже волчью нору, из которой выглядывали два очень пушистых серых комочка, — волчата. Вот уж, когда он схватил ружье из багажника! Но волчица если и видела их, то не подходила. Конечно, они были там не одни, заезжали и другие люди, но мало кто знал об этом месте, так только, местные жители, ну еще и такие дачники, как Евгений.

Вот так, к любимой дочке не могу съездить, — не без тоски отметил он про себя. Просто навестить и копеечных подарков привезти, и то не могу. Он призадумался, сравнивая свое положение прошлым летом и сейчас. Тогда, так же, только отбившись от Бандюка, лежал в это время на пруду, загорал, попутно отвечая на телефонные звонки насчет продажи земли. Тогда верилось, что вот – вот получится заработать большие деньги. Сейчас этого нет и в помине. На что жить?

Верить не во что, и кроме денег, заработанных у Рекламной Тетки, ждать больше нечего. Да и те ему отдадут только частично, это Евгений хорошо понимал. Но воевать с огромным торговым центром, где через десять шагов стоит охрана! Это не жуликоватый Академик! Слишком не равны силы. Впрочем, на Тетку можно будет попробовать наехать, — наметил он дальнейший план действий. Наехать! Разве это работа?

Итак, что нужно срочно предпринять для поиска заработка? – стал основательно планировать он на следующий день. Сегодня же снова нужно обзвонить бюро переводов, напомнить о себе, это обязательно, опубликовать в прессе свое резюме, это тоже сегодня же! Обзвонив бюро переводов, и сходив, купив газеты, Евгений вырезал из них купоны, заполнил, и стал размышлять, что можно предпринять еще.

Некоторые сомнения стали одолевать его – не напрасно ли он уволился? Ну, подумаешь, не доплатили, подумаешь, не по специальности работа! Зато спокойная и размеренная жизнь ждала впереди. На прудик ходил, опять-таки же. Ну, на пруд я долго бы не нагулялся, — резонно подумал он. – Смышленый и про пруд рассказал, не забыл. Все равно всплыло бы, не сегодня, так завтра. Работу теперь найти и в самом деле будет очень сложно, да еще и по специальности. На всю Москву, наверное, и двух керамических заводов не осталось! Да, это было так. Заводы закрывались один за другим. Наступала эпоха услуг, продажи и перепродажи. А не производства.

Ну–ка, что там писал Гиляровский о диком капитализме? Евгений взял с полки один из томов, открыл и бегло прочитал несколько рассказов. Они и так ему были хорошо знакомы. Конечно, так и есть. И сто тридцать лет назад происходило почти то же самое. Если рассматривать отношения между людьми. Кричащая нищета, бесящиеся с жиру богачи, поиски места и работы теми, кто оказался на обочине жизни. Те же мечты, — найти крупную сумму денег, спокойно жить красивой жизнью с красивой женой. Только вот, все его герои опускаются на дно все ниже и ниже, за исключением самого Гиляровского, пожалуй. Он-то выкарабкался. А до революции еще тридцать лет, — нет, не дождаться, – усмехнулся безработный. Что же делать?

Хорошо, — успокоил он себя, — пока буду искать работу, позагораю, сколько смогу. Пусть это считается моим летним отпуском. Моря мне и в этом году не видать, похоже, точно. Да, это было уже третье его лето без выезда на море. Ничего, ведь загорал же я когда – то в Будапеште, в городе, правда, на берегу оборудованных бассейнов с термальной водой, а не сомнительных грязноватых прудов, но если сильно не привередничать, — загар, в принципе, один и тот же. И в этом была доля правды.

На пруду, кстати, он обратил внимание на небольшую компанию молодых людей, мужчин и женщин, примерно его возраста, может чуть моложе, которые тоже постоянно, как и он, загорали, причем приезжали на машинах, явно были интеллигентны и держались с достоинством и особняком. Не одному мне пришла мысль о городском отдыхе, — констатировал Евгений, и загорели эти ребята хорошо, прямо тропическим загаром. Мазались, конечно, чем – то, особенно один крупный мужчина, сильнее всех загоревший, постоянно брызгал на себя из пульверизатора. Можно и так! Какой ни есть, а отдых!

Да и солнечных дней в Москве, — июль только, — а было как раз начало июля, а августе уже особо не позагораешь! Какие – то деньги, конечно же, нужны, — фрукты на обед, бутылка минералки на день, да на бензин, до пруда добраться чтобы. Если сильно прижиматься, можно растянуть на месяц деньги от Торгового Центра, — прикидывал он. Правда, после того, как жене на дачу машину, полную продуктов привезешь, да пару раз съездишь, навестишь, немного останется. Не разгуляешься! Надо что – то думать, делать, искать какие – то нетрадиционные способы добычи денег, — такие мысли вертелись в его голове постоянно. Но ничего особенного, кроме публикации объявления о преподавании языка для начинающих, причем в который уже раз, он придумать не мог. Но не поленился и снова поместил эти объявления. Хоть, что-то!

Нет, все – таки, какой – то сомнительны отдых будет у меня этим летом, — продолжал прикидывать он. Как у бомжа какого – то. Кстати, на пруду рядом с торговым центром, их бродило немало. Люди спали под кустами, некоторые, раздевшись — загорали, значит. И чего они на Юг не едут? – удивлялся всегда Евгений, — их-то, что здесь держит, на перекладных можно ведь добраться?

А там, — под каждым кустом и стол и дом. Впрочем, он вспомнил, как во время одной из своих последних поездок к морю он видел компанию молодых людей, некоторые были с битами, которые ходили по конечной железнодорожной станции, и явно высматривали кого — то. Не бомжей ли искали? Может быть. Нет, не ласково их там, наверное, встречают, — мелькнуло в голове.

Эх, ладно, зимние каникулы еще далеко впереди, может быть тогда смогу вывезти на отдых жену и дочку, как когда – то смог в Египет, — ему только и оставалось, что надеяться на будущее. А что сделать для будущего?

Может быть, попробовать еще раз развернуть охранную фирму? Да нет, времена не те, да и не простая была у него фирма. То есть, конечно, как и у всех, стояли охранники, охраняли офисы, в основном. Но тогда, в середине девяностых, когда он крутился с Братцем, ему пришла в голову мысль, — а ведь я имею выход на оружие, на боевое оружие, не попробовать ли сыграть на этом? Тогда он угадал.

Игра удалась на славу. Случайно выйдя на нужных ему людей, денежных мешков, и Матвей был в их числе, Евгений предложил им оформиться к нему охранниками, а взамен получить на постоянное ношение боевое оружие, не бесплатно, конечно.

Затея удалась. Потом и Братец клиентов подкидывал, за определенный процент, конечно, не за просто так. Шальные деньги потекли рекой. И в Венгрию тогда покатался! Правда, со многими приходилось делиться, но все равно на жизнь хватало. Эх, зря он тогда квартиру не купил, — жил бы сейчас безбедно, сдавая ее.

Правда, и куролесили же его охранники! Одно убийство и одно ранение прошли так, между прочим, потом еще одно убийство, а уж простой стрельбы раздавалось сколько, и по машинам, и так просто, в воздух! Ничего, сошло все с рук. Дела быстро замяли, а фирма ну ничуть не пострадала - как он тогда вывернулся без потерь! И как только его самого не замели за незаконное ношение оружия. Одно время он носил и такое с липовыми документами. Рисковал, конечно, сильно. Без необходимости, причем. Ладно бы, на дело шел. А так – баловство одно! Потом, анализируя ситуацию, жалел Евгений что не применил боевое оружие по назначению. Мог бы снять шальные деньги, не гадал бы потом, где взять копейку. Да, риск был немалый!

Однажды его остановили на центральном проспекте, он ехал на джипе Братца. Крупный майор очень долго держал в руках его документы на оружие, все не хотел их отдавать, чувствовал ведь, своим милицейским нутром, что что–то здесь не так, все рассматривал и рассматривал печать. Все размышлял о чем-то! Светофор, уже в который раз загорался то красным, то зеленым светом, а майор все молча вертел и вертел разрешение. Не торопился отдавать. Но, вернул-таки молча. Тогда обошлось. Те времена ушли безвозвратно, теперь порядки другие, - не сомневался Евгений, припоминая тот случай. Нет, не забалуешь - быстро ласты склеят.

Дни после увольнения тянулись спокойно, размеренно. С утра Евгений ездил на пляж, потом, во второй половине дня занимался языком, ну и свои мысли записывал понемногу. Однажды вечером, когда он возвращался со стоянки домой, около него резко затормозила машина, но из нее никто не вышел. Он повернул к дому, и увидел, что спиной к нему на дороге стоит крепкий мужчина, которого он раньше не видел во дворе, держа в руках что – то под накинутым плащом. Кроме них, у дома никого не было.

Что за черт, — подумал Евгений, — кому я сейчас нужен! Он посмотрел сбоку в отражение на стекло стоящей машины, — не идет ли тот за ним? Тот, крепкий, чем – то щелкал в руках. Вот влепит сейчас в спину из ТТ или из Осы, а у меня с собой даже никакого оружия нет! – заволновался бывший директор охранного предприятия. Свой любимый нож с выкидным лезвием, хороший такой, крепкий, надежный, с надписью «Турист» на рукоятке, — Евгений выменял его на две порно кассеты, из–за жары он не носил, — некуда было класть, да вроде и не нужно было это в последнее время.

Ружье, правда, он постоянно возил с собой в багажнике, и два десятка патронов к нему, но машина осталась там, на стоянке. Так, что у меня есть с собой? — мелькало в голове у него. Ключи только, если сильно швырнуть, да в глаз попасть. Одновременно в памяти промелькнуло несколько предыдущих эпизодов.

Самый опасный случился тогда, когда сразу после разборок с Бандюком, во дворе так же остановилась машина, и вышедший из нее мужчина, держа руки в карманах, быстрым шагом направился к нему. Развернувшийся Евгений так же резко двинулся к нему навстречу, одновременно засунув руку в карман за ножом, — тогда он носил его постоянно, и снял лезвие с предохранителя.

Видимо, этот жест подействовал на мужчину, он развернулся, быстро сел в поджидавшую его машину и та рванула с места. Кроме этого, несколько раз какой – то другой низенький и крепкий мужчина садился с ним в лифт и выходил на том этаже, где выходил Евгений, ехавший то к себе, то к жене, — на разных этажах, значит. Но держался тот смирно, наблюдал только.

Да и звонки! Какие – то странные звонки, номер не определялся, никто не отвечал, раздавались периодически, причем, иногда, даже ночью.

Нет, сейчас за ним никто не шел. Ну, кому я могу быть нужен? – продолжал анализировать он. С Бандюком, вне сомнения, разборка еще не окончена, тут или он меня, или я его. Но мне надо сил набраться, с голыми руками на него не пойдешь! А живу я сейчас тихо, чего зря гусей дразнить, да и он вряд ли будет тратиться, опасности для него я не представляю никакой.

Так, может быть, это привет от моего бывшего зама, майора милиции, который с деньгами тогда убежал. Евгений знал, что сын у того тоже служил в милиции. А ведь, совсем недавно, когда он работал на строительстве магазинчиков, посылал к нему на квартиру, на разборку людей из охраны, поэтому тот вполне мог каких ни будь знакомых оперов попросить заехать, показаться. Так, ли?

Да нет, вряд ли. Угрозы он сейчас и для того не представляет. Может быть, и не по мою душу эти ребята? – говорил он себе. В его доме жили два человека, за которыми приезжала серьезная охрана на машинах. Не ими ли интересуются? Да нет, ведь в лифт со мной заходили, звонят и молчат мне. Что- то здесь не так, — заключил он и решил впредь быть повнимательнее. Ну и оружие должно быть под рукой.

После этого случая он стал опять таскать с собой выкидной нож, а ружье, которое держал в багажнике, зарядил картечью, да так и возил его с собой постоянно заряженным. Ну, забыл разрядить, с кем не бывает, — решил он для себя. Никто его не останавливал, не проверял, кстати. Это ладно. Жить-то на что дальше?

Для поиска работы Евгений проделал уже хорошо знакомую ему процедуру, — факсом разослал резюме по подходящим компаниям, вычитанным из газет, и принялся ждать откликов. Кроме того, с помощью пасынка, войдя в Интернет на его компьютере, он прочитал, потратив на это весь вечер, довольно много вакансий, вполне подходящих ему, и отправил свои данные на их электронные адреса. Ну и, кроме того, поместил свою анкету на нескольких сайтах. Все по-новому!

Вот как люди сейчас работают, — отметил он, — а я все по старинке письма да факсы рассылаю. Интересно, много ли будет откликов на этот раз? В ожидании откликов Евгений опять целыми днями занимался языком. Закончив изучать последний, третий том очень хорошего самоучителя венгерского языка, изданного совсем небольшим тиражом еще в пятидесятые годы, он принялся по – новому штудировать все три тома, стараясь не пропускать всякие мелочи, заучивать новые слова и более детально влезая в грамматику.

В середине лета, наконец, после длительного похолодания установились жаркие дни, и он стал еще больше времени проводить на пляже, беря с собой недорогие фрукты, и оставаясь там после обеда, сколько мог, до пяти часов, значит. В жаркие дни пляж был забит людьми, хотя купались далеко не все, некоторые просто поливали себя водой из пластиковых бутылок. Не всем хотелось лезть в сомнительную мутную воду. Отдыхая, люди обсуждали свои дела, и поскольку, некоторые располагались довольно близко к нему, Евгений, поневоле слушал их разговоры, никак не реагируя на них и не делая ни малейшей попытки, ни с кем познакомиться.

Да и разговоры звучали не очень интересные. Молодые девчонки принимались тут же названивать ребятам, чтобы те скорее приезжали, забирали их и везли куда – то еще. Это неинтересно. Женщины постарше лениво отмахивались от звонков, — мол, я на пляже, через два часа буду дома. И это казалось так себе. Мужчины, те никуда не звонили, лежали, иногда только отвечая коротко на деловые звонки и разглядывая женщин, лежащих на пляже.

Так проходил день за днем, Евгений похудел немного, подтянулся, еще больше загорел, и вечерами, в пустой квартире у жены, — ключи она ему вернула, рассматривал свое загорелое тело в зеркале, отмечая, что полоска от плавок выделяется все отчетливее. Звонков по его объявлениям о работе было мало, — всего два, и те закончились, как обычно, ничем. Ждите, мы Вам позвоним, — объявили ему после наводящих вопросов.

Жена, получив на работе путевку куда – то под Астрахань, собиралась с дочкой на август в поездку. Дед тоже получил долгожданную путевку на Юг, и Евгений стал подумывать, а не отправиться ли и ему на это время к морю, в недорогое место, в Новороссийск, например. Рассчитывал он на деньги, которые должен был получить от Рекламной Тетки, но та что – то не звонила. Он позвонил ей сам, — завтра можете приехать, — коротко ответила она.

С ним расплатились полностью, даже запугивать Тетку не пришлось. На полтора месяца хватит, — рассчитал он, если вдруг смогу еще где – то заработать, может быть, и удастся съездить. А может быть, и работу подходящую найду, тогда, конечно, никаких поездок, запрягусь в дело. Текучка, словом. Ничего особенного. И ничего интересного тоже.

Жена, приехав после двухнедельного отдыха на даче, первым делом накричала на Евгения из–за того, что он ее не встретил. Накануне отъезда она звонила, и предупредила, что ее подбросят соседи до метро. Чего встречать, — решил Евгений, — сама доедет, тут недалеко. После театров в двенадцать ночи возвращается, и не переживает, что ее не встречают! Накричавшись, жена забрала у него свои ключи. Нет, что себе позволяет!

И что я за нее цепляюсь, почему терплю ее выходки, — гадал он в очередной раз. Особенно настораживали некоторые ее поступки, а два из них просто внушали ему сильную неприязнь к жене. Первый раз был тогда, когда Евгений увидел, как она, дожидаясь с работы своего отца, увидела, что жидкости в приготовленном супе почти не осталось, — они вдвоем только что пообедали, взяла и долила воды в кастрюлю из крана.

Ничего себе, — удивился Евгений, — так ведь и меня ведь будут встречать! Второй случай, вообще ни в какие ворота не лез. У них жил маленький кролик, — крольчиха, которую они завели для ребенка. Потом эта крольчиха выросла и превратилась в крупное животное с большими когтями. Так вот жена, не без совета бабки, поручила Евгению ее убить у себя, тушку освежевать и готовое мясцо принести. Он, конечно, справился, но неприятный осадок остался, а мясцом его тогда так и не угостили. Гадкая теща все умяла.

Да и врет ведь она мне, — гадал он, — неверна она мне. Ни разу не попалась, хотя несколько очень сомнительных моментов было. То она на Юге, где они когда – то вдвоем отдыхали, пришла домой очень поздно, объяснив, что ждала автобуса, а там ходу было пятнадцать минут, то она рассказывала про золотой крестик, который он ей подарил, — не дарил он ей никакого крестика. Хотя клялась и божилась чем угодно, хоть на крест, хоть здоровьем бабки, но он не верил, — это ведь чувствуется, особенно если неравнодушно дышишь к человеку. Себя он считал ничуть не виноватым. Мужчине можно, а женщине – нет!

Что еще можно сделать для поиска надежной постоянной подруги, такой, какой была Лариска? – прикидывал он. Дать объявление в глянцевом журнале? Опять какая-нибудь пара откликнется! Обратиться в агентство, к той, Симпатичной? Да она недавно сама, без напоминаний, прислала девушку, но та, услышав, что Евгений временно не работает, больше не перезвонила, хотя успела пообещать обучать его разговорному английскому языку. Без денег я неинтересен? Как сделать так, чтобы стал интересен?

Даже если начну работать, — думал он, — появятся деньги, это даст выход только на платных подруг. Это ведь все не то! Мне нужна обычная скромная женщина! Такая, которая была бы мне рада, кормила вкусно, заботилась бы, ну и кувыркались бы в постели от души. Такой, кстати, и была его далекая подруга на Юге, та, с квартирами.

Евгений с тоской вспомнил, как вечерами, отдыхая у нее, он наглаженный, вкусно накормленный, с выданными на стакан десертного вина деньгами, отправлялся пройтись по набережной. Иногда и ее с собой брал за компанию. Звала ведь, чуть ли не на коленях стояла! Эх, катался бы сейчас, как сыр в масле! — вздохнул он, припоминая былое.

В последний раз, когда он загорал на пруду, в выходной день, рядом с ним расположились две симпатичные молодые женщины, одна из них много курила, и дым от сигареты постоянно шел на Евгения. А если с ними попробовать познакомиться, — подумал он, но никаких попыток не предпринял. Пока сама инициативу не проявит, не буду, — злился он. Раньше к нему цеплялись. Но уже очень давно, никто из женщин никакой инициативы в отношении него не проявлял. Времена изменились или возраст?

Хотя нет, совсем недавно, на даче у жены, когда они купались недалеко на плотине, изрядно выпившая молодая и симпатичная женщина, в компании двух мужчин, один из которых был ее муж, это можно было понять из разговора, принялась оказывать ему знаки внимания, улыбалась и заговаривала с ним.

— Да она тебе подмигивала! — сказала жена, когда они выезжали от плотины через поле.

— Что за безобразие, при красивой жене еще и подмигивать, — только и ответил он, очень сожалея, что не может пообщаться с той теткой. Женушка так задаст, что мало не покажется!

В начале следующей недели его пригласили на собеседование в торговый дом с красивым названием, — приезжайте, сказали, у нас для Вас есть интересное предложение. Сетевики скорее всего, — вздохнул Евгений. Он уже был на таких собеседованиях раза три, и уходил, даже не дослушав до конца их заманчивые предложения. Причем, первый раз ушел, даже не дождавшись выхода лекторов. Ему достаточно было прочитать взятую в проходе между рядами анкету и, дойдя до вопроса, — что Вы будете делать с заработанным миллионом? – он тут же направился к выходу, один, против толпы идущих на встречу людей, и швырнул скомканную анкету прямо под ноги многочисленной охране. Те сделали вид, что не заметили.

Давно это было, это росли первые пирамиды, на которые народ поначалу просто ломился.

Потом он еще пару раз подъезжал на такие собеседования, надеясь, что ему предложат, что — то необычное. Но везде предлагали одно и то же – внесите деньги, да приводите людей побольше, с них будете иметь свой процент. Очень заманчиво!

В этот раз он решил съездить и узнать, что ему предложат на этот раз, — по телефону его клятвенно заверили, что никаких вложений не требуется. Беседы его удостоил самый главный, — холеный мужчина его лет с восточной внешностью. Рядом с ним за стол уселись еще две женщины – помощницы. Мужчина написал на листке бумаги сумму в четыре тысячи долларов и спросил Евгения, — хотите иметь столько ежемесячно по истечении определенного срока?

Не дожидаясь ответа, он пририсовал к цифре еще один ноль и сказал, что такую сумму он получает сейчас каждый месяц.

— Я очень рад за Вас, — кивнул Евгений, — но меня интересует моя зарплата, и не потом, а сейчас. Я готов начать с полутора тысяч, кладите деньги на стол, и говорите, что надо делать.

— Нет, деньги мы не даем, мы даем возможность зарабатывать, — ответил мужчина.

— Возможностей у меня и без вас хватает, — сказал Евгений, — меня интересуют деньги, а не возможности.

— Продолжайте без меня, — кивнул Холеный женщинам, и отправился к следующему посетителю рисовать заманчивые цифры.

— Что Вы думаете, я зря здесь сижу! – подключилась помощница помоложе. Разве у меня на лбу написано, что я дура? Она произнесла это так эмоционально, что Евгений невольно посмотрел ей на лоб, почти закрытый, впрочем, волосами. На лбу точно, ничего не было. Ну, раз Вы не уверены в себе, — стала продолжать она.

— Проводите меня, пожалуйста, — поморщился Евгений, вставая. Таких прохиндеев на своем пути он встречал девять из десяти. Росли прохиндеи, как грибы после дождя. Не исчезали, множились только, меняли вид деятельности, преобразовывались. Благодатная почва для них стала, значит.

Лето перевалило на вторую половину. Время тянулось медленно, так как он вел спокойную и размеренную жизнь, понемногу занимаясь, гуляя и загорая, и перезваниваясь с женой, которая отдыхала с дочкой на даче. Квартира жены стояла пустая, и он проводил основную часть времени там, занимаясь языками, кормя рыбок и смотря телевизор, по которому даже соскучился. Свой он давно выкинул, а в комнату к Деду смотреть не ходил.

Домой заходил только переночевать. Тем самым немного отдыхал от Деда, который целыми днями из дома никуда не выходил, лежал на балконе только, причем, совсем голый, загорал тоже. Как-то вечером ему позвонил старый приятель, с которым они когда-то учились в техникуме, и попросил вернуть взятый у него диск, — самоучитель одной программы, до которой у Евгения так и не дошли руки. Тот, месяца полтора назад нашел постоянную работу, и уже добился повышения. Прихватив ненужный диск Евгений, отправился к приятелю.

При встрече тот рассказал, что ему предложили должность главного инженера. Выглядел приятель хорошо, опрятно одетый, довольный. Скоро Евгений засобирался уходить домой, и тот спросил, - не может ли он, используя свои старые связи, проверить одного человека?

Якобы, к ним в фирму, с большой материальной ответственностью устроился мужчина, который вызывал подозрения у директора, — объяснил Евгению его старый знакомый.

— Можешь проверить, или нет? — все расспрашивал он. Ты ведь работал с милицией.

— Могу, конечно, — ответил Евгений, — но не буду этим заниматься, время больше потрачу, чем заработаю. Это же надо ехать, проводить там целый день, нет, не возьмусь. Сходи сам к участковому, отнеси коньячок и попробуй через него, — посоветовал Евгений. Быстрее будет.

Он ушел, но скоро приятель снова перезвонил и, предложив неплохую цену, настоятельно попросил его взяться за дело. Деньги, конечно, Евгению были нужны, а проверить человека на наличие судимостей, используя старые связи, казалось не трудно. Хорошо, — согласился он, — завтра передашь его паспортные данные и деньги. Взяв на следующий день и то и другое, он направился к своим старым знакомым. Быстро обо всем договорился, — когда будет готово, позвоним тебе, — ответили ему.

— Посмотрите заодно, может, где директор охранного предприятия требуется, я возьмусь за пару тысяч, — попросил он. Это приняли к сведению, но в дальнейшем, так и не перезвонили. Случайные заработки, случайные, — вздохнул Евгений.

На выходные он опять съездил к старой приятельнице на дачу. Там был очень вкусно накормлен, — она сделала шашлык из куриных крылышек, а к тому подала такой вкусный соус на майонезе, с зеленью и чесноком, что изголодавшийся по деликатесам Евгений, макая эти крылышки в соус, съел один почти весь килограмм, подливая себе водочки и произнося краткие тосты за здоровье хозяев.

- Будьте здоровы! – так звучало.

- Ешь, ешь, изголодался бедненький! – улыбалась подруга.

Потом они втроем, с ее мужем, основательно попарились в бане, его вдоволь нахлестали веником. Там же, на участке, Евгений обнаружил в большом камне, лежащем на декоративной клумбе, большое вкрапление окаменевших не то древних водорослей, не то папоротников, не то ствол какого – то растения. Окаменелость, словом.

Он вырубил кусок размером с кулак старым зазубренным топором, и потом у себя дома, очень часто его рассматривал, представляя себе, сколько миллионов лет отделяет его от того момента, когда это было живое зеленое растение. В куске виднелись какие–то трубки, сжатые в один пучок, а трубки состояли из тонких, хорошо различимых перепонок, и вся эта окаменевшая масса была одно целое. Евгений положил этот кусок на свой журнальный столик, на котором постоянно лежали его учебники, и время от времени, беря его в руки и вертя, представлял себе, как среди этих зеленых, тогда еще папоротников бродили динозавры. Зачем? Это помогало ему смотреть на свои тяготы и заботы, как на незначительную мелочь, преходящую, как и все на земле.

Съездить на дачу к жене? После того, как теща передала ему, что бы он больше не приезжал, — а всего – то пасынка заставил машину помыть, — ездить туда больше не хотелось.

Каждодневные занятия языком позволили ему настолько продвинуться, что он даже подумывал, еще немного, и можно будет попробовать себя в качестве устного переводчика. Сразу, конечно, перевод будет аляповатый, весьма приблизительный, но со временем научусь, — успокоил себя он, и продолжал, с усердием заниматься. Ему даже заранее стало жалко, что будущая работа, скорее всего, по специальности, никак не будет связана с этим языком, и это останется только его хобби.

Занятия английским он уже и не считал за занятия. Вечерами, лежа на диване у жены, он читал английские газеты, взятые из соседнего кафе, особо не напрягаясь, заглядывая, впрочем, время от времени в словарь, всегда лежащий у него под рукой. Еще один язык осваивал, получается.

Другое его занятие было творчество, — он продолжал писать, постепенно выводя единую линию повествования, углубляясь в изложение и стараясь точнее выразить свои мысли. Может быть, удастся рукопись опубликовать, а нет, так продать кому – ни будь, — прикидывал начинающий писатель. Евгений уже и текст объявления сформировал, что – то вроде «продам авторские права на свою рукопись», может, кто и купит? Время от времени, встречая интересующую его вакансию, он отсылал свое резюме, оставаясь, впрочем, без ответа.

Так тянулся день за днем, вызывая все возрастающую тревогу из—за стремительно тающих денег. Впрочем, он стал уже привыкать к неурядицам.

Кроме того, сильно раздражал Дед, который, уйдя в длительный отпуск, из дому никуда не выходил, кроме как покопаться в своем гараже, заваленном всяким хламом, да на ближайшую помойку еще, чтобы притащить оттуда нужную в хозяйстве вещь. А все остальное время лежал на балконе или перед телевизором, смотря все передачи подряд.

На те небольшие деньги, копейки, в общем, которые Евгений брал у него под проценты, покупались дешевые продукты, которые Дед очень аппетитно и почти сразу съедал. Съесть батон хлеба за один присест, для Деда оказалось пустячным делом. Сам он никаких продуктов в дом не носил, так только, хлеб иногда да пиво для себя. И что, он так все время собирается на моей шее сидеть? – сердился Евгений. – Сейчас для меня не самое лучшее время, что бы постоянно тащить его на себе. Но времена менялись. То, что раньше проходило незаметно, теперь раздражало и приковывало внимание.

А Братец хорош, и знать не желает - как там Дед, на что кормиться? После того, как тот взял взаймы у Деда большую сумму, он больше не объявлялся. Вернее, один раз заскочил, по дороге к своей теще, завез Деду полтора десятка яиц да начатую трехлитровую банку молока со своего подворья, и тут же, не дожидаясь расспросов, уехал. Ну, послал Бог родственничков, — только и вздыхал Евгений.

Кроме того, сильно раздражала старческая неопрятность Деда. Хорошо еще, через неделю он уезжает по бесплатной путевке на Юг, отдохну хоть немного от него, — радовался Евгений предстоящему отдыху старика. – И жена уезжает, почти одновременно с ним. Свободен! Буду много заниматься, никто не помешает, а в солнечные дни позагораю еще, недолго осталось. Ничего другого ожидать, все равно не приходится, — наметил он себе план действий до конца лета. Жизнь вносила свои коррективы. Спокойствия не получалось.

Ссоры с женой продолжались постоянно. Стоило ей приехать ненадолго с дачи, как они тут же начинали цапаться, прямо как кошка с собакой. Что же это такое! – возмущался Евгений - вдвоем же, вроде никто не мешается, и то не можем дружно жить! То жена уходила к подруге, живущей этажом выше, и сидела там до полдвенадцатого ночи, что, естественно, взвинчивало его, так как, по его мнению, у них друг для друга оставалось мало времени, то она начинала выговаривать его из–за отсутствия денег, обзывая тунеядцем, то еще что – то. Выпить стакан моей крови – для нее пустяк! – не сомневался Евгений.

Эти ссоры, конечно, сильно утомляли его. Про других женщин он уже и не вспоминал, — не до жиру, быть бы живу, и больше не делал никаких попыток познакомиться с ними, пустив это важное дело на самотек. Но никто о нем не вспоминал.

В рабочих вакансиях, на которые он отсылал свои резюме, многие рабочие места располагались в городах вокруг Москвы, что, конечно, подразумевало проживание там. На одну такую вакансию на Ногинском керамкомбинате сейчас и надеялся Евгений. Придется с женой видеться только по субботам и воскресеньям, когда буду приезжать домой, — прикидывал он. Может быть, соскучившись за неделю, она будет поласковее, да и с деньгами будет легче с ней разговаривать? А для каждодневных услад, найду себе там, на месте молодую девушку, не старше двадцати лет, — радужные перспективы в воображении рисовались легко и просто. Ногинск?

А что интересного может быть в этом Ногинске? Работа на комбинате с утра до вечера? Да и в самом городке, кроме грязных и пыльных улиц, наверное, ничего нет. Что же я там буду делать вечерами? Да, радужные перспективы, нечего сказать! В Будапеште, оно, конечно, повеселее бы было, — вспоминал он любимый город. А то – Ногинск!

Уехать бы, куда глаза глядят, ну что меня здесь держит? Кому я нужен? – опять в минуты отчаяния лезли ему в голову навязчивые идеи. – Дед только рад будет, — квартира освободится, по той же причине и Братец обрадуется. Жене он без денег не очень – то нужен, а дочка? Детская память долго ничего не держит! Правда, ему самому дочка ох как нужна! Да и жена пожалуй тоже! Не хандри, надо пробовать здесь, делать нечего, – заставлял он себя собраться с силами. Мне следует доказать и себе, и жене и окружающим, что и в таких трудных условиях можно многого добиться. Не каждому это удается!

Но больше всего, его подкашивали ссоры с женой. Ну, чего она все ссорится? – недоумевал он. – И так нелегко приходится, а еще эти ссоры! Обычно, после пререканий с ней, Евгений ходил, как в воду опущенный. Переживал, конечно, понимал, что и ей несладко приходится. Насколько было бы ему легче, если бы жена была повыдержаннее, терпимее, не говоря уже о том, что бы и поласковее. Ведь для него она особо ничего не делает, ни готовит, ни гладит. Только и рассказывает, что надо ей, да корит его постоянно, то за отсутствие денег в настоящем, то за держание личного шофера в прошлом. За личного шофера Евгению особенно доставалось. Ну, работал шофер, это да. А какой же директор без шофера! Но все это осталось в прошлом.

А что же в настоящем? Раньше ему казалось, что он обладает каким–то нераскрытым потенциалом. Что у него есть большой запас сил, скрытый, до поры, до времени. Как в сказках! Что он способен многое сдвинуть и изменить, стоит ему только это серьезно захотеть. Ну, вот сейчас, самое время что–то сдвинуть, раскрыть свои силы полностью. И что, что такого скрывалось в нем? Что так берег он раньше, не ввязываясь в уличные драки, зная меру в спиртном, и избегая чрезмерного напряжения во всем? Для чего? Где — то, что позволило бы сейчас совершить бросок вперед и вверх? Нет на поверку ничего!

Значит, получается, что он обычный, заурядный человек? Абсолютно такой же, как и все спешащие по утрам на работу люди, едущие в битком набитом транспорте, а вечером, отработав трудовой день, также возвращающиеся обратно. Выходило, что так! Такую картину он видел из окна своей квартиры каждый день, и до недавнего времени, относился к таким людям с легким пренебрежением. А то, что он считает своими достоинствами, не востребовано, как говорит жена — кому это нужно? Действительно – кому нужен венгерский язык? А знание керамического производства? Барыги востребованы и прочий оборотистый люд – это, да!

Жена приехала с дачи для встречи пасынка, вернувшегося из какого – то математического лагеря, и по своему обыкновению, сразу принялась выговаривать Евгению. В это время ему надо было отослать сообщение по электронной почте, его просили об этом накануне.

— Нет, нечего загружать моего ребенка, — принялась кричать жена, нечего использовать мой компьютер, купленный, кстати, на деньги Евгения, в бытность его работы директором у Бандюка. — И не смей будить ребенка, он не хочет на тебя работать!

Шестнадцатилетний балбес, наигравшись допоздна на компьютере, дрых до двенадцати часов, восстанавливался. Пришлось Евгению идти на почту, отсылать резюме по факсу, причем на одной почте факс не работал, на другой у приемщицы болела голова, и по этой причине нужный номер оказался все время занят. Отправил он только с третьего почтового отделения, потратив на хождения всю первую половину дня. Ведь был же у Братца факс, который он взял у Деда когда – то, но, как слышал Евгений, отдал его братец недавно кому – то из нужных ему людей. Факс бы мне сейчас пригодился, — мелькнуло в голове. Нет, помощников не наблюдалось. Выбирайся, как знаешь!

Потом для него наступили суматошные дни, когда подошло время отправить на отдых жену с детьми и Деда. Сначала он провожал Деда рано – рано утром, а жену на следующий день поздно вечером. Между делом, Евгений рассматривал на вокзалах отъезжающих, завидовал им – люди на Юг едут, к теплу, к морю.

— Обязательно передай морю привет от меня, — сказал он на прощанье Деду, — пусть ждет меня.

— Сам зарабатывай на поездку, — парировал Дед.

Заработаешь, тут!

В выходные, съездив к старой подруге на дачу, Евгений опять хорошо отдохнул, попарился. Поработать ему в этот раз не дали, — отдыхай, — предложил его бывший охранник. Мы сами управимся! Впрочем, Евгений прихватил с собой венгерские тексты, — ему неожиданно позвонили из бюро переводов, другого, не того, с которым он работал ранее, и предложили перевести за очень низкую цену два документа, — одно свидетельство о браке и судебное постановление, всего на три листа. Немного, но хоть какие-то деньги! Да и практика!

Поставив пенек на середину лужайки, которую он постриг раньше, и сидя на нем, загорая, Евгений переводил. С брачным документом он справился быстро, а вот судебное постановление потребовало куда больше сил. Из–за адвокатских терминов, он все не мог разобраться, кто кому там был должен, но, в конце концов, справился с этим текстом.

Деньги за переводы ему перевели через пару дней на счет его мобильного телефона, чему Евгений был несказанно рад – денег у него оставалось в обрез. Перед отъездом Дед сдал гараж, предварительно очистив его от хлама, и на эти деньги Евгений рассчитывал продержаться до его возвращения. Остаток заработка от Рекламной Тетки он вручил жене в дорогу. Судя по всему, любимой женушке стоило большого усилия не отругать его напоследок.

После того, как Евгений отправил жену и Деда на отдых, ему стало совершенно не хватать времени для дел, а после знакомства с директором одного завода не осталось совершенно. На завод он подъехал по объявлению, — туда требовался начальник испытательной лаборатории. Директор, — мужчина его лет, предложил пока на месяц заключит договор.

— Потом заводская комиссия оценит Ваши знания, — сказал он. А за это время изучайте, — и он подвинул большую стопку журналов с описанием продукции завода.

— С интересом почитаю, — согласился Евгений.

Небольшая сумма договора не испугала его, напротив, он был рад хоть какой – то перспективе. Тем более по специальности.

Изучение этих журналов, своих старых учебников, переводы с венгерского языка совершенно не оставляли ему свободного времени. Он прямо бегом забегал в квартиру жены покормить рыбок и так же бегом отправлялся делать дела дальше. А сколько ненужного хлама удалось выкинуть из порядком захламленной квартиры, пока Дед находился в отъезде! Старых вещей накопилось на лестничной площадке столько, сколько бывает при дачных переездах. Прямо Газель заказывать нужно. И как только Дед умудрился все это втиснуть в квартиру!

Чего там только не попадалось - сломанные пылесос, магнитофон, проигрыватель, какие – то доски, ножки от столов и табуреток, звуковые колонки и еще много чего, с чем Деду было бы ну никак не расстаться! Дед через неделю позвонил с Юга, сказал, что у него все хорошо, и просил без него ничего не выкидывать, но Евгений быстро договорился с пришедшими к нему ругаться дворниками, и те за небольшую цену справно отнесли весь хлам на помойку. В квартире стало свободнее.

Залив полный бак машины, он остался с сущими копейками на руках, но, особо не переживая, отложив небольшой НЗ, накупил дешевых продуктов, картошки, бананов. Теперь должен продержаться, — решил довольный Евгений. Я же проходил это уже раньше. Да, совсем еще раньше, отдыхая на Юге, после института, он так же считал копейки, да и потом тоже приходилось. Так что, не привыкать. Ждать помощи стало неоткуда, а обращаться за помощью к Братцу не было даже и в мыслях. Все равно тот ничем не помог бы.

Евгений вспомнил, как когда – то давно, когда он в одиночку еще отдыхал в своем любимом Афоне, на последние три дня у него не осталось ни единой копейки и ни крошки продуктов, — не рассчитал он маленько тогда. Три дня без еды – как быть? На вершине горы, над Афоном, — Анакопийская, кажется, она называлась, стоял маленький православный алтарь, вокруг которого всегда горели свечи и, между прочим, стояла тарелка для пожертвований. С денежками! А, что если…. Взять грех на душу?

Взойдя на гору, и обойдя развалины старого монастыря, где располагался алтарь, и, не обнаружив никого, Евгений запустил руку в тарелку с пожертвованиями, и оставшиеся три дня не голодал. Ничего, сам Фома Аквинский разрешал кражу перед лицом голодной смерти, — оправдывал он себя.

Кстати, разбогатею, буду в Афоне, следует внести пожертвование, не забыть. Он дал обет, что если разбогатеет, поедет в Афон, первым делом, и поднимется на ту гору обязательно. Туда и деньги положу! Ну и попрошу у бога прощения. Должен услышать! Кстати, — подумал он, — почему не было там вокруг людей, ведь кто- то зажигал свечи? Находился кто-то, конечно, да в пещерах и расщелинах надо понимать. Пещер там хватало. И его конечно хорошо видели. Ну, да ладно!

Лазя в горах в тех местах, он встречал в пещерах небольшие алтари, что – то вроде храма, и там тоже горели свечи. Я же опытный ходок по горам, почему никого не видел рядом? Значит, и те люди опытные! – вывод казался прост. Вернувшись в мыслях к настоящему, он поискал деньги по всем углам квартиры, по ящикам шкафов, карманам старой одежды у Деда, немного, правда, нашел, но очень немного.

Потом он еще долго отчищал в квартире въевшуюся годами грязь, мыл полы, оттирал составами ванну и туалет, основательно надышавшись при этом хлоркой, протирал мебель, наводил порядок, словом, не без тоски вспоминая ту иногороднюю девушку, которая хотела пожить у него, да так и не приехала. А то можно было бы и ее к делу пристроить. Готовила бы сейчас, убиралась, ну и остальное! Не сложилось. Жаль!

Стало заметно изменение в погоде, она повернула на осеннюю, и к середине августа солнце грело уже не так жарко, как раньше, а рано наступающие вечера навевали грусть об уходящем лете. О жене Евгений старался не думать, но разлуку переносил тяжело, скучал по ней и по дочке, маленькой разбойнице, по ее заливному смеху особенно.

Видимо, из–за тех копеек, с которыми он остался, Евгений стал ощущать себя совершенно ничтожным человеком, ничего и ни для кого не значащим. В отсутствии Деда он много смотрел телевизор, видел получающих большие деньги спортсменов – а всего то умения, мяч через сетку бросать туда – сюда, или мяч по полю гонять, или шайбу по льду! Ума большого не надо. Но они, имея много денег, далеко обошли его в своем развитии, это он понимал хорошо.

Спортсмены много ездят, общаются, приобретают большой опыт и знания. Благодаря постоянно меняющейся обстановке, людей, те же языки изучают, общаются, не напрягаясь, не так как он, упорно вчитывающийся в учебники. Ему-то говорить не с кем! То же касается и всяких эстрадников. Большое умение пять – шесть заученных текстов, кривляясь, произносить со сцены, или всякие там песнопения под предварительную запись исполнять жеманясь. Те еще умельцы! А деньги получают немалые! Славу! Известность! Да, в одиночестве нашлось, о чем Евгению поразмышлять!

А предприниматели! К примеру, приятель Братца из Саратова, бандит бандитом, с которым раньше Евгений имел дело по взаимосвязанным делам. Бывший приемщик бутылок, быстро уяснивший себе первые азы экономики, что если бутылки принимать по десять копеек, а сдавать по двенадцать, то это уже навар, деньги, и с успехом применивший эти навыки в дальнейшем, продавая так же все, что попадало под руку – ворованные с заводов цветные металлы, забитых кур, автомобили. Предприниматели новой волны!

Он-то построил себе, как слышал Евгений, огромный особняк на берегу Волги, там, у себя, в Саратове! А тут, заходя в кафе, что бы взять лежавшую на стеллажах газету на английском, и тут же уйти, ничего не заказывая, Евгений ждал окрика официантов, мол, это только для тех, кого обслуживаем, готовый, впрочем, активно огрызаться. А ведь сейчас самый разгар отпускного сезона, заканчивается уже скоро. А море – без него!

Он представлял себе, как в южных городах, належавшись и нажарившись на солнце, ближе к вечеру народ выходит на прогулку, — так приятно пройтись вечером по набережной, разглядывать легко одетых девушек, пропустить стаканчик сладкого винца, закусить шашлыком! Потрогать рукой нагретые за день камни, которые даже вечером еще сохранили тепло! Искупаться в темноте голышом на сон грядущий. Красота! А, девушки! Деньги! Неужели без них никак? Где они, где? Да чтобы много и сразу!

Итак, для заработка денег можно было бы попробовать сыграть на разнице цен на квартиры в Москве и в Будапеште – здесь они были в три раза дороже. Но нужны деньги для покупки хотя бы одной квартиры там! Да и здесь, нужны ли здесь кому будапештские квартиры? Впрочем, этот вариант Евгений держал в голове и ждал случая его претворить в жизнь.

Дядька – Венгр, скорее всего, больше не объявится, так что рассчитывать надо только на себя. Связывать свою работу с заводом, пусть и по специальности, ему как – то не хотелось. Он понимал, что больших денег ему там не дадут. Поступило еще одно заманчивое предложение по его размещенным в Интернете резюме – главным инженером на стекловатном заводе где – то на Юге, но там требовалось свободное владение английским языком. Уже второе хорошее предложение упускаю из–за того, что не освоил разговорный язык, — констатировал Евгений. Если посидеть в Англии пару лет, то заговорил бы. В Англии?

Вариант попросить там убежища и изучать язык, пока не выставят, тоже возможен, после практики, особенно. Газеты я читаю уже без словаря, легко и непринужденно, а говорить не могу. Нехорошо! Здесь, я видимо, и не заговорю никогда, — размышлял он, — не с кем мне разговаривать. Но два года без жены, без дочки! Примет ли жена его потом? Со знанием английского языка? Варианты?

А что сейчас я вижу? – продолжал раскладывать все по полочкам он, — прогулки по окрестным проспектам, которые уже порядком надоели, да счет каждой копейки, — экономное ведение хозяйства, это я уже достаточно хорошо освоил. Выехать на машине лишний раз за город я не могу, а хорошо бы шашлычок пожарить с девчонкой на природе у реки. Да, девчонки! На него, коротко постриженного, загорелого, подтянутого, в светлой рубашке с короткими рукавами и светлых штанах, правда, в стоптанных летних ботинках, девчонки, женщины, то есть, совсем не обращали внимания. Не интересен им подтянутый загорелый мужчина, без денег!

Они теперь на машину, на кошелек смотрят, — объяснил себе Евгений. Кроме постоянно ругающейся жены, никакие девчонки здесь меня не ждут! Эх, валить отсюда надо, — опять вздохнул он. Жена неоднократно говорила, — ты сидишь под пальмой и ждешь, когда тебе свалится банан. Так, действительно, можно долго дожидаться. Долго еще предстоит выживать, а не жить? После сорока пяти, говорят, мужская сила идет на убыль, значит, к этому возрасту, должно быть, многое достигнуто. А что есть у него? Квартира, которую сразу явится Братец делить, машина, которая через год – два превратится в ржавый кусок железа? Что еще? А ничего больше! Не нажил!

А сам – то что? Жена говорила, что он представляет собой интерес только на предмет продажи внутренних органов? Права, ведь! Даже канаву рыть, и то предпочтут взять сильного и привыкшего к тяжелому труду узбека или кого еще там. Таких, обладающих многими достоинствами мужчин, со степенью и без нее в последние годы на улицах сгинуло столько, что уже внимания никто не обращает. Не все же среди них были пьяницы и бездельники! Времена изменились? Порядки новые? Да, новые!

Наверняка сгинули и очень достойные люди, может быть, бывшие летчики или подводники, даже ученые, когда – то увлечено занимающиеся своим делом, строящие планы на будущее, вместе со своими подругами, и бесславно кончившие свои дни. Его соседка этажом выше, сверстница, подруга жены, к которой иногда вместе с ней заходил и Евгений, рассказывала, как она подкармливала такого бездомного интеллигентного молодого мужчину, который потом куда – то исчез. Услышав это Евгений тогда насторожился.

Это не тот ли, которого я прогнал, — мелькнуло у него в голове. Некоторое время назад, увидев спящего у него на лестнице молодого мужчину, Евгений, дотронувшись ботинком до его ноги сказал, — я через десять минут пойду обратно, что бы тебя здесь не было видно. Соседке, впрочем, он решил не говорить такие подробности. Ни к чему. Все равно он хороший!

Но ведь, — напомнил себе Евгений, — нищих полно и в Лондоне, и в Будапеште, да и в Японии и в Америке тоже – тех он видел по телевизору. Конечно, не сравнить жизнь бездомного у нас и в Англии, но все равно, огромное расслоение населения налицо. Правда, вроде есть такие страны, как он слышал, с очень сильной социальной программой, в Скандинавии, например, так может быть, там нищих нет? Вряд ли, впрочем, сам он этого не видел, может быть, и нет. Интересно было бы посмотреть!

После изучения данных ему журналов, Евгений, подъехав к директору завода договорился, что в течение недели он поработает в лаборатории, посмотрит, что к чему. Без денег пока. В разговоре директор более четко обрисовал, в какой роли он видит Евгения, — ему нужен был специалист, отстаивающий интересы завода перед потребителями, — работа по рекламациям, словом. На третий день работы, вернее, сидения в лаборатории, Евгений прямо таки завыл от тоски волчьим голосом.

Во–первых, бытовые условия. Все работники работали в халатах или спецодежде, и Евгений, в своем летнем легком наряде, уместном более для пляжа, смотрелся белой вороной. Сам завод располагался в отдаленной промышленной зоне, и чтобы добраться до него, приходилось, подъехав прилично на автобусе от метро, еще идти, пешком минут двадцать.

Расстояние для него было небольшое, но дорога проходила среди овощных баз, вдоль разбитой дороги стояли большегрузные машины, ожидая погрузки. Дальше тянулись какие – то механизированные управления, из – за неряшливых заборов которых выглядывали своры скалящихся собак. Жуть!

А там, где не было заборов, начиналась заросшая высоким кустарником территория не то леса, не то парка, по утоптанным и грязным тропинкам которого бродили бомжеватого вида люди. Без машины сюда ездить будет не интересно, — сделал первый вывод Евгений. Опять-таки оружие под рукой необходимо. Да что же это такое! Еще он думал – прощай, оружие! Как бы, не так!

В небольшой комнатке лаборатории, где сидели сотрудники, столы стояли так тесно, что Евгению, которому выделили стол, необходимо было все время сдвигаться, пропуская кого–то из сотрудников. Дальше. Ввиду полного отсутствия денег, обедать приходилось двумя взятыми из дому бананами, что, тоже не добавляло радости. Кроме того, изрядно подзабывший тонкости технологии Евгений, с трудом вникал в работу, и с удивлением отмечал, что завод и без него работал как хорошо отлаженный механизм, а вокруг него были грамотные инженеры, очень ответственно относящиеся к своей работе. Да, за это время сменилось целое поколение специалистов, — принял к сведению он. Появились люди, готовые работать за относительно небольшое вознаграждение! А вот ему все это стало совершенно не интересно. До лампочки, даже!

Не интересны составы, не интересны свойства материала, вообще показалось неинтересно сидеть в этой грязной тесной лаборатории. И главное, вокруг него ни на минуту не прекращалась работа, люди постоянно что – то делали, производили продукцию, исследовали ее свойства, работали словом. И это моя специальность, к которой я так долго стремился! Вряд – ли я буду тут работать, — определился он без обиняков.

Уже с тоской вспоминался ему Торговый Центр, Рекламная Тетка. Та приезжала на работу к трем часам дня. В радужных тонах виделась уютная офисная комната, коллега, мирно посапывающий за компьютером, столовая со вкусной домашней едой, девушка – юрист из соседнего отдела, с которой Евгений совместно подготавливал договора, и которая ему была симпатична. Похоже, что и он ей.

Эх, сидел бы сейчас там, забот бы не знал! — вздохнул он. Там же не завод! Торговля!

Я что – то совсем теряю веру в себя, — подумалось ему. Уже даже и в мыслях не держу куда – то уехать, не предпринимаю для этого никаких шагов. Надо уезжать в Англию, садиться там, на паек беженца, а за это время выучит язык, жениться, может быть, удастся. Криков жены не слышать! Былые похождения стирались из памяти безвозвратно.

Какие там большие деньги в кармане! О них уже даже и не мечталось! Какой там отдых у моря, какие развлечения! Большими деньгами уже стали для него пятьсот рублей, на которые можно было бы вкусно пообедать, и подкупить чего-нибудь домой, а то крупы стали ему порядком надоедать. Женщины! Я уже перестал думать о женщинах, даже особо не смотрю на них, а если и смотрю, то не жду ответной реакции, - нехотя признался он себе. Совершенно забыл про тренировки! Боксерские тренировки!

Ведь я же, начиная с техникума, всю жизнь тренировался, за исключением последних двух лет! – напоминал себе Евгений. Из всех развлечений сейчас, — почитать английские газеты после работы, даже на венгерский не хватает сил, там надо вникать, заучивать, заниматься, а здесь читаешь простенький адаптированный текст, к тому же, повторяющийся из газеты в газету, — продолжал вяло оценивать он свое состояние.

Изредка ему вспоминалась и Лариска, ее регулярные приезды в гости. Не ценил он их тогда совершенно, а такой подруги у него, похоже, уже больше не будет. А его старые знакомые, другие, мимолетные, те состарились уже, а сорокапятилетние женщины не вызывали у него никакого интереса, хотя некоторые еще наверняка хорошо сохранились, Лариска, например. Она так и оставалась высокой стройной девушкой, небольшие малозаметные морщинки около глаз появились только.

Как же это я буду ездить по стройкам, и отстаивать интересы завода? – опять он вернулся в мыслях к беспокоившему его вопросу. Позвонить, что ли завтра секретарю и сказать, что нашел другую работу? — размышлял он. Но его мобильный телефон молчал уже пятый день подряд, — никто не звонил, ни по поводу работы, ни просто так.

Молчал и домашний телефон. Скоро жена вернется из Астрахани, загорелая, черная, что ей очень идет, а мой городской загар сильно потускнел за последнее время, кстати. Не сравнить. Наверняка связалась там, с каким ни будь спасателем, — он резко встал, пытаясь прогнать мысли о жене. Уже третий год она ездит отдыхать без меня, горько усмехнулся он, а ведь у нее лежит на книжке приличная сумма, на обучение в институте ее сынишки, — его пасынка, накопила, в том числе с моей помощью.

Опять вспомнилась подруга с Юга. Неужели все лучшее у меня позади? Неужели впереди меня ждет только тяжелая мало престижная изнурительная работа, старость и болезни, сварливая жена, которой все время не будет хватать денег, и которая, похоже, не очень меня любит, — горестно думал он. Но при этих условиях я никогда не вырвусь из нищеты, у меня никогда не будет роскошной машины, достойной квартиры, а превращаться в рабочего ишака совсем как не хочется! Не старик ведь, пока!

Даже те простенькие трехзвездочные отели, где он когда – то останавливался, ресторанчики, где обедал, казались теперь чем – то далеким, из другой жизни, не его даже. А если заставить себя дописать тот труд, над которым работал? А нужен ли он будет, кому ни будь? А это станет ясно только после написания, когда, походив по редакциям, можно будет прояснить ситуацию. Ведь популярнейшую сейчас рукопись, про детского волшебника, автор предлагала в восемь издательств, пока не напечатали. Но это опять – таки там, в Америке! А в Москве что?

А у нас заберут рукопись и скажут, — ничего Вы нам не приносили, или скажут, — много вас тут ходит, писателей, ваши чувства и ощущения никому не интересны, все так живем!

Ну, все – таки попробую, — решил он, — не так много осталось дописать, меньше одной трети. Правда, концовку он еще не видел, знал, какими словами закончит рукопись, но вот концовки еще не представлял. Те варианты, которые он прокручивал в голове, были выдуманными, а значит, не живыми. Ему же хотелось отразить свое состояние и отношение к окружающему реально, как видел и ощущал он, без выдумок и прикрас. И на это нужны силы!

Всю неделю он отсидел в заводской лаборатории, наблюдая, как испытывают составы, и с важным видом оценивая их, пытаясь заранее предсказать свойства, но после того, как пару раз не угадал, перестал это делать. Отработав неделю, он решил съездить не на пруд, как обычно, а на берег Москвы – реки. Для разнообразия. Новые люди, новые впечатления! Замкнутый круг надоел.

Подъехав к Воробьевым горам, и оставив машину наверху, сам спустился к реке, прихватив, с собой, как обычно, фрукты и минералку. День выдался жаркий, и, сняв рубашку, Евгений не спеша, прогуливался по набережной, высматривая, куда бы пристроиться загорать. Вдалеке он увидел расположившихся там и сям на склоне людей, и направился к ним. Подойдя поближе, он обратил внимание на группу крепких и загоревших стариков, стоявших вокруг игравших в шахматы игроков, и удобно расположился недалеко от них, устроившись на камнях на набережной у самой воды. Подходящее место!

По реке часто проходили в обе стороны прогулочные пароходики, заполненные отдыхающими гражданами, изредка проходили и большие баржи. От пароходиков набегала волна, и сидевший на камнях Евгений опускал ноги к воде и подставлял их набегающим волнам, гадая, захлестнут они его на этот раз, или нет. Какое ни есть, а развлечение. Многие лежали на склоне, загорали, много было просто гуляющих по набережной людей. Показывались и физкультурники, в основном, пожилые люди, небольшими стайками не спеша бегущие по верхней части разветвляющейся набережной.

Старики, наигравшись в шахматы, принялись купаться, некоторые из них явно были в прошлом хорошими пловцами, — выбирая паузы между пароходиками, они переплывали на другой берег Москвы-реки, или плыли вдоль реки, по течению до буйка и обратно.

Евгений с интересом наблюдал за ними, однако сам лезть в воду и не думал. Смотря на воду, на уток, подплывающих близко к берегу, Евгений размышлял о том, что если бы он сообразил раньше купить квартиру, когда он мог это сделать, то забот бы у него сейчас было бы гораздо меньше. Может быть, и так, а может быть, и нет. Но возможности были.

Он принялся считать, сколько всего денег прошло через его руки.

Да, тысяч пятьдесят долларов прибыли было. Ушли они так же легко, как и пришли, — на заграничные поездки, да на то, на се, — взгрустнул он, припомнив о сладких венгерских поездках. Засмотревшись на плавающих стариков, он не заметил, как один пароходик, явно намеренно, подошел слишком близко к берегу, и на большой скорости прошел вдоль него.

Набежавшая волна не только окатила Евгения, но и накрыла всю его одежду, одну только газету на английском языке он успел подхватить. Достав застрявшую среди разбитых камней набережной одежду, всю мокрую и в песке, он первым делом вытащил из мокрого ботинка подозрительно потяжелевший мобильник, и перебрался повыше – на травку, разложив одежду сушиться, а телефон, положив на газету – греться. Работать телефон перестал через двадцать минут. Не уследил!

Эх, как же так! – загоревал Евгений, у меня же все на него завязано, неужели я остался без связи с внешним миром? Да, остался! Загорел в этот день он хорошо, — у самой воды загар всегда сильнее, — считал он. Так оно и было. Сколько мне осталось греться на солнце? – посчитал он, — конец августа, неделя, может две, потом солнца я долго не увижу. А телефон придется отдать в ремонт, несколько дней буду без связи, а там и Дед подъедет, да и за гараж платеж подойдет, — выкручусь, не впервой, — успокоил он себя. Починить телефон ему удалось только через три дня, отдав за ремонт все свои последние денежные заначки.

В своем почтовом ящике Евгений обнаружил сразу несколько писем на его имя – это были счета из налоговой инспекции за жилье, телефонные счета, — накануне отправки жены он звонил в справочные службы, узнавал, с какого вокзала да во сколько отходят поезда. Было и претензионное письмо от страховой компании по поводу ДТП, но не с крепышом, с которым он подрался, а незначительная авария до этого, так только, коснулся его Евгений бампером своей машины. Насчитали, впрочем, ущерб на пять тысяч рублей. Позвонив в свою страховую компанию, он узнал, что о случае надо было заявить раньше, иначе Вам самому придется платить, — объяснили ему, Евгений расстроился.

Да что же это такое, все только хотят от меня денег, но никто не предлагает, — вздохнул он. На претензионное письмо Евгений не ответил, как они того требовали, но о случае ДТП заявил в свою страховую компанию, — сбегал, не поленился. Пусть теперь судятся, — усмехнулся он.

В середине следующей недели, когда он сидел в лаборатории, почитывая рекламные листки продукции, и поглядывая на готовые смеси, когда его звали, его пригласил к себе директор. В кабинете у того сидела женщина, как знал Евгений, она была его заместитель.

— Познакомьтесь, — сказал директор и продолжил, — Вы не возражаете, если мы оценим Ваш уровень знаний, чему Вы научились за две недели, — и он попросил рассказать о продукции завода, задав несколько наводящих вопросов. И хотя накануне Евгений читал об этом, все как – то вылетело у него из головы, и он принялся своими словами, путая термины, описывать свойства смесей.

Директор ждал от него другого, — четкого изложения по группам и классам, как это и было в рекламных листках. Поспрашивав Евгения еще немного, он объявил ему, — Вы абсолютно не готовы представлять интересы завода, даю Вам срок до конца следующей недели, потом мы проверим Ваши знания еще раз, и примем решение о Вашей компетенции. Опять о нем кто-то будет принимать решение! Евгений поморщился.

- Подучу! – ответил нехотя.

Заучить материал большого труда для него не составляло, но как – то не хотелось. Ладно, срок дали большой, попробую выучить, других предложений, все равно нет, — размышлял на второй день после этого, лежа на пруду Евгений. Похоже, придется мне все – таки перестраиваться в обычного инженера, привыкать к работе от звонка до звонка, к куче начальства над собой, к понуканиям и замечаниям, еще на работу не взяли, а уже подгоняют, — отметил он очевидный факт.

Работать на этом заводе ему совершенно не хотелось, и в порыве отчаяние Евгений позвонил Матвею – тому старому приятелю, владельцу швейной фабрики, с которым он когда – то работал, вернее, его бойцы охраняли фабрику, и который весной как – то позвонил ему, поздравлял с днем рождения. На автоответчик Евгений продиктовал просьбу перезвонить. Через пару дней Матвей перезвонил.

Евгений сразу перешел к делу.

— У меня к тебе два коммерческих предложения, — объявил он. – Первое, давай попробуем торговать недвижимостью в Венгрии, лет пять назад однокомнатная квартира стоила там, в несколько раз дешевле, чем в Москве. Кратко он рассказал, что подъезжал в такую фирму, которая занималась покупкой венгерских квартир, и сдавала их в аренду, — такое действительно было, и что у него сохранились все распечатки по их предложениям. Давай дадим рекламу, посмотрим, будет ли интерес к этому, тогда и решим, что делать дальше, — закончил он с первым. – И второе, я написал рукопись, повесть вернее, почти написал, закончить только осталось, могу взять тебя в соавторы. Матвея заинтересовали оба предложения, по крайней мере, он проявил интерес, причем, похоже, ко второму предложению больше. Он спросил у Евгения, есть ли у Венгрии выход к морю, и есть ли там зимние горнолыжные курорты? А потом продолжил, — дай почитать твою повесть, я скажу, интересна она, или нет.

— Ты бываешь в Москве? – ответил вопросом Евгений, он знал, что сейчас Матвей постоянно проживает за городом.

— Да, раз в неделю бываю, — подтвердил тот.

— Ну, когда будешь, заскочи ко мне, поговорим. Кроме того, может быть, возьмешь меня в свое дело, а то надоело переводами перебиваться, — закончил Евгений, хотя понимал, что от последнего предложения Матвей в восторге не будет. Он помнил, как ему самому звонили его бывшие охранники, интересовались - чем он занимается? Просили взять в дело, и как он отмахивался от них.

- Нет для вас дела, сейчас нет!

- Ну, когда будет, позвонишь?

- Если что-то дельное появится – позвоню!

Никому он конечно не звонил.

Вот сейчас заканчивается лето, — констатировал Евгений, — закончатся мои, неплохие, в общем, пляжные развлечения, начнется осень, пойдут дожди, дальше начнет все сильнее и сильнее холодать, а там и зима наступит. Из одежды, к осени, у меня, вроде, все есть. Одежда старая, кроме ботинок, но, в общем – то, все есть, специально покупать ничего не надо. К одежде он всегда относился равнодушно, со студенческих лет еще, за модой не гнался.

Лыж, правда, у меня нет к зиме, — продолжил он размышления. Из–за этого всю прошлую зиму он ни разу не ходил бегать в расположенный недалеко от него лесопарк, хотя годом раньше, каждые выходные старательно отправлялся на длительную прогулку. Вернее даже, ни самих лыж у него нет, а ботинки лыжные совсем развалились, причем, у жены были ботинки с лыжами его размера, — остались от ее брата, да она не дала их мужу. Ну, до зимы еще далеко, что ни будь, придумаю, — успокоил себя он.

Жалко, что не удалось никуда съездить этим летом, а ведь так хотелось! – продолжал думать Евгений, — сменил бы обстановку, развеялся бы, уже давно дальше дачи я не уезжал. И про женщин уже забыл! С первых доходов, надо будет-таки дать объявление в глянцевый журнальчик, да не одно, а несколько. Ведь поступали же отклики! Не получилось в последний раз, не сложилось что – то, но обязательно должно получиться, надо только понастойчивее быть. И нечего ждать, пока разбогатею, похоже, что никогда не будет у меня денег, разве что на дороге найду большой мешок. Что же, правильно пословица говорит, — в сорок лет денег нет – не будет!

Прервав глубокие размышления, Евгений посмотрел на проходивший по реке прогулочный пароходик, он опять сидел на набережной Москвы – реки. По громкоговорителю на английском языке вели экскурсию, по палубе прогуливались прилично одетые люди. Какая–то бабулька, живо повернула видеокамеру прямо на Евгения и, пока пароходик проходил мимо, непрерывно снимала его. Как обезьяну снимает! – мелькнуло у него. Другая жизнь проплывала мимо. Расстояние небольшое, но пока непреодолимое! Пусть снимает! – усмехнулся Евгений и помахал бабуле рукой.

Да, а что мне надо от Матвея, — вернулся в мыслях к разговору с ним Евгений. Денег, конечно, что же еще! Впрочем, его мнение о рукописи тоже важно, да и в делах, парень он башковитый. Если бы он финансировал покупку хотя бы одной квартиры, да выделил бы деньги на завершение рукописи, тогда можно было бы нанять секретаршу набирать текст на компьютере. Сам он за все время набрал только двадцать листов.

Итак, — продолжил размышлять он. Как меня учили, всякая система стремится к состоянию, при которой она расходует наименьшее количество энергии. Что это практически значит для меня в данный момент? Это значит, что такое состояние, как сейчас в России, да и во всем Мире, долго продолжаться не может.

Не смогут эти внезапно разбогатевшие люди жить сами по себе, на территории, где в основном разруха и запустение. Система будет стремиться к равновесию. Или бедные разбогатеют, или богатые обеднеют.

Ну, предположим, что – то строится в Москве, в других крупных городах, и вся эта территория, скорее всего, составляет меньше одного процента от общей площади страны. Конечно, те богатеи и чиновники, которых он видел по телевизору, некоторые из них его сверстники, или даже моложе, — те, конечно, держат в своих руках ключ к пониманию истины. Они – то знают, как надо жить ему, — Евгению. Тут прочь сомнения.

По их твердому убеждению, ему нужно срочно выучить продукцию завода, и бежать на него, работать! Работать от зари до зари! А что же еще? Шалите! Неужели получается, что все эти деятели в десятки, нет, в сотни раз умнее меня, образованнее, старательнее? Что – то сомнительно! Сомневался он не без оснований. Но, что я могу сделать, что бы доказать обратное? При малейшей попытке объединиться, я, да и все другие, сразу будут взяты на карандаш. И как только, кроме болтовни, обозначится малейшее действие, тут же последуют противоположные меры, карательные то бишь.

На это, как раз ума, у тех деятелей хватит, и черт бы с ней, с большой политикой, — думал дальше герой, — мне бы свой карман набить, да вот, не получается, а делать что – то надо! Что? Что по силам?

Взяли бы меня шпионить в Венгрию! Но эта страна стала членом НАТО, наверное, там сейчас работает достаточно серьезных людей. Жизнь стала другая, времена другие, — вздохнул он. Тех легких денег, которые мне когда – то давались, больше не будет. Правильно жена говорит, что выросло целое поколение молодых людей, готовых ко многому, а главное, многому обученных.

Ведь ту же английскую речь ему часто приходилось слышать среди молодежи, в кафе особенно, куда он изредка заходил, попить кофе. Ничего и никогда эти люди, которые сейчас у власти, ни мне, ни другим не дадут! И это становилось, очевидно, как он считал всем. И менять ничего они не позволят, приложат все силы для сохранения места у кормушки, а недавних примеров перед глазами, как надо действовать, у них достаточно.

Когда им совсем туго придется, развяжут войну, но не такую, как чеченская, а посерьезней, с Китаем могут схлестнуться, скорее всего. И меня прямиком, в составе инженерной роты разграждения, на минные поля направят.

Ладно бы я был полковником, а старший лейтенант – это на полшага впереди рядового, так же мне с автоматом предстоит побегать. И уехать в какое ни, будь спокойное место, не удается. То ли семья держит, то ли моя инертность. Давно бы мог продать машину, да взять билет в один конец, а там, будь, что будет!

Нет, конечно, не все так просто, для начала, попробуй еще визу получить, ее ведь то же покупать надо на что – то! Прервавшись от этих мыслей, Евгений оделся и отправился делать вечерний променад по проспекту, — держись, сказал он себе, как говорил когда – то давно на ринге, когда удары сильного противника градом обрушивались на него, — держись! Ничего, держался!

С отдыха вернулись Дед и жена, и почти сразу у него начались проблемы, его спокойная жизнь закончилась.

Встречал он их с разницей в один день, — Деда в шесть утра, а жену, так вообще, в пять. Конечно, выспаться в эти дни не удалось. Меня, так никто никогда не встречает, все сам да сам, - отметил про себя Евгений. Дед за два дня умял недельный запас продуктов, и потом, надув губки, обиженно смотрел на Евгения. А женушка, на второй день, как обычно, принялась кричать. Евгению пришлось самому рявкнуть на нее хорошенько, что возымело эффект, по крайней мере, до вечера удивленная женушка замолчала.

К началу сентября в Москве зарядили дожди и, сильно похолодало, по-осеннему, заставляя людей одеваться в теплые вещи. Сменил одежду и Евгений, убрав свои белые штаны и рубашку с коротким рукавом, и приготовив джинсы и потертый свитер, подаренный еще той далекой южной знакомой, которая уговаривала его остаться. Ботинки тоже пришлось сменить, в летних он промок под первым же дождем.

Длинными вечерами он сидел с пасынком за компьютером, — тот вообще не вылезал из–за стола, и размещал свои резюме на работных сайтах, попутно сожалея, что не может при нем зайти на сайт знакомств. Впрочем, еще одна девушка объявилась, бог весть откуда. На ловца и зверь бежит – отметил лишь, Евгений.

Поздно вечером, когда он, засидевшись за компьютером, уже собирался спать, ему позвонили, при этом, обратный номер телефона не определился.

— Я по объявлению, — объявил приятный женский голос, — на этот раз, он не стал уточнять, по какому.

— Давайте встретимся завтра, — предложил он ей, — во сколько Вам удобно?

— Любое время, — ответила та.

– А сколько Вам лет, — поинтересовался на всякий случай Евгений.

– Тридцать восемь.

— Тогда часов в одиннадцать утра, у выхода из метро, — и он назвал ближайшую к нему станцию, — пойдет?

– Пойдет, — ответила девушка.

Наутро Евгений отправился на встречу в назначенное время. Простояв минут двадцать, и никого не дождавшись, он погрустнел. Напротив, через неширокую дорогу была остановка маршрутного такси, и человек десять уже переминались в ожидании транспорта, и ему казалось, что все они только и разглядывают его, как он тут стоит, один одинешенек, и как никто к нему не подходит.

Пойду, не придет она, — решил он, — и позвонить ей не могу, номера не знаю, — и он с сожалением направился домой. Но отойти он успел недалеко, всего на одну остановку, как зазвонил телефон, на этот раз номер определился — ну ты где? — спросила девушка.

— Я отошел, мы же на одиннадцать договаривались, — сказал обиженно Евгений, и добавил, — но сейчас вернусь, минут через пять. Жди у входа в магазин, видишь магазин?

– Вижу, — подтвердила та и спросила, — ты на машине?

– Нет, — ответил он.

Подойдя минут через семь к магазину, он никого, кроме продавщицы газет не обнаружил, достал телефон, перезвонил, но абонент оказался уже недоступен. Странно! – подумал он. Откуда – то со стороны, не спеша, вышла стильно одетая девушка, остановилась перед магазином, потом направилась к газетному развалу, и чуть наклонившись, принялась рассматривать журналы.

Она, — решил Евгений, и решительно направился к ней. Подойдя поближе, спросил, — Вы мне звонили? Она подняла голову. На какое – то мгновение они прямо впились глазами друг в друга, и он успел отметить две едва заметные морщинки на еще очень симпатичном лице девушки.

– Не может быть ей тридцать восемь, слишком молодо выглядит, — мелькнуло у него. Они изучали друг друга какую – то секунду – другую, хотя тогда ему показалось, что минут пять смотрели друг на друга.

— Нет, — ответила она, наконец. Вы ошиблись.

- Извините!

Нет, не ошибся, — подумал он, отойдя и осмотревшись. Никого, кроме них и продавщицы газет перед магазином не было. Он еще раз набрал номер ее мобильного телефона, но абонент опять оказался временно не доступен. – Она конечно! Симпатичная, высокая, стройная, как раз то, что нужно! Что за игра в кошки-мышки! Девушка быстрыми шагами ушла в сторону метро, а он, еще пару минут постояв в растерянности перед магазином, медленно и нехотя направился к своему дому. Мимо!

Не получилось, опять не получилось! – тосковал он по дороге, огорчаясь, все больше и больше. Почему у меня все время все срывается? Прогневил я Бога сильно чем – то, — отметил Евгений, и чем только мог? Ну, без зарплаты тогда, когда директором был, двухмесячной, оставил кучу народу. Конечно, уж они достаточно проклятий на мою голову послали. Им же ни к чему было вникать в наши с Бандюком внутренние разборки - кто там прав, кто виноват?

Все мои дела покатились под откос, — все горевал он, — и продолжают катиться дальше. С тех пор, как там, в Египте, я купил и надел золотое кольцо с символическим ключом к пониманию жизни, — этот иероглиф встречался там во всех лавочках, на каждом шагу. Да еще, в какой – то лавчонке, дополнительные пластины на него поставили, для красоты, исказив изображение. Да, как надел кольцо, так и начались неудачи! Может быть, это и есть познание жизни? Внезапная мысль показалось, не лишена основания.

И, хотя кольцо давно уже было безвозвратно заложено в ломбарде, но я же его одевал, носил, — вот те силы и продолжают учить меня жизни, – решил он. Конечно, разве я когда ни будь, мог представить, что окажусь надолго в такой тяжелой ситуации? Нет! Жилось неплохо. А, теперь? Жена постоянно ворчит, вот – вот грозит уйти! Работы давно нет никакой, нет тренировок, нет поездок на отдых, машина скоро встанет, надо продлевать страховку, а не на что, здоровье подкачивает, — конечно! Разгневал я те силы, разгневал! — вздохнул он. Повернул, называется ключ к познанию истины! Как снять проклятие?

В Новый Афон надо будет съездить, и там, на вершине гор, попросить их, те силы, не гневаться больше, стать помягче со мной, - почему, нет? Что – то я, язычником становлюсь, — усмехнулся Евгений. Но с первых больших денег съезжу обязательно, — наметил он дело. И он дал себе обещание, что съездит в Афон, вроде как в паломничество, да и деньги вернуть, когда–то взятые с алтаря, тоже надо. По силам ли?

Там сейчас, правда, автомат в каждом дворе, ну да ладно, как-нибудь. А еще он решил, что если привалит приличная сумма, то сделает себе татуировку, во всю грудь, какую – еще не выбрал. Там видно будет, может быть, орла с развернутыми крыльями, а может быть, дельфина. А главное, веру мне надо будет в себя укрепить, веру, — вот что для меня главное, а то мечусь постоянно, из крайности в крайность, силы только зря трачу, на тех же баб, например. Мне же молодая, стройная да крепкая девчонка нужна, лет восемнадцати, - признался он себе. А эти тетки для меня староваты, — решил он, и, немного успокоившись, прибавив шаг, двинулся домой.

В эти же дни Евгений определился и с заводом, к которому присматривался. После очередного собеседования, когда директор предложил ему пока поработать инженером в той лаборатории, где он стажировался, Евгений вежливо, но твердо расстался с ним, испытывая заметное облегчение от принятого решения. Про обещанные за стажировку деньги директор не упомянул, Евгений то же не стал этого делать.

Буду искать свой путь дальше, надо пробовать какие – то новые решения, надо решительно отказаться от тех идей, которые не работают. «Стучите, — и отворят вам», — эту фразу из Библии, которую, кстати, он то же относил к своим любимым книгам, — а у него было хорошее карманное южнокорейское издание, — ему очень нравился этот перевод, так вот эту фразу, наряду с некоторыми другими, Евгений помнил хорошо.

Прогуливаясь с женой по набережной, — ему удалось вытащить ее на прогулку, он захватил с собой с десяток листков своей рукописи, которые успел напечатать, что бы показать их жене и послушать ее мнение. Листки он предварительно бегло просмотрел, и три из них, где упоминались его связи с другими женщинами, вынул. Жене скажу, что не все нашел, — нашелся он, довольный своей сообразительностью. Когда они, нагулявшись, уселись на камнях на набережной, — для нее Евгений постелил взятое из дому полотенце, а сам спокойно уселся и так, он достал листки и передал их жене – почитать. Прочитав, и усмехнувшись во время чтения несколько раз, она передала их обратно, сказав, что это обычный дневник обиженного обывателя, и посоветовала убрать листки подальше.

— Я сама вела дневник, а впечатления подрастающей девушки гораздо интереснее, чем текст озлобленного взрослого мужчины, — сказала она.

— Надо будет почитать дневники! — ответил он ей. Интересно!

Намотав услышанное на ус, Евгений на следующий день спросил мнение Деда, — как тот относится к тому, что он пишет повесть.

Дед, не читая рукописи, сказал, что классиков ему никогда не перепрыгнуть, и что его повесть, это даже не детектив. Лучше пиши в той области, где ты считаешься специалистом, делай докторскую диссертацию — подытожил Дед.

- А, повесть?

- Брось!

Что же, решил он для себя, надо будет больше отображать происходящие вокруг меня события, меньше зацикливаться на своих ощущениях. И надо будет еще спросить мнение тех ребят, моих друзей, которые постоянно живут на даче, — подвел черту Евгений под своими сомнениями.

За последние три недели, со всей этой суматохой и беготней, он целиком переключился на английский язык, забросив венгерский. Потом наверстаю, — успокаивал он себя. Зато теперь с английским продвинулся, настолько, что, легко осилив несколько московских газет, достал две толстенные, — по восемьдесят листов газеты – « Обозреватель» назывались, привезенные им еще из Англии, да так и не прочитанные, и с удовольствием принялся изучать их.

Минули немногим более двух лет, как он был там, и по мере чтения, — а шло довольно легко, он стал вспоминать подробности своей поездки. Но особенно его поразили темы газет. Например, одна большая статья рекомендовала англичанам, отправляющимся в отпуск, не посещать некоторые страны Африки, и при этом приводилась подробная карта материка, с описанием популярных для них, весьма экзотических маршрутов. Или другая статья рекомендовала поездки в Японию. Это ведь очень дорогая страна! - как знал Евгений, а здесь, пожалуйста, рекомендация на письмо какой- то студентки, куда ей отправиться с бойфрендом на каникулы. Студенты – да в Африку! Здорово!

Жена опять надумала ссориться, то ли из–за того, что прочитала в рукописи фразу, — он все- таки не уследил, — что никаких подруг сейчас, у него нет, то ли из–за того, что отказался мыть посуду за пасынком, тот за два дня набросал полную раковину, а убирать за собой и не собирался. Словом, жена опять прогнала его, сказав, что бы он шел работать, и что без него ей легче справляться с сыном. Еще жена стала часто говорить в последнее время, что ей необходимо формально развестись с Евгением, что бы встать в жилищную очередь, — якобы его излишки жилплощади мешают ей.

Ну и пусть разводится, - злился он, — тогда уж точно ничто меня держать здесь не будет, — поеду просить убежище в Англию, а там, может и останусь. С визой должно быть сейчас полегче, — у него имелись координаты фирмы, где ему обещали за двести пятьдесят долларов сделать визу без собеседования.

В конце недели заехал Братец, он где – то получил деньги и завез Деду часть долга. И сразу стал напрягать Евгения, — по телефону, — тот, не желая его видеть, ушел на это время из дома, что бы он помог, используя свои старые связи, оформить разрешение на оружие. С доходов Братец решил прикупить еще один нарезной карабин, — один у него уже был, да и разрешение на гладкоствольное помповое ружье ему надо было продлевать.

— Отблагодарю, отблагодарю, — говорил Евгению Братец, — как минимум, в ресторане со мной пообедаешь! Видимо, это считалось у него высшей наградой.

— Меня интересуют только деньги, — ответил ему Евгений. Обедай без меня.

Из разговора он узнал, что земли, продажей которых он занимался, Братец отдал на откуп другим, — самый большой кусок, — крупной риэлторской фирме, — они уже и буклет выпустили, — хвалился он. А куском поменьше занималась какая – то женщина. Только на побегушках для меня роль находится, — отметил про себя Евгений. Значит, все мои земельные поездки с покупателями, все встречи, переговоры с посредническими фирмами, — все прошло впустую, никто сейчас даже и не вспомнит об этом, — трезво рассудил он. Да, так оно и было.

И по его размещенным в Интернете объявлениям, будь то со знанием венгерского, или работа по специальности, не поступило ни одного отзыва! Что же, подработать у него на оформлении оружия, конечно, можно будет, только деньги возьму вперед, и, пока есть время, надо будет закончить рукопись, — решил Евгений. Позже он сходил пару раз, попробовал оформить разрешение, но ничего у него не получилось, и никаких денег ему, конечно не дали. Как обычно, зря время потерял только.

Еще через неделю, в дождливый осенний день, неожиданно позвонила старая подруга – Татьяна, с дачи.

— Ты что сейчас делаешь? – спросила она Евгения взволнованным голосом, — ты сейчас не работаешь?

— Нет, — ответил он.

— У меня отец лежит в деревне, второй день в сознание не приходит, надо за ним ехать, - сказала она и продолжила, — до Паши, — его бывшего охранника, — я не могу дозвониться, ты же знаешь, он сейчас на охоте в Чебоксарах. Он знал это, его то же звали туда поохотиться.

— Ну, поехали, — нехотя согласился Евгений, — заправиться только надо будет.

— А ты знаешь, где это? – сказала подруга, — в Рязанской области, туда пять часов ходу в один конец!

— Да ты что, я же вечером должен быть дома, жене надо показаться, что я скажу, куда уехал? Знаешь, что, — продолжил он, я тебе перезвоню через десять минут, пока подумаю.

Ехать пять часов в один конец, да сразу возвращаться обратно! – этого совершенно не хотелось. А главное, будь жена на даче, или в отъезде, еще можно было бы поехать, но так! – Евгений даже не представлял, что он может сказать ей. Но и спокойно ему не сиделось. Он понимал, что обратились к нему, в крайнем случае, и случай этот, — не керамику по барыгам развозить. Человек болен – отказываться нельзя!

Ах, черт! — заволновался он, глядя на часы. Через десять минут ему перезвонили, — ну что, поедешь?

— Ты знаешь, — начал он, дочку же сегодня надо в девять вечера встретить, — она приезжала только завтра, — а сейчас надо позвонить в больницу, пусть туда приезжают, — продолжал нести всякую околесицу Евгений. Оба они понимали, что за четыреста километров от Москвы, никакая скорая машина никуда не поедет. Он пробовал что – то еще говорить, но Татьяна, поняв, что он отказывается, сказала – до свидания.

Да что же это такое! — Евгений резко встал, — своим друзьям, настоящим, не то, что этот безразличный Братец, и то помочь не могу! Через час он сам перезвонил, — ну что, нашла, кто поедет? – спросил, он уже был готов, махнув на все рукой, ехать.

— Да, Витя поедет, — он не знал, кто такой Витя, — сейчас только с работы отпросится, а я пока живность свою пристраиваю по соседям, — быстро рассказывала она, — ребята держали на даче собаку и целую клетку нутрий, — а скорую оттуда вызывали, — продолжала она, — так им ответили, что только через три дня приедут. Было ясно, что обошлись без его помощи.

— Я буду звонить, — ответил Евгений и отключился. Чувствовал он себя прескверно.

На следующий день утром она перезвонила.

— Ну что, как? – закричал он в трубку.

— Отец умер, — сказала она, мы сейчас здесь, в Рязани, узнай, пожалуйста, какие ритуальные агентства занимаются похоронами и их цены. Все! Это клеймо будет теперь на мне всю оставшуюся жизнь, — сказал себе он, после разговора с ней, — не отвез дочь к умирающему отцу. Хорош, нечего сказать! И еще собираюсь других усить, как надо жить на белом свете! Через день его пригласили на похороны, но и туда он не поехал, — в машине не осталось ни капли бензина, и до Домодедовского кладбища, где хоронили ее отца, он бы просто не добрался, встал бы на дороге, да и дочку надо было забирать из школы в это время.

Теща с дочкой вернулись с отдыха за день до этого, и теща сразу укатила на дачу. Дед, видя, что Евгений отводит и приводит дочку из школы, возмутился.

— Во что тебя превращает эта семья? – высказал он Евгению. – Ты, полный сил мужчина, должен зарабатывать деньги, а этим всем пусть занимается твоя жена!

— Да я понимаю, Дед, — ответил Евгений, — что не делом занят, но не могу пока ничего найти себе, никуда себя пристроить не могу. Как только найду, сразу стряхну это с себя.

— Ищи себе другую женщину, — подсказал Дед.

— Я пробую, — ответил Евгений, — не получается пока.

Вечером, сев с пасынком за компьютер, Евгений просмотрел полученную почту. По всем его многочисленным резюме было три отклика. Два из них благодарили за присланные данные, и обещали, в случае положительного решения связаться, и одно оказалось приглашение от очередной пирамиды подключиться к их деятельности. Это он не стал даже читать. Утомили своей простотой!

В этот же вечер у него состоялся серьезный разговор с женой.

— Ты когда, начнешь приносить деньги? – спросила она, — я устала жить без денег. – Ты уже четыре года не работаешь!

Она немного преувеличила. Прошли чуть больше двух лет с момента его стычки с Бандюком и его увольнения с должности директора охранного предприятия.

— Ты же видишь, я все время ищу способ заработать деньги, — пробовал оправдаться он.

- Не вижу! Где результат?

Потом она еще долго говорила про то, как много денег потребуется, что бы поставить детей на ноги.

— Делай что хочешь, но, что бы деньги у меня были, — подвела итог разговору жена.

На следующий день, отведя наутро дочку в школу, Евгений столкнулся в подъезде со своим соседом с четвертого этажа, мужчиной, лет на десять моложе его. Тот тоже отводил свою дочь в школу. Обычно они здоровались друг с другом, бросали пару ничего не значащих фраз, и расходились. Впрочем, от Евгения не ускользнуло то, что с недавнего времени тот стал ездить на довольно дорогом джипе. На этот раз, мужчина был в строгом черном костюме, и в лацкане его пиджака красовался значок сотрудника силового ведомства, со щитом и мечом. Евгений знал эти значки, видел их раньше у своих знакомых милиционеров, занимавших приличные посты. Майор, не меньше, — оценил Евгений. Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

В тот же вечер он поговорил с женой, объяснил ей, как мог, что здесь добиться он ничего не может, уже длительное время. Сказал ей, что сильно любит ее и дочь, и ради них попробует устроиться там, куда он собрался поехать – в Англии.

— Попрошу там убежища, зацеплюсь, может быть, получу вид на жительство. Незаполненный бланк вида на жительства, с его фотографией, с печатями, у него был – остался от тех прохиндеев в Лондоне, пытавшихся пристроить его в батраки. Ты же видишь, — говорил он жене, — бьюсь, как рыба об лед, а ничего не могу добиться! С работой не получается, осталось только на биржу труда идти регистрироваться, как безработному, но знаешь, этот путь не для меня.

Да и там, что, — временное копеечное пособие, — мы за стоянку больше платим, да еще потом пошлют переучиваться в автослесари. Нет, обслугой я быть не хочу и не буду. Сейчас любой рабочий, лазающий по рекламным щитам, социально более значим, чем я, и чувствует себя соответственно. А там буду работать, наконец – то, простым инженером, но, хоть получать за это достаточно денег. Там ведь в конце каждой недели выплачивают. Да, выплачивали. Это он видел. Первые же заработанные деньги начну тебе регулярно высылать, а на первых порах, может быть, даже с пособия удастся что – то отложить, - продолжил он. Если сразу выставят, со штампом в паспорте, запрещающий дальнейший въезд к ним, — не беда, Мир большой. А машину ты не жалей, Волга для тебя все равно не годится, большая слишком, к тому же, без меня, она станет скоро просто куском ржавого железа.

— Как знаешь,- хмуро бросила жена.

Последующие дни ушли на продажу любимой машины. Он объездил несколько автосалонов, но нигде, больше двух с половиной тысяч ему не предложили. Выбрав один салон рядом с домом, он, получив деньги от мужчины восточной наружности, оставил у них свою красавицу. Напоследок Евгений обошел ее, погладил, как живую, прощался с ней. В эти трудные годы она не подводила его, и если и ломалась, то не сразу, а постепенно, дня два – три выходила из строя, и он успевал за это время обратиться к Ивану Ивановичу. Надежная была машина.

Отдав половину полученных денег жене, сразу после этого Евгений связался с парнем, который когда – то обещал ему сделать английскую визу по сходной цене, без собеседования.

Встретившись с ним, и отдав ему деньги за визу и свои документы, Евгений принялся обзванивать другие фирмы, работающие с Англией. Он пытался разузнать, куда надо будет обращаться по приезду с просьбой о предоставлении убежища, да что надо при этом говорить. Одну такую фирму он скоро нашел. Договорившись о встрече, он подъехал в центр города, и поговорил с директором, парнем его лет, хорошо разбиравшемся в этом вопросе, и отлично понимающем, что нужно было Евгению. Но, за консультацию он запросил пятьсот долларов.

— Да ты что, такие деньги! – пробовал его образумить Евгений, — да тебе всей работы, рассказать мне, какой там порядок, да куда идти надо, да легенду придумать, для меня подходящую.

– Ну, давай за двести? Но тот ни в какую не соглашался снизить ни рубля.

— Я знаю, что это такое, и чего оно стоит, — отвечал он Евгению.

Платить ему пятьсот долларов, Евгений, конечно, не собирался, — там, на месте разберусь, — решил он.

Нет, он действительно, особо не переживал. Он и так знал, что с просьбой об убежище надо обращаться в первые же дни после приезда, а контор с русскоговорящими адвокатами он видел в Лондоне предостаточно. На них так и было написано, — иммиграционные адвокаты, говорим по-русски. Бог не выдаст – свинья не съест!

Итак, — подсчитал свои финансы Евгений, — из оставшихся у меня тысячи двухсот долларов, двести пятьдесят уже ушло за визу, пятьсот уйдет на билет, на первую неделю проживания – четыреста, а остальное, на скромную еду и адвоката. Час консультации адвоката, как он слышал, стоил двадцать долларов. Еды надо будет взять с собой побольше, — сухари, изюм, инжир, — наметил он.

С Дедом то же в эти дни состоялся разговор.

— Что ты делаешь! Ты же себя совсем сломаешь! – возмутился Дед, — живи здесь, гараж сдаем, квартира есть, с женой худо – бедно живете, дочь растите, на хлеб у нас хватает, а там – чужбина. Ты же уже ездил туда, быстро ведь, обратно приехал!

— На этот раз, пока под конвоем не выставят, не приеду, — тихо ответил Евгений. И добавил, — да и что мне здесь ждать? – пока пулю получу, из какого ни будь джипа. В последнее время, автомобили, по его мнению, стали ездить чересчур нагло, заезжая на пешеходную часть и тесня пешеходов. Уже несколько раз, гуляя по проспекту, он не уступал дорогу дорогим иномаркам, заезжавшим на пешеходный тротуар. Некоторые сигналили ему, но он все равно не уступал, заставляя машины объезжать его, а сам попутно высматривал, не валяются ли рядом пустые бутылки да камни, что бы было чем залепить в лобовое стекло, в случае чего. Ну и нож сжимал в кармане!

А уж когда сам за рулем – так это еще опасней! Уже случалось пару раз, совсем недавно, за городом, когда из – за пустяковых ситуаций, он направлял свою машину на таран другой машины, и только мастерство тех, других водителей, сворачивавших в последний момент, позволяло пока избежать удара. Так, сколько веревочке ни виться….

Так ведь и вправду, в ответ пулю получить запросто можно. Пока еще свое ружье из багажника достанешь, да наведешь! Да и Бандюк будет ждать удобного случая, еще наверняка пошлет людей на разборки. Сейчас я пока еще крепкий мужчина, могу постоять за себя, хотя уже с трудом, давно не тренируюсь — объяснял Евгений Деду, — а что ждет меня дальше, — болезни, нищета и забвение, даже со стороны любимой жены!

Поохав, но уже не так сильно, как при его предыдущих сборах в Канаду, Дед на следующий день продал часть своих газпромовских акций, и выдал ему еще тысячу долларов. Ну, теперь полегче будет, — обрадовался Евгений. С Братцем он не стал даже разговаривать о своем отъезде, — не говори ему ничего, пока не уеду, — попросил только Деда.

За те несколько дней, что оставались у него до отъезда, Евгений спешил привести в порядок все свои дела. Он наскоро закончил и отнес в издательство свою рукопись, над которой работал в последнее время, причем, последние дни сидел над ней с утра до вечера, стараясь успеть до отъезда, ничуть не чувствуя утомления. Он позвонил Матвею, сказал, что забросил рукопись в редакцию, попросил его, если у них будет интерес, подключиться к этому делу. Матвей обещал.

Потом он съездил на могилу к матери, протер своим платком ее овал на плите, и мысленно рассказал, что хочет сделать.

Еще он выделил день, и съездил на автобусе к своим друзьям на дачу, где его всегда так хорошо принимали, попрощался, записал их адрес, куда потом письма писать можно будет. Я хочу на ваш адрес написать и для Ивана Ивановича, и для Лариски, передадите им потом письма, — попросил он ребят.

- Пиши, сделаем!

- Ждите!

Он нисколько не сомневался, — они сделают все, как надо.

Эх, уезжаю, с Бандюком не рассчитавшись, — вздохнул Евгений. Ну да ладно, пока за мной останется, сил наберусь, вернусь к этому. Это обязательно, двоим нам по земле не ходить. Да и в Афон так и не съездил, тоже за мной дело будет.

Только, чтобы не сломаться сразу, как в прошлый раз, обряд какой-нибудь надо будет совершить, — наметил он, — чтобы не дрогнуть мне в трудную минуту. Так, чтобы наверняка! А то, как только затоскую по дочке, по жене, опять брошу все и вернусь. Тогда, останется только, на завод инженером устраиваться к тому директору, у которого стажировался. Обряд для себя он придумал быстро.

В первый же день, как приеду, — наметил он, — сразу поеду в то прекрасное место, в Конец Земли, где я когда – то ждал на остановке, искупаюсь в море, и вернусь. И чего я прошлый раз не искупался? Все боялся, что пропущу того, кто за мной должен был прийти? Правда, сейчас уже конец сентября, октябрь на носу, значит, вода будет холодная. Ничего, как-нибудь!

Да, холодной воды, Евгений совершенно не боялся. Он много раз залезал в холодную, даже ледяную воду, в подмосковных озерах на майские праздники, к примеру, да еще много где приходилось. В тех же ледяных горных реках постоянно купался, да и в Будапеште, в купальнях, были бассейны с ледяной водой, специально охлажденной, куда было так приятно погрузиться после парилок. Да и летом, после своих загораний, он обязательно залезал в холодную ванну, и сидел там по полчаса – охлаждался. Не привыкать.

Ну, да я быстро, — вернулся он к настоящему, — залезу, проплыву немного и обратно. Ночь там переночую, — на каменистом берегу он видел маленькие, недорогие отели, а на следующий день вернусь в Лондон, и побегу к адвокатам – сдаваться.

Через пять дней он получил паспорт с визой, и купил билет английской авиакомпании, которой и летал когда – то, — «Бритиш аэрвейз». Самолет вылетал около пяти вечера по Москве, рейс был для него удобный, можно было спокойно пообедать в аэропорту до регистрации. Собирался он быстро – брать с собой оказалось особенно нечего.

В сумку Евгений положил все свои учебники и любимые словари – маленькие, только, собрал дипломы, военный билет тоже. Из вещей покидал совсем немного, бритву положил, и прочую мелочь. Вся одежда была, в основном, на нем. Куртку еще кожаную, потертую изрядно, тоже положил, да шапочку вязаную – пригодится, когда похолодает. Ну, и продукты еще, инжир, в основном. Места немного – а сытный!

Последний вечер Евгений провел, не отходя от жены и от ребенка, все рассказывал дочке, что он едет на работу, за границу, и чтобы она, в его отсутствие, много занималась, английским особенно, хорошо кушала и слушалась мамочку.

— Я буду тебе все время писать и звонить, узнавать, как у тебя дела.

— Только обязательно привези мне подарков, — ответила дочка. Звонить оттуда в Москву можно будет с любого уличного автомата, вот только уехать, — если дадут вид на жительство, нельзя будет в течение пяти лет, он знал это.

— Я люблю тебя, жена, — говорил, уже позже ей Евгений. Если получится зацепиться, я перетащу вас с дочкой, потерпи только годок, другой. Я ведь и в тюрьме мог бы сейчас сидеть, все равно бы ты ждала, а так ведь лучше, на свободе – то.

Себя он попросил не провожать. В Шереметьево, после того, как прошел регистрацию, он сидел в зале ожидания, в самом углу, и рассматривал пассажиров, вылетающих в Лондон. Рядом с ним расположилась пара, на которую, он сначала не обратил никакого внимания – пара как пара, рядом больше никого не было. Но, по мере того, как женщина вела переговоры по своему мобильному телефону, Евгений стал украдкой посматривать на них.

Сначала она говорила со своей матерью, — да, мама, мы уже в аэропорту, ждем посадки на рейс. Значит, первым делом, к адвокату, если в течение двух месяцев не будет ясности, то, наверное, будем возвращаться. Как он? – переспросила женщина, и посмотрела на своего спутника. Тот сидел, широко расставив ноги, наклонившись, и все время, уставившись в пол, не поднимая головы. Переживает очень! – ответила она, и тихим голосом продолжила, — что ты, мама, сейчас оставаться никак невозможно! Всю верхушку компании арестовали, и продолжаются задержания! Если не уедем – его арестуют! Евгений вспомнил, что в то время прикрывали крупную нефтяную фирму.

Через некоторое время, у соседки снова зазвонил телефон. Очевидно, это были какие-то друзья. Да, мы уезжаем! – отвечала женщина, на этот раз громко, — куда? Ну, — она сделала паузу, — в Америку! Мы позвоним еще, привет всем! – она явно торопилась свернуть разговор, — да, оттуда, как прилетим, так позвоним!

Ага! – сделал вывод Евгений, — не я один рассчитываю найти убежище! Но, этот-то делец, явно хорошо набил себе карманы! Он еще раз посмотрел на лощеного мужчину его лет, на его молодую, немного полноватую и взволнованно выглядящую спутницу. Скоро объявили посадку, и он потерял их из виду.

В самолете, пока летел, он подвел короткий итог своим последним годам. Итак, подытожил он, пропустив пару рюмочек виски со льдом, которые ему любезно предложил улыбчивый стюард – чего я смог достичь и чего не смог на данном этапе своей жизни? Хорошо, что я продвинулся с изучением языков, английский мне сейчас определенно пригодиться, а венгерский, — тут он вздохнул, — ну, может быть, в дальнейшем. Кроме того, компьютер я освоил достаточно хорошо, тоже пригодится. А чего не удалось достичь, — так это стабильности, так и не смог я найти возможности заработка, — он еще раз вздохнул, — не смог, хотя и старался.

Глядя, как приземляется самолет, Евгений почувствовал прилив сил, не так, как в прошлый раз, когда он равнодушно смотрел в иллюминатор на окружающую посадочную полосу траву. На этот раз он твердо знал, зачем едет. Из Хитроу он прямиком, даже не поднимаясь на поверхность, отправился на метро на станцию, откуда его два года назад отправляли на работу. Он хорошо помнил это место – это был крупный железнодорожный и автобусный узел почти в центре Лондона – станция называлась Виктория.

Купив билет на ночной автобус, отправляющийся в одиннадцать вечера с чем – то, Евгений, погуляв немножко рядом и вспомнив своего знакомого из Амстердама, вернулся на станцию и сел ждать отправления, посматривая на простую, на вид публику, которая его окружала. Как только подали автобус, он сразу забрался в него, откинул спинку сидения и устроился спать. Проспал он в дороге всю ночь. Под утро проснулся свежим, и тут же принялся рассматривать в окно пейзаж, пытаясь узнать знакомые места, но почему – то, не узнавал, но все равно с интересом разглядывал какие – то холмики с ярко зеленой сочной травой.

Под утро солнце стало ярко светить, становилось по-летнему тепло и весело. Сойдя на конечной станции, — кроме него, туда доехало только три человека, он прямиком направился к небольшому кафе, стоящему посередине огромной площади на берегу – подходило время его завтрака. Позавтракал он вкусной яичницей с беконом, которую ему подала красивая белокурая девушка. Выйдя из кафе, он не спеша направился к берегу. Прямо на середине площади, на которой стояли десятки приехавших к морю машин, недалеко от кафе, располагались телефонные будки, из которых он когда – то давно звонил в Москву, жене.

Ну, беги, звони, кричи, что жить без нее не можешь, что сейчас же возвращаешься и пойдешь работать на завод, хотя бы даже подсобным рабочим. Он даже не улыбнулся такой мысли, а, стиснув зубы, нарочито не спеша, продолжил свой путь к морю, до которого оставалось двадцать шагов. Подойдя к берегу, Евгений забрался на огромный камень, и поудобнее устроившись на нем, принялся смотреть на бескрайнее спокойное море – с камня открывался хороший обзор.

Он смотрел вдаль, пытаясь увидеть дельфинов, как и раньше, но на этот раз не увидел. Ничего, — успокоил себя он, — они там, никуда не делись. Плавают, меня дожидаются. Подъехал патрульный пограничный джип, с открытым верхом, в котором сидели четыре полицейских в белоснежных кителях. Машина остановилась рядом с ним, при въезде на гору. Полицейские посмотрели на него, но выходить из машины не стали, и, немного постояв, уехали. Недалеко от него, тоже на огромном валуне, сняв куртки, расположилась молодая пара, и молодежь, наверное, как и все влюбленные в мире, весело ворковала, не обращая на Евгения никакого внимания. Обрывки английских фраз иногда долетали до него.

Посидев еще с полчаса, он разделся и аккуратно сложил одежду рядом со своей спортивной сумкой. Это, конечно, не то теплое море, в котором мне так хотелось поплавать, — усмехнулся он. Ну, пусть будет это. После этого, не спеша, вошел в обжигающе холодную воду. На острых камнях неудобно было стоять, и он, опустившись, сразу поплыл. Вода оказалась значительно холодней, чем он предполагал, и в какое – то мгновение ему даже захотелось повернуть обратно и выскочить на берег, но, справившись с собой, Евгений поплыл дальше, туда, к дельфинам.

Он плыл в прозрачной, спокойной, чистой воде, размеренными, сильными движениями погружаясь с головой в воду, и поднимаясь на поверхность за глотком свежего воздуха. Так как и привык плавать в теплых морях. Солнечные лучи пронизывали толщу воды вплоть до каменистого дна, без всякой растительности. Глубина для него была небольшая, метра четыре, не больше. Под водой, его загорелое за лето тело казалось еще темнее, и он с удовольствием посматривал на свои руки и плечи. Погружаясь под воду, время от времени он набирал в рот воды, с удовольствием ощущая ее давно забытый соленый вкус. Попробовал. Все-таки! Изредка поворачиваясь, он с некоторой тревогой поглядывал на удаляющийся берег — хватит ли сил вернуться? Иногда он прекращал плыть вперед, и, откидываясь на спину, покачиваясь на воде, щуря глаза, смотрел на солнце, так ласково светившее ему.

29 сентября 2005 года

Copyright (c) "Русский переплет"