|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
***
Из пустоты испей настоек.
За каждой близостью - Освенцим.
Во время оно стынет, тонет,
как переломанное, сердце.
Всего меня на свете держит -
Господь, рассвет да детский лепет,
и сквозь сугробы солнце-шершень
глаза обветренные
слепит.
***
Раньше времени огрубевшая, как
базальт,
из которого сколот
памятник в переулке,
я иду, всегда
оборачиваясь назад,
и навстречу мне то
ангелы, то придурки.
И
сентябрьская ночь в огнях, и страна в огне.
Вдоль
запруженных площадей, по мостам усталым,
мимо легкого бытия я
иду, и мне,
как свинец тяжела
голова со своим уставом.
Сквозь
пропавших из виду тех, кто меня берег,
сквозь когда-то
любимых
мной в людской веренице,
я иду,и с любого
ракурса, как буёк,
только царство
небесное
светится или снится.
1.
За эти годы нежности и снега,
где вся моя душа - почти изъян,
я оказалась музой человека,
бегущего с планеты обезьян.
До гнева в тягость мне его
негромкий,
всегда слегка отсутствующий вид,
как слезы нежеланного ребенка,
открытого родительской любви.
Печаль его, раскрашенная гжелью,
где голубое в белом - алгоритм,
понятна мне на языке движений,
покуда мы словами говорим.
Но, к сожаленью, пыл его
строптивый
способен только оттепель навлечь,
когда я наиграюсь по мотивам
насмешника, целующего речь.
2.
Тени не исчезают, уже декабрь.
Видится мне жеребец, река и
орешник.
Душит меня зима, что грудная жаба,
мало еще живу, оттого надежда:
может, декабрьский морок глаза мне
застил,
и кошмар закончится, словно
песня333
Видишь, - река и конь ореховой масти.
Господи, я не хочу замирать на
месте.
***
Умрешь от сердца, но и живешь от
сердца,
пока на лоджии сушатся полотенца,
и медлит в воздухе запах холодных
яблок,
и бельевая веревка слегка ослабла.
Умрешь, пока звучит концерт для
валторны
из радиоточки на кухне, возле
уборной,
и жизнь легка, как бабочка в
мукомольне,
и помнишь боль, и не помнишь себя от
боли.
***
Оденься во власяницу, и ты
святой,
иди, ни с кем не здороваясь, не
знакомясь,
к дождю забираясь в свежий стог на
постой,
минуя за мегаполисом мегаполис.
Ступай, куда глаза глядят, и
пройди
одну войну, какая с тобой
случится,
одну любовь и, даже сбившись с
пути,
неси ее, словно крест на своих
ключицах.
Не думай о жизни ни плохо, ни
хорошо,
оглядываясь на смерть, идущую
следом.
Запомни, важно только то, что ты
шел,
и только то, что ты ощущал при
этом.
***
Я
говорила бы долго, еще так долго,
но после него есть чувство страха и
долга.
Я говорила, но помню, что поначалу
мне было с ним очень плохо, и я молчала.
Он ушел бы, покуда слабы засовы,
верил бы в Бога на деле, держал бы слово.
Он ушел, поседевший на две трети,
в двадцать лет он не знал, что меня
встретит.
Мы мертвели бы с ним в перелетном
зное,
исчерпав все слезы на показное.
Мы мертвы, никакая сила отселе
не поднимет нас из одной постели.
***
Серый
жемчуг рассвета, и ветер брызжет
битым стеклом с колодцев и судоверфей,
как бы мне ни хотелось казаться ближе,
я закрываю глаза, и пространство меркнет.
Красное море внутри, как струнное соло,
выплеснулось из камня и камень точит,
или я просто брежу, покуда холод
перебирает мои болевые точки.
Детка, пей, держись подальше от
смерти,
больше я не жилец в обреченном граде,
и меня едва ли сейчас рассердит
сок твоих моргающих
виноградин.
***
Морозило,
в предчувствии беды
мыехали и холода не ждали;
и облака над петергофской далью
кололись, словно паводные
льды.
И в темноте мелькали патрули,
и все слилось в истому и усталость,
и позолота с век твоих ссыпалась,
и под глазами тени пролегли.
И дома обезумевшим сполна
для вдоха не хватало промежутка.
И думать об уходе было жутко,
расстегивая платье у
окна.
***
Такое время;
больше ночь, чем утро,
когда по лужам и по желудям
ведешь ребенка в сад, и пахнут будрой
дворы в лиловых отблесках дождя.
Давным-давно по этим подворотням
тебя тащили, словно на убой,
и было непонятно, кто же отнял
любовь к тебе идущего с тобой.
Давно-недавно, а теперь опомнись, -
идешь, и сын журчит, как водоем.
И в нем прозрачность, светлость и готовность
на все, что вам отпущено вдвоем.
***
Послушай
же, как тихо я дышу,
ничем не выдаю свое присутствие.
Столовым полотенцем по ножу
скользнуло вдаль безмолвие изустное.
На магистраль, обутую в дожди,
на ворона, сидящего под вывеской.
И дюже хорошо.Того гляди,
глаза напротив радости не вынесут.
***
Дурнота, почти что собачья смерть,
над домами сдавленные дожди.
Не вздохнуть, так это любовь, ответь,
что дитя, играет с огнем в груди?
Или сквозь
безжизненный суховей,
сомкнутые юродствами и родством,
так мы откликаемся синеве,
словно связки голоса одного?
***
Так смерть во
сне приходит от апноэ-
внезапна, тяжела, а, между тем,
рукой подать, покуда без покоя
сидит один покойник в темноте.
Вархей,
палеозой, при кайнозое
сидит себе под струями дождя,
и от него, как полоса прибоя
от берега, по капле отходя,
я медлюсь из белка и перегноя
в медовых сотах светового дня.
И небо Аустерлица надо мною,
и нравственный закон внутри меня.
***
Четверть часа, от силы, двадцать минут по трассе,
с разных сторон могилы, ровные, как матрацы.
Следом за мною выйдет девушка в черной куртке.
Стану чуть ядовитей, спрячу в карман окурки.
И, опершись
на
палку, мирно вдохну окрестность,
скоро здесь будет свалка вместо тиши древесной,
смолкнет, как птичья стая, круговорот в природе,
впрочем, я не узнаю, время мое уходит.
***
Господи, в родном городе утром горько.
Отче мой, здесь не свадебно, посмотри
с вечера, как я вырасту и прогоркну
яблоком, тихо треснувшим изнутри.
Господи, в
горизонте одна дорога.
Отче мой, если станет невмоготу,
как бы ты ни готовил меня до срока,
сызнова возле яблони упаду.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
Что же тут прекрасного? - "... Печаль его, раскрашенная гжелью, где голубое в белом ..." Это нечто другое. Это претензия на тонкость, на изыск. Дескать, вот я какая, вся из себя, - утончённая, вся в облаках, вся в полёте. ... - А, что ... Чего тебе надобно, читатель? Не утомляй меня своей бытовой приземлённостью. Нет, ребята-демократы. Поэзия - это не претензии на утончённость, а поиск и находки. Это - "Останься пеной, Афродита! И СЛОВО - в МУЗЫКУ вернись." или " Сила жаждет. / И только Печаль утоляет сердца." == А в качестве СТИХО_ТЕРАПИИ, которая приносит радость автору, - вполне качественная продукция.
|
|
это, бесспорно, - Х О Р О Ш О. Но вот УБАВИТЬ бы пессимизма, безоглядной ПЕЧАЛИ : -- По закону грусти, тьма кругами проступает сквозь дверной пергамент и следит за временем устало, отгадав, что нас почти не стало. == Искрящийся оптимизм, прямо - таки: БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО.
|
|
|
