Слова, перечисленные в заглавии, означают одно и то же, являясь взаимным переводом на три языка. Но так было не всегда. Маркс и Энгельс в молодые годы написав в .Манифесте.. о деяниях буржуазии:

  .Независимые, связанные почти только союзными отношениями области с различными интересами, законами, правительствами и таможенными пошлинами, оказались сплоченными в одну нацию, с одним правительством, с одним национальным классовым интересом, с одной таможенной границей.,

конечно, не предвидели всех следствий этого тезиса.

          В 1913 году, оказавшись на короткое время за границей, молодой Сталин под опекой группы Ленина подготовил большую статью .Марксизм и национальный вопрос., которая была издана тогда в большевистском легальном ежемесячнике .Просвещение.. В этой работе еще не везде чувствуется .сталинский. стиль, разве что в нагнетании смысла путем повтора однотипных периодов в некоторых частях. Более того, ряд мест свидетельствует об участии чужой руки, как, например, вынесенное в примечание обсуждение точности перевода немецкой терминологии на русский язык и др. Но как бы там ни было, после публикации этой статьи Сталин получил среди большевиков статус главного специалиста по национальному вопросу, и в ленинском правительстве за ним на длительный срок была закреплена должность .наркомнаца..

          В 1929 году Сталин вернулся к этому вопросу в брошюре .Национальный вопрос и ленинизм.. Тогда уже не было ленинского контроля, и особенности сталинского мышления в ней проступают с большей определенностью.

Люди старшего поколения помнят четыре признака нации, скрупулезно перечисленных будущим вождем. Это общность языка, территории, экономической жизни (экономическая связность) и, наконец, .общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры.. При этом Сталин подчеркивает, что только наличие всех четырех признаков конституирует нацию: .. достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией..

Если не вдаваться глубоко в суть введенных общностей, то это - жесткое, замкнутое в себе самом определение, обладавшее некоторой самоочевидностью. Оно легко стало популярным в партийных кругах, давая однозначный ответ на весьма сложный вопрос людям, не склонным к критическому анализу. Правда, у всех на глазах были примеры, выходящие за рамки этой дефиниции, такие как евреи и цыгане, народы без территориальной общности (а евреи и без общего в то время языка). О цыганах будущий вождь не распространялся, но обойти еврейский вопрос он никак не мог из-за взаимоотношений с Бундом.

Разбирая судьбу евреев, разбросанных по миру, он хотя и признавал у них некоторую общность (..религия, общее происхождение и некоторые остатки национального характера.), но считал, что эта группа, состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, которые ..не понимают друг друга (говорят на разных языках), . никогда не увидят друг друга, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время...., как нация не имеет перспективы: .еврейская нация перестает существовать., евреи ассимилируется в той среде, где они проживают.

Это - не открытие Сталина, он сам ссылается на Маркса в отношении немецких евреев, Каутского в отношении русских евреев, Бауера в отношении австрийских евреев, т.е. это было общее мнение международной социал-демократии. То, что процесс ассимиляции длится уже почти две тысячи лет, не смущало теоретиков. Они, сами большей частью выходцы из еврейской среды, принявшие европейскую культуру, проецировали свой личный опыт на всю нацию.

А почему бы и нет? Достаточно в условиях полной демократии отменить направленные против евреев законы и установить равноправие всех наций (.Уничтожение .черты оседлости. может только ускорить ассимиляцию.).

XX век опроверг этот прогноз.

Может быть, здесь сыграл свою роль опыт фашизма, хотя в 1913 году Сталин считал, что погромы . это специфическая форма покушения на свободу национальностей в полуазиатской России. .Германия . уже Европа с большей или меньшей политической свободой. Неудивительно, что политика .покушений. никогда не принимает там формы погрома.. Как бы то ни было, ныне евреи в какой-то мере построили общий язык и пытаются обрести общую территорию.

Перспективу ассимиляции социал-демократы распространяли в то время не только на евреев, но и на все вкрапленные в крупные национальные сообщества инородные группы мигрантов, отколовшиеся от своей основной национальной общности. По этой причине большевики не видели оснований поддерживать предложенную австрийской социал-демократией идею национально-культурной автономии, а позднее не допускали создания каких-либо национальных организаций для мигрантов в Советском Союзе, так что, например, в Москве при наличии больших групп проживавших здесь татар или армян не могло быть и речи об организации национальных землячеств, национально-культурных обществ, а, тем более, национальных школ. Исключения были сделаны для цыган . театр .Ромэн., по-видимому, рассматривался как инструмент приобщения этого народа к современной культуре, и для евреев во второй половине тридцатых годов после прихода к власти нацистов в Германии . им была предложена территория на Дальнем Востоке с признанием жаргона (идиш) в качестве официального языка, чтобы конституировать их как нацию в полном соответствии с четырьмя признаками.

Война и преступления нацистов привели к созданию национальных еврейских организаций и за пределами Биробиджана, в столице, однако, после победы и возникновения затем государства Израиль в Палестине этот опыт был практически прекращен, дабы не выделять евреев какими-то привилегиями из остальных народов Союза.

Лишь для державообразующего народа (как высокопарно выражаются ныне) подобных ограничений не существовало, и во всех национальных республиках были и русские школы, и русские театры, и русские периодические издания.

Несмотря на кажущуюся несправедливость, эта асимметрия открывала народам Союза доступ ко всей мировой культуре, носителем которой за предшествовавшие 200 лет стал русский язык (наряду с другими традиционными в этом отношении языками . немецким, английским, французским и некоторыми другими).

Однако и в вопросе ассимиляции инородных включений подход Сталина оказался слишком прямолинейным. XX показал, что реальная скорость ассимиляции, особенно для достаточно чуждых друг другу культур, не так велика, как полагал будущий вождь, и процесс этот в условиях политической свободы всегда проходит через стадию формальной или неформальной национально-культурной организации мигрантов в каких-то землячествах, нередко с криминальными чертами. Жизнь оказалась не столь однозначной, как виделось наркомнацу.

Не меньше подводных камней скрывается и под другими, казалось бы, самоочевидными признаками нации. Общность хозяйственной жизни Сталин связывает с развитием национального рынка и национального капитала. Это в значительной мере справедливо для Западной Европы, в которой современные нации являются продуктом капиталистического развития. Но капиталистическая модель образования наций переносилась Сталиным и на все остальные народы, и делался вполне однозначный вывод: ..не было и не могло быть наций в период докапиталистический, не было ни экономических, ни культурных национальных центров, не было, стало быть, тех факторов, которые ликвидируют хозяйственную раздробленность данного народа и стягивают разобщенные доселе части этого народа в одно национальное целое..

Вот так, уважаемые читатели . народ был, а нации не было. Здесь проявляется характерное стремление Сталина заменить понятие словом, - дал слову нация четыре признака и все. А что такое тогда народ . это вопрос из другой области, и его здесь можно не обсуждать. В этом было что-то примитивное, древнее, свойственное первобытным народам, которые, по замечанию Фрейда, ..приписывали слову полноценное значение вещи..

Впрочем, далее вождь счел нужным кое-что прояснить: .Конечно, элементы нации . язык, территория, культура и т.д. . не с неба упали, а создавались исподволь, еще в период докапиталистический. Но эти элементы находились в зачаточном состоянии и в лучшем случае представляли лишь потенцию в смысле возможности образования нации при известных благоприятных условиях..

Конечно, территория Московского княжества времен Дмитрия Донского представляется лишь зачатком по сравнению с пространствами Российской империи в XIX веке, но феодальная империя германской нации намного превосходила территориально современные германские государства в Европе, а голландцы смогли расширить свою территорию за период капиталистического развития лишь за счет морского дна. Но это уже не обсуждается вождем.

Связь нации с капитализмом приводит к массе исторических парадоксов, причем не только у Сталина. Он цитирует раннюю работу Ленина, направленную против народников, в которой утверждается, что до XVII века .о национальных связях в собственном смысле слова едва ли можно было говорить.., поскольку .государство распадалось на отдельные земли, частью даже княжества, сохранившие живые следы прежней автономии, особенно в управлении, иногда свои особые войска (местные бояре ходили на войну со своими полками), особые таможенные границы и т.д..

Если вдуматься, то здесь подменено понятие национального единства, понятием политического единства государства. Далее Ленин пишет, что с XVII века происходит фактическое слияние всех этих областей в одно целое вследствие усиления товарного обращения между ними, и далее: .Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было ничем иным, как созданием связей буржуазных.. Здесь Ленин прямо понимает под словом буржуазный современное определение капиталистический.

Но торговля . это лишь один фактор создания внутринациональных связей, помимо нее можно указать на военно-политический фактор, связанный с необходимостью обороны или завоевания, что имело, пожалуй, определяющее значение для средневековой Руси.

Не менее важным является и культурный фактор. Раздробленность Руси была, по сути, далеко не тождественна феодальной иерархии в Западной Европе, междоусобица потомков Рюрика всегда воспринималась обществом как явление негативное и незаконное. Удел . это все-таки был не феод, внутри него князь был самодержцем в пределах обычая и своих возможностей, но его права, в конечном счете, освящались именем великого князя, а не родовым правом. В народе всегда жила память о былом единстве и сознание трагических для Руси последствий княжеского своеволия.

И, наконец, культурный фактор включал в себя общность литературного языка, единство религиозной организации и общее культурное наследие: известно, например, что былины и сказания эпохи Киевской Руси были сохранены и впоследствии записаны на русском Севере, в то время как в Киеве эта часть духовного наследия была вытравлена в эпоху польской оккупации.

Но помимо этого следует отметить, что применение Лениным определения капиталистический к торговым людям времен первых Романовых можно объяснить только азартом полемики очень молодого человека, лишь недавно открывшего для себя новое и, казалось, всеобъемлющее учение. Вряд ли можно говорить применительно к этому времени о появлении рынка свободной рабочей силы и о начале развития капитализма в России, до этого ей еще жить и жить почти два столетия. А торговля сама по себе, товарно-денежные отношения намного старше капитализма в точном смысле этого слова. Как известно эти отношения, да и само купеческое сословие возникло на развалинах родового строя, об этом и сам Сталин писал позднее в .Экономических проблемах...

Возможно, предшествующее наше изложение может породить у современного читателя впечатление, что Сталин-теоретик выступал здесь, как принято ныне говорить, с анти-русских позиций. Нет, он также подходил и к грузинской истории, утверждая, что образование грузинской нации произошло в XIX веке с развитием капиталистических отношений и образованием национального рынка, а до этого были лишь эфемерные объединения разобщенных княжеств и территорий, зачастую находившихся под чужеземным владычеством. Так что, уважаемый читатель, ставить вопрос о том, какой национальности были Шота Руставелли или Георгий Саакадзе, было тогда просто некорректно в научном плане.

Лишь когда немцы оказались под Москвой, Сталин вынужден был признать историческое единство народа, воззвав к памяти тех, кто когда-то стоял на поле Куликовом и на Бородинском поле, но это была чисто пропагандистская акция, теория оставалась неизменной, и следовавшая из нее практика тоже.

Догматика имеет свою внутреннюю логику. Связав понятие нации с капитализмом, Сталин просто был вынужден конституировать понятие буржуазные нации, которые ..с падением капитализма должны сойти со сцены.., и понятие новых социалистических наций, возникающих .на развалинах старых, буржуазных наций.(1929 год), очищенных, так сказать, от буржуазных элементов. Как известно, это стало основой практической программы вождя, т.е. эти рассуждения не были абстрактным теоретизированием. Сталин ценил теорию лишь в той степени, если она служила его практике, и некоторые особенности его практики вытекали из его теории.

Эта теория позволила во всем разнообразии народов, населявших Россию, установить иерархию, выделив из них группу народов, достигших стадии нации, что нашло отражение в национальной организации Советского Союза. С одной стороны на этой основе удалось разукрупнить национальное устройство в Средней Азии, устранив такие опасные реминисценции, как Туркестан, и разбросав группу тюрко-язычных народов по разным отделениям, стимулируя процессы расхождения, языковые и культурные.

С другой стороны, идея иерархичности позволила включить ряд небольших народов в состав национальных республик, где они стали объектами ускоренной ассимиляции со стороны господствующих в этих республиках наций. Этому способствовала и своеобразное понимание великим вождем четвертого признака нации . .общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры..

Еще в 1913 году будущий наркомнац размышлял: ..на Кавказе имеется целый ряд народностей с примитивной культурой, с особым языком, но без родной литературы. Как быть с такими народностями?. Действительно, если народ не может предъявить, так сказать, достаточный список печатных трудов, то о какой культуре можно вести речь? И вождь разряжается градом саркастических вопросов: .Как быть с мингрельцами, абхазцами, аджарцами, сванами, лезгинами и пр., говорящими на разных языках, но не имеющими своей литературы? К каким нациям их отнести? Возможно ли их .организовать. в национальные союзы? Вокруг каких .культурных дел. их .организовать.?.

В результате Мингрелия, Аджария и Абхазия, включенные в Грузинскую ССР, после мелиорации Колхиды интенсивно заселялись грузинами с тенденцией полной ассимиляции этих народов, так что восточный берег Черного моря оказался в значительной мере грузинским, и родина вождя расширилась до невиданных в ее истории пределов, а лезгины (не такой уж малый народ, 383 тысячи на 1979 год) вообще остались без автономии, поделенными между Дагестаном и Азербайджаном.

Ассимиляция в национальных республиках проходила интенсивно и жестко, поскольку это давало значительное расширение ареала расселения коренной нации, причем в наиболее экономически выгодные районы. Разве что к сванам не было большого потока переселенцев.

Еще один характерный пример сталинской последовательности. В 1913 году он писал с некоторыми колебаниями: .Как быть с осетинами, из коих закавказские осетины ассимилируются (но еще далеко не ассимилировались) грузинами, а предкавказские частью ассимилируются русскими, частью развиваются дальше, создавая свою литературу?. И четверть века спустя решил оставить все, как было, разрезав и этот народ на две части. Причем здесь уже речь идет о народе древнейшей культуры, берущей свое начало от скифов Причерноморья, взаимодействовавшим на протяжении веков с классической Элладой, а затем с Византией задолго до выхода на историческую арену восточных славян.

Естественно, что в соответствии с указанными выше принципами национальные группы за пределами границ национального обитания вообще лишались всяких национальных прав, и таким образом пестрое население Причерноморья, имевшее многовековую историю, греки, армяне, болгары, турки . все остались за пределами национальной организации, без своих объединений, школ, изданий.

При национальном обустройстве в 1936 году в наиболее благоприятное положение попали малые народы собственно Российской Федерации, поскольку они непосредственно соприкасались с народом-носителем всей мировой культуры, для которого они к тому же не представляли серьезных конкурентов в территориальном плане. Так что народ русский, всей своей историей воспитанный в духе национальной терпимости, содействовал сохранению их национальной культуры и ее развитию.

Но это справедливо лишь для малых народов. Для такого крупного народа, как татары (общая численность на 1979 год . 6317 тыс., для сравнения численность грузин составляла тогда 3571 тыс. человек) выделенная национальная территория автономии при слиянии Волги и Камы включала лишь 1642 тыс. человек. И это не было следствием догматизма мыслителя, а скорее расчетливым решением практика.

Впрочем, и догматика сказывалась в этих вопросах. Так на протяжении всей Советской власти на Украине искусственно культивировался (впрочем, без особого нажима) в качестве национального языка западный диалект, значительно полонизированный и не имевший до этого хождения ни на левобережье Днепра, ни, тем более, в причерноморских областях.

Разделение русского народа на три части трудно объяснить рациональными причинами, историческое стремление этих групп к единству очевидно, и разве что наследие гражданской войны и привычное противостояние панской Польше (уже не актуальное в тридцатых годах XX века) побудило вождя к этому разделу.

Но и теперь, после развала Союза, даже самые оголтелые сторонники самостийности на Украине, наверное, учат своих наследников с младых ногтей русскому языку, дабы те имели свободный доступ к мировой культуре (если, конечно, родители не могут обеспечить этот доступ через английский, немецкий или французский языки).

Заключая эти заметки, надо отметить, что этика взаимоотношений народов Советского Союза была именно той областью, в которой первоначальный экстремизм коммунизма и его направленность на объединение людей труда, сохранялись в почти незамутненном виде в течение всего периода существования советской власти.

Говоря об этом, мы не закрываем глаза на критику либералов советской истории, в которой имели место и скрытый антисемитизм власти в послевоенные годы, и трагедия крымских татар и горских народов Кавказа, и комичная украинизация некоторых, преимущественно русских, районов Малороссии (Одессы, Крыма). Это была реальная история реальных, а не вымышленных людей, в которой, однако, вопреки всему, вопреки историческим воспоминаниям и современным эгоистическим интересам, вопреки тупости правителей и вековому невежеству масс, возникала и становилась обязательной этической нормой дружба составлявших Союз народов, новая межнациональная общность людей . советский народ (хотя введение этого понятия и вызвало в свое время насмешки столичной либеральной интеллигенции). Тем не менее, и до сих пор в сознании многих работяг, чем бы они ни занимались: землепашеством или научными исследованиями, врачеванием или металлургией, - сохраняется понятие: мы, советские люди. Но тень вождя легла здесь на освободительные устремления народов, тяжелая тень, для некоторых народов сурово калечившая их историческую судьбу.

Наследники вождя, какие бы маски они теперь ни носили: ортодоксов, либералов или патриотов - вплоть до нынешних дней именно в национальном вопросе остались наиболее последовательными его учениками, признавая незыблемость сталинских республиканских границ и отказывая народам в праве на самоопределение. Вся его догматика оставалась неприкосновенной в течение полувека после его смерти. И не случайно большая часть проложенных им границ разделения народов, наметки которых восходят еще к 1913 году, при ослаблении центральной власти выступили кровавыми рубцами на теле некогда единой страны: огненные рубежи в Абхазии и Осетии, Чечня, противостояние армян и азербайджанцев, грузин и мингрельцев в Закавказье, фронт по Днестру и антирусское движение на Украине и в Прибалтике, соперничество осколков прошлого в Средней Азии, сдерживаемое лишь угрозой народного восстания под зеленым знаменем, и, наконец, подспудно тлеющее, висящее, как дамоклов меч, над хрупкой конструкцией российского либерализма напряжение на обширном пространстве кипчакских народов Поволжья, Прикаспийских степей, южного Урала и Сибири.

Это напряжение среди народов, тяготеющих к воссозданию тюркоязычного суперэтноса, в случае его антирусской ориентации грозит полностью развалить сложившийся за пять столетий русский дом, вмещавший в себя многие народы, которые нашли в русской культуре приемлемый для себя способ общежития и контакта со всей мировой культурой. И вряд ли в исторической перспективе надежной гарантией против этого послужат американские томагавки или силы быстрого реагирования, создаваемые ныне подполковником от КГБ. Скорее русско-американский союз и включение России в процесс капиталистической глобализации послужат лишь катализатором подобной переориентации наши восточных соседей.

Проголосуйте за это произведение

Copyright (c) "Русский переплет"