Вячеслав Лысак - "Маэстро", Заза, Жужуна и другие неофициальные лица

Наконец-то Армену Багдасарову удалось найти в городе постоянную работу фотографа. После окончания промышленно-художественного техникума он долго вынужден был довольствоваться случайными подработками, и вот - удача: его дядя Геворк услышал от своего старого товарища Миши Тедеева, что в институте химической физики, где тот работал кадровиком, освободилось место фотографа. Институт, правда, - режимный, вредность высокая, зарплата маленькая, но зато - целая фотолаборатория в твоём распоряжении! Миша сразу принял Армена, даже мзды никакой не попросил: какие могут быть счеты между своими!

Нового фотографа представили начальнику отдела - Гиви Парулаве, познакомили с сотрудниками, отвели в фотолабораторию. Помещение оказалось запущенным, захламленным, заваленным оборудованием и фотоматериалами.

- Субботник мы тебе поможем провести, не беспокойся! Девочки наши помогут! - заверил Армена Гиви.

С удивлением Армен посматривал на стеллажи, забитые под завязку коробками со стеклянными фотопластинками и форматной фотоплёнкой, - все они были покрыты толстым многолетним слоем пыли.

- В общем, осваивайся, наводи порядок, будь здесь настоящим хозяином! - напутствовал его с улыбкой Гиви и похлопал по плечу.

Так случилось, что первой лабораторию Армена посетила женщина. Легонько постучав в дверь и на цыпочках пробравшись между грудами мусора, она остановилась посередине комнаты. Увидев Армена, она старательно изобразила на лице - не очень искусно, впрочем - крайнее удивление.

Толстая и нелепая Жужуна знала всех в институте, и все знали её. Возраст её определить было трудно, с одинаковой лёгкостью ей можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят лет. Жужуна работала у физиков экономистом, её задача заключалась в том, чтобы просчитывать экономический эффект, получаемый от изобретений и рацпредложений. Один раз в месяц она должна была представлять свой отчет в экономический отдел, поэтому числа 27-28-го Жужуна приходила к физикам и слёзно просила авторов изобретений сделать для неё расчёты. Физики были ребятами невредными, нежадными, они ей за какие-нибудь полчаса подсчитывали эффект от собственных изобретений, и счастливая Жужуна весь ближайший месяц после этого могла неторопливо разгуливать по многочисленным институтским корпусам и лабораториям, где у неё была уйма подружек и приятелей, устраивать везде чайные церемонии, раздаривать новые рецепты кулинарных изделий, перемывать косточки общим знакомым и, конечно же, начальству...

Удостоверившись, что перед ней - новый фотограф, Жужуна стала подробно рассказывать Армену, в каких близких дружеских отношениях состояла с Ашотом, бывшим хозяином этой лаборатории, как часто сюда заходила, и тут же выразила надежду, что и с Арменом будет "хорошо дружить", потому как "тянется всей душой к творческим натурам": к музыкантам и художникам, к каковым, разумеется, причисляет и фотографов.

Она почти сразу, без обиняков, стала расспрашивать Армена, снимает ли он женщин в стиле "ню", и была немного огорчена, получив от него отрицательный ответ.

- В режимном учреждении, каковым является наш институт, уважаемая Жужуна, трудно себе позволить столь рискованную деятельность, - оправдывался смущенный Армен.

- А вот Ашотик позволял себе такую рискованную деятельность, - жеманно улыбаясь, утверждала Жужуна, - и наши женщины были довольны!

- Что вам ответить, уважаемая? - лукаво улыбался Армен. - Может быть, и я, набравшись опыта и немного освоившись, займусь этим тонким искусством!

- Вы только не подумайте, дорогой Армен, что я сама набиваюсь в модели, - обволакивая его томным взглядом, откровенничала Жужуна, - мои объемы - увы! - ни в одном фотокадре не уместятся, - только по частям!

Напрашивалась Жужуна на комплимент или нет, но Армен предпочёл её не разубеждать.

В тот же день Армен не удержался, и расспросил своего коллегу по отделу, переплётчика Карло, о смелом подпольном творчестве Ашота Казаряна.

- Вах, и ты поверил, да? - от души рассмеялся Карло. - Голых баб с западных порножурналов он печатал, - было дело, своими глазами видел! Много печатал, на продажу! А живых - ты что? Кого у нас здесь снимать, и кто согласится, ра?[1] Эта Жужуна тебе ещё не то расскажет! Она себе нового мужа подыскивает, гайге?[2]

- Неужели моя кандидатура могла её заинтересовать? - удивился Армен.

- А почему бы и нет? - криво ухмыльнулся Карло. - Жужуне ведь всё равно, она готова и на мальчишку броситься, вот в прошлом году чуть было физика Джумбера не охмурила, который тебя лишь на пару годков постарше будет! Вовремя спасли парня!

- Длинная история, потом расскажу, нам тут срочный заказ из первого отдела подбросили, - придётся поработать немного...

Следующий после Жужуны гость Армена незаметно проскользнул в лабораторию без стука, лучезарно улыбнулся ему, как давнему закадычному другу, и быстро подошёл, протягивая для рукопожатия обе руки.

- Зазой меня зовут, из пятой лаборатории я, что у биологов, про меня тебе ещё не говорили? - пожимая Армену руку, спросил новый гость.

- Хорошо, что не говорили, а то у нас любят болтать лишнее! - предупредил Заза. - Сын у меня родился, понимаешь, три месяца ему уже, - застрочил он, как пулемёт, - а фоткать я не умею, поэтому ты для меня сейчас - самый дорогой и нужный человек!

- Приятно слышать, поздравляю, - сдержанно отозвался Армен.

Заза пристально посмотрел на него и округлил свои огромные чёрные глаза.

- Неужели ты откажешь, трёхмесячному ребёнку откажешь?! - с трагическим пафосом воскликнул он.

- Да нет, что ты, - смутился Армен, - помогу, конечно, только на дом я не выезжаю.

- Вах, зачем "на дом"! - расхохотался Заза. - Щелкать я и сам смогу, ты мне только покажи, как с этим агрегатом обращаться и плёнку помоги проявить, а то я в этом деле - ни бум-бум!

Заза вытащил из-за пазухи новенький фотоаппарат ФЭД и коробочку с плёнкой. Армен показал ему, как надо заряжать плёнку, как устанавливается выдержка и диафрагма, предупредил, чтобы крышку с объектива не забывал снимать во время съёмки.

Заза горячо благодарил его, опять долго жал руку и обещал, что принесёт отснятую плёнку завтра же, как будто Армен дал ему такое задание. Уходить он не торопился, окинул взглядом стены лаборатории, остановился на только что вывешенных двух пейзажах Армена и с восхищением воскликнул:

- О-о, природа, шедевры! Конгениально! Твои, да? Уважаю людей высокого искусства! Маэстро, я завтра утром сразу к тебе приду, отмечусь у себя и прямиком - к тебе, идёт?

- Можешь так не торопиться! - с улыбкой ответил ему Армен.

Наутро Заза, лишь только увидев издали Армена на территории института, вне себя от радости заорал во всё горло:

- Маэстро, привет! Плёнку несу, - всю отснял, полностью!

Он нагнал Армена у входа в корпус, обнял, как родного брата, и вручил коробочку с плёнкой.

- Первые кадры моего Нодарчика! - сияя, словно медный таз на солнце, докладывал он. - Покажи класс, Маэстро, сделай хорошо, как для своего ребёнка, умоляю, ну! У тебя, кстати, свои-то уже есть?

- Кай, ра,[3] "рановато"! - возразил Заза. - Самое время: женись, давай, разве можно это дело откладывать? Посмотри на себя в зеркало, - каких ангелочков можешь на свет произвести, уф-ф!

- Так и быть, я подумаю, - с иронией отвечал Армен. - Может, завтра, может, послезавтра...

- Ладно, думай давай, а за плёнкой я в конце дня зайду, договорились?

Заза пришёл вновь за час до окончания рабочего дня, сразу же направился к верёвке с сохнущими плёнками.

- Увы, дорогой Заза, первый твой блин - комом! - словно кувшин холодной воды вылил ему на голову Армен. - Плёнка чистая вся!

- Причин может быть только две: или ты всю плёнку перемотал, ничего не снимая, что маловероятно, или фотографировал, несмотря на моё предупреждение, с закрытым объективом, что вероятнее всего!

- Ауф-ф, пустая моя голова! - отчаянно воскликнул Заза. - Но я же всё видел, когда фоткал!

- Уважаемый Заза, - разъяснял ему Армен, - тем и отличается дальномерный фотоаппарат ФЭД от зеркального "Зенита", что наблюдение за объектом съёмки ведётся не через объектив, а через специальное окошко над объективом!

- Уй, я осёл! - сокрушался Заза. - А Нодарчик, конечно, мне подсказать не мог, что я его "на крышку" снимаю, - мал ещё! Ладно, прямо сейчас бегу за новой плёнкой, ведь ты, Армен, не оставишь меня в моём несчастье, поможешь вторую плёнку проявить?

- Помогу, какой разговор, - не возражал Армен, - приноси хоть завтра!

- Завтра я не смогу, дорогой, у тестя - именины, отгул у меня, - виновато извинялся Заза.

- Ничего-ничего, я тебя не тороплю, приноси, когда сможешь, - успокоил его Армен.

Почти сразу после Зазы в лабораторию бесцеремонно вломился худощавый усатый мужчина в роговых очках и джинсовом костюме, и Армен догадался, что это - Ашот. Торопливо представившись, он полез в шкаф, достал оттуда струбцину и коротко пояснил:

Затем он окинул насмешливым взглядом нескладную фигуру своего юного сменщика и сказал, как припечатал:

- Я не прощаюсь, мы с тобой теперь - друзья-компаньоны! Будешь мне и моим товарищам помогать, а мы тебя отблагодарим - выведем со временем в люди! Ты пока здесь работай, опыта набирайся, но заработать даже на "Запорожец" тебе здесь не дадут: первый отдел везде свой нос суёт, поэтому я и ушел!

Он шутливо ткнул Армена кулаком в живот и быстро удалился.

Меньше чем за месяц Армен освоил все виды фоторабот, которые требовалось делать в институте. Любой заказ, в отличие от своего предшественника, он старался выполнять сразу же, не откладывая в долгий ящик. Его оперативность очень понравилась начальникам отделов и лабораторий, и Гиви Парулава всё чаще, встречая коллег на территории, слышал от них довольные возгласы:

- Молодец, хорошего фотографа себе нашёл! Держи его крепче, не отпускай!

Гиви удовлетворенно кивал в ответ: ему и в самом деле стало казаться, что это он привёл Армена в институт.

Всё бы ничего, да тут вдруг начальник отдела снабжения Тодуа встретил как-то Гиви на территории и говорит ему:

- Уважаемый Гиви Георгиевич, когда план по сдаче серебра государству за три последних года выполнять будете?

Гиви решил - разыгрывают его, шуткой хотел ответить:

- Скоро-скоро, уважаемый Анзори, - командировку себе оформлю на серебряные рудники в Южную Африку, вот тогда и поговорим!

Но старый пень Тодуа шуток не любил, не понимал, и вообще, к государственным заданиям и планам относился со всей серьёзностью.

- Товарищ Парулава, - остановился он и перешел на официальный тон, - если план по серебру вашим отделом выполнен не будет, я вынужден буду докладывать в соответствующие инстанции!

- Подожди, Анзор, - спрятал улыбку Гиви, - какое серебро? О чём ты?

- А Вы, уважаемый, разве не знаете, - поразился Тодуа, - что потребляя в таких промышленных масштабах фотоматериалы, ваш отдел должен возвращать "Груздрагмету" серебро, выпадающее в осадок в результате химических процессов?

Почесал затылок Гиви и сразу направился в фотолабораторию. Вошёл, озабоченно окинул взглядом штабеля фотопластинок и фотобумаги.

- Армен, - спросил он, - не разобрался ты ещё, не подсчитал, нужны ли тебе будут все эти Ашотовы запасы?

- Совсем не нужны, батоно[4] Гиви, дай бог при наших потребностях десятую часть израсходовать! Всё остальное просто пропадёт, - срок годности истечёт!

- Вах, мошенник! Чувствовал я, что гребёт он, как экскаватор, что совесть совсем потерял! - негодовал Гиви. - Слава богу, что унёс ноги отсюда! - Армен, а про серебро ты знаешь что-нибудь? - спросил он тут же.

- Конечно, знаю, в армии нас заставляли сдавать насыщенный фиксаж, - из него серебро и выпаривают.

- А что нам делать теперь? - с надеждой посмотрел Гиви на Армена. - Анзор план по серебру требует, у вас, говорит: "промышленные масштабы"! Выручай, Армен!

- Придётся чистые пластинки в фиксаж бросать, - не задумываясь, ответил Армен, - другого выхода нет! Но одному мне не справиться, помощники нужны.

- Будут тебе помощники, я сам лично буду тебе помогать! - обрадовался загрустивший было Гиви. - И Карло сюда направлю, и Ростома. Троих хватит тебе пока?

По какому-то неведомому наитию в тот же день на выходе из института Армену попался Ашот. "О, на ловца и зверь бежит!" - подумал Армен.

- Ашот, - укоризненно сказал он, - мы что, теперь по твоей милости стахановскую норму по серебру должны выполнять?

- Э, какое серебро, что за чушь ты несёшь! - раздраженно ответил Ашот.

- То самое серебро, которое содержится в заказанных тобой фотоматериалах!

- Уф, веришвило[5], ты что, и в самом деле собрался серебро из дерьма выжимать? Клянусь, я набью ему морду! - театрально выкрикнул он в пространство, воздевая руки к небу. - Отнеси ты этим в отдел снабжения пару серебряных ложек из бабушкиного сервиза, не будь идиотом, ну! Не знаешь, что ли, как такие дела делаются? А фотоматериалы нам ещё пригодятся, на них можно будет хорошо подзаработать!

- Э-э, ты что, предлагаешь нам с Гиви от этого старого сталиниста Тодуа серебряными ложками откупиться? - сердился теперь уже Армен не на шутку.

- Какой Тодуа, ты что - совсем ребёнок! - недоумевал Ашот. - К Бидзине, к Бидзине иди, он всё сделает, за пару ложек или за полтинник, - всё сделает, ну!

- Ауф-ф, твой Бидзина уже уволен давно: проворовался он, еле от ОБХСС ноги унёс! - разъяснял ему Армен.

- Тогда ты меня здесь не видел! - изменился в лице Ашот и быстро направился к своим "Жигулям". - Как меня зовут - тоже не знаешь: забыл, скажи, - головой ударился сильно и забыл! Понял, да?

- Ах, что б тебя, прохвост! - ругнулся ему вдогонку Армен.

Вот и собрались они, четверо мужчин, в фотолаборатории Армена - драгоценный металл серебро добывать! Армен развел во всех ванночках и поддонах, какие только были у него, раствор фиксажа, и сереброискатели принялись загружать в солёную жидкость неиспользованные фотопластинки и плёнку. Работа . "не бей лежачего", но скучная. Армен о своей встрече с Ашотом накануне сразу доложил начальству, про серебряные ложки тоже рассказал.

- Жалко, что он сразу умотал на своих "Жигулях", - желчно процедил Гиви, - а то я бы ему эти ложки знаешь, куда засунул? Хорошо, что он уволился, у меня теперь - гора с плеч, вместе с ним сидеть не буду! Денег, чтобы откупиться от ОБХСС, у меня нет!

Между тем, как раз тут, над ванночками, Карло и рассказал всем историю спасения незадачливого физика Джумбера.

- Джумбер вообще-то - парень неплохой, - начал по порядку Карло, - только неразговорчивый уж очень, и увалень к тому же, девушек сторонится. У него изъян есть - кожа на лице шелушится, как у паршивого. Вот Жужуна и решила, что Джумбер - лёгкая добыча, соперниц у неё не будет, а парень он - спокойный, положительный, зарплату потом всю домой приносить будет...

- Короче, Жужуна ему порнолитературу принялась носить пачками, - продолжал он. - Где только брала такое? Всё - на листочках, на ксероксе переснятое: Генри Миллер там, Арцыбашев дореволюционный... А чем ещё такого увальня пробьёшь? Правильно в общем-то делала, ну! Но мы-то знаем её, как облупленную, поэтому решили Джумбера предостеречь: "Куда лезешь, голова есть на плечах?" А он только улыбается да помалкивает! Хорошо, сотрудница Жужуны, Ламара, нам сообщила вовремя, что Джумберу час "икс" назначен: Жужуна своего пацана в пионерлагерь отправила, а Джумбера как будто на день рождения пригласила! На крючок попался парень, одним словом, того и гляди, в ЗАГС эта толстуха его потянет!

Карло разложил в ванночке очередную партию пластинок и продолжил рассказ:

- Сначала в пивную пошли мы: я, Дато из отдела информации и физики - Валера с Томазом. Когда выпили немного, и к Жужуне идти было веселее. Где Жужа живёт, Валера знал: он у неё бывал уже. Пришли к дому и - под окно сразу к ней. Валера веткой в окно стучит, а Дато гудит этаким басом: "Жужа, открывай, это я - Картлос!" Но Жужу просто так не проймёшь, высунулась она в окно и орёт: "Какой ещё Картлос, ну-ка прочь отсюда, бродяги, а то милицию позову!" Да только и Дато у нас - парень не промах, сдаваться просто так не собирается и отвечает ей: "Ах ты перезрелая груша, забыла уже, что Картлос твой сам в милиции служит! Кто там у тебя, - а ну, признавайся!" В подъезд мы нарочно не заходим, чтобы Джумберу легче убегать было. Томаз за углом стоит и смотрит: не уходит ли он. Видим: знак он нам подаёт, - значит, выскочил Джумбер, не выдержал, и план наш удался! Уматывал он, надо признать, как будто ему перца в одно место подсыпали!

Сам Карло и Ростом смеялись во всё горло, не стесняясь Гиви, Армен сдержанно улыбался.

- По такому случаю, мы ещё и в хинкальную вечером зашли, - завершил свой рассказ Карло, - обмыли хорошенько избавление невинного отрока Джумбера от коварных Жужиных сетей!

- Лезете, куда вас не просят, - угрюмо высказался после паузы Гиви. - Женщина мальчишку одна кормит и воспитывает, ей муж нужен! Разве вам, бездельникам холостым, понять это? Жалко её, Жужуну эту...

- Батоно Гиви, - обиделся Карло, - но Джумбер почему должен страдать, эта Жужуна ему почти в матери годится!

- Любви все возрасты покорны, гайге? - пояснил ему Гиви. - Поживёшь - сам убедишься!

После майских праздников Армена вызвали в местный комитет и сообщили, что в ознаменование 30-летия института молодые специалисты, комсомольцы, выдвинули идею провести велопробег "Тбилиси - Цхнети . Тбилиси", и ему надо будет освещать это мероприятие. Старшиной велопробега назначили начальника АХО Тристана Джалагонию - немолодого молчаливого мужчину с холёной седой шевелюрой и тяжёлым красным лицом, нависавшим над волосатой грудью.

В субботу утром велосипедисты - всего их было пять человек - и сопровождающая команда в составе девяти человек, собрались у проходной института. Тристан Джалагония усадил команду в "рафик", велосипедисты опустились на сёдла, встали на педали, и велопробег начался.

Выехав за пределы города, велосипедисты увязли на длинном горном "тягуне", а "рафик" с надрывом загудел на серпантинах, въезжая в живописнейшую местность Цхнетского района, где в густой зелени прятались от любопытных глаз дачи лучших людей города.

После самого крутого серпантина Тристан велел остановить микроавтобус и предложил всем выйти на свежий воздух - размяться. Чуть выше на горе белело колоннами внушительных размеров здание, явно выделявшееся среди остальных дач.

- Лаврентия дача, знаешь? - небрежно бросил Тристан Армену, распечатывая пачку "Колхети".

- Нет, я здесь раньше не бывал, - заинтересованно ответил Армен. - Какая же это дача, это - целый дворец!

- Ва, а ты думал - такой великий человек в сарайчике жить будет? - съязвил Тристан.

- Вы называете Берию "великим человеком"? - недоуменно улыбнулся Армен.

- Э-э, аба ра![6] Берия - он выше Сталина! - сказал он вполголоса и значительно поднял палец вверх. - Гайге?

- Тогда почему же его расстреляли? - вызывающе спросил Армен.

- Уф-ф, наивный мальчик! - презрительно отозвался Тристан. - Кого расстреляли? Берию? Который самому Гитлеру кишки выпустил? Да ты что!

- Вы хотите сказать, уважаемый, что его не расстреляли, как английского шпиона? - с недоверием переспросил Армен.

- Английского шпиона, двойника Берии - расстреляли, а Лаврентия обменяли, - невозмутимо продолжал "просвещать" Армена начальник АХО, - на Сахарова обменяли.

- На Сахарова? - всё больше поражался Армен, предполагая всё же, что его разыгрывают.

- Да, на Сахарова, - совершенно серьёзно подтверждал Тристан. - Они нам - Сахарова, а мы им - Берию.

- Позвольте, но зачем им Берия? И кому это . "им"?

Тристан вылупил на Армена свои рачьи глаза, поражаясь скудоумию фотографа и его неосведомленности.

- Э-э, ты что? С Луны свалился? - раздражался он. - Потому что Берия - гений! Гайге? Он этим американцам безмозглым тюрьму Аль-Катрас построил и ещё сотни таких же тюрем для их преступников!

Армен не знал - смеяться ему или плакать. Такую увлекательную галиматью он слышал впервые в жизни.

- Уважаемый Тристан, - всеми силами старался сдерживать он смех. - А почему они отдали нам Сахарова?

- Он им не нужен был, - запросто объяснил Тристан, - у них уже был Тейлор.

- Теллер, наверно? - осторожно поправил его Армен.

- Теллер - это потом, - после секундной заминки, ничуть не смутившись, со знанием дела ответил Тристан, - а поначалу он был Тейлором. Так ЦРУ решило: поменять фамилию!

- Батоно Тристан, откуда это Вам всё известно, я просто поражен! - наигранно восхищался Армен.

- Как откуда? Джони всё рассказал. Ты что, Джони не знаешь, - нашего Джони, из цеха оргсинтеза?

- Нет, уважаемый, не доводилось встречаться, - отвечал Армен. - А он кто - агент ЦРУ?

- Нет, - не воспринимая иронии, продолжал Тристан, - он бывший сексот кегебе.

- Сексот кегебе? - брезгливо переспросил Армен.

- Бывший, бывший, - надоело ему, ну! - отвечал Тристан. - От них он всё получил, что ему хотелось, и ушёл!

- Разве от них можно просто так уйти? - не верил Армен. - А от него они что получили, если не секрет?

- Ничего не получили, Джони их за нос водил, как котят! Гайге? А отпустили его, потому что справку он им принес, - психически нездоровый, мол, больной, ну! Купил справку, за пятьдесят рублей купил! - Ладно, поехали давай! . завершал он свой рассказ и приглашал всех в машину.

Поднявшись в горное ущелье, пассажиры "рафика" вместе с велосипедистами удобно расположились на зелёной поляне и хорошенько там закусили. Были у них на столе и домашнее вино, и чача, и кукурузные лепёшки - мчади, и острый перец - цицака. На велосипедистов в дороге Армен истратил лишь третью часть ролика, остальную же часть - на весёлую компанию с Тристаном Джалагонией во главе стола.

В понедельник, как обычно в девять часов, Заза появился в лаборатории у Армена с новой плёнкой, отснятой за выходные.

- Маэстро! - радостно кричал он с порога. - На этот раз всё делал так, как ты приказал: против солнца не снимал, плёнку перематывал в два приёма, вынимал в полной темноте, в туалете!

- Ладно, давай, посмотрим, что теперь у тебя получилось, - говорил Армен. - Ты Джони знаешь из цеха оргсинтеза?

- Джони? - широко улыбнулся Заза. - А кто его не знает? Этот суперидиот - краса и гордость института!

- Идиот? - удивленно вскинул брови Армен. - А мне его рекомендовали, как умнейшего человека, который наше кегебе за нос водил, как хотел.

- Охо-хо! КГБ не знал, как от него, дурака, избавиться, пока справку ему не оформили, что он - психбольной!

- Ва, а Тристан мне совсем другое говорил! - поразился Армен.

- Тристан?! - схватился за голову Заза. - Погоди, ты всерьёз слушал Тристана? А он тебе не рассказывал, как Хрущёв и Эйзенхауэр его дядю Ираклия чуть первым секретарём компартии Грузии не назначили?

- Нет, он мне только говорил, будто наши Берию на Сахарова поменяли...

- Пхе, старый анекдот! - презрительно сморщился Заза. - Кроме тебя, он у нас всем его уже рассказал, а ты и уши развесил!

- Да нет, ты что, я не поверил, но идея мне понравилась, я чуть от смеха не лопнул! - оправдывался Армен. - Похоже, что он сам верит своим бредням. Или прикидывается умело?

- Нет, что ты, - успокоил его Заза, - он на такую игру не способен, его Джони научил. Джони для него - высший авторитет!

- Как же этого идиота Джони на режимный объект приняли, да ещё со справкой из психдиспансера? - недоумевал Армен.

- "Как, как?" - передразнил Заза. - Его родной отец батоно Гураму знаешь, кем приходится?

- Сводным двоюродным братом по матери, - вот кем приходится!

- Уф, мамадзагло![7] - с завистью воскликнул Армен. - Почему у нас только всяким кретинам везёт на высокопоставленных родственников?

- Да-а, - значительно продолжал Заза, - короче, одна шайка: заместитель директора, начальник АХО, завскладом цеха оргсинтеза...

- Что же можно поиметь в цехе оргсинтеза? - не мог взять в толк Армен.

- А глюкоза? - негодуя, вскричал Заза. - А синтетический спирт? Это же - настоящая валюта! Не додумался, да?

- Глюкоза - да, - задумчиво соглашался Армен, - глюкозу даже мы пацанами в больнице из процедурной воровали. Вместе со шприцами...

- Эге-ге! - рассмеялся Заза. - Юный Зорро, да? Морфинистом уже в детстве был, да?

- Не-ет, что ты, мы эти шприцы в туалет выбрасывали, чтобы уколы нечем было делать!

- Вах, молодцы! - потешался Заза. - Хорошо придумали, и что - уколы вправду перестали делать?

- Нет, поймали нас, - стыдливо признался Армен. - Родителям платить пришлось, отец в наказание и в порядке компенсации велосипед отобрал, на толкучке загнал.

- О, велосипед - это серьёзная потеря, - посочувствовал Заза. - Неужели потом новый не купил?

- Нет, потом мы машину купили . "суперчичико"[8] подержанный. Зачем велосипед, когда машина есть?

- Это правильно, - согласился Заза. - Ладно, пойду я к себе, отмечусь, ну, а то неудобно - уже обед скоро! За плёнкой в конце дня зайду. А с Джони мы тебя познакомим, обязательно познакомим!

Случай для знакомства, действительно, представился совсем скоро. Поступила команда обновить общеинститутскую доску почета и к Армену потянулись на съёмку передовики производства. Загадочно улыбаясь, переплётчик Карло поведал Армену, что придёт к нему и Джони Мегреладзе. Он даже пообещал, что доведёт его до фотолаборатории сам. "Биолог" Заза тоже не мог пройти мимо такого исторического события и позвонил Армену по внутреннему телефону.

- Джони приведём к тебе сегодня, - доложил он, - а то он сам дорогу не найдёт!

Ажиотаж, короче, нешуточный ожидался. "Сколько их ещё с ним придёт?" - подумал Армен.

- А вот и Джони! - довольные собой, кричали Заза и Карло, вламываясь в фотолабораторию. - Готовь, Армен, лучший фотоаппарат, лучшую плёнку, - наш Джони теперь будет на доске почёта висеть!

Они буквально под руки ввели Джони - невысокого человека лет тридцати пяти, припадающего на одну ногу, с перекошенным набок лицом. Набриолиненные черные волосы его плотно облегали угловатый череп, прикрывали уши и наползали на воротник пиджака. Одет он был в тёмно-серый парадный костюм, большой узел цветастого галстука сбит набок - в ту же сторону, что и перекошенное лицо.

Джони был серьёзен и сосредоточен, но смотрел почему-то поверх головы Армена, - не сразу Армен сообразил, что Джони плюс ко всему ещё страдает сильным косоглазием.

- Джигит! - подмигивая Армену, восклицал Заза. - Наконец-то простой труженик будет на нашей доске почёта висеть, а не только большие начальники и "великие" физики!

- Ладно тебе, хватит болтать, простые труженики - люди скромные, шумихи не любят, - подал, наконец, голос сам Джони. - Фотограф, сними меня так, чтобы только люди в обморок не упали!

- Не волнуйтесь, представим Вас, уважаемый Джони, в наилучшем виде! - успокаивал его Армен, усаживая в кресло.

Сам-то он своим словам не очень верил: более нефотогеничного человека Армену снимать не приходилось. Он попытался усадить Джони так, чтобы выправить хоть немного кривизну лица, но каждая новая поза казалась хуже предыдущей.

- Может, его лучше в профиль снять? - осенило вдруг Карло. - Смотри, какой орёл, если в профиль!

- Э, ты что, не соображаешь? - укорил его Заза. - В профиль только уголовников снимают!

- И ещё врагов народа так раньше снимали, - подсказал Джони.

- Во-во, врагов народа, гайге? - со значением поднял вверх палец Заза.

Тут Джони в первый раз улыбнулся, и лицо его чудесным образом вдруг выпрямилось, даже глаза косить перестали.

- О, стоп! - закричал Карло. - Оставь, оставь улыбку! Армен, снимай скорей!

Но Джони тут же её спрятал, как будто боялся чего-то, и озабоченно поделился с приятелями сомнениями:

- Разве на доске почета улыбаться можно? Что люди скажут: вот сидит дурак, улыбается!

- Нет-нет, что ты, Джони! - бросился разубеждать его Заза. - Партийные органы уже давно решение приняли, сразу после XX съезда: улыбаться на фотодокументах можно, только на партбилет нельзя и на паспорт! Ну-ка, подтверди, Армен!

- Да, правду он говорит, - важно кивнул Армен. - Можно улыбаться.

- Хорошо, - согласился Джони, - только я просто так не могу улыбаться, давайте, хоть анекдот расскажите какой-нибудь!

- Анекдот?! - обрадовался Заза. - Есть анекдот, самый свежий: "Распорядок дня рядового члена Политбюро ЦК КПСС" называется! Короче, слушайте:

11.00 - Придание неофициальному лицу официального выражения ("и другие официальные лица"[9] - гайге?);

13.00 - Выдающееся выступление на V съезде заслуженных доноров и доярок;

- Вах, шени![10] - рассмеялся Джони. - Лубянка по тебе плачет, Заза!

Армен смеялся вместе со всеми, но рука у него не дрогнула, - щёлкнул он Джони аккуратно и в нужный момент.

- Покажи мне потом фотку, прежде чем в местком отдавать, - попросил Джони Армена, - если плохо получится, я тебе свадебное фото своё принесу. Сможешь его для доски почёта переделать?

- Я постараюсь, уважаемый Джони, чтобы этот снимок Вас устроил, - пообещал Армен.

Спустя три дня фото Джони Мегреладзе красовалось на центральной аллее. Знакомые и незнакомые останавливали Армена, поздравляли:

- Молодец, как же ты умудрился нашего Квазимодо таким красавцем изобразить?

- Не меня хвалите, - Зазу, это он своим анекдотом Джони такое лицо сконструировал!

- Ты, конечно, мастер, Армен, - говорили ему другие, - но какой идиот этого демагога и проныру рекомендовал на центральную доску почета повесить?

- Да это же всем известно, - опережали Армена с ответом сведущие люди. - Тристан, начальник АХО, приятель его и подельник, выдвинул его кандидатуру!

- А Гурам Кереселидзе поддержал! - вторили им третьи.

Однажды вызвали Армена в партком, сам парторг Сосо Гомелаури с ним говорил.

- Много бездельников у нас развелось, Армен! - сообщил он доверительно. - Собираются на территории кучками, болтают по два часа, а работать - кто будет? Хотим мы их всех фотографировать, потом газету сделать настенную: "Позор лодырям!"

Понял Армен, что в дрянное дело его затягивают. Просто отказаться - нельзя, фотографировать своих товарищей - невозможно.

- Будешь теперь всегда с фотоаппаратом наготове ходить, - напутствовал его парторг, - как только увидишь компанию болтунов - снимай!

- Батоно Сосо, а если в компании - заместитель директора и начальник отдела кадров? - осторожно спросил Армен.

- Их не надо снимать, - не чувствуя подвоха, разъяснял Гомелаури, - они, если собираются, то по делу говорят!

- А сколько слов должно быть в разговоре "не по делу", чтобы считать его болтовнёй? - серьёзно спросил Армен.

- Э-э, ты что - не понимаешь?! - разозлился Сосо. - Не сможешь отличить деловой разговор от болтовни? Про футбол - вот тебе болтовня! Про вино из домашнего погребка - вот болтовня! Давай, иди - снимай!

Мрачный, словно туча, Армен подошёл к сидевшим на лавочке приятелям, попросил подвинуться.

- Кого фоткать идёшь, Армен? - спросил его толстый водитель автопогрузчика Вано.

- Вас должен фоткать, вас! - недовольно отозвался Армен. - Партком распорядился: всех бездельников, просиживающих тут штаны в рабочее время, на плёнку фиксировать!

- Ауф, уй ме! - испуганно воскликнул Вано. - Почему же ты нас не снимаешь?

- За кого ты меня принимаешь? - ответил Армен. - Разве я похож на подонка?

- Как же ты будешь выполнять задание партии? - ехидно поинтересовался Заза.

- Скажу, что все разбежались, как только я поднял фотоаппарат! А спины снимать - какой толк?

- Вах, молодец! - похвалил Вано. - А я бы не додумался!

- Поэтому ты баранку и крутишь, а не сложным фотомеханизмом управляешь! - пошутил Заза. - Армен, про южнокорейский "Боинг"[11] слышал? - сменил он тему разговора.

- Мы тут об этом как раз спор ведём, - продолжал Заза, - мы все - против Джони, он только что на склад пошёл.

- Джони, наверно, одобряет уничтожение "вражеского лазутчика"? - предположил Армен.

- Как что? - удивился Заза. - Там же дети были! Любому нормальному человеку ясно, что нельзя было этот самолёт сбивать!

- О своих детях, говорит, подумай, когда их американцы бомбить начнут! Дурак, ну! - выругался Заза.

- Политика - дело тёмное, но дети страдать не должны: ни одна военная тайна жизни ребёнка не стоит, - поддержал их Армен.

- Уф, молодец, опять хорошо сказал! Дай, я тебя поцелую! - потянулся к нему Вано.

Тут Джони вышел из центрального склада и захромал по направлению к своему цеху, стараясь не смотреть в сторону сидевших на лавочке.

- Эй, Джони, лучший друг чекистов, куда же ты! - привстал с места Заза. - С народом не будешь больше говорить? А у нас тут ещё один аргумент против тебя появился!

Но Джони лишь огрызнулся коротко и отмахнулся, давая понять, как они все ему надоели.

- А ещё говорят, что он утёр нос кегебе! - разочарованно воскликнул Шота, водитель бензовоза.

- Что ты, кегебе разве может кого-то просто так отпустить! - возразил Вано. - Они его на дистанционном управлении держат!

- Кай, ра, что ты выдумываешь? - не поверил ему Шота.

- Да ты, деревенщина, не знаешь, на что они способны! - взорвался Вано. - Датчик в ухо вмонтируют, или под кожу зашьют, и всё: ты - робот радиоуправляемый!

- Да, они всё могут, - важно согласился Заза, - все новейшие достижения техники используют. И наш институт, думаешь, на кого в первую очередь работает? - На КГБ!

- Так, ладно, - прервал молчание Армен, - пойду-ка я, и вы тоже лучше уходите, - у парткома нашего глаз много!

Так и текла жизнь своим чередом: от финала Кубка кубков до чемпионата мира по футболу, от кончины одного генсека ЦК КПСС до похорон другого, но однажды утром на территории Заза услышал голос Карло:

- Ва, зачем? - огорчился Заза. - Разве мы ему что-то плохое сделали?

- В Академию художеств поступил, на дневное отделение!

- Уй, молодец! Вот это я понимаю: сразу - в Академию, закончит - академиком станет?

- Нет, - рассмеялся Карло, - немножко попозже: лет через тридцать-сорок!

- Я бы его и сейчас уже академиком сделал, - заявил Заза, - сколько он плёнок мне совершенно бесплатно проявил!

- Э-э, разве в этом дело! У человека - талант, понимаешь?

- Надо проводить его, как подобает друзьям! - предложил Заза.

- Проводим обязательно, первый тост - твой! - согласился Карло.

Тот самый тост, что произнёс Заза на проводах Маэстро, записал на портативный магнитофон Ростом. Воспроизводим здесь текст фонограммы почти без изменений:

"Минуточку, минуточку внимания! (стучит вилкой по бокалу) Абханагебо![13] Сегодня мы провожаем нашего Арменчика, или как я его называю, Маэстро. Человек в Академию поступил! Художеств! Гайге? Мы тебя просим, Армен: изобрази нас всех, какие мы есть, всю нашу жизнь на одной большой картине! Кто ещё, кроме тебя, это сможет сделать? У тебя есть талант, тебе его Бог подарил! Но и без нас кто бы ты был? Мы - люди незнаменитые, в официальных сводках не значимся, но в жизни этой чуть-чуть разбираемся. Мы тебе были как братья, и ты нас не забывай! Не подведи нас там, в академии, - рисуй и фоткай от души, от чистого сердца, ну! Будь здоров, Маэстро!"

[1] [Ты] что (груз.)

[2] Понимаешь? (груз.)

[3] Будет тебе! (груз.)

[4] Уважаемый (груз.)

[5] Сын осла (груз.)

[6] А как же! (груз.)

[7] Паршивец (груз.)

[8] "Суперчичико" - шутливое наименование автомобиля "Москвич - 401" в Грузии.

[9] Устойчивое новостное клише советских времён.

[10] Твою (груз.)

[11] Пограничный инцидент в воздушном пространстве СССР, в результате которого 1 сентября 1983 года советским истребителем "Су-15" был сбит пассажирский "Боинг - 747" южнокорейской авиакомпании.

[12] Да (груз.)

[13] Товарищи (груз.)