|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Дебют
Абрикосы.
Два недозрелых абрикоса
Вели беседу у окна.
Какая жизнь! Какая поза!
Как стать зеленая плотна!
Как не хотелось жить на ветке!
Что высь в сравнении с землей?
Глядишь на траву как из клетки,
Сплошь недоспелые соседки!
Висючие марионетки! √
Катись себе! И сам собой!
Но ветер северный бродяга
Густые кроны всколыхнул
И стало холодно, однако,
И рок боками их столкнул.
Какой союз! Какое счастье!
Теперь мы в мире не одни.
Нас два! √ Крутой зеленой масти.
И мы согреем наши дни.
Но тут другой остановился,
Попутным ветром принесен
Он жалкой желтизной светился
И видно роком был спасен.
Эй ты, урюк! √ вскричали оба. √
Небось продрог? Катись сюды.
Чего молчишь, как недотрога?
Не доводи нас до беды.
Чего простаивать без толка?
Склюет петух не ровен час.
Чего-чего? Ты ненадолго?!
Куда ты денешься от нас!
И надо ж. Тут же рока злого
В окно просунулась рука
И сразу желтого, больного
Хвать за нетвердые бока.
Смеялись долго абрикосы,
Свою выказывая прыть.
Нас два! Нам не страшны морозы!
Перезимуем √ будем жить!
14.3.02.
УАЗ.
Рычал движок, уже не веря.
Свернулся путь в клочок небес.
Стального загнанного зверя
Не отпускал бродяга-лес.
Не отпускал. И чуть не плача
Покрышка √ глинянный горшок,
Еще надеясь на удачу,
Стремилась ввысь наискосок.
Скорее! В глину злую душу √
Тупой штампованный металл.
И только рев летел наружу,
УАЗ дрожал и буксовал.
Звенели в лихорадке пальцы,
Искали выход наугад.
И злые золотые зайцы
Терзали кузов нарасхват.
Но нет. Не то, чтобы от боли
УАЗ слепой из кожи лез.
Ему, как всем, хотелось воли,
И вражеским казался лес.
* * *
Дом был живой, хоть человеком не был.
Со стороны и камень и металл.
Но где-то там сливался с темным небом.
И только здесь незыблемо стоял.
В глуби окон проглядывали марши
Железным холодом нечаянно маня.
И я шагнул √ дом оказался старше! √
Густая пыль, морщиниста броня.
И там, вдали, на самой верхотуре
Дежурные шахтерские огни
Пространство необузданное гнули.
И я почувствовал подземные шаги.
И понял я, по каменным ступеням
Борьбу свою извечную несли
Плененные измученные тени √
Домашние титаники земли.
КОРИДОР.
Он за сквозняк любой сражался.
Кривился, злился кожей штор,
Но делал вдох, и не сдавался
Бетоном замкнутый простор.
Его сдавили по расчету,
И потому, что было сил,
Из тех, кто в нем считал чего-то,
Он жалких призраков лепил.
И резали они на части,
За дерзкий нрав, его в наем.
И каждый новый приходящий
За счастье звал его жильем.
И тут, от безысходной темы
Он сжался, словно воробей,
И сам жалел. И рушил стены
Несчастной жалостью своей.
МОСКВА-РЕКЕ.
Как белье у берега полощется
Отраженье рубленых ступеней.
Втиснутая в каменные площади,
Волнами, отсчитывая время,
Ты живешь судьбою безответною,
На биение винта моторной лодки,
То, качая пачку сигаретную,
То огни какой-нибудь высотки.
ПЕСНЯ ДОЛГА.
Лежат тяжелые маршруты,
Стучат ботинки на платформе,
По улицам идут рекруты
В джинсовой прочной униформе.
Мой город вытоптан до камня.
В его прохладных лабиринтах
Душа ударами размята,
Смеется, превращаясь в принтер.
И солнце, черными очками
Украдкой, будто с ностальгией
Она берет, а под очками
Зрачки с клеймом анастезии.
И не война, но почему-то
Железною когтистой птицей
На плечи падают маршруты,
Горят аптеки и больницы.
ПЛЕННИК.
Туннеля бойкая неонка
Гнала пещерный полумрак,
И уходил рельеф бетонки
В сырой докуренный табак.
И даже плоские ступени
Переходили в белый свет.
Но сложной остроглыбой тенью
Была гармонь и человек.
Творима не резцом, а ветром,
Ни музыкой, а тишиной,
Она покоилась предметом
Под инородною стеной.
И даже взгляд светился твердо
Огнем восточного клинка.
На заготовленном аккорде
Лежала верная рука┘
Мгновенье. Шаг моей фигуры
Глухое эхо встрепенул.
Звучит плевок, летит окурок
И марш "славянки" громыхнул.
11. 3. 02.
СТРАСТЬ.
Пылают хищные глаза,
Там западня и ложь.
Идет грабеж средь бела дня,
Идет грабеж.
Мерцают тусклые зрачки
И пристально следят.
В них исчезая пятачки,
Сверкают и галдят.
И вот уже вздохнуть нельзя
Ухвачен и приперт.
И только жизнь глаза в глаза,
За ними черт.
МАШИНЫ В ЧАС ПИК.
А вдоль дороги развернулись цепью,
Слепя и правя, мертвые столбы.
А по дороге лезут, лезут в петлю,
Тесня друг друга, новые рабы.
Минуя волю, осени и зимы,
Минуя жизнь, кварталом за квартал,
Они хотят лишь качества бензина
И воздуха, чтоб побыстрей сгорал.
Иначе не умея и не слыша,
Они ползут, почти на животе,
Под высоту остроконечных вышек,
Которые незримы в темноте.
Змея-привычка сглатывает мили,
Слепит печать их выпуклости лбов,
Как хорошо, что рабство отменили,
Как жаль, что не уменьшилось рабов.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
|
|
