|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
О САМОМ БОЛЬШОМ В МИРЕ КНИЖНОМ БАЗАРЕ И О ТОМ, КАК ПРОШЛО ЭТО ТОРЖИЩЕ В ЭТОМ ГОДУ
Всякий раз международная книжная ярмарка во Франкфурте-на-Майне удивляет меня, всякий раз пишу об этом √ и всякий раз те российские чиновники, которых касаются замечания профессионала, не обращают внимания на мои замечания и совершают прежние глупости, добавляя к ним все новые и новые. Очень любопытный феномен, если считать работников министерства культуры людьми, заботящимися о благе державы своей и о ее лице на мировой арене.
Должно быть, где-то на вечеринках и на фуршетах они весьма активно поругивают правительство и аппарат президента, говорят, что уж они-то не предали бы, например, Югославию, не отдали бы на растерзание Ирак, а также прочие благородные и ни к чему не обязывающие слова. Но вот на своем месте, свое дело они делают не только плохо, а будто с намерением, как бы представить Россию еще более в унизительном свете, чем она выглядит в глазах европейцев, азиатов и американцев. Хотя более низко пасть в их глазах, чем ныне, уже, кажется, и некуда. Последняя ярмарка во Франкфурте подвела черту под легендой о великой русской литературе┘
Всю эту преамбулу написал для того, чтобы обратить внимание на то, что ярмарка 2003 года была посвящена России, ее литературе и ее писателям, ибо до октября сего года на Западе (про Восток не говорю √ там дело тонкое, как известно) еще оставались у тех, кого можно назвать здешней интеллигенцией, иллюзии, что Россия √ страна культурная, что в ней чтят традиции великих писателей прошлого и развивают литературу и искусство в духе гуманизма и прогресса.
Ну, верили глупые, что тут поделаешь. Не смотрят нормальные люди Запада телеящика, называют его кретинометром, не читают полицейских романов, которые почему-то зовутся в России детективами, не читают газет, в которых словосочетание "русская мафия" стала темой скучной и однообразной. Им, идиотам, Толстого подавай (всех трех даже), а не любимую сексуально озабоченными баварскими славяноведами Т. Толстую, им Достоевского, а не Дашкову хочется читать, понять душу русского человека желают через призму видения Чехова, а не патологоанатома Сорокина. Последних здесь и своих миллионы щелкоперов, называемых не писателями даже, а словоделами.
И пришли тысячи их в огромные павильоны ярмарки для того, чтобы увидеть┘
┘ самую убогую за всю историю ярмарки экспозицию в зале форума, представляющую собой нечто похожее на бутафорию спектакля о ГУЛАГе в постановке самих зэков, строящих какой-нибудь там Чимкентский свинцово-цинковый комбинат или Лениногорскую горнообогатительную фабрику в тридцатых еще годах. Не хватило только раскоряченных военных фигур с карабинами в руках и репродуктора с пением патриотических песен. Все остальное оказалось выдержанным в так называемом духе минимализма, как заявили работники минкульта, а, по сути, просто убого и грязно (в санитарном смысле этого слова, не моральном)┘.
┘ а также самую экономично заселенную издательствами площадку: вместо шести проходов оказалось восемь, а самые большие площади были отданы почему-то правительству Москвы и отдаленным регионам, куда посетители по незнанию и из-за полного отсутствия интереса к таким темам, как юбилей то ли со дня смерти, то ли со дня гибели никому в Европе неизвестного Столыпина, не заходили.
Московская экспозиция поражала претенциозностью изданий и полным отсутствием эстетики оформления. Редкие посетители бродили между стеклянных витрин и не могли понять: для кого выставлены эти толстые книги, кому хотят продать их русские, почему эту по большей части макулатуру вообще напечатали на лощенной, хотя и весьма запыленной бумаге с большим количеством фотографий, которые они видели и десять, и двадцать, и тридцать лет назад в этом зале?
Как ни странно, многие спрашивали книги Ленина, очень удивлялись, что весьма почитаемый в Германии Карл Маркс даже не упоминается в каталогах издательств, специализирующихся на общественно-политической и экономической литературе. Шарахались от портрета Полины Дашковой, объявленной одной из величайших писательниц современности. Заходили за ширму с киноэкраном, слушали выступления русских писателей и тут же спешили прочь, ибо никто из литераторов не попытался даже открыть рот о сегодняшней трагедии народов России, все говорили о себе, только о себе. Презентация же целой кодлы (иначе слитых в единый строй, сидящих плечо к плечу людей назвать трудно) лауреатов Буккеровской премии, которую следовало бы назвать премией Ходорковского, вызвало пущенную по ярмарке шутку: буккерпельмени. Ибо калька всех выступлений звучала так: сел(а) писать, а поутру проснулся (лась) знаменитым (той) √ тема раз; какие глупые стали читатели, им совершенно неинтересно читать меня √ тема два. Фарш и тесто. Остальное зависело от умения высказать мысль связно. В последнем, надо признать, преуспели все.
Сто писателей одной страны для одной ярмарки √ это не просто много, это слишком много, даже катастрофически много, это до абсолютной бестолковости много! Мой литературный агент, имевший желание найти хоть одного писателя из России для того, чтобы пробивать его на европейский рынок, на второй день махнул рукой и сказал, что "эти русские сделали все для того, чтобы их никто не услышал". А мне вспомнилась ярмарка, посвященная Греции и те несколько колоритных красавцев-писателей, которые сидели после трудового дня на ярмарке выжатые, как лимоны, но довольные тем, что и они сами, и организаторы с ними поработали по-настоящему.
Ни одна страна мира, ни одна цивилизация, ни одна культура не в состоянии создать конвейер гениев литературы. И потому никому не было дела до словоблудов всея Руси┘
Кто обратил на себя внимание из русских писателей в этом году?
Во-первых, Е. Евтушенко, явившийся на выступление в красных штанах, что в первую очередь привлекло внимание к семидесятилетнему классику. После триумфального чтения нескольких стихов и заверений, что он заблуждался, когда расхваливал на здешних подмостках советскую власть, Евгений Александрович прошелся в сопровождении клакера вдоль всех стеллажей, побросал взгляд на абсолютно одинаковые по стилистике обложки, отказался от множества презентов, молча покивал и удалился провожаемый взглядами тех, кто не догадался одеть оранжевых либо черных в желтую клеточку штанов.
Во-вторых, со смаком матерящийся в микрофон Виктор Ерофеев, бывший заметно навеселе и откровенно по-снобски презирающий удивленно вслушивающуюся в его речь публику.
В-третьих, Ч. Айтматов, не преминувший сообщить о грядущем в декабре этого года семидесятипятилетии своем, а также пригласивший для своего представительства жену президента Киргизии А. Акаева. Последняя прошла от дальнего угла зала сквозь проход "Е" твердой солдатской поступью в сопровождении полутора десятков молодых мускулистых людей с невозмутимыми лицами и строгими глазами. Это-то и привлекло любопытных к столу, за которым увидели все того же лукавого и неглупого старого человека, которого не раз встречали здесь в советские времена, а теперь основательно забыли.
В-четвертых┘ Нет, четвертого умельца представить себя публике я не заметил. Говорят был, Маканин. Автор песенки Львенка и Черепахи С. Козлов носился от стенда к стенду, здоровался со всеми и был рад, когда кто-то узнавал его. Тихо прошмыгнул Г. Остер. Еще все говорили о Н. Городецкой и спрашивали: "Кто такая?" Оказалась очень милая симпатичная женщина, издание сказок которой спонсировал ее муж. И знаменитый, говорят, в России Юрий Петухов с двумя выставочными стендами в разных углах, на которых рекламные щиты с его фото при автомате в руках поражают, должно быть, на родине всех наповал, а здесь привлекали только таких любопытных, как я. Последним следует назвать все того же Сорокина, который добился права выступить в ежедневной листовке ярмарки с фото и с заявлением, что в такой стране, как Россия, и народ, и правительство боятся писателей.
То есть, фактически проблема сохранения российской культуры и литературы не интересовала никого из дорвавшихся до микрофонов мастеров русского печатного слова (ибо непечатных сейчас, как показала ярмарка, нет). Былое самоуважение русских литераторов, как корова языком слизнула. Сплошной душевный блуд┘
В АСТ шла бойкая торговля книгами, авторов которых на ярмарке не было и в помине. Остальные издательства (кроме, быть может, челябинского "УРАЛ Лтд", поселившегося вне русской экспозиции в нормальных проходах) не привлекали внимания посетителей, а то и просто оказались брошенными на произвол судьбы. И, что самое потешное, от России был здесь всего один литагент (говорят, видели Пальчикова, но я не видел), который представлял хорошее издательство "Армада" и совсем не интересовался новыми авторами. Что делали 100 русских литераторов, кроме выступлений и пития горячительных, я не знаю.
Но зато была самая модная тема ярмарки √ обсуждения пиара писателей. Что это такое и с чем едят это чудо англоязычной словесности, не знал толком никто, но, даже глядя на красноштанного Евтушенко и бычков-охранников жены президента заштатного Киргизстана, никто не задумывался об ответе. Потому тут же возникли некие новоявленные "специалисты по пиару" из числа эмигрантов, которые поспешили заломить издателям гонорары за свои услуги и подписать договоры с ними. Так что теперь следует ожидать либо усиления читательской активности российского населения, либо полного затоваривания книжных складов ведущих издательств страны. И это √ единственный эффект от франкфуртской ярмарки этого года: пяток ненужных в Европе людей без гражданства получили в России временную работу┘
Потому что ярмарка √ это все-таки, в первую очередь, торг. Книжная √ это плюс показ лица государства. На проведение ярмарки было выделено, как мне сказали 50 миллионов евро, но по виду, дай Бог затрачен миллион √ это уже само по себе и есть лицо современной России. Отсутствие на открытии президента страны или хотя бы премьер-министра, замена их министром печати от державы, где государственной книжной индустрии нет, √ это тоже лицо России, показатель отношения руководства государства к менталитету подвластного народа и заботы о его будущем.
Английские и немецкие журналисты тут же оценили русский павильон, как экспозицию насилия, писателей русских - как бульварных и похожих на большинство европейских бумагомарак, как две капли воды. В вольном переводе их резюме звучало приблизительно так: "Русская литература перестала быть великой, скоропостижно скончалась, ей недоступны стали мысли о значительном и вечном, вместо гуманистов и философов новая Россия породила словоделов и словоблудов".
И вот теперь, когда обидел всех своих собратьев по писательскому цеху, хочу не извиниться, а сказать, что сказано мною выше с болью и сочувствием к русским писателям. Почему?
Во-первых, потому, что на ярмарке все, что делалось с целью будто бы продвижения на мировой рынок русских писателей, делалось непрофессионально. Все не названные выше девяносто с чем-то писателей надеялись на ярмарке лишь на удачу, на то, что повезет им √ и вдруг какой-нибудь заезжий миллионер "клюнет" на обложку его книги либо прислушается к его бормотанию в микрофон, проникнется величием услышанных мыслей.
Во-вторых, многонациональная федерация выглядела русско-еврейской, да и только. Воспоминания о Ю. Рытхэу и С. Агни витали в воздухе, но осуществились лишь в виде нескольких непонятной профессии людей, сидевших в лабиринте экспозиции не то малых народов России, не то Сибирского региона. О том, что есть в мире писатели-магаданцы, например, или сахалинцы, алтайы, уральцы, северяне, никто и не догадывался. Россия как бы сконцентрировалась в помпезной Москве и в бандитском Санкт-Петербурге. Посетители увидеть гигантскую Россию не смогли, даже если бы приложили для этого усилия.
В-третьих, внешне экспозиция русских книг (их вал обложек я имею ввиду) выглядел пошлым на фоне выставок даже с рядом находившимися экспозициями Польши, например, или Румынии, не говоря уж о гениально оформленной экспозиции издательства "Галлимар" (Франция). Такое впечатление, что пять шестых книжных обложек России оформлял один и тот же не художник даже, а компьютерный дизайнер. Просто удивительно, как русский читатель разбирается в этом хитросплетении полуголых тел, вытаращенных в ужасе глаз, пистолетов, взрывов, рож красоток и звериных оскалов будто бы человеческих лиц. Иностранцам тем более не было интереса вглядываться в этот фейерверк блестящих под светом юпитеров, словно обмазанных соплями картонок. Особенно любителям типографских шедевров, которые выкладывают за книги на непонятном им языке тысячи долларов. Подобные любители покупали миниатюрные книжки в одном из русских павильончиков и прекрасно оформленную новую редакцию "Тараса Бульбы" у украинцев √ ту самую, где слово "русские" у Гоголя было выброшено за ненадобностью √ еще один символ прошедшей ярмарки.
В-четвертых, всем было очевидно наличие большого числа блатняка среди прибывших на ярмарку авторов. Времени у иноземных издателей и тем более у литагентов на просеивание навоза для поиска жемчужного зерна просто не было, потому с первого же дня профессионалы оценили всех прибывших на ярмарку по списку Министерства культуры России навозом, а зернами остались в их сознании все те же "раскрученные авторы", которые почитались на Западе раньше, почитаются и теперь. Почитаются, ибо надо же писать здешним преподавателям в Университетах о ком-то диссертации и делать вид, что заняты наукой.
Тиражируемая ныне пошлость на книжных стендах России неинтересна Западу. И уж тем более противна Востоку, где еще сохраняется институт семьи и традиции заботы младших о старших. Сорокина и присно с ним издают (и почти не читают) здесь не потому, что считают их русскими писателями, а как раз потому, что они √ космополиты по своему социальному видению мира, они более понятны тем же немецким славяноведам, которые являются главными рецензентами русских книг, переводят их для германских издательств, чем пишущие в классических традициях сочным, красивым русским языком Л. Нетребо, например, или писатели Нечерноземья, Черноземья, Урала, Сибири, Дальнего Востока и даже Средней Азии. Потому что "раскрученные" для своего продвижения на рынок не брезгуют ничем, а последние берегут свою честь, стыдятся самобахвалиться, как делают это проститутки на улице красных фонарей и их столичные собратья, не ввязываются в скандалы.
То есть то, чем можно действительно заинтересовать иностранного читателя, у русской литературы есть. Но между русскими писателями стоят: собственный их стыд быть товаром на рынке тщеславий, плюс русоведы да кремлеведы, плюс блатняк, а также русские чиновники-казнокрады вкупе с их полным безразличием к исполнению своих обязанностей. Ну, и неуважение всех и вся к собственной стране, к своему народу, культивируемое сейчас и СМИ, и издательствами, и телевидением.
Мне, ныне иностранцу, было стыдно за любимую мною по-прежнему Русь. Так и хотелось крикнуть: "Сволочи вы, братцы!"
Только кому кричать? Те, кто создал этот балаган, на глаза не показывались. А искать их √ время терять. Хотя, хотел показать им, как надо работать. Мой роман "Прошение о помиловании" оптовик закупил полностью всем тиражом. Не моя работа √ моего агента и моего издателя. И договоры на четыре книги заключили мне они. Так что имею право и судить виновников оглушительного провала русской ярмарки на неметчине, и оценивать качество их работы со своей колокольни.
Вот пишу все это сейчас √ и думаю: а кому нужно все это знать? Кто-то ведь поверил победным реляциям устроителей выставки, бахвальству приехавших из-за бугра 100 писателей. И никто не обратил внимание, наверное, на то, что именно в эти дни в Москве происходил съезд бывших соотечественников за рубежом (такая вот галиматья в названии), но на ярмарке не было представлено русской пишущей диаспоры за рубежом. Литовцы в прошлом году подобную экспозицию сделали, а русским наплевать √ у них писательского добра сколько хочешь, они его разбрасывают по всему миру. Им бы всякие форумы собирать да пить на дармовщину┘
Ярмарка во Франкфурте глохнет. Скоро, по-видимому, сойдет на нет. От России в очередной раз ждали чуда, а получилось по незабвенному Черномырдину, как всегда: пшик.
Стыдно стало жить на белом свете русскому человеку, господа!
Валерий Куклин
Берлин, ФРГ
|
Проголосуйте за это произведение |
|
Но странно было бы ожидать, что официальные и коммерческие структуры могут действительно представлять литературу (и культуру в целом). Читал в "Нашем современнике" записки Николая Бурляева о кинофестивале "Золотой витазь". Поразительно - пять конкурсов параллельно, 200-300 картин из 30-40 стран ежегодно участвуют в конкурсе. (Для сравнения - на Московском Международном фестивале - полтора-два десятка картин). Поляки - поляки!- называют "Золотой витязь" лучшим в мире фестивалем (Барбара Брыльска, например, но не только). А кто слышал об этом фестивале? По телевизору? В газетах?
|
|
100 одиноких русских душ, вот что важно. Душа Петухова и душа Сорокина (тонкая и ранимая) парили над Франкфуртом, как две, поднятые ветром с русской проселочной дороги пылинки, или как два потрепанных, использованных когда-то и теперь уже ненужных полиэтиленовых пакета... и Татьяны Толстой, и Олега Павлова, и Михаила Тарковского... Ведь надо как-то жить, ведь все что было за душой ты уже отдал... и надо ждать, когда остальные люди - неписатели, пожертвуют куском хлеба, сахарной головкой или чем еще, и будут шуршать бумагой и думать о тебе. Просто человекам - и писателям и неписателям - так хочется быть!
|
|
|
|
|
