|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Наш ответ Вячеславу Румянцеву
Вопрос, может ли женщина быть писателем, решился в пользу женщины в конце Х века в светских кругах Японии: Сэй Сёнагон написала прозаическую книгу изрядной гениальности. Правда, женщины не слишком-то спешат использовать эту возможность: талантливых писательниц пруд пруди, а вот гениального писателя-женщины я не знаю, кроме вышеупомянутой японки. Дело, наверное, не в способностях, а в психологии - на что-то другое употребляют великие женщины свою гениальность, не на писание романов. Не знаю, может быть, уходят в религию, если пишут, то гениальные книги религиозного содержания, как Маленькая Тереза, напр. Что касается Надежды Горловой - она талантливый писатель, это очевидно. Не более того - оригинальности, что ли (прости, Надя), не хватает. Покрова на Нерли написаны с оглядкой на Набокова, например. Что касается женского почерка... Как мужчины, так и женщины блюдут суверенность своего внутреннего мира и верят в его трансцендентность по отношению к противоположному полу. Это предрассудок, порожденный ксенофобией. Известно, что большинство женских романов из розовых серий написано мужчинами под женскими псевдонимами, а авторши триллеров и боевиков берут мужские псевдонимы - и читатель не замечает подвоха. Но только заяви, что, например, мужчина пишет от лица женщины, и тут же читателям обоих полов это покажется не достоверно - если автор не использует нарочитый прием, например, не сделает женщину-героиню очевидной истеричкой. Где-то я прочитал сентенцию на счет того, что Эмма Бовари любит как мужчина - можно не верить и Флоберу. А вообще, не выше ли искусство психологии? Все понимают, что ни одна лошадь не думает и не чувствует так, как Холостомер, Холстомер - идеальный гипотетический конструкт, равно как и Каштанка и проч., но все мы с этим обстоятельством миримся. Женщина, написанная изнутри мужчиной - та же Каштанка, не обязательно читательнице узнавать себя в героине, впрочем, если она пытается это сделать, значит, автору удалось смоделировать иную реальность, в которой читателю хотелось бы жить: золотой сон, да не мой. И еще: читая рецензию В. Румянцева, не могу отделаться от ощущения, что написана она - женщиной. Общая эмоциональность, примеры из текста, превалирующие над рациональными рассуждениями, недоверие к мужскому зрению (чисто женские подробности, которых мужчина не умеет увидеть, и даже увидев, не может адекватно зафиксировать в образе. Или: Не видит мальчик в тропинке чулка!). А, собственно, почему? Мальчик на мальчика не приходится. И вот, на мой взгляд, (исхожу из своего опыта) чисто женская концепция мужского начала: Да какая разница, как она ко мне относится, - важно, как я к ней! Не все так просто, милые дамы... Будь я на 100 % уверен, что автор рецензии - дама, сказал бы об этой рецензии цитатой из нее же: женщина оценивает другую женщину, рефлекторно выискивая недостатки. Не знаю, чья доля тяжелее: женщины, открыто пишущей от лица мужчины и обреченной на окрики по системе Станиславского Не верю! или женщины, пишущей под мужским псевдонимом. Право не знаю, кого же выбрать... из двух золушек.
24 февраля 2000 г.
Олег Карлов
