Надмогильные надписи в стихах

Сколь много бездельников вещают с телеэкранов, сокрушаются в газетных статьях, мол, культура гибнет, высокоинтеллектуальные книги не печатаются, читатель деградирует, поглощая низкопробные детективы и слащавые "дамские романы". Вранье беспутное, добротные монографии выходят в свет, правда, если их авторы талантливы, умны, пишут "в тему и по делу". Именно о такой редкой в наши времена книге я и поведу речь.

Только что из-под типографского станка вылетела, как горячий пирожок из печи, монография доктора филологических наук Т.С.Царьковой "Русская стихотворная эпитафия XIX-XX веков: Источники. Эволюция. Поэтика", изданная под эгидой Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской Академии наук Русско-Балтийским информационным Центром БЛИЦ (намеренно подробно указываю "координаты" почтенных учреждений, осуществивших столь благородный, но опасный в коммерческом плане проект; СПБ., 1999).

Не часто бывает, чтобы научная монография читалась на одном дыхании долгие часы, как приключенческий роман, но в данном случае это так (ей Богу). Первая (пионерская в истинном смысле) монография заполняет зияющую лакуну в изучении жанра стихотворных кладбищенских надписей, опосредованно отражающих существенные составляющие мировоззренческого и конфессионального менталитета русской нации (уф, передохну, уж больно лихо закрутил фразу). Впрочем, все сие - святая правда. Перечислю заголовки глав книги:

I. Определение эпитафии: Объем понятия. Источники;
II. Эволюция жанра;
III. Поэтика эпитафий.

Основное внимание автор уделяет впервые в таком объеме вводимым в научный оборот источникам эпитафий, историко-типологическому описанию "надгробных надписей", их классификации, долговременной (сквозь десятилетия) эволюции, изучению поэтики этих одномоментно наивных и глубоких специфических опусов.

Скрупулезно, с узорчатым умом и тонким вкусом применяя разнообразные методы филологического анализа, исследовательница приводит читателя к удивительно интересным, свежим, неожиданным, парадоксальным выводам (к каким, утаю; ценитель пусть сам разбирается, ежели возжаждет). Скажу одно: братья и сестры, не так уж плохи наши дела, ничего ужасного не может приключиться со страной, где так хранили память об ушедших (минус десятилетия советской эры). Вера, смирение, терпение, телесное ощущение сопричастности горнему и вечному (если вновь прорастут в душе, крови и плоти россиян после "экстирпации" 1917 г.) помогут починить, наладить и запустить маховик нормальной, человеческой, цивилизованной, согретой и надышанной прежними поколениями истории.

Иногда образцы жанра, преизобильно представленные в исследовании, поражают сокровенным фосфоресцирующим светом истины. Приведем надпись с могильной плиты "потомственного дворянина Л.Ф.Германа" (мир праху его), похороненного в 1904 г. на Старом кладбище города Ефремова Тульской губернии:

Смерть есть жизнь
В бессмертном Боге,
Жизнь есть смерть
В своем итоге.

В этих безыскусных словах просвечивает некая - пленительная и губительная - голова кружится и виски холодеют - тайна. Такого ранга тексты щедро рассыпаны на страницах книги.

Привлечет читателя и толковый разговор об эпитафиях-эпиграммах, которые предназначались не умершим, а живущим современникам. Вот ярчайший перл (Н.Ф.Щербина - И.И.Панаеву):

"Лежит здесь, вкушая обычный покой неизвестности,
Панашка, публичная девка российской словесности".

Много внимания автор уделяет "серьезным" и ироническим эпитафиям, созданным профессиональными поэтами разных веков и эпох. Процитируем одну, принадлежащую перу крупнейшего представителя "лианозовской школы", нашего современника Игоря Холина:

Умерла в бараке 47 лет.
Детей нет.
Работала в мужском туалете...
Для чего жила на свете?

Есть все же феноменальный, кощунственный, богоборческий нравственно-этический изъян в постмодернистском миропонимании и миропереживании. С содроганием думаю о том, что в своем посмертном пакибытии поэт "въехал": недалекие, "простые" люди угодней Господу, нежели высокоодаренные и "сложные".

Читательское внимание привлечет, несомненно, и нетривиальный анализ многочисленных поэтических автоэпитафий.

Монография завершается разделом "Дискуссионные вопросы", где, полемизируя с предшественниками и подводя итоги исследования, автор пунктиром намечает путь продолжателям и последователям. Отличная книга. Главное достоинство ее - мощная генерация читательской мысли.