Утром я привычно заглянул в электронную записную книжку. Сегодня день рождения моего старинного друга Валика. Я набрал его номер телефона и услышал в трубке короткие гудки. Жена Валика Надя, как всегда, висела на телефоне. Я не любил Надю - вредную крикливую бабенку. Она платила мне взаимностью. Не удивительно, что и сам Валик не любил свою жену. Он любил мою жену Нину. Я тоже любил свою жену. А она любила Валика.

Только Надя не любила никого, кроме старого кота Джефа.

Вот так мы и жили. Долгие годы. И каждый из нас делал вид, что ничего не происходит. Мы ходили друг к другу в гости. Когда я уезжал в командировки, Валик с Ниной занимались любовью на моей кровати. А может, и не занимались...

Наши дети ходили в один класс и сидели за одной партой. Им стукнуло по шестнадцать лет, и они оба давно знали, что Валик и Нина любят друг друга, я люблю свою жену, а Надя никого не любит, кроме старого кота Джефа.

Мой сын Костя и дочь Валика Света тоже любили друг друга и с завидной периодичностью занимались любовью либо на моей кровати, либо на кровати Валика. И Валик, и Нина, и Надя, и даже я дружно делали вид, что ни в коем случае не догадываемся об этом.

Я опять набрал номер телефона Валика. Надя взяла в трубку и процедила сквозь зубы дежурное неприветливое :

- Алло...

- Надюша, с именником тебя.

- Спасибо.

- А где виновник ?

- В ванной. Подожди две минуты... - я представил себе Надю, держащую трубку под двойным подбородком, в руке - дежурный пончик, на голове - оранжевая косынка поверх крупных бигудей, из-под застиранного халата - видна ночная сорочка... Когда-то в Наде было пятьдесят пять килограммов веса, а двойного подбородка не было. И Джефа тоже не было... Надя встречалась с Валиком пять месяцев, и все это время упорно защищала свои бастионы. Наконец, она выбросила белый флаг, который через два месяца в спешном порядке пришлось сменить на белые фату и платье. А еще через семь месяцев родилась Света.

За неделю до рождения Светы в автобусе я познакомился с Ниной, которая и не думала долго защищать свои бастионы. Через две недели мы с Ниной расписались.

Нина уже поставила свою подпись в книге регистрации. В этот момент в зал влетел новоиспеченный папаша Валик, только что забравший жену с ребенком из роддома. Нина оторвала взгляд от своей замечательной витиеватой подписи (все, что делала моя жена, было замечательно и неповторимо), подняла глаза... И увидела Валика. С этой самой минуты они полюбили друг друга. Ни Нина, ни Валик, ни тем более я не были виноваты в том, что Надя пять месяцев с неистовым упорством защищала свои бастионы и что Нина повстречала меня на две недели раньше, чем Валика.

Через девять месяцев родился Костя.

За моей спиной раздались легкие шаги. Нина тихонько подошла сзади и положила руку мне на плечо :

- Ты звонишь Валику ? - Я кивнул. - Передай ему мои поздравления. - Я повторно кивнул и позволил себе украдкой вздохнуть :

- Думаю, что сегодня вечером ты сможешь поздравить его сама.

Нина не ответила. Посмотрела в зеркало, поправила и без того идеальную прическу, потом грустно подмигнула мне :

- Позвонишь мне на работу ? Я уже опаздываю.

Я в третий раз кивнул и с любовью проводил взглядом тоненькую фигурку жены.

Наконец, Валик подошел к телефону:

- А, старик... Привет. Спасибо. Хотя уже и не радостно : тридцать семь лет - роковой возраст...

- Для гениев, - ехидно заметил я.

- Мы вас ждем сегодня вечером. После работы... Никого не будет, кроме вас.

Я положил трубку.

Нина приготовила Валику в подарок серебряный перстень с черным камнем. Валик любил серебро. И черные камни. Я заглянул в зеленую бархатную шкатулку, в котором лежал перстень. Подышал на камень, полюбовался серым сырым отражением своего дыхания и захлопнул шкатулку. В мой день рождения Нина дарила мне зажигалки, которые я терял с неизменным постоянством аккуратно к своему дню рождению. Нина хорошо относилась ко мне, а Валика любила. Поэтому ему дарила серебряный перстень с черным камнем, а мне зажигалки, зажигалки, зажигалки...

Я нащупал в кармане очередную зажигалку и закурил.

Дверь нам открыл Валик. Он за моей спиной переглянулся с Ниной и помог ей снять пальто.

Костя уже сидел на диване рядом со Светой. Его рука под столом лежала на ее колене. Никто этого, конечно, не заметил...

Мы выпили за здоровье Валика, потом за здоровье его престарелых родителей, затем за здоровье его красавицы жены и наконец, за детей.

Потом все почему-то замолчали, и Нина торжественно сказала :

- Мы все здесь взрослые люди... - она многозначительно посмотрела на Костю и Свету, - поэтому пришло время поговорить начистоту. - Я насторожился. - Ни для кого из нас не является секретом, что мы с Валиком давно любим друг друга... - Нина на минуту перевела дыхание. Ах вот почему : тридцать семь лет - роковой возраст... - и хотим быть вместе. - Надя любовно погладила кота, Костя убрал руку с колена Светы и проворчал:

- Наконец-то...

Я налил себе полный стакан водки и залпом выпил. Этого, конечно, никто не заметил. Костя со Светой целовались на кухне, Надя любовно гладила Джефа, а Нина с Валиком торжественно и счастливо смотрели друг на друга. Я налил себе еще один стакан водки. И выпил его залпом. Только тогда на меня обратили внимание, потому что я свалился на кота, а кот истошно и справедливо заверещал. Из кухни прибежали Костя со Светой. Надя схватила нож, наверное, чтобы меня зарезать...

Нина встала из-за стола, завернула меня в мое пальто и увела домой.

Так мы жили. Долгие годы...