|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Представлена Ольгой Ворониной
Сон в змеиную ночь
Что не конский топ, не
людская молвь,
Не труба трубача с поля слышится...
А.С.Пушкин
Змеи покинуть спешат нору,
Всем опостылел быт.
Сотням змеёнышей поутру
Не избежать копыт.
Кони метнутся по головам,
Вдаль увозя стрелков –
Княжич уже приказал волхвам
Выдать бунтовщиков.
Людям на травке б разлечься всласть,
Выпить кувшин вина…
Если двуногие делят власть,
Вожжи берет война.
Вихрем срывается мир с петель,
Жаждая слав и од.
Если кому-то узка постель,
Змеи идут в расход.
Видишь ты – гибнет в траве родня. Глупо, в дыму, в грязи… Смерть нависает
уздой
коня, но всё равно ползи! Над родником зацветает тёрн, славя своих деметр…
...Тварь! Дотяни ж ты, кровавя дёрн, этот последний метр…
--
Лунных лучей шампура остры,
Волки грызут гнильё.
Боги уснут, догорят костры,
Выкричит вороньё.
Травы укроют упавший стяг,
Слыша шаги жулья.
К небу поднимутся на костях
Заросли небылья.
Боль извивается...
Дотерпи,
Смерти осталась треть.
Чертишь собой по своей степи,
Силясь переболеть
Пламя пожара, погрома прыть,
Ужас чужих атак...
Не для того, чтобы просто жить, -
Чтобы – не просто так.
--
Холод кольчуги да скрип телег –
Странен итог войны.
Войско устроится на ночлег.
Стражи утомлены.
К ночи потянет вином, враньём,
Плачем (персты воздев).
Скоро к владыке втолкнут копьём
Парочку пленных дев.
Гридень с ухмылкой прищурит глаз,
Режа сырка кружал.
… Первую вынесут через час,
Греющую кинжал.
--
Тускло поблёскивает чекань,
Сбруя от рос мокра.
Дрогнет под ветром цветная ткань
Княжеского шатра.
Стражник зевает. Холмы в дыму...
(Что здесь – змея? Кайма?)
Он не увидит сквозь дым и тьму,
Где облизнётся тьма.
Над разнодолом ударит гром.
В тучах молчат слова.
Ясенем высится над шатром
Древняя тень волхва.
--
Замерло поле на дне зрачка.
Пыльный типчак поник.
Путаясь в зарослях горчака,
Горечь несёт родник.
В отсвете лунном блеснет тамга,
Ветер гудит в степи.
Возле поверженного врага
Спи, королева, спи…
Фреска
-
С бессмертием не всё ладно, воскресают-с...
В захудалой глуши, где засовы оделись ржою,
Но в заутреню горло дерёт полусонный кочет,
Сквозь апостольский лик проступило лицо чужое.
Корчит рожи в углу и мирских мужиков морочит.
Привечать чужаков осторожному люду не в честь.
Что за черти в стене? Хоть глаза изгляди до
рези.
То ли леший, а то ли другая какая нечисть –
Сколь ни крестишь её – всё настойчивей к людям лезет!
Эх, церквушка... Намылили шею дьячку-зудиле.
Подсобрали деньжат, чтобы стала не так убога.
Освятили. Отпели. Отплакали. Откадили.
Только толку-то? Так и молились с другого бока.
Храмы в землю врастают – на Волге ли, на Оби ли.
Но упрям человек.
На осеннюю Виринею*
Мужики под хмельком непутёвую фреску сбили.
Вместе с той, что была под нею.
________________________
* В святцах 17 октября по новому стилю – Виринея
* Едесская. «Приносящая
победу».
Ода
истопнику
… Истопник выходил во двор, налегая на дверь сплеча
–
Как сминал бы ордынский строй рус владимирского закала.
Дверь хваталась за зимний воздух, похрипывала, ворча,
Расшибалась о стену лбом и сочувственно пропускала.
Истопник выходил как царь, бросив под ноги кочергу.
Увидав старика, капель заливалась искристым смехом.
Серебрилась у ног Россия, подтаивая в снегу,
Вдоль заборов, плетней и стрех разносясь воробьиным эхом.
Постоит истопник, дивясь, как бывает металл пунцов,
Как легко вековым стволам топоры рассекают жильца…
… Догрызая в огне поленья как пригоршню леденцов,
Простодушно вздыхает печь, ожидающая кормильца.
Пересвисты
тени бродят по надводичью.
стадо вязов, треща корой,
к ночи – стаю вдыхает птичью
с облаками и мошкарой.
стихнет ветер, уймутся толки.
лес уснёт на груди холма...
--
с первым выстрелом из двустволки
начинается кутерьма.
речка илиста, долговяза,
плещет в зарослях череды.
в голове дуралея-вяза -
пересвисты на все лады
смолкнут...
пусто вокруг. и скучно
жить, латая корнями гать.
отпускать облака поштучно.
птиц по пёрышку выдыхать.
Скворец
Мой детский скворечник давно поменял адресок.
Безвременье. Сплю. И мерещится мне, дармоеду:
На бабкины руки стекает берёзовый сок,
И я собираюсь. И к деду, как будто бы, еду.
Летит электричка в какой-нибудь Нижний Тагил.
И мне остаётся (полжизни стремившись к Синаю)
–
Признаться себе, что родных не узнаю могил.
Но хуже, что эти могилы меня не узнают.
---
В уездном эфире закончилась притча дождя.
Остатки лучей с горизонта срезает секатор.
Скворец поседевший, берёзы своей не найдя,
Летает кругами, забыв отключить навигатор.
Сибириада
Ты что, мой друг,
свистишь?
Мешает жить Париж?
Ты посмотри, вокруг тебя тайга.
Юрий Кукин
Пролог
Развокзалится, раскоробится,
Расторопится суета.
Вьётся снежная серебровица
С мёрзлым именем Воркута.
Прикорнувши промеж бревешками,
Время тянется с огонька
За расщёлканными орешками
Да усмешками пермяка.
Снятся лайкам разливы Юкона.
Дремлют в памяти имена.
Заверюхою убаюкана
Приполночная снежина.
Душу выгреет шкурка-яловка,
Спрячет накрепко в рюкзаке.
Не сыскать наливного яблока.
Катит клюковка по руке...
1.
Коротаю Сибирь. Нет маршрута, хоть просеку высеки.
Не дождавшись огня, возвращаюсь в промерзшие сени я.
Третий месяц гляжу, как недели сбегают на выселки,
Оставляя мне то ли безумие, то ли спасение.
Чьи читаешь стихи? Чем любуешься, ночи терзая чьи?
В южной жизни твоей – как сквозняк в непротопленном
срубе я.
Лишь следы на снегу – озорные, раскосые, заячьи –
Уводя от волков, преподносят урок жизнелюбия.
Ползимы до тепла. Тишину не согреем ни ты, ни я.
Все до лета в плену слюдяного январского абриса.
От пустого письма – до нутра пробирает от инея.
Так ли важно теперь,
Что конверт без обратного адреса?
2.
... Простоишься, шатаясь, на влажном таёжном
ветру.
Разгулявшийся хмель перестанет давить на закорки.
Чертыхнёшься в сердцах – и подсядешь поближе к костру,
Где сомлевший кисет наглотался подмокшей махорки.
Дом полнёхонек. –
Каждая чаша хоть чем-то полна.
Наш озябший шалаш успевали спасать до сих пор мы ж!
Горячатся в печи пироги. Напевает жена.
В закутке шебуршит шаловливый малыш-недокормыш.
... Не ищи забытья, даже в лужах сплошная тайга. –
Изведёшь и дремучего зверя, и нас, полукровок.
Мелко витым бичом над малиной мелькнет пустельга,
Задевая крылом земляничины божьих коровок.
Льнёт огонь к рукаву. Да скажи мне, какого рожна
Не могу извести подкатившую волглую хворь я?
По бревну у воды на пригревенке бродит
желна,
Расставляя силки околотного пустоговорья.
Телеграмма: «прости возвращаюсь встречай тчк».
Пароходик спешит. Да понять ли ему, пострелюге...
Вечереет. Осыпалось солнце за кромку буйка.
Лишь таращится в сторону пристани раненый флюгер.
3.
Ноет подгоревшее полено,
Тянутся морозы к сорока.
Бродит ложка в чае по колено –
Не хватило кружке кипятка.
Чернота полнеет как товарка,
Тайно предаваясь шепотне:
Возбухает дедова заварка,
Ползая по-горьковски, на дне.
Снег ярится – пришлый, безземельный.
Вечер до полуночи допит.
Бабкин домик чайно-карамельный
Все грехи за зиму отоспит.
Как ему, хранящему родство,
Доживать себя до ничьего?
--
Вечер в коммуналке (что не ново).
Стол. Терновка. И тебе терново.
Поэтесска с мордочкой Му-Му.
Выгнать бы к чертям её, чуму,
Но сменяешь парочку обновок
На дуэт ночных перестановок.
Отлитературишь в два стиха.
Довела, терновка, до греха.
К ночи разметелилась столица, -
Дамами, мехами соболится,
Шутит над пальтишком простака.
С кровью – златоглавая телица
«Оканье» счищает с языка.
Силишься воскликнуть: «Я холосый...» –
Но сидишь обросший, безголосый,
Стенку тенью делишь пополам.
Как союзписательские взносы,
Тараканы бродят по углам.
Где же тапок... Жаждешь заварушку!
Что нащупал? Дедовскую кружку?
--
Человечий дух неудержим,
Как технарь, корпящий над карданом.
Ты сменил и адрес, и режим,
Вырвался, не слёг под чемоданом.
Мы теперь с тобою визави
В истине, как два грача в навозе.
Но кривые – сколько ни криви, –
Дальше Ахерона не вывозят,
Лишь латают паузы над Е
И меняют почву в колее.
--
Утро. Муха плавает в «Арго», –
Жизнь щедра на лишние детали.
В сентябре цыплят пересчитали,
Но весна подводит Итого.
Пять шагов до озера парного.
Выпей, банька, жара дровяного –
Просто так. Не важно, за кого.
В дедовом краю лесов и пашен
Плач окончен, костерок погашен.
Медленно, как мёртвый на столе,
Остывает кружка на золе.
4.
Дома пустеют, как товарняк,
Сваливши судьбы в быльё-пылище.
В ладонях ставен бредёт сквозняк,
Тревожа брошенное жилище.
Не поднимая колючих век,
Скрипит сосняк, выплавляя смолы.
Лишь глянет осторонь человек
Слегка неправильного помола.
Изба с опалиной на скуле,
Да без детишек – такая жалость.
Хлебнув настой на таёжной мгле,
Повисла дверь на одной петле –
Но удержалась ведь...
Удержалась.
--
Чужую кружку согрей в горсти.
На старых снимках застыли лица.
Довольно просто в избу войти,
Куда сложнее в сердца вселиться.
Упрёком в горле горчит перга.
Снега не выйдут из обихода,
Покуда пьёт белену тайга
От ледостава до ледохода.
--
Резвится солнце на окунях,
Да на ершице – живой и колкой.
Река, уставши гонять коняг,
В тени раскинулась на камнях
Осоловевшею перепёлкой.
Огонь доверчиво льнёт к рукам.
Мышей летучих смахнёт чердачье.
Истосковавшись по рыбакам,
Избушка ластится по-собачьи.
В печурке старой сопит горшок,
Не хватит места тоске-кручине –
Разбитый флюгерный петушок
По новой выкрашен и починен.
Домишка, мошками мельтеша,
Латал уютом свои увечья.
А мы смотрели, боясь дышать,
Как в щёлку ставен глядит душа –
Сосноголовая,
человечья.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
-- -- Силишься воскликнуть: «Я холосый...» – Но сидишь обросший, безголосый, Стенку тенью делишь пополам. Как союзписательские взносы, / Тараканы бродят по углам. Где же тапок... Жаждешь заварушку! Что нащупал? Дедовскую кружку? --- --- --- Не знаю, конечно : причём здесь "союзписательские" взносы ? Но хоть автор сам себя признаёт "безголосым", ему можно довериться, потому что он - "холосый".
|
