Романы и повести
09 января 2015

По нехоженым тропам протопали лошади,
неизвестно к какому концу унося седоков"...
Владимир Высоцкий

I

Зима 2014-го стремительно сдавала позиции. Вместо сплошной мутно-свинцовой пелены над крышами голубело небо в комочках ваты облаков. Обретя свободу, снопы солнечных лучей будоражили застывшую землю и, сбросив ледяную корку, словно старую змеиную кожу, она вздыхала полной грудью. Но корни деревьев отбирали струившееся тепло с такой неистовой силой, что совсем было ушедшие холода, возвращались с полдороги порывами колючих арктических потоков.

Мечась по подворотням и переулкам, обжигающий ветер собирал тучи залежалой пыли и обрушивался на разомлевших от первого тепла горожан, прохватывая до костей тела и сея во рту горьковатый привкус, а в душах безотчетную тревогу.

Горчинка с дыханием Арктики долго напоминала Роману летние каникулы в Крыму. Над Коктебелем гулял холодный ветер, а они вместе с соседской девочкой пили на палящем солнце крепчайший черный чай с лимоном и льдом. Лоб Ромки покрывался испариной, и от необычайного прилива сил он был готов шагать по Киммерийским горам от рассвета до заката...

Потом Ромка незаметно превратился в Романа, закончил два института, остепенился и отрастил для солидности небольшую эспаньолку, намекавшую на более солидное обращение: Роман Витальевич. Подробности того детского путешествия затерялись в глубинах памяти, а появление горечи во рту стало означать, что на пороге простуда.

В институтской поликлинике топили, напоследок, что есть мочи, по коридорам от распахнутых настежь форточек гуляли сквозняки, и Романа буквально за пару дней просквозило так основательно, что во рту начало горчить уже с самого утра. Но чувство долга перед другими больными взяло верх, и он в надежде, что разгуляется, явился на прием. Однако к полудню голова стала напоминать закипавший котелок, и Роман понял, что если сейчас же не отправится домой и ляжет в постель, о завтрашней поездке на лоно природы не будет и речи. А отложить ее было никак нельзя, не хотелось, в который раз огорчать мать.

Дома он первым делом повесил на дверь спальни рукописную табличку с просьбой не беспокоить по причине болезни и, наглотавшись лекарств, залез под одеяло. Уже в легком забытьи он дождался, когда вернулись после балетного кружка Тата с девочками и успокоено уснул.

Очнулся Роман толчком от светившего прямо в глаза яркого серебристого света, и сразу возникло ощущение, что он находится не своей квартире. За исключением убогого столика и пары табуреток спальная была абсолютно пуста. Рядом на кровати, отвернувшись лицом к стене, беззвучно спала женщина, совершенно не похожая на Тату. В мерцавшем полумраке отчетливо прорисовывались ее худая обнаженная спина, сужавшаяся к талии. Полушария ягодиц, наполовину прикрытые покрывалом, отливали в лунном свете серебром. Фактура кожи здесь настолько контрастировала с матовостью спины и плеч, что Роман, облокотившись на локоть, свободной рукой осторожно приподнял покрывало. Бедра переходили в огромный рыбий хвост: рядом спала русалка...

Внезапно хвост шевельнулся и отвалился как у ящерицы. Теперь на его месте белели стройные женские ноги. От испуга Роман попытался соскочить с кровати, но русалка навалилась сзади, опрокинула его на живот и стала елозить по спине упругими грудями. Сразу не стало хватать воздуха. Почувствовав, что еще несколько мгновений, и задохнется окончательно, Роман попытался поднять голову и...увидел рядом испуганное лицо жены. Тата трясла его за плечо.

- Где мы? - повернулся к ней Роман, не разбирая, где сон, а где явь.

- У себя в спальне, - ответила Тата сдавленным шепотом. - А тебе что приснилось?

- Чертовщина какая-то, - промычал Роман и, покачавшись в полусогнутом состоянии, сел на кровати.

Внезапно он почувствовал, как к спине прикоснулись чем-то липким и холодным, напоминавшим склизкие чешуйки с острыми краями, от чего сразу бросило в дрожь.

"Это русалочий хвост дает о себе знать", - мелькнуло в затуманенном сознании Романа.

Он лихорадочно пошарил под одеялом, но следов хвоста отыскать не удалось, и Роман сообразил, что это сон. Но легче от этого не стало, колотьба волнами покатилась по всему телу. Чтоб как-то унять уколы ледяных иголок, он с усилием встал и, подойдя к окну, выглянул из штор. Нестерпимо яркий серебристый свет Луны брызнул прямо в глаза. Роман невольно охнул: никогда еще полнолуние не представало в таком обнаженном великолепии.

Огромный светящийся диск находился так близко, что невольно возникало желание его потрогать. Не в силах справиться с искушением, Роман открыл фрамугу и высунулся в окно по пояс. Его сразу поразило, как изменился ландшафт возле дома. Аккуратные однотипные коробки потеряли свои формы и выглядели в лунном свете расплывшейся грудой развалин.

Внезапно Романа окатило волной свежего холодного воздуха, и сразу, как по команде лихорадка прошла, а лоб покрылся спасительной испариной.

Поняв, что пронесло, он успокоенный вернулся в постель и заснул без сновидений.

II

Наутро о недуге напоминал лишь горьковатый налет на губах. В квартире царила первозданная тишина, Тата не стала его будить и по пути на службу сама отвела девочек в школу. Возблагодарив судьбу, что после обмена отпала необходимость тащиться под землей через полгорода, Роман для бодрости прошелся пешком и, проехав пару остановок на метро, в отличном расположении духа пересел в электричку.

Вдали от жилых построек и асфальта земля еще сохраняла свой первозданный вид. Осторожно перешагивая через лужицы и стараясь держаться еле заметной дорожки, Роман шел по просеке к дачному поселку. Вдруг невдалеке за частоколом голых березовых стволов послышалась прерывистая барабанная дробь. Роман осторожно оглянулся по сторонам - ни души. Он задрал голову и на одной из высоченных берез заметил большую бело-черную птицу.

Это был, конечно, дятел. Покачивая головкой в изящной красной шапочке и деловито перебирая большими когтистыми лапами, он простукивал ствол и, добравшись до самой верхушки, быстро перескакивал на соседний. С окрестных берез, пестревших вороньими гнездами, раздалось тревожное карканье, дятел резко дернулся и исчез, а над кронами загалдело встревоженное воронье...

Роман с удовольствием вздохнул и привычно поискал глазами когда-то возвышавшуюся над поселком могучую ель, подле которой в одноэтажной дачке с ранней весны и до поздней осени жили его старики. И не обнаружил, не только ели, но и самого поселка.

Старые дощатые заборы были снесены, а на местах яблоневых садов, насколько хватало глаз, тянулась перерытая траншеями земля. Кое-где из нее уже торчали забетонированные фундаменты будущих кирпичных построек. На мгновенье Роман даже усомнился, на той ли остановке вышел.

Окинув родные места более пытливым взглядом, он заметил, что изменения более глобальны, чем это показалось изначально. Далеко впереди из леса выныривала новая многополосная дорога, по обочинам которой высились громадные щиты, приглашающие приобретать недвижимость. Рассекая на две части поселковые земли, дорога уходила за городок, сливаясь с шоссе, ведущим в столицу.

"А ведь в 50-х в дачном поселке абы кто не жил, - в сердцах подумал Роман. - Участки служивым по высочайшему указу раздавали. Повоевал за отечество, как мой дед, получи награду. На этих наделах вчерашние выходцы из рабочих и крестьян новыми столбовыми дворянами себя чувствовали, и потому берегли, как зеницу ока. А мы, потомки, все только разбазариваем"...

Правда, сетовать на судьбу было грешно: участок продали вовремя, когда цены на землю поднялись, разом разрешив все жилищные проблемы.

"Прощай уединенная сельская идиллия среди старых разлапистых яблонь и смородиновых кустов, да здравствует новая жизнь в "таунхаузах" среди горшков анютиных глазок", - вздохнул он про себя.

До конца еще не веря, что нашлись, наконец, те самые, многострадальные записки деда, поиск которых продолжался с самого переезда с дачи, Роман осторожно двинулся в сторону времянки прораба.

Здоровенный детина с обветренным лицом, встретил его, как старого приятеля, и без лишних церемоний протянул старую кожаную сумку. Роман с опаской заглянул внутрь и облегченно вздохнул: знакомые картонные папки были обернуты от сырости в несколько слоев прозрачной пленки. Рядом лежал еще какой-то увесистый предмет в промасленной тряпице.

- Огромное спасибо, что сохранили, - с чувством потряс он детине руку. - Моя дорогая матушка извелась вся. Где вы все это отыскали?

- Папки за шкаф завалились, а сумку на чердаке, она всяким хламом завалена была, - детина выразительно посмотрел на Романа. - У шефа хорошая привычка: прежде, чем ломать, лично сам все углы облазит, чтоб потом претензий от прежних хозяев не поступало.

Предчувствуя сюрприз, Роман развернул тряпицу: внутри оказался небольшой немецкий пистолет времен Отечественной войны со звездами на накладной рифленой рукоятке и отдельно, тронутая ржавчиной обойма с патронами. Недоуменно уставившись на находку, он вдруг вспомнил, что когда-то видел такой в вещах матери на даче.

- Личное оружие старших офицеров, калибр 6.5 мм. Из них стрелялись, чтоб офицерскую честь сохранить, - восхищенно произнес прораб.

По тону чувствовалось: вещица ему так глянулась, что достаточно подарить ее за услугу, а заранее заготовленный презент сохранить для более важного случая.

- Это наградной, моего деда, - неуверенно пояснил Роман. - Матушка говорила, что он всегда держал пистолет рядом на случай, если за ним придут. Но использовать по назначению не успел, скоропостижно помер в больнице....После его смерти лет 60 прошло, наверняка заржавел весь.

Детина бережно взял пистолет и с видимым усилием передернул затвор:

- Долго в сырости лежал. Ничего, разберете по винтику, положите в масло, как селедку, будет, как новенький. И тогда обязательно из него выстрелите, - он протянул пистолет Роману, в надежде, что тот передумает.

Но мелькнувшая в последнее мгновенье опаска, что слухи о находке когда-нибудь могут дойти до матери, и тогда хлопот не счесть, взяла верх. Вручив прорабу в качестве гонорара заготовленную литровую бутылку виски, Роман зашагал обратно к автобусной остановке.

На старом загородном шоссе, устроенном после войны, как запасная правительственная дорога, было безлюдно. Присев на скамеечку, Роман сразу вспомнил о пистолете и, оглянувшись по сторонам, развернул тряпицу. Ощупав рифленую рукоятку, Роман достал пистолет из сумки и, заметив, как в просветах меж деревьев на другой стороне шоссе мелькают неясные тени, представил, что его окружают враги, и понарошку прицелился.

Внезапно совсем рядом резко заскрежетали по асфальту шины, и загудел автомобильный клаксон. Испуганно повернув голову, Роман увидел перекошенное от страха лицо за рулем. Водитель выразительно повертел пальцем у виска и дал газу.

Матери о пистолете говорить расхотелось.

"А ведь, это действительно не игрушка....Скоро окажусь в районе боевых действий, и тогда самому пригодится, - кстати, вспомнил он. - Попрошу пока какого-нибудь толкового работягу разобрать и положу в банку с маслом, только где ее спрятать?"

Оставив вопрос до Москвы, он убрал сверток во внутренний карман куртки и уставился на дорогу. Далеко впереди, у самой кромки леса он заметил светлую легковушку, издали смахивающую на милицейскую. Машина двигалась медленно, словно выискивая кого-то. Романа охватило смутное беспокойство: "А что если водитель, добравшись до ближайшего поста, рассказал, что какой-то мужчина целится из пистолета в проезжие автомобили, и теперь менты ищут именно меня?"

Надо было срочно делать ноги, но куда? И тут Роман вспомнил про экспресс до Москвы, который ходил совсем в другой стороне поселка.

Успел он как раз вовремя: большой блестящий автобус стоял на остановке с открытыми дверями в ожидании пассажиров. Заприметив свободное место у окна в самом конце салона, Роман устремился было в его сторону, и столкнулся нос к носу с бывшей соседкой по даче. Узнав Романа, та приветственно замахала рукой. Отступать было некуда и, предвидя поток неизбежных вопросов, Роман обреченно опустился рядом.

- Честно говоря, не ожидал вас встретить именно здесь, - сразу перешел он в наступление с приятной улыбкой на лице. - Думал, что-нибудь в Москве себе прикупите?

- Основную часть денег мы между сыном и дочкой разделили, - с готовностью пояснила соседка. - Потом подумали со стариком и здесь недалеко приглядели себе небольшую квартирку, - кивком она указала на хрущевские пятиэтажки. - Привыкли уже, воздух свежий, да и на старости много ли нам надо...Вы-то здесь, какими судьбами, Роман?

Тот махнул рукой:

- Не поверите! Когда в прошлом году съезжали, мать записки деда в суматохе забыла. Слава Богу, нашлись, застройщик еще осенью звонил. Но пока я собрался, полгода прошло.

Соседка понимающе кивнула.

- Ваша мать теперь с вами живет? - между прочим, поинтересовалась она.

Роман отрицательно покачал головой:

- Татьяна поначалу предлагала большую четырехкомнатную квартиру купить, но матушка была категорически против, и я ее поддержал. Тем более, что дочки растут, не сегодня-завтра самостоятельно захотят жить, и что ж, опять разъезжаться?

- Да, зарекаться никогда нельзя, всякое может случиться, - поддакнула соседка. - А ваша жена по-прежнему не работает?

Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз.

- Недавно устроилась, наконец, - осторожно ответил Роман, понимая, куда она клонит. - Лучше бы дома сидела, - добавил он в сердцах, - порядку бы больше было!

- Не переживайте, перемелется, мука будет, - соседка поднялась, - моя остановка, матушке приветы от нас со стариком передавайте.

Помахав ей вслед, Роман бросил взгляд на часы. Прошло уже с полчаса, а автобус только выехал из городка. До ближайшей станции метро предстояло ехать еще около часу, а с учетом пробок и того дольше, и на работу он уже не успевал.

"Гори она синим пламенем! - внезапно решил Роман. - Хорошо, обошлось, а если б я сегодня лежал в лежку? Лучше сказать, что еще болен, и навестить мать по горячим следам, водочки выпить под хорошую закуску"...

В предвкушении радушного приема он уже собрался позвонить, но аппарат неожиданно опередил его.

- Ты сейчас где? - раздался возбужденный голос Таты.

- В автобусе, с дачи еду, на работу решил не идти, - нехотя, буркнул Роман.

- Тогда забери девочек с "продленки". На ужин отвори пельмени, они в морозилке лежат. Меня не ждите, опять завал в конторе, буду поздно...

Встреча с матерью отменялась.

"Интересно, какие могут быть завалы в рядовой микробиологической лаборатории, где от скуки мухи давно передохли? - вздохнул про себя Роман. - Но главное, как она будет обходиться, если я уеду в командировку?"

Справедливости ради, о командировках он пока никому не говорил, дожидаясь полной ясности в вопросе. Но с тех пор, как Тата вышла на работу, в ее поведении все сильнее чувствовались не просто нотки самоутверждения. Они больше напоминали попытку ревизии сложившихся отношений. Это настораживало больше всего, и Роман в который раз вынужденно погрузился в невеселые думы.

III

Тата родилась, когда ее матери было за тридцать, и как многие поздние дети, выросла в тепличных условиях. Еще при жизни родителей старший брат, успешный бизнесмен купил сестре квартиру, и она уверилась, что, по крайней мере, часть мира крутится вокруг нее.

Наивную веру в сложившийся порядок вещей она перенесла и на Романа, рассчитывая, что при продаже дачи родителей тот, как истый джентльмен, отдаст ей львиную долю вырученных средств. Однако Роман неожиданно принял сторону матери. Тата посчитала поступок мужа обыкновенным упрямством и до поры затаилась. Разлад начался с пустяка.

Прошлой осенью Киевский Майдан показывали по ящику так часто и настойчиво, что большинство россиян поневоле озаботились проблемами братской Украины. Тата была чисто русских кровей и, комментируя демонстрации студентов, не стеснялась в выражениях. В целом Роман был солидарен с супругой, только часто звучащее словечко "хохлы" стало коробить: мать была родом из Мариуполя, и в его жилах текла часть братской крови.

Раньше, когда в компаниях муссировались чьи-то корни, Роман шутил, что его мать - двоюродная племянница бабушки самого Шуры Балаганова из "Золотого теленка", и лично он считает Шуру своим духовным наставником. Но впервые он не сдержался.

- Можешь быть хотя бы покорректней, - как-то оборвал он жену. - Я же не называю русских "кацапами" или "москалями"! Хотя они вполне этого заслуживают. Лично я этих "хохлов" уважаю. Их так коррупцией достали, что они бросили все свои дела и вышли на Майдан.

- Что ж ты не пошел, когда у нас на Болотной площади протестовали? Кишка тонка? - ехидно поинтересовалась Тата.

Вопрос был чисто бабский, но Роман нашелся.

- На Болотной слишком много инородцев собралось, а им проблем России не понять, - веско отпарировал он. - Ты от темы не отклоняйся, интересно будь ты была замужем за евреем или, скажем, "лицом кавказской национальности", тоже употребляла бы выражения: "жидовская морда" или "черножопый"?

Недовольно оторвавшись от телевизионного экрана, Тата окинула супруга озадаченным взглядом: "Неужели его всерьез зацепило?"

- Начнем с того, что с евреем я бы жила, как за каменной стеной, - хмыкнула она, уклонившись от прямого ответа.

- И если б позвал, поехала вместе с ним в "землю обетованную"?

- Почему нет? Среди цивилизованных людей везде можно жить.

- А что ж не поехала?

- Не позвал, - пожала плечами Татьяна.

- Ну, а если с "хачиком" жила, думала бы "черный" про себя, боясь, что морду набьет? - не отставал Роман, ожидая услышать, что она никогда не вышла бы замуж за кавказца или другого азиата.

- Они, хоть по-русски с акцентом говорят, зато мужики настоящие и руку на женщину ни за что не поднимут, - словно угадав его мысли, подколола супруга.

- А я что ж, по-твоему, не настоящий? - взвился Роман.

Супруга насмешливо посмотрела на взъерошенного муженька.

- Может, я зря тебя на себе женила? - задумчиво заметила она.

- Своего дорогого братца благодари, это он квартиру тебе купил, чтоб было, чем мужиков завлекать.

- А твоя матушка позарилась, ну как же, сбагрила с плеч великовозрастного сына без хлопот.

- Оставь мою мать в покое. Кроме добра мы от нее ничего не видели, - поморщился Роман. - И вообще, к чему ты клонишь?

- Я тут как-то задумалась: за все эти годы мы толком ни разу не ругались, ты не уходил из дому, никем не увлекался и даже ни разу не пытался мне изменить, - с игривой ноткой в голосе заметила Тата.

Роман вдруг вспомнил, какой скандал она закатила ему и родителям, когда однажды учуяла запах чужих духов и презрительно наморщился.

- В первый раз слышу от замужней женщины, что это недостаток, - саркастически заметил он. - И потом, не забывай: все эти годы я занимался наукой.

- Наука тоже имеет пол, только настоящий мужик может добиться чего-то. Ты же никак найти себя не можешь, переходной возраст слишком затянулся. А я для тебя лишь часть интерьера, и по большому счету безразлична. Подумать только, сколько удобств: жена, домашняя собачка и домработница в одном флаконе, - она демонстративно отвернулась к телевизору, давая понять, что этот глупый разговор пора заканчивать.

В давних супружеских отношениях проявились совершенно неожиданные оттенки, и дальнейшее развитие темы могло не сулить ничего хорошего. Но задетое мужское самолюбие не позволяло просто отступить. Взяв стул, Роман демонстративно уселся между женой и телевизором.

Супруга окинула его насмешливым взглядом:

- Ты что, ревновать меня вздумал? Как мило, дождалась, наконец, после пятнадцати лет!

- Хватит об этом, - с досадой перебил Роман. - Мы просто немного наскучили друг другу. И все с того, что оторвались от окружающих и давно варимся в собственном соку. Я тут задался вопросом: почему мы стараемся не встречаться со своими сокурсниками? - и тут же нашел ответ: практически все работают на западе. Лучше, хуже, но устроились, обзавелись семьями. Одни мы с тобой живем на Родине, как в изгнании.

- Ну и поехал бы в Германию с этой дурочкой, кстати, еще не поздно, недавно слышала: она там пребывает в одиночестве.

"Опять она о своем, - с досадой подумал Роман. - Откуда в женщинах эта уверенность, что кроме их прелестей в мире не существует ничего стоящего?"

- Я и думать про нее забыл. Просто, сразу понял, что хорошего знания без языка мне ничего не светит, - пожал он плечами.

- А чего ты, собственно ожидал? - Нобелевской премии в ближайшем будущем с лавровыми венками и шумом на весь мир? Тебе же необходимо, чтоб тебя постоянно обсуждали...

Роман поморщился:

- Лучше вспомни, как уезжали наши ребята. Никто и не думал их осуждать, наоборот, и в институте и вокруг всячески способствовали. И сейчас мы говорим о них с уважением. А украинцы захотели быть ближе к Европе, ездить туда без виз и все такое, и мы их сразу лишили права выбора. Аргументация - мол, там они будут людьми второго сорта. А в России для не россиян другая картина? Работу, к примеру, предлагают только ту, на которую так называемая "титульная нация" не идет.

- Не путай, пожалуйста, людей нашего возраста и молодежь. Девкам с Майдана, которые перед камерами задницами крутят, хочется всего и сразу, - супруга посмотрела на Романа, как на школьника, не желавшего понимать азбучных истин.

- Можно подумать: наши дочери чем-то от них отличаются, ...с мальчишками было бы проще - неожиданно буркнул тот.

- Пеняй только на себя, кто виноват, что ты у нас дамский мастер? - сделав вид, что не поняла, куда он клонит, возразила Тата. - Не забудь, девочки растут, не хочется, чтоб на фоне других в классе выглядели замухрышками. Да еще театр, сколько средств высасывает: костюмы к выступлениям, то да се...

- Занимались бы как все: плаванием или гимнастикой. Кому нужны эти танцульки? - подосадовал Роман. - Ах, да, их ждет совсем другое будущее. Может, пока есть время, подумаем о сыне? - он выжидающе посмотрел на супругу.

- И не мечтай, я уже не двадцатилетняя девчонка, уходящая с работы за две недели до, и готова вернуться через месяц после родов, - решительно заявила та. - Пока в себя приду, на профессии придется окончательно поставить крест, а не хотелось бы.

Подобный ответ был известен заранее, и удочку Роман закинул на всякий случай, пытаясь прояснить ближайшие планы супруги.

- Ну, нет, так нет, - деланно примирился он. - Кстати, моя многоуважаемая матушка не могла бы внучек в театр водить? Общались бы чаще, ей было бы не так скучно, и ты на работу бы пошла, хотя бы на полставки.

Тата состроила гримасу:

- Менеджером снова идти не хочется. Бюллетень лишний раз не возьмешь, а чтоб просто отпроситься, нужно унижаться перед полуграмотной девкой с ногами от ушей. И ничего не сделаешь - она главная и раз в пять больше научного сотрудника получает. А в лаборатории ставка освободится только к весне. Так что, придется потерпеть...

"Интересно, как бы ты говорила, не будь у нас еще одной квартиры, которую сдаем внаем", - подумал Роман, выразительно глянув на супругу.

Та ответила насмешливой улыбкой:

- Сколько лет на нищенской зарплате ты носился со своими завиральными идеями и просил: потерпи, я вот-вот защищусь, и все образуется. Наконец, это произошло и... ничего не изменилось. Так что, не очень-то заносись, квартира нас всех кормит, - заметив, что на этот раз зашла слишком далеко, Тата сбавила пыл. - Я все понимаю и, конечно сама буду терпеть, сколько понадобиться...

Разговор, как нарочно совпал с очередным охлаждением супружеских отношений. Супруга и раньше могла ляпнуть любую глупость, но упрек в мужской несостоятельности прозвучал из ее уст, чуть ли не впервые, и именно это насторожило Роману больше всего. Лица кавказской национальности, конечно, были помянуты для красного словца, об этом Тате одна из подружек, будучи во второй раз замужем за армянином, постоянно жужжала в уши. Бабенка всегда выглядела озабоченной, разве сила настоящего мужчины в этом?

Заметив, как на одной из новогодних вечеринок Тата, уединившись в спальне, с кем-то увлеченно говорит по телефону, он решил проверить свои подозрения, пожаловавшись на ее странное поведение той самой озабоченной бабенке.

- Разве ты не в курсе, ее прежний хахель здесь? - сообщила та торжествующим тоном. - Когда учились, этот Айзек таким заморышем выглядел, в чем только душа держалась. А теперь раскормленный, вальяжный, говорит: наукой занимается. Даже слышала, собирается одну из лабораторий в alma mater финансировать. Только я не одному его слову не поверила. Мой Арам правильно говорит: эти эмигранты раньше нос воротили, словно не жили здесь никогда, а теперь вдруг поголовно ностальгия мучить стала. На самом деле, у них там воюют постоянно, будущего никакого, особенно у молодежи, вот и разнюхивают, можно ли назад вернуться. И никак простить себе не могут: уезжали - разруха стояла, и квартиры приходилось за копейки продавать. Зато теперь, цены, как в Нью-Йорке, если не выше...

Новость, ничего необычного: общие знакомые не раз намекали, что на последних курсах у Таты был ухажер этой национальности. После окончания института он собрался в Израиль и звал с собой. Ее родители резко воспротивились, он уехал один с обещанием вызвать к себе, как только устроится. Там он встретил местную еврейку и быстро утешился, а Тата ждала его еще несколько лет...

"Наверняка, этот Айзек при встрече хотел как-то оправдаться, и причина должна была выглядеть убедительно, - подумал Роман. - Непонятно только, зачем Тата согласилась с ним встретиться: просто из любопытства, или никак не может забыть?"

- А как, вообще эта встреча состоялась? - досадуя, что вынужден опуститься до бабских сплетен, спросил Роман.

- Айзек собрал всех, кто раньше работал в лаборатории, и персонально попросил пригласить Татьяну, - доверительно сообщила бабенка. - Кстати, собственными ушами слышала, как он ей жаловался: стоило только приехать в Израиль, и сразу забрали в армию...

Она была готова трещать еще долго, но переносить этот вздор дольше, смысла не имело. Роману стала ясно, что Тата имела в виду, упрекнув его в несостоятельности: легковесный, упрямый да к тому же в армии не служил, как некоторые, ну какой из него мужик...

IV

Тогда, вернувшись с посиделок, Роман не стал заново выяснять отношений, просто забросил эту словесную шелуху на самую дальнюю полку памяти, где пылился словесный хлам, скопившийся за пятнадцать супружества. Но история неожиданно получила продолжение. В новом году Тате предложили работу по специальности, а у Романа, как нарочно, шла череда неудач.

Последней каплей стала обычная пациентка из стационара. Дама лет под 80, но еще бодрая и хваткая поступила в платное отделение с урологией. Ее определили в одноместную палату с ночной сиделкой, сын, бизнесмен средней руки, оплачивал лекарства. Препараты были импортные и дорогие, вводили их каждую неделю.

Дама всячески цеплялась за жизнь, что в ее положении было вполне оправдано, но миссию Романа восприняла слишком прямолинейно. Регулярных обходов ей было недостаточно, поэтому она постоянно дергала телефонными звонками, а когда он, думая, что происходит что-то серьезное, бросал текущие дела и появлялся в палате, изводила подробностями самочувствия чуть ли не по минутам.

Еще с год назад подобные выходки больных Роман считал реакцией психики на лекарства, и не застрял на них внимание. Но однажды он невольно заметил, что стоило лишь закрыть за собой дверь, и дама бодрым голосом начинала увлеченно болтать по телефону, весьма двусмысленно обсуждая развитие событий в Крыму. Судя по отдельным фразам, ее волновал не столько сам конфликт, а как от него пострадают интересы общих знакомых.

Любые словеса на эту тему Роман считал кощунством и невольно стал проникаться неприязнью к старухе. Как-то он поймал себя на мысли, что от ее описаний некоторых интимных подробностей заболевания начинает мутить.

- Вы могли бы не дергать меня так часто и говорить по существу, ведь я все-таки мужчина и нахожусь на работе, - сухо попросил он даму.

- Я привыкла считать, что у врачей нет пола, а за ненормированный рабочий день вам платят отдельно, - зло, сверкнув глазами, заявила та.

И тут Романа впервые разобрало всерьез.

"Почему я взрослый, уважаемый человек, кандидат наук и должен выслушивать такое? - тихо закипая, подумал он. - Сама в прежние времена коробки с конфетами в поликлинику носила, чтоб бюллетень продлили на пару дней, а теперь решила задним числом счеты свести. Думает, если работаю простым врачом, мне так необходимы ее гроши?"

- Вы с лакеями перепутали, - взяв себя в руки, уточнил он. - Это у тех пол отсутствует, и живут они подачками с барского стола.

Может, все бы и обошлось, поскольку дама по горячим следам жаловаться не стала. Но Роман решил действовать сам, заявив в отделении, что не видит необходимости в детальном наблюдении за больной. И сразу последовали ответные дисциплинарные меры: его отстранили от стационара, оставив лишь на приеме в поликлинике.

Роман ходил мрачнее тучи, а Тата, догадавшись, что муженек потерпел очередное фиаско, торжествующе ухмылялась, словно напоминая, что по осени оказалась права. Конечно, ничего кроме борьбы амбиций, в ситуации не было. Но и сдавать поле боя Айзеку, процветавшему на ниве той науки, которой сам сознательно пренебрег, не позволяло самолюбие. Внутренне Роман всегда гордился, как по окончании института проявил характер, убрав диплом микробиолога в дальний ящик стола, и снова сел за одну парту с желторотыми юнцами медицинского факультета. Может, и сейчас настал такой час?

В поисках неординарного выхода Роман перебрал в уме возможности, а в его возрасте они были невелики, и вдруг после долгих ночных бдений ему вспомнился давний знакомый десантник.

Жена этого рыцаря ВДВ работала вместе с Романом в институтской поликлинике старшей медсестрой. Они сталкивались, чуть ли не ежедневно, однако, познакомились, как ни странно, в электричке по дороге на дачу. Точнее, она узнала Романа, когда тот проходил по вагону, и приветственно помахала рукой. Роман присел рядом, они разговорились, и по ходу дела выяснилось, что почти соседи.

Это была серьезная женщина лет под сорок, тащившая на себе семью из двух мальчишек и непутевого мужа, которого, по ее словам не променяла бы ни на кого на свете. Числился он в каком-то охранном учреждении, но на самом деле, с десяток лет отслужив в десанте, своего основного занятия не бросал, время от времени отъезжая в командировки.

- Вы не боитесь, что ваш муж однажды может не вернуться, двое детей все-таки? - недоуменно поинтересовался Романа, удивившись: как буднично и деловито собеседница обо всем рассказывает.

- Убить могут в любой момент и на улице, знаете: сколько шпаны по ночам бродит? - спокойно возразила медсестра. - И потом, знаете, так и ему и мне спокойнее: съездит, выпустит накопившийся пар и возвращается совсем другим человеком. Хуже, если командировок долго не случается, тогда он с такими приятелями начинает справедливость в мире восстанавливать. Видели, наверное, как День десантника справляют?

Роман сочувственно покачал головой:

- За столько лет на вашем муже живого места не осталось?

- Болячки я устать считала, - махнула рукой женщина. - Но в последнее время он что-то часто на боли в области желудка жаловаться стал. Причина-то понятна, в командировках сплошная сухомятка, и та урывками. Может, приведу его к вам, посмотрите Роман Витальевич?

- Конечно, - согласился Роман. - Но ведь в Подмосковье есть хорошие госпитали?

- Там посмотрят, и сразу комиссуют, а он хочет, как говорит, еще Родине послужить, - пояснила медсестра.

- Приводите как-нибудь под вечер, - успокоил ее Роман, которому страшно захотелось пообщаться с таким бойцом невидимого фронта.

При встрече Роман растерялся: небольшого роста, сухонький и добродушный. Лишь не оставлявший ни секунду колючий взгляд серых глаз, живущих на лице отдельно, выдавал в нем человека, готового к любым неожиданностям.

- Думали увидеть эдакого громилу, а оказался обычный служивый? - улыбнулся десантник.

Роман смущенно кивнул. Страшно хотелось задать кучу всяких вопросов, но он толком не представлял, как их сформулировать, чтоб не обидеть человека, пришедшего по реальной надобности.

- Скажите, а там, куда вы ездите, бывает очень страшно? - аккуратно выбирая слова, поинтересовался он.

- Моему напарнику осколком в окопе так полоснуло, все кишки наружу. Я только глянул, и чуть сознание не потерял. А вы почти каждый день копаетесь в этих самых кишках, - хмыкнул десантник. - Привыкли, и здесь привычка. Кому-то надо державу защищать, чтоб ее не растащили на куски.

Роман посмотрел на собеседника с чувством откровенной зависти. Сразу подкупало, что тот не строил из себя героя.

- Ладно, успокоили, перейдем к делу, - улыбнулся он, поняв, что большего не добьешься. - Рассказывайте, что у вас?

Заболевание походило на раннюю стадию язвы, но не все симптомы укладывались в стандартную картину. Вспомнив, как однажды уже сталкивался с чем-то подобным, Роман на свой страх и риск назначил лечение и оказался прав. Обрадованная медсестра принесла в подарок литровую бутылку виски, но брать презент он отказался, заметив на полном серьезе, что и так в неоплатном долгу перед такими ребятами, как ее муж.

И вот теперь, спустя год Роман вызвал к себе служивого под предлогом ежегодного осмотра и среди прочего вскользь обмолвился, что не прочь поработать врачом в горячих точках. Закончив тираду, он с испугом уставился на десантника, ожидая, что тот поднимет его на смех. Но служивый воспринял слова всерьез.

- А жена в курсе ваших намерений? - неожиданно поинтересовался он.

- Пока нет, но вне зависимости от ее мнения решение буду принимать я! - задиристо возразил Роман.

- Не поладили, бывает, - понимающе кивнул служивый. - Вы не переживайте, это я так спросил, на всякий случай. Вдруг она сама на подвиги вас толкает? - хотя, женщина в такой ситуации больше о своем интересе заботится. Моя, казалось бы, за столько лет привыкнуть должна, ан нет, при каждой новой командировке в слезы. Раньше хоть понятно: случись что, одна с двумя детьми в развалюхе останется. А недавно какой-то барыга на участок позарился, задарма захотелось оттяпать. Я позвонил ребятам, ну и разобрались. Теперь у кольцевой дороги в квартире живем: горячая вода, отопление и прочие удобства. Только устроились, моя и заявляет: хватит, отъездился!

- Теперь найдете работу поспокойней? - разочарованно перебил его Роман.

Десантник удивленно покачал головой:

- Это не обсуждается, доктор. Сами подумайте, если откажусь, как потом ребятам в глаза смотреть буду! ...одного не пойму, я - понятно, привык уже. А вы - коренной москвич, уважаемый человек с положением, слышал: недавно дачу продали, наверняка, квартирный вопрос решен, зачем вам все это? - озадаченно добавил он. - Многие из военных врачей охотно поменялись бы своим местом с вами.

- Представьте, а я с ними, только, чтоб разорвать замкнутый круг этого кажущегося благополучия, - горячо возразил Роман. - По ящику целыми днями говорят о Крыме, люди кивают и ведут себя так, словно вокруг ничего не происходит, у всех только деньги на уме,...вы не думайте, это не жалобы пьющего интеллигента, просто опротивело все, - жалобно добавил он.

- А в военкомат обращаться не пробовали? - участливо спросил десантник.

- Заранее знаю, что ответят: по возрасту уже не подходите, - Роман обреченно махнул рукой. - Как будто, нынешние военврачи существенно моложе! Я же не во фронтовой госпиталь прошусь, понимаю, что война теперь совсем другая.

Служивый внимательно посмотрел на него и поднялся:

- Обещать не буду, дело, сами понимаете, деликатное. А в военкомат все-таки сходите, - посоветовал он, протягивая небольшую крепкую ладонь. - Одного желания мало, ваш благой порыв зафиксировать должны.

Звучало это так обнадеживающе, что буквально на следующее утро, особо не задумываясь о последствиях, Роман отправился в отдел офицеров запаса.

С тех пор минуло больше двух недель - срок достаточный, ...только если сразу после его ухода заявление не отправили в мусорную корзину.

Неожиданно он вспомнил о русалке с хвостом, и безоблачное настроение сразу испарилось. Автобус подъезжал к конечной остановке, и полный мрачных предчувствий Роман стал собираться на выход.

V

Подобно большинству разумных граждан в вещие сны и прочую подобную чепуху Роман раньше никогда не верил, а любые разговоры на эту тему считал пустопорожним занятием. Но это странным образом совпало с некими знаковыми событиями, и по дороге домой он напряженно размышлял, случайно ли совпадение.

Визит к матери было решено пока отложить, тем более что после годового ожидания записок лишних несколько дней роли не играли. Еще пару суток, положенных при болезни, Роман не столько отлеживался, сколько отсиживался дома и выжидал. Но все оставалось по-прежнему: ему никто не звонил, а Тата, неизвестно почему сменила гнев на милость и вела себя так, словно ничего не случилось. Тогда, не выдержав заговора молчания, и полный мрачных предчувствий он отправился на работу.

Первый же день выдался напряженным: больные шли и шли со всякой мелочевкой. В ординаторскую Роман вернулся далеко за полдень, не успев пообедать, и уселся заполнять истории болезней голодный и злой.

- Вас зам. директора разыскивает, - сообщила сестра. - Мобильный у вас не отвечает, он даже интересовался, на работе ли вы.

Охнув, Роман достал мобильник и среди пропущенных звонков отыскал знакомый номер.

- Я только освободился, - сообщил он заму извиняющимся тоном, - а телефон забыл включить.

- Загляните ко мне через четверть часа, - попросил тот тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Похоже, до высокого начальства докатились слухи о его демарше с больной и теперь вполне могли последовать оргвыводы. Ситуация усугублялась еще тем, что сам Роман оказался в институте именно благодаря этому заму и состоял с ним, если не в приятельских, то достаточно доверительных отношениях.

- Мне сегодня звонили по поводу вашей персоны, - сообщил зам, едва Роман открыл дверь в его кабинет. - Как прикажете все это понимать?

- Этой даме я просто сделал замечание о неподобающем поведении, - виновато пояснил Роман. - Мне кажется: платное отделение не отель 5 звезд, и наши врачи не лакеи. Я сам хотел попросить вас разобраться в сложившемся положении вещей.

Зам посмотрел на него непонимающим взглядом.

- Вы о жалобе? - догадавшись, он пренебрежительно махнул рукой. - Забудьте, я придерживаюсь того же мнения, - зам изучающе посмотрел на Романа. - Скажите, это единственная причина, по которой вы обратились в военкомат?

"Прямо как в "Горе от ума": "Ах, батюшка, сон в руку!" Вот и дождался долгожданной весточки"...

- Нет-нет, я давно обдумывал это решение, - взяв себя в руки, твердо заявил тот бывшему шефу. - Мне кажется: из врачей мы потихоньку превращаемся в кого-то вроде операторов машинного доения при коровах. Привозят импортные снадобья, мы их вводим и бездумно наблюдаем за результатами, только терминология иная....Извините за кощунственное сравнение, я утрирую, конечно, в нашем случае речь идет о жизни людей, - потупившись, поправился Роман, - но меня давно уже тяготит то, чем занимаюсь лично я.

- Времена кавалерийских наскоков и так называемых гениальных предвидений прошли, - пропустив мимо ушей замечание о коровах, заметил зам и выразительно посмотрел на ученика. - Роман, вы мой протеже, я имел возможность наблюдать за трансформацией и ваших взглядов и профессиональных навыков. Думаю, теперь имею право на некоторые выводы. Далеко не все индивиды способны творить, и однажды нужно, положа руку на сердце, честно признаться себе в этом и найти свое место. Тогда и поведение, равно как и отношение к вам окружающих будете оценивать здраво. Свою немощь, как специалиста высокого класса, сознательно или нет, вы скрываете за интуитивными догадками, которые не более чем попытка встать на голову, и оттуда давать советы.

- Но такой взгляд тоже необходим, - несмело возразил Роман.

- Только лишь, чтоб попытаться оценить ноги у женщины выше колен и если повезет, цвет трусов под юбкой. Сейчас, в эпоху прогресса, большинство дам ходит в обтягивающих джинсах, и морочиться ни к чему, - зам устало потер виски, давая понять, что пора переходить к делу. - - Долго держать кандидата наук врачом поликлиники мы не имеем права. В отделении вы тоже не сработались. Дабы найти выход из складывающейся ситуации, дирекция собиралась вам предложить заведование новым диагностическим кабинетом. Но, как выяснилось, теперь вас интересует совсем другое. Объясните толком, что за это мальчишество?

- Уже сорок стукнуло. Хочется, наконец, самому себя уважать, - нехотя пояснил Роман.

- Любите смотреть старые советские фильмы: "Дорогой мой человек", "Летят журавли"! - зам понимающе кивнул. - Учтите, они снимались людьми, видевшими и знавшими, что, правда - гораздо страшней и неприглядней. Но смаковать реалии, как это сплошь и рядом делается сейчас, эти творцы не считали нужным, люди нахлебались боли полной мерой, и хотелось вспоминать только хорошее....Кстати, почему вы решили, что будете процветать в полевой медицине? - вдруг удивленно спросил он. - Эта стезя гораздо неблагодарней и тяжелее нашей, зачастую там все решают секунды, в течение которых врачу необходимо принять единственно верное решение. И людской материал совсем другой. У нас, за исключением детей, к уходу которых из жизни невозможно привыкнуть, смерть достаточно прогнозируема. Близкие и сам пациент свыкаются с ней. А там все настолько нелепо и алогично, что многие не выдерживают...

- Но во время войны...

- Тогда нужно было выживать, и выжившие не могли позволить себе расслабленную мечтательность вкупе с полной безответственностью, которая сейчас царит сплошь и рядом, - перебил его зам.

- Значит, вы не дадите мне рекомендацию? - поняв, куда он клонит, спросил Роман убитым - тоном.

- И не мечтайте! - не дал бы, даже если б вы просились в институт Склифосовского, у вас не та психофизика. Единственное, что могу вам предложить - бригада "Скорой помощи".

- В молодости я уже работал на "Скорой"...

- Будете работать в бригаде, обслуживающей непосредственно Склиф, - смягчился зам, заметив, что Роман расстроился всерьез. - Выдержите все эти автомобильные и прочие жизненные катаклизмы - поговорим дальше. Нет - до осени место зав. кабинетом вакантно...

Не замечая ничего вокруг, Роман покинул кабинет бывшего шефа. Недавние надежды не просто рухнули, не успев толком опериться. Своим скороспелым демаршем в военкомат он спалил себя так, что теперь вынужден выбирать между "плохо" и "совсем худо"...

После кружки пива с рюмкой водки обида на человечество прошла, и он попытался рассудить ситуацию здраво. Интересно получилось: шеф предложил заведование, и в то же время говорил с ним, как с зарвавшимся мальчишкой, готовым обидеться за то, что отказались потворствовать его очередному капризу. Видимо, должность заведующего кабинетом и сам шеф не воспринимал всерьез. Но и кавалерийские наскоки помянул не ради красного словца, что же он имел в виду? И тут на ум пришла история, о которой сам Роман предпочитал не вспоминать.

Случилась она с десяток лет назад, когда Роман только очутился в институте. Однажды в разношерстной компании после изрядной доли выпитого какой-то шапочный знакомый, представившись химиком, поведал, что разработал новый препарат, и пару раз успешно применил его, сделав уколы знакомому военному.

Будучи в сильном подпитии, Роман загорелся идеей новой отечественной вакцины, решив, что это и есть шанс, выпадающий ученому раз в жизни, и, забыв об элементарной осторожности, буквально через пару дней представил нового знакомого своему шефу. Тот, конечно, отказал, напомнив, что экспериментировать даже на умирающих, безнравственно, а на дополнительную научную разработку негде взять финансирования.

Тогда одержимый химик убедил Романа провести испытания тайком самому, мол - победителей не судят. И тут, на грех, подвернулся подходящий больной с заболеванием крови...

Изначально привлекательная идейка оказались на поверку мыльным пузырем: ощутимое улучшение скоро прошло, но обошлось по счастью без последствий. Второй фигурант истории, как сквозь землю провалился, а самого Роман спас его шеф, неожиданно взявший часть вины на себя. После долгого неприятного разбирательства в дирекции Романа оставили в институте, но отодвинули от диссертационной темы, предложив вместо этого вести больных, и научная карьера закатилась, так и не успев начаться. Не желая огорчать родителей, особенно отца, он продолжал от случая к случаю кропать диссертацию, но ее написание растянулось на долгие годы...

"На "Скорой" кандидатский диплом ни к чему, - внезапно подумал Роман. - Сколько сил и нервов угрохал на диссертацию, а теперь выходит: все прошедшие десять лет насмарку. Может, плюнуть и согласиться на заведование? Осуждать никто не осмелится, сейчас каждый устраивается, как может. И после защиты лишь единицы продолжают заниматься делом, большинство же годами выискивает местечки, потеплей, а тут само в руки идет.... Правда, перед шефом это будет выглядеть не по-мужски, ведь именно он, заметив, что та история меня не сломала, защититься дал. И сейчас, судя по разговору, в чем-то симпатизирует. К тому же, положа руку на сердце, он прав: в этой области есть своя специфика, а я последние годы занимался одной терапией. Соглашусь на "Скорую", если не пойдет, винить, по крайней мере, буду только себя. Только для Таты нужно придумать причину поубедительней"...

VI

Достав мобильник, он стал раздумывать, кому бы позвонить, чтоб разузнать об отделении "Скорой" при Склифе, и вдруг телефон сам завибрировал в руке: звонила жиличка со сданной квартиры.

- Роман Витальевич, - возбужденно зазвучал ее прежде игривый голосок. - Извините, что беспокою, мне срочно необходимо вас увидеть!

- В квартире что-нибудь случилось? - испугался Роман.

- Нет, квартира в порядке, просто я съезжать собралась...

- А муж с братом? - недоуменно спросил Роман.

- Ой, тут такое творится! Короче, приезжайте как можно скорее, я отдам ключи и все объясню.

Неприятности, как и беды, никогда не ходят поодиночке. В предчувствии очередного неприятного сюрприза Роман срочно расплатился и отправился на квартиру.

Жиличка Эля, молодая худенькая девица, встретила его как старого знакомого: в одной красной майке в обтяжку на стройной загоревшей фигурке. Внизу майка лишь слегка прикрывала белые узенькие трусики-плавки, из которых простирались длиннющие ножки. Наряд был настолько откровенным, что Роман смешался и остановился в прихожей. Вокруг невообразимый хаос из разбросанных тряпок, среди которых красовались два открытых чемодана.

- Я вышла на минутку в ванную, вдруг слышу: они в соседней комнате стали кричать друг на друга, а потом сцепились. И брат случайно пырнул Димку ножом, а когда увидел кровь, испугался и убежал. А потом позвонил и пригрозил меня убить, если позову милицию, - плачущим голосом затараторила Эля.

- Кто этот брат? - недоуменно перебил Роман.

- Муж!

Видимо, это был тот самый молодой человек, который после зимних каникул снял квартиру. Элю он тогда представил, как свою гражданскую жену.

- А из-за чего поссорились? - осторожно спросил Роман, втайне надеясь, что все еще образуется.

Эля посмотрела на него невинным взором:

- Неделю назад он уехал домой под Ростов. Мы вместе с Димкой, его младшим братом провожали. Потом заехали сюда, ну...и Димка признался, что всегда любил меня, и я оставила его ночевать.

Роман недоверчиво уставился на девицу:

- Брат просто приревновал, или у вас что-то было?

- Ну конечно, было, - как само собой разумеющееся, подтвердила Эля. - Димка такой ласковый, не то, что старший, на руках обещал меня носить. Наутро мы проснулись и решили, что больше не можем друг без друга жить. Он здесь прожил всю неделю, поехал встречать брата один, все сказал ему, и они вместе вернулись за вещами...

- А Димка теперь где?

- В дальней комнате на диване лежит, - девица потащила Романа за собой. - Там ничего страшного, брат ему руку чуть-чуть поцарапал.

"Слава Богу, что ничего страшного, - лихорадочно подумал Роман. - Иначе пришлось бы "Скорую" вызывать. А те стали бы в полицию звонить и сразу куча вопросов. Глядишь, и до работы дойдет"...

Раненый лежал ничком на обшарпанной тахте и дремал. Рукав рубашки был засучен, рана кое-как затянута грязным носовым платком, на котором проступали пятна крови. Роман нагнулся, чтоб рассмотреть рану поближе.

- Никого ты не позовешь, "кацап" чертов, у тебя кишка тонка, - внезапно очнувшись, заявил Димка. - Квартирку эту, поди, незаконно сдаешь? - Он поднялся и сел на диване. - Привыкли жировать за наш счет. Ничего, скоро и в вашей Москве все заполыхает.

- Что вы несете? - опешил Роман. - Лучше лежите спокойно, пока я в ближайшую аптеку за шприцем и бинтами сбегаю. Вам перевязку и противостолбнячный укол срочно необходимо сделать.

Наступило неловкое молчание.

- Вы идите, не беспокойтесь, я собираться буду, а то скоро машина придет, - попросила девица и вышла в комнату.

Стараясь не наступить на разбросанные вещи, Роман кинулся в аптеку. Когда он вернулся, Эля уже вырядилась в обтягивающие джинсы и свитер. Растолкав дремавшего Димку, Роман быстро обработал рану и протянул Эле пакет с бинтами и лекарствами:

- Возьмите на всякий случай, перевязки делать умеете?

Та благодарно кивнула и протянула Роману ключи. - Больше у меня ничего нет.

- Куда же вы теперь? - вздохнул Роман.

- Димка еще вчера снял дом в Перловке, хозяева появляются там раз в месяц. Сейчас такси подойдет, и отправимся туда, - у нее зазвонил мобильник. - Подъехали уже? - озабоченно спросила девица. - Я сейчас спускаюсь.

Затянув молнии на чемоданах, она растолкала дремавшего Димку, вытащила его вместе с чемоданами на лестничную площадку и помахала ручкой сквозь приоткрытую дверь.

"Пока найду новых жильцов, договорюсь, пройдет время. А на какие деньги жить? - Роман еще раз вспомнил разговор с замом и окончательно укрепился в решении устроиться на "Скорую". - Там сейчас очень прилично платят, хоть какая-то лишняя копейка. И для Таты теперь есть объяснение"...

В квартире царил невообразимый хаос, и показывать ее новым жильцам в таком виде было нельзя. Пришлось срочно звать дворника-таджика и просить вынести мусор. Пока тот с напарником ходили взад-вперед с носилками в руках, Роман уселся на кухне и, от нечего делать, попытался представить, как ему здесь жилось раньше.

Странное дело, с тех пор, как съехали, минуло всего-то лет 15, но назад в так называемый центр не тянуло нисколько. Жили они здесь как все: отец с матушкой с утра до вечера на работе, он после школы предоставлен сам себе. Учился ни шатко, ни валко, в основном сбегал с уроков в киношку на Бахрушина. Как только родичам могла придти в голову мысль сделать из него ученого? - на этом настоял отец...Хорошо хоть со вторым образованием, потом перечить не стали. Но когда Роман сошелся с Татой и в ожидании ребенка стал мучительно искать приличный заработок, родичи отыгрались, устроив сына в медицинский НИИ в расчете, что с двумя образованиями он быстро сделает карьеру.

Работал к тому времени один отец, и то не каждый день, поэтому они с матерью решили пожить загородом. А чтоб не нуждаться в деньгах, находившуюся в сотне метров от Садового кольца двухкомнатную квартиру, в которой прожили всю жизнь, сдали внаем. Надо отдать должное, отец сумел переоборудовать дачу для круглогодичного проживания.

И сразу выяснилось, что выросшим в квартирах горожанам трудно адаптироваться к житию на природе, особенно в переменчивые осень и весну. Первым не выдержал отец. Сильно застудившись, он долго температурил, в одну из ночей его забрали в местную больницу, в которой он к утру умер от легочного заболевания. Оставшуюся в полном одиночестве мать Роману пришлось забирать к себе.

Тата со свекровью не ладили никогда, но общее горе на какое-то время сблизило их. Квартира была двухкомнатной, бабушку с внучкой поселили в гостиной, Романа с женой ночами никто не беспокоил, и вскоре Тата забеременела еще раз. Опасаясь, что это может помешать карьере сына, свекровь предложила сделать аборт. Тата, сославшись на возраст, отказалась, и отношения между свекровью и невесткой снова стали накаляться. Ситуацию спас слух о скором строительстве дороги вблизи дачного поселка.

Все эти годы старая квартира, словно понимая, что у хозяев без нее забот хватает, не требовала внимания, и лишь изредка подвергаясь косметическому ремонту, исправно приносила доход. Но всему хорошему когда-то приходит конец. Роман это осознал, едва дворник вынес весь посторонний хлам, и он прошелся по опустевшим комнатам и обвел грустным взглядом обветшавшие стены и потолки. Не только семейным отношениям, но и родовому жилищу требовался капитальный ремонт.

Весна - неподходяще время для отыскания жильцов, но Роману повезло: в год Олимпиады все кардинально изменилось. Ознакомившись с балансом спроса и предложений и остановившись к концу недели на паре стоящих на его взгляд звонков, он пригласил соискателей в один из вечеров друг за другом с расчетом, чтобы решение не растягивалось надолго.

Первая претендентка огорошила сразу. По виду солидная пожилая женщина, одетая с претензией на изысканность, на вполне невинный вопрос: кто собирается жить, ответила уклончиво.

- Надеюсь, здесь не планируется дом свиданий, - пошутил Роман.

- А вам какая разница? - спокойно возразила мадам.

- Мне лично все равно, но жена не позволит, она у меня строгих правил, - Роман встал, давая понять, что разговор окончен.

Второй посетитель все не шел. Задремав на кухонной тахте, Роман вздрогнул от резкого звонка в дверь и опрометью кинулся открывать. На пороге стояла разодетая девица.

- Мне мужчина звонил! - недоуменно произнес он.

- Это мой муж, - спокойно пояснила девица. - Квартиру посмотреть можно?

Посторонившись, Роман, пропустил ее в комнаты.

- Здесь хороший ремонт нужен, - обведя потолки и стены оценивающим взглядом, произнесла она. - Сколько вы хотите в месяц?

Чтобы не тратить лишних слов на эмоции, Роман протянул ей листок с начертанной суммой.

Ничего не ответив, девица подошла к окну и, распахнув его, высунулась наружу и вдохнула воздух.

-Именно так я все это и представляла, - произнесла она, наконец, повернувшись к Роману.

- Здесь на набережной иногда попахивает, - осторожно пояснил тот. - Вам это не - подходит?

- Как раз наоборот: "Дым отечества нам сладок и приятен", - задумчиво произнесла девица. - Я вам сразу не сказала: в детстве жила совсем рядом в коммуналке, тогда набережная была имени Максима Горького...

- Теперь она называется Космодомиановская...

Девица утвердительно кивнула:

- Я в курсе. У меня муж - иностранец, детей пока нет. Мы с ним поколесили по свету, сейчас получили назначение в Москву. Место нас устраивает, цена тоже, остальное - решаемый вопрос. Когда можно начать ремонт, завтра? - нет, - немного поразмыслив, решила она, - я мастеров отыскать не успею.

- Давайте через пару дней, - пожал плечами Роман, ошарашенный ее напором. - Я не тороплю, может, еще подумаете?

- Я все привыкла решать сразу. Послезавтра к восьми утра я пришлю мастеров, они за месяц-полтора приведут все в порядок. А вы, пожалуйста, отвечайте, что квартира сдана, и не провожайте, меня внизу ждет машина.

Роман вспомнил, что не успел спросить о стоимости ремонта, только когда внизу хлопнула дверь подъезда.

VII

Русалка в сновидениях больше не являлась, да и сами сны теперь снились крайне редко. Два-три раза в неделю Роман после института дежурил ночами на "Скорой", а в свободные сутки с непривычки еле добирался до дому и валился, как подкошенный.

Новую расстановку сил в семье Тата прокомментировала коротко и, как всегда категорично:

- Тебе это только полезно: гонору поубавится, и лишний жирок порастрясешь, - и дальше вникать не стала.

На новом месте все складывалось крайне непросто. С новичком, к тому же кандидатом наук нянчиться опытным фельдшерам не хотелось, и практически каждое дежурство приходилось проводить с новым, случайным напарником. К концу второй недели эта чехарда стала напрягать. Понимая, что варягу в сложившийся порядок вникать не следует, Роман решил для начала поговорить с диспетчером.

В полутьме коридора он чуть не столкнулся с миловидной женщиной в обтягивающих джинсах и водолазке под халатом, окинувшей его любопытным взглядом.

- Познакомьтесь, Роман Витальевич, - кивая на особу, заявила диспетчер. - У нас новая фельдшер пару месяцев уже работает. Хотела предложить вам в напарницы. Зовут ее Анна Владимировна.

Подойдя поближе, Роман неожиданно узрел, что женщина не так молода, скорей возраста Таты, но внешне полная ей противоположность.

- Нюта! - представилась она и без жеманничанья протянула руку.

Роман скорей по привычке опустил взгляд: обручальное кольцо на безымянном пальце отсутствовало. Конечно, это еще ни о чем не говорило, но и желание выясняться с диспетчером сразу испарилось.

- Роман Витальевич,...просто Роман, - поправился он, пожимая небольшую, крепкую по-мужски ладонь. - Пока нас никто не дергает, давайте выпьем кофе и познакомимся поближе, - галантно предложил он.

- С удовольствием, - согласилась Нюта. - А то от ничегонеделанья я скоро начну засыпать.

- Каким ветром вас сюда занесло? - поинтересовался Роман, протягивая ей дымящийся стаканчик.

- Приехала с сыном из Феодосии, летом он в институт поступать будет. Сейчас живем у старшей дочери. Чтоб не сидеть на чужих хлебах, решила немного подработать.

"С отдыхающих летом три шкуры наверняка дерет, а передо мной бедной прикидывается", - с досадой подумал Роман.

- Вы что заканчивали? - небрежно поинтересовался он.

- Фельдшерские курсы, потом медицинский в Симферополе, - решительно взмахнув челкой, Нюта с вызовом посмотрела на Романа:

- А вы сами как здесь оказались?

- Люблю периодически что-то менять в своей жизни, - небрежно ответил тот. - Когда окончил второй "мед" - светила научная карьера. Попробовал, оказалось - сплошная скука, все бросил на гражданке и пошел военврачом на подводную лодку, дважды в кругосветных походах участвовал. Тут сердце некстати забарахлило, пришлось комиссоваться...

Неожиданно Нюта звонко рассмеялась.

- Четвертая бригада, на вызов, - раздался в динамике голос диспетчера.

- Продолжим знакомство в машине, - предложил Роман и скорым шагом направился на улицу. - Садитесь рядом с водителем, - проявляя галантность, предложил он Нюте.

Та отрицательно помотала головой.

- Тогда и я вместе с вами в салоне поеду, не возражаете?

Кивнув в знак согласия, Нюта улыбнулась чуть заметно, одними уголками губ.

- Почему вы засмеялись? - дождавшись, пока "газик" тронется, обиженно спросил Роман. - Я сказал какую-то глупость?

- Извините, удержаться не смогла, - Нюта весело посмотрела на него. - Вы когда о себе рассказывали, были похожи на мальчишку, который плетет небылицы, а взрослые должны делать вид, что верят. Признайтесь, к военной службе вы отношения никогда не имели.

- Почему вы так решили?

- У меня отец - военный моряк, я на эту публику, как говорится, с младых ногтей насмотрелась, - хмыкнула Нюта. - Зачем вы скрываете, что кандидат наук и пришли сюда из НИИ? Что-то там не сложилось, и вам неудобно в этом признаться? - поинтересовалась она, глядя Роману прямо в глаза.

Смутившись ее откровенного взгляда, он отвернулся.

- И не смотрите на меня как на провинциалку,...немножечко сверху вниз. Вам это не идет. Тем более, что я такая же москвичка, как и вы, впервые оказалась тут, едва успев закончить 9-тый класс. Просто жизнь сложилась неординарно, и сейчас живу в Феодосии.

- А как ваш отец стал моряком? Наверное, он родом откуда-нибудь из Крыма? - загорелся Роман.

- Никоим образом! Слышали про такой подмосковный городок Александров? Он знаменит на всю Россию белокаменными палатами Ивана Грозного. Сверстники библиотеку Ивана Васильевича искали, а папа как-то в летние каникулы вместе с детской футбольной командой побывал в Севастополе, и с тех пор навсегда заболел морем. По окончании школы он поехал в Ленинград и поступил в одно из Военно-морских училищ.

- А ваша мать?

- Она - коренная ленинградка, жила с родителями на Петроградской стороне. Однажды на Дворцовой площади после парада познакомилась с молодым курсантом в бескозырке и черном бушлате, и они стали встречаться. После окончания училища папу отправили служить в Североморск, и мать поехала вместе с ним. Как видите, все достаточно банально! А на склоне лет отца перевели служить в Подмосковье,...- досказать историю она не успела,

водитель включил мигалку и рванул так, будто за ними гнались.

Буквально минут через десять они въехали во двор элитного квартала.

- Поспешите! - встретил их оперативник, не терпящим возражений тоном. - У нас тут покушение. Клиент с минуты на минуту может концы отдать, - и потащил за собой вглубь двора.

Возле одного из подъездов стоял роскошный черный автомобиль со следами пуль на стеклах и кузове. Поодаль на тротуаре лежал весь в крови мужчина, на которого было совершено покушение.

- Очередью из "Калаша" полоснули по машине, а добить не успели, кто-то спугнул, - оперативник с мольбой посмотрел на Романа. - Сделайте что-нибудь, он нам живой нужен.

Нюта сориентировалась первой и, подскочив к потерпевшему, стала искать пульс.

- Основное ранение в верхнюю часть груди, возле шеи, - повернулась она к Роману. - Долго не протянет, потерял много крови и пульс еле прощупывается. Возможно, пуля задела подключичную артерию и застряла где-то рядом.

- Что ты предлагаешь? - нервно спросил тот.

- Разденьте его до пояса, только рубашку оставьте, - скомандовала она оперативникам, - а мы с тобой бегом за носилками.

Как только они устроили раненного, водитель рванулся с места, словно это был не обычный микроавтобус, а "Феррари".

- Одень ему кислородную маску, чтоб не загнулся раньше срока, скомандовала Нюта, разрезая у плеча рубашку.

- Что ты собираешься делать? - испугался Роман, который уже решил положиться на волю случая.

- Попытаюсь достать пулю, - она достала переносной автоклав со стерильными инструментами и, натянув перчатки, повернулась к Роману. - Побудешь немного операционной сестрой?

Ее дальнейшие действия отличались такой чистотой и точностью, что Роман невольно даже позавидовал. Ни на миллиметр, не отходя в стороны, Нюта проникла скальпелем в область раны и стала осторожно углубляться. Роман прижимал надрезанные ткани, удаляя тампонами кровь. Наконец, Нюта нащупала пулю.

- Она лишь чуть-чуть задела артерию, - сообщила она Роману. - Сейчас я ее достану, потом залепим поврежденную область пластырем, и кровотечение на время остановится.

Готовый ко всему Роман, не желая ей перечить, только кивнул.

- Есть! - воскликнула Нюта, бросив на стол извлеченный кусочек металла. - Давай пластырь! Теперь только бы до операционной дотянуть, пока заплатка не разбухла.

Роман выглянул в окно: водитель гнал по выделенной полосе с такой бешеной скоростью, что встречные автомобили казались застывшими на месте. Наконец, он увидел открывающиеся больничные ворота...

- Теперь выкарабкается, - подтвердил вышедший доктор. - Молодцы, профессионально сработали!

Проводив взглядом скрывшуюся каталку, Нюта шумно выдохнула, выпуская скопившееся напряжение и, не проронив ни слова, повисла, как большой куль муки на руке Романа.

- Пойдемте, выпьем кофе, - осторожно предложил Роман, когда вернулись на подстанцию и, взяв напарницу за руку, как маленького ребенка, повел ее за собой.

После несколько больших глотков к Нюте вернулся дар речи.

- Знаете, Рома, а я бы встала с вами на операцию в полевых условиях! - внезапно заметила она.

От неожиданности Роман чуть не поперхнулся. Видавший виды военврач, с которым он так долго мечтал познакомиться, сидела напротив и с несчастным видом глотала горячий кофе.

А как в такие командировки попадают? - осторожно спросил он, выдержав паузу.

- Это праздное любопытство или вопрос по существу? - улыбнулась Нюта одними уголками губ. - Только давай на "ты", после того, что произошло, "выкать" как-то неудобно.

- При знакомстве ты меня спросила, зачем я пришел сюда, - Роман решился и сам посмотрел ей в глаза. - Так вот, теперь я могу ответить: надоела вся эта мышиная возня в институте, хотелось бы заняться серьезным делом. ...Если в следующую командировку ты взяла бы меня в напарники, я был бы счастлив, - немного помедлив, добавил он.

Нюта понимающе кивнула:

- Я тоже застоялась немного, по своей сегодняшней реакции почувствовала. Но пока сын в институт не поступит, о командировках не может быть и речи. А потом я готова.

- Что потребуется от меня? - лихорадочно спросил Роман.

Шанс, о котором можно было только мечтать, внезапно замаячил на горизонте.

- Да ничего особенного, - пожала плечами Нюта. - Я позвоню тебе, как только договорюсь. Возьмешь отпуск за свой счет на неделю, две - сколько потребуется, и подъедешь, куда скажу, - она кинула взгляд на часы. - Пойду, немного подремлю в фельдшерской, и тебе советую, только приведи себя в порядок, ты весь в крови...

Сняв заляпанный халат, Роман поплелся к себе и прилег, но сон не шел. Вместо этого страшно хотелось, опрокинув пару рюмок и излить кому-то душу, живописав в красках недавнюю передрягу.

"Нюта похвалила из вежливости, а сама в глубине души потешается над ним, - неожиданно подумал Роман, вспомнив, как растерялся поначалу, и запоздало краснея от стыда. - Вот если б на обратном пути произошло что-то необычное, - Роман прикрыл глаза и представил кабинку "Газика" и Нюту в маске и со скальпелем в руке. Она указывала на сочившуюся кровь... Внезапно явственно послышался выстрел, за ним еще, по-видимому, это гнались за ними. Нюта с отчаянием посмотрела на Романа, и он сразу вспомнил о пистолете. На счастье куртка висела рядом. Он вставил обойму, передернул затвор и, опустив для удобства стекло на задней двери, стал стрелять по нападавшим",... - чтоб унять разгулявшееся воображение, Роман потряс головой, и "Газик" с Нютой исчезли.

В окно ярко светило солнце. Он испуганно глянул на часы: смена подошла к концу, и стал спешно переодеваться.

VIII

Выскочив из докторской, он заметил Нюту в уголке за курилкой, говорящей с кем-то по мобильному. Окончив разговор, она хмуро двинулась к себе и тут заметила Романа.

- Мне домой пока нельзя, нужно перекантоваться где-то часов до 12, - пожаловалась она.

-Двинули ко мне на квартиру, - после секундного размышления предложил Роман. - Сегодня суббота, строители за материалом поехали, минимум до обеда, а то и вовсе никого не будет. Правда, в связи с ремонтом кавардак страшный.

- А это удобно? - с сомнением спросила Нюта.

- Конечно, удобно, - поняв, что она на самом деле имеет в виду, галантно подтвердил Роман. - Обещаю без твоего желания не приставать.

- За это можешь не беспокоиться, я не тра,... не сплю с женатыми мужчинами, - смущенно поправилась Нюта.

"Интересно, где она находит неженатых, - озадачился Роман. - Или на море отдыхающие все такие", - - и взяв за руку, повел в метро.

Поднявшись минут через пятнадцать снова на поверхность и увидев прямо перед собой мчавшееся в обе стороны Садовое кольцо, Нюта удивленно посмотрела на Романа:

- Мы, что уже приехали?

Тот утвердительно кивнул:

- Осталось минут с десять переулками пройти, только по дороге в магазин заглянем...

В утренний час у Москвы-реки царила почти первозданная тишина. Нюта перебежала дорогу и, облокотившись о парапет, призывно помахала рукой. За ее головой вспорхнула и с тревожным скрипом спикировала на воду чайка.

"Эта из Лужников за какой-нибудь баржей увязалась, - отметил про себя Роман, - а черноморская залетная, что здесь делает?" - и ему вдруг вспомнилась совсем другая набережная - в Феодосии...

Они отдыхали там с матерью, когда Ромка только окончил начальную школу. Прогуляться к морю его взяла соседская девочка. Она училась то ли в восьмом, то ли в девятом классе, была на голову выше Ромки, стройная и загорелая. Они шли, держась за руки, как закадычные друзья, а невдалеке у бочки с квасом стояли совсем еще юные ребята в морской форме. Узнав одного из морячков, девочка помахала ему свободной рукой. И тут Ромку словно переклинило. Крепко сжав руку соседки, он дернул ее к себе. Недоуменно повернувшись, девочка попыталась вырвать руку. Но Ромка обхватил ее бедра и неожиданно заплакал. Замерев на мгновенье, девочка не отстранилась и стала, молча, гладить его по голове.

Так они простояли, не обращая ни на кого внимания, несколько минут. Первой пришла в себя соседка.

- Уже поздно, домой пора, - сказала она будничным тоном взрослой женщины...

"Может, наша встреча не случайна, и это та самая девочка, ждавшая меня много-много лет", - подумал Роман и кинулся навстречу.

- Я уже и позабыла, какая красивая наша столица! - призналась Нюта, на мгновенье, прижимаясь к нему, как это делают добрые друзья. - Ваша квартира куда выходит, во двор?

- Нет, сюда на набережную, - небрежно ответил Роман. - Пойдемте, с седьмого этажа Кремль видно гораздо лучше.

В квартире царил специфический запах, который бывает только при ремонте. Осторожно пройдясь по комнатам и поохав у окон на золото куполов Успенского собора, Нюта вышла на кухню, и заметила тахту:

- Ничего, если я пока прилягу ненадолго, - она озабоченно поглядела на Романа. - А если твоя жена - вдруг зайдет?

- У нее ключей нет.

- Ну, просто кто-нибудь позвонит в дверь?

- Никто не войдет и не позвонит, - успокоил Роман, выключая мобильник. - Не стесняйся, а я пока похлопочу...

Он направился в темную комнатку, где хранилась нехитрая кухонная утварь, хранящаяся на всякий случай. Отыскав початую банку с растворимым кофе, Роман поставил чашки с чайником и кофе на поднос и в этот момент услышал шум воды в ванной.

"Устрою сюрприз, - решил он. - Она выйдет, а стол уже накрыт"...

Вернувшись на кухню и быстро сервировав стол, Роман набрал воды в чайник и нагнулся к плите, чтобы зажечь газ, а когда выпрямился, вдруг почувствовал, как сзади к спине прижались две упругие женские груди. В следующий миг чьи-то руки обняли его за плечи. Роман повернулся и оторопел: перед ним стояла Нюта, в чем мать родила...

- Иди же скорее ко мне, я извелась вся, - чуть слышно прошептала она, глядя сумасшедшими глазами, и властно потащила на тахту.

У Романа бешено застучало в висках, и, забыв обо всем на свете, он как безумный накинулся на Нюту. Непроизвольно охнув, она почти сразу же успокоилась и, убедившись, что его напор иссяк, спокойная уселась на тахте. Почувствовав, что от него ожидали более длительного наступления, Роман сконфуженно молчал. Неловкую паузу нужно было срочно чем-то заполнить, и тут Роман, кстати, вспомнил про пистолет.

- Я хотел тебе кое-что показать, - смущенно произнес он, подбирая разбросанную в суматохе одежду и достав из кармана ветровки сверток, который на всякий случай носил с собой.

Недоуменно вскинувшись, Нюта развернула его, и ее глаза заискрились.

- Какая прелесть, где ты его взял?

- Это деда - наградной, я на даче нашел, только он заржавел весь, - пояснил польщенный Роман. - Хочешь, подарю?

Нюта беспомощно пожала плечами:

- Здесь мне его некуда девать. Пусть пока у тебя останется, в поездках пригодится, только сейчас его лучше в масло положить.

Роман вышел и принес флакончик с маслом:

- Я разобрать его не смог, - признался он.

- Это проще простого, - Нюта ловко отдернула затвор, сняла его и аккуратно разобрала пистолет. - Дай ненужную кастрюльку, - попросила она. Сложив в нее все части, она залила их маслом и накрыла крышкой. - Пусть постоит, как в маринаде...

- Ты замужем? - невзначай спросил Роман, которого после скоропалительной близости стало распирать от любопытства.

- Когда после Подмосковья отец получил назначение в Севастополь, пришлось по настоянию мамы оформить отношения с одним молодым человеком, иначе нам бы квартиру не оставили, - неохотно пояснила Нюта. - Правда, мы с ним уговорились: сначала просто поживем, присмотримся друг к другу, а уж потом будем детей заводить.

- Получилось?

- Куда там? - махнула рукой Нюта. - Влетела буквально месяца через три. Муж тогда диплом писал, и ребенок в его планы не входил. Предложил сделать аборт, родители стали категорически против, и я, конечно, отказалась и родила, а уже потом подала на развод.

- А институт?

- Как обычно: ушла в академический отпуск и не вернулась. Позже, когда дочка немного подросла, я оставила ее на руках матери и закончила медицинский в Симферополе.

- И родители не возражали? - удивился Роман.

- Нисколько. Мать никак не могла привыкнуть к сырой и бесснежной зиме, а летний зной просто не переносила. Я же, наоборот, в Крыму словно оживала...Короче, мы поменялись ролями: я стала большую часть времени проводить у отца и, чтоб не быть у него на иждивении, устроилась врачом в санаторий.

- И здесь ты встретила новую любовь.

- Не угадал! - Нюта задорно посмотрела на Романа. - В санаториях одни старые козлы...Отца к тому времени перевели в Феодосию. Как-то летом я оставила их с внучкой, а сама махнула в Коктебель, это там совсем рядом.

- Да, да, - кивнул Роман. - Однажды в детстве мы с матерью отдыхали в Феодосии.

- И до сих пор помнишь? - живо поинтересовалась Нюта.

- Как ни странно, - Роман мечтательно вздохнул. - Как лазал по горам, собирал кизил. Потом мать терла с сахаром, а я не столько ел из фарфоровой чашечки, сколько нюхал этот одурманивающий запах....Постой-ка, это ведь там домик какого-то русского поэта, и рядом гора с его профилем?

- "А на скале, замкнувшей зыбь залива, судьбой и временем изваян профиль мой",...- продекламировала Нюта. - Это Макс Волошин. В домике у него гостили многие русские писатели и поэты. А рядом с горки сам Королев первые планеры запускал, - внезапно она нахмурилась. - Представь, что все это теперь заграница, и скоро русским туда вообще будет вход заказан, просто дикость какая-то...

- Думаю, как-нибудь образуется, - успокаивающе заметил Роман.

- Дай-то Бог, отсюда из столицы виднее,...- Нюта замолчала, размышляя, и, наконец, нашлась. - Как это ни банально, свою настоящую любовь я встретила именно в Коктебеле. Он смотрел на меня так, словно впервые встретил женщину и неотступно следовал повсюду, не позволяя никому даже приблизиться ко мне. Я сопротивлялась недолго, и не его ухаживаниям, а архаичному убеждению в самой себе: мужчина должен быть если не старше, то, по крайней мере, одного возраста. И чувство, что тобой не только восхищаются, но и желают, как женщину, взяло верх. Тем более, что в молодости с первым мужем ничего такого даже близко не было.

Месяц мы провели, как в угаре, никого и ничего не замечая вокруг. Потом он уехал, сначала в Москву, оттуда в Англию. Он только окончил физтех и работал по контракту в Манчестере, в университете. Звонил оттуда, потом, когда это стало накладным, стал писать чуть ли не каждый день. И постоянно звал к себе. Сначала я поддерживала этот эпистолярный роман. А месяца через два, когда поняла наверняка, что беременна, стала отвечать реже, пока это не свелось до открыток на праздники. После первых родов, которых я практически не помнила, захотелось испытать это ощущение заново, будучи совершенно свободной.

Роман удивленно посмотрел на нее:

- А почему ты не поехала с ним?

- Не хотела связывать ни его, ни себя ненужными обязательствами. Когда в положенный срок родился мальчик, записала его на фамилию и отчество своего отца. С родителями договорились так: дочке оставляем московскую квартиру, а я с сыном живу в Феодосии.

- На каких правах?

- Пришлось сменить гражданство, чтобы оставить себе квартиру.

- А сейчас в чем проблема? - деловито поинтересовался Роман.

- Прошлой весной сын окончил школу и поступил в университет. Сначала было все тихо, но в ноябре вдруг исчез. Я кинулась в деканат, там ничего не знают. Дед с бабкой в ужасе. Через неделю все же явился, страшно напуганный, сказал, что сбежал из какого-то тренировочного лагеря, куда его заманили обманом, и попросил спрятать. Я подхватила сына в охапку и сюда.

- А про своего отца он что-нибудь знает?

Нюта отрицательно покачала головой:

- Когда подошло время, я выдумала историю о моряке, который ушел в плавание, когда он еще не родился, и погиб. У деда в дальних походах такое случалось, сын слышал об этом и легко поверил, - у Нюты зазвонил мобильник. - Это дочка, - пояснила она. - Я еще на работе, приеду через час...Кто звонил? - не представился, но оставил номер. Хорошо, диктуй...

Роман вышел на балкон, чтоб не мешать разговору, и осторожно обернулся. Почувствовав его настороженный взгляд, Нюта отложила мобильник и позвала жестами.

- Давай попьем кофе, и я пойду, мне уже пора, - деловито сообщила она.

После кофе Роман вызвался проводить ее по набережной до Садового кольца.

- До завтра, - Нюта чмокнула его на лету и легко вскочила в подошедший троллейбус.

IX

В состоянии эйфории Роман прошелся до метро и только тут сообразил, что появляться дома сразу после интимного свидания крайне опасно. У Таты был зверский нюх на интрижки, в чем он уже однажды убедился в молодости. Она, несомненно, учует прямо с порога и тогда грандиозного скандала не избежать. Оставалась надежда на мать. Но и здесь дело необходимо было обставить так, чтоб она ничего не заподозрили.

С матушкой Роман виделся накоротке с неделю назад. Заскочил на минутку перед вечерним дежурством, торжественно вручил записки деда и на вопрос: куда собрался на ночь, глядя, коротко ответил, что устроился на "Скорую" в качестве временной меры.

"Скажу, что прилег ненадолго и заснул", - решил Роман и, включив мобильный, сразу набрал номер матери.

- Твоя благоверная тебя обыскалась, - укоризненно сообщила та.

- Мне на квартиру заехать пришлось, - виновато пояснил Роман. - Хотел прямо с раннего утра тебя навестить и проспал до 11.

- Ничего страшного, приезжай сейчас, - ответила мать. - Только я приболела немного, заскочи по дороге в магазин. И своей благоверной не звони пока, она с девочками с самого утра поехали в театр и вернутся поздно.

Все складывалось более чем удачно: мечта о паре стопок под закуску с благодарным слушателем обретала реальность, и Роман с легким сердцем отправился по магазинам. Открыв дверь своим ключом, он оставил покупки на кухне и осторожно заглянул в гостиную. Как и ожидалось, матушка дремала у телевизора.

- Не надоело, еще на эти факельные шествия смотреть? Сняли где-то пару раз, и крутят постоянно, воинственные настроения нагнетают, - поинтересовался Роман, осторожно тронув ее за плечо.

- Ты что, против присоединения Крыма? - повернулась к нему мать.

- Из Крыма этих пацанов выперли совершенно по делу, нечего на чужое рот разевать. А у себя в Киеве пусть живут, как хотят. Прежние правители довели страну до ручки, вот и протестуют.

- Интересно, как ты заговоришь, когда эти пацаны со своими протестами у наших границ окажутся? - горячо возразила мать, отправляясь на кухню. - Давай обедать, я борщу украинского наварила, какой ты любишь, холодец домашний, селедочка под шубой - все домашнее, не покупное. Твоей Татьяне самой готовить некогда, полуфабрикатами питаетесь.

Роман достал из холодильника початую бутылку водки и налил себе лафетник. Дождавшись, как прямо на глазах граненая поверхность покрылась легкой изморозью, он разом опрокинул его.

- У нас тут похлеще Майдана. Меня сегодняшней ночью на огнестрельное ранение вызывали, - небрежно сообщил он и с удовольствием принялся за горячий борщ.

Выключив телевизор, мать ошеломленно уставилась на сына.

- И ты молчишь? - наконец, произнесла она с укоризной. - Что ж и перестрелка была?

Роман отрицательно мотнул головой и поддел на вилку холодца:

- Нет, этих отморозков спугнул кто-то, иначе было бы совсем худо. Представляешь: подъезжаем, а бизнесмен у своего "Мерса" весь в крови. Пришлось нам с напарницей по дороге пулю из груди вынимать, иначе бы концы отдал.

- Ты в хирургию решил вернуться? - удивилась мать.

- Что еще прикажешь делать, коль жизнь диктует, - небрежно заметил Роман, чувствуя, как по всему телу разливается приятное тепло. Он положил себе селедочки "под шубой" и значительно посмотрел на мать. - Подзабыл многое, приходится на ходу переучиваться. Зато скоро по командировкам буду ездить, - веско добавил он. - В нашей богадельне еще сто лет на одном месте просидишь.

- А Татьяна в курсе твоих планов? - неожиданно поинтересовалась матушка, словно не расслышав последней фразы сына.

- Только про "Скорую". Я ей сказал: мол, устроился подработать, пока в той квартире ремонт...Мам, не смотри так, там жильцы такой хлев устроили, что он был просто необходим.

- Что за отношения у вас? - вздохнула мать. - Отец, прежде, чем что-то предпринять, со мной всегда советовался. А твой бывший шеф как на это смотрит? - или он в таких высях, что уже не до простых смертных?

- Это его идея. Сначала предложил заведовать новым диагностическим кабинетом, - пожал плечами Роман. - А когда я отказался, устроил этот вариант, как альтернативу с испытательным сроком.

- Заведовать кабинетом тебе ни к чему, эта должность для выходящих в тираж дам. Хорошо, хоть он это понимает, - мать с тревогой посмотрела на Романа. - Ты выглядишь неважно, не надорвись, не мальчик уже, а эта напарница, молодая? И вообще, откуда она взялась?

Взяв рюмку, Роман повертел ее в пальцах и отставил обратно:

- Примерно моих лет, недавно из Феодосии приехала.

- А что эта напарница здесь делает, мужа ищет? - словно невзначай поинтересовалась мать.

- Ну что, ты! Она сына привезла в институт поступать, - смешавшись, возразил Роман.

"Верно, говорят, седина в бороду - бес в ребро", - матушка внимательно посмотрела на чадо, но тот выдержал ее взгляд с невинным видом.

- Значит, я все-таки была права, когда говорила отцу, что это не твое! - словно ничего не произошло, задумчиво заявила она.

Собравшись уже закусить после опрокинутой рюмки, Роман от неожиданности чуть не уронил вилку.

- Что ты имеешь в виду: Тату или институт?

- И то, и другое. Что нужно женщине, Татьяна от тебя получила. Теперь дети подросли, а она засиделась в домохозяйках, я сегодня по ее тону почувствовала, - усмехнулась мать.

- Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь, - пожал плечами Роман. - Все гораздо проще: менеджером Тата больше работать не хочет, и я ее понимаю: возраст не тот, а по специальности она с тех пор, как вышла замуж, не работала ни дня. Теперь вдруг решила вернуться, и сидит, вникает с утра до вечера, все уже позабыла.

- Твоя супруга гораздо настойчивее тебя, шанс подвернется, и кого угодно перешагнет. Впрочем, у вас уже двое детей, так что разбирайтесь теперь сами, - возразила мать. - Я про другое: зря тебя отец в институт устраивал, время прошло, а ты все равно там не прижился.

- Но ты же помнишь, что в больнице ловить было нечего! - удивился Роман. - Я от этой нищеты чуть не загнулся.

- Ничего, потерпел бы, зато сейчас надрываться бы не пришлось, - вздохнув, матушка жалостливо посмотрела на сына. - Ты по привычке думаешь, что раз всю жизнь просидела в поликлинике, я совсем уже недалекая. Выдумали жупел: наука, словно нашлепка на лбу! Пока этой науки не существовало, мужчины не менее важными делами занимались: в армии служили, путешествовали, строили....А про ученых люди узнавали, только когда они создавали атомную бомбу или спутники запускали.

- Сейчас все умными хотят выглядеть, - хмыкнул Роман.

- Именно выглядеть! Мне это совсем другое напоминает, - горячо возразила матушка. - Раньше, чтоб как-то выделиться, хрусталь, как символ благосостояния покупали. В газетах таких стали называть мещанами. И тут начался книжный бум, все стали выписывать собрания сочинений классиков и ставили среди хрусталя, но читали по-прежнему единицы. Сейчас книги из моды вышли, и секретарши, кого фигурой Бог обидел, сплошь в науку кинулись, - она неожиданно пододвинула к себе стопку Романа, плеснула на две трети водки и, выразительно посмотрев на сына, разом выпила до дна. - Тебе крепко подумать надо, а не потакать бабским прихотям, иначе совсем себя потеряешь. Если хочешь, поживи пока здесь, это такой же твой дом, как и мой. А сейчас выпей еще, расслабься и выспись, как следует. К супруге завтра с утра поедешь...

Роман слушал тираду матушки, затаив дыхание. Сам факт, что она впервые решилась выпить при сыне, стоил дорогого и, имея рыльце в пушку, он не стал уточнять, чего она не договорила. Главное, сегодняшнее восхождение на домашнюю Голгофу отменялось...

Когда он проснулся утром, свидание с Нютой воспринималось в туманной дымке. Дома девочки еще спали, а Тата восседала в одиночестве на кухне с видом, словно всю ночь не сомкнула глаз.

- Для тебя семья больше не существует? - едко поинтересовалась она, увидев входящего супруга.

- Извини, что не позвонил, - примирительно ответил Роман. - Вчера вымотался, как цуцик. Ночью на дежурстве "огнестрел" случился, пришлось операцию делать на ходу. Потом еще этот ремонт, будь он неладен.

- Я уже в курсе, - кивнула Тата. - Пока ты спал, мы с твоей матушкой это целый час по телефону обсуждали. Кстати, сегодня в студии гала-концерт, и твоя старшая дочь выступает. Ты не хотел бы пойти с нами, а то девочки скоро забудут, как их отец выглядит.

- Смотря во сколько, - озабоченно ответил Роман. - Мне вечером опять на дежурство.

- Что-то они у тебя слишком часто по выходным случаться стали, - подозрительно заметила Тата.

- Я не основной работник, такими только дырки и затыкают, - вздохнул он. - И выбирать не приходится, деньги нам нужны.

Тата понимающе кивнула головой и чему-то про себя улыбнулась.

- Эту авантюру с дежурствами на "Скорой" ты надолго затеял? - внезапно поинтересовалась она.

- Ты это к чему? - недоуменно вскинулся Роман.

- Думаю, нам скоро не придется эти копейки считать, - торжествующе заявила Тата. - Мне в лаборатории новую должность предложили, что-то вроде зама, и зарплату, - она назвала цифру, вдвое превышающую оклад Романа в институте.

- С чего это вдруг такое счастье? - искренне подивился тот. - Нашли очередного подпольного миллиардера и открываете контору по сбору рогов и копыт?

- Ничего подобного, - напряглась супруга. - Не знаю, в курсе ты или нет, еще до того, как с тобой сошлись, мы с одним сотрудником по лаборатории тему общую вели...

- Твоего несчастного Ромео случайно не Айзеком звать? - деловито поинтересовался Роман, давая понять, что предыстория ему известна.

Тата смущенно кивнула:

- Ты ничего такого не думай, сейчас между нами чисто деловые отношения. Он осенью приехал из Штатов и буквально по крохам возродил то, что осталось от нашей старой темы. Я не верила, что такое вообще возможно.

- А в чем тогда твоя роль? - не выдержал Роман. - Этот Айзек может с таким же успехом теперь нанять выпускницу, например.

- Сначала я тоже так решила, - призналась Тата. - Но Айзек объяснил, почему выбрал именно меня. Он не может жить здесь все время, у него там семья и работа. А в Москве других знакомых, на кого можно положиться в его отсутствие, не осталось.

"Брошенная возлюбленная, теперь мать двоих детей, готова все простить ради науки. Чем этот Айзек ее взял?" - мелькнуло в голове Романа...

- Я только за, - демонстративно пожал он плечами. - Что требуется от меня?

- Теперь уже столько времени дому я уделять не смогу, - озабоченно заявила Тата. - Неплохо, если б часть нагрузки ты взял на себя, ну например: твоя матушка водила бы девочек в балетную студию, а по вечерам забирал бы ты.

- Если я правильно понял, ты предлагаешь нам в семье поменяться ролями? - стараясь не выплеснуть разом вспыхнувшее негодование, сдержанно спросил Роман.

- Понимай, как знаешь, - пожала плечами Тата. - Только учти, второго такого шанса у меня не будет, и упускать я его не намерена.

"Матушка будто в воду глядела,...или все гораздо проще: Тата ей сама рассказала о своих планах в расчете, что та проведет со мной предварительную беседу. Поняв, что невестка закусила удила, мать предложила переждать у нее смутное время....И апеллировать к здравому смыслу Таты сейчас бесполезно. Скажи я - нет или начни объяснять, что бесплатный сыр только в мышеловке, она возразит, что во мне опять заговорили "хохляцкие" зависть и упрямство, да к тому же в глубине души решит, что приревновал ее к Айзеку. Но главное, все равно поступит по-своему", - осенило Романа.

- А о концерте ты сказала просто для завязки беседы? - неожиданно поинтересовался он.

Тата недоуменно вскинулась на муженька. К его манере менять тему разговора она никогда не могла привыкнуть.

- Твоя старшая дочь вчера спрашивала о тебе неоднократно. Если все же надумаешь, скажи ей сам, - наконец, нашлась она, и нарочито зевнув, направилась в спальню.

Успокоенный Роман налил себе еще кофе и уставился в телевизор. В обзоре новостей показывали митингующих в Крыму. Внезапно в толпе мелькнуло знакомое лицо, и он сразу вспомнил о Нюте. Роман напряженно вгляделся, но женщина уже исчезла.

"Обознался", - облегченно вздохнул он, предвкушая, как уже сегодняшним вечером снова увидит ее.

X

Во второй половине дня небо обложило тучами, и пробудившийся от зимней спячки город сразу посерел и осунулся. Дождь начался, когда совсем стемнело. Он пробежал крупными каплями по лицам пешеходов и стеклам автомобилей и, не решившись разойтись всерьез, повис моросящей дымкой.

На Романа такая погода всегда действовала угнетающе, и по дороге на "Скорую" его стали терзать сомнения в искренности Нюты. Заметив ее издали, он не стал спешить навстречу, а укрылся в курилке и стал дожидаться, пока та сама станет разыскивать его. Но Нюта с озабоченным видом прошла к себе и не высовывала оттуда носа.

"Может, сама решила, что отношения нужно прекратить, пока они не зашли далеко", - облегченно подумал Роман, и в этот момент его сзади тронули за плечо.

- Где ты скрываешься? Меня уже хотели направить в другую бригаду, - произнесла Нюта, испытывающе глядя ему в глаза.

- Я не заметил, как ты прошла, - неуклюже соврал Роман, чувствуя, что не в силах противиться охватившему желанию.

- Тогда пойдем, машина уже ждет...

В эту ночь вызовы следовали один за другим, и уединиться хотя бы на полчаса, чтоб просто поспать, не было никакой возможности. Оба еле держались на ногах, когда резко сбавив ход, "газик" затормозил у плохо освещенного подъезда.

Дверь им открыла молодая растрепанная женщина с совершенно безумными глазами.

- Что у вас произошло? - участливо спросил Роман, которому от одного взгляда на нее тоже страшно захотелось спать.

Не произнося ни звука, та провела их в спальню и указала на грудного ребенка, мирно спящего рядом на подушке. В этот момент из соседней комнаты, молча, вышел мужчина и проследовал в туалет.

- Он не дышит! - испуганным шепотом сообщила женщина.

Отстранив ее, Нюта подошла к малышу и развернула пеленки.

- Мертв уже несколько часов, коченеть начал, - глухо сообщила она Роману. - Вспомните, пожалуйста, что вы делали, пока не уснули? - повернулась она к женщине.

- Вчера мы день рождения с соседями отмечали, - отрешенно пояснила женщина. - Когда разошлись, я сыночка перед сном подмыть решила....И, по-моему, поскользнулась и уронила его нечаянно на кафельный пол в ванной. Он стал хныкать, я взяла его с собой в постель, чтобы успокоить, он еще немного похныкал и затих, и сама забылась ненадолго. Недавно очнулась, а он какой-то не такой...Я сразу кинулась звонить вам.

- Не понимаю, чем мы можем помочь? - растерянно шепнул Роман Нюте.

- Побудьте пока с ней, - также шепотом ответила та. - До нее с минуты на минуту дойдет, что произошло, и истерика начнется. А я пока специальную службу поддержки и полицию вызову...

Договорить Нюта не успела. Зрачки женщины сузились, лицо свела гримаса боли.

- Ведьма, ты моего ребенка прикончила! Когда вы приехали, он дышал еще. Теперь моей смерти хочешь? - прошипела она и, схватив со стола тяжелую стеклянную пепельницу, с воем метнула ее в сторону Нюты.

Та моментально отскочила в сторону, и пепельница попала в плечо Роману. Почувствовал дурноту от пронзившей насквозь боли, он, как подкошенный рухнул на колени. Тут из-за спин выскочил муж, сгреб обезумевшую благоверную в охапку и утащил в другую комнату...

Нюта тревожно заглянула в глаза Роману.

- Я в порядке, - успокоил тот, с трудом поднимаясь на ноги. - Только плечо ноет.

- Тогда поехали, - шепнула Нюта, легонько потрепав его по щеке. - Здесь разберутся баз нас...

Находясь в легком ступоре, Роман послушно кивнул. Как только вернулись на подстанцию, его сразу вывернуло наизнанку...

- Давай водителя попросим, чтоб домой отвез, до конца смены я одна справлюсь, - заметив, что с ним творится неладное, предложила Нюта.

Роман отрицательно покачал головой:

- Мне утром, кровь из носу на работу. Пока есть время, надо здесь в себя прийти.

После секундного колебания Нюта исчезла и вскоре вернулась с маленьким термосом, к которому периодически прикладывалась сама.

- Выпей, - предложила она, наливая в крышку темную жидкость, похожую на чай.

Роман сделал осторожный глоток.

- У него какой-то странный привкус, - наморщив нос, он выразительно посмотрел на Нюту.

- Здесь одна травка добавлена для восстановления сил, - улыбнулась та. - Подожди, скоро будешь, как огурчик...Я договорилась доработать с доктором из другой бригады, он тоже один остался, - виновато добавила она. - А ты, как только в себя придешь, поезжай на работу. Вечером позвоню...

От метро до института было ходу минут 20-25, но этот отрезок пути он всегда предпочитал ехать на автобусе. Автобус крутил по окрестным переулкам, в результате набиралось остановок шесть, и он успевал собраться с мыслями.

Роман уселся впереди у окна, рассеяно поглядывая по сторонам. На второй или третьей по счету остановке он заметил среди входящих пассажиров знакомое лицо и вдруг узнал Нюту. Приветственно помахав рукой, она подошла и села рядом.

- Как ты здесь оказалась? - удивленно спросил Роман. - Или это чистая случайность?

- Я знала, что ты ездишь на работу этим автобусом, - ответила она. - Вышла на остановку и караулила, пока не заметила тебя в окне.

Автобус свернул в переулок, и стал притормаживать у большого серого дома. Стремительно поднявшись, Нюта повернулась к Роману:

- Здесь нам выходить...

Они зашли во двор, поднялись на третий этаж и вошли в квартиру.

- Я скоро, - нежно проворковала Нюта и исчезла в ванной.

Немного подождав, Роман двинулся следом и открыл дверь. Нюта стояла в распахнутом до пояса халатике с распущенными волосами и, увидев его через зеркало, призывно улыбнулась. Подойдя вплотную, он осторожно расстегнул халатик до конца и замер: вместо манящего волосяного треугольника ниже пупка бедра были покрыты скользкой чешуей...

- Теперь ты знаешь мою тайну, - прошептала Нюта, прижимаясь всем телом...

- Гражданин очнитесь, вам плохо? - вдруг услышал он над ухом мужской голос.

Роман испуганно открыл глаза. Автобус стоял на конечной остановке, и водитель тряс его за плечо.

- Может, "Скорую" вызвать?

- Нет-нет, все в порядке, - пробормотал Роман, пытаясь подняться. Но ноги не послушались его. Тогда он угрюмо кивнул головой.

Когда подъехала бригада, Роман уже пришел в норму и показал свое удостоверение.

- Опишите симптоматику, коллега, - важно попросил совсем молоденький врач.

- Ехал, как обычно на работу, внезапно очутился в каком-то полусне, - опуская подробности, пояснил Роман.

Недоверчиво покачав головой, тот стал внимательно прослушивать сердце и считать пульс.

- Вы сегодня ничего не принимали? - наконец, поинтересовался он.

Роман хотел ответить отрицательно и тут вспомнил, как Нюта дала глотнуть ему из термоса.

"Скорей всего это реакция организма на чай, - сообразил он. - Она туда что-то подмешивает и периодически прикладывается, чтоб быть в тонусе. Надо будет осторожно поинтересоваться при встрече"...

- "Врачу, исцелися сам!" - вздохнул молоденький коллега, не дождавшись ответа. - Может, до больнички доедем?

- Отвезите меня домой, - попросил Роман, продиктовав адрес матери.

По счастью, та не задала ненужных вопросов и сделала вид, будто ничего не произошло....

Нюта не позвонила ни этим вечером, ни в последующие дни. Впрочем, Роману было не до нее. От выпитого накануне чая он несколько суток ходил сам не свой, терпеливо дожидаясь, пока прекратится действие наркотика.

Только к концу недели окончательно почувствовав себя в норме, Роман появился на "Скорой", и сразу кинулся разыскивать Нюту. Он заглянул к фельдшерам, потом прошелся до буфета: Нюты нигде не было. Все еще надеясь, что это недоразумение, которое сейчас же разрешится, Роман отправился к диспетчеру.

- А где Анна Владимировна? - Поинтересовался он нарочито безразличным тоном.

Диспетчер кинула на него насмешливый взгляд:

- Вы что, тоже влюбились в нее? Она...

- Анна Владимировна очень хороший специалист, - заметил Роман тоном, не допускающим возражений.

- И к тому же, живой человек, - кивнула диспетчер. -...Да не переживайте вы так, - сжалилась она. - Она позвонила сегодня утром и сообщила, что увольняется. Деньги дочке попросила отдать...

Поняв, что здесь ловить больше нечего, Роман вышел на улицу и, немного помедлив, набрал номер мобильного Нюты. Та коротко ответила, что перезвонит. Роману ничего не оставалось, как ждать.

Долгожданный звонок раздался минуты через три.

- Извини, я собирала вещи, а сейчас выдалась свободная минутка, - сообщила немного сконфуженная Нюты. - Так хотелось попрощаться лично, но от всех этих - событий голова идет кругом. Видно не судьба, у меня самолет через два часа.

- Какой самолет? - недоуменно спросил Роман.

- Ты же слышал про референдум в Крыму. Граждане проголосуют и станут такими же россиянами, - пояснила она.

- Сын летит вместе с тобой? - на всякий случай уточнил он.

- Конечно, - ответила Нюта. - Получим российское гражданство и будем оформлять заграничные паспорта.

- А зачем? - удивился Роман.

- Я же главного не сказала, - вздохнула Нюта. - Помнишь, когда на кухне сидели, дочка мне сообщила, что меня кто-то разыскивает и даже номер оставил? - Так вот, я позвонила, и это оказался его родной отец. При встрече он сообщил, что пытался найти меня и раньше, но жил все эти годы заграницей. Этой зимой он отыскал моих родителей, и они ему все рассказали. Теперь он хочет видеть своего сына.

- У твоего бывшего возлюбленного нет наследника и даже возможности его заиметь, - наугад предположил Роман.

- Не знаю, как там на самом деле, но он непременно хочет помочь, - хмыкнула Нюта. - У него есть возможность устроить сына учиться в университете в Англии.

- И ты сыну все рассказала? Не хотела же сначала!

- Я много передумала, рано или поздно он все равно бы узнал, лучше, чтоб от меня, - рассудительно заметила Нюта. - Все равно, это будет его выбор. Не хотелось бы, потом слышать упреки, что именно я помешала его сделать.

Пора было ставить точку, но внутри вдруг что-то переклинило, и Роман решил довести разговор до логического конца.

- А как же командировки, о которые ты говорила? - или сделаешь дела и вернешься?

Трубка замолчала...

- Вряд ли они теперь возможны, - наконец, раздался ее виноватый голос. - В Феодосии один знакомый все эти годы настойчиво звал меня замуж. Я отказывалась, не зная, как к этому отнесется сын. Теперь, когда он устроен, у дочки здесь в Москве своя жизнь, я остаюсь совсем одна и, подумав, решила согласиться. Не обижайся, мне очень приятно было с тобой работать, и просто общаться, до свиданья! - Раздались короткие гудки.

И сразу вспомнились сны с русалкой: напророченные неприятности скоро произошли, а неожиданные известия, оказались на поверку дешевой провинциальной мелодрамой.

XI

Это был удар если не ниже пояса, то под дых точно. Согнувшись в три погибели на ребрах садовой скамейки и сжав ладонями, бешено пульсирующие виски, Роман пытался осознать, как ему жить дальше. Но шашни Нюты, ее внезапный отъезд, крах собственных надежд, непонимание дома и на работе сплелись в такой тугой клубок, распутать который, он был не в силах.

"Может, разом кончить все мучения и застрелиться? - с отчаянием подумал он и представил, как лежит в кухне на тахте с простреленным виском и пистолетом в правой руке. - Только, пока ототрешь детали от масла и сообразишь, как их собрать, пропадет всякое желание стреляться", - от этой по-житейски простенькой причины, Роман неожиданно ощутил странное облегчение...

Прилюдно изображать мученика в неудобной позе, скоро надоело. Резко поднявшись и кляня себя по выражению шефа за "мечтательную расслабленность", он принялся энергично разминать затекшее тело, попутно еще раз оценивая случившееся. Нюта уехала навсегда - это "медицинский факт", и затея с ночными дежурствами себя изжила с ее отъездом. Мотаться ночи напролет с пьющими напарниками только лишь для того, чтоб когда-то приобрести необходимый опыт, попросту глупо.

Оставалось неясным, как это объяснить шефу.

"Через пару недель пойду и сообщу, что отработал, - недолго потерзавшись, решил Роман, - не будет же он меня проверять"...

Дождаться этого момента Роман решил у матери. Вечерами от нечего делать он стал разбирать записи деда. Поначалу дело двигалось с трудом. Неустойчивый почти детский почерк с головой выдавал истинное происхождение предка. Однако постепенно Роман попривык, и его захватила одна история.

Речь шла о событиях осени 47-го на Западной Украине. Дед с женой и двухгодовалой дочкой - матерью Романа ехали в районный центр. Путь пролегал по лесной опушке, окаймлявшей большое еще не убранное поле. Внезапно впереди послышались голоса, за ними последовал смех и звон стаканов. Совсем рядом несколько местных ребят и девчат что-то праздновали.

Дед решил уточнить у них дорогу и привстал в открытом "Виллисе". Никого не заметив, он уже собрался выйти из машины, и тут шофер сообразил, в чем дело. Он силой вернул деда на сиденье и резко заглушил мотор.

- Это бандеровцы! - прошептал шофер на ухо. - Недавно расстреляли - такую же машину с местным учителем, сейчас сидят в "схроне" и отмечают.

- А где этот самый "схрон"? - решительно спросил дед, доставая с заднего сиденья автомат.

- Яма глубиной метра три, вырыта где-нибудь в поле, - пояснил шофер. - Им здесь все тропки известны, пока будете искать, они нас всех окружат и постреляют.

Стараясь особо не шуметь, он развернулся и погнал к ближайшему посту, откуда вызвали автоматчиков. Бандеровцы, несмотря на молодость, отстреливались до последнего, даже девчонки. Потом трупы привезли для опознания в райцентр на площадь, всем было лет по 16-17...

"Что значит случай! - озадаченно подумал Роман. - Жаль упертых ребят, но повернись чуть иначе, и меня вовсе бы не было"...

Внезапно тишину в комнате нарушило гудение мобильного. Номер был незнакомый, вероятно Тата пыталась наладить контакт через одну из подруг. Роман решил не отвечать, мобильный смолк, и после секундной паузы завибрировал снова. Такая настойчивость была не в стиле Таты.

"Наверняка, шеф, доброжелатели уже обо всем доложили", - после секундного размышления решил он и нажал клавишу ответа.

- Мое почтение, доктор! - бодро прозвучало в трубке. - Извините, что дома беспокою...

Ожидая услышать совсем другой голос, Роман лихорадочно напрягся, и... узнал десантника.

- У вас что-нибудь со здоровьем? - еще не веря своим ушам, поинтересовался он.

- С ним все в порядке, я по вашу душу. До меня случайно дошли слухи, что у вас неприятности, - служивый усмехнулся. - Забыли, что инициатива всегда наказуема? - сразу же начинают обкладывать, как волка флажками со всех сторон, это у нас умеют.

- Есть немного, - признался Роман. - Главное, никак этот замкнутый круг разорвать не удается.

- А зачем его рвать? - удивился десантник. - Помните у Высоцкого "Охоту на волков"?

- Что вы имеете в виду? - внезапно охрипшим голосом поинтересовался Роман.

- У вас загранпаспорт есть?

- Был где-то, я обязательно отыщу, - поспешно ответил он. - Только зачем он вам?

- Наш последний разговор помните? Желание съездить ненадолго в командировку еще не пропало?

- Нет-нет, - испуганно возразил Роман. - Что для этого необходимо?

- Возьмите отпуск и выдумайте причину для поездки на Украину, а в остальном кроме желания ничего,- успокоил служивый. - Вообще-то у нас - комплект, но тут накладка - произошла: напарник, который в медицине кумекал, сам в больницу попал надолго. Я рассказал о вас ребятам, они идею одобрили.

- У матери родственники в Мариуполе, - вспомнил Роман.

- Вот и чудненько, собирайтесь в дорогу, доктор. Много вещей с собой не берите, как-никак к родственникам едете на недельку. Только постарайтесь об этом не распространяться. Будем на связи...

- А с остальными членами группы знакомиться надо? - еще не веря, что сбудется его мечта, уточнил Роман.

- Это ни к чему, - успокоил десантник. - Как говорится: меньше знаешь, крепче спишь...

При всей необычности предложения это был вполне приемлемый выход, исчезнуть из Москвы на недельку-другую именно сейчас представлялось весьма кстати.

"Только отпуск брать нельзя, дойдет шефа, и тогда вся история со "Скорой" насмарку, - решил Роман. - Оформлю, как обычно, бюллетень, а там позвоню и попрошу, чтоб продлили"...

Единственный человек, которого пришлось посвятить в свои планы, была мать. Выслушав сбивчивые и неуклюжие объяснения сына с недоверчивым видом, она не стала охать и задавать ненужных вопросов, ограничившись подробным описанием их генеалогического древа в Мариуполе.

В поездку их собралось четверо, точнее две пары - Роман с десантником и ребята лет по тридцать: конопатый застенчивый Костя и его сосед по лестничной клетке с детским прозвищем Ластик, оба в бывшем десантники, знавшие друг друга чуть ли не с пеленок. Если национальности служивого и рыженького Кости отпечатались неизвестно в каком поколении на физиономиях и не вызывали сомнений, то Ластик Романа поначалуу разочаровал: чернявый, с продолговатым скуластым лицом и карими глазами - что намешано, не разберешь. С такими в укромном месте рынка только в наперстки играть.

Но тот обладал звериным чутьем и моментально успокоил коллегу:

- Не переживай, братан! Как говорится: "Дети разных народов, мы в тревоге о мире живем!"

Встретились они прямо на платформе у часов. Посидели с часок в привокзальном ресторане, выпили по стопочке и уговорились, пока не доедут до пункта назначения, знакомство не афишировать.

Поезд отходил поздней ночью. Роман давно не путешествовал в плацкарте и отвык от неприятных стойких запахов и атмосферы непринужденной семейственности. Кое-как взгромоздившись на верхнюю полку, он уставился в окно, пытаясь вспоминать знакомые полустанки, и под убаюкивающий перестук колес незаметно задремал.

Продрав глаза от яркого утреннего света, он понял, что больше не заснет и первым делом бросил взгляд на соседнюю полку, желая удостовериться, на месте ли напарник. Тот благополучно посапывал, завернувшись в простыню, и Роман в очередной раз мысленно возблагодарил его за дальновидность.

В самый канун поездки Роману пришел в голову каприз захватить с собой личное оружие, чтоб как-то добавить себе весу в глазах бывалых вояк. Он предпринял попытку самостоятельно собрать пистолет, а когда не получилось, попросил помощи у десантника, и сразу встретил категорический отпор:

- Во-первых, к нему придется со временем искать патроны, а главное: человек вы неопытный, не дай Бог, чем-то выдадите себя при паспортном контроле на границе. "Хохлы" шманать любят и обязательно найдут. Мало того, что вас самого задержат и потом вышлют в лучшем случае, представьте, какой шум они поднимут! Там, куда мы едем, этого добра навалом, если возникнет необходимость, подберете себе что-нибудь...

И он оказался прав. В тертых джинсах, кроссовках и ветровке поверх футболки Роман не отличался от остальных пассажиров, но ухоженная бородка и аккуратные пальцы рук выдавали в нем интеллигента. Видимо это смутило пограничника на украинской стороне. Он подробно расспросил сонного Романа о цели приезда, долго листал паспорт, и, наконец, попросил показать содержимое сумки. Прицепиться было не к чему, и он отстал.

Несмотря на давно наступившее утро в вагоне еще спали. Лишь отдельные, аккуратные пассажиры с полотенцами на плечах неслышно сновали в проходе между полок. За окошком беспрерывно тянулись густо зеленевшие поля, кое-где перебиваемые перелесками, и если б не пограничный контроль на рассвете, Роман сам ни за что бы не отличил свою землю от чужой.

Возлежать доле на жестком тюфяке было невозможно. Роман спрыгнул с полки, чтоб размять застывшее тело, и, столкнувшись, нос к носу с проводницей, узнал, что им скоро выходить.

...Полустанок в чистом поле чем-то напомнил станицу времен батьки Махно из старого фильма "Хмурое утро". Здание небольшого вокзальчика выходило на небольшую утоптанную площадь с базарными рядами, где вовсю шла торговля.

- Жаль, гривен нет, а то сейчас парного молочка попили, - вздохнул Ластик.

- Они и за рубли продадут, - с готовностью поддержал его конопатый Костя.

Оба, как по команде посмотрели на служивого.

- Не будем рассиживаться, - нахмурился тот. - Лучше пораньше проскочить, у них уже шлях простреливать стали.

Они отыскали припаркованный на задах грузовичок и, растолкав дремавшего шофера, забрались в кузов. Грузовичок описал круг по площади и свернул на ухабистую деревенскую дорогу. Вскоре за околицей показался тот самый приснопамятный столбовой шлях. Выглядел он очень буднично, ничто не напоминало недавние обстрелы. Где-то невдалеке паслось стадо коров, и вскоре все, как по команде начали крутить носами.

Внезапно из-за балки послышался нарастающий свист и впереди раздался глухой взрыв.

- Надо сворачивать с дороги, пока не поздно, - озабоченно заметил конопатый Костя и стал лихорадочно стучать в кабину водителя.

- Помните анекдот про двух навозных жуков, - словно не слыша его слов, вальяжно спросил Ластик. - Вылезают папа с сыном после трудового дня из навозной кучи на свет Божий. Вокруг птички поют, пчелки, жужжа, с цветка на цветок перелетают, короче - благодать. Вот сын и спрашивает: "А почему мы целый день в навозной куче сидим?"

Что ответил отец, Роман узнать не успел, напоследок ему лишь запомнились лица ребят: оживленное Ластика, покрасневшее от волнения Костика и абсолютно спокойное служивого. Ни у кого в глазах не было даже намека на страх. Совсем рядом засвистело, раздался оглушительный взрыв, и горячей волной его выбросило из кузова. Пролетев метров пять, он шмякнулся навзничь на что-то мягкое и потерял сознание...

XII

Очнулся он в деревенском доме от ароматов родных полей, которые заполнили не только нос и рот, но, казалось, даже уши. Осознав, что жив, Роман попытался пошевелить руками и ногами: правая сторона отзывалась на посыл сознания неохотно, и сразу загудела голова. Сдавленным голосом он еле слышно попытался позвать на помощь, и над ним склонилось участливое лицо его бывшей жилички Эли.

"Опять русалка объявилась по мою душу! - ужаснулся Роман, решив, что это ему снится. - - Что ей на этот раз - нужно?"

- Успокойтесь, Роман Витальевич, вы у нас в хате. Мы теперь на Украине живем, - улыбнулась Эля. - Я когда вчера вас бездыханного увидела, тоже сначала не поверила. Полночи возле иконы Богородицы на коленях молитвы читала, и вы в себя пришли. Больше суток в беспамятстве пролежали, считайте, заново родились.

- Как я к вам попал? - осторожно поинтересовался Роман.

- За околицей шлях столбовой уже с неделю обстреливают. Вчера только канонада закончилась, Митяй с кумом огородами отправились навозу у дороги собрать. Они его за день до этого старой соломкой прикрыли, чтоб в глаза не бросалось. Глядят: мужская фигура в соломе, - Эля вопрошающе уставилась на Романа. - Сами-то, Роман Витальевич, что помните?

"Так вот откуда взялся запах!" - мелькнуло в голове Романа.

- Мы в кузове грузовичка ехали, - стал вспоминать он. - Первый снаряд далеко разорвался, а от второго меня взрывной волной из кузова выбросило. Больше ничего не помню, сознание потерял....А еще кого-нибудь нашли? - вдруг спохватился Роман.

Эля отрицательно покачала головой:

- Машину уже дальше за оврагом разбило. Туда мои мужики побоялись идти. Вы-то как в грузовичке оказались?

- Совершенно случайно, - нахмурился Роман. - В Мариуполь к родственникам собрался, на станции предложили подвезти.

- Мариуполь совсем в другой стороне, - невзначай заметила Эля. - Ну ладно, не хотите, не говорите...Вы ведь уже сутки ничего ели! - вдруг спохватилась она. - Давайте покормлю.

- Мне не хочется, - поморщился Роман.

- Хочется, не хочется, а надо! Встать сможете?

Понимая справедливость ее слов, Роман, невзирая на адскую боль в правом колене, сначала сел на койке, и, выждав, когда все утихнет, выпрямился во весь рост. Эля удовлетворенно покачала головой и помогла пройти к столу.

С нескрываемым любопытством Роман огляделся по сторонам. За исключением старой иконы в потемневшем от времени окладе и теплящейся под ней лампадкой, висевшими в Красном углу, горница больше напоминала однокомнатную городскую квартиру, сплошь уставленную старой добротной мебелью. В углу у двери красовался холодильник.

Правда, сама Эля осталась верна себе. Холщевая домотканая рубаха, под которой не угадывалось нижнего белья, лишь слегка прикрывала колени.

- Сами-то как здесь очутились? - поинтересовался Роман, с внезапно проснувшимся аппетитом хлебая дымящиеся щи.

Эля горестно махнула рукой:

- После того, как с вашей квартиры съехали, его брат житья не давал. Ну, Митяй и предложил, пока не успокоится, в доме тетки переждать. Она женщина самостоятельная и боевая, собственный бизнес имеет. Брательник с ней в контрах, поэтому сюда не суется. Зато Митяю здесь раздолье, он деревню любит и работает в охотку. А мне назад в Москву хочется, наверное, к этим коровам и огороду никогда не привыкну.

- Ты где работала? - запоздало поинтересовался Роман, который раньше никогда не вникал в образ жизни своих постояльцев.

- Я училась на театральном, еще полгода, и диплом артистки бы получила, теперь все насмарку...Роман Витальевич, - спохватилась Эля. - Здесь вам долго нельзя, у нас тоже неспокойно стало.

В это время дверь в горницу распахнулась настежь, и в проеме вырос сам Митяй.

- Очухался доктор? - радостно поинтересовался он.

Роман утвердительно кивнул.

- Вот и славненько, я уже хотел за местным лекарем идти. А это - лишние разговоры, - Митяй стянул сапоги и уселся рядом. - Давай, повечеряем, чем Бог послал!

- Спасибо, Эля уже покормила, - отказался Роман.

- Она молодец: с виду хлипкая, зато памятливая, - одобрительно кивнул Митяй. - Веришь, когда на себе тащил, даже в голову не пришло, что знакомы, а она признала сразу и всю прошлую ночь глаз не сомкнула, за тебя переживала. Как в наших краях оказался?

Помявшись, Роман повторил рассказ о родственниках в Мариуполе.

Митяй понимающе кивнул:

- Нашел повод, чтоб от бабы сбежать, вам-то чего в Москве не хватает?

В ответ Роман горестно махнул рукой:

- Сам не знаю, когда собирался, не думал, что так все закончится. Мне бы теперь как-нибудь до дому добраться.

- Сделаем, - успокоил Митяй. - Ляг, поспи, слабый еще, а рано утром я тебя лично к поезду отвезу.

Порыскав по карманам, Роман вспомнил, что все рубли отдал водителю грузовичка, чтоб тот поменял на гривны.

- У меня только паспорт с собой, денег на билет нет, - признался он. - Если б вы одолжили, а из Москвы сразу вышлю.

- Об этом не изволь беспокоиться, - хмыкнул Митяй. - Мы тебе за жилье задолжали, а долг, как говорится, платежом красен.

...К полустанку они подъехали, едва начало светать. Митяй сам сбегал в кассу за билетом и довел Романа до вагона. Подсадив на подножку, он, помявшись, протянул сверток, который держал в руке:

- Тут пирожки Элька в дорогу напекла, - Митяй потупился. - И вот еще что: извини за те слова, доктор! Веришь, черт попутал, не держи зла!

В вагоне царило сонное царство. Роману это было только на руку, он отыскал свободную боковую полку наверху и невидящим взглядом уставился в светлевшее окно. На границе к нему даже не подошли. Солдаты настороженно повертели носами и, определив источник запаха, презрительно отвернулись от забулдыги.

Весь день, не обращая, ни на кого внимания Роман механически жевал душистые пирожки. Контузия сыграла злую шутку: отрезок с момента высадки из вагона и до взрыва врезался в сознание, словно кадры замедленного кино. И теперь на фоне бегущих степей, как на полотнище экрана, Роман раз за разом переживал случившееся.

Лишь поздним вечером, едва колеса состава застучали по подмосковным стрелкам, он очнулся от оцепенения и представил, как по темным заснувшим улицам с одинокими огоньками машин добирается до дома.

"А деньги?" - на всякий случай Роман еще раз обшарил карманы и вспомнил, что проявил безалаберность, не сделав заначки.

Оставалась одна надежда на мать. Едва поезд остановился у дебаркадера, Роман выскочил из вагона, отыскал на перроне какого-то частника-кавказца с ржавой "шестеркой" и назвал ему адрес. Когда машина подъехала к подъезду, он, чтобы не оставлять запаха в лифте, пешком поднялся на третий этаж и мимоходом пожалев, что приходится будить в такое время, коротко позвонив в бронированную дверь. В ответ тут же щелкнула защелка, и матушка, как ни в чем не бывало, появилась на пороге.

- Не могла уснуть, чувствовала, что этой ночью приедешь, - заявила она. - Я борщу наварила и холодцу, ужинать будешь?

- Конечно, только сначала дай денег с такси расплатиться, - попросил Роман, целуя ее в щеку.

Вручив шоферу бумажку и толком еще не веря, что все злоключения позади, Роман стремглав кинулся назад.

- Чем от тебя пахнет? - подозрительно принюхалась мать, как только он открыл дверь.

- В солому с навозом упал. Добрые люди подобрали, дали отлежаться и помогли сесть на обратный поезд до Москвы.

- Снимай сразу все, а то квартира тоже пропахнет, и в ванную, - скомандовала мать не терпящим возражений тоном. - А я пока на стол накрою.

Роман послушно кивнул.

- Мне никто за эти дни не звонил? - внезапно вспомнил он.

- Какая-то твоя сотрудница спрашивала: нет ли от тебя вестей, еще Татьяна объявилась и дама, которая квартиру будет снимать. Эта хотела с тобой встретиться, ремонт к концу подходит.... Подожди-ка, - спохватилась мать. - Я твоей сотруднице - обещала: если новости будут, сразу - сообщить.

- Потом дашь мне трубку, - попросил Роман, направляясь в ванную.

"Если крестная звонила, так он про себя теперь величал медсестру, значит, служивый жив", - радостно думал он, разглядывая себя в зеркало.

Распухшие локоть и колено, кровавые подтеки на правом боку начали уже наливаться желтизной, болела шишка на затылке, но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, что могло случиться.

Роман с наслаждением погрузился в пенную горячую воду и прикрыл глаза, ощущая, как по всему телу разливается сладкая истома. В этот поздний час в доме царила мертвая тишина, и было слышно, как капает вода из крана. Мерный звук капель убаюкивал, и Роман незаметно задремал...

Внезапно сквозь забытье послышался свист, который перешел в гул приближавшегося снаряда. В полудреме Роман машинально дернулся и, скользнув по гладкой поверхности ванной, ушел с головой в воду. Глотнув теплой мыльной воды, он тут же пришел в себя и с полным пены ртом и выпученными глазами вынырнул на поверхность. Свист, переходящий в гул раздался снова, и тут Роман сообразил, что этажом выше гудит труба от избытка напора воды.

Не желая дольше искушать судьбу, он спешно оделся и покинул ванную, но гул теперь уже в голове не проходил.

"Это не нервный припадок, просто давно ничего не ел", - успокоил он себя, заходя в комнату.

Ради такого случая мать расстаралась, и после голодухи последних дней Роману показалось, что стол ломится от яств. Как всегда опрокинув разом первый запотевший лафетник, Роман поддел на вилку холодца и придвинул к себе дымящийся борщ.

- Не тяни, рассказывай, как было, - не удержалась мать.

Роман привычно отложил ложку в сторону, но нужных слов, чтобы просто рассказать обо всем, не находилось.

- Ухнуло, подбросило, упал, очнулся в дерьме - все в одну строчку. - Лежу и думаю, как тот воробей: раз попал в дерьмо, лежи и не чирикай,... - он погладил ее по руке. - Не сердись, всего пару суток прошло, мне еще как следует осознать и самому привыкнуть надо.

Матушка с сомнением посмотрела на сына.

- Послушай, а ты действительно был в этой "командировке"? - неожиданно поинтересовалась она таинственным тоном.

Роман опешил на мгновенье...и сообразил, что она и хочет и боится верить, что родной сын действительно мог попасть в серьезную передрягу. Ведь синяки и даже навозный запах можно запросто приобрести в банальной "бытовухе".

- А откуда эти слухи? - небрежно поинтересовался он.

- Татьяне сообщили о твоих, как она сама выразилась "шашнях" с докторшей "Скорой" и о том, что та недавно уволилась. Она пришла позавчера, заявила, что ты уехал вместе с ней, и устроила грандиозный скандал.

- Знаешь ма, мне на это совершенно наплевать! - покачав головой в знак осуждения, Роман опрокинул еще стопку.

- Но объясниться надо, у вас же двое детей, - с жалостью посмотрев на сына, осторожно - возразила та.

Водка стала действовать, гул в голове утих, и Роман почувствовал, как медленно погружается в нирвану...

"Она считает этот поступок блажью, - сообразил он. - Ну, конечно, у сорокалетнего сына кризис среднего возраста, надо просто дождаться, пока перебесится в очередной раз,...но зачем постоянно напоминать о детях? - Роман вдруг вспомнил о погибших ребятах. - Что, у них детей нет, или они из другого теста? - Нет, тесто у всех одно, закваска разная. И что толкового может вырасти, если дрожжи с гнильцой?"

- Лучше когда по телевизору дети слышат одно, а в семье видят другое, и в результате вырастут с вывихнутыми мозгами? - в запале Роман опрокинул еще рюмку и немного успокоился. - Ты моей сотруднице сообщила, что я живой вернулся?

- Конечно, она страшно обрадовалась и велела передать, чтобы сам ничего не предпринимал, по институту тоже слушок пустили, и завтра с утра дожидался ее звонка.

Оказывается, дело не в одной только Тате, все обстояло гораздо серьезнее. Но думать, почему так произошло, уже не хватало сил. После недолгого просветления голова опять закипала, как котелок. Пожелав матери спокойной ночи, он отправился на боковую.

XIII

Стоило принять горизонтальное положение, и Роман, уже в который раз увидел лица ребят незадолго перед взрывом. Они шевелили губами, как в немом кино, и улыбались....Весь в противном липком поту Роман внезапно пришел в себя. Сердце колотилось, так, что отдавало в висках. Он прошел на кухню и спешно накапал себе валокордину. Сердце стало постепенно приходить в норму, но ломота в висках не прекращалась.

Он положил подушку повыше, чтоб голова находилась в вертикальном положении и устроился полусидя. Боль стала отступать, он ощутил, как все глубже проваливается в какую-то густую и пахучую жижу и, наконец, заснул.

Мать с трудом растолкала его, когда на часах было около 11-ти, и протянула мобильник:

- Твоя сотрудница звонит!

- Как вы себя чувствуете, Роман Витальевич? - услышал он в трубке знакомый голос крестной. - Пришли в себя?

- Более, менее, - вздохнул Роман. - Нам бы свидеться надо.

- Подъезжайте к институту в обеденный перерыв. Я выйду, и поговорим, - предложила она.

- Ну конечно, а что с ребятами? - не выдержал он.

- Расскажу при встрече.

Роман бросил взгляд на часы и, забыв про болячки, кинулся приводить себя в порядок.

Крестную он заметил издали и, не разбирая дороги, кинулся ей навстречу. Та, в свою очередь, увидев его перед собой живым и невредимым, обняла за плечи и расплакалась.

- Пусть только вернется, всыплю своему благоверному по первое число, чтоб неповадно в другой раз стало в свои разборки приличных людей втравливать, - наконец, произнесла она сквозь слезы. - И я тоже хороша, пожаловалась как-то, что вас затирать начали, он уши и навострил.

- Я сам напросился, - поспешил возразить Роман. - А ваш муж только отговаривал.

- А вы не дали себя отговорить, - усмехнулась женщина. - Ладно, кто прошлое помянет,... - она опустилась на скамейку и увлекла за собой Романа. - Я сегодня с утра нашего зам директора встретила. Отозвала в сторонку, чтоб не при всех, и тихонько сообщила, что с вами стряслось.

- А он как? - зразу напрягся Роман.

- Сначала слушал с недоверчивым видом, видимо дошли слухи о ваших похождениях с докторшей "Скорой помощи", потом внезапно прервал на полуслове и попросил непременно зайти к нему в кабинет через час. И тут один на один форменный допрос учинил. Просил повторить рассказ, перебивал, задавая наводящие вопросы. Я отвечала, насколько могла, тоже ведь не все знаю...

"Как время меняет людей! - печально усмехнулся про себя Роман. - На любое предательство готовы, лишь бы свою шкуру, а заодно и пост сохранить"...

- Мой бывший шеф, наверняка, испугался в первую очередь за себя? - язвительно перебил он.

Медсестра успокаивающе погладила по руке:

- Не говорите так, его тоже можно понять: начальник и...в полном неведении. А если б вас там, не дай Бог, эти националисты из Правого сектора задержали? ...- ваш бывший шеф - молодец, - неожиданно добавила она после паузы. - Когда я закончила, он постоял немного у окна, посопел, потом сел напротив и протягивает ручку и лист бумаги: "Пиши заявление на отпуск от имени своего вояки! Число поставь за день до выезда". А на какой срок? - спрашиваю. - "Месяца на два, там видно будет!"

- Я как раз отпуск не отгулял, - подтвердил Роман.

Медсестра понимающе кивнула:

- Потом достал из ящика стола конверт и велел передать в качестве отпускных, - она вынула из сумочки увесистый сверток в непрозрачном целлофане и протянула Роману.

- У меня таких отпускных сроду не было! - покачал головой тот.

- Берите доктор, - крестная взяла сверток и сама засунула его поглубже во внутренний карман ветровки Романа. - Я так поняла, это он лично от себя в знак поддержки, у вас ведь две девочки подрастают. Неизвестно, как еще все сложится.

- Часть этих денег ваши! - решительно возразил Роман.

Медсестра отрицательно покачала головой:

- Даже мысли такой не допускайте, я свое уже получила.

Оба немного помолчали.

- А как ваш муж себя чувствует? - внезапно спохватился Роман.

- Что ему сделается, он у меня, как заговоренный, - вздохнула женщина. - Видели: как кошку не подбрось, она все равно на все четыре лапы приземлятся. Так же и он, подбросило взрывом, упал в кусты, отряхнулся и пошел...

- А остальные ребята? - с надеждой, что и у них образовалось, спросил Роман.

- Костю, помните: веснушчатый такой, убило, а его приятель...

- Ластик, - подсказал Роман.

- Да, с прозвищем смешным, его так и не нашли, а машине кабину разворотило так, что шофера ничего не осталось,- нарочито безразлично сообщила медсестра.

Вспомнив, как буквально за минуту до взрывов Ластик увлеченно рассказывал анекдот про жуков, и смеялись ребята, Роман глухо застонал...

- Меня это никак не отпускает, - придя в себя, виновато признался он.

- Не переживайте так, - она погладила Романа по руке, - это война, с каждым в любой момент - что угодно может случиться. Радуйтесь, что сами живы...

- Глупо все получилось, никак простить себе не могу, - горестно вздохнул Роман. - А как ваш муж отреагировал, когда узнал, что я жив? - спохватился он.

- Просил передать, что ваше место вакантно, - женщина внимательно посмотрела на него. - Понимаю, после этих взрывов на такое решиться трудно. Вы все обдумайте, и тогда мне позвоните. Дней через десять-двенадцать опять ребята поедут....Да, вот еще что, - внезапно вспомнив, добавила она. - Зам просил передать: лично он уважает ваш выбор, но в институте пока появляться ни к чему, наше сообщество еще не готово к таким поступкам, - медсестра поднялась и перекрестила Романа. - Давайте прощаться, и храни вас Господь...

Роман долго провожал ее взглядом и вдруг представил, как заходит следом и идет по коридору к себе в кабинет. По пути встречаются сотрудники, у всех на лицах неприкрытое любопытство. И уже в обед, в буфете кривые ухмылки и молчаливые вопросы на лицах: "Ну как можно, так опростоволоситься, старик?" А он, словно желая оправдаться, громко, живописует сидящим за столиком, как поехал задать жару "заподенцам", и чуть не погиб. И опять ухмылки и покачиванье головами: "Если не врешь, старик, значит совсем на голову плохой. Чего тебе здесь не хватало?"

"Может, эта гипертрофия в восприятии окружающих - просто следствие контузии, и дело во мне самом? - с опаской подумал Роман. - Не сумел вовремя выделиться из общей массы обычным путем, теперь захотелось, чтоб эта самая масса рукоплескала, как герою. Но они там не были, стало быть, не знают, как это страшно, правда, и знать не хотят....Или дело в чем-то еще? - Роман вспомнил слова зама. - "Сообщество пока не готово". Опасается, что дурной пример заразителен....Но и он сам тоже хорош! - Вспомнив свое замечание о бывшем шефе, Роман даже покраснел от стыда. - Свинья неблагодарная! - как мог такое подумать о человеке, - который, не требуя ничего взамен, - десять лет пестовал его"...

Впрочем, взвешивать: кто и в чем прав имело смысл, если возвращаешься в институт. А он, по крайней мере, в обозримом будущем делать этого не собирался. Оставался единственный вопрос: как поступить с конвертом. Немного поразмыслив, Роман пришел к выводу, что поза бессребреника выглядит глупым мальчишеством, поступления от квартиры будут нескоро, и деньги не просто нужны, а необходимы.

Он достал увесистую пачку и разделил, не считая, примерно на две равные части. Как ни крути, детей никто не отменял, в этом мать абсолютно права, и в каких бы отношениях они не находились с Татой, половина суммы причитается им. Можно, конечно, подождать, пока та объявится сама и начнет просить, но Роман посчитал подобный шаг недостойным мужчины. Чтоб не дать угаснуть благому порыву, полез в карман за мобильным.

Тата ответила безразличным тоном, сразу давая понять, что хоть и перегнула слегка палку, в целом виноватой себя не считает.

- Я по делу уезжал, вернулся только вчера из командировки. Деньги надо передать, - сообщил Роман, пытаясь сразу пресечь возможные выпады.

- Тебе новая жиличка за квартиру заплатила? - поинтересовалась Тата.

- Нет, это командировочные, - спокойно объяснил Роман. - А в дальнейшем будешь каждый месяц получать у нее сама.

- Как это понимать? - сразу взорвалась Тата. - Ты так и собираешься жить у матери, или уже нашел кого?

Все возвращалось на круги своя. Набирая номер, Роман еще надеялся, что они встретятся и обо всем цивилизованно договорятся. Но теперь по ее тону, ясно понял: объяснять что-либо бессмысленно, супруга не желает ничего знать дальше своего носа, как и в те времена, когда они только сошлись.

- Я думаю: нам лучше пока пожить врозь, - твердо заявил он. А то рано или поздно наговорим другу такого, за что потом обоим будет стыдно. Деньги вышлю переводом, - и чтоб, не дай Бог, не передумать, отправился искать ближайший почтамт.

XIV

Через час дело было сделано, но оставшаяся часть денег продолжала жечь руки. Просто прожить сумму, ссылаясь на контузию, Роман чувствовал себя не в праве. Не мешало бы, конечно, позвонить знакомому невропатологу, но он догадывался, что такое медикаментозно не лечится и должно пройти само. А когда это само пройдет, одному Богу известно, и возвращаться к десантнику просто, чтоб показать, что не струсил, глупо.

Весь в тяжких раздумьях Роман не заметил, как добрался до дома.

- Где ты ходишь, и почему твой телефон не отвечает? - тебя обыскались, - встретила его с порога мать.

Вспомнив, что мобильник выключен, Роман вернул его в прежнее состояние и стал просматривать вызовы. Несколько раз звонила Тата, и еще высветился номер новой жилички, о которой он откровенно забыл.

- Тата спрашивала о каких-то деньгах, - напомнила мать.

- Мне в институте выдали некую сумму, - пояснил Роман. - К встрече Тата не готова, поэтому половину этой суммы послал ей переводом, а оставшиеся вручаю тебе. Нам на них, пока все не уляжется, жить надо, потому что деньги за квартиру я ей тоже буду отдавать.

- Зря ты так круто взял, может, все еще образуется, - осторожно заметила мать.

- Сейчас не до того, хоть ты меня пойми, - взмолился Роман и стал искать в - мобильном номер жилички.

На встречу он явился немного раньше, чем договаривались, чтоб после того, что случилось, адаптироваться к прежней обстановке. В квартире теперь все выглядело по-новому: на стенах и потолке мягко отсвечивали дорогие обои, пол устилал новый паркет. Лишь заляпанный коридор и ванная с кухней напоминали о давнем житье-бытье.

"Красиво жить не запретишь! Дней эдак через десять их тоже будет не узнать", - подумал Роман, испытывая запоздалый приступ ностальгии.

Девица появилась на полчаса позже намеченного срока.

- Извините, в мебельном задержали, - на ходу бросила она и сразу же двинулась на кухню.

Роману хотелось язвительно напомнить о существовании телефона, но в преддверии разговора о задатке он взял себя в руки и последовал за ней.

- Холодильник с телевизором сегодня попозже заберет приятель к себе на дачу, - пояснил он, - а остальное можно выкинуть. Так что начинайте кухню и прочее.

Жиличка удовлетворенно кивнула:

- Прекрасно, только у меня просьба: давайте еще раз цену обговорим.

- Надеюсь, стоимость мебели вы не собираетесь учитывать? - насторожился Роман.

- Конечно, нет, - успокоила девица. - Ведь не вы, а я с ней буду жить. Квартира была в сильно запущенном состоянии, поэтому стоимость ремонта предлагаю разделить пополам, разве я вам сразу не сказала? - глядя невинным взором, поинтересовалась она.

От такой наглости на Романа напал столбняк, и он не нашелся, что ответить.

- Вы что, не согласны? - удивилась девица. - Ну, хорошо, давайте раскидаем эту сумму на все два года. Всего-то меньше на двести баксов в месяц будете получать!

Роман лихорадочно произвел в уме несложные вычисления, и у него немного отлегло. Учитывая качество ремонта, сделка была б вполне приемлема, если бы....И тут совершенно некстати загудел в кармане мобильник. Роман хотел его выключить, но девица предупредительно вышла, давая ему поговорить. Звонила Тата...

- Я сейчас занят с жильцами в квартире, деньги тебе выслал, скоро должны придти, - нехотя буркнул он телеграфным стилем.

- Я тебя беспокою совсем не из-за этого, - ответила она примирительным - тоном. - Можешь мне уделить пару - минут?

Это было что-то новое, и Роман навострил уши.

- Только не злись, нам нужно встретиться и поговорить, - внезапно предложила она.

- О чем? - не удержался Роман. - Как жить дальше?

- Айзек предлагает тебе принять участие в одном совместном проекте.

От такой неслыханной наглости Роман на мгновенье потерял дар речи. "А жить будем тоже втроем, и за ужином решать, кто у нас сегодня муж? - вертелась на языке колкость, но он вовремя взял себя в руки, чтоб не перегибать палку. - Она подумает, что ревную, и станет на этом играть. Пусть делают с Айзеком, что хотят, лишь бы меня оставили в покое"...

- Передай своему начальнику: я ему благодарен, но принять предложение не могу, во всяком случае, пока, - ответил он дружелюбным тоном. - Извини, сейчас я занят...

В это время на кухню вернулась девица:

- Ну как, надумали?

- Все вы женщины - одинаковые! Когда нужно что-то, обещаете, не глядя. А у самих, одна корысть на уме, - не желая так сразу сдаваться, в сердцах произнес Роман.

Новая жиличка посмотрела на него с интересом и неожиданно звонко рассмеялась.

- Не пойму, что тут смешного? - буркнул он.

- Смешно слышать от мужчины в расцвете сил мальчишеские выражения! Скажите толком, что вас не устраивает? Условия, или просто очередная студенточка обманула?

- Что вы! - смешался Роман. - Я такими делами не занимаюсь.

Жиличка резко наклонилась и подняла что-то с пола:

- Резинку для волос ваша жена обронила?

- Это совсем не то, что вы подумали, - вспомнив, как Нюта, одеваясь, искала что-то на полу и, не найдя, отправилась домой с распущенными волосами, Роман покраснел, как рак. - Просто одна сотрудница по "Скорой" здесь отдыхала.

- И что же она вам взамен пообещала? - насмешливо спросила девица.

- Взять с собой в командировку в полевой госпиталь...

Жиличка пристально посмотрела, словно пыталась понять: в своем ли он уме. Но выглядел Роман вполне адекватно.

- Мало ли какие обстоятельства, не сложилось, - осторожно пожала она плечами. Зачем вам эта романтика, скучно стало?

Роман нехотя помотал головой:

- Не в этом дело. Уже за сорок, а вроде бы и не жил толком. Знаю: время не выбирают, в нем существуют сообразно с обстоятельствами, и для меня они сложились намного лучше, чем у большинства наших граждан. Но периодически ощущаю: это место уготовано для кого-то другого. Вам этого не понять!

Достав из сумочки длинную тонкую сигарету, девица щелкнула изящной зажигалкой и затянулась.

- Ну конечно, когда с детства живешь в грязной коммуналке с окнами на помойку, такое понять трудно, - задумчиво произнесла она.

- Извините, не хотел вас обидеть, - смешался Роман, проникшись симпатией от ее признания.

- Ничего страшного, я выбилась в люди своим умом и объездила полмира. Пожили с мужем и в Нью-Йорке, и в Риме, а вот вернуться, никак не удавалось. Да, честно говоря, поначалу и не тянуло. А теперь никак поверить не могу, что домой вернулась, - успокоила та.

Тата позвонила опять, и Роман в раздражении выключил трубку.

"Теперь не отвяжется, пока своего не добьется", - с тоской подумал - он.

- Жена донимает? - понимающе кивнула девица.

Роман понуро вздохнул:

- Меня недавно контузило, отдохнуть бы надо, а она житья не дает,... - решив, что разговор окончен, он напоследок осмотрелся по сторонам, не забыл ли чего, и вспомнил о пистолете.

Доставать и упаковывать это хозяйство на посторонних глазах, было ни к чему, но и выхода другого не было. Сходив в темную комнатку, он принес кастрюльку и тряпки, и стал думать, куда аккуратно слить масло.

- Давайте, помогу вам, - предложила девица и, увидев содержимое кастрюльки, недоуменно посмотрела на Романа.

- Недавно на даче нашли, это наградной пистолет моего деда. Он долго на чердаке лежал, теперь в масле отмокает, - покраснев, пояснил тот.

Девица с интересом посмотрела на него:

- И что же вы собираетесь с ним делать, по воронам стрелять?

- Хотел в командировку взять, но мне строго-настрого запретили, - вздохнул Роман. - Теперь ума не приложу.

Девица на мгновенье задумалась, и вдруг глаза ее сверкнули.

- Хотите, помогу, только с уговором: баш на баш, - предложила она.

- Каким образом?

- Возле Сочи в горах массу объектов понастроили, фирма моего мужа принимала участие в строительстве, остались связи, - пояснила девица.

- Вы это серьезно? Я слышал: там скука смертная, хуже, чем в тюрьме, - усмехнулся Роман.

- Ну, в этом ничего страшного нет. Настоящему мужчине в тюрьме посидеть не помешает. Появляется время жизнь переосмыслить, - в тон ему возразила девица. - А в горах к тому же чистейший воздух и все удобства есть. Можно за счет фирмы съездить туда на пару-тройку деньков. Версия для общественности: думаете на работу устраиваться, а на самом деле просто отдохнете.

Роман посмотрел на новую жиличку: судя по тому, как быстро она организовала ремонт, деловитости ей было не занимать.

"Почему бы и нет, тем более, что в горах никогда не был. Может, действительно немного пожить в тишине?"

- Что за уговор? - словно нехотя, поинтересовался он.

- Мой муж страстный коллекционер таких игрушек. Сделайте ему подарок!

Поняв, куда она клонит, Роман недоуменно пожал плечами:

- Пожалуйста, только пистолет необходимо собрать, неудобно дарить в таком виде.

- Об этом не беспокойтесь, - успокоила девица. - Он обожает всякие механизмы и с большим удовольствием сам соберет. Ну что, по рукам?

- Только никому не говорите, что это вы командировку устроили, - согласно кивая, попросил Роман.

XV

Места, в которых он оказался, поражали своей величественной красотой. Разъезжая по крошечным поселкам, неведомо каким образом прилепившихся на крутых склонах, Роман внимательно выслушивал подробные объяснения сопровождавшего. Но головная боль на чистом разреженном воздухе лишь усилилась, и он все чаще проклинал себя за то, что в очередной раз повелся на бабские россказни и дал втянуть себя в авантюру.

- Вам здесь не нравится коллега? - не выдержал местный врач, заметив, как он морщится.

- Ну что вы, как раз наоборот, - смутился Роман. - Просто меня контузило недавно, и теперь голова периодически ноет. Сюда приехал, подумав, что в горах пройдет, а вышло наоборот.

Врач понимающе кивнул:

- Если хотите, одну историю расскажу. Тут недалеко, в предгорьях есть поселок. Лет двадцать назад в нем объявился мужчина, местные звали его "абреком". Он снял полдома у одной пожилой женщины, но появлялся там нечасто: раз в два-три месяца. Ни с кем из местных этот "абрек" кампаний не водил, и чем занимается и где живет остальное время, никто не знал. В каждый приезд он первые сутки проводил в доме, а потом собирал рюкзак с продуктами и отправлялся гулять по горам. Как-то местные решили проследить за ним, и оказалось: далеко этот "абрек" не уходит. Поднимется метров на двести к каменной гряде, ставит палатку и сидит - сутки, двое, трое, потом возвращается и уезжает из поселка. В очередной приезд хозяйка осторожно спросила: зачем он это делает. "Я слушаю тишину" - ответил "абрек",...- может это и вам чем-то поможет, - немного помедлив, добавил врач. - До поселка вас довезу, а там местные покажут.

- А что с этим "абреком" потом случилось? - нетерпеливо спросил Роман, ожидая продолжения.

Врач пожал плечами:

- Неизвестно, однажды он больше не приехал. Скорей всего, погиб...

Роман навострил уши. Рассказ врача содержал намек, только вот на что? - на необычность места у каменной гряды? Поверить в это было сложно, но нелепые случайности играли в жизни Романа все большую роль, и он решил попробовать.

На счастье, врач оказался человеком обязательным и, не только отвез в поселок, но и разыскал местных, которые предупредили, что совсем рядом с грядой находится обрыв и предложили проводника. Но Роману непременно хотелось оказаться на месте в положении "абрека".

"Каких-то двести метров, - с усмешкой подумал он, поглядывая на блестевшие в вышине в косых лучах солнца огромные камни. - Все равно, что от квартиры до метро", - и с легкой душой двинулся в путь.

Тропинка все круче уходила вверх и, когда остановившись, чтобы перевести дух, он осторожно оглянулся по сторонам, голова сразу пошла кругом. Буквально в десятке метров из-за каменной гряды торчали верхушки елей, незаметный снизу обрыв находился совсем рядом. Романа прошиб холодный пот, он проделал весь путь, только глядя под ноги, еще несколько неосторожных шагов и полетел бы в пропасть...

"Может, пока не поздно, лучше повернуть назад?" - он осторожно повернул голову: тропинка уходила вниз настолько круто, что спуститься по ней можно было, разве что кувырком.

Противный липкий страх стал расползаться откуда-то из области живота по всему телу, грозя вот-вот парализовать конечности. Но руки и ноги, повинуясь первородному инстинкту, продолжали цепляться за неровную поверхность и, жадно ловя ртом воздух и раздирая в кровь ногти, Роман стал карабкаться почти ползком. Доковыляв из последних сил до каменной гряды, он привалился спиной к большому камню и только тут отважился оглянуться еще раз. Поселок, из которого он с час назад отправился в путь, теперь выглядел детским городком, собранном из конструктора на зеленом ковре елей. Но главный сюрприз поджидал его в двух шагах. Поросший невысокими елями склон почти отвесно уходил в глубокое ущелье, затянутое туманной дымкой.

Поборов дьявольское искушение подползти к самому краю и оттуда заглянуть на дно, Роман вместо этого выпрямился во весь рост и, подняв голову, увидел далекую горную гряду в шапках облаков, на которых переливались лучи солнца.

Внезапно оттуда послышался нарастающий гул, и Роман со страхом сообразил, что начинается камнепад. Гул становился все сильнее, вскоре все ущелье стонало от рева и разрывов невидимых снарядов, и в ответ угрожающе загудело в висках. Чувствуя непреодолимое желание спрятать голову где-нибудь среди камней, Роман из последних сил продолжать стоять...

Внезапно камнепад прекратился, в висках перестало стучать, и в клубах снежной пыли над ущельем он увидел лица погибших ребят. Костя с Ластиком глядели ему в глаза и радостно улыбались. Поодаль, выжидающе уставился десантник.

"Может, это их рук дело? - догадались, как ему худо, и организовали помощь "оттуда"? - мелькнула сумасшедшая мыслишка. - Как бы то ни было, теперь я здоров, - озабоченно подумал Роман, перестраиваясь на деловой лад, - за мной числится должок, и отдать его можно только десантнику. Нехорошо заставлять человека ждать долго"...

Глотнув для бодрости морозного воздуха, он уже без прежнего страха стал спускаться с каменной гряды в долину, чтоб начать розыски служивого.

2014 г.

Copyright (c) "Русский переплет"