Рассказы
15 октября 2013 года

Больной

(рассказ)

Всё вокруг представало чёрно-белым, но я почему-то не придавал этому значения. Я просто лежал на своей кровати, разглядывая маленькую трещину в потолке, и натужно старался припомнить, была ли она там раньше. Внезапно у меня зачесалась верхняя губа. Когда же я попытался её почесать, то обнаружил, что совершенно не могу пошевелиться.

Тут в комнату вошла большая серая кошка. Она живёт в подъезде и постоянно спит на коврике перед моей входной дверью. Я часто выношу ей всякие объедки, а бывает и молоко. Не представляю, как она очутилась в квартире. Но кошка, кажется, чувствует здесь себя вполне по-хозяйски. Вот она преспокойно прошлась по комнате, потянулась, фыркнула и прыгнула на кровать. Недолго раздумывая, кошка взобралась прямо на меня и положила лапу как раз на мою верхнюю губу. Лапка у неё мягкая с прохладной подушечкой. Однако, абсолютно неожиданно кошка начала давить мне на челюсть с невероятной силой. Моя голова оказалась, словно под огромным прессом и готовилась расколоться на мелкие куски...

В этот момент я проснулся. Рядом никакой кошки не было, а вот зуб у меня болел просто жутко. Проклятые зубы непрестанно меня беспокоят. В детстве я не относился к их потребностям с нужным уважением. Теперь они жестоко платят своей мерзкой тупой болью. Конечно, потом я одумался: подлечил их и стал чистить регулярно, но мои зубы оказались ужасно злопамятны. Нипочём они не хотят простить меня и мучают нещадно.

На старых настенных часах секундная стрелка дёргалась в такт с моим воспалённым нервом. Четыре часа утра. Я понимаю, что уже не усну; до самого рассвета лежу, уткнувшись головой в подушку, пытаясь не думать о ненавистном зубе и наивно надеясь, что боль скоро утихнет. Наконец я поднялся и подошёл к зеркалу. Верхняя губа страшно распухла, и вообще вид у меня был ещё тот. Почему-то дико захотелось покурить. Я бросил уже чёрт знает сколько лет назад, но одна пачка всё это время лежала у меня на шкафу. В тот момент как решил завязать, я купил её специально и демонстративно не выкурил из неё ни одной сигареты. Так она и пролежала, укоризненно поглядывая на меня с запылённой верхушки шкафа. Не раздумывая, я достал сигарету и вышел на площадку. Под ноги мне попалось маленькое белое блюдце, из которого кошка пила воду и молоко. Я сразу вспомнил эту подлую кошку и прямо взбесился: пнул с силой блюдце и злорадно наблюдал, как оно ударилось о стену и раскололось на две части. Пока я курил и смотрел на осколки, то забыл даже о боли.

День выдался отвратительный. Боль вовсе не прошла, как я надеялся, но становилась только сильнее. На работе я не мог сосредоточиться ни на миг. А зуб всё терзал меня, не давая перевести дыхание. К обеду я не мог думать ни о чём кроме него, а к вечеру боль вышибла всё из моей головы, и там не осталось ничего, за исключением самой боли.

Я тащился домой измотанный и озлобленный. Никогда так не уставал, как от этой затяжной борьбы с зубной болью. Перед самым домом я зашёл в аптеку и купил пачку обезболивающих. Паршивые таблетки приносят больше вреда, чем пользы. Ни за что не стал бы их пить без особой нужды. Да и сейчас взял их лишь на случай, если боль не пройдёт, и я не смогу уснуть. Откуда ведь в нас берутся эти негаснущие надежды. Подумать, я-то до сих пор верил, что зуб так же устал, как и его хозяин и вот-вот перестанет болеть.

Дребезжащий лифт гнилой, точно мой зуб, всё не мог спуститься на первый этаж. Постоянно приходится ждать его, словно в небоскрёбе живу. Дверь в подъезд отварилась в тот самый миг, когда подъехал лифт. Я собрался юркнуть внутрь и укатить, но сиплый старушечий голос меня остановил.

- Подождите, подождите! - кряхтела бабка, преодолевая пять ступеней, разделяющих её и площадку первого этажа.

По её интонации казалось, будто старуха сильно спешила и прямо-таки бежала к лифту. Не тут-то было. Она волочилась с полчаса, всё приговаривая: "Подождите, подождите". А перед тем как войти в лифт, старуха ещё с десяток минут разглядывала меня с головы до ног.

- Какой Вам? - нервно бросил я.

Бабка не ответила, только смотрела на меня, прищурив свои тусклые зелёные глаза.

- Какой этаж?

- Что? - спросила бабка.

У неё был совершенно пустой беззубый рот с одним лишь сморщенным языком похожим на жабу. Я вдруг подумал, что неплохо бы вытащить мой больной зуб и вставить его в пасть этой старухе.

- Тебе куда, сынок?

- К чёрту на поминки, - ответил я, правда, несколько тише, чем говорил до того, - На седьмой!

Старуха спокойно повернулась и нажала кнопку второго этажа...

Лифт, наконец, добрался до седьмого, а я, кажется, пока что оставался в своём уме. Возле моей двери, как обычно, блаженно растянулась кошка.

- А ну пошла прочь! - в ярости заорал я на неё.

Кошка и головы поднимать не стала. Тогда я ногой вытолкал её вон и топнул для пущей убедительности. Обиженно мяукнув, кошка убежала.

Зуб, конечно, не перестал болеть и ночью. Пришлось выпить таблетку. Тогда он слегка затих, и я смог уснуть. Так быстро ночь ещё не пролетала: я ни разу не проснулся, и мне ничего не приснилось. Наутро зуб не болел, зато голова просто онемела, словно я всю ночь бился её о стену.

Я завтракал, ждал, проснётся ли боль снова, и решал куда идти: на работу или к стоматологу. Очень долго ждать не случилось. Как только я надел свой рабочий костюм и вышел на улицу, зуб опять разболелся. Пришлось возвращаться. Выходя из лифта, я налетел на большой деревянный стул и здорово ударился ногой. Я схватил стул и отнёс к мусоропроводу; там открыл окно и, удостоверившись, что внизу никого, сбросил его с седьмого этажа.

Немного успокоившись, я позвонил в одну частную стоматологическую клинику. На удивление оказалось, что как раз сейчас у них есть свободное время для меня. Не переодеваясь, я выскочил на площадку. Здесь меня поджидал Коля - мой толстенный сосед амбал. Он живёт напротив, с женой и двумя детьми. Не поручусь, кто в их семейки самый толстый, но все вместе они весят никак не меньше тонны.

- Привет. Не видал тут мой стул?

Этот жирдяй и раньше мне не нравился, а после того, как я резанулся об его дубовый стул, я его просто ненавидел.

- Не видел я твой стул, - я ответил, не останавливаясь, и двинулся к лестнице, - А какого дьявола стул вообще делал здесь, в квартире ты уже не помещаешься?

- Я собирался отвезти кое-какие вещи в гараж. Так это ты его взял?

- Ага, сделаю себе из него шкаф! - крикнул я, спустившись тем временем на два пролёта.

Зуб заныл с прошлой настырной остротой. Я добрался до стоматологии чуть ли не бегом. В фойе, а помещение клиники походило на театр, миловидная девица попросила меня надеть бахилы и подождать на диване. Я думал, она сообщит обо мне доктору, но вместо этого она позвонила какому-то своему приятелю-кретину и проболтала с ним минут десять. Когда мой взгляд превратился из недовольного в испепеляющий, девушка всё же повесила трубку и ушла. Вернулась она с высокой разодетой, словно модель мужского журнала, медсестрой.

- Здравствуйте. Что у Вас? - холодно спросила медсестра.

- Да вот, зуб болит.

- Хорошо, Галина Вячеславовна скоро Вас примет.

Пришлось прождать ещё минут пятнадцать, прежде чем меня соизволила принять Галина Вячеславовна. Это была женщина не старше сорока лет с таким надменным выражением лица, что у меня возникло желание поклониться ей при входе. С ассистенткой она говорила, точно с крепостной. Только и слышалось: "Таня, живо подай шприц" или "Таня, промой-ка инструмент", а в ответ всегда: "Да, Галина Вячеславовна". Как-то во время всего процесса она обратилась ко мне со своим обычным: "Можете сплюнуть", а я не удержался и ответил: "Да, Галина Вячеславовна". Она и внимания не обратила, зато Таня посмотрела с укоризной, и мне стало перед ней стыдно.

Начался приём с досконального осмотра моих бедных зубов. Доктор стала простукивать их металлическим щупом с маленьким зеркальцем на другом конце. Она так колотила, что, кажется, заболели ещё четыре зуба. Пожалуй, по своим зубам она не стала бы так стучать. После такого варварского обследования выяснилось, что столь "сложный случай" не вылечить за один приём, да к тому же у меня во рту нашлось дополнительно тридцать восемь зубов, нуждающихся в "обязательном" и "скорейшем" лечении. Я шутки ради попытался прикинуть, во сколько мне это станет, но цифры были явно не для устного счёта.

- У нас сейчас очень плотный график, поэтому, если Вы согласны, то запишитесь сегодня же, - продолжала вымогательница, - Вам потребуется около десяти посещений.

- Согласен? Да, я ведь как раз на днях ограбил инкассаторскую машину, но никак не мог дать ума, куда потратить всю эту кучу денег.

- Как хотите, - холодно ответила Галина Вячеславовна, - Тогда завтра долечим этот зуб, а дальше смотрите сами.

Я договорился о приёме на завтрашний вечер, чтобы больше не пропускать работу, и потащился домой. Настроение было скверное. Не знаю, что уж она там сегодня делала, а зуб продолжал болеть. Терпеть, видимо, придётся до завтрашнего вечера, если конечно следом не заболит какой-нибудь другой зуб. За этими мыслями я оказался у своей входной двери. Кошка, кажется, не смела больше появляться. Пройдя в квартиру, я сел у окна на кухне. Дикая боль раздирала меня на части - хоть на потолок лезь. Я безнадёжно упёрся щекой в холодное стекло. Апрель приближался к концу, а на улице было необычайно холодно. Даже снег выпал пару дней назад, но уже почти весь стаял.

Внизу прямо под моими окнами по тротуарчику петлял какой-то вусмерть пьяный мужик. Справа от него была стена нашего дома, а слева клумба, окружённая низенькой железной оградкой. Мужик всё пытался опереться на стену, но издевательская невидимая сила бросала его к ограде. Он четырежды преодолевал головокружительную качку и возвращался к стене, пока его не захлестнула такая сильная волна, которая прямо-таки бросила его влево. Мужик споткнулся и со всего маху полетел через оградку. Само падение не причинило пьяному особого вреда, однако он очутился в коварной ловушке. Мужик лежал на спине внутри клумбы, а его ноги, перекинутые через заборчик, едва касались тротуара. Чтобы встать, ему нужно было всего-навсего снять ноги с ограды. Но он находился в состоянии, когда совсем не получается думать. Пьянчуга всё старался встать на ноги вертикально, упираясь в оградку. Он прикладывал все усилия: хватался за злодейский заборчик, пытаясь катапультировать себя вперёд, пробовал встать с раскачки и одним мощным рывком, но всё впустую.

Меня эта картина развеселила до безумия. Моему дьявольскому зубу чужое несчастье также пришлось по вкусу. Он просто питался страданием. Боль почти ушла, и я смеялся, как идиот над беднягой, барахтающимся внизу.

Спокойно поужинав, я ещё разок подошёл к окну. Мужик до сих пор лежал там в той же позе, но уже совершенно выбился из сил и лишь изредка, словно по инерции, дёргался вперёд. Никто из немногочисленных прохожих даже не попытался ему помочь. Они старались не смотреть на него, чтобы не дай бог не встретиться с ним взглядом. Чего доброго, начнёт просить о помощи.

Зубная боль на время затаилась, и я решил немедленно лечь и постараться уснуть.

Снова иду к окну. Ловлю себя на мерзкой мысли, что хочу его там увидеть. Захожу на кухню и вижу на подоконнике со стороны улицы большую серую кошку. Она продолжительно шипит и старается попасть в квартиру. Замечаю, что форточка открыта, и бросаюсь захлопнуть её. В это время кошка с силой наваливается на окно передними лапами, и стекло разлетается на части. Осколки попадают мне в глаза. Я ничего больше не вижу. Боль пронзает лицо, а в ушах жуткий неутихающий звон стекла.

Я просыпаюсь и выключаю будильник. Зуб свирепо пульсирует во рту. Быстро собираюсь и выхожу из квартиры. Кошки нигде нет, на её счастье. Я хотел спуститься по лестнице, но чувствовал себя каким-то разбитым, поэтому вызвал лифт. И, как обычно, поплатился за свою леность. В лифте меня встретила тётя Рита. Это наша уборщица и первая сплетница во всём чёртовом мире. Ни за что не отпустит тебя, хоть моли, пока не выложишь ей всё интересующее. А потом, в качестве награды, расскажет последние новости: кто женился, развёлся, уличён в измене, а также напомнит кто в доме главная вертихвостка, кто "засиделся в девках", а кто "вообще голубой". Иногда просто воротит, когда она начинает трепаться про кого-нибудь из соседей. Сразу представляю, как другому она тоже рассказывает про меня. Ненавижу. Послать куда подальше? Нет. Стесняюсь. Всё-таки знаю её с детства.

На удивление, сегодня у тёти Риты не было настроения для беседы. Она выглядела чрезвычайно встревоженной. Я не устоял и спросил, в чём дело. Видно очень соскучился по её допросам.

- Да представляешь, один мужик помер, прямо возле нашего дома.

Я не успел ни понять в чём дело, ни выразить своего удивления и сожаления, как она продолжила:

- Напился и спал на клумбе, а ночью мороз стукнул и зашиб бедолагу. Страшное зрелище. Это же я его нашла: с утра двор мела, смотрю кто-то лежит... - она выдержала истинно театральную паузу, - думала, сейчас шёл да упал; подхожу, а он уж весь стеклянный. И, как назло, возле нашего дома.

Так я и не смог вставить ни слова. Но даже если б тётя Рита хоть на минуту закрыла рот, я не сумел бы ничего сказать. Мы вышли из подъезда, и я, быстро кивнув уборщице, рванулся в сторону от неё.

К зубной боли прибавилось странное ощущение, словно у меня в горле застряла тупая рыбная кость. Всю дорогу на работу кость росла и, кажется, вот-вот готова была разорвать мне горло. Чувствовал я себя хуже некуда. Хотелось вытащить паршивую челюсть и зашвырнуть куда подальше, а потом разорвать собственную глотку и грудную клетку в придачу. Только бы избавиться от невыносимого удушья. Я всё думал об этом человеке. В конце концов, на душе стало так тяжело, что эта тяжесть перевесила бремя моих больных зубов. Я абсолютно забыл про них. Ужасно вдруг стало одиноко. Вспомнилась моя бывшая девушка. Как-то она сказала, что никогда не испытывала душевной боли. Та ещё была сука. Говорила, мол, настоящая - лишь физическая боль, а "всякие там моральные страдания для нытиков и слабаков". Кстати, зубы у неё потрясающие: беленькие, аккуратные, словно литые. От таких воспоминаний я совсем раскис.

После работы я направился домой и только на полдороге вспомнил, что должен идти в стоматологию. Сил не было никаких, но пришлось повернуть. Я слегка опоздал, и медсестра объявила: "Теперь доктор занята. Придётся Вам подождать". В наказание меня продержали в прихожей целый час. Уверен - эта высокомерная дрянь не была ничем занята, ну может, за исключением самолюбования.

- Извините, что заставила Вас ждать. Присаживайтесь, - вымолвила Галина Вячеславовна, когда я вошёл в кабинет.

Апломб, с которым она произнесла данную фразу, вместе с нарисованной улыбкой говорили, что прощения должен просить я за своё немыслимое опоздание. Но я не стал ничего просить, а просто плюхнулся в кресло. Точно не смогу сказать, сколько длился сеанс. По мне так я просидел в гнусной стоматологии с открытым ртом двое суток к ряду. Мне сделали укол ультракаина или, может быть, эти сумасшедшие выдумали нечто посильнее. Знаю одно: у меня онемела вся челюсть изнутри и снаружи с языком, который, вообще, будто провалился куда-то в глотку. Потом Галина Вячеславовна начала свою адскую работу с присущими ей надменными спокойствием и монотонностью. А бедная Таня едва успевала менять, промывать и подносить врачу разные свёрлышки, иголочки, пластинки и прочую ерунду, незамедлительно оказывающуюся у меня во рту. За долго до того, как всё закончилось, мне стало всецело наплевать на мои зубы и, в общем, на всё и всех взятых вместе. Встав с кресла, я с трудом понимал, где нахожусь. Голова одеревенела, челюсть не смыкалась и во рту отсутствовала какая-либо чувствительность. Я странным образом расплатился в стоматологии, не сумев при этом произнести ни единого внятного слова, и вывалился на улицу.

Немного постояв в необъяснимом замешательстве, я двинулся домой. Поднялся сильный ветер, но я его почти не ощущал, только видел, как качаются деревья да разный мусор вздымается столбом и кружится в воздухе. Я дотронулся до своей верхней губы и даже не почувствовал прикосновения. Тревожно. Помню, однажды моему приятелю лечили зубы и сделали укол, однако он продолжал испытывать сильную боль. Тогда ему вкололи ещё одну инъекцию, после которой щека настолько онемела, что так и не отошла. Он по сей день ходит и жалуется на свою замороженную щёку. А у меня онемела вся челюсть и язык вдобавок - это похлеще какой-то щеки. Во рту скопилась слюна с еле различимым привкусом зубной эмали. Я собрался сплюнуть, но не смог напрячь нужные мышцы, и слюна просто потекла у меня изо рта. Отвратительное было зрелище. Унижающая беспомощность. Становилось хуже: чем дальше я шёл, тем, как казалось, сильнее распространяется обезболивающее по моему телу. Оно уже всё онемело с ног до головы, и я двигался, не находя почвы под ногами. Уши заложило, словно голова ушла под воду. Возникло состояние пребывания в неком ином пространстве. Всё, что я видел вокруг, находилось невообразимо далеко. Иррациональный страх захватил меня. Люди и предметы становились менее и менее реалистичны. Я вдруг решил, что должен ухватиться за что-нибудь, дабы понять, нахожусь ли я по-прежнему в материальном мире или нет. Нигде не было подходящего объекта, пока не появился толстый мужик в сером костюме. Я бросился к нему и попытался схватить за плечо, но ноги внезапно подкосились, и я упал.

Чей-то крик заставил меня открыть глаза. Иду на кухню к окну. Смотрю вниз и вижу того самого пьяницу. Он вновь точь-в-точь как тогда лежит в клумбе, а ноги перевешены через заборчик. Мужик застонал, и это донеслось немыслимым образом до седьмого этажа. Я заметил, что во рту у него совершенно темно: не видно ни языка, ни единого зуба. Даже не надев куртки, я бросился из квартиры вниз на улицу. В одно мгновение спустившись и обогнув дом, я оказался у злополучной клумбы. К удивлению, мужчина уже стоял на ногах и пристально смотрел на меня, будто давно поджидая. Он улыбается, и я вижу - теперь все его зубы на месте. Подхожу ближе спросить, всё ли у него в порядке. Мужчина продолжает улыбаться и этим наводит меня на неприятное беспокойство. Во рту нервно чешется десна. Я провожу языком по нёбу и понимаю, что мой рот совершенно пуст, в то время как во рту у незнакомца - мои зубы. Внезапно мужик бросается на меня, хватает за плечи и толкает в ту самую клумбу. Споткнувшись об оградку, я падаю на спину. Хочу встать, но, откуда ни возьмись, возникает огромная серая кошка и со злорадным мурлыканьем прыгает мне на грудь. Она ужасно сильная и тяжёлая: я не могу пошевелиться под её напором.

У меня вырывается громкое ругательство, когда вижу толстую физиономию своего соседа надо мной. Я лежу на диване в его квартире.

- Да что с тобой такое? - произносит мой сосед с крайней тревогой в голосе.

Он притащил меня сюда и сильно переживает. Я улыбнулся. Хоть и чувствовалась слабость, мне было уже гораздо лучше. Слегка опершись на руку соседа, я поднялся.

- Всё хорошо. Выпил лишнего, - как можно более развязно ответил я.

Толстяк смотрел на меня с недоверием и всё тем же беспокойством.

- Нет, правда. Спасибо, полный порядок, - сказал я и похлопал его по плечу.

Он проводил меня на площадку.

- Если что, я дома, - пробормотал Николай.

Я хотел было уйти, но вдруг остановился. Сосед стоял в дверях и смотрел мне вслед. Я, едва сдерживая смех, обернул к нему голову:

- Знаешь, это я выбросил твоё кресло, но завтра куплю новое.

Он, кажется, ничего не понял. А я быстро открыл дверь и втиснулся к себе в квартиру; прошёл на кухню, выпил стакан воды и сел у окна.

На улице было пустынно и пасмурно. Накрапывал мелкий дождь. Из-за угла вышел мужчина в чёрном плаще и с чёрным зонтом над головой. Он двигался медленно, растягивая шаги. Мне показалось, что это вовсе не человек, а само одиночество бродит под моим окном. Я снова выбрался на лестничную площадку. Пусто. Смятый коврик у двери. Постояв немного, я вернулся в квартиру, а через минуту опять вышел на площадку. В руках у меня была миска с молоком. Я поставил её на место, где когда-то стояло маленькое белое блюдце.

Проголосуйте за это произведение

Copyright (c) "Русский переплет"