|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Не в этой жизни
В далеком 1975-ом, в год моего двадцатидвухлетия вышел первый выпуск Словаря русского языка ХI-ХVII вв. - событие достаточно значительное, тем более, что начало этой грандиозной работе было положено пятьюдесятью годами раньше, аж в 1925. Я купил первый том, прочитал вводную статью, в которой говорилось, что ежегодно предполагается выпускать по одной книге, и быстро подсчитал: выпуск 1-ый "А-Б" - в год по две буквы, а Ф Х Ц Ч Ш и Щ верно объединят в один, хуже - в два тома. Получилось, что ждать придется около десяти лет. Терпимо. Но, как теперь выяснилось, я недооценил наш великий и могучий и переоценил возможности научного коллектива, который до сих пор трудится над составлением словаря.
Именно в то время я пристрастился к чтению древнерусских летописей. "Любой читатель древнерусского текста нуждается прежде всего в словаре.." - прочитал я в той же вступительной статье и порадовался: а ведь действительно, куда я без него? Увы, справочным пособием, которое создавалось как раз для этого, в полной мере мне попользоваться так и не довелось. Уже через два года, к выходу третьего тома - второй части "В" - я приспособился читать летописи без этого словаря. К сегодняшнему дню издано двадцати три выпуска, и эти элегантные, зеленые с золотом тома редко снимаются с полки. По закону подлости, если таковой существует, чаще всего мне нужны именно те буквы, которые еще не вышли. Правда, я частенько смотрю на стройный ряд этих книг и невольно вспоминаю прожитые годы - за каждым вышедшим томом Словаря русского языка обязательно стоит не одно важное событие, здесь почти вся моя сознательная жизнь. Том первый "А-Б" - я женился, и в этом же году у меня родилась дочь. Надо ли говорить, что дочери уже двадцать три года, а словарь только-только перевалил за половину и остановился на букве "С". Том второй "В" - мы получили две комнаты в коммуналке и отделились от родителей. Этого дома на Таганке уже не существует, но его фантомный образ возникает в моем мозгу каждый раз, когда мой взгляд задерживается на корешке с литерой "В" . Том третий "В" - мы с женой развелись... и т.д. и т.п. В общем, что ни том - крутой поворот, что ни буква - веха. Если следовать известной схеме (не помню, кем придуманной): родился-учился-женился-откинулся, последний том Словаря русского языка выйдет в год моей смерти. И хорошо, если я успею его приобрести и поставить на полку, чтобы как-то зафиксировать данное событие, логически завершить наше совместное(?), параллельное(?) существование, а то так и останется мое справочное пособие без буквы "Я", и будущим внукам трудно будет словарь продать - не комплект. Значит, подарят. О том, что они будут пользоваться им сами, я и не помышляю. Уже сейчас сын по поводу и без повода лезет в компьютер. Что уж говорить о будущих внуках - еще один "железный конь" пришел на смену очередной "лошадке", но на этот раз бумажной.
Но что мы, беззвестные пользователи? Под знаком Словаря русского языка ХI-ХVII вв. прошла жизнь целого научного коллектива, армии филологов и историков, число которых трудно посчитать. Как и у меня, у них выросли дети, поменялись жилье, мужья, жены, зарплаты и, наверное, взгляды на жизнь. Кандидаты наук стали членами-корреспондентами, доктора наук - академиками, а академики... Читаешь фамилии членов редколлегии будто список личного состава действующего воинского подразделения. Потери как на войне: четыре академика, четыре члена-корреспондента, пять докторов наук, и это не считая рецензентов и авторов словарных статей. В этом смысле сравнивать работу над Словарем русского языка можно только с длительной по времени операцией ОМОНа. Есть благополучные годы, когда открываешь очередной том и радуешься - все живы. Но есть тома, в которых в черные рамки убраны до семи фамилий - настоящий мор среди ученых, филологическая чума. И становится совестно - сколько народу полегло, и все для того, чтобы я имел возможность заглянуть в словарь и посмотреть, что означают слова "брьньный" или "бръздьникъ".
Только теперь я начинаю понимать, что в принципе Словарь русского языка ХI-ХVII вв. задумывался и делается не для меня двадцатидвухлетнего тогда и сорокапятилетнего сейчас. И тем более, не для тех, кому уже в год выхода первого тома было за сорок, за пятьдесят или за шестьдесят, ведь многие из них так никогда и не увидят словарь целиком. Иногда мне кажется, что это справочное пособие издается не для живущих, не для потомков и может даже не для людей. Были же и есть случаи, когда художник работает над картиной, а писатель - над романом не один десяток лет. Он самоутверждается и в этом случае его мало интересует гипотетический зритель или читатель, поскольку, цель - поиск, сам процесс. Со словарем, конечно, иначе. Просто есть такая работа - составлять словари, на которую можно проходить всю жизнь от диплома до пенсии, но так и не увидеть ее конца. "Взгляд, конечно, очень варварский, но.." что делать? Я начал покупать его для себя, а после смерти, боюсь, он мне не понадобится.
В общем, меняются эпохи, рушатся империи, а словарь выходит: один выпуск - один оборот Земли вокруг Солнца, и будет выходить еще долго, может быть, очень долго. Если только для одной буквы "П" понадобилось целых семь томов, т.е. лет, почему бы не предположить, что "С" выйдет в тех же семи выпусках, а "Т" - в шести? А это значит, что появление последнего тома на букву "Я" для меня теряется в непредставимом будущем, поскольку словарь издается не для каждого конкретного человека в отдельности, а вообще, как вклад в копилку мировой культуры или для вечности, где творцы и творения, суть, одно и то же, и все недождавшиеся словаря когда-нибудь с ним сольются.
|
Проголосуйте за это произведение |
