|
|
|
|
|
|
Яркевич Игорь. |
|
|
Ум, секс, литература.
Чего стоит одно только название! Большая претензия тут даже не сильно прячется. "А, может, пронесет?" - робко шепчет подсознание. "Нет, не пронесет!" - в полный голос отвечает разум, пробегая глазами по первым строкам романа и натыкаясь на самые что ни на есть простые русские слова. "Такое не пронесет, такое достанет до печенок…" - холодно и отстранено констатирует интеллект. "Неужели же я это все буду читать от начала до конца?" - испугано вопрошает подсознание. "Посмотрим… Главное - ввязаться в решительную битву…" Предлагаемые на выбор (глава "Выбор") читателю альтернативы весьма сомнительны в их эклектическом соединении. Призваны ли они продемонстрировать начитанность автора? Парадоксальное суждение легче высказать в парафразе чем в длиннющем перечислении всех возможных вариантов. Не для объема же романа это все написано!Продолжаю читать… продолжается ощущение какой-то грязи… (глава "Ум и секс") Такое надо читать, видимо, похотливо похохатывая. Подробности устройства половых органов у ротвеллера по замыслу автора должны вызывать, понятное дело, не умиление, но не переходит ли это брезгливое чувство читателя на самого автора? Он решил построить свое творение вокруг конфликта "автор - читатель"? Ему это, похоже, удалось. И что ж с того? Зачем же я буду читать дальше то, что мне противно? Возникает на кончике языка и слетает в пространство одно только слово: набуроблено! Политика с проституцией, и с Тарковским, и с Достоевским, - все как в миксере смешано в густую вязкую кашицу. Артист Жженов в рассказе "Саночки" (про то, как он сидел) описал полученную им посылку, в которой конфеты смешались с шерстяными носками в однородную массу. Оказывается, это тоже можно есть… если очень-очень хочется кушать. Опять пошли бесконечной вереницей вопросы-приколы автора к читателям, да все с подкавыками ехидными. И что интересно, автор не ограничивает свое поле деятельности только историей… Вопросы, вопросы… Или это катехизис? Не может быть! Не похож. А постмодернистский катехизис? Да, может быть, да-да. Постлитературный, в смысле что и не литературный уже даже… Читаю все дальше, а из глубин подсознания кто-то мне подсказывает новое постмодернистское определение жанра: "Роман - это когда очень много бумаги исписано". Но и из этой главы я так и не смог понять, что тут хранится "за тонкой перегородкой словесного поноса" (слова авторские). Нет, не стану дальше читать и вам не советую. Чтобы проверить, не протух ли пирог… |
