О'ХАЙ!

Ромаданов Александр (Алексрома).

(Опубликовано под псевдонимом Жуков Иван)

Несколько необычный коктейль из магии с эротикой. Из тощих брошюр общества "Знание" (Стругацкие) нам известно, что эти две субстанции несовместимы. Конечно, в художественной литературе может быть все, что угодно. Но именно это вот "все что угодно" создает сомнительный привкус духов "шанель" во щах (Валентин Гафт). Странно было бы с моей стороны требовать логичности от чувственного. Ведь это две сферы несовместные. Все-таки какие-то правила, как мне кажется, должны быть. На то она и литература, чтобы в ней действовали определенные законы жанра. Если в первом акте герой просто раздевает героиню, то в последнем он должен с нею совокупиться. Это правильно, почти по Чехову. Но, позвольте, причем же тут тогда магия?! Плоть или дух? Похоть или духовная красота? Так, мне кажется, должен звучать вопрос. Конечно, сам факт, что герой в первый же день знакомства не поимел свою свежесуженую, говорит об экстраординарных параметрах психики автора эротических рассказов про несовершеннолетних Лолит из соседней квартиры. Но этого ж мало для подлинной духовности содержания произведения!

В рассказе имеется смутная эмоция. Есть любопытное описание сна. Но и то, и другое вдруг отрывается, словно в пропасть сваливается. Только я попытался прислушаться к сновидению, начал примеряться к нему с точки зрения глубинной аналитической психологии, как описание сновидения окончилось.

Короче говоря, от рассказа у меня осталось ощущение незавершенности композиции и нечеткости самого замысла.

Фантастический сюжет рассказа вертится вокруг образа многоголового дракона - архетипического символа мирового зла, каким на поверку оказался маленький электронный зверек Тамагочи. В последних строках рассказа он обращается образом бога, но это не должно смущать - психологическая глубина обоих образов вполне сопоставима.

Мы имеем тут дело с очередным примером реализации универсального сюжета, который в моей памяти с первых абзацев (особенно с описания безработной пары, к которой приходит агент по продажам Тамагоч) ассоциировался с "Яйцом змеи" Ингмара Бергмана.

Помните: в 20-е годы в Германии безработную пару поселяют в меблированную квартиру, обеспечивают питанием (впрочем, с какими-то психотропными добавками) и ведут за ними наблюдение, снимая кинокамерой из-за полупрозрачного зеркала. Бесноватый профессор опередил свое время в технологии манипулирования сознанием людей, в установлении абсолютного контроля над личностью. Короче говоря, эта тема ненова и ощущения от предыдущих решений ее еще очень свежи. Кстати, в творчестве Стругацких неслучайно антифашистская нить прошивает добрую половину их сюжетов, - писателей пугала перспектива тотального контроля над обществом.

Алексрома предложил нам новый (модный) вариант решения той же темы: муж-и-жена-Тамагочи - идеальная ячейка общества. Даже счастье в таком "идеальном" обществе измеряется количеством сердечек на экране брелока. Философская подоплека сюжета очевидна, но не раздражает и не утомляет читателя. И это несмотря на то, что рассказ "Золотое яичко Тамагочи" является идеалистическим, содержит в себе голую идею.

Ряд недостатков сразу бросается в глаза. Описание полностью автоматизированного быта в квартире здания Тамагочи-центра прежде уже дано в подобных же тонах у нескольких сотен писателей-фантастов. Образы героя и героини безлики. Это даже не образы, а плоские бездушные тамагочи какие-то получились. Может быть, так и замышлялось автором, но тогда это ошибка. Человек (с большой буквы), очнувшийся от сытой жизни (пусть лишь потому, что кормить перестали), должен в своих поступках (Поступках) проявить себя как Человек, проявить свой характер. А герой до самой кончины остается плоским, никаким. Я усматриваю в этом моменте недостаток рассказа.

"Золотое яичко Тамагочи" мне понравилось. Читается легко, оставляя приятное ощущение.

Текст рассказа взят с адреса:

http://www.zhitinsky.spb.ru/art-lito/rasskaz/tamagoch.htm

С первых строк рассказ напомнил мне слоеный пирог (прям, как каньон): сон, экскурсовод, буйвол Руфус, описание чудес природы в каньоне - все перечисленные пласты лежат друг на друге, как в слоеном… нет, как сыр, ветчина и красная рыба и соленые огурцы в одном сэндвиче. Между ними нет соединения или вкусового дополнения, такая чисто американская еда.

Частые английские выражения или экскурсы в английскую речь в рассказе, написанном на русском языке (то есть претендующем на то, чтобы влиться в великий поток русской литературы) вызывают у меня неприятное ощущение. Так "Chain-smoker" про экскурсовода в русской литературе можно было бы заменить на что-то не менее выразительное и емкое, но по-русски. Я так и не понял, зачем приведены фразы типа "Come on, Rufus, are you in a suicidal mood today?" с последующими подстрочными переводами в теле рассказа. Конечно, классик целыми страницами выдавал французский, но он это делал не в ущерб русской речи в соседнем же абзаце, не смешивал французский с нижегородским.

Специальные выражения, более присущие технической или научной литературе, допустимы и в художественном тексте, если они не идут слишком плотно, подряд, как мы видим здесь: "Ее чудовищные параметры не поддавались осмыслению. Мозг отказывался воспринимать увиденное адекватно…" Густо слишком, густовато.

Заметил я и неточные выражения: "они низко приседали на обе передние ноги". Это про мулов сказано. Мне кажется, что приседать можно на задние ноги, а на передние можно, видимо, припадать. Впрочем, мелкие шероховатости я оставляю без разбора.

Сюжет рассказа, который кратко можно было бы сформулировать как непрестанное переживание Марка: испугался и вот боюсь, не вызвал у меня никаких сильных чувств кроме недоумения.

Сяо-Ляо

(рецензия Д. Коваленина)

В целом мне понравилось, хотя язык как будто переводной. Зачем эта баба говорит на двух языках сразу? У нее шизофрения? Ужаса здесь специально создавать не надо, здесь кульминация не в самом ужасе, а в его "перекачивании" снаружи - вовнутрь.

Но предложения неоправданно длинные. Предлагаю рассечь многие предложения на куски, элементарно заменив запятые на точки. Или хотя бы перемежать: пара длинных - короткое. Будет отрывистее, ритмичнее, глаз елозить не будет. (Предвижу контрдоводы про длинноты в моем "Братце Ли" - но там я делал это сознательно в контраст к речи самого Ли, плюс играл на мелодии предложений. А здесь никаких концепций не чувствуется, просто длинные предложения, и все. Дряблый язык из-за этого).

Возможно, все дело еще и в том, что ты описываешь предметы вокруг, но не одушевляешь их. Хочешь отличный пример (та же горная дорога, кстати!) - посмотри последние главы "Овец" (пардон за саморекламу, но все же это не я, а ХМ). Там практически каждый появляющийся перед нашими глазами объект имеет настроенчекую окраску, уподобляется кому-то или чему-то, а то и рождает какой-нибудь мини-рассказик. Например:

"Полосу леса по левую сторону дороги будто срезали каким-то гигантским ножом - взгляд проваливался в распахивающиеся просторы, как в пропасть". ... "На нас надвигалась абсолютно голая скала в форме конуса. Вершина этого конуса выглядела так, словно некая могучая сила собралась было отвинтить у скалы макушку, да бросила это занятие на полпути".
Ну, и так далее. А вот насчет "ушей смерти" мне понравилось. Собственно, это - единственный запоминающийся образ в описании гор. Так и кажется, что ЩА ВСЯ ВЫЛЕЗЕТ...

В целом -- нарррмальный такой рассказ. Меня зацепил. Не вижу особых причин придираться. Бога как-то не увидал, но катарсис есть, будь спок.

Под конец - выписки в процессе чтения (на такой маленький рассказ - многовато):

1) "Было в поведении Руфуса нечто, необъяснимое рефлексами" -- писать отдельно, а еще лучше "не объясняемое".

2) "На расстоянии нескольких километров темнел в дымке южный край." - Край чего?!? Или "край" - в смысле "land"? Мгновенный ступор.

3) "Достигала метров триста" -- заменить на "метров трехсот". Вообще говоря, Шура, пора уже такому маститому, как ты, избавляться от "скрытой канцелярщины" типа глаголов "был", "стоял", "достигала"... Ты ж не программу пишешь, это же слова-трупы!!! Где пресловутое "звеня и подпрыгивая"?!

Дмитрий Коваленин. 

Сведения об авторе